Восьмой Артефакт

И вот сейчас они устроились перед камином в обнимку. Гермиона тихо спросила, что будет с Джарваном. Драко помолчал, видимо, раздумывая, как преподнести ей информацию.

— В ближайшее время состоится суд. С нашей стороны выступает Забини, и он уверяет, что сможет добиться высшей меры наказания для него. В международном конгрессе шокированы произошедшим и буквально пересматривают законы в отношении подобных инцидентов. Рашид тоже понесёт наказание. Всех пленников освободили.

Гермиона кивнула. Больше спрашивать она не хотела. Наверное, она вообще больше никогда не желала слышать об эмире.

Но был ещё один вопрос, который давно волновал её, и она искала момент, чтобы задать его.

— Где теперь кулон?

— Я уничтожил его.

— Что? — она подскочила на месте и развернулась к нему. — Но как? Это же опасно!..

— Как видишь, всё в порядке, — невозмутимо ответил Драко.

— Но… когда?..

— Три дня назад, когда к тебе приходила вечером Джиневра, мы с Уизли нашли информацию, как уничтожить этот кулон, и отправились в Йемен, на руины Сабейского Царства, где и сделали это. Он подстраховал меня. Пришлось, конечно, разгадывать загадки духов. Уизли похвалялся, что в прошлый раз вопросы были сложнее, и он ответил на все сам, поэтому в этот раз он любезно уступил очередь мне. Но мы-то с тобой понимаем, — ухмыльнулся Драко, небрежно развалившись на диване.

— Надо же. И давно вы с Роном так сдружились, что даже вместе отправились уничтожать опасный артефакт?

— Я безгранично ему благодарен. Если бы не он, мы бы не сняли с тебя этот кулон. Конечно, в деле было задействовано много магов: Поттер, который вