ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: ФИН — СМЕРТЬ ВСТУПАЕТ В ИГРУ

Фин сбросил волчью форму и встал рядом с кузиной, а драугры кланились Мэтту и приветствовали его. Он не собирался становиться таким обидчивым и говорить что-то вслух, но это было довольно удивительно. Сражение прекратилось, словно волна тишины накрыла толпу, и Торсен застыл над поверженным предводителем драугров.

— Мы победили, — сказала Лори. — У него Мьелльнир.

Даже когда воцарилась почти благоговейная тишина, Болдуин все еще неистово подпрыгивал. Он подошел и встал рядом с Фином.

— Это представление Бога — самая эпическая вещь на свете. Мы сражались с мертвецами и мерзкими волками.

Фин поднял брови и посмотрел на Болдуина.

— Волк слушает.

Болдуин пренебрежительно махнул рукой.

— Ты не из противных. Это не считается.

Фин не мог не улыбнуться. Он был очень рад, что Болдуин снова жив.

Мэтт повернулся и многозначительно посмотрел на них, а затем на близнецов. Он наклонил голову в приглашающем жесте.

— Мы нужны Торсену. — Фин поднял руку по широкой дуге, жестом приглашая остальных выйти вперед, а затем бросил виноватый взгляд на Лори. — Прости. Раньше я был вторым в команде, но теперь, наверное, это ты.

Лори закатила глаза.

— Не говори глупостей. Мы же команда.

Когда остальные присоединились к ним, они все направились туда, где Мэтт одолел Глемира. Как только потомки оказались рядом с ним, Мэтт посмотрел на безмолвных мертвецов, которые кланялись ему.

— Я не самозванец, и они тоже. Это потомки Локи. — Он посмотрел на Фина и Лори.

Кузены обменялись смущенными взглядами, но затем подняли головы и уставились на драугров, которые теперь наблюдали за ними. У Мэтта, очевидно, была причина для того, что он делал. Они достаточно доверяли ему, чтобы согласиться с этим.

— И Фрейя, и Фрейи.

Близнецы стояли, взявшись за руки, готовые пустить в ход свою магию, если снова начнется буря.

— И Бальдра.

Болдуин весело помахал рукой.

— Привет! Было здорово сражаться с вами.

— И Одина… у него Берсеркеры бога.

Оуэн, который уже был окружен несколькими Берсеркерами и снова посадил двух воронов себе на плечи, поднял голову и посмотрел на притихших драугров своим единственным здоровым глазом.

— Самозванец здесь — Глемир. — Мэтт посмотрел на драугра сверху вниз. — Он ввел вас в заблуждение, заставил бороться с истиной. Он убедил вас, что я не являюсь законным потомком Тора, хотя и знал об этом.

Драугры начали ворчать, слова гнева смешивались с потрясением.

Глемир ничего не ответил.

— Ты остался здесь, играя в властолюбивого короля, вместо того чтобы отправиться на тот свет. — Мэтт крепко держал Мьелльнир в руке, но Фин видел, как его рука напряглась, словно он хотел ее поднять. Он был хорошим парнем, не способным победить даже врага в гневе, но он также был за справедливость, и пока он говорил, Фин понимал, что то, что сделал Глемир, было даже хуже, чем попытка украсть Мьелльнир.

— Ему повезло, что здесь нет тети Хелены, — пробормотал Фин. — Возиться с мертвецами, которые должны принадлежать ей. Он получит за это.

— Тогда я хочу, чтобы она была здесь, — так же тихо сказала Лори.

— И я тоже. — Фину стало грустно за разлагающихся бойцов. Всего несколько мгновений назад они были врагами, но теперь, когда он узнал правду, он понял, что они были жертвами. Если бы у него было такое же оружие, как у Мэтта, он не смог бы так хорошо сопротивляться желанию опустить его на голову Глемира.

— Если бы моя дорогая семья пригласила меня раньше, я бы уже разобралась с Глемиром, — раздался голос позади них.

— Тетя Хелена! — воскликнула Лори.

