Восхождение. часть 3

3. Масло масляное

Работы по улучшению плодородия почв в Нечернозёмной зоне начались уже зимой 1959-60 гг. Первым, как водится, был этап планирования, по ходу которого продолжался сбор информации. Обычно сведения по сельскому хозяйству Никите Сергеевичу приносил его помощник Андрей Степанович Шевченко. Поэтому Первый секретарь очень удивился, когда о сельском хозяйстве во время очередного отчёта о работе разведки вдруг заговорил Иван Александрович Серов:

— Тут ещё вот какой вопрос нарисовался, по линии Коминтерна. Касаемо нашей программы преобразования Нечерноземья. Поскольку дело всенародное, я дал команду нашим товарищам по всему миру собирать любые сельхозтехнологии, которые могут нам пригодиться.

— Так, так, — заинтересовался Никита Сергеевич. — Очень интересно. Это ты здорово придумал. Выходит, Коминтерн как информационная структура может работать в обе стороны?

— Конечно. Вот, смотри, — Серов достал из портфеля красиво разрисованную жестяную коробочку. В таких коробочках в 50-е годы обычно продавался чай.

Хрущёв осторожно открыл крышку. В коробочке была земля. Вполне обычная, только замусоренная обломками керамики, очень чёрная и по всем признакам — весьма плодородная.

— Это откуда? — спросил он.

— Из Бразилии. В качестве примера, — ответил Серов. — Вообще такие почвы распространены не только там. В Латинской Америке они есть в Колумбии, Эквадоре, Французской Гвиане. Есть и на побережье Западной Африки. В Азии что-то похожее нашли в Индонезии.

— Так, и чем они характерны?

— Тем, что эти почвы созданы искусственно, — пояснил Иван Александрович. — В Южной Америке этим занимались индейцы, ещё до прихода конкистадоров. Про Эльдорадо слышал?

— М-м-м… Это где золото?

— Не только золото. Конкистадор Франсиско де Орельяна сообщал также об очень плодородных почвах в этом самом Эльдорадо. Испанцы дали им название Terra Preta do indio, — 'чёрная земля индейцев'. - рассказал Серов. — Получаются эти почвы путём подсечно-огневого земледелия, когда сжигается лес, и на его месте сажают сельхозкультуры. Но индейцы пошли дальше, они заметили эффект повышения плодородия почв и начали специально пережигать древесину на низкотемпературный древесный уголь. Он получался очень пористым, мог впитывать много воды.

Затем они делали компост из фекалий и трупов животных, пересыпая их слоями древесного угля и керамической крошкой. Сначала эта масса около года перегнивала в больших сосудах, потом ещё год — в кучах на открытом воздухе, где в ней селились дождевые черви и прочая живность. В итоге получалось готовое органическое удобрение высшего качества. И такие почвы в Южной Америке местами имели толщину до двух метров. Да, способ долгий. Думаю, наши учёные найдут способ ускорить процесс.

— Попрошу Шевченко передать учёным, чтобы исследовали и разобрались, стоит ли эту землю у нас использовать, — решил Никита Сергеевич, закрыл коробочку и поставил на стол перед собой, чтобы не забыть.

— И ещё одно, — Серов достал из папки документ на одном машинописном листе бумаги, и несколько фотографий: — Ты вроде в Индию собираешься с визитом?

— Да, ещё в Бирму и в Индонезию, — подтвердил Первый секретарь.

— Тебе Неру индийское сельское хозяйство показывал, в прошлый визит?

— Видимо, то, что ты имеешь в виду, он мне не показал, — ответил Никита Сергеевич.

— Ну и зря. Смотри, вот, и дивись, — Серов протянул Первому секретарю фотографии и донесение из Коминтерна.

На фотографиях были изображены индийские крестьяне, убирающие урожай пшеницы. Они ползали на карачках, вручную срезая серпами пожелтевшие сухие стебли, потом вязали их в снопы.

Хрущёв с недоумением перебрал фотоснимки:

— Это что? Это они до сих пор вот так, серпами пшеницу убирают?

(Вообще-то и сейчас, до 2016 года так убирают. На видео индусам канадцы впервые показали, что пшеницу можно косить https://www.youtube.com/watch?v=9Im_8sI0QFQ)

— Ты хочешь сказать, что у них даже кос нет? Ведь скосить было бы в 10 раз быстрее?

— Насколько я понял, они даже не знают, что такое коса, — буркнул Серов. — Ты записку коминтерновскую почитай, всё ясно будет.

Никита Сергеевич надел очки, прочитал записку, поднял голову и изумлённо посмотрел на председателя КГБ поверх очков:

— Б…я… Нет слов… То есть, слов много, и все непечатные. Неру… Твою ж мать… Ну неужели нельзя было людей научить?! Они же там с голоду дохнут, плодятся как кролики, чтобы рабочих рук было побольше… Теперь понятно, почему! Серпом урожай убирать — это сколько ж труда положить надо!

— Так, — Хрущёв соединил фотографии и донесение скрепкой и положил на стол рядом с коробочкой бразильской земли. — С этим я разберусь. Сессию Координационного Совета ВЭС будем в этот раз проводить в Дели. Шевченко я попрошу найти кое-какие экспонаты прошлого века. Раз уж у Неру не хватает сообразительности, придётся вытаскивать Индию из средневековья самим.

Своему помощнику по сельскому хозяйству Шевченко Никита Сергеевич поставил ещё одну важную задачу:

— Андрей Степаныч, есть у меня просьба. Надо к нашему визиту в Индию, Бирму и Индонезию подготовить образцы сельхозтехники, но не нынешние наши комбайны и сеялки, а те, что считаются устаревшими, которые ещё на конной тяге. У нас, помнится, Первомайский завод жатки-самоскидки выпускал, да и не только их.

(http://dic.academic.ru/dic.nsf/agriculture/914/ЖАТКА

а также целая коллекция сельхозтехники 19 века http://tnu.podelise.ru/docs/index-234788.html)

— А зачем, Никита Сергеич? — удивился Шевченко.

— Вот, смотрите, — Хрущёв выложил перед ним фотографии индийских крестьян с серпами. — Сами понимаете, с такой агротехникой немудрено, что народ балансирует на грани голода, даже в условиях Индии, хоть там у них и палка зацветёт, только поливай. Индийскому руководству, похоже, плевать, что у них крестьяне живут всю жизнь под угрозой голодной смерти, причём исключительно из-за собственного невежества. Подозреваю, что и в Бирме, и в Индонезии, и в других странах региона картина не лучше.

С другой стороны, в той же Индии и Индонезии сейчас коммунистические партии под руководством Коминтерна ведут успешный эксперимент — организуют предприятия народного акционирования (АИ, см. гл. 03–08). Я собираюсь предложить им наладить подобным способом выпуск простой сельхозтехники. Современный комбайн они купить не смогут, даже если всей деревней скинутся, а вот такие устаревшие плуги, жатки, сеялки купят, на них денег собрать проще.

Начать надо вообще с обычной косы! Раз они серпами убирают, значит, у них даже косить нечем. Представляете, какой можно организовать рывок в производительности труда?

— Понял… — Шевченко улыбнулся. — Технику найдём, и документацию в заводских архивах поднимем. Но вот что с тягловой силой делать, Никита Сергеич? Ведь у них, у большинства, наверняка ни лошадей, ни буйволов нет?

— А на этот случай, надо им объяснить, как сделать простейший агромост, хотя бы на основе пары колодезных воротов, а то и что-нибудь посложнее, вроде, знаете, того старинного водяного насоса, где лошадь по кругу водят. Чтобы можно было даже без лошади несколько человек задействовать и вместе ворот крутить.

— Тут у меня, надо сказать, есть ещё один, психологический расчёт, — Хрущёв слегка улыбнулся. — Хочу спровоцировать в Южной и Юго-Восточной Азии стихийную коллективизацию. Сначала приучить тамошних крестьян работать сообща, общиной, вместе крутить привод агромоста хотя бы. Потом, через Коминтерн, подбросить им идею организовать сельхозкооперативы, чтобы вскладчину покупать сельхозмашины, тягловый скот, а потом — и трактора с комбайнами.

А от кооператива уже и до полноценного колхоза недалеко. Но действовать надо исключительно просвещением и убеждением. Таким образом, можно будет в недрах индийского капитализма, маскируясь под акционерные общества, скрытно вырастить для начала хотя бы социализм, внедрить в сознание людей идеалы коллективизма.

— Знатную диверсию задумали, Никита Сергеич, — рассмеялся Шевченко. — С удовольствием поучаствую в её реализации.

Андрей Степанович в кратчайшие сроки организовал сбор техники, подключил директоров нескольких заводов, а также сам побывал в ряде колхозов, где, как он знал, ещё сохранились работоспособные сельхозмашины на конной тяге. Собранные образцы были отправлены в Индию и до поры складированы в частично разобранном виде, в контейнерах на территории Бомбейского порта.

В 1960-м Никита Сергеевич с опаской ждал февраля. Он помнил, что в 'той' истории 7 февраля умер Игорь Васильевич Курчатов. Причиной скоропостижной смерти 'там' стал оторвавшийся тромб, и Хрущёв сделал всё, чтобы не допустить такого развития событий.

Курчатов в 1959-м прошёл курс лечения от тромбоза, врачи уверяли, что с академиком всё в порядке. Выглядел Игорь Васильевич хорошо, хотя и возраст и большие нагрузки по работе давали о себе знать. Тем не менее, Никита Сергеевич всерьёз беспокоился. Лечение — лечением, а ну как недосмотрели врачи? С начала февраля он своим приказом приставил к Курчатову бригаду реаниматоров с автомобилем 'скорой помощи'. Игорь Васильевич смущался, злился, но Хрущёв был неумолим:

— Вы, Игорь Васильевич, слишком важны для страны, чтобы рисковать. Сейчас вы сами себе не принадлежите. Поэтому не выпендривайтесь, врачи будут вас сопровождать везде и всюду. Это — приказ.

Курчатов нехотя подчинился.

7 февраля Первый секретарь был как на иголках. Работать было невозможно. Каждый звонок телефона заставлял его вздрагивать. Снимая трубку, он каждый раз подсознательно ждал, что вот, сейчас, голос из неё сообщит страшное известие. Но день постепенно прошёл, а звонка от бригады врачей так и не последовало. Под вечер он не выдержал и попросил Шуйского соединить его с Курчатовым.

Академик ответил весёлым голосом:

— Да всё нормально, Никита Сергеич, я жив-здоров, не беспокойтесь. Врачи от меня целый день не отходят. Надоели уже.

— Вот и дальше пусть не отходят, — строго распорядился Хрущёв.

Он распорядился сопровождать Курчатова, как минимум, до тех пор, пока правительственная делегация не вернётся из поездки по Южной и Юго-Восточной Азии.

Перед поездкой Хрущёв обсуждал ситуацию в Юго-Восточной Азии с Серовым. В Индонезии он собирался беседовать с Сукарно не только об экономике. Индонезийский президент хотя и начал задумываться о благосостоянии народа, но воинственный пыл у него ещё не выветрился. Его необходимо было либо утихомирить, либо, хотя бы, направить в более полезное русло.

— Поговори с Сукарно, пусть он не тратит усилия на голландцев, а вплотную займётся Малайей, — посоветовал Серов. — Малайской компартии надо помочь, они с 1948 года ведут партизанскую войну с британцами. Их было всего 4 тысячи человек в лучшие годы, к 1957-му осталось всего полторы тысячи. Я договорился с Айдитом (Генеральный секретарь компартии Индонезии) через Семауна (представитель Коминтерна в Индонезии), и индонезийцы предоставили малайским коммунистам убежище. Ещё одна часть повстанцев ушла в Таиланд. Мы предоставили им возможность восстановить силы, и заодно спокойно, в мирной обстановке, поработать на наших плантациях хлебного дерева в Таиланде. Сейчас коммунисты Малайи снова готовы к борьбе.

Их число несколько выросло, сейчас их чуть меньше двух тысяч. Конечно, для победы над колонизаторами этого недостаточно. Но если им помогут индонезийцы, китайцы и Коминтерн — сам понимаешь, ситуация резко переменится.

— А зачем Китаю в это лезть? — спросил Хрущёв.

— Малайя — многонациональная страна. В составе Коммунистической партии преобладают китайцы. Генеральный секретарь Чин Пен — тоже китаец, — пояснил Серов.

— Понял. С Гао Ганом я поговорю, — кивнул Хрущёв. — А зачем индонезийцам помогать китайцам из малайской компартии? Тем более, если помнишь, китайцев в Индонезии не сильно любят.

— Да китайцев в Юго-Восточной Азии вообще не сильно любят, — усмехнулся Иван Александрович. — Они там заняли социальную нишу евреев, и ведут себя сходным образом. Для Индонезии контроль над Малайей — вопрос геополитический. Сейчас Малайя хотя и получила формальную независимость в 1957-м, там всё ещё хозяйничают британцы, в Малайе находятся британские войска.

— Надрать задницу британскому льву руками Сукарно — оно, конечно, заманчиво, — согласился Никита Сергеевич. — Нагадили они нам за несколько веков столько, что вовек не рассчитаются. Но какая нам геополитическая польза от Малайи?

— Там есть нефть, оловянные руды, бокситы, уголь, золото, редкоземельные металлы, — перечислил Серов, заглянув в свою папку. — Там растёт масличная пальма, каучуконосы, кофе, чай, перец, можно выращивать хлебное дерево. Но главное не это. Малайя сейчас — это в том числе и Сингапур. А Сингапур — это контроль над Малаккским проливом, в будущем — важнейший порт и финансовый центр региона. Отжать Сингапур было бы очень выгодно.

— Но если его, как ты говоришь, 'отожмут' малайские коммунисты при помощи Китая и Индонезии, то с какой стати им делиться с нами? — спросил Хрущёв.

— Вот об этом ты и должен договориться с Чин Пеном, Айдитом, Гао Ганом и Сукарно, — усмехнулся Серов. — Сейчас удобный момент — Сингапур ещё не вошёл в состав Малайи, и хотя там пока остаётся британская военная база, в июне прошлого (1959) года к власти пришёл Объединённый фронт, который сформировали Коммунистическая партия Сингапура и Партия Народного действия (PAP — People's Action Party). Этот альянс недолговечен, ему осталось несколько месяцев.

Премьером Сингапура полгода назад стал Ли Куан Ю. Я подобрал по нему информацию. Это — очень умный, образованный и непримиримый враг коммунизма. От него надо избавляться, и как можно скорее, пока он не начал избавляться от коммунистов.

— Договориться не получится? — спросил Хрущёв.

— Нет. С этим — не договоришься. Всё равно, что с Гитлером. Он в 'той' истории арестовал всех коммунистов и посадил в концлагеря, — покачал головой Серов. — Сейчас удобный момент для его устранения, пока он ещё вынужден сотрудничать с коммунистами в составе Объединённого фронта.

— А кто там из коммунистов для нас подходит? — спросил Хрущёв.

— Лидеры коммунистического левого крыла Партии народного действия — доктор Ли Сью Чо (Lee Siew Choh) и Лим Ци Сян, — ответил Серов. — Но я бы поставил на Лим Чин Сиона (Lim Chin Siong). Он вместе с Ли Куан Ю создавал в 1954-м Партию народного действия, и в случае устранения Ли Куан Ю он естественным образом встанет во главе партии. К тому же он моложе, и более последователен в своих коммунистических убеждениях.

— Чем ещё опасен Ли Куан Ю?

— Он умён, образован, профессиональный юрист, учился в Кембридже, и потому естественным образом ориентируется на Великобританию, знает, как привести Сингапур к успеху. К сожалению, на этом пути сотрудничества с коммунистами он не предусматривает, — пояснил Иван Александрович. — Ключевые решения Ли Куан Ю мы по документам Веденеева изучили, многие из них имеет смысл повторить и в случае прихода к власти сингапурских коммунистов.

— Логично. Кто не с нами, тот против нас, — согласился Первый секретарь.

— Он против нас в любом случае, — жёстко ответил председатель КГБ. — Чем раньше мы от него избавимся, тем проще будет решить задачу. Пока его режим ещё не укоренился в Сингапуре, но каждый месяц промедления играет на руку Ли Куан Ю.

— Всё так серьёзно?

— Да. Один пример. Сейчас бич политической системы Сингапура — коррупция. Предыдущее правительство Лим Ю Хока (Lim Yew Hock) погрязло во взятках, — ответил Серов. — Берут все. Министр просвещения предыдущего правительства Чью Сви Ки (Chew Swee Kee) получил миллион сингапурских долларов от американцев для борьбы с коммунистами на выборах 1959 года. Таможенники получают взятки за пропуск транспорта, перевозящего контрабанду и запрещенные товары. Персонал правительственного департамента, занимающегося заготовками и поставками (Central Supplies Office — Центральная служба обеспечения) за взятки продаёт заинтересованным лицам информацию о заявках, поступивших на тендер. Чиновники Импортно-экспортного департамента (Import and Export Department) берут взятки за ускорение выдачи разрешений. Подрядчики дают взятки клеркам, за то что те закрывают глаза на разные нарушения. Владельцы магазинов и жители домов платят мусорщикам из Департамента общественного здравоохранения за уборку улиц. Директора и учителя, в основном — в китайских школах, получают комиссионные от торговцев канцелярскими товарами.

— Это только в Сингапуре так, или везде в Азии? — спросил Хрущёв.

— Да везде, — отмахнулся Иван Александрович. — Первое, что сделал Ли Куан Ю — начал борьбу с коррупцией, и довольно успешно её ведёт. В июне прошлого года, принимая присягу, он и его министры вырядились в белые костюмы, в знак честности и чистоты своего предстоящего правления. Он заявил, что будет строить 'некоммунистический социализм', хотя то, что у него в итоге получится, ближе к фашизму, чем к социализму.

В 1952 году англичане организовали в Сингапуре Бюро по расследованию коррупции. Сейчас Ли Куан Ю готовит изменения в закон о борьбе с коррупцией (Anticorruption Law) от 1937 года, собирается закрутить гайки. Всё бы хорошо, но в политическом плане к борьбе с коррупцией в Азии всегда призывали коммунисты, и зарабатывали на этом симпатии и голоса избирателей, — пояснил Серов. — Борьба Ли Куан Ю с коррупцией — первый камень, выбитый им из фундамента компартии в Сингапуре. Поэтому сейчас — наиболее удобный момент его устранить. Можно будет свалить его ликвидацию на недовольных его политикой коррупционеров, вплоть до объявления покойного народным героем и мучеником, а Лим Чин Сион, скажем, поклянётся продолжить его дело. Но, как и Али Сабри в Египте, постепенно начнёт выруливать налево.

— Звучит разумно, — кивнул Никита Сергеевич. — От меня на переговорах что требуется?

— Убедить Гао Гана и Сукарно тайно поддержать малайскую и сингапурскую компартии, в том числе — добровольцами, а ещё лучше — профессиональными коммандос, — ответил Серов. — Само собой, пусть Гао Ган им оружия подкинет, а мы снабдим их боеприпасами и взрывчаткой, у которых срок хранения к концу подходит. Тяжёлого вооружения добавим. Ликвидацию Ли Куан Ю возьмёт на себя Коминтерн, туда ни Гао Гана, ни Сукарно впутывать не стоит. И говорить об этом с ними не надо.

Второе: надо сразу договориться с ними о статусе Сингапура. Он расположен на острове, и для всех участников соглашения будет наиболее полезен в виде общей для Индонезии, Китая, Малайи и СССР свободной экономической зоны, где будет разрешено частное предпринимательство и деятельность коммерческих банков, в определённых пределах, конечно. Ещё там надо построить международный аэропорт и большой контейнерный терминал, — предложил Серов. — В ближайшее время через Сингапур пройдёт важнейший для Британии авиационный маршрут: Лондон — Сингапур — Сидней. Если мы ненавязчиво установим контроль над Сингапуром, мы сможем держать англичан за яйца в части авиационного сообщения с Австралией, так как альтернатив для размещения промежуточного аэропорта у них остаётся всё меньше.

