Восход

Глава девятнадцатая Питер

Первое, что он увидел — старомодные сани, заваленные мехом. Пустые постромки валялись на земле, но рядом стояла серая собака. За поводок ее держала девочка в светлой шубке. Ее пышные черные кудри спадали почти до пояса. Она глядела в сторону, на небо.

Они казались какими-то ненастоящими. Что-то было не так с полозьями саней, с волосами девушки и мехами. Все словно говорило: «это разбушевалось твое воображение». Но Саша побежала к ним, и Питер, спотыкаясь, заковылял следом, не выпуская ее ошейник.

Собака тащила его прямо к девочке. Она выглядела реальнее некуда. Оказавшись поблизости, он заметил, что она очень расстроена: глаза у нее на мокром месте, а бледные щеки покрыты красными пятнами.

Саша пристально смотрела на девочку. Подвывающий звук, который до этого времени становился все громче, резко оборвался, и большая серая собака повернула к ним голову.

Девочка посмотрела на Питера и протянула Саше руку в варежке, чтобы та ее обнюхала. Она действительно плакала.

— Я Тиа, — сказала она охрипшим голосом. — Мне нужна твоя помощь.

— Питер, — брякнул он. Ему казалось, что здесь вообще нет ни живой души, а тут — на тебе: его ровесница, вся закутанная в меха.

— Питер, — повторила она. Забавно было, что она произнесла его имя прямо как мама: «Пита».

— Ты что, из Англии? — спросил Питер. — А я думал, что, кроме нас, здесь никто не живет. А где ваш лагерь?

— Нет времени на это, — сказала Тиа. — Мой друг в беде.

Она махнула рукой в сторону склона.

Питер посмотрел туда и увидел какие-то фигуры в котловине. Собаки. И человек.

Ни слова больше не сказав, девочка встала на сани и съехала вниз по склону, собака побежала за ней.

Питер побежал к своим саням. Туго набитый рюкзак колотил его по спине. Он направил сани вниз по склону, так же как и девочка, но ему не хватило смелости, и он пошел вниз пешком, толкая сани впереди перед собой и съезжая на спине там, где склон был слишком уж отвесный. Саша держалась рядом, съезжая на всех четырех лапах. Питер не сводил глаз с девочки, стараясь не думать о том, каково будет подниматься назад.

Когда он поравнялся с ней — кажется, ее звали Тиа — то не смог сдержать изумленного возгласа. Он увидел парня, наполовину провалившегося под лед.

— Его зовут Маттиас, — сказала Тиа, с трудом сдерживая слезы. — Боюсь, он уже на пороге смерти.

Питер кивнул. Парень не шевелился и выглядел очень бледным. Его глаза были закрыты, а губы и веки посинели. Он вообще еще жив?

Его тело было скрыто подо льдом, в узкой расщелине. За спиной вытянулась белая собака, поддерживая его спину и плечи, а вторая собака, почти черная, прижалась к его груди, так что голова Матиаса выглядывала из пышного черно-белого мехового воротника. Собаки пытались согреть его.

— Мы не сможем вытащить его голыми руками. У тебя есть что-нибудь с собой? — Девочка указала на рюкзак. Он совершенно про него забыл.

Питер тут же снял рюкзак и опустил его на снег. Вдвоем они принялись рыться в содержимом.

— А что это такое? — то и дело спрашивала Тиа, беря в руки то одну вещь, то другую. Питер удивился: она что, не знает, как выглядит обычный фонарик?

— Погоди минутку! — воскликнул он, увидев сложенную штормовую палатку. Они могли бы поднять ее вокруг мальчика. Только сначала нужно прорезать дыру в ее дне. Он посмотрел на беднягу. Маттиас.

— Она не вытащит его оттуда, — сказал он Тиа, — но на нее стоит потратить время. В ней есть нагревательный элемент.

У нее по щекам текли слезы. Она кивнула.

Питер выдернул палатку из рюкзака, позволяя ей развернуться. Тиа на мгновение отпрянула, словно боялась, что из палатки может что-нибудь выскочить.

Перевернув палатку, Питер нащупал нож в переднем кармане рюкзака. Он им еще ни разу не пользовался.

— Держи ее вот так, — велел он Тиа, разгладив дно палатки, чтобы оно было ровным. Она схватила тонкий материал и легко растянула его с неожиданной для девочки силой. Казалось, Тиа вот-вот разрыдается.

Стараясь выглядеть гораздо более уверенным, чем на самом деле, Питер сделал крестообразный надрез на дне. Затем, быстро сложив нож и засунув его назад в рюкзак, он стал ощупывать швы палатки, пока не нашел все нагреватели: запечатанные прослойки жидкого реагента, разделенные чем-то, похожим на хрупкие леденцы. Питер двумя руками надломил хрупкий пластик и через перчатки почувствовал тепло: жидкости начали смешиваться.