— Племянница. — Правительница Хель была одета в живое платье, на этот раз покрытое мотыльками с мертвыми головами. Если не считать крошечных черепов на спинах мотыльков, они не были особенно странными. Привычка Хелены одеваться в живое, однако, была немного жутковатой.

— Вспомни о черте… — пробормотал Фин.

Хелена рассмеялась и погрозила ему пальцем.

— Ну-ну, племянник. Я стою здесь с божками. Стала бы я так поступать, если бы была дьяволом?

— Привет, Хелена, — сказал Болдуин.

Она повернулась к нему с улыбкой.

— Ты снова привык к жизни?

— О, да. Эпическая битва. Кемпинг, — Болдуин усмехнулся и кивнул. — Все это хорошо.

Близнецы и Оуэн молчали, но когда взгляд Хелены упал на Рейну и задержался на ней, девушка сделала маленький шаг назад. Несколько Валькирий прошли через комнату и встали рядом с Рейной, защищая ее.

Хелена рассмеялась.

— Я просто осматривала ее.

— Она поедет с нами, — сказала Хильдар. — Она никогда не будет твоей.

Фин, как и многие мальчишки в Блэквелле, считал, что девушки-воительницы — это круто, поэтому он знал, что Фрейя ездит с Валькириями. Между собой они поделили сраженных мертвецов. Остальное взяла Хелена. Чего он не понял, так это того, что Хелена и Валькирии не очень-то любили друг друга. Он на мгновение задумался, не была ли его инстинктивная неприязнь к Рейне вызвана тем, что он был родственником Хелены. Впрочем, это не имело значения. Рейна была разочарованием с точки зрения девушек-воинов, которых он себе представлял, а Валькирии были немного напряженными.

— Я не нуждаюсь в таких, как она, — царственно сказала Хелена, — или твои.

Затем правительница Хель пренебрежительно махнула рукой Валькириям и шагнула вперед, становясь перед детьми, но все еще с ними. Даже здесь, среди мертвых, коз и потомков богов, она выделялась как нечто выдающееся. Ее пластиковая кожа выглядела еще менее реальной здесь, в странном зеленоватом свете пещеры, и глаза цвета жука мерцали, когда свет подчеркивал их радужность. Она была настоящей дочерью бога, правительницей в своем собственном измерении, и как те и другие, она была кем-то, кого можно было бояться… и она собиралась дать им это понять.

— Этот мир — не твое место. Мертвым не место в Мидгарде, — сказала Хелена драуграм голосом, в котором не было ничего недоброго. — С вами разберутся. Те из вас, кто предназначен для Валгаллы, могут пойти с ними. — Она махнула рукой в сторону Хильдар. — Остальные пойдут со мной в Хель.

Валькирии, казалось, были согласны с Хеленой, хотя все еще настороженно наблюдали за ней.

— А что, если мы не хотим покидать Мидгард? — спросил один из драугров.

— Ты предпочитаешь остаться здесь гнить?

При этих словах Хелены среди них послышалось недовольное ворчание. Наконец, тот же драугр сказал:

— Что, если боги нуждаются в нас?

— Мы не боги, — вмешался Мэтт.

Хелена послала ему веселый взгляд.

— Если ты понадобишься богам, они могут вызвать тебя из Хель… по крайней мере, тех из вас, кто решит пойти со мной. Мои племянница и племянник могут позвать меня… как вы только что видели. — Она протянула руки, как будто это были дети, которых нужно было подозвать к себе. — Я уделяю внимание своей семье. Именно этого хотел бы мой отец. Эти двое — моя семья.

Лори взглянула на Фина, выражение ее лица явно спрашивало его мнения о том, как подойти к Хелене. Он пожал плечами. Фин был почти уверен, что здесь происходит что-то еще, что у Хелены есть точка зрения, которую он не совсем видит. Она, конечно же, была одной из детей Локи. Это означало, что у нее, вероятно, был свой взгляд на большинство вещей. Фин это понимал; обычно у него тоже была своя точка зрения.

Сделав глубокий вдох, Лори шагнула вперед и вложила свою руку в руку Хелены. Фин пробормотал что-то, что вызвало хмурый взгляд его кузины и странную ухмылку Болдуина, но затем шагнул вперед и встал по другую сторону от богтини. Он не взял ее за руку. Это было просто странно и по-девчачьи, но Фин стоял рядом с ней.

