Ворчуны спять влипли!

Глава одиннадцатая В тесноте, да не в обиде

Когда полицейский поднялся по лестнице фургончика и постучал в дверь, миссис Ворчунья поняла, что им всем лучше спрятаться.

— Можем притвориться, что нас нет дома! — крикнула она.

— Ты же только что сказала, что попала в кого-то дыней, — напомнил мистер Ворчун, усмехаясь.

— Да…

— И наши гости наверняка видели, как ты захлопываешь дверь.

— Да, но…

— Но что? — строго поинтересовался мистер Ворчун.

— Но… носорожья несъедобная нарезка! — воскликнула миссис Ворчунья с весьма впечатляющим фырканьем. Она приподняла подушку дивана, прикидывая, поместится ли под ней, но там уже было полно всякой ерунды. — Гм! — негодующе хмыкнула миссис Ворчунья.

Мистер Ворчун первым делом подумал не о том, где бы спрятаться, а о том, как бы сбежать через окно. Единственное окно, в которое он пролезал, было в спальне — это он точно знал, потому что то и дело из него вываливался — но бедняга так спешил поскорее сбежать, что попытался протиснуться через боковое окошко на первом этаже. И застрял.

Полицейский тем временем очень громко барабанил в дверь. Он даже начал настойчиво просить:

— Откройте дверь, пожалуйста!

Вскоре за этим последовало:

— Я знаю, что вы дома!

А потом полицейский прекратил барабанить и начал колотить в дверь кулаком с криками: «Во имя Закона, откройте!» Слово «Закон» он произносил, особенно выделяя букву «3», как бы давая понять, что с этим самым законом шутки плохи.

К тому моменту, когда мамаша Дыщ совладала с засовом и открыла дверь, миссис Ворчунья успела освободить мужа и втащить его за ремень обратно в комнату. Пока она его тянула, этот самый ремень, сделанный из двух сшитых вместе ремней поменьше, порвался. У миссис Ворчуньи в руках остались только его обрывки, а мистеру Ворчуну пришлось придержать штаны, чтобы те не упали.

Он обнаружил, что стоит нос к носу не только со служителем закона, но и с двумя своими обвинителями: дамой-пчеловодом и здоровяком из «ПИРОТЕХНИКИ ПАТТЕРСОНА». В общем, в фургончике сделалось довольно тесно. Пиротехник был таким огромным, что ему пришлось опустить голову, чтобы не задевать потолок, и склониться набок. В иных обстоятельствах Ворчуны, вероятно, принялись бы показывать на него пальцем и хохотать. Но сейчас не стали. Возможно, потому, что миссис Ворчунья встала на четвереньки и притворилась столом (столы ведь не могут смеяться). Она даже поставила себе на голову Шоколадного Пряника, подставку для двери в форме кота, чтобы казалось, будто на столе стоит украшение.

— Мадам, вы в порядке? — озадаченно спросил у неё полицейский, нахмурившись.

— В ПОЛНЕЙШЕМ! — воскликнула миссис Ворчунья, с трудом поднимаясь на ноги. Шоколадный Пряник упал с её головы, приземлившись на ногу мистеру Ворчуну.

— АЙ! — взвыл он, схватившись за ногу и отпустив штаны, которые тут же спустились к его лодыжкам — ещё бы, ремня-то не было!

— Что ты задумала, жена? — грозно поинтересовался мистер Ворчун, подтягивая штаны и заправляя их в трусы, чтобы они снова не упали.

— Я разглядывала пятно на ковре, — заявила миссис Ворчунья, указывая непонятно на что.

— Хорошо, — сказал полицейский, просто чтобы хоть что-то сказать. — Мне нужно задать вам обоим несколько вопросов, но прежде чем мы к ним перейдём, я должен попросить вот этого джентльмена, — тут он кивнул на здоровяка в футболке, — вас опознать.

— А мне не нужно, чтобы меня кто-нибудь опознавал! — заявил мистер Ворчун. — Я и так прекрасно знаю, кто я такой.

И это была сущая правда. Мистеру Ворчуну даже зеркало не требовалось.

— Бестолочь, — услужливо подсказала миссис Ворчунья. — Вот он кто.

— Бальзам для губ!

— Арахис!

— Дверной замок!

— Кулер с водой!

Полицейский поднял руки, призывая к тишине.

— Прошу вас! — воскликнул он.

— Я мистер Ворчун, — представился мистер Ворчун.

— Мне нужно, чтобы мистер Смит…

Мистер Ворчун прищурился и внимательно осмотрел мужчину в футболке с надписью «ПИРОТЕХНИКА ПАТТЕРСОНА».

— Здесь таких нет! — заявил он.

— Есть. Мистер Смит — это я, — сказал мистер Смит.

— А кто тогда Паттерсон? — строго поинтересовалась миссис Ворчунья, которая уже успела спрятать Шоколадного Пряника под мышкой. — Вы что, украли эту футболку? Да вы… вы… футболочный вор! — грозно и торжественно воскликнула она.