Индонезия усилиями Коминтерна и Сукарно уверенно идёт к социализму, поэтому надо убедить президента, что Сингапур желательно временно оставить этаким 'заповедником гоблинов', через который наши страны смогут пропихивать свои товары в западный мир, а также протаскивать капиталы и инвестиции в обе стороны. То есть, в Азии Сингапур будет играть для нас ту же роль, что Швейцария в Европе — послужит трамплином для последующей инфильтрации в Австралию.

— Понял, с Сукарно и Гао Ганом постараюсь договориться, — ответил Хрущёв. — Справочку по Малайе и Сингапуру мне подготовь. Да, и по Афганистану с Пакистаном у тебя есть информация?

— Да уже подготовил, — Серов передал Первому секретарю свою голубоватую картонную папку. — Здесь всё, и Индия, и Сингапур, и Индонезия, и Афганистан с Пакистаном. Если что ещё понадобится — звони, найдём. По Афганистану говорить можно долго, у русско-афганских отношений история богатая. Одна только 'Большая игра' чего стоила…

— Игра? Это казино, что ли? — удивлённо спросил Никита Сергеевич.

— Да нет… Любое казино по сравнению с ней — скукотища, — усмехнулся Серов. — 'Большой игрой' англичане называли противоборство с Россией в Средней Азии, с начал 19 века, они там пытались не допустить русского проникновения в Индию.

— Так тут мы их, считай, переиграли? — спросил Хрущёв. — В Индию не просто проникли, а уже хорошенько так, всей пятернёй влезли.

— Расслабляться не стоит, — покачал головой Серов. — Мы лишь выиграли одну партию. 'Большая игра' не кончится, пока существует Великобритания и США.

— Это точно, — проворчал Первый секретарь, листая папку. — Ничего себе подборочка… Ладно, почитаю в самолёте.

В папке Серова Никита Сергеевич нашёл, в том числе, краткое описание ключевых решений Ли Куан Ю, позволивших ему в 1960-х — 1990-х справиться с тяжёлыми проблемами экономики Сингапура и вывести крошечную страну в число мировых финансово-экономических лидеров. С учётом определённых корректировок многие из этих решений были применимы и для Индонезии, и для других стран региона, имевших сходные проблемы в экономике и политической жизни.

Хрущёв собирался в этот раз посетить Индию, Бирму, Индонезию и Афганистан. Сессию Координационного Совета ВЭС тоже назначили на февраль, и решили в этот раз провести в Дели. Весь январь он готовился к этому визиту, диктовал очередной доклад, изучал скрытые возможности для развития.

По сводкам из Минвнешторга Никита Сергеевич видел, что внешняя торговля со странами ВЭС уже приносит стране значительный доход. При этом контейнерные перевозки работали как мультипликатор доходов, многократно ускоряя перевалку грузов на всех этапах транспортировки. Теперь основным направлением было всемерное наращивание объёма перевозок. Для этого он постоянно подыскивал новые статьи экспорта и импорта, не только для СССР, но и для других членов ВЭС.

Побывав в Индии и Китае, Никита Сергеевич отметил для себя особенности местной кухни, потребляющей много растительного масла. Ознакомившись со сведениями из ИАЦ, Хрущёв отметил для себя, что в будущем чаще используется рафинированное масло, которое при жарке не дымит и не даёт неприятного запаха. Также он отметил, что Индонезия в будущем экспортировала много пальмового масла. Масличные пальмы там выращивались на больших плантациях, и перерабатывались с высокой производительностью труда.

Пальмовое масло в будущем экспортировалось не только в Китай и Индию. Огромное его количество уходило в страны Евросоюза. В 1960-м этой торговли пальмовым маслом ещё не существовало, и Никита Сергеевич понял, что настал удобный момент для СССР и Индонезии подмять под себя этот ещё 'не окученный' сектор мирового рынка. Это, заодно, могло отвлечь Сукарно от рискованных и плохо подготовленных военных авантюр против Нидерландов и Великобритании.

11 февраля советская делегация вылетела на Ил-18 в Дели. Хрущёву очень хотелось лететь на Ту-114, но его мог принять далеко не всякий аэропорт. Делегация была большая, Никита Сергеевич взял не только своих помощников, референтов и охрану. С ним летели специалисты по тем областям, которые планировалось обсуждать на переговорах, и посол Индии в СССР Кришна Менон с помощниками. Для посещения были намечены только дружественные страны, поэтому на этот раз Хрущёв взял с собой детей — Сергея, Раду и обеих Юль — старшую и младшую.

Индия встретила удушающей влажной жарой. При выходе из самолёта жара, казалось, обрушивалась с небес. Ощущение — как будто зашёл в парилку. Встреча в аэропорту была торжественной и по-индийски пышной. Гостям на шеи повесили длинные гирлянды тропических цветов. С этим обычаем Никита Сергеевич уже столкнулся в первом визите в Индию в декабре 1955 года. Тогда Нина Петровна долго и безуспешно пыталась потом отстирать цветочную пыльцу, въевшуюся в шерстяную ткань костюма. Отчистить пыльцу в тот раз так и не удалось, костюм оказался безнадёжно испорчен. Хорошо ещё, что Первый секретарь принципиально носил одежду только отечественного производства, хотя и сшитую на заказ, в 'кремлёвском' ателье. Сейчас Хрущёв подготовился: надел специально сшитый для такого случая простой и лёгкий костюм из белой льняной ткани, чтобы потом не жалко было переодеться и выкинуть. (АИ)

Гостей принимали по всем архаично-экзотическим правилам британско-индийского дипломатического протокола — разместили в Президентском дворце, бывшей резиденции английского вице-короля, подавали завтрак в постель: обжигающе-горячий кофе, тосты с вареньем и бананы. Всё бы хорошо, но подавали завтрак в шесть утра, и без предупреждения. В это время организм мечтает избавиться от накопившейся за ночь жидкости, а вместо этого его дополнительно заправляют… Впрочем, Никита Сергеевич только посмеивался, он считал, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, пил и ел, что дают, и когда дают.

Все, кто прибыл в Индию впервые, дивились окружающей экзотике — коровам, возлегающим посреди улицы, которых все почтительно объезжали, толпам вороватых обезьян прямо в городе, заполняющим улицы нищим, пальмам, заклинателям змей, и прочим диковинам.

Сессия началась на следующий день. И уже с первого отчётного совещания посыпались сюрпризы, как приятные, так и не очень.

Вместе с Неру на совещание явился премьер-министр штата Керала, Эламкулатх Мана Шанкаран Намбудирипад. Хрущёв уже слышал о нём ранее, именно его правительство он спасал в прошлом году. (АИ, см. гл. 04–18). Премьер узнал о вмешательстве советского лидера, и в первом же перерыве подошёл к нему, чтобы выразить свою признательность.

— Правительство штата и я лично очень благодарны вам, товарищ Первый секретарь, что вы убедили нашего премьера дать нам возможность продолжать работу, — сказал Намбудирипад. — Мы выяснили, что за решением премьер-министра Неру, к счастью, несостоявшимся, стояли ЦРУ и Госдепартамент США. Они шантажировали премьера, обещав ему предоставить Индии крупный кредит, для спасения начатых им программ реформ в сфере транспорта, энергетики, ирригации и производства стали. Неру требовалось на эти нужды порядка 500–800 миллионов долларов. Американцы обещали кредит, но поставили условием прекращение деятельности коммунистического правительства Кералы.

(История реальная, https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1955-57v08/d175)

— Я что-то подобное подозревал, — покачал головой Хрущёв. — Решение господина Неру нелогично: ведь мы уже помогаем ему с энергосистемой, с морским транспортом, строим металлургический комбинат в Бхилаи.

— Вероятно, он считал иначе, и только ваша помощь помогла нам выстоять, — ответил Намбудирипад. — Мы постарались не подвести вас. Сейчас совещание продолжится, и я коротко расскажу, каких успехов нам удалось добиться.

Успехи правительства Кералы оказались действительно впечатляющими. Подстёгнутая перспективой отстранения от власти в штате, компартия Индии, и её представители в правительстве Кералы проявили чудеса находчивости и изворотливости. Они активизировали деятельность по созданию предприятий 'народного акционирования' и первыми в Южной Индии завершили предусмотренную проектом электрификации прокладку линий электропередач. Кольцо ЛЭП в штате строили методом 'народной стройки', как Ферганский канал в СССР. На строительство набрали безработных. Они получали за работу только еду и акции 'Народной электрокомпании Керала'. Зато после пуска энергосистемы штата участники строительства предъявили свои акции правлению компании и начали получать по ним дивиденды, согласно трудовому участию. (АИ)

Премьер Намбудирипад даже показал присутствующим одну из таких 'акций' — простенький клочок бумаги, отпечатанный на ротаторе, на котором механическим табулятором проставлялись дата и время начала и конца работы. Дивиденды пока что были невелики, но в нищей Индии, тем более в Керале, считавшейся в те годы (1957-59) одним из наиболее депрессивных штатов, даже несколько рупий могли спасти человека от голодной смерти.

Но индийские коммунисты пошли дальше. Судья Вайдьянатапурам Рама Айяр Кришна Ийер, занимавший в правительстве штата должности министра ирригации, энергетики, а заодно и тюрем (видимо, т. к. судья), сумел договориться с махараджей Чинтира Варма и убедил его приобрести на личные сбережения передвижную контейнерную атомную электростанцию советского производства. Это была третья по счёту собранная АЭС подобного типа. Первые две были установлены в Обнинске и Александрии, и использовались для обучения персонала. (АИ, см. гл. 03–07)

— Станция уже оплачена, сейчас её модули изготавливаются, мы ожидаем поставки в середине лета, а к концу года рассчитываем её собрать и запустить, с помощью советских специалистов, конечно, — рассказал Намбудирипад. — Конечно, одна такая АЭС не обеспечит электроэнергией весь штат. Мы сейчас создаём сеть распределённой генерации электричества. Все владельцы дизель-генераторов, кто соглашается подключить свои генераторы к общей энергосистеме штата, получают топливо для них по сниженной цене, за счёт субсидии от правительства штата. В будущем субсидию будет платить 'Народная электрокомпания' из своей прибыли. Пришлось ставить владельцам индивидуальные счётчики, для учёта энергии, переданной в сеть.(АИ)

Ещё мы профинансировали НИОКР по разработке солнечной электростанции на двигателе Стирлинга. Её ведёт по нашему заказу Московский энергетический институт. (АИ)

— Впечатляющие достижения, — искренне восхитился Хрущёв. — Вот видите, господин Неру, чего можно достичь за счёт народной инициативы.

— Да, я и сам удивлён, — подтвердил премьер-министр Индии. — Не ожидал подобной деловой хватки от коммунистов.

— Они, господин премьер, прежде всего индийцы, а уж потом — коммунисты, — ответил Никита Сергеевич. — Я заметил, что вашему народу присуща немалая изобретательность и предприимчивость, особенно на низовом уровне. Но как же вы справляетесь с управлением распределённой генерацией? — обратился он уже к Намбудирипаду. — Это ведь очень непростое дело — сбалансировать производство и потребление энергии в такой сети.

— Нам помогает ЭВМ советского производства, которая установлена в университете Траванкора, — ответил премьер штата. — Мы уже ведём переговоры с Московским заводом счётно-аналитических машин, о поставке ЭВМ для 'Народной электрокомпании', чтобы не перегружать нашими управленческими задачами ЭВМ университета.

— Вот это да! Вот это по-нашему! — Хрущёв даже зааплодировал, и тут собравшиеся лидеры стран ВЭС неожиданно поддержали его аплодисменты.

Премьер Намбудирипад, никак не ожидавший подобной овации, даже смутился.

— Молодцы! — поддержал его Никита Сергеевич. — Вот что значит настоящий, научный коммунистический подход! ЭВМ вы обязательно получите, я сам прослежу. И давайте подключим ЭВМ университета Траванкора к сети университетских ЭВМ, которую мы уже создаём в СССР и других странах ВЭС, чтобы студенты и преподаватели могли обмениваться информацией.

В ходе совещания в Дели обсуждали ход строительства Единой энергосистемы ВЭС. Гао Ган с гордостью доложил, что китайская сторона замкнула кольцо ЛЭП, связывающих основные промышленные центры на востоке КНР и заканчивает строительство электрической магистрали в Аксайчин.

Неру тоже сообщил, что Северо-Индийское кольцо ЛЭП полностью завершено. Южно-Индийское кольцо запаздывало, остальные южные штаты, кроме Кералы, оказались не столь расторопны. Зато уже строилась линия через Гималаи, по территории Непала, также с выходом на Аксайчин.

Там, в бесплодной пустыне, строители трёх стран совместно возводили Аксайчинский энергораспределительный узел — подстанцию, которая должна была связать энергосистемы Индии, Китая и СССР в единую энергосеть, к которой с разных сторон будут подключаться энергосистемы остальных стран ВЭС. (АИ)

— К концу текущего года Советский Союз планирует связать линией электропередач западную и восточную части страны, — на общих основаниях доложил Координационному Совету ВЭС Никита Сергеевич. — Одновременно строится ЛЭП через Горно-Бадахшанскую автономную область Таджикской ССР в Аксайчин. Полагаю, в конце 1961 года основная часть Единой энергосистемы ВЭС будет введена в строй.

Однако далеко не все новости оказались такими же приятными. При обсуждении развития и перспектив контейнерных перевозок премьер Ирана Хосров Рузбех неожиданно пожаловался:

— Иран получает оборудование из СССР и различные товары из Индии и Индонезии в контейнерах, а экспортируем мы, главным образом, нефть. По этой причине уровень контейнеризации в экспортном направлении низкий. Контейнеры прибывают 'с моря' груженые и отправляются пустые в обратном направлении, получается нежелательный порожний пробег. Несмотря на некоторый рост загрузки возвратных контейнеров за счет увеличения экспорта фасованных продуктов питания, вроде томатной пасты, около 30–40 % высвобождающихся контейнеров отправляются обратно порожними.

Как оказалось, аналогичная проблема возникла не только в Иране, но и в других странах, основная доля экспорта которых была представлена насыпными или наливными сырьевыми материалами. Особенно остро этот вопрос стоял в Иордании, основной статьёй экспорта которой были минеральные удобрения и фосфат кальция, а также в Болгарии, которая экспортировала пшеницу и медь.

— Думаю, тут я вам могу подсказать выход, — ответил Первый секретарь. — Я когда в прошлом году по сельхозрегионам ездил, видел, как у нас в передовых хозяйствах придумали зерно в контейнерах возить. Они в МТС заказали тросовый опрокидыватель. Представляете, 12-метровый контейнер ставят на раму, а потом эту раму лебёдкой поднимают и ставят в вертикальное положение. В контейнер перед подъёмом вкладывают полиэтиленовый рукав, запаянный с конца. Потом шнековым погрузчиком наполняют контейнер зерном, в вертикальном положении запаивают второй конец рукава, и закрывают двери. После этого контейнер опускают, ставят на прицеп и везут на станцию железной дороги. (http://www.silmash.ru/content/1)

Я когда это увидел — распорядился подобную систему для перевозки жидких грузов сделать. Будем закладывать в контейнер мягкую пластиковую ёмкость, в которой можно возить хоть бензин, хоть масло, хоть химические жидкости. Для закачки жидкости опрокидывать контейнер не обязательно, можно просто насосом накачивать.

Хрущёв повернулся к Шуйскому, сидевшему в ряду прочих референтов глав государств и правительств:

— Григорий Трофимыч, сделай себе пометочку, информацию о опрокидывателе товарищам передать.

— Полагаю, ваше предложение позволит выровнять прямой и обратный трафик контейнеров в рамках ВЭС, за счет развития возможностей по перевозке массовых грузов с помощью стандартных контейнеров, — заметил Неру. — Это особенно пригодится для перевозки небольших партий грузов до конечного потребителя.

— Да оно нам и внутри Союза неплохо поможет, — согласился Никита Сергеевич. — С началом контейнерных перевозок мы заметили, что они дают существенную экономию затрат на строительство и содержание складских сооружений.

— И не только, — поддержал его Ульбрихт. — Вот тут мне экономисты статистику предоставили.

Немецкий лидер переложил листы бумаги в лежащей перед ним папке и продолжил:

— На станциях и промышленных предприятиях теперь не требуется постройка дорогостоящих крытых складов, капитальные затраты на сооружение специально оборудованных открытых площадок для хранения контейнеров в 4–5 раз меньше. Несколько снижаются капитальные вложения в вагонный парк, так как при контейнерных перевозках вместо крытых вагонов используются платформы, а их цена меньше на 12–18 %. Сокращаются удельные капитальные вложения в средства механизации, пусть даже на погрузочно-разгрузочных работах с контейнерами используются более дорогие механизмы. Наши специалисты подсчитали, что производительность механизмов на контейнерных площадках в 3–5 раз выше, чем в крытых складах.

— Да, мы и в морских перевозках с этим столкнулись, — подтвердил Никита Сергеевич. — В прошлом году мы начали поставки оборудования на Кубу. Первые суда были не очень большими — порядка 10000 тонн. В первом рейсе использовались обычные сухогрузы, так как на Кубе не было возможности для приёма контейнеров. Суда шли из Ленинграда, время перехода до различных кубинских портов составляло 20–25 дней, в зависимости от метеоусловий.

Формирование грузовой партии на районе порта, погрузка обычным краном и крепление груза на судне со множеством грузовых помещений занимали 8-10 дней. Выгрузка в портах Кубы осуществлялась в такие же сроки. Итого, из средней продолжительности рейса в 45 дней, 20 дней приходилось на обработку судов в порту. К обслуживанию судна привлекалась бригада из 20–22 грузчиков. Мы подсчитали, что при дальнейшем увеличении размеров судов будет расти время простоя под грузовыми операциями, и в итоге перевозки станут и вовсе невыгодными.

Поэтому уже в первом рейсе на Кубу были завезены специализированные краны, автопогрузчики и мелкое специализированное оборудование для перегрузки контейнеров, а также полуприцепы-трейлеры и седельные тягачи Минского автозавода. В течение месяца краны собрали и установили в порту Мариэль. Два крана — плавучие, и могут перемещаться по территории порта, ещё два работают на причалах. Второй рейс совершили уже контейнеровозы, и разгружали их уже по всем правилам мультимодальных перевозок. В итоге на погрузку ушло два дня, на разгрузку — три, в основном — потому, что приходилось разгонять местных зевак, пришедших посмотреть, ради их же безопасности, — усмехнулся Первый секретарь. (АИ)

— В итоге в Мариэль приехал сам товарищ Кастро, смотрел, как работает современный порт. Наши специалисты всё ему рассказали и показали. Сейчас между нашими странами идут переговоры о строительстве в порту Мариэль полноценного контейнерного порта, как это в Америке называется — терминала.

— Да что там говорить, — резюмировал Тито, — идея с контейнерными перевозками — замечательная. А товарищ Кастро не изъявлял желания вступить в ВЭС?

— Разговор такой был, — подтвердил Хрущёв, — Но вопрос пока обсуждается правительством Кубы.

— Думаю, о контейнерах и перевозках сказано уже достаточно, давайте перейдём к следующему вопросу, — предложил Неру; он, как руководитель принимающей страны, вёл совещание.

— Мне докладывали, товарищ Хрущёв, что ваши специалисты с 1957 года работают в Таиланде и Лаосе, закладывают там плантации хлебного дерева, — сказал Сукарно. — И уже получили в прошлом году первый урожай, пока ещё небольшой?

— Верно, — ответил Никита Сергеевич. — Это — наша страховка на будущее. В мае-июне 1957 года пыльные бури на Северном Кавказе уничтожили большую часть урожая, а этот регион — один из немногих в нашей стране, обеспечивающий нас хлебом. Большая часть территории СССР находится в зоне рискованного земледелия.

Вот мы и задумались, как нам подстраховаться от ударов стихии и уберечь население от угрозы голода. Эксперимент с хлебным деревом только начинает набирать обороты, поэтому я пока не вносил предложений о выращивании этой культуры в больших масштабах.

— А вот мы, глядя на вас, тоже начали подобный эксперимент, — улыбнулся Сукарно. — У меня был большой разговор с моим другом и коллегой Субандрио в 1957-м. Поговорили мы тогда серьёзно. До драки не дошло, к счастью, — президент Индонезии усмехнулся. — В общем, мы пришли к выводу, что индонезийскую экономику следует диверсифицировать. Нельзя концентрироваться на одних только каучуковых плантациях, монокультурное хозяйство до добра не доводит.

