ТЕССА
Я подняла ложку над тарелкой бульона за столом, что был таким роскошным, что король Мидас сел бы к нам. Комнату озаряли золотые люстры. Красное вино налили в хрустальные бокалы. Серебряная утварь с позолотой, фарфор, расшитый шелк салфеток… список был бесконечным. Конечно, налоги в деревне выросли. Один такой ужин стоил больше нашего дома.
Лакей усадил меня справа от пустого стула во главе стола. Шестеро остальных сели рядом и напротив меня. Я раньше не видела этих людей, они были в богатых сатинах, шелках и бархатах. Они выглядели как аристократы, но я высоко держала голову. Папа научил меня не бояться богачей, не дрожать перед ними.
Юноша слева от меня был почти одного возраста с Эшем. Его светлые волосы были зачесаны назад, тень обозначала будущие усы. На манжетах его белой шелковой туники были вышиты львы. Его тонкие бледные руки нельзя было сравнить с загорелыми и уверенными руками Эша. Мне даже нравились следы труда Эша в его коротких ногтях и царапинах.
Юноша хитро улыбался, склонился ко мне и сказал на ухо:
— Мы не начинаем до появления лорда.
Я опустила ложку.
— Я — Малкольм Харлан, — продолжил он. — Позвольте представить графиню Брекен напротив нас.
Графиня была напротив меня у пустого стула, она оказалась маленькой женщиной с тяжелым ожерельем. Мочки ее ушей провисли от ее золотых сережек. Ее запястья тоже были перегружены браслетами, и я не знала, как она будет есть суп, не утопив браслеты в нем. Ее глаза были слишком большими для ее головы, они сверлили меня злобным взглядом.
— Жуткий юноша рядом с ней — мой младший брат Эдмунд, — сказал Малкольм.
Юноша был на год младше брата и хмуро посмотрел на нас. Он много времени потратил на свой облик. Маслом пригладил кудрявые пряди, его губы были такими красными, что мне казалось, что он нанес на них румяна. Его белые рукава были пышными и шелковыми, на нем был лиловые расшитый жилет. Я была уверена, что, если загляну под стол, увижу подходящие сатиновые лиловые брюки и белые чулки.
— Рядом с ним моя мама, леди Харлан, — добавил Малкольм. — А рядом с ней сэр Харлан, отец.
Леди Харлан поражала красотой, выглядела молодо. У нее были чувственные глаза, пухлые губы, прямой нос и желтые волосы, собранные у шеи. У нее был хороший вкус в макияже и украшения, в отличие от графини Брекен, на ее шее была простая золотая цепочка, а на ушах маленькие серьги с бриллиантами.
Ее муж был во всем ей противоположен. Он был вдвое старше, он точно не был красивым даже в молодости. Может, из-за лысеющей головы он отрастил бакенбарды, и его пухлый нос был красным от постоянного натирания платком. Его темная туника была в пятнах на его большом животе.
— Добрый вечер, юная леди, — сказала леди Харлан. Она тянула слова, как старушка, ударяла каждый гласный, словно пыталась впечатлить людей образованием.
Юная леди с другой стороны от Малкольма склонилась и посмотрела на меня.
— Не забывайте обо мне! — сказала она высоким писком. Ее шелковое платье было ярко-розовым, игривые коты были вышиты вокруг воротника. Ее волосы были тускло каштановыми, а лицо узким, брови были выщипаны до тонких линий. Она была с серьгами в виде золотых котят, таким был и кулон. Может, если подуть на ее кулон, она станет котенком.
— Я леди Нора, — сказала она. — Мы с Малкольмом помолвлены. Графиня — моя бабушка. Рада знакомству, леди Тереза.
— Это не… — начала я, но лакей сообщил о прибытии лорда Феллстоуна. Два пажа в ливреях открыли дверь, и лорд вошел в зал. Он был одет богато, но не кричаще, в черную шелковую тунику с жемчугом на манжетах. Его хорошие шерстяные штаны тоже были черными, как и кожаные туфли. Он шел с грацией хищника тихими и плавными движениями, как дикий кот к добыче. Он не сел во главе стола, а плавно опустился.
Я видела его только как воробей и на событиях, которые делали вид, что лорда любит народ, но издалека. Вблизи он выглядел красиво для своего возраста. Я подозревала, что ему за пятьдесят. Но ему могло быть пятьсот лет, он мог поддерживать жизнь Жуткой костью. Кожа его лица была натянута, словно все морщины неестественно разгладили.
Его глаза оживленно посмотрели на меня, он поднял бокал.
— За мою дочь, леди Терезу. С возвращением, — сказал он, радостно глядя на меня.
Гости подняли бокалы и повторили его тост:
— За леди Терезу.
Почему они так меня звали?
— Просто Тесса, — сказала я, стараясь не пускать гнев в голос.
Леди Нора зашипела на меня за спиной Малкольма.
— Подними бокал.
Я никогда еще не пила вино или другие такие напитки. Папа запрещал, не хранил это дома. И я боялась, как это на меня повлияет. Я видела, как близняшки Маргарет и Анна напились одной ночью, сняли одежду и танцевали голышом на площади деревни. Потом их стыдили, месяцами держали дома.
Все застыли с бокалами в воздухе. Все смотрели на меня, и только сэр Харлан глядел на суп. Малкольм забавлялся, а лорд Феллстоун все еще улыбался.
Упрямство мне не помогло бы, но, может, мое подчинение вызовет желание помочь у лорда. Я подняла бокал, и лорд Феллстоун стукнул по нему своим.
— Будем связаны узами кровы отныне и навек, — сказал он.
Все осушили бокалы, кроме меня.