По сигналу Тиа собаки отступили от Маттиаса и Питер прикрыл его палаткой, воткнув пластмассовые крепления в лед.

Тиа между тем копалась в вещах, оставшихся у Питера на санях. Она расстегнула все боковые карманы.

— А это что? — спросила она, показав ему нагреватели для рук.

— Химические нагреватели, — ответил он. — Такие же, как в палатке.

Она просияла.

— Если мы сможем подсунуть их ему под ноги, они подтопят лед, который держит его. Может быть, тогда нам удастся его вытащить.

Неплохая идея.

— Но они очень сильно нагреваются, — предупредил Питер. — Их используют только в перчатках.

— Он весь укутан мехом. Не обожжется.

Питер показал Тиа, как разламывать пластиковые сепараторы, и они активировали все, кроме двух последних. Тиа сунула их в карманы своего комбинезона, которые Питер раньше не заметил. Удивительно, но она совсем заковырялась с молнией палатки, и Питер помог ей залезть внутрь.

Трое собак остались снаружи и заглядывали через щелку, поджидая, когда появится хозяйка. Саша старалась держаться поближе к Питеру. Он на мгновение прижался к ней и понял, что дрожит. Ему не хотелось быть здесь, с мальчиком, который мог умереть на его глазах.

Спустя несколько мгновений Тиа вылезла из палатки и Питер застегнул за ней молнию.

Девушка раскраснелась.

— Теперь нужно подождать, — сказала она. — У тебя нет ничего, что могло бы помочь нам вытащить его? Надо будет тянуть почти вертикально. Нагреватели дадут немного пространства, но расщелина почти вертикальная, и он сильно застрял.

Питер оглядел вещи, которые они в панике раскидали по снегу. Ничего. Остается только надеяться, что лед растает настолько, что они голыми руками смогут вытащить Маттиаса. Помогло бы, если бы мальчик пришел в себя.

— Что тут стряслось? — спросил Питер.

Тиа посмотрела наверх и показала в сторону бровки склона, где скопилось множество маленьких ледников, похожих на простыни, свисающих с невидимой веревки.

— Он соскользнул оттуда, — она снова начала было плакать, но спустя несколько секунд взяла себя в руки.

Встало солнце. Тиа повернулась на него, щурясь от яркого света. Питер протянул ей маску, но она лишь покачала головой.

Прошло пять долгих минут, и они сняли с Маттиаса палатку. Питер нагнулся и подхватил его под одно плечо, а Тиа — под другое. Они досчитали до трех и попытались поднять его, но Питер знал с самого начала, что лед не отпустит свою жертву.

— Пойду за помощью, — сказал он. — Мои родители недалеко отсюда.

— Нет! — воскликнула Тиа. — Прошу тебя, не уходи. Пожалуйста, давай попробуем еще раз. Прошу тебя.

Если бы собаки могли помочь, подумал он. Они казались сильными и готовыми выполнить все, что от них потребуется. Собаки стояли рядком и с серьезным видом наблюдали за ними.

— Секунду, — сказал Питер. — А давай-ка запряжем их!

— Зачем? Собаки не могут тянуть наверх, а никаким другим путем его не вызволить. Он слишком глубоко застрял. Они просто разорвут его пополам.

Питер подтащил свои санки и ухватился за высокую заднюю перекладину.

— Мы можем использовать это как рычаг.

Тиа торопливо кивнула.

— Скорее. Если растаявший лед опять замерзнет…

Питер поставил сани так, чтобы перекладина оказалась как раз над головой Маттиаса. Тиа каким-то образом уже встегнула собак, не забыв и Сашу. Они перекинули упряжь через перекладину и накрепко привязали ее к Маттиасу, обмотав у подмышек. Питер надеялся, что хорошо запомнил петлю, которую ему показывал Джонас. Затем они сели рядом с Маттиасом, готовые тянуть.

— На счет три, — сказала Тиа. — Раз… Два…

Питер забыл крикнуть Саше, но все собаки, как одна, рванулись на счет «три» с невероятной силой.

Тело Маттиаса тут же выскользнуло из расщелины, и они, зашатавшись под его весом, понесли его к саням Тиа. Там они положили его на мех, который Тиа, наверное, расстелила заранее. Она тут же принялась укутывать его.

Питер топтался рядом, пытаясь помочь, и больше не мог сдерживать шквал вопросов.

— Куда вы теперь пойдете? — спрашивал он, поглаживая мех, которым Тиа накрыла Маттиаса. — У вас лагерь поблизости?

Тиа покачала головой, пристегивая собак к саням. Питер встегнул Сашу в свои сани, очень надеясь, что она сможет вытянуть их вверх по обледенелому склону.