В том же 57-м году мы посадили первые плантации хлебного дерева. У нас проблема питания населения тоже стоит достаточно остро. К тому же, у этой культуры большая урожайность, что позволяет в условиях Индонезии производить муку хлебного дерева в значимых для экспорта количествах. Мы хотели бы заключить с Советским Союзом долговременный контракт на поставку муки из плодов хлебного дерева. Под этот контракт мы готовы значительно увеличить площади, занятые под плантации. Они и сейчас не маленькие, мы в 57-м решили рискнуть и засадили сразу значительные территории.

Урожай прошлого года получился впечатляющий, — продолжал Сукарно. — Значительная часть произведённой муки в данный момент осталась на складах. Если вы заинтересованы, мы готовы продать её Советскому Союзу, например, в обмен на промышленное оборудование для наших строящихся судоверфей.

Хрущёв помнил, что пыльные бури, о которых он только что упомянул, будут и в мае-июне 1960 года, и захватят ещё большие территории. Страна уже готовилась к удару стихии — в целинные хозяйства была дана команда землю с переворотом пласта не пахать, обрабатывать только культиваторами-плоскорезами, сохраняя прошлогоднюю стерню на полях.

Но этого было недостаточно. Над страной, несмотря на все усилия, могла вновь нависнуть угроза голода, поэтому Никита Сергеевич ни секунды не колебался.

— Муку мы у вас купим. Столько, сколько вы сможете продать, — уверенно ответил Хрущёв. — Конкретные условия контракта пусть обсуждают специалисты. Оборудование предоставим любое, какое только у нас производится. Муку с урожая этого года тоже купим, у нас в этом году, по прогнозам синоптиков, пыльные бури тоже не исключаются.

У меня к вам, товарищ Сукарно, тоже есть важное предложение. А также к товарищу Гао Гану, господину Неру и всем, кто заинтересуется.

Присутствующие навострили уши. Все с нетерпением ждали, с каким предложением выступит на этот раз Первый секретарь ЦК КПСС.

— Вот мне говорили, что у вас в Индонезии растёт особая масличная пальма? Так? — спросил Никита Сергеевич. — У вас её масло употребляют в пищу?

— Конечно! — подтвердил Сукарно. — Особенно полезно красное пальмовое масло, оно практически не подвергается обработке, используется в природном виде. Вообще масло из масличной пальмы получается твёрдое, оно при комнатной температуре не разжижается, и не требует химической обработки для перевода в твёрдый вид, в отличие от ваших маргаринов. Поэтому оно хорошо для жарки и добавления в различные кондитерские изделия, после соответствующей очистки. Ещё из косточек плодов масличной пальмы получают пальмоядровое масло, оно имеет несколько другие свойства, и тоже употребляется в индонезийской кухне. (см. http://nestarenie.ru/palmovoe-maslo-polza-dlya-serdca.html и http://chtoestchto.ru/experts/8-mifov-o-palmovom-masle)К тому же пальмовое масло недорогое, в производстве дешевле, к примеру, вашего подсолнечного.

— Я вижу, товарищ Гао Ган и господин Неру уже заинтересовались, — улыбнулся Хрущёв.

— Да, мы поставляем пальмовое масло и в Китай, и в Индию, — подтвердил Сукарно.

— В китайской кухне очень много жареных блюд, — пояснил Гао Ган. — Китайцы едят очень много жареного, причём жарят в большом количестве масла, обычно растительного.

— В Индии растительное масло тоже пользуется большим спросом, — добавил Неру, — В нашей кухне основными ингредиентами являются различные овощи, сами по себе они не жирные, и недостаток жиров приходится компенсировать.

— На сегодняшний день поставки пальмового масла из Индонезии покрывают только несколько процентов потребности Китая в растительных маслах, — заметил Лю Шаоци. — Мы готовы покупать много больше, и не только пальмовое.

— Мы тоже, — поддержал его Неру. — Господин Хрущёв, я знаю, что в СССР производится высококачественное подсолнечное масло. Мы хотели бы договориться о его поставках.

— Договоримся, раз есть желание, — улыбнулся Первый секретарь. — У нас сейчас ещё разворачивается применение новой гибридной маслично-кормовой культуры — топинсолнечника, это гибрид подсолнечника и топинамбура. Мы собираемся его массово выращивать на корм скоту, и на масло тоже. Думаю, вместе СССР и Индонезия смогут удовлетворить спрос Китая и Индии. Кстати, отработанное растительное масло из ресторанов можно потом очищать и использовать в качестве дизельного топлива. Очистка его не слишком дорогая и не слишком сложная. Вам, товарищ Гао Ган, это может пригодиться.

— Очистка масла после жарки? Гм… — китайский лидер задумался. — Я передам это нашим специалистам. Спасибо, товарищ Хрущёв.

— Всегда пожалуйста, — ответил Никита Сергеевич. — А у меня, в свою очередь, просьба к товарищам Тито и Белишовой.

Тито и Лири Белишова тут же насторожились. Лидер СССР нечасто кого-то просил. Видимо, случай был важный.

— В Югославии и Албании климат подходящий для выращивания олив и производства оливкового масла, — сказал Хрущёв. — У нас оливы тоже растут, но культура производства оливкового масла не распространена, да и культура его потребления отсутствует, в первую очередь — из-за высокой цены. В результате мы теряем огромный потенциальный рынок. К тому же оливковое масло очень полезно для здоровья. Я хочу просить вас максимально нарастить его производство, чтобы была возможность снизить цену и получать прибыль за счёт большого оборота. В идеале оливковое масло должно для потребителя стоить на несколько копеек дороже подсолнечного. Тогда его будут покупать все, в значительно больших количествах.

— Это было бы интересно, — задумчиво произнёс Тито. — Но мы ограничены площадями для посадки олив. Югославия страна маленькая, к тому же — горная.

— У нас, в общем, та же проблема, — с грустью констатировала Лири Белишова. — К тому же быстро нарастить его производство не получится. Новые посадки дадут стабильный урожай только через 8-12 лет. Сажать оливы, конечно, начнём…

— А могут ваши специалисты приехать в СССР и, что называется, 'поставить' нам правильную технологию производства оливкового масла, научить наших людей? — спросил Никита Сергеевич. — У нас оливы растут в Армении, в Азербайджане, могут расти на Северном Кавказе, и в Средней Азии, в Грузии и на южном побережье Крыма, но ими занимаются от случая к случаю. В Дагестане, я знаю, дикорастущих олив хватает. Плоды часто валяются на дороге, никто их не убирает, потому что люди не понимают их ценности. Оливковых садов у нас меньше, чем хотелось бы, уход за ними плохой, посадки не обновляются своевременно, отсюда и результат.

— Обязательно поможем, — заверил Тито. — Я бы даже предложил создать совместное предприятие, на советских площадях, но с нашими технологиями и контролем качества. Тогда лет через двадцать мы могли бы даже потеснить испанцев и итальянцев на рынке оливкового масла, если удастся сбить цены.

— Мне даже не верится, что нищая, отсталая Албания может в чём-то оказать помощь великому Советскому Союзу. Конечно, мы поможем, — отозвалась Белишова. — Для албанского народа это — особая честь.

— Мы с вами работаем, чтобы улучшить условия жизни для наших народов, — сказал Хрущёв. — Для этого все средства хороши. Мы должны стремиться к тому, чтобы в Содружестве не было отсталых народов и стран. Конечно, это дальняя цель, достичь её будет не просто. Для этого мы должны уметь работать сообща, и проект, предложенный товарищем Тито, будет как раз кстати.

Никита Сергеевич не стал говорить этого вслух, но его проект был значительно шире. Он собирался нарастить производство оливкового масла, чтобы сбить его розничную цену и постепенно увеличить долю его потребления без лишних затрат для населения Советского Союза. Излишек подсолнечного масла он намеревался при этом продавать в Китай и Индию.

Затеял он этот проект не столько для вытеснения Испании и Италии с европейского рынка оливкового масла, сколько для улучшения здоровья населения СССР, зная, что оливковое масло уменьшает уровень вредного холестерина, предохраняет организм от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний (http://www.fashiontime.ru/beauty/overviews/906865.html)

Первый секретарь намеревался за счёт поставок подсолнечного и топинсолнечного масла в Индию и Китай субсидировать розничные продажи оливкового масла, уменьшив его цену до приемлемой для большинства населения. Тем самым он собирался стимулировать увеличение спроса, и, вместе с тем, манипулируя налогами и объёмами госпоставок, спровоцировать производителей всемерно наращивать объёмы производства.

Более того, в 'масляном плане' Хрущёва было и 'второе дно', о котором Первый секретарь пока предпочёл не распространяться.

В заседании объявили очередной перерыв. Хрущёв подошёл к Неру и сидящему рядом с ним премьеру Кералы Намбудирипаду.

— Господа, у меня есть для вас интересное предложение, касательно агротехники, применяемой в крестьянских хозяйствах Индии, да, думаю, и не только Индии, но и Бирмы, и Индонезии. Товарищи Сукарно, и Такин Тан Тун, не желаете ли послушать?

Лидеры Индонезии и Бирмы тут же присоединились к разговору. Никита Сергеевич достал из своей папки фотографии индийских крестьян с серпами, привезённые Серовым.

— Смотрите. Сейчас — середина двадцатого века, а ваши крестьяне используют при уборке агротехнику середины второго тысячелетия до новой эры! А потом весь мир удивляется, почему в Азии такая нищета и убожество. Неужели мы так и будем мириться с такой вопиющей несправедливостью и невежеством?

Неру смущённо объяснил:

— Крестьяне обычно неграмотны, бедны, и очень консервативны. Они привыкли убирать пшеницу серпом, так работали их деды и прадеды, многие поколения до них.

— Нельзя дальше так работать! Индия — современная космическая держава, вы космодром построили, спутники запускаете, а в сельском хозяйстве у вас, господин Неру, форменная, извините за выражение, жопа! — заявил Хрущёв.

Видя, что переводчик, Виктор Михайлович Суходрев, в нерешительности остановился, Никита Сергеевич нетерпеливо махнул рукой:

— Переводите дословно.

Суходрев перевёл, Неру если и удивился, то не показал виду, ожидая продолжения.

— Простите, что я так вот прямо, по-крестьянски, — объяснился Хрущёв, — Но ведь так оно и есть! Невозможно прокормить население такой великой страны, как Индия, убирая хлеб серпом, ползая на карачках!

— Мы с удовольствием выслушаем ваши предложения, господин Первый секретарь, — ответил индийский премьер, хорошо понимая, что советский лидер не завёл бы подобный разговор, не имея готового решения. — Но я надеюсь, вы учитываете наши местные особенности, прежде всего — бедность и невежество населения?

— Конечно, учитываю, — ответил Никита Сергеевич. — Для начала я предлагаю организовать обучение крестьян в Индии, Индонезии и Бирме самым простым, но эффективным агротехническим приёмам. Например, обычная коса. Я с большим удивлением узнал, что в Индии она почти неизвестна.

— Коса? — переспросил Неру. — Гм… Я как-то даже и не задумывался об этом…

— А я вот задумался. И привёз вам в качестве примера образцы сельскохозяйственных орудий на конной тяге, которые у нас широко использовались до внедрения механизации и машинно-тракторных станций, — ответил Хрущёв.

— Машины на конной тяге? — переспросил Такин Тан Тун.

— Да, первые образцы таких машин появились в США ещё в середине прошлого века, — пояснил Никита Сергеевич. — Они производились у нас серийно, в больших количествах, сейчас их сменили современные, высокоэффективные комбайны, но документация осталась, а технологии там простые.

— Это могло бы нам пригодиться, — заметил Сукарно.

— Предлагаю после совещания их посмотреть, их должны были доставить в Дели к началу нашей встречи, — Хрущёв угадал, лидеры азиатских стран заинтересовались его предложением.

Смотреть сельхозмашины поехали уже вечером, когда спала жара. Демонстрацию организовали на ферме одного индийца, поддерживавшего коммунистическую партию. Помимо Неру и прочих чиновников, посмотреть на работу невиданных машин пришли и простые местные жители, много, целая толпа.

Никита Сергеевич начал с обычной косы, оснащённой, впрочем, решётчатым отбойником, чтобы скошенная трава ложилась ровными рядами:

— Вот! Это называется — коса! Орудие, сами видите, простейшее. Любой деревенский кузнец сделает. А вот, что можно им делать. Представьте, что это не просто трава, а пшеница.

Он снял пиджак, привычной хваткой взял косу, размахнулся, и пошёл косить вдоль кромки поросшего высокой травой лужка. Скошенная трава, направляемая отбойником, ложилась аккуратными рядами. В считанные минуты Хрущёв скосил полосу шириной более метра, вдоль всей длины луга, под изумлёнными взглядами охреневших от удивления индийцев. (Примерно так они реагировали https://www.youtube.com/watch?v=9Im_8sI0QFQ)

Дойдя до края луга, он вернулся, и вручил косу одному из крестьян:

— Попробуйте сами! — Никита Сергеевич показал индийцу, как правильно взять косу, как двигаться.

Крестьянин, сначала медленно, неуверенно, потом всё быстрее и ловчее начал косить. К концу прохода у него уже получалось вполне сносно.

— Вот видите? Это не просто правильное орудие, или правильная агротехника! Это — знание! Правильный, научный подход.

— А теперь — смотрите сюда. Это называется — конная жатка. Обычно в неё запрягали лошадь. Но мы её немного переделали, и теперь её тянет не лошадь, а агромост. Вот этот ворот с верёвками.

По его знаку ворот оттащили на дальний край луга, начали вертеть. Жатка, увлекаемая тросом, поехала вдоль края нескошенной травы, срезая её и сбрасывая ровным рядком.

— Для травы вообще-то существует такая же конная косилка, — Хрущёв показал машину, стоящую рядом. — Я вам показываю жатку, чтобы вы поняли, что хлеб можно убирать куда быстрее, чем вы убираете сейчас.

— Так это уже куда более сложная и дорогая машина, — заметил Неру. — Её может купить разве что один крестьянин из сотни. Тем более, если везти её из Советского Союза, она вообще золотая выйдет.

— А если её в Индии производить? — хитро спросил Никита Сергеевич. — А если сотня крестьянских семей сбросится вскладчину и купит для начала хотя бы одну такую жатку на деревню? И будет убирать свои посевы по очереди?

— Это, конечно, во многом изменило бы ситуацию, — согласился Неру. — Но кто будет производить такие орудия?

— Вот этот вопрос я хочу обсудить с товарищем Намбудирипадом.

Пока его помощник Андрей Степанович Шевченко продолжал демонстрацию сельхозтехники для собравшихся, Хрущёв отвёл в сторону премьера Кералы:

— Товарищ Шанкаран, ничего, если я вас по имени буду называть? Мне вашу фамилию, уж простите, выговорить трудно, — признался Никита Сергеевич.

— Это для меня честь, товарищ Хрущёв, — улыбнулся Намбудирипад.

— Спасибо. Мне очень понравился ваш подход к электрификации штата. Народное акционирование — это как раз то, что нужно индийскому народу, чтобы быстро поднять экономику. К тому же оно — прямой путь к коллективному самоуправлению, и через него — к коммунизму. У нас такая форма собственности тоже есть, называется — коллективная собственность.

— Так вот, — Хрущёв взял премьера Кералы за пуговицу его глухо застёгнутого, по индийской традиции, мундира. — Я вам предлагаю наладить производство этих сельхозмашин, методом народного акционирования. Мы откроем выбранному вами совету директоров компании товарный кредит. В рамках этого кредита передадим лицензию на производство техники, конструкторскую и технологическую документацию, необходимое оборудование, в том числе — станки. Обеспечим обучение персонала. Материалы, прежде всего — сталь, предоставит комбинат в Бхилаи, завтра мы как раз едем смотреть его пуск.

Срок возврата кредита установим длительный. Скажем, двадцать пять лет. Процент по кредиту будет невысокий, не более двух процентов в год от общей суммы. Для нас эта техника уже устаревшая, и предметом патентной собственности не является. Сроки патентов на неё давно вышли. Граждане Индии могли бы и сами такое начертить и начать делать, но с нашей документацией выйдет быстрее.

С вас — организация производства, подбор кадров на всех уровнях, от рабочих до директоров, менеджмент и сбыт готовой продукции. С нас — техническое обеспечение. Мы берём себе 20 % выручки, остальное — ваше.

— 20 на 80 и 2 процента в год по кредиту? Это — невероятно щедрое предложение, товарищ Хрущёв! — тут же ответил Намбудирипад. — Конечно, мы согласны!! Но почему так дёшево?

— Потому что для нас эта техника, в общем-то, устарела. Современные комбайны и трактора мы бы предложили по более высокой цене, конечно, — пояснил Никита Сергеевич.

— Но современные трактора и комбайны в Индии не купят. У крестьян нет таких денег, — развёл руками премьер Кералы.

— Я знаю, потому и не предлагаю. Поэтому мы и привезли старую технику на конной тяге, и простейшие агромосты. Но! — заметил Первый секретарь. — Одно условие.

— Какое же? — насторожился Намбудирипад.

— Вся информация предоставляется вам по лицензии Open Hardware. Она не является вашей интеллектуальной собственностью. То есть, любой может наладить выпуск таких же сельхозмашин. Более того, вы обязаны предоставить любому, кто попросит, копию технической документации, — пояснил Хрущёв. — Я хочу поручить Индийской коммунистической партии распространять знания о перспективных агротехнических приёмах и доступной для изготовления сельхозтехнике по всей Индии, не только в Керале. Это будет справедливо. Жизненно важная информация должна быть доступна для всех трудящихся. Надеюсь на вашу честность и содействие в этом деле. В Бирме и Индонезии мы будем использовать такой же подход.

— Ваше понятие справедливости мне нравится, — улыбнулся премьер Намбудирипад. — В моём лице вы найдёте верного сторонника. Просветительскую деятельность среди крестьян мы организуем.

— Тогда сделайте следующий шаг, — предложил Хрущёв. — Надо убедить крестьян объединяться в сельхозкооперативы. Это поможет им покупать относительно дорогие сельхозмашины, и использовать их совместно. А совместный, общинный труд на полях — первый шаг к социализму и коммунизму.

— Это интересное предложение, — согласился премьер Кералы. — Мы могли бы сразу организовывать хотя бы часть кооперативов в виде сельскохозяйственных коммун, а другую часть основывать на чисто рыночных принципах. Коммуны мы будем, при необходимости, скрытно поддерживать, чтобы крестьяне, не спешащие объединяться в кооперативы, видели, какой из вариантов более эффективен и даёт большую степень социальной защищённости.

— Только не увлекайтесь, — предупредил Никита Сергеевич. — Социальная защищённость необходима, но она не должна воспитывать у народа ощущение вседозволенности и раздолбайства.

В этот момент Виктор Михайлович Суходрев прервал перевод и вопросительно взглянул на Хрущёва.

— Так и переводите, я именно это имел в виду, — подтвердил Первый секретарь.

Суходрев после некоторой заминки сумел-таки подобрать английский эквивалент.

(а вот Гугл не сумел, точнее, выдал транслитерацию — razdolbaystvo, чем вызвал у автора немалый прилив гордости за нашу Советскую Родину, обогатившую 'собачью мову' англосаксов столь красочным термином)

Премьер Намбудирипад, услышав перевод, рассмеялся:

— Понимаю ваши опасения, товарищ Первый секретарь.

— Видите ли, — добавил Хрущёв, — чем больше я узнаю Индию, тем больше она мне нравится, и, в то же время, я замечаю всё больше сходства между русским и индийским народами. Не зря, всё-таки, учёные считают, что у нас с вами были общие предки. Поэтому я и опасаюсь, что у индийцев могут проявиться те же черты характера, что часто мешают и нам, русским.

— Это вы о чём? — заинтересовался премьер.

— Да вот, помнится, рассказывали мне историю, со слов одного колхозного механизатора, водителя трактора, то есть. Поехал он однажды на тракторе в соседнее село, за водкой, — начал рассказ Никита Сергеевич.