— Мы, э-э-э, можем связаться с ней, как она сказала, — сказал он драуграм. — Если нам понадобится помощь, мы можем позвать ее.

— Но вы заслужили отдых, — добавила Лори.

Мэтт, Рейна и Рей подошли ближе к Валькириям, когда Фин и Лори встали рядом с Хеленой. Болдуин подпрыгивал на месте между двумя маленькими группами, погруженный в то, о чем он думал в минуты затишья. Никто из них не мог сделать выбор за драугров. Они просто ждали.

После минутного молчаливого созерцания, несколько разлагающихся воинов подошли и встали рядом с валькириями и перед Хеленой. Как только они это сделали, остальные последовали за ними. Было странно, что они знали, к какой женщине подойти. Парочка попыталась подойти к Валькириям, но Хелена и Хильдар лишь испепелили их взглядом, прежде чем они повернулись и разошлись по своим законным группам.

— Вы тоже заслужили отдых, — сказала Хелена Лори и Фину. — Продолжайте.

— Спасибо за помощь, — сказал Фин, чувствуя себя с ней еще более неловко, чем когда они были в стране мертвых. В Хель она была препятствием, кем-то, кто стоял на пути. Теперь она была родственницей, которая вела себя хорошо. Кроме того, она была своего рода Богом. Это было пугающе.

— Отцу Локи ты бы понравился, Фенрир. — Хелена погладила его по голове и отвернулась.

Лори вздрогнула, услышав это заявление, и Фин бросил на нее одобрительный взгляд. Он не был так уж уверен, что нравиться Локи — это хорошо. Лори, очевидно, согласилась.


Как только все вернулись в лагерь, это было похоже на вечеринку, на которую Фин не хотел идти. Он был счастлив за всех. Они стали на шаг ближе к тому, чтобы быть готовыми к большой битве, возможно, на несколько шагов ближе. Вся группа находилась в лагере вместе; у них были щит, молот и даже плащ Рейны. Он знал, что должен быть счастлив.

Он также знал, что не может сейчас оставаться рядом с ними. Он бросился в лес. Фин не дулся и не прятался. У него просто зудело под кожей, и сидеть рядом с другими не помогало ему. Он чувствовал себя хорошо, гордился Лори и Мэттом, и да, он чувствовал себя немного расстроенным, что не был чемпионом Локи. Впрочем, это не было большим сюрпризом: он был немного не в себе, и если Норны собирались выбрать одного из потомков Локи, чтобы стать героем, то Лори была самым лучшим выбором.

Все еще жгло.

Он шел еще несколько минут в тишине и как раз раздумывал, не перейти ли ему на бег, когда услышал рычание. Серьезно? Фин начинал думать, что у них никогда не будет времени просто отдохнуть, пока они не переживут Рагнарёк… если, конечно, они выживут.

Когда Фин обернулся, то увидел, что на него смотрит неприятно знакомый волк. Большой серый волк оскалил зубы в какой-то угрожающей улыбке. Фин вздохнул. Это было не то, что ему нужно… о, никогда.

— Череп.

Волк подошел ближе. Видеть кузена в любой форме никогда не было хорошо. Они никогда не были друзьями, и это стало только хуже, когда Череп начал пытаться заставить Фина сделать что-то, чтобы помочь ему в его неудачной миссии по уничтожению мира.

— Я ожидал увидеть твое уродливое лицо, когда Райдеры нападут на нас, поскольку ты был в самой гуще их безумия, — сказал Фин.

Череп стряхнул с себя шерсть и встал на две ноги.

— У меня были другие дела.

На его покрытых шрамами руках было несколько свежих синяков. Один особенно уродливый пожелтевший синяк частично скрылся под разорванной рубашкой, но это было обычным делом для любого лидера Райдерской стаи.

Фин пристально посмотрел на него.

— И ты работаешь на мэра Торсена? Какой в этом вообще смысл? Я думал, ты их ненавидишь.