— Мистер Паттерсон — мой начальник, — сообщил мистер Смит; голос у него был низкий.

— Прежде чем мы перейдём к допросу, я попрошу мистера Смита опознать вас и подтвердить, что именно вы устроили фейерверк, — сказал полицейский на этот раз громче, чем раньше.

— Да, это он, — сказал мистер Смит.

— Он — это, полагаю, мистер Ворчун? — уточнил полицейский. Он что-то записывал в свой блокнот.

— Да, — сказал мистер Смит.

— Ну конечно, он имеет в виду мистера Ворчуна, — проворчала миссис Ворчунья. — Не вижу тут больше никаких мистеров, за исключением вас, — добавила она, ткнув пальцем в полицейского. В полицейских ни в коем случае не надо тыкать пальцами, и не важно, какого они пола. Они ужасно не любят, когда в них тыкают.

— Я просто выполняю официальную процедуру, мадам, — пояснил полицейский, а лицо его говорило: «Только попробуй ещё раз в меня ткнуть!» — Именно таков порядок действий перед тем, как вы предстанете перед лицом закона.

— А если мы захотим присесть перед лицом закона? Что тогда? — горячась, спросил мистер Ворчун. — Ха! А ну-ка ответьте мне!

Полицейский попытался игнорировать мистера Ворчуна, хоть это было совсем не так просто, как кажется.

— Мадам, — обратился он к даме-пчеловоду, — подтверждаете ли вы, что мистер Ворчун — это именно тот человек, который похитил у вас пчёл?

— А если мы захотим прилечь перед лицом закона? — поинтересовалась теперь уже миссис Ворчунья. — А если нам захочется проплыть на надувном матрасе перед лицом закона? Или заскочить в гости на минутку и сказать: «Привет»?

Тут миссис Ворчунья издала вопль, напоминающий боевой клич обезьяны (с таким ещё Тарзан летал по джунглям на этих своих лианах).

Полицейский повторил свой вопрос: — Этот человек, который называет себя мистером Ворчуном, и есть тот, кто украл ваших пчёл?

— Ну да, он пытался их украсть, — подтвердила дама-пчеловод.

— Благодарю вас, — сказал полицейский, продолжая вносить заметки в свой маленький чёрный блокнот. — А теперь я прошу вас удалиться — я должен провести…

— Концерт? — предположила миссис Ворчунья.

— Научное исследование? — предположил мистер Ворчать

— Страуса? — предположила миссис Ворчунья.

Мистер Ворчун фыркнул:

— Жена, не глупи. Страуса нельзя провести, как исследование или концерт.

— Можно.

— Нельзя.

— Можно.

— Нельзя.

— Можно, если он, скажем, участвует в концерте! — заявила миссис Ворчунья, судя по виду, ОЧЕНЬ собой довольная.

Мистер Ворчун заключил жену в крепкие объятия.

— Девочка моя! — воскликнул он, просияв.

Мистер Смит попятился, не выпрямляясь, осторожно протиснулся в дверь и вышел из фургончика, а сразу за ним удалилась дама-пчеловод.

— Может, присядем? — предложил между тем полицейский. — А то вопросов у меня немало.

— Как угодно, — проворчал мистер Ворчун. — А что такое вы собрались провести?

— Допрос, — пояснил полицейский. — Мне нужно о многом вас расспросить.

За следующий час мистера Ворчуна обвинили во множестве преступлений, начиная с «создания аварийной ситуации на воздушном судне» и заканчивая

«нанесением серьёзного ущерба общественному туалету». Единственное, в чём мистера Ворчуна не обвинили, так это в краже факела у мистера Губы — клоун не захотел выдвигать обвинения.

А вот господин с лотерейными билетами хотел, чтобы мистера Ворчуна обвинили в том, что он припарковался в зоне, где ПАРКОВКА ЗАПРЕЩЕНА, и в том, что он скормил своим мулам — обвинитель не понял, что это ослы, — цветы, которые предназначались победителю лотереи, но полиция этим случаем не заинтересовалась.

А ещё полиции было известно, что миссис Ворчунья что-то добавила в банки Эдны Двапенни в павильоне Конкурса солений, варений и джемов. Это вполне мог быть какой-то яд. Более того, если бы мать миссис Ворчуньи, мамаша Дыщ, выиграла конкурс и получила денежный приз вместе с грамотой и кубком, то её действия можно было бы расценить как «получение денег обманным путём», разве нет?

Полицейский наверняка умолчал бы о Конкурсе солений, варений и джемов, не реши миссис Ворчунья укусить его за ногу. Он взвыл.

— Теперь будете знать! — загоготала миссис Ворчунья.

Полицейский открыл в блокноте чистую страницу, записал имя миссис Ворчуньи и начал составлять список обвинений. Первым пунктом значилось: «Попытка отравления».