Премьер Намбудирипад тут же оживился и внимательно слушал.

— Дорога шла через лес, в лесу — болотце, да ещё и дожди недавно прошли, — продолжал Первый секретарь. — В общем, засадил он трактор по самые уши, свои, не трактора. Сам кое-как выбрался, а трактор утонул в болоте. И что характерно, как он сам признался, 'уже 7 лет прошло, а трактора до сих пор никто не хватился'.

Премьер Кералы долго хохотал, потом, придя в себя, ответил:

— Да, кажется, я теперь понимаю, какое сходство наших народов вы, товарищ Первый секретарь, имели в виду. Это, действительно, проблема, которую нам придётся решать.

Вечером принимающая сторона устроила официальный обед. Гостей рассадили, согласно протоколу, в разбивку с индусами, в соответствии с рангом, для удобства беседы. Напротив Сергея Хрущёва сидел посол Кришна Менон, слева от него — сестра Сергея Рада, справа — Таира Акпер гызы Таирова, заместитель председателя Президиума Верховного Совета Азербайджана, ранее — министр нефтяной промышленности Азербайджана, дама в высшей степени заслуженная, получавшая ордена ещё до войны, из рук Михаила Ивановича Калинина.

Как на таких приемах заведено, каждому подавали те блюда, которые соответствовали их предпочтениям: гостям — мясные, индусам — вегетарианские. Перца и прочих специй не пожалели, а вот тарелки выглядели не особо промытыми. Однако и гости и хозяева угощались на славу, один только посол Менон сидел неподвижно.

В перерыве между очередными блюдами Рада, хорошо говорившая по-английски, спросила у посла, почему он ничего не ест?

— Госпожа Таирова съела все мои овощи, — с фаталистской обреченностью ответил Менон.

Как большинство индусов, он был вегетарианцем и ему ставили специальную тарелку с зеленью. Точнее, ставили между ним и Таировой. Она же, решив, что это гарнир к мясу, тут же пододвигала 'салат' к себе и, с присущей большевикам решительностью, расправлялась с 'гарниром'ы быстро и эффективно. После третьего цикла посол, как дипломат и человек безукоризненно воспитанный, молча готовился к голодной смерти. Спасла его опять-таки Рада, разъяснившая Таировой весь трагикомизм ситуации.

Когда парадный обед закончился, к Сергею и Раде подошел сотрудник 9-го управления, следивший за вещами и питанием Никиты Сергеевича, молодой парень, которого все называли просто Алёша. (Алексей Алексеевич Сальников) Сделав квадратные глаза, он стал убеждать их больше ничего из местных продуктов не есть.

— Я зашел на кухню, — рассказал он, — вы бы видели, как они готовят! А в чем они моют тарелки! Лично я перехожу на консервы.

Все оставшееся время Алёша действительно питался только прихваченной из Москвы тушенкой. Он и Никиту Сергеевича настойчиво уговаривал не рисковать, поберечь здоровье, предлагал проследить, чтобы Первому секретарю подавали блюда, приготовленные только из 'проверенных' продуктов. Хрущёв, посмеиваясь, ответил, что он себе такого позволить не может.

— Профессия главы государства сопряжена с риском, — пошутил Никита Сергеевич, — есть приходится, что дают, иначе хозяева обидятся. Да и подстрелить могут. Тут уж ничего не поделаешь, и лучше обо всех этих глупостях не думать, положиться на судьбу.

(Упомянутые факты — подлинные, по С.Н. Хрущёв 'Реформатор')

Следующим пунктом программы пребывания Первого секретаря в Индии стала поездка на строящийся металлургический комбинат в Бхилаи и пуск его первой очереди. Хрущёв и Неру вместе разлили первый выплавленный ковш стали. Действие чисто символическое, но укрепляющее дружбу и сотрудничество двух стран. Сталь с индийского комбината, по условиям контракта, шла и в индийскую, и в советскую промышленность.

Руководил строительством Вениамин Эммануилович Дымшиц. После войны он восстанавливал украинскую металлургию, потом, в 1957 году, возглавил строительство комбината в Бхилаи, при этом с блеском обошел конкурентов, западных немцев, и запустил свое производство первым.

Посещение комбината вновь настроило всех на деловой лад. На следующем совещании заговорили о повышении эффективности управления предприятиями

— Управление промышленностью надо автоматизировать! Вместе с ЛЭП у нас с вами появится инфраструктура для создания единой информационной сети Содружества, — сказал Хрущёв. — Уже сейчас в университетах Индии, Китая и Индонезии установлены и работают ЭВМ советского производства. С вводом в эксплуатацию Единой энергосистемы появится возможность объединить их в единую компьютерную сеть, — Хрущёв специально использовал английский термин 'компьютер', чтобы Неру было понятнее.

— Вы, господин Хрущёв, уже не первый раз предлагаете объединить университетские компьютеры в сеть, — заметил Неру. — Но мне пока не очень понятно, какие выгоды можно получить от этого решения. Вы не могли бы пояснить подробнее?

Никита Сергеевич только крякнул. Он-то 'варился' в теме с конца 1953 года, и уже успел не только 'поднахвататься знаний по верхам', но и проникнуться идеями, которых в мире ещё фактически не существовало, в том числе — идеей глобальной информационной сети. Тогда как для партнёров её необходимость и полезность была пока далеко не очевидна.

— Вы, помнится, говорили в прошлом году, — продолжал Неру, — об обмене научной информацией между учёными, вскользь упомянули о 'гигантских возможностях' для международной торговли и мгновенную связь (АИ, см. гл. 04–01). Но учёные и сейчас обмениваются информацией, а телетайпная связь если и не мгновенна, то достаточно быстра. Зачем нам ещё какая-то компьютерная сеть?

— Я, господин Неру, в компьютерах не специалист, — признался Хрущёв. — Но специалиста я с собой привёз. Думаю, он всем нам гораздо лучше объяснит. Прошу любить и жаловать — член-корреспондент Академии наук Украинской ССР Виктор Михайлович Глушков.

Глушков вышел к трибуне с микрофоном:

— Товарищи и господа! В прошлом году в СССР запущена система удалённой продажи авиабилетов. В новом аэропорту Шереметьево установлена серверная ЭВМ, к которой можно подключаться по телетайпу из любой точки мира и приобретать билеты, расплачиваясь с банковского счёта. Бланк билета распечатывается на том же телетайпе, с которого производится заказ. Заказы учитываются и сохраняются в базе данных, хранящейся на магнитном диске и резервируемой на магнитной ленте.

Присутствующие переглянулись, в зале возник негромкий гул голосов. О таком уровне сервиса в 1960-м году и не мечтали.

— Аналогичная система заказов используется в сети торговли по почте, у нас она называется 'Посылторг', - продолжал Глушков. (АИ, см. гл. 03–15). — Из любого почтового отделения в СССР вы можете заказать по каталогу любой товар из списка в несколько тысяч наименований. Этот список постоянно пополняется, каждое предприятие выпускает и рассылает собственные каталожные листы.

Подобная система торговли по каталогам присутствующим была знакома, поэтому эту новость приняли как само собой разумеющееся, пока не осознавая, какие преимущества даёт при торговле учёт с помощью ЭВМ.

— На железнодорожном транспорте СССР сейчас находится в опытной эксплуатации автоматизированная система контроля прохождения грузов в контейнерах и грузовых вагонах. То есть, диспетчер теперь может получить информацию о любом грузе, перевозимом по железной дороге и внесённом в память ЭВМ, просто набрав команду на телетайпе.

Работа этих систем стала возможной благодаря специальной программе — электронной базе данных. Не вдаваясь в подробности — это своего рода таблица в памяти машины, в ячейках которой может храниться любая информация. Эту информацию можно сортировать сразу по нескольким различным признакам, производить быстрый поиск, и обращаться за информацией удалённо, например, по телетайпу или с другой ЭВМ, — Виктор Михайлович специально рассказывал упрощённо и доступно — 'как для шестого класса', по выражению Королёва.

— Теперь представьте, — рассказывал Глушков, — что вы — владелец магазина где-нибудь в штате Андхра-Прадеш, и хотите купить валюту по выгодному курсу, который часто меняется. Знакомая ситуация?

— Конечно, — улыбнулся Неру.

— Тогда вы ставите у себя в магазине телетайп, и можете получать информацию о текущем курсе в реальном времени, при каждом его изменении. Как только курс вас устраивает, вы посылаете с того же телетайпа команду на ЭВМ биржи, и приобретаете валюту, расплачиваясь со своего банковского счёта, — пояснил Глушков. — Точно так же вы можете приобретать любые другие товары, если будет создана единая или несколько распределённых баз данных по этим товарам.

Лидеры ВЭС переглянулись.

— Чёрт меня подери, — произнёс президент Гватемалы Арбенс. — Это что же, так можно будет, скажем, из Гватемалы заказать товар прямо в Индии?

— Совершенно верно, — кивнул Глушков.

— Это же невероятные возможности! А в Америке сейчас такое есть? — спросил Тито.

— Пока ещё нет, но, полагаю, скоро появится. Биржевые индексы у них по телетайпу передаются уже очень давно.

— Но вы говорите про телетайп. А зачем связывать между собой компьютеры? — не отставал Неру.

— Телетайп — это всего лишь простое и дешёвое терминальное устройство для ввода и отображения информации, — пояснил Виктор Михайлович. — Если между собой связываются ЭВМ, возможности увеличиваются в разы, если не на порядки. ЭВМ обмениваются информацией и обрабатывают её много быстрее человека. В развитой сети оператор ЭВМ может написать программу, которая будет, к примеру, по заданному графику опрашивать множество других машин, с базами данных по разным товарам и ценам, и автоматически сводить информацию в общий отчёт, отсортированный по нужным показателям. К примеру, не только по цене, но и по сроку доставки товара.

— Да, возможности у этой технологии впечатляют, — согласился Неру. — Но компьютер стоит очень дорого. Представить себе телетайп у владельца магазина я ещё могу. Но компьютер…

— Это сейчас они дорогие, — ответил Виктор Михайлович. — По мере прогресса технологий ЭВМ будут дешеветь, и станут много доступнее. Мы активно работаем в этом направлении. Но для быстрого развития нужна начальная инфраструктура компьютерной сети. Объединение университетских ЭВМ в сеть как раз и создаст такую инфраструктуру, к которой потом будут подключаться рядовые пользователи.

Перед совещанием Хрущёв с Глушковым обсуждали его выступление, и решили, что об ОГАС говорить с убеждённым рыночником Неру не стоит.

— Его, скорее, заинтересуют возможности электронной коммерции, — предположил Никита Сергеевич. — Вот в этом направлении и надо давить.

Хрущёв и Неру, можно сказать, подружились с самого первого визита Никиты Сергеевича в Индию в декабре 1955 года. Несмотря на несходство политических взглядов, отношения у них сложились вполне тёплые и дружеские. (Реальная история, см. С.Н. Хрущёв 'Реформатор')

Однако Ульбрихта никто об этом разговоре не предупреждал. ГДР к этому времени уже начала формировать собственную сеть ОГАС, и Ульбрихт 'вылез поперёд батьки':

— Социалистические страны с централизованным управлением экономикой могут в этом вопросе пойти ещё дальше, — заявил глава СЕПГ. — В ГДР сейчас создаётся общегосударственная распределённая база данных, куда стекается вся информация о состоянии экономики. Представьте себе, какие преимущества даёт такое оперативное представление статистической информации по каждой отрасли промышленности?

Присутствующие главы государств переглянулись, в зале возник постепенно нарастающий гул голосов, и тут же посыпались вопросы:

— Сколько же ЭВМ надо иметь, чтобы такая система могла работать?

— Сколько это будет стоить?

— Какие нужны линии связи?

— Кто заносит информацию в машину?

— Как проверяется её достоверность?

— Есть ли такая система в СССР?

Неру постучал по столу деревянным молоточком, призывая к порядку.

— Это очень интересно, джентльмены, и не только для социалистических стран. Точная статистика очень пригодилась бы и Индии. Господин Хрущёв, вы разрешите господину Глушкову рассказать об этой системе подробнее? Я полагаю, он, как эксперт по компьютерам, должен о ней знать.

— Ему ли не знать, — усмехнулся Никита Сергеевич. — Виктор Михалыч — один из создателей этой системы. Расскажите чуть подробнее, Виктор Михалыч.

Глушков коротко рассказал о принципе функционирования ОГАС:

— Система в первом приближении может работать даже на одной ЭВМ достаточной мощности — вопрос лишь в степени подробности хранимой информации. Чем больше ёмкость долговременной памяти и быстрее доступ к ней, тем более подробную информацию можно в ней хранить.

Доступ к системе на чтение и запись организован по телетайпным линиям и осуществляется из любого конца страны. Первая очередь ОГАС в СССР работала на одной ЭВМ. (Аналогично чилийской системе 'Киберсин' 1971 г http://forum-msk.org/material/fpolitic/10041033.html)

Сейчас ЭВМ установлены в плановых отделах каждого из районов-комбинатов СССР. Далее планируется расширение насыщения ЭВМ до областей, районов, и отдельных предприятий.

Информацию в базу данных заносят по телетайпу сотрудники плановых отделов предприятий. Далее производится суммирование и рассчитывается народно-хозяйственный баланс, показывающий разницу между ранее вычисленной потребностью в том или ином товаре, и его наличным количеством. На основе этой информации вычисляются дополнительные плановые задания для предприятий, производящих товар.

Разумеется, это очень упрощённое представление, в реальности приходится учитывать много разных нюансов, но суть примерно такова.

— Но как могла одна ЭВМ высчитывать планы для всей страны? — не поверил Сукарно.

— Очень просто. Предположим, мы знаем, сколько чая в среднем потребляет в месяц один человек. Знаем, сколько у нас населения в стране. Знаем, сколько чая в среднем производится по стране. Перемножив потребление на количество населения, имеем потребность в целом для страны, вычтя из неё количество производимого чая, имеем количество, которое необходимо импортировать, — пояснил Глушков. — Фактически, потребность страны в чае выражается, в данном случае, тремя числами в тоннах. Аналогично и по другим показателям.

— А вы могли бы сделать такую систему для Индонезии? — тут же спросил Сукарно. — И чтобы она учитывала морские перевозки?

— Сейчас система находится в опытной эксплуатации, — ответил Виктор Михайлович. — Учитывать она может любые показатели, просто в таблицу добавляются дополнительные строки. Сделать систему можно для хозяйства любой страны. Но куда больший эффект можно получить, если все подобные системы в каждой из стран ВЭС смогут общаться между собой и запрашивать информацию друг у друга, в перспективе — в автоматическом режиме. Само собой, в системе есть разграничение доступа, к секретным сведениям получить доступ извне невозможно.

Представьте, что у каждого из вас есть быстрый и молчаливый, безотказный советник, который всегда знает, в какой стране сколько какого товара произведено, и по каким ценам его можно приобрести. Знает, какого товара вашему народу не хватает, а какого у вас в избытке. Знает, в какой стране мира существует потребность в вашем избыточном товаре, размер этой потребности, и какую цену за ваш товар могут дать.

Глушков закончил своё выступление и спросил:

— Вопросы?

Вот тут проняло всех — и социалистов, и 'рыночников'

— Что же мешает сделать такую глобальную систему? — спросил Неру.

— Недостаточные производственные мощности по выпуску ЭВМ, — ответил Хрущёв. — Пока, к сожалению, наша промышленность не может обеспечить даже потребности СССР.

— Что нужно, чтобы наладить производство ЭВМ в других странах ВЭС? — спросил Ким Ир Сен.

— Технология производства полупроводников очень сложная, — пояснил Глушков. — Но если использовать международное разделение труда…

— Что вы имеете в виду? — спросил корейский лидер.

— Если СССР сосредоточит усилия в основном на производстве элементной базы, финальной сборке и отладке ЭВМ, а производство функциональных блоков и компонентов будет равномерно распределено между всеми или частью партнёров по ВЭС, количество производимых ЭВМ можно будет значительно увеличить, — предложил Виктор Михайлович. — Тем более, что многие народы Азии весьма трудолюбивы и искусны в различных ремёслах, вроде ювелирного дела. Эти работы по сложности сродни производству компонентов ЭВМ. Я уверен, что у ваших людей получится, если руководить ими и обучать их будут советские специалисты, хотя бы поначалу.

— Товарищ Хрущёв! Я обращаюсь к вам с официальной просьбой помочь организовать в КНДР производство блоков для ЭВМ, — произнёс Ким Ир Сен.

— Я тоже! — заявил Такин Тан Тун. — Для Бирмы это будет сложнейший вызов. Тем лучше, с вашей помощью мы сумеем взять эту высоту.

Участвовать в проекте, предложенном Глушковым, также высказали желание лидеры Индонезии, Индии, Албании. ГДР, Болгария, Чехословакия и Югославия уже участвовали в программе высокотехнологической кооперации. Руководители арабских стран с видимым сожалением признали, что для их стран развёртывание подобных производств пока преждевременно, но выразили готовность присоединиться к строительству общей информационной системы ВЭС.

Неожиданная активность лидера Северной Кореи отчасти облегчила Хрущёву задачу. Перед сессией КС Никита Сергеевич опасался, что Ким Ир Сен не пойдёт на контакт, и уже приготовился к долгим уговорам. Однако корейский лидер, видимо, заинтересовался возможностями ЭВМ и электроники в целом. Хрущёв решил этим воспользоваться.

После заседания он подошёл к Ким Ир Сену:

— Товарищ Ким, можно вас на пару слов?

Ким Ир Сен ранее жил в СССР и неплохо говорил по-русски, Никита Сергеевич и раньше общался с ним без языковых затруднений.

— Слушаю вас, товарищ Хрущёв, — лицо Кима оставалось бесстрастным.

— Если вы заинтересованы, я могу предложить вам план действий, который сделает КНДР не только производителем электроники мирового уровня, но и выведет вашу замечательную страну на уровень наиболее технически развитых стран мира. Мы с вами уже хорошо сотрудничаем по многим направлениям, от сельского хозяйства, до ядерной физики, но можно добиться ещё большего, — прямо в лоб заявил Никита Сергеевич.

В период 1952–1960 гг СССР, КНДР и Китай активно сотрудничали в промышленной области. С помощью СССР и Китая в Северной Корее строились тепловые и гидроэлектростанции. Богатство ископаемых ресурсов КНДР позволило построить заводы чёрной металлургии в Чхонджине, Хванхэ и Ким-Чхэк, цветной металлургии — в Нампхо, Мунчхоне и Хамхыне, нефтеперабатывающий и нефтехимический заводы, работающие на привозной нефти, советской и китайской, с месторождения в Дацине.

Во время войны 1950-53 г в горных районных городках Хичхон и Кусон с помощью СССР были построены центры станкостроения. Там же изготавливался и инструмент для промышленной металлообработки.

Вскоре после окончания войны в городе Токчхон при содействии Чехословакии был построен завод автоагрегатов, на котором через некоторое время начали производить грузовые автомобили. На Кымсонском заводе в городе Киян был начат выпуск тракторов. В городе Теан юго-западнее Пхеньяна был построен электромеханический завод, где выпускались мощные электродвигатели. Электроприборы производились на электромеханическом заводе в Пхеньяне, позднее он освоил производство электроавтоматики и электронной техники. Локомотивы и подвижный состав для железных дорог строились на Пхеньянском электровозном и Вонсанском вагоностроительном заводах.

С 1956 г в СССР обучались корейские студенты по специальности «Ядерная физика», а в 1959 году КНДР заключила договоры о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии с СССР и КНР и начала строительство исследовательского центра в Йонбёне.

В то же время Южная Корея в начале 1960 г ещё оставалась отсталой сельскохозяйственной страной.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Ким.

— Развитие новых отраслей народного хозяйства, — ответил Хрущёв. — У вас для этого есть все предпосылки, смотрите сами.

Корейцы — замечательный народ, они трудолюбивы, скромны в запросах, очень талантливы, любят учиться. Я ведь прав?

— Да, товарищ Хрущёв, вы верно подметили основные черты нашего народа, — Ким едва заметно кивнул.

— Дальше. Основные природные ресурсы в вашей стране есть, а чего нет — предоставят СССР и Китай, благо у нас с вами есть общая граница. Товарообмен между нашими странами уже развивается, корейские ткани и одежду у нас на Дальнем Востоке оценили, сейчас начали возить ваши товары и в европейскую часть СССР (АИ частично). Теперь нам с вами пора в нашем сотрудничестве сделать следующий шаг. С производством компонентов для ЭВМ мы вам, безусловно, поможем, я ещё и ГДР с Чехословакией по точной механике постараюсь подключить. Но разумно ли замыкаться на одной отрасли, если можно развернуть сотрудничество по широкому фронту разработок?

— Гм… — Ким явно не ожидал такого натиска. — А чего вы попросите взамен?

— Товары народного потребления — одежду, обувь, как и раньше. Комплектующие для ЭВМ. И продукцию тех отраслей, которые вы будете развивать.

— Это можно, — ответил Ким. — Я думал, вы поставите какие-либо политические условия. Обычно все великие державы пытаются что-то требовать от корейского народа, или навязывать нам свою волю…

— Да зачем? — пожал плечами Хрущёв. — КНДР — суверенное государство, строящее свою собственную внешнюю политику. СССР не собирается в неё вмешиваться. Но — может подсказать кое-что и дать хороший совет.

— Слушаю вас, — заинтересовался Ким.

— Какая сейчас экономическая и политическая ситуация в Южной Корее, вы наверняка знаете лучше меня, — сказал Никита Сергеевич. — Режим Ли Сын Мана довёл страну до ручки, всё прогнило, коррупция на всех уровнях зашкаливает. Правительство практически недееспособно.

Хрущёв перед этим разговором просмотрел статистическую сводку КГБ по Южной Корее. По уровню ВВП на душу населения — $80 в 1960 г. — она находилась примерно на уровне Нигерии. В стране не было ни одного многоэтажного жилого дома, канализацией в Сеуле была обеспечена лишь четверть всех домов, а электричество даже в крупных городах подавалось не круглые сутки. В начальной школе лишь 4–5 из 40–50 учеников в классе могли позволить себе есть рис.

Страна очень сильно зависела от американских кредитов. 50 % государственного бюджета составляла американская помощь, причем ассигнования на оборону на 70 % состояли из помощи США. Она же в период с 1953 по 1962 гг. покрывала 70 % южнокорейского импорта и 80 % капиталовложений.

Положение осложнялось и тем, что до 1945 г. Юг уступал Северу в промышленном развитии и не имел прослойки компетентных технических специалистов. Единственным наличным ресурсом была дешевая рабочая сила, ибо народ был неприхотлив и готов добросовестно работать за мизерную плату, но при этом большинство не имело ни образования, ни профессиональной подготовки. Положение осложнялось и отсутствием на территории Кореи природных ресурсов, которые можно было экспортировать, делая на этом деньги так, как арабские страны делают деньги на нефти. Нищета страны и политическая обстановка делали невозможными масштабные иностранные инвестиции.

(Источник https://malchish.org/lib/politics/korea_Pack.htm)

— Да, я в курсе. И? — Ким был предельно лаконичен.

— Дальше так продолжаться не может, и это понимают все, не только корейцы на Юге. В Сеуле зреют события, которые перевернут ситуацию, — сказал Хрущёв. — Думаю, об этом вы тоже осведомлены. Офицеры армии Южной Кореи, студенты столичных ВУЗов и другие слои населения крайне недовольны таким положением. Этот бардак всем на Юге надоел. Режим Ли Сын Мана продержится от силы месяц-два, возможно — несколько месяцев.

Никита Сергеевич имел в виду назревающую апрельскую революцию 1960 года в Южной Корее.

— Да, я регулярно получаю доклады, которые не могут не тревожить меня, — подтвердил Ким.

— Теперь представьте сценарий, при котором в Южной Корее приходит к власти действительно сильный лидер, диктатор, который постарается вывести страну из тупика, провести ускоренную индустриализацию и начать развивать производство с экспортной ориентацией. Американцы, само собой, ему помогут. И вы получите на Юге через 15–20 лет вместо отсталой страны процветающую витрину капитализма. Оно вам надо? — спросил Хрущёв. — Не лучше ли сыграть на опережение, убрать с дороги этого будущего лидера и его ближайших помощников, и самому сделать КНДР процветающей витриной социализма?

— Для этого нужно знать, кто этот будущий диктатор… Вы умеете предсказывать будущее, товарищ Хрущёв? — по бесстрастному, как маска, лицу Кима невозможно было понять, шутит он или говорит серьёзно.

— Да, у меня целое Управление астрологии, все ходят в штатском, но с короткими стрижками, — в тон ему ответил Никита Сергеевич. — Конечно, полной уверенности нет, но наши аналитики с большой долей вероятности указывают в качестве возможного будущего диктатора генерала Пак Чон Хи.

— Этот предатель? Гм… — если Ким и удивился, то виду не показал. — Допустим…

— Он достаточно молод и энергичен. Жёсткий авторитарный лидер, который сможет поднять Южную Корею из руин и сделать её процветающей страной. Население Юга начнёт быстро расти, лет через 20 оно может утроиться. А у вас, на фоне экономических трудностей рождаемость снижается.

— И зачем вам такой сосед? Не лучше ли как можно дольше сохранять на Юге либеральный разброд и шатание, а самому заняться подъёмом народного хозяйства? — предложил Никита Сергеевич. — Перед поездкой я беседовал с нашими учёными-востоковедами и политологами. Как мне сказали, в азиатских странах государство принципиально не отделено от групп интересов, а наоборот, вовлечено в систему постоянного обмена и взаимодействия с лидерами бизнеса в личном и неформальном режиме. Коррупция и воровство в такой системе неизбежны, но ограничиваются как угрозой санкций, так и небольшим числом участников коррупционных сделок.

— Не без этого, — признал Ким. — Коррупция встречается даже у нас, хотя наказание установлено весьма суровое, в отличие от Южной Кореи. Там коррупция возведена едва ли не в ранг национальной идеи, — он слегка усмехнулся.

— Вот, кстати, о национальной идее, — перехватил его мысль Хрущёв. — В Японии, Южной Корее и Тайване она весьма простая: этим странам необходимо восстановить народное хозяйство после войны, и противостоять внешней угрозе.

— Перед КНДР тоже стоят похожие задачи, — заметил Ким.

— Верно, — подтвердил Никита Сергеевич. — Всё это способствует коллективной дисциплине и организованности, но только если во главе страны стоит действительно сильная личность, вроде вас. Или Пак Чон Хи.

Ким Ир Сен внимательно посмотрел на Первого секретаря ЦК КПСС, но его лицо ничего не выражало, как маска.

— Наши аналитики сформулировали набор условий, при которых политический авторитаризм может быть экономически продуктивным, — продолжал Хрущёв. — Во-первых, правящая верхушка должна ставить интересы общественного развития выше стремления к личному обогащению. Это само по себе редкость и достигается только через соответствующее образование и воспитание. Успех авторитарной модернизации невозможен без группы образованной и дисциплинированной государственной бюрократии, способной формулировать экономическую программу.

Во-вторых, в стране должны быть капитальные ресурсы, необходимые для реализации крупных инвестиционных проектов. Ими может быть иностранная помощь, займы, поступления от экспорта, и т. п.

В-третьих, для капиталистических стран, сильное государство должны дополнять сильный частный бизнес и класс собственников, способный гибко реализовывать преимущества государственной поддержки. Соцстраны с плановой экономикой в этом отношении имеют преимущество, но только в том случае, если планирование осуществляется на научной основе, грамотно, и без «перекосов» между производством средств производства и производством товаров народного потребления.

В-четвертых, важнейшим фактором ускоренного развития в капиталистических странах является взаимодействие бизнеса и власти, при котором создается система взаимных сдержек и гарантий. Для социалистических стран особенно важно создание правового государства, в котором нет структур, стоящих над законом, а граждане чувствуют себя законодательно защищёнными.

— Да, понимаю, — слегка нетерпеливо кивнул Ким. — Что вы предлагаете?

— Превратить КНДР в настоящего «азиатского тигра», страну с сильной промышленностью и передовым сельским хозяйством, с лучшей в регионе системой образования и здравоохранения, с мощной экономикой, — коротко сформулировал Хрущёв.

Ким Ир Сен некоторое время молчал, обдумывая слова советского лидера.

— Сельское хозяйство — да, это — первоочередная задача. Народ голодает. Корейцы терпеливы, но если можно избежать голода — надо его избежать. Но тут есть проблема — у нас очень мало пахотной земли, пригодной для обработки. Не более 20 процентов от всей площади КНДР годится для земледелия.

Мы получили от СССР много сельскохозяйственных технологий, построили стекольный завод, завод по производству полиэтилена, сейчас разворачиваем производство овощей в теплицах. (АИ) Но рис в теплицах не вырастишь… Нам очень пригодились ваши станки для производства искусственного риса. Тем более, с их помощью можно делать из рисовой муки и крахмала витаминизированный рис с увеличенным содержанием белков и этих… м-м-м… микроэлементов… Наши дети с такого риса становятся здоровее.

— А вы пробовали? Растить рис в теплицах? — спросил Хрущёв. — Вот у нас выращивают в теплицах гидропонный зелёный корм, по сути — пшеницу, которой вырасти до образования колоса не дают. Может, стоит попробовать и рис так же растить? Он же всё равно растёт в воде? Гидропонная теплица даст возможность снимать по два урожая в год, при среднем вегетативном периоде риса в 150 дней, исключает вымерзание, упрощает борьбу с сорняками, опять же, экономия воды и полностью контролируемая среда. Воду вообще можно по кругу гонять, добавляя в неё строго рассчитанный комплекс питательных веществ.

Я понимаю, что выращивание в теплицах значительно дороже, чем на открытой местности, но это — если есть посевные площади. А когда их не хватает, тут уж выбирать не приходится.

— Это точно, — вздохнул Ким, впервые показав хоть какие-то эмоции. — Надо будет попробовать с гидропонным рисом…

— Я дам поручение, чтобы вам прислали всю справочную литературу по гидропонике, все наши последние наработки, — пообещал Никита Сергеевич. — Есть ещё одна технология, которую мы применяем у себя в городах на Севере, в том числе в самых холодных местностях, вроде нашего Кольского полуострова — вертикальные фермы. Это как раз то, что надо в условиях, когда не хватает пахотной земли.

— А что это? — поинтересовался корейский лидер.

— Здание, обычно ступенчатое, в 3–4 этажа, ориентированное фасадом на юг, весь фасад полностью застеклён. На первом этаже обычно расположена животноводческая ферма, а выше — теплицы, оранжереи, можно выращивать в одном здании корм для коров или свиней на ферме, овощи, и фрукты, — пояснил Хрущёв. — Такую ферму можно совместить с продовольственным магазином — те же овощи и фрукты продавать свежими, и экономить на перевозках.

— Я хотел бы почитать об этом побольше, — заинтересовался Ким.

— Я дам указание прислать вам описания таких ферм, и пару готовых проектов, которые уже опробованы у нас, — заверил Никита Сергеевич. — Вам ещё стоит обратить внимание на сохранение лесов на горных склонах. Леса закрепляют почву корнями. Начнёте сводить лес под пахоту — талая вода весной смоет почву и со склонов, и с уже обрабатываемых полей. Не сделайте такой ошибки.

Хрущёв помнил о печальном итоге северокорейского эксперимента по расширению пахотных земель в горных районах, и счёл необходимым предупредить Кима.

— Вот как? — лидер Северной Кореи не смог скрыть своего удивления. — Это очень важно. Спасибо. Но ведь вы не только о сельском хозяйстве хотели поговорить?

— Да, верно. Нужно найти те сферы деятельности, которые могут приносить вашей стране ощутимую прибыль, — сказал Никита Сергеевич. — Смотрите. Ваш внутренний рынок ничтожен? Надо выходить на внешние рынки. Мало капитальных ресурсов? Их надо восполнить заимствованиями и внешней финансовой помощью. Сейчас КНДР не находится в изоляции, как сразу после 1953 года. У вас есть выход на рынок ВЭС, объединяющий два миллиарда человек.

— Большинство из которых бедны, как церковные мыши, — сдержанно усмехнулся Ким. — Крупнейший рынок одежды — Индия — для нас закрыт, там своя мода и свои производители. То же самое и с Китаем. Мы можем поставлять нашу продукцию в СССР и страны Восточной Европы, разве что.

— Это уже немало! В СССР 200 миллионов жителей, если хотя бы десятую часть из них одеть в корейскую одежду, — заметил Хрущёв. — Но не надо ограничиваться одеждой. Смотрите, что вы могли бы производить, помимо точной механики и компонентов ЭВМ — посуду, бытовую технику, сантехнику, бытовую электронику — радиоприёмники, телевизоры, проигрыватели, велосипеды, мопеды, мотоциклы и квадроциклы, а по мере развития индустрии можно замахнуться и на автомобили. И ещё один весьма выгодный для вас вариант — судостроение.

Он перечислил всё, что, как он знал, производила в будущем Южная Корея.

— Судостроение? — Ким явно был удивлён. — В Корее?

— Да, именно, постройка судов на экспорт. На сегодняшний день технологии судостроения ни разу не «хай-тек», как выражаются на Западе, освоить их вам вполне по силам.

Никита Сергеевич помнил, что Южная Корея с конца 80-х в «той» истории держала 3-е место в мире по тоннажу экспортного судостроения, и не видел препятствий, чтобы КНДР не могла бы сделать то же самое.

— Сейчас СССР, Китай, Индия и Индонезия вынуждены заказывать суда большого тоннажа за границей, а это дорого. Мы вынуждены покупать подержанные танкеры и переделывать их в контейнеровозы, — продолжал Хрущёв. — Для начала, почему бы корейцам не заняться именно переделкой танкеров в контейнеровозы? Это не потребует больших капитальных вложений на начальном этапе, но вы уже будете получать прибыль с каждого перестроенного судна. Затем, вторым этапом, можно построить в КНДР несколько крупных верфей и сопутствующих производств, по сути дела, сформировать тот самый судостроительный производственный кластер, о котором мы говорили ранее.

— Понимаю, — Ким был озадачен и напряжённо соображал. — Но у нас нет опыта в судостроении, нет специалистов…

— Специалисты есть у нас, — ответил Никита Сергеевич. — Обучить ваших не так уж трудно. Мы сейчас модернизируем судостроение на нашем Дальнем Востоке, строим новый судостроительный завод в Большом Камне. Можем принять туда ваших специалистов на стажировку.

Ещё одна возможность — сейчас Индонезия срочно строит собственную индустрию судостроения. Им в ближайшее время уже потребуются тысячи небольших каботажных судов, чтобы после ухода голландских колонизаторов не потерять транспортную связность страны, из-за нарушения перевозок между островами. Вы можете очень неплохо в этом поучаствовать, наработать опыт. Понятно, не стоит ожидать, что КНДР сразу начнёт строить танкеры и контейнеровозы по 50 тысяч тонн. Начать стоит с малого.

— Это интересная идея, очень интересная, — с лица Кима, наконец, сползла привычная маска безразличия. — Я пришлю наших специалистов для подробных консультаций.

— Отлично. А я дам указания нашим министерствам судостроения и внешней торговли плотно сотрудничать с ними, — ответил Хрущёв.

— Договорились, — согласился Ким. — Мне бы ещё хотелось обсудить расширение нашего сотрудничества в области атомной энергетики и обороны. КНДР постоянно подвергается давлению со стороны империалистических кругов США, в Южной Корее и Японии размещены немалые американские воинские контингенты. Они, кстати, угрожают, в первую очередь, вам, а не только КНДР. В этой части мы могли бы быть полезны друг другу.

Наше сотрудничество в ядерной области пока ограничивалось подготовкой специалистов. Но вы понимаете, что нашей основной целью является строительство современной атомной энергетики и обеспечение ядерной безопасности нашей страны. Пока у КНДР не будет собственного ядерного оружия, мы не сможем чувствовать себя в безопасности.

Хрущёв помнил, что лидер КНДР в «той» истории провозгласил политику «строительства социализма с опорой только на собственные силы», известную как «чучхе», после обострения политических отношений с маоистским Китаем, а затем и с СССР. Хотя Советский Союз «там» не разрывал отношений с КНДР полностью, масштабы сотрудничества после 1960 года сильно сократились.

— Очень хорошо понимаю вас, товарищ Ким, — ответил Никита Сергеевич. — Мы были в той же ситуации лет десять-двенадцать назад. Но строительство предприятий для полного ядерного цикла, от добычи и обогащения урана, до непосредственного производства ядерных боеприпасов — дело крайне затратное и длительное. При том, что вам понадобятся ещё и средства доставки, а это — технологии не менее сложные, если говорить о ракетах хотя бы средней дальности. Наши специалисты, оценивая экономические возможности КНДР, считают, что ваша страна не потянет одновременно атомный проект и общее развитие экономики. Я бы рекомендовал вначале вложиться в укрепление экономики, элементарно накормить народ, дать ему почувствовать основные преимущества социализма, а потом уже заниматься атомным проектом, точнее — его военной и производственной частью.

— Это было бы разумно в более спокойной обстановке, — ответил Ким Ир Сен. — Но мы постоянно испытываем империалистическое давление. В таких условиях оборона становится первостепенным делом.

— Да, я разделяю ваши опасения.

Хрущёв понимал, что Ким изрядно сгущает краски и нагнетает обстановку «осаждённой крепости» — у южнокорейского режима Ли Сын Мана и тех, кто должен был сменить его уже в апреле 1960 года, не было ни желания, ни возможности атаковать КНДР, обладавшую заметно более сильной армией, тем более, что в Северной Корее находился немалый китайский контингент.

Даже при поддержке американцев южнокорейской армии не удалось бы победить, и сами американцы хорошо это понимали, но продолжали оказывать политическое давление на КНДР, именно с целью подорвать её экономику. Отчасти им это удавалось. Ким Ир Сен никак не мог избавиться от опасений по поводу возможного американского вторжения. Поэтому Никита Сергеевич действовал, используя уже испытанную тактику — говорил Киму то, что тот хотел и ожидал услышать.

— Что, если нам с вами подойти к решению проблемы с противоположной стороны? — предложил Хрущёв.

— То есть? — не понял Ким.

— Американцы размещают на территориях своих союзников собственное ядерное оружие, которое может быть применено в случае конфликта, — пояснил Никита Сергеевич. — Почему бы и нам не поступить похожим образом? Мы могли бы передать армии КНДР тактические ракетные комплексы, которые позволят сдержать атаки американских и южнокорейских войск в случае агрессии. Специальные боевые части для них нуждаются в особом режиме хранения, обслуживания и охраны, для этого будет логично иметь на территории КНДР базы, где будут размещены небольшие контингенты советских войск, только для охраны и обслуживания ядерных боеприпасов.

Помимо них, мы могли бы разместить в КНДР наши зенитные ракеты и истребительную авиацию для прикрытия основных городов и промышленных объектов. Сейчас у нас уже имеются зенитно-ракетные комплексы среднего радиуса действия С-75, и разрабатывается комплекс большой дальности. То есть, КНДР уже на первом этапе получит защиту от возможного вторжения. Имея такое прикрытие, вы сможете спокойно развивать свою экономику, а затем, укрепив её, займётесь строительством индустрии полного атомного цикла, — предложил Хрущёв, понимая, что от своего плана корейский лидер всё равно не откажется.

По сути, он предлагал Киму советский «ядерный зонтик», но тот даже не сразу поверил, какое невероятное предложение ему сделали:

— Вы хотите разместить на нашей территории своё ядерное оружие? — переспросил Ким Ир Сен.

— Скажем так — не хотим, но, исключительно ради вашего спокойствия, могли бы, — ответил Никита Сергеевич. — Американские базы в Японии и Южной Корее мы достанем оперативно-тактическими ракетами и ракетами средней дальности и со своей территории, а уже скоро наши новые БРСД достанут и базы США на Филиппинах. У вас мы могли бы разместить именно тактические заряды, для отражения непосредственного вторжения агрессии на территорию КНДР. Можно также установить береговые ракетные и артиллерийские комплексы, и минные заграждения, для защиты от высадки десанта.