— Похоже, ты тоже работаешь на Торсена. По крайней мере, я работаю на того, кто мне нужен. — Череп сделал шаг к Фину, будто мог напугать его своим ростом. — Я же сказал тебе, Фенрир: грядет последняя битва. Мы можем взять этот мир для себя.

— Да перестаньте же вы меня так называть! Меня зовут Фин. Три простых буквы. — Фин стиснул зубы.

— Фенрир — это ты, — возразил Череп. — Ты был сбит с толку. Но сейчас ты уже должен видеть. Ты должен быть с волчатами, а не с ними. — Череп неопределенно махнул рукой в сторону леса за Фином, будто там были другие потомки.

— Как скажешь, болван, — усмехнулся Фин. — Мне нравится этот мир, и я не собираюсь помогать тебе разрушать его.

Провоцировать Черепа, вероятно, было не самой блестящей идеей, но за последние несколько дней Фин столкнулся с пещерным медведем, мертвыми воинами, полицией и буйволами. Череп больше не казался таким страшным. Фин, возможно, и не был тем, кто сражался бы на месте Локи, но он сталкивался с монстрами прямо из мифа, и у него была тетя, которая управляла Хель, а Череп был просто хулиганом.

— Ты не понимаешь. — Череп продолжал наступать. — Оставшиеся в живых после Рагнарёка будут править миром. Мы получим уважение, которого заслуживаем. Все оставшиеся люди будут повиноваться нам, и монстры будут освобождены от своих оков. Наша семья, дети великого Локи, будет иметь свои собственные королевства. Сильный будет процветать, а слабый будет служить.

— Итак, главный план состоит в том, чтобы сделать что? Довериться мэру Торсену, и что он будет относиться к тебе справедливо после того, как принесет своего внука в жертву большой змее и позволит миру развалиться на части? — Фин уставился на Черепа. Он ожидал чего-то более сложного, чем позволить миру закончиться как плану. Какой человек на самом деле верит, что конец цивилизации — это хорошая идея? — Люди умрут. Миллионы, миллиарды людей погибнут, если мы не остановим Рагнарёк.

Череп пожал плечами.

— Люди.

— Я — человек. И ты тоже. — Фин скрестил руки на груди. — Наши семьи, друзья, все, кого мы знаем.

— Нет. Мы — волчата, но существуем на их обрывках. Мы — дети Бога, Фенрир. — У Черепа были широко раскрытые глаза, отчего его слова звучали еще безумнее. — И теперь ты готов возглавить нас. Мне пришлось подождать, но теперь, когда ты знаешь, что ты не герой, ты можешь занять свое место на фронте наших войск.

— Что? — Фин сделал несколько шагов назад. — Ты что-нибудь пил? Алкоголь — плохая идея. Я имею в виду, помимо того, что ты ребенок, это просто вредно для твоего мозга. Или, может быть, ты съел немного плохого мяса? Или…

— Я хотел, чтобы это был я, Фенрир, — перебил его Череп.

— Перестань меня так называть, — огрызнулся Фин.

Череп рассмеялся.

— Ты не герой. Тебе суждено возглавить монстров, Фенрир. Оуэн тоже это знал. Скоро они все умрут, и мы растопчем их своими лапами.

— Спасибо, но я пас, — протянул Фин, стараясь говорить спокойно, надеясь, что его растущая паника не будет заметна. Может быть, Череп был таким же страшным, как и монстры. Он был сумасшедшим и задирой.

— Мэр объяснил мне это, и теперь я понимаю. Совершенно очевидно, что это ты. — Череп повел плечами. — Ты видел саму Хелену. Пошел повидаться с королевой мертвых и вернулся. Она одолжит тебе своего мертвеца, и мы это сделаем…

— Серьезно, прекрати. — Пока Череп продвигался вперед, Фин оглядывался в поисках лучшего пути отступления. Ему показалось, что он видит одного из воронов Оуэна, но быть уверенным, что он видит черную птицу в тени деревьев, было нелегко.

Череп вздохнул.

— Я буду твоим старшим лейтенантом. Хэтти тоже будет на нашей стороне.

