Вор Жуткой кости

7

ЭШ

Эш проснулся с первыми лучами в хорошем настроении, радуясь, что до следующего дня рождения еще целый год. Он встал и поел хлеб с маминым абрикосовым вареньем, а потом отправился в комнаты писаря. По пути он начал убеждать себя, что уроки пойдут на пользу, хоть он и не хотел так работать. Он был не прочь получать новые навыки, был благодарен юному священнику, научившему его читать в детстве. К сожалению, священник покинул это место раньше, чем научил его писать, но теперь у Эша был шанс. Он ощущал силу слов, если бы мир был мягче, он стал бы поэтом или писал бы о героях. Но тут он собирался использовать новые умения, чтобы вызывать мятежные мысли у жителей Сорренвуда с помощью анонимных листовок.

Эш свернул с дороги в переулок и добрался до входа в тесные комнаты мистера Эйнсворта. Дверь была открыта, и мистер Кроуфорд, судебный пристав, стоял рядом с писарем. Эш юркнул за мистером Кроуфордом и посмотрел на документ на столе между мужчинами. Он с потрясением увидел, что это был указ об аресте отца Тесы, Донала Ская, которого «разыскивали для допроса по официальному делу».

Пристав схватил документ и мрачно посмотрел на Эша. Он прижал пергамент к груди и покинул кабинет.

Мистер Эйнсворт взглянул на Эша без интереса. Писарь был почти лысым, кроме пары прядей слабых белых волос, он казался старше своих лет. Очки в кожаной оправе висели на его носу ниже налитых кровью глаз, кончики его пальцев почернели от постоянного загрязнения чернилами. Мистер Эйнсворт кивнул на столик в углу, где были перо и чернильница, свиток с рукописным алфавитом и стопка пустого расчерченного пергамента.

— Начинай практику, — гнусаво сказал он.

— Что сделал слесарь? — сказал Эш.

Мистер Эйнсворт замер и вздохнул.

— Это твой первый урок. Все документы, что в комнате писаря, конфиденциальны. Писарь не говорит о них ни при каких обстоятельствах. Те, кто увидел документы в комнате писаря без разрешения, тоже связаны кодом секретности. Садись уже. Ты не научишься писать, стоя.

Эш устроился за столом. Он расправил перед собой пергамент, обмакнул перо в чернила и начал выводить букву А. Он пытался сосредоточиться, но думал лишь, что А — Арест.

«Что сделал отец Тессы? Наверное, ничего, но это не помешает схватить его. А если пострадает и Тесса?» — Эш знал, как выглядит «правосудие» в Сорренвуде. Он не мог сидеть и позволять арестовать человека без предупреждения.

Он вскочил на ноги.

— Сэр, я кое-что вспомнил. У мамы утром болел живот. Я должен был заглянуть к аптекарю, мистеру Эвансону, но забыл, ведь был в восторге от первого урока здесь, — он поспешил к двери. — Я быстро, — он выбежал из комнаты раньше, чем мистер Эйнсворт смог возразить, и помчался к дому Риланда. Он стучал в дверь кулаком, кричал имя Риланда.

Через минуту Риланд открыл дверь, выглядя так, словно только встал с кровати.

— Что такое? — осведомился он.

— Донала Ская вот-вот арестуют. Предупреди Тессу, — сказал Эш. Он думал сделать это сам, но это могло бы выглядеть как попытка захватить роль Риланда как ее защитника.

— Откуда ты знаешь? — сказал Риланд.

Эш рассказал, что увидел в комнате писаря.

— Я не знал, что ты умеешь читать.

— Умею, — Эш растерялся, Риланд сосредоточился не на том. — Тебе нужно бежать, пристав вот-вот будет там.

— Вряд ли это что-то серьезное.

Эш не мог подавить нетерпение.

— Если ты не пойдешь, это сделаю я.

— Нет, — сказал Риланд. — Я справлюсь. Иди к своему писарю.

Эш вернулся в комнату мистера Эйнсворта, думая, как глупо и трусливо то, что он сам не пошел к Тессе. Риланд не понимал, что на кону, и простой допрос легко мог перерасти в обвинение в измене. Но теперь это не зависело от Эша, ему оставалось лишь верить, что Риланд сделает все правильно. Он отогнал мысль, что колола его сильнее всего: что его мотив не был связан со спасением Донала Ская, что он просто хотел быть тем, кто успокоит Тессу, когда все пойдет не так.