Под такой защитой корейский народ мог бы развивать промышленность и сельское хозяйство, не напрягая все силы в попытках обеспечить ядерную безопасность страны. Безусловно, я не призываю вас отказаться от идеи создать собственное ядерное оружие и средства доставки, это ваше право, как суверенной страны. Обладание ядерным оружием в современном мире — необходимость для сохранения суверенитета перед лицом угрозы империалистических держав. Но с нашей защитой вы могли бы не так торопиться и не напрягать все силы нации для решения этой задачи.

— Понял, — ответил Ким. — Это крайне интересное для нас предложение. Я согласен.

— Хорошо. Давайте поручим специалистам и дипломатам проработать детали соглашения, — предложил Хрущёв. — Но это ещё не всё, что я хотел вам предложить по атомной тематике.

— Да? — заинтересовался Ким. — Я слушаю.

— Самый затратный этап наработки ядерных материалов — это обогащение урана, — продолжал Хрущёв. — Сборка зарядов по сравнению с обогащением — мелочи. Получение плутония из урана в реакторе — много дороже сборки, но тоже несравнимо с обогащением. Я предлагаю вам пойти к цели с конца.

Для начала пусть ваши специалисты освоят сборку зарядов из готовых компонентов. Мы предоставим расщепляющиеся материалы. Затем они освоят проектирование и конструирование зарядов, разработку ядерных реакторов — размножителей и чисто энергетических. К этому времени ваша экономика достаточно окрепнет. Мы поможем с постройкой атомных электростанций, поставим вам корпуса реакторов, тепловыделяющие сборки, робототехнику для перегрузки топлива, научим ваших специалистов их собирать и эксплуатировать.

На этом этапе КНДР уже сможет получать собственный плутоний из советского урана и собирать на его основе спецбоеприпасы. Аналогично поступим и со средствами доставки. Сначала передадим вам тактические ракеты, научим их эксплуатировать, дальше всё будет зависеть от политической обстановки. Мне представляется, что после появления у вас тактического ядерного оружия противники уже задумаются, и придут к выводу, что нападать на КНДР им обойдётся себе дороже.

А уже когда вы освоите собственное производство плутония, к тому времени корейская экономика будет в достаточной степени развита, чтобы можно было взяться и за обогащение урана.

— Это хорошо, — согласился Ким.

Он, разумеется, понимал, что план Хрущёва прочно привязывает КНДР к советским поставкам материалов, оборудования и технологий на последующие 20–25 лет. Но это был реальный шанс быстро обезопасить страну от возможности американского вторжения, а затем и вывести её экономику как минимум на уровень регионального лидера. Альтернативой вырисовывались чрезвычайное напряжение сил всего народа, неизбежная бедность и международная изоляция, как минимум на последующие 30–40 лет, возможно — и дольше.

Никита Сергеевич, в свою очередь, рассчитывал, что реализация его плана позволит СССР держать Северную Корею на «коротком ядерном поводке» в ближайшие 15–20 лет, а к тому времени ситуация может измениться в любую сторону.

— Ваш план мне нравится, товарищ Хрущёв, — осторожно сказал Ким Ир Сен. — Но я хочу ясно представлять, что вы попросите взамен?

— Суда. В итоге я рассчитываю, что КНДР в достаточной мере разовьёт свою промышленность в целом и судостроение в частности, чтобы создать на своей территории мощнейший в регионе судостроительный кластер и обеспечить ВЭС крупнотоннажными танкерами, балкерами и контейнеровозами, — ответил Первый секретарь. — Наши судостроительные мощности либо расположены в закрытых морях, куда затруднён проход крупных судов, либо заняты строительством кораблей для военно-морского флота. Восточный судостроительный комплекс ещё строится, и даже когда он будет построен, его предприятия не смогут покрыть потребностей всего Экономического Союза.

А для грузоперевозок внутри ВЭС уже требуется больше крупных судов, чем может построить сейчас советское судостроение. Дальше ситуация будет только усложняться. Поэтому я вынужден отдавать часть заказов по судостроению даже в капиталистические страны. Так не лучше ли построить мощную индустрию судостроения в социалистической стране, чем кормить капиталистов?

— Вот с этим я согласен целиком и полностью, — едва ли не впервые за весь разговор Ким Ир Сен удовлетворённо улыбнулся, и Никита Сергеевич почувствовал, что настороженность у его собеседника спадает, уступая место доверию.

— Тогда будем считать, что мы предварительно договорились? — спросил Хрущёв.

— Да, — подтвердил Ким. — Министры иностранных дел уточнят детали, но принципиальное согласие, полагаю, достигнуто.

— Вот и хорошо. Понятное дело, доставку вооружения постараемся как можно дольше держать в секрете, иначе США устроят большую пропагандистскую истерику по этому поводу, — предупредил Никита Сергеевич.

— Конечно, — кивнул Ким. — Корейцы за время войны научились хорошо маскировать технику. Но долго держать факт поставок в секрете так или иначе не удастся. Нам ведь нужно будет проводить учения.

— А мы и тут обхитрим американцев, — предложил Хрущёв. — Пусть ваши военные приезжают к нам и устраивают учения вместе с частями Советской Армии, на наших полигонах и используя нашу технику. А ваши пусковые установки тактических ракет пусть хранятся на складах. Зато в случае начала военных действий, не дай бог, конечно, американцев и их южнокорейских прихлебателей будет ждать большой сюрприз.

— Годится, — согласился Ким Ир Сен.

— А вот зенитные ракеты и береговые комплексы, наоборот, можно и на параде показать, — подсказал Никита Сергеевич. — Пусть враг знает, что народ Кореи не беззащитен и готов устроить агрессорам тёплую встречу.

— Разумно, — едва заметно усмехнулся Ким.

Разработку конкретных предложений по 'международному разделению труда' решили поручить профильным специалистам, согласование позиций всех стран, как обычно, было возложено на министров иностранных дел и послов. После каждой сессии ВЭС дипломатам предстояло много работы — они превращали принципиальные решения и договорённости, принимаемые лидерами на совещаниях, в детально проработанные межгосударственные соглашения по каждому вопросу. Сейчас им предстояло подготовить документы по сотрудничеству в сфере производства высокотехнологичных компонентов, а также — производства простейших сельскохозяйственных механизмов, и различных растительных масел.

Для производства и торговли всеми видами масел решено было создать межгосударственное объединение 'Маслоэкспорт', англоязычное название — 'United Oil' — как обычно, предложил Неру. В рамках его деятельности планировалось увеличение объёмов производства в Югославии, Албании и южных республиках СССР оливкового масла, в Индонезии — пальмового масла, а также 'экспортный круговорот' масел — пальмового из Индонезии в Китай, Индию и Западную Европу, подсолнечного и топинсолнечного из СССР в Китай и Индию, оливкового из Югославии и Албании в СССР.

Согласно достигнутым двусторонним договорённостям с КНДР, министерство сельского хозяйства СССР предоставило северокорейским коллегам информацию по гидропонике и проекты вертикальных ферм. Параллельно этому, уже летом 1960 г первые группы корейских рабочих и инженеров прибыли на советские и индонезийские судоверфи для изучения судостроительных технологий и приобретения практического опыта работы. В городах Чхонджин, Вонсан и Нампхо с помощью Советского Союза, ГДР и Польши началось строительство судостроительных заводов. (АИ)

В апреле 1960 года начались поставки в КНДР советских зенитных и береговых ракетных комплексов, а также самоходных установок береговой артиллерии, новых фронтовых истребителей и перехватчиков. На аэродроме южнее города Тхэчхон обосновался сводный истребительный авиаполк советских ВВС. Он стал базой для нового Центра боевого применения ВВС КНДР. Здесь советские лётчики-инструкторы проводили интенсивную боевую учёбу с северокорейскими военными лётчиками, переучивая их на новые типы самолётов. (АИ)

В обстановке строгой секретности в КНДР были доставлены несколько дивизионов тактических неуправляемых ракет 2К4 «Филин» и к ним ядерные боевые части к ракетам 3Р2, мощностью около 10 килотонн. Дальность у них была небольшая, поэтому их разместили в тщательно замаскированных хранилищах вдоль границы с Южной Кореей.

В соответствии с условиями двустороннего соглашения, корейцы не имели доступа на базы хранения спецБЧ, их охрана и обслуживание производились частями 12 управления КГБ. Тренировки корейского персонала проводились на габаритно-весовых и технологических макетах. В случае вторжения американских или южнокорейских войск на территорию КНДР приказ на применение спецБЧ по наступающим войскам должен был отдать Ким Ир Сен. Но на всякий случай для боеголовок был предусмотрен ещё один код разблокировки, передаваемый по приказу Главнокомандующего ВС СССР, через советский спутник связи. Об этом коде Ким Ир Сена вначале решили не предупреждать.

Однако с «Филинами» произошёл конфуз. На первых же совместных с корейцами учениях, проводившихся на советском полигоне, выяснилось, что ракета 3Р2 летит «примерно туда», куда её наводили. Очень «примерно». Имея круговое вероятное отклонение от 500 до 1000 метров, уничтожить противника, особенно — хорошо окопавшегося, было сложно. Сказалась традиция поставлять союзникам только вооружение предыдущего поколения.

О «конфузии» доложили Хрущёву. Никита Сергеевич разозлился:

— Вы что творите, олухи? — отчитывал он министра обороны Гречко. — Как я теперь Ким Ир Сену в глаза смотреть буду? Поставили союзнику негодное дерьмо! С тем же успехом можно было спецБЧ в средневековую катапульту зарядить! Дайте корейцам современный комплекс!

После такой нахлобучки военные забегали, как ужаленные. Вместо «опозорившихся» 2К4 «Филин» в КНДР были отправлены дивизионы новейших, модернизированных 2К6М «Луна». Эти ракеты несли спецБЧ в те же 10 килотонн, но были значительно более точными. (АИ, о 2К6М «Луна» было сказано в гл. 03–14. В реальной истории КНДР получила установки 2К6 «Луна» в период 1965-67 гг).

На случай серьёзного конфликта на аэродроме севернее города Уссурийск была развёрнута эскадрилья транспортных самолётов Ан-12, переоборудованных по варианту «воздушный старт». Они были вооружены оперативно-тактическими ракетами 9М76 «Темп-С» с дальностью до 900 километров. (АИ, см. гл. 03–14). Пуск ракет они должны были проводить над территорией КНДР, где были оборудованы «позиционные районы» с комплектами радиомаяков-ориентиров. Один из районов пуска располагался возле города Чхонджин. Этими ракетами простреливалась вся территория Южной Кореи.

Ещё несколько дивизионов уже наземных пусковых установок «Темп-С» по договорённости с Гао Ганом разместили вблизи Шанхая. Оттуда новые ОТР доставали до американской базы на острове Окинава. Остальная территория Японии без проблем простреливалась с территории советского Дальнего Востока более дальнобойными, пусть и менее точными ракетами Р-5.

Сессия Координационного Совета ВЭС завершилась подписанием предварительных соглашений и протоколов о намерениях по обсуждавшимся вопросам. Подписание итоговых документов назначили на летнюю сессию. Лидеры государств распрощались тепло, удовлетворённые достигнутыми договорённостями. Впереди советскую делегацию ждала Бирма, а затем — Индонезия.

Визит в Бирму был, коротким, и скорее, ознакомительным. В 1955-м Никита Сергеевич уже был в Бирме, тогда ещё вместе с Булганиным. Сейчас он с удовольствием наблюдал первые признаки прогресса, проявившиеся за пока ещё недолгое время руководства страной Коммунистической партии Бирмы во главе с Такин Тан Туном. В ходе визита руководители двух стран обсудили ряд вопросов двустороннего сотрудничества.

Такин Тан Тун показал Хрущёву заложенные в конце 1958 года при участии советских специалистов плантации хлебного дерева, предложил заключить торговое соглашение о поставках бирманского риса и муки хлебного дерева в обмен на советские сельхозмашины. Его особенно заинтересовали мини-сажалки для механизированной посадки риса, и станки для производства искусственного риса из крахмала, уже применявшиеся в Китае.

В этот период под руководством советских специалистов в Бирме строился технологический институт. Никита Сергеевич осмотрел строительство, пообщался с советскими и бирманскими строителями, посадил во дворе института первое дерево на месте будущего институтского сада, возложил венок на могилу выдающегося деятеля национально-освободительной борьбы Бирмы Аунг Сана, погибшего в 1947 году, встретился с членами правительства Бирмы.

В ходе беседы с бирманскими министрами, Хрущёв не удержался от очередного предложения:

— Вот, летели мы над вашей прекрасной страной, я смотрел в иллюминатор, и любовался. А заодно, обратил внимание — как много у вас больших и малых рек, особенно в нижнем течении Иравади, вся её долина изрезана реками. Также заметил на реках множество лодок — то есть, они вовсю используются как транспортная система.

Я понимаю, Бирма — страна небогатая, полноценную контейнеризацию всего транспорта прямо сейчас не потянет. Но в мультимодальной системе перевозок есть своего рода предварительная ступень — паллетовозы. Это и суда, и автомобили, и железнодорожные вагоны. Паллета — это такой поддон, обычно — деревянный, а для тропиков удобнее пластмассовый, он не гниёт. На него складывают небольшие партии грузов для доставки конечному потребителю. Перегружать их можно автопогрузчиком, возить при перевалке — на ручной тележке, вся эта техника в СССР и ГДР уже выпускается. Погрузчик можно сделать и безмоторный, с ручной лебёдкой. Будет не так эффективно, но дёшево, на первых порах — более доступно.

Само производство поддонов можно наладить в небольших мастерских по всей стране, пока, на первых порах, они будут деревянные, с пропиткой от гниения, потом можно будет перейти на пластмассовые. Заодно создадите много рабочих мест.

Возить паллеты с грузом по рекам можно будет на тех же лодках и баржах, если их немного переделать, а в порту Рангуна (сейчас называется Янгон), товары, отгружаемые на экспорт, можно на тех же паллетах грузить в контейнеры. Контейнерный терминал в Рангуне будет весьма к месту. Что скажете, товарищ Такин?

Такин Тан Тун выслушал Первого секретаря с интересом:

— Мы с удовольствием займёмся модернизацией нашей транспортной системы, — ответил бирманский лидер. — Но скажу честно — сами мы даже эти поддоны грамотно сколотить не сможем. То есть, сначала всё будет сделано хорошо и точно по советским образцам, но объяснить нашим ремесленникам, что такое стандартизация и серийное производство, и зачем делать поддоны одинаковыми, будет очень непросто. Постепенно рабочие начнут 'улучшать' конструкцию и лепить кто во что горазд. Поэтому было бы хорошо, если бы вы прислали хотя бы несколько инженеров, или даже техников, которые обучили бы наших специалистов соблюдать технологию и обеспечили контроль качества.

— Понимаю вас, товарищ Такин, — согласился Никита Сергеевич. — С этими проблемами мы сталкиваемся повсеместно, и не только в Азии. Специалистов вам пришлём. Надо будет составить проект модернизации Рангунского порта. Когда проект будет готов, подключим дипломатов и подготовим договор.

Вечером в советском посольстве был устроен приём, в ходе которого Хрущёв беседовал со старейшим общественным деятелем Бирмы, лауреатом Ленинской премии мира Такин Кодо Хмаингом.

В ходе перелёта в Индонезию самолёт советской делегации пересекал экватор. Заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС Леонид Фёдорович Ильичёв, человек заводной и увлекающийся, придумал и организовал 'праздник Нептуна'.

Он сделал себе накладную бороду из швабры, надел на голову бумажную корону с блестками, к палке от швабры приделал трезубец, и в таком виде явился перед Хрущёвым. В свите Нептуна ему с удовольствием подыгрывали главный редактор 'Правды' Сатюков, главный редактор 'Известий' Аджубей и заведующий отделом печати МИД СССР Михаил Аверкиевич Харламов, и даже сам Андрей Андреевич Громыко. Министр иностранных дел даже нарядился в ярко-красный спасательный жилет, хотя явно чувствовал себя в нем неудобно, и натянуто улыбался. Сам же Ильичев откровенно наслаждался всем этим действом. Хрущёв тоже охотно включился в игру, подписывал шутовские удостоверения, угостил Нептуна стаканом томатного сока и попросил разрешения лететь дальше. Нептун разрешил.

Пока советская делегация была в Бирме, президент Сукарно вернулся в Индонезию, чтобы подготовиться к визиту советского лидера. Туда же, по договорённости с Хрущёвым, направился и председатель Госсовета КНР Гао Ган.

Прибыв в Индонезию, Никита Сергеевич убедился, что Коминтерн зря времени не терял. В руках у нескольких встречающих он заметил газеты с крупным портретом незнакомого ему китайца, в траурной рамке.

— Кто-то из ваших министров умер? — спросил он у Сукарно.

— К счастью, не из моих, — ответил президент. — Вчера в Сингапуре какой-то китаец застрелил недавно избранного премьер-министра Ли Куан Ю. (АИ)

— Ого! Вот так, прямо, взял и застрелил? — изобразил искреннее удивление Хрущёв. — За что же его так?

— Ли Куан Ю в последнее время взялся активно наводить порядок, бороться со взяточниками на всех уровнях, — пояснил Сукарно. — Видимо, кому-то из деловых людей Сингапура такая активность нового премьера не понравилась.

— И что, убийцу поймали?

— Насколько я знаю, нет, — покачал головой Сукарно. — Говорят, он затерялся в толпе китайцев. Хотя точных данных у меня пока нет, возможно, это лишь слухи, и на самом деле всё было не так.

— Кто же его заменит на посту премьера? — спросил Никита Сергеевич.

— Вообще-то Ли-Куан Ю пришёл к власти как представитель Объединённого фронта, который его партия ПНД организовала совместно с сингапурскими коммунистами, — ответил Сукарно. — Если товарищ Лим Чин Сион не растеряется, то вполне сможет занять пост премьера.

— Так надо ему помочь, — предложил Хрущёв. — Давайте пригласим товарищей Айдита и Семауна, вопрос важный и безотлагательный. У меня есть некоторые соображения по поводу Сингапура, и Индонезии в них отводится ключевая роль, как и Китаю.

Сукарно немедленно заинтересовался. Тут же послали за Семауном, Генеральный секретарь ЦК компартии Индонезии Дипа Нусантара Айдит был среди встречавших. Касым Джон Семаун, представитель Коминтерна в Индонезии, как оказалось, тоже был в аэропорту.

Ломать график торжественной встречи не стали, договорились побеседовать подробнее перед торжественным обедом в честь советской делегации. Хрущёв вполголоса сказал Семауну, хорошо знавшему русский язык:

— Вам надо срочно связаться с руководством сингапурских и малайских коммунистов, пусть не теряют времени и берут власть в свои руки, сейчас как раз удобнейший момент. Мне надо будет встретиться с товарищами Лим… как там его… и вторым, из компартии Малайи…

— Лим Чин Сион и Чин Пен, — подсказал Семаун. — Встречу я вам организую в ближайшие день-два.

Программа визита в Индонезию предусматривала как общее знакомство со страной, посещение Национального университета, острова Бали, общение с народом, так и серьёзные переговоры с президентом Сукарно. Поездка заняла несколько дней, но самая важная встреча состоялась у Хрущёва на острове Бали, в резиденции президента. Бали был выбран для этих переговоров намеренно, туда не пустили никого из репортёров.

Ещё до поездки на Бали президент Сукарно рассказал Хрущёву о своих планах выбить Британию и Нидерланды из их колониальных владений на островах, и попросил обеспечить его советским оружием. Никита Сергеевич помнил, что в 'той' истории Индонезия добилась ухода колонизаторов, практически не задействуя полученное от Советского Союза вооружение, а распорядиться полученным не сумела. Поэтому он с ответом не спешил, высказался уклончиво:

— Это возможно. Но я хотел бы сначала побеседовать с руководителями местных компартий. У меня есть план, который позволит Индонезии добиться своих целей с меньшими затратами, и не вступая в открытую конфронтацию с такими мощными странами, как Великобритания, но его выполнение всецело зависит от того, как примут этот план лидеры компартий Индонезии, Малайи и Сингапура. Потерпите пару дней, мой друг, думаю, вы не будете разочарованы.

