Вороново крыло

Глава двадцать седьмая

Мобильный Переса зазвонил в ту минуту, когда он говорил с матерью по городскому. После беседы с Алексом Генри Перес вернулся домой и решил, что дольше тянуть нельзя. Он еще не знал, что скажет, но позвонить было надо. Налив пива, Перес набрал номер.

— Ну, что? — сразу спросила мать. Даже не поинтересовалась, как продвигается расследование, хотя об убийстве девушки наверняка слышала, уж по местному радио точно. — Подумал? Решил?

Голос ровный — не хотела на него давить, но Перес чувствовал ее волнение. Больше всего на свете мать мечтала о его возвращении домой. Казалось, даже больше, чем о внуках.

Если бы мать прежде спросила, как у него на работе, если бы понимала, как много это дело значит не только для него, но и для семей, лишившихся близких, может, он ответил бы иначе. Но его кольнула обида — до чего же ее мир узок! Всего-то пять километров в длину и три в ширину — от Северного маяка до Южного, от Шип-Крейга до Малколмзхеда. И, когда зазвонил мобильный и на дисплее высветился номер Фрэн Хантер, Перес сказал:

— Слушай, мам, ты извини, у меня срочный звонок. Это по делу об убийстве девушки. Ты не представляешь, что здесь творится, — сумасшедший дом. Прости, мне надо ответить.

— Конечно. — В голосе матери он уловил раскаяние — значит, она все-таки представляла. — Прости, что отвлекаю. У тебя и без того голова кругом идет.

— Я перезвоню. Постараюсь сегодня вечером. — И тут же пожалел, что разговор вышел скомканным. — Тогда все и обсудим.

— Фермой интересуются, — торопливо прибавила мать, слыша на заднем плане нелепую мелодию его мобильного. — Внук Вилли. Тот самый, который уезжал учиться в архитектурном. Теперь вот возвращается.

И положила трубку. В рождественском представлении, которое на Фэр-Айле устраивали каждый год, матери всегда доставалась одна из главных ролей. И она в совершенстве овладела искусством эффектной концовки.

— Алло!

Перес машинально нажал на кнопку ответа, услышал голос Фрэн Хантер, однако в разговор включился не сразу — мыслями он был очень далеко. Тем временем Фрэн выкрикивала: «Алло! Алло!» — совсем как пассажир в поезде, проезжающем через тоннель, где нет сигнала.

— Я нашла ту, другую девочку. — Слова прозвучали раздельно, падая одно за другим, как голыши, пущенные с утеса по воде: «Я. Нашла. Ту. Другую. Девочку».

Он тут же понял всю важность происшедшего — по ровному, ничего не выражающему тону Фрэн. Не пришлось даже спрашивать, какую девочку она имеет в виду.

Он встретил Фрэн у дороги — высматривая его, она отошла от дома. Собаку Фрэн заперла, и та прыгала на окно. Стремительно темнело, на западе над горизонтом оставалась лишь узкая светло-серая полоса.

— Я проведу вас, — сказала Фрэн. — Иначе будете искать до второго пришествия.

Перес подумал, что она сама выглядит как маленькая девочка: закуталась в куртку, натянула капюшон низко на лоб, застегнула молнию до самого подбородка — одни глаза видны.

— Подождем коллегу. — Перес набирал номер Тейлора, но у того было все время занято. Тогда он позвонил в гостиницу и оставил для него сообщение. Понимал: если отправится на поиски один, без инспектора из Инвернесса, тот ему этого не простит. — Он уже на подъезде.

— Ах, вон оно что… Может, тогда пройдем в дом? — Лицо у Фрэн было мертвенно-бледным.

— Сами-то как?

— А вы как думаете? Я только что наткнулась на труп. Второй раз за неделю.

Переса поразил ее резкий тон, он даже растерялся.

— Ох, простите меня! — опомнилась Фрэн. — Дикость какая-то… Ну почему, почему снова я?

— А Кэсси где? — Перес вдруг вспомнил, что имена жертв начинались с «К». Кэсси — еще одна девочка, чье имя начинается с «К».