— Грубо не пить, — сказала леди Нора. Я хотела сказать ей, что грубо критиковать других, особенно тех, кто прибыл недавно и не учился вести себя за столом у сильного мага, но я смолчала. Я буду вести себя так, как они хотят. Я осушила бокал и опустила его с выдохом. Щеки пылали, мое лицо точно было цвета свеклы.
Малкольм хихикал, слуги налили мне еще вина. Ложки звенели по фарфору, все начали есть.
— Для следующего блюда крайняя вилка, — сказала леди Нора. — Если будут вопросы, я рада помочь.
Я сочувствовала Малкольму. Сколько он еще сможет терпеть эту болтовню? Он пожалеет о браке на следующее утро.
— Она не глупая, — сказал обо мне Малкольм. Вряд ли это был комплимент, но мне было приятно, что он заступился.
— Ее растили не так, как нас, да? Я пытаюсь помочь, — сказала леди Нора.
Сэр Харлан никого не замечал. Он хлебал суп, быстро покончил с ним и поглядывал на лакея, словно так мог ускорить прибытие следующего блюда.
— Думаю, все это сложно для нее, — сказала леди Харлан.
Лорд Феллстоун прищурился.
— О чем вы? — я отодвинулась, слуга забрал мою тарелку.
— Ох, — сказала леди Харлан, — вряд ли вы раньше бывали в таких роскошных залах.
— Я не ценю достоинство места по его размеру, — сказала я. — И не по деньгам, что были потрачены на его украшение.
Эдмунд оскалился. Вот тебе и дружелюбие.
— Как тогда вы его оцениваете? — сказал он.
— По теплу и гостеприимству, — сказала я, не дрогнув. Краем глаза я поймала взгляд лорда Феллстоуна.
— Очаровательно, — я не могла понять, это был сарказм Малкольма или нет.
— Я бы посмотрел, как вы пожили бы в лачуге, — сказал Эдмунд, взглянув на брата.
Леди Нора охнула, посмотрев на меня.
— Нужно накрыть салфеткой колени, — сказала она.
Я теряла терпение. Гнев закипел во мне, перед глазами все покраснело. Я услышала треск, а потом вопль леди Норы.
Ее бокал вина разбился в ее руке. Осколок торчал из ее пальца, и кровь текла по ладони. Она громко всхлипывала.
Я в смятении смотрела на нее, понимая, что за миг до этого представляла, как разбивается бокал в ее руке. Я пыталась посчитать это совпадением, прогнать тревогу. Я решила, что она слишком крепко сжала бокал, и я просто представила возможный исход. И все. Мне было жаль, что она порезалась, но я ничего не делала.
— Вам нужно выйти, леди Нора, — сказал лорд Феллстоун. Его забавляла ситуация. По его сигналу лакей помог ей уйти из зала. Тут же прибыли двое слуг и принесли жареного поросенка, которого поставили в центре стола. Графиня Брекен запищала от восторга.
Я с отвращением смотрела на бедное животное.
Графиня заметила мое лицо.
— Вы никогда не ели свинину? У вас было бедное детство.
— Я ела свинину, — сказала я. — Но я никогда не смогла на лицо бедной свиньи.
— Представь, каково свинам, — сказал Малкольм.
— Я бы начал с кусочка щеки, — сказал Харлан.
— Да? — сказал лорд Феллстоун. Он улыбался, но его тон был со скрытой опасностью.
Сэр Харлан тоже это заметил.
— Я… кхм… я… Я не хотел… — он замолк, опустив голову.
Лорд Феллстоун встал.
— Моей дочери не нравится голова свиньи. Что нам с этим делать?
Сэр Харлан лепетал, не зная, что за ответ ожидает лорд.
Лорд Феллстоун прошел к нему.
— Я задал вопрос, сэр.
— Как пожелаете… как ей захочется, — бубнил сэр Харлан.
— А если бы на той тарелке была ваша голова? — сказал лорд Феллстоун.
Капли пота появились на лбу сэра Харлана. Все за столом были напряжены. Видимо, лорд уже так себя вел, и они боялись того, что он сделает. Они знали, что тиран неуравновешен.
— Держите его, — сказал он слугам, что принесли поросенка. Они завели руки сэра Харлана за его спину, голову прижали к столу. Лорд Феллстоун повернулся к стражу у двери. — Дай мне меч, — страж подошел и отдал оружие. Лорд Феллстоун поднял меч над шеей сэра Харлана.
— Молю, милорд… — скулил сэр Харлан. Его жена отошла, покинув стул. Она смотрела вперед. Их сыновья опустили головы.
— Отвечайте, — сказал лорд Феллстоун. — Что делать с головой свиньи?
— Н-н-не знаю, — сказал сэр Харлан.
— Может, убрать ее, милорд? — сказал Малкольм, отводя взгляд. Меня поражала его смелость.
— Ха! Кто сказал, что старики умнее молодых? — сказал лорд Феллстоун.
— Да, давайте ее уберем, — повторил сэр Харлан.
Лорд Феллстоун опустил меч и кивнул лакеям отпускать сэра Харлана. Тот выпрямился и протер лоб платком.
— Ну? — сказал лорд Феллстоун.
Сэр Харлан сжался. Что теперь?
— Шут! Ты сказал, что уберешь ее.
Сэр Харлан огляделся, но никто не собирался помочь ему. Он склонился над столом, оторвал голову поросенка от тела и вынес из комнаты, пачкая жиром пиджак и туфли.
Лорд Феллстоун сел, словно ничего не произошло, и ждал, пока свинью разрежут. Никто не говорил, и лорд сказал:
— Не забывайте, что это праздник.
Графиня Брекен заговорила о погоде, и остальные натянуто поддерживали ее. Я подавила дрожь и молчала.