Заинтригованный Сукарно с трудом дотерпел до совещания на Бали. Во встрече, помимо него, участвовал премьер Госсовета КНР Гао Ган (АИ), Генеральный секретарь компартии Индонезии Айдит, Генеральный секретарь компартии Малайзии Чин Пен, и срочно прибывший в Индонезию для переговоров со-основатель сингапурской Партии народного действия Лим Чин Сион. Сукарно также привёл на совещание министра иностранных дел Субандрио, с советской стороны во встрече принял участие Андрей Андреевич Громыко, а Гао Ган, по примеру покойного Чжоу Эньлая, (АИ) сохранил пост министра иностранных дел за собой.

Лим Чин Сион прибыл на Бали тайно. Накануне отлёта он был избран руководством Объединённого фронта премьер-министром вместо трагически погибшего Ли Куан Ю. По рекомендации советника из Коминтерна, Лим сделал заявление, в котором подчеркнул, что будет придерживаться курса, начатого Ли Куан Ю, независимо от своей партийной принадлежности и убеждений, прямо гарантировал неприкосновенность частной собственности, 'приверженность идеалам свободы и демократии'. Это был необходимый реверанс в сторону Запада. Заяви он сразу о планах построения в Сингапуре социализма по советскому образцу, британцы, имевшие на острове военные базы, вмешались бы моментально. На том сингапурский социализм и закончился бы.

— У меня всего один день, — предупредил Лим Чин Сион. — Никто не знает, что я покинул Сингапур, все думают, что я дома, готовлю программу экономического развития. В такой момент покидать страну было очень рискованно. Надеюсь, причина моего присутствия здесь оправдает этот риск.

— Мы благодарны вам, товарищ Лим, что вы рискнули прилететь сюда, — ответил Хрущёв. — Поздравляю вас с избранием премьер-министром Сингапура. Чуть позже, если позволите, я выскажу несколько рекомендаций по экономическому развитию вашей страны.

— Буду рад, — кивнул Лим Чин Сион.

— Товарищ Чин Пен, — обратился Первый секретарь к Генеральному секретарю компартии Малайи, — мы в Советском Союзе восхищены стойкостью ваших бойцов, которые так долго и такими незначительными силами боролись против европейских колонизаторов за свободу малайского народа. Надеюсь, что ваша партия сумеет использовать нынешнюю мирную передышку, восстановит силы и добьётся решающих успехов в своей борьбе.

— Благодарю, товарищ Хрущёв, — улыбаясь, ответил Чин Пен. — Если бы ещё Советский Союз и Китай поддержали нашу борьбу, успех пришёл бы раньше.

— Как раз об этом я собирался поговорить, — ответил Хрущёв. — Но прежде хочу также поздравить товарища Айдита с удачными экономическими начинаниями. Ваша практика 'народного акционирования' успешно прижилась в Индии, и сейчас распространяется по другим странам Содружества, недавно освободившимся от колониального гнёта.

Раздав, таким образом, комплименты всем местным коммунистам, он завладел их вниманием и настроил всех на благожелательный лад. Настала пора приступать к делу.

— Перед прибытием на Бали президент Сукарно поделился со мной своими планами, — продолжал Никита Сергеевич. — Я коротко выскажу свои соображения.

Основная проблема, стоящая сейчас перед Индонезией — не изгнание колонизаторов, а подъём экономики. Небольшая победоносная война против Великобритании или Нидерландов в любом случае не получится. Голландцы, конечно, вояки ещё те, а вот британцев недооценивать не стоит. Из всех англосаксов они, пожалуй, наиболее опасны. Боевой опыт у них огромный, они умеют вести и контрпартизанские операции, и действовать регулярными силами.

— Вы хотите сказать, что британцы даже опаснее американцев? — удивился Сукарно.

— Думаю, да, и намного, — ответил Хрущёв.

— Но в Египте…

— Не стоит оглядываться на Египет, — покачал головой Первый секретарь. — Суэцкая операция, фактически, закончилась, не начавшись. Если бы англичане успели высадиться, всё было бы значительно сложнее. Тем более, сейчас, когда они сели в лужу, их командованию тоже очень нужна небольшая победоносная война, чтобы восстановить свою пошатнувшуюся репутацию. Будьте уверены, стоит вам ввязаться в войну с Британией, и ваши нынешние проблемы покажутся вам мелочью.

— Вот как… Я надеялся, что вы меня поддержите, — разочарованно произнёс Сукарно.

— Поддержу. Но и удержу от необдуманных шагов, — ответил Никита Сергеевич. — Великобритания уязвима экономически. После Второй мировой войны Британская империя уже наполовину развалилась, она трещит по швам. Британцы вынуждены сокращать флот и Военно-воздушные силы. Я хочу сказать, что в прямом столкновении они победят, но долгой партизанской войны на истощение — не выдержат.

— Вы предлагаете нам начать партизанскую войну? — спросил Сукарно.

— Не вам, — вновь покачал головой Хрущёв. — Логичнее всего это сделать коммунистам Малайи и Северного Борнео. Но, в отличие от их беспримерной героической борьбы в одиночку, как они воевали с англичанами с 1948 года, сейчас их тыл будут обеспечивать Советский Союз, Индонезия и, надеюсь, Китай, — он вопросительно взглянул на Гао Гана.

— Звучит интригующе, — отозвался китайский премьер. — Возможно. Что именно вы предлагаете?

— Советский Союз обеспечивает военных советников для обучения, тяжёлое вооружение, частично — боеприпасы и взрывчатку, а также пришлёт для непосредственного участия свои подразделения специального назначения. Небольшие группы, действующие под прикрытием Коминтерна. Этого будет достаточно.

Малайя — страна многонациональная, там много китайцев, как мне сказали, в малайской компартии китайцы преобладают, так?

— Пожалуй, — согласился Чин Пен.

— В этом случае появление в Малайе двух-трёх миллионов китайских добровольцев будет выглядеть довольно естественно.

— Двух-трёх миллионов? — Гао Ган даже оторопел.

— Я пошутил, — улыбнулся Хрущёв. — Хотя, думаю, количество желающих будет достаточным. Подкрепления малайским товарищам не помешают, уж очень мало их осталось.

— Ну, два-три миллиона — это, конечно, вряд ли, но думаю, что добровольцев будет довольно много, — поразмыслив, сказал Гао Ган.

— А Индонезия? — спросил Сукарно. — Мне необходимо чем-то занять моих военных. В странах Азии военные традиционно играют большую роль в политической жизни, я рассчитывал, что они будут заняты военными действиями и не полезут в политику.

— Пусть они занимаются специальными операциями под видом малайских партизан, — предложил Никита Сергеевич. — Ещё можно задействовать ваши войска в миротворческих операциях ООН в Африке. Там очень скоро полыхнёт так, что империалисты побегут из колоний, как крысы с тонущего корабля. В этом случае ваши военные, будучи занятыми далеко от Индонезии, не будут лезть в политику, устраивать заговоры и указывать вам, как президенту, что делать, а что не делать. Также я рассчитываю, что Индонезия предоставит малайским коммунистам тренировочные лагеря, базы, и прочее тыловое обеспечение.

— Это можно, — согласился Сукарно. — Но какие политические дивиденды мы с этого получим?

— Вы лично, как президент Индонезии, создадите себе репутацию миротворца и борца с империализмом. Что до Индонезии в целом — за несколько лет вы измотаете британцев так, что они с радостью уберутся из Юго-Восточной Азии навсегда, — ответил Хрущёв. — Важно, чтобы они постоянно несли потери, и желательно — большие, чем противоборствующая сторона. То есть, вы получите тот же результат, на который рассчитывали, но не вступая открыто в военные действия. Натренируете своих коммандос, у вас будет время переподготовить людей и создать современную, боеспособную армию.

— Но каким оружием она будет вооружена? — не отставал Сукарно. — Что, если англичане приведут сюда свои авианосцы? В Сингапуре у них корабли флота и авиация.

— Приведут обязательно, — заверил Никита Сергеевич. — Поэтому мы вам продадим современные истребители, и предоставим по ленд-лизу ракетоносцы Ту-16КС. Но это — сложные современные машины. Ваши лётчики пока не имеют опыта боевых действий на реактивных самолётах. Готовить их будем, советских инструкторов пришлём, но эта подготовка займёт больше времени, чем кажется на первый взгляд. Мы уже столкнулись с этим в Египте, в Индии, и при подготовке личного состава СБР ВЭС. Скорее всего, к тому моменту, как британские ВМС и ВВС вступят в бой, ваши лётчики будут ещё не готовы.

— А ваши лётчики разве нам не помогут? — спросил Сукарно.

— Если бы Индонезия подверглась агрессии со стороны империалистов, как Египет, тогда — конечно, — ответил Хрущёв. — Но воевать вместо вас за Малайю желающих будет немного. С другой стороны, опыт боёв в Египте показывает, что может оказаться достаточно нескольких удачных ударов, чтобы переломить ситуацию и заставить британцев изменить планы. Скажем так, опознавательные знаки на самолётах будут ваши, а кто будет сидеть в левом кресле — будет зависеть от ситуации. Вы меня понимаете, товарищ Сукарно?

Президент Индонезии намёк понял и улыбнулся, одобрительно показав большой палец.

— Будь по-вашему. Мы с радостью предоставим советским товарищам наши морские базы и аэродромы, — ответил Сукарно. — Контракт будет предусматривать обучение наших лётчиков и техников, а возможность участия ваших инструкторов в военных действиях оговорим отдельно, и не здесь.

— Согласен, — кивнул Никита Сергеевич.

— А корабли? Вы предоставите нам современные корабли? — спросил президент.

— Если только ракетные катера, — ответил Хрущёв. — Возможно, ещё тральщики и минные заградители. Ничего более сложного ваши люди освоить просто не успеют. Подготовить экипаж корабля или подводной лодки — это, пожалуй, даже сложнее, чем переучить лётчиков с поршневых самолётов на реактивные. Потом, по мере освоения, мы сможем продать вам несколько подводных лодок. Но тут есть своя сложность.

Наши нынешние корабли и лодки приспособлены в основном для действий в северных широтах. Когда мы вышли в Средиземное море и Персидский залив, мы столкнулись с большими проблемами из-за жаркого климата. Сейчас наши конструкторы работают, пытаются приспособить корабли флота к действиям в тропиках, устанавливают системы кондиционирования, подбирают более стойкие покрытия. Думаю, правильнее будет сначала испытать модифицированные корабли и подлодки в местных условиях с нашими экипажами, а потом уже обсуждать возможность продажи кораблей в Индонезию.

— Понимаю, — согласился Сукарно. — Было бы нежелательно компрометировать советское оружие в глазах союзников, если оно не будет должным образом адаптировано к нашему климату.

— Да. И всё-таки, несмотря на ваш воинственный пыл, я хотел поговорить с вами не об этом, — Никита Сергеевич продолжал гнуть свою линию. — Когда я прилетел в Индию, я был поражён. Великолепная, богатейшая страна. Приятные, доброжелательные люди. И, в то же время — невероятный срач везде, толпы нищих, бездомные спят прямо на улицах, на ступенях домов, коровы бродят по улицам, стаи обезьян, всё это вперемешку, и все, извините за выражение, срут и бросают мусор прямо там, где, стоят.

Я думал, это только в Индии такое. Однако, примерно то же самое и в Бирме, и, к сожалению, в Индонезии не лучше.

— Это вы ещё в Бенаресе (Ванараси) не были, товарищ Хрущёв, — усмехнулся Сукарно. — Вот где ужас творится… Ганг засран, как сточная канава, при этом в нём люди купаются, питьевую воду из него берут, тут же на берегу сжигают трупы и кидают обгоревшие останки в реку.

— Охренеть не встать! — Никита Сергеевич вытаращил глаза. — Да уж, у каждой культуры свои особенности.

— К сожалению, Азия многих европейцев шокирует, — развёл руками Гао Ган.

— И что, мы и дальше собираемся продолжать, ничего не меняя? — спросил Хрущёв. — Если задуматься, проблемы Индии, Индонезии, Бирмы и прочих стран Юго-Восточной Азии примерно одни и те же: многонациональное общество, гремучая смесь национальностей и религий, крайне низкий уровень образования, слабая, деформированная колониальным прошлым экономика, высокий уровень безработицы при преобладании низкоквалифицированной рабочей силы, ужасающе депрессивная, загрязнённая среда обитания, высочайший уровень коррупции на всех уровнях, от министра до последнего полицейского и таможенника. Что я ещё забыл?

— Наркоманию и этническую организованную преступность, — подсказал Лим Чин Сион. — К сожалению, товарищ Хрущёв, вы абсолютно правы. Примерно такая же картина и в Сингапуре.

— Вот! — Никита Сергеевич многозначительно поднял палец. — Я хочу сказать, что у вас, товарищи, куча проблем в экономике, а вы всё воевать с кем-то норовите. Не этим надо заниматься, не этим! Народ надо вытаскивать из дерьма! И я, кажется, знаю, как это сделать.

Все немедленно заинтересовались. В самолёте, по пути в Индию, а затем — в Бирму и в Индонезию, Хрущёв изучал подобранные сотрудниками ИАЦ информационные материалы о преобразованиях, предпринимавшихся в Сингапуре правительством Ли Куан Ю. Те проблемы, которые он перечислил, были успешно решены в 'той' истории в течение нескольких десятилетий группой политиков-единомышленников, заинтересованных в выживании и процветании своей маленькой страны.

Будь такая возможность, Никита Сергеевич обязательно привлёк бы Ли Куан Ю на свою сторону, но упёртый антикоммунизм сингапурского премьера стал для этого непреодолимым препятствием. И всё же его достижения 'там' впечатляли. Хрущёв твёрдо вознамерился повлиять на союзников, вывести на уровень, близкий к достигнутому в 'том' Сингапуре всю Южную и Юго-Восточную Азию.

— Есть такая 'теория разбитых окон', - продолжал Первый секретарь. — Коротко, она заключается в том, что если человека с рождения окружает грязь и беспорядок, ему значительно труднее вырваться из этого окружения, подняться на следующий уровень жизни, уже просто потому, что он не представляет, что можно жить иначе. Даже когда он видит богатые кварталы, дорогие автомобили, людей в красивой одежде, он и не помышляет когда-либо встать на один уровень с ними. Теория, конечно, буржуазная, и в чём-то спорная. Бесспорно в ней одно — постоянный беспорядок вокруг расхолаживает человека, лишает его мотивации улучшать свою жизнь. А зачем? Все вокруг так живут. Понимаете?

Собравшиеся переглянулись. Им, самим выросшим в этом загаженном окружении, ничего такого раньше и в голову не приходило.

— Пожалуй, вы правы, — наконец, произнёс Лим Чин Сион. — Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, товарищ Хрущёв. Но как с этим бороться?

— Поэтапно, — ответил Никита Сергеевич. — Первая и главная цель — искоренение коррупции среди чиновников всех уровней. Человек неисчерпаемо изобретателен в деле конвертации властных полномочий в деньги. В этом отношении в Сингапуре покойный Ли Куан Ю правильно взялся за дело, немудрено, что его по-быстрому убрали. Эту борьбу с коррупцией необходимо продолжить и распространить на всю Азию, только, конечно, надо быть осторожными, помнить о собственной безопасности.

Второе, и главное — борьба с безработицей. Создавать рабочие места на пустом месте, без привлечения иностранных инвестиций очень сложно. Тем более, когда имеется такое выраженное преобладание неквалифицированной рабочей силы. Есть отрасль, которая позволяет создать быстро и без особых затрат множество рабочих мест для неквалифицированных работников — туризм. Все эти ресторанчики, гостиницы, такси, требуют массу официантов, горничных, носильщиков, водителей, а главный ресурс — тёплое море, солнце и фрукты — у вас уже есть. Но!

Хрущёв вновь многозначительно поднял палец.

— В загаженную страну, где на улицах бродят коровы, на пляжах и обочинах дорог валяется мусор, а в дождь дороги превращаются в непролазную грязь, туристы из Европы или Америки особо не поедут. А всего-то нужно — ввести жёсткие штрафы для тех, кто мусорит на улицах, набрать безработных в коммунальные службы, очистить и озеленить города, положить асфальт на дороги и тротуары. Озеленение создаёт красоту и общий положительный эмоциональный фон. Затраты невелики, а облик города при этом радикально улучшается. Заодно и рабочие места создаются.

Он заметил, что Лим Чин Сион и Айдит уже делают пометки в своих блокнотах, их явно заинтересовали его идеи.

— Я вот на обратном пути ещё с Неру буду об этом говорить, — продолжил Никита Сергеевич. — Индонезия находится очень далеко и от Европы, и от США. Чтобы доставить сюда туристов, нужны самолёты с большой дальностью полёта и большой вместимости, вроде нашего Ту-114. Однако же, хотя мне очень хотелось прилететь к вам на туполевской машине, лететь пришлось на Ил-18. А почему? Потому, что для Ту-114 нужен аэропорт с очень длинной и широкой взлётной полосой. В Индонезии, а тем более — в Бирме, таких аэропортов нет. Ну, и как мы будем к вам туристов из Европы возить?

— Аэропорт мы в ближайшее время построим, и не один, — заверил Сукарно. — Надеюсь на помощь ваших специалистов в этом вопросе.

— Конечно, мы поможем, — заверил Хрущёв. — Теперь ещё — надо позаботиться о гостиничном бизнесе и пляжах. Если вы хотите привлечь европейских туристов, с деньгами, а то и американцев, им надо предоставить соответствующий уровень сервиса. Если в ванной комнате на какую-нибудь туристку упадёт ваш стандартный индонезийский таракан, с ладонь величиной, она удерёт обратно в Европу впереди собственного визга.

Все расхохотались, включая Сукарно, хотя тот понимал, что имеет в виду Никита Сергеевич — в ванных комнатах президентского дворца в Джакарте именно такие тараканы и бегали, да ещё и летали, к тому же. (Факты по С.Н. Хрущёв 'Реформатор')

— Я вот насмотрелся в ходе поездки на всякое, — продолжал Никита Сергеевич, — и теперь займусь и в СССР наведением порядка. У нас в общественно-коммунальном хозяйстве тоже бардака хватает. Одни только общественные туалеты, например, на железнодорожных станциях — туда, бывает, зайти страшно, особенно — летом. Запах такой, что с ног сбивает, а воздух от мух аж звенит. Так что вы не думайте, что приехал тут белый человек издалека, и начал всех учить, как жить. Я с вами тут беседую, а сам для себя тоже помечаю мысленно, где и в чём у нас непорядки, и что поправить надо.

— Наша беседа очень интересна и полезна, товарищ Хрущёв, — ответил Лим Чин Сион.

— Это, по сути, целая программа развития региона, — заметил Айдит.

— Взгляд с стороны всегда полезен, — подтвердил Сукарно.

— Спасибо. Что ещё важно? Жильё! Вот, товарищ Сукарно с 57-го года развернул жилищное строительство (АИ, см. гл. 02–25) и вы сами видите, какой результат!

— Да, в 57-м мы, фактически, сумели за счёт нашей жилищной программы выиграть гражданскую войну на Суматре, — подтвердил Сукарно. — Почти без ведения боевых действий.

— Для граждан иметь собственное жильё — очень важно. Если у человека есть свой дом, он относится к нему с любовью, аккуратно, не загаживает ни двор, ни улицу рядом. Мы в СССР тоже ведём большое жилищное строительство, по самым современным индустриальным технологиям, и одновременно наращиваем строительство индивидуальное, в малых городах, — продолжал Никита Сергеевич. — Но у нас климат очень холодный, жильё получается дорогое. Вам в этом отношении повезло, в ваших краях любой навес — уже жилище.

— Вот у нас половина населения под навесами и живёт, — грустно кивнул Лим Чин Сион. — Ли Куан Ю тоже собирался снести все трущобы в Сингапуре и переселить их обитателей в современные дома. Он неоднократно об этом говорил.

— Вот и продолжите то, что он собирался сделать! — подхватил Хрущёв. — Это решение даст вам популярность у населения, за вас все будут голосовать.