— В гостях у подружки. Иначе была бы со мной.

Фрэн обернулась к нему, и по ее взгляду он понял — меньше всего она хотела бы, чтобы дочь оказалась сейчас здесь.

Может, стоит предупредить, чтобы не оставляла дочь одну? Или тогда он еще больше напугает? Но тут как раз подъехал Тейлор — он гнал на полной скорости, так что они сначала услышали его машину и лишь спустя некоторое время увидели. У Переса появление Тейлора вызвало некоторую досаду. Ему нравилось у Фрэн, он с удовольствием и дальше сидел бы в ее обществе, греясь у камина. Тейлор выскочил из машины. Первым делом он подошел к Фрэн — выразить сочувствие. Его слова звучали немного неуклюже, но было видно, что он искренен. Инспектор из Инвернесса сжал ладонь Фрэн обеими руками:

— Это ужасно! Снова пережить такое!

В его тоне Перес не уловил и тени подозрения. Ничего, что указывало бы на сомнения в том, что два трупа за неделю — всего лишь злополучное совпадение. Перес поймал себя на том, что воспринимает босса как соперника. Ему хотелось, чтобы он, Перес, нравился Фрэн больше всех, чтобы его участие было ей важнее прочих. Интересно, есть ли кто у Тейлора? В разговорах он ни разу не упомянул ни о жене, ни о подруге. Но кто-то же у него наверняка есть. Ведь говорил он с кем-то по мобильному и довольно долго, пока Перес пытался до него дозвониться.

Перес подумал, что рядом с Тейлором выглядит черствым и безразличным, и постарался исправить положение.

— Миссис Хантер вызвалась провести нас к месту, — напомнил он. — Но так ли это необходимо? Привлечем к поискам людей — пусть прочешут холм.

К этому времени окончательно стемнело, но тучи разошлись, выглянула луна. Тейлор обдумывал предложение со всей серьезностью. Потом обернулся к Фрэн:

— Только если вы в самом деле не против. Вы бы нам очень помогли.

Было темно — лиц не разглядеть, но Перес почувствовал, что она улыбнулась. Надо же, Фрэн только что такое пережила, а вот ведь, Тейлору удалось вызвать у нее улыбку.

— Знаете, я не против. Все лучше, чем сидеть тут одной и ждать.

Они стали взбираться на холм, и потом Перес мог вспомнить лишь отдельные эпизоды этого восхождения.

Дорогу показывала Фрэн, за ней шел Тейлор, а Перес замыкал шествие. Глядя на Тейлора и Фрэн, он вдруг представил всю процессию с дороги у подножия холма: три силуэта на фоне подсвеченного луной неба. Смотрится необычно — прямо персонажи мультфильма, снятого где-нибудь в Восточной Европе, — в детстве он смотрел такие. Как будто трое чудиков отправились на поиски клада. Герои тех мультфильмов непременно что-то искали.

Следующий эпизод, который врезался в память: Тейлор стоит в ручье. Наверняка он заметил преграду — вода в лунном свете белела молоком, — но ручей никак не обойдешь. Резиновых сапог на Тейлоре не было, и ледяная вода тут же перелилась через верх ботинок и пропитала шерстяные носки. В присутствии Фрэн Тейлор даже ругнуться не мог. Перес невольно позлорадствовал, хотя тут же устыдился — как это глупо, по-детски. Он ничем не лучше шпаны с Фулы.

Ему запомнилось, что, когда они добрались до того самого оползня, луна ушла за облако и холм внезапно погрузился в темноту. Перес посветил фонариком. Тогда-то они и увидели девочку. Очень зрелищно. Луч фонарика, подобно прожектору, падал на импровизированную сцену, освещая главную героиню. Ее одежда истрепалась в клочья, но сама она прекрасно сохранилась. Перес тут же вспомнил сказку «Спящая красавица», в которой живая принцесса лежала словно замороженная. «Если я ее поцелую, — подумалось Пересу, — она пробудится. И обернется принцессой».