Тиа проверила ремни, которыми закрепила Маттиаса на санях, а Питер побросал свои вещи на сани и кое-как попытался их зафиксировать. Жизнь Маттиаса еще висела на волоске, и Питер не рисковал задавать вопросов на его счет. Взяв два последних нагревателя, он подошел к Тиа.

Она покачала головой.

— Они могут и тебе пригодиться.

Питер резко сжал их, сломав пластиковые загородки, и засунул нагреватели в меха к Маттиасу. Тиа благодарно кивнула. Питер испугался, как бы она опять не заплакала.

Встав за санями, Тиа отдала какую-то короткую команду, которой Питер не знал, и собаки разом потянули сани, втроем легко справляясь с ношей. Спустя пару мгновений Питер с Сашей тоже начали подниматься вверх по склону. Стараясь двигаться в общем ритме, Питер с облегчением заметил, что Саша без особого труда тащит санки.

Затем Тиа с компанией резко остановились. Она подошла к собакам и стала ощупывать их лапы и уши, тихонько ругаясь. И ругалась она прямо как его мама. Она точно англичанка, подумал Питер.

— Хэм с Пег сильно замерзли, — сказала она, — они все это время лежали на льду. Не прекращая говорить, она снова заплакала. — Почему я не догадалась подложить под них мех?

— Обморожение?

— Я не знаю этого слова. Они слишком сильно замерзли, это опасно.

— Но как? Разве они не снежные собаки? Саша никогда не мерзнет.

Тиа перестала плакать.

— Они не привыкли к этому. Они спят на песке, и их мех, наверное, стал не таким густым. — Ее лицо приняло серьезное выражение. — Мне нужно будет втащить сани по отвесному склону, и от них не будет большого толка. Мне придется попросить тебя пойти с нами.

Питер неуверенно кивнул, подумав о том, сколько уже на самом деле прошло времени и как давно он оставил лагерь.

Тиа встегнула Сашу вместе с другими собаками, а Питер забрал свою воду, фонарь и некоторые другие вещи из саней и переложил их в рюкзак. Саша и большая серая собака принялись тянуть изо всех сил, а Тиа с Питером взбирались позади.

Никто не проронил ни слова: было очень тяжело подниматься по отвесному склону. По сигналу Тиа они делали привал через равные промежутки времени. На втором привале Питер вспомнил про шоколадные яйца в кармане. Он развернул четыре и два из них, не сказав ни слова, протянул Тиа. Хотя она не горела желанием их пробовать, но все же положила одно в рот. Тут ее брови удивленно приподнялись, и она улыбнулась ему. Тогда Питер передал ей еще два яйца и отпил из фляжки, наблюдая за тем, как она подносит к губам что-то похожее на кулек из старой ткани.

Они двинулись дальше, тяжело дыша, продвигаясь метр за метром и не тратя сил на слова. Две собаки Тиа, черная и белая, двигались так тяжело, словно резко постарели, но Саша и большая черная собака ровно тянули сани.

На вершине холма они напоили собак. Питер увидел, что Тиа льет воду из своей фляжки в небольшое корытце на передке саней.

— Круто, встроенная поилка! — сказал Питер. — А я думал, что мой отец — единственный европеец в Гренландии, который умеет водить упряжки. А из чего твои сани сделаны?

Он пригляделся. Что-то, напоминающее серый пластик, но все же не он.

— Из самых обычных материалов, я думаю, — ответила Тиа, взглянув на них. Потом она резко вздернула голову, будто услышала что-то.

— Что? — Питер стал озираться по сторонам. — Не пугай меня так!

Тиа бросилась к Маттиасу и радостно взвизгнула.

— Он шевельнулся! Повернул голову!

Маттиас приходил в себя. Тиа аккуратно напоила его и взяла у Питера еще одно шоколадно яйцо. Свернув обертку и бережно положив в карман, она надкусила шоколад и вложила его в рот Маттиасу.

— Не шевелись. Я боюсь, что ты ранен, — сказала она, поправляя меховое одеяло. — Мы… Мы сейчас повезем тебя домой.

Маттиас оглядывался вокруг и увидел Питера. Его взгляд испуганно метнулся к лицу Тиа, и он снова потерял сознание.

Питер огляделся, пытаясь увидеть лагерь и прикинуть, как далеко им еще идти. Но он ничего не увидел: только снега, потрескавшуюся землю и ледяные утесы.

— Куда пойдем? — спросил он.

Тиа пришла в себя и стала выглядеть по-другому, куда спокойнее и увереннее. Она с деловитым видом порылась в санях и бросила Питеру меховую накидку.

— Надень. Там, где нет солнца, куда холоднее.