— Верно, — подтвердил Айдит. — Популярность Бунга Карно сразу пошла вверх, как только мы начали жилищное строительство.

— Ещё одно — рождаемость, — продолжал Никита Сергеевич. — С этим у каждой страны свои проблемы. Нам в СССР приходится рождаемость стимулировать, а в Азии она так высока, что скоро вы задумаетесь, как её ограничить.

— Да, в Китае такая проблема уже есть, — подтвердил Гао Ган.

— Она есть везде в Азии. В Сингапуре — тоже, — добавил Лим Чин Сион.

— Если вы запросите статистику по этому вопросу, — подсказал Хрущёв, — вы заметите одну важную особенность. Женщины без образования рожают по 4 и более детей, женщины со средним образованием — двух-трёх, а женщины с высшим образованием — одного — двух детей. (Статистика по книге Ли Куан Ю 'История Сингапура').

— Тут есть одна исторически сложившаяся особенность, — сказал Гао Ган. — В Китае девочка всегда считалась 'нежелательным' ребёнком. Поэтому, если первый ребёнок в семье — девочка, то семья продолжала заводить детей, пока не родится мальчик.

— Ещё одна традиция, и не только в Китае, — добавил Сукарно, — Мужчины с образованием предпочитают жениться на женщинах без образования. Им не нравится, если жена умнее их, а то ещё и зарабатывает больше.

— Вот эту традицию надо однозначно ломать, — сказал Никита Сергеевич. — Обычно, если у обоих родителей есть образование одинакового уровня, они стараются дать своим детям образование такое же или лучшее. В этом случае страна получает больше высококвалифицированных специалистов. Поэтому имеет смысл предоставлять женщинам с высшим образованием налоговые льготы, целевые выплаты на образование для их детей, даже если у вас будет система бесплатного высшего образования, как в Советском Союзе.

Тогда у вас и количество женщин-специалистов, с высшим образованием, быстро увеличится, и в таких семьях на ребёнке с самого начала, с раннего детства будет сказываться общий воспитательный фон, влияние образованных родителей. Я вот систематического образования не получил, и ежедневно чувствую, насколько мне это мешает.

Это как в английском анекдоте про торговца, который разбогател, и захотел вступить в престижный клуб. Его туда не пустили, и сказали: 'Сэр, это клуб для джентльменов'. Он спрашивает: 'А что нужно, чтобы считаться джентльменом?' Ему отвечают: 'Нужно закончить университет'. Он говорит: 'Но я закончил университет!' 'Нет, сэр. Ваш дедушка должен был закончить университет'.

— М-да, это анекдот с глубоким смыслом, — заметил Сукарно.

— Я понял вашу мысль, — ответил Лим Чин Сион. — Полагаю, в ней есть рациональное зерно. У нас в Сингапуре два университета, в Национальном университете обучение идёт на английском языке, а в Университете Наньян — на китайском. Мы заметили, что выпускникам, учившимся на китайском, сложнее найти работу. Надо с этим что-то делать. Ещё мешает большое количество диалектов китайского языка, даже китайцы часто не понимают друг друга, что уж говорить о малайцах, например.

— Мы в прошлом году приняли совместное решение, что в ВЭС основным языком межнационального общения будет русский, (см. гл. 04–04) — напомнил Гао Ган.

— Этот вопрос должна решать для себя каждая страна ВЭС в отдельности, — сказал Хрущёв. — Советская сторона считает себя не вправе навязывать русский язык кому бы то ни было. Но если та или иная страна изъявляет желание перевести обучение в своих вузах на русский язык, как это сделали, например, Китай, Югославия, Албания и Египет, в университете Александрии, (АИ) мы, безусловно, поможем. Пришлём квалифицированных преподавателей, учебные пособия, методики.

Я знаю, что Сингапур в культурном аспекте ближе к Англии, и преподавание на английском языке в Национальном университете Сингапура — в настоящий момент вполне оправданно. Безусловно, знание английского языка даст вашим специалистам много преимуществ. Но если у вас, в то же время, будут и специалисты, знающие русский язык, у вас открывается дополнительное 'окно возможностей', не так ли?

В деликатном вопросе языков обучения Хрущёв не хотел 'давить' ни на Лим Чин Сиона, ни на других партнёров, он лишь мягко и ненавязчиво указывал появляющиеся преимущества.

— Вы правы, — согласился Лим. — Нам стоит об этом подумать.

— Вам предстоит очень много работы, — сказал Хрущёв. — В процессе вы неизбежно отдавите много ног у влиятельных лиц. На вас тоже будут пытаться давить. Обязательно подключат якобы 'независимую' прессу, она будет поливать вас грязью. Всегда помните, что декларируемая Западом 'свобода прессы' есть всего лишь свобода её владельцев отстаивать свои личные и классовые интересы.

— Да, мы уже столкнулись с этим в прошлом году, перед майскими выборами, — припомнил Лим Чин Сион. — Помнится, у нас был конфликт с пробританской газетой 'Стрэйтс таймс', она защищала британские интересы и постоянно печатала клеветнические измышления о лидерах Объединённого фронта и их политической программе. Тогда, в апреле прошлого (1959) года, Ли Куан Ю заявил, что в случае нашей победы на выборах редакция 'Стрэйтс таймс' сбежит в Куала-Лумпур, откуда будет кричать о своей готовности умереть за свободу прессы в Сингапуре. Точно так и случилось. Они действительно сбежали в столицу Малайи.

Мы с самого начала избирательной кампании решили, что иностранцы не будут владеть газетами и прочими средствами массовой информации в Сингапуре, и твёрдо придерживаемся этого решения.

— И правильно! — одобрил Никита Сергеевич. — Не стесняйтесь призывать к ответу завравшихся газетчиков, подавайте на них в суд за клевету. Судебное преследование, по западным, особенно — американским представлениям, является наиболее легитимным способом решения различных споров, тогда как различные административные ограничения, вроде отзыва лицензии, будут восприниматься как 'попытка заткнуть рот свободной прессе'. Одновременно после того, как дело в суде выиграно, ограничивайте тираж проштрафившегося издания, на год или два, но не закрывайте его. Тираж для газетчиков — это всё, это — священная корова, они с него живут и питаются. Также как и реклама. Иногда можно, к примеру, запретить изданию публиковать рекламу, не запрещая распространение самого издания. Для газетчиков это будет удар ниже пояса.

Также не забывайте о возможности выкупить газетную полосу якобы под рекламу, и печатать там статьи, которые вам политически выгодны. Если же ваши статьи не будут напечатаны, это уже повод обратиться в суд.

— Да, это может сработать, — согласился Лим. — Ваши советы весьма полезны, товарищ Хрущёв. Помнится, Ли Куан Ю говорил о 'свободной прессе' примерно так же.

— Просто мы недавно столкнулись с подобной практикой, перед визитом в США, — пояснил Никита Сергеевич. — Тогда антисоветские политики в Штатах тоже выкупали рекламную площадь и печатали там свои измышления. Впрочем, им это не помогло. Американский народ сам разобрался, что к чему.

— Ещё одна область, где именно Сингапур может очень хорошо себя проявить, — продолжал Хрущёв. — Учитывая ваше географическое положение — и локальное, на изолированном острове, и глобальное, с точки зрения часовых поясов, Сингапур имеет смысл сделать нашей совместной свободной финансово-экономической зоной. В этом проекте могли бы на равных участвовать Индонезия, Малайя, Китай, СССР, и прочие страны региона.

— Смотрите сами, — Никита Сергеевич достал из папки и развернул карту часовых поясов. — Современный финансовый мир начинается в Цюрихе. Банки Цюриха открываются в 9:00 утра, чуть позже открываются банки и биржи во Франкфурте, еще позже — в Лондоне. После обеда банки в Цюрихе закрываются, затем закрываются биржи и банки во Франкфурте и в Лондоне. В это время банки в Нью-Йорке еще открыты. Таким образом, Лондон направляет финансовые потоки в Нью-Йорк. К тому времени, когда после обеда закроются нью- йоркские банки, они уже переведут финансовые потоки в Сан-Франциско. К тому времени как закроются банки в Сан-Франциско, до 9:00 утра швейцарского времени, когда откроются швейцарские банки, в финансовом мире ничего не происходит. Если мы расположим Сингапур посредине, то, до закрытия банков в Сан-Франциско, Сингапур сможет принять от них эстафету, а когда закроются банки в Сингапуре, они смогут перевести финансовые потоки в Цюрих. Таким образом, впервые в истории, станет возможным глобальное круглосуточное банковское обслуживание. (Цитируется по книге Ли Куан Ю 'История Сингапура') Западный финансовый мир просто не сможет отказаться от такого предложения.

Сукарно, Гао Ган и лидеры компартий были крайне удивлены. Они никак не ожидали, что Первый секретарь ЦК КПСС предложит им сотрудничать с мировым финансовым капиталом.

— Это очень неожиданно, — медленно произнёс Лим Чин Сион. — И как-то не очень вписывается в коммунистическую доктрину…

— В коммунистическую доктрину вписывается всё, что помогает контролировать действия противника, — улыбнулся Хрущёв. — Западные банкиры и сами очень скоро придут к идее такого промежуточного операционного центра. Если они расположат его в Гонконге, Маниле, или в Австралии, нам это никак не поможет. Поэтому надо их опередить и предложить им удобную площадку для их финансовых махинаций, но находящуюся под нашим негласным контролем. Именно поэтому советник из Коминтерна и подсказал вам, товарищ Лим, не торопиться с провозглашением коммунистического курса. Лучше, если западные банкиры пока что будут уверены, что в Сингапуре всё остаётся по-прежнему, ограничиваясь только косметическими изменениями.

— Есть очень важный момент во всём этом, — продолжал Никита Сергеевич. — Банковское дело на Западе очень скоро начнёт стремительно компьютеризироваться. Данные о транзакциях будут передаваться через компьютерные сети. Теперь представьте, что один из передающих сегментов сети находится под негласным контролем мирового коммунистического движения? Наши специалисты по ЭВМ рассказали мне, что такой тип информационной атаки у них именуется 'человек посередине'.

Присутствующие многозначительно переглянулись. Видно было, что возможность подобного расклада им и в голову не приходила. В этот момент авторитет советского лидера в глазах Сукарно и Гао Гана и вовсе взлетел на недосягаемую высоту.

— Более того, — сказал Хрущёв, вспомнив заодно доводы Серова, — для Британии весьма важна связь с Австралией. Построив международный аэропорт в Сингапуре, мы, при необходимости, сможем взять под контроль воздушную трассу Лондон-Сидней.

Но если в Сингапуре будет откровенно коммунистический режим, то англичане сосредоточат усилия на его свержении, или будут искать обходные возможности. Поэтому вам прежде всего надо как можно скорее избавиться от британских военных баз на своей территории, а коммунистическую направленность реформ пока держать в секрете. В этом отношении вполне достаточно заявления о приверженности продолжению политики Ли Куан Ю, ведь он изначально провозглашал построение 'некоммунистического социализма'. А потом постепенно, незаметно, изменять политику всё больше влево. У Али Сабри в Египте очень неплохо получилось, и у вас получится. При необходимости, Коминтерн поможет и подскажет.

— Только вот с коммунистической теорией это как-то не согласуется, товарищ Хрущёв, — заметил Гао Ган.

— Теория коммунизма не должна догматически застывать, как гипсовый болван, иначе она рухнет и разобъётся от достаточно сильного толчка, — ответил Никита Сергеевич. — А таких толчков было и будет много, со всех сторон. Традиционный способ перехода к социализму революционным путём нынешнего западного обывателя пугает до дрожи в коленках и непроизвольного мочеиспускания. Уж очень им не хочется терять свои уютные домики и два автомобиля на семью, купленные в кредит.

Сукарно откровенно захохотал, Айдит фыркнул, более сдержанные китайцы понимающе заулыбались.

— И даже не имеющие домиков и машин обитатели капиталистических стран боятся потерять хоть и жалкую, но стабильность своей жизни. Уж очень обыватель при капитализме запуган его кризисами, которые каждый раз выбрасывают кучу людей на обочину, оставляя без штанов. На мой взгляд, — продолжал Хрущёв, — было бы даже интересно провести такой эксперимент по постепенному преобразованию капиталистического общества в социалистическое.

— Но как это сделать? — удивился Гао Ган. — В основе капитализма — частная собственность на средства производства, а при социализме собственность на них — только государственная.

— Или коллективная, — подсказал Никита Сергеевич. — Представьте, что при негласной поддержке просоциалистического правительства в изначально капиталистической стране создаются компании с коллективной собственностью и определённым процентом участия государственного капитала. Затем они начинают обычный для капитализма процесс слияний и поглощений, постепенно вытесняя частные компании из бизнеса.

Параллельно правительство принимает пакеты законов о социальном обеспечении для граждан, занимается искоренением безработицы, создаёт систему бесплатного образования, затем — здравоохранения, сначала — льготного, а затем полностью бесплатного. К хорошему привыкают быстро, такое правительство будет очень популярно, а участие государственного капитала в бизнесе компаний гарантирует постоянную прибыль для бюджета, на финансирование социальных программ.

Постепенно частный капитал будет вытеснен и ограничен только мелкими предприятиями, вроде общепита и сферы обслуживания, где его можно будет задавить конкуренцией предприятий с коллективной собственностью. В итоге граждане и не заметят, как проснутся при победившем социализме, — усмехнулся Хрущёв. — Вот такой сценарий я и предлагаю провести в Сингапуре, Индонезии, и других странах. Он уже реализуется в Египте, Лаосе, Камбодже и Бирме. Индия пока сопротивляется, там Неру — убеждённый сторонник свободного рынка. Но ничего, вода камень точит, социалистическая Индия — это отдалённая перспектива.

— Крайне интересно, — произнёс Гао Ган. — Не ожидал такого… Социалистическая революция, проводимая сверху, капиталистическими и парламентскими методами… Абсолютно не вписывается в традиционную марксистско-ленинскую теорию, но может сработать, если не слишком форсировать процесс.

— Точнее даже, не революция, а социалистическая эволюция, без социальных потрясений и насилия, — заметил Айдит.

— Мы видим, что капитализм, особенно в Европе, под натиском социализма вынужденно видоизменяется и приспосабливается к новым условиям, развиваются социальные программы, создаётся прослойка среднего класса, призванная стать для общества своего рода якорем стабильности и консерватизма, — поддержал Хрущёва Андрей Андреевич Громыко. — Если социалистическая система не начнёт приспосабливаться к этим изменяющимся условиям, и останется в рамках, заданных Марксом и Энгельсом применительно к условиям 19-го века, она проиграет.

— Этот способ может сработать, — задумчиво произнёс Лим Чин Сион. — Но ведь капиталисты не станут безучастно сидеть и ждать, пока их вытеснят из бизнеса? Они перейдут в контрнаступление, попытаются сменить неудобное для них правительство? Возможно, даже устроят переворот?

— Конечно, поэтому мы и воссоздали Коминтерн, — пояснил Никита Сергеевич. — Он — везде и нигде, следит за всеми, оставаясь невидимым, руководит миллионами коммунистов по всему миру, и вмешивается, когда нужно, хирургически точным ударом нейтрализуя врагов коммунизма в любой точке планеты.

Правительству надо не щёлкать клювом, а держать руку на пульсе, использовать спецслужбы, сотрудничать с Коминтерном, полагаться на помощь собственной коммунистической партии. Так победим.

Борьба с империализмом будет долгой, вполне вероятно, будет идти с переменным успехом, где-то возможна победа контрреволюции, установление проимпериалистической диктатуры, откат к капитализму. Не стоит ожидать, что установление коммунизма на планете превратится в сплошное триумфальное шествие, это нереально. Важно в таком случае не опускать руки, продолжать борьбу, опираясь на Коминтерн и поддержку мировой системы социализма, — закончил Никита Сергеевич, обводя взглядом коллег.

По итогам этого разговора Айдит и Чин Пен связались с лидером Народной партии Брунея, шейхом Азахари бин Махмудом (он хотя и шейх, но взгляды имел достаточно левые), и коммунистическими активистами Сабаха и Саравака (Северный Калимантан) Ян Чжу Чуном и Вэнь Мин Чжуаном, пообещав им поддержку Коммунистической партии Индонезии в случае участия коммунистов Брунея, Саравака и Сабаха в борьбе против британской колониальной администрации. Достигнутая договорённость очень пригодилась уже в скором будущем.

Пребывание на Бали запомнилось членам советской делегации эпизодом индонезийской экзотики. Путешествуя по Яве, из окна автомобиля Сергей Хрущёв увидел на уличном прилавке, среди прочих фруктов крупный, желтоватый плод. Он вспомнил картинку из книги английского натуралиста Альфреда Уоллеса, где тот описывал якобы фантастически вкусный азиатский фрукт дуриан. Вечером он упомянул об этом в разговоре с отцом.

На следующий день уже сам Никита Сергеевич заговорил с Сукарно об экзотическом фрукте. Президент Индонезии подтвердил:

— Дуриан у нас действительно растет, индонезийцы его очень любят, хотя на европейский вкус… — Сукарно сделал паузу, но так и не смог подыскать нужное слово, и с улыбкой закончил: — Что касается автора книги, которую вы читали, то у него, видимо, очень богатое воображение. Если хотите попробовать дуриан, на Бали можно будет все устроить, но только под вашу ответственность.

Президент не зря предупредил об ответственности, жаль только, что он оказался излишне дипломатичен. На второй день пребывания на Бали, в горной резиденции Сукарно, состоявшей из нескольких одноэтажных домиков, уютно расположившихся в тени огромных 'фикусов' — баньянов, члены делегации с самого утра почувствовали слабый, но ощутимый 'аромат'. Пахло чем-то вроде смеси сероводорода и подгнившего мяса. Запах с каждой минутой усиливался. Все настороженно принюхивались, но вежливо помалкивали, предполагая, что у хозяев могло случиться что-то непредвиденное с канализацией, например. К обеду нестерпимая вонь заполнила весь дом и явственно ощущалась на лужайке, покрытой ухоженным голландским газоном, где и накрыли стол.

Гости расселись вперемешку с хозяевами, рядом с Хрущёвым сидел Сукарно, а соседом Сергея оказался посол Индонезии в СССР Адам Малик, хорошо говоривший по-русски. На первое подали черепаховый суп, на второе — жареную, сильно наперченную, но очень вкусно приготовленную курицу.

Сукарно, заметив, что Хрущёв с опаской пережевывает переперченную, обжигающую рот курятину, посоветовал не пренебрегать местной кухней.

— Перец убивает микробов, дезинфицирует, — пояснил президент. — Во время войны японцы кормили пленных американцев на выбор: местной пищей или более им привычной, европейской. Те, кто выбрал местную провизию, почти все остались живы, остальные умерли от кишечных болезней.

Никита Сергеевич засмеялся и сказал, что ко всему привычен. Даже самые острые, ядрёные индонезийские блюда он ел с удовольствием. Президент Сукарно оказался прав: у всех, кто не пренебрегал местными деликатесами, живот не болел.

Когда подошло время десерта, президент торжественно объявил, что по просьбе гостей нам подадут национальное индонезийское блюдо — дуриан, это фрукт, и как раз сейчас наступил его сезон.

Забегали официанты, они расставили перед гостями тарелки, на каждой лежала четвертушка плода. Кремовая мякоть по консистенции напоминала подтаявшее мороженое. Вот только воняла она…

Гости сидели в недоумении, кое-кто отставил тарелку подальше, другие неуверенно ковыряли в ней ложкой. Хозяева же с аппетитом уписывали ложками мякоть дуриана, видно было, что для них это действительно деликатес. Сидевший справа от Сергея посол Малик с удовольствием смаковал фрукт. Сергей, глядя на него, попытался попробовать — его хватило на одну ложку. Мякоть дуриана напомнила ему по консистенции разваренную головку гнилого лука. Из-за жуткого запаха никакого вкуса ощутить вообще не удалось. Из всей советской делегации один только Хрущёв, даже не поморщившись, наворачивал дуриан ложка за ложкой. В заграничных поездках он неукоснительно придерживался правил вежливости, никогда не пренебрегал местными обычаями, чтобы случайно не обидеть хозяев.

Так, не без приключений завершился визит в Индонезию.