— Я… не. Присоединюсь. К. Твоей. Стае. — Фин зарычал на Черепа. Если бы старший мальчик не был Райдером, Фин позвал бы на помощь, но среди волчат существовали правила, и нравились они Фину или нет, он был связан ими. Ты же не зовешь посторонних, чтобы уладить спор.

— Так и есть. На самом деле, ты возглавишь ее, — сказал Череп, а затем ударил Фина прямо в лицо. — Это твоя предназначенная роль.

— Чувак, прекрати! — Фин поспешил назад. Он надеялся, что увидел одного из воронов и тот поможет ему, потому что, если он сделает это один на один, победа будет невозможна. Если он победит Черепа в поединке один на один, правила диктовали, что он будет во главе стаи Райдеров… что означало делать то, что было лучше для них. Он будет именно там, где хочет Череп: отделенный от потомков Севера и обязанный делать то, что в интересах стаи. Если Фин не победит Черепа, его будут бить до тех пор, пока он не станет слишком слаб, чтобы даже бежать, и будет в плену.

— Я не хочу сражаться с тобой или брать на себя роль предводителя монстров! — завопил Фин.

— Это не выбор. — Череп снова замахнулся на него, на этот раз ударив в живот. — Я собираюсь нанести тебе несколько хороших ударов, но потом ты выиграешь. Это должно произойти вот так. Ты можешь драться сейчас или позже, — сказал Череп, снова ударив Фина по лицу. — Ударь меня в ответ, Фенрир. Ты же волчонок.

Фин уклонился от следующего удара, но все еще отказывался поднять кулаки. Череп ударил еще раз; вошел в контакт. Это ощущение отбросило Фина назад.

— Я могу заставить тебя драться, — прорычал Череп.

Когда Фин попыталась отскочить в сторону, Череп пнул ногой. Его нога выгнулась дугой, и от этого удара на глаза Фина навернулись слезы. Удары старшего мальчика должны были быть болезненными, чтобы разозлить Фина, пока он не отреагирует.

— Нет. — Фин ненавидел саму мысль о побоях, но он мог с этим справиться. Приняв решение, он встретился взглядом с черепом и сказал: — Я не буду с тобой драться.

Череп на мгновение замер, уставившись на Фина, а затем спросил:

— Ты действительно думаешь, что сможешь держать Лори вне нашей досягаемости?

— Она не имеет к этому никакого отношения, — прорычал Фин. Его руки сжались в кулаки почти по собственной воле. — Моя кузина…

— Она стоит на стороне нашего врага. Райдеры заберут ее, если ты не будешь сопротивляться, и они будут бить ее за каждый удар, который ты должен был нанести. Ты должен сыграть свою роль в этой битве, Фенрир. Ты либо примешь свою судьбу, либо мы делаем то, что должны, чтобы помочь тебе принять ее.

Фин должен был предупредить Лори. Он начал поворачиваться, чтобы попытаться вернуться к остальным, но Череп бросился на парня, хватая его и избивая, пока Фин не задался вопросом, умрет ли он.

Если он убьет меня, они не смогут использовать Лори, чтобы заставить меня сделать что-то плохое. У них не будет причин причинять ей боль.

— Отбивайся, — сказал Череп между ударами. — Я остановлюсь, как только ты потеряешь сознание. А потом мы снова поговорим. Пока тебя не будет, я позову остальных, и мы возьмем Лори. Она тоже познакомилась с Хеленой. Она ведь тоже может вести нас.

Фин зарычал.

— Держись подальше от моей кузины.

— Заставь меня.

Фин превратился в волка и вылез из-под Черепа. Он мог бы убежать, догнать ее, предупредить, но когда Фин повернулся, чтобы бежать, Череп сильно пнул его в бок.

— В борьбе за контроль над стаей никто не уходит, — напомнил Черепу Фин. — Ты — волчонок, Фенрир. Есть правила. Ты не можешь убежать от борьбы за господство.

Фин снова зарычал, а затем атаковал.

Хотя Череп оставался на двух ногах, он все еще был способным противником. Однако он был не так проворен, как волк. Форма Фина — и его зубы — давали преимущество. Это был нелегкий бой, но Фин чувствовал, что он сильнее, чем обычно, будто у него были резервы силы. Остальные получили дары от своих божественных предков. Может быть, Фин наконец-то чего-то добился, потому что делал то, что ему было предназначено, даже если это означало потенциальное вступление на сторону злодеев? Так ли это работает? Дары приходили, когда они принимали свою судьбу? Как только эта мысль пришла ему в голову, Фин тут же отверг ее. Если он должен был быть не на той стороне, чтобы быть сильнее, он не хотел этого.

Осознав, что, выиграв этот бой, он теряет все, Фин остановился. Он просто остановился. Он сбросил свою волчью форму и сказал Черепу:

— Нет. Ты не побежден, но я не останусь здесь. Я нарушу это правило. Ты можешь объявить меня изгоем, или как там это называется. Стая может охотиться на меня, если понадобится, но я этого не сделаю.

Череп покачал головой.

— Ты можешь драться со мной, или я буду бить тебя до тех пор, пока ты не перестанешь двигаться. Тогда я пойду за твоей милой кузиной.

Борьба не сработала, и принятие побоев не сработало. Фин нуждался в помощи. Он открыл рот и издал вопль. Он не был полностью похож на волка, так как был в человеческом обличье, но он надеялся, что кто-нибудь из других услышит и придет, чтобы выяснить. Это было против всех правил волчат — делать то, что он только что сделал, но так или иначе, следование правилам стаи было не так важно, когда приближалась битва за конец света.

И тут он увидел ворона. Тот опустился так низко, что Фин почти мог его коснуться.

— Позови остальных, — крикнул он, чувствуя себя немного нелепо, разговаривая с птицей, хотя это, вероятно, была птица Оуэна, но он был в отчаянии, чтобы попытаться.

Ворон даже не подал виду, что он тот самый ворон, но Фин цеплялся за надежду, что помощь придет. Однако надежды было недостаточно, и он продолжил бить Черепа в ответ. Это была странная борьба, в которой ни один из них не пытался по-настоящему победить. Фин пытался выиграть время, а Череп пытался оказать достаточно сопротивления, чтобы сделать это действительным вызовом за господство.

Остальные не пришли, и Фин начинал уставать. В тот день у них уже была настоящая битва. Он начал бой уставшим. Он снова завыл, надеясь, что Торсен, Болдуин или даже Оуэн придут. Он даже сказал:

— Тетя Хелена? Жаль, что тебя здесь нет. — Никто не пришел.

Он продолжал пытаться не выиграть бой, но и не слишком пострадать.

И все же никто не пришел. Если ворон и понял, то помощь он не привел. Хелена так и не появилась. Никто из остальных не пришел посмотреть, где он. Он был одинок и устал, и Череп не собирался останавливаться, пока Фин не побьет его или не будет слишком избит, чтобы продолжать борьбу. А потом, когда он выздоровеет, они сделают это снова. Не было никакого спасения для него. В конце концов, Фин смирился с тем, что у него нет другого выбора: он должен победить Черепа. Он должен выиграть эту битву, чтобы Лори была в безопасности.

Вскоре Череп уже лежал на земле перед Фином. Он вытянул шею, подставляя горло Фину, и сказал:

— Моя стая — твоя. Я твой.

При этом Фин почувствовал, что на него обрушилась целая серия связей с людьми. Он почувствовал, как его стая, его новая семья волчат, подняла головы и морды, когда они тоже почувствовали его, и он услышал их вой, когда они дали голос отчаянию, которое чувствовал Фин.

Он действительно был пойман в ловушку, привязан к врагу, вынужден заботиться об их нуждах и благополучии… что было полной противоположностью тому, что он хотел сделать. Теперь он должен был поставить на первое место благо стаи, а они хотели приблизить конец света.

— Я могу отвести тебя домой, — сказал Череп странно кротким голосом.

Что же мне теперь делать? Фин думал, что он был пойман в ловушку, будучи представителем Локи в последней битве, был почти смущен, когда узнал, что это не так, и теперь был напуган тем, что он снова казался дублером Бога… но на этот раз, для неправильной команды. Выиграв битву, он потерял гораздо больше: теперь Фин должен был повести монстров против своих друзей.

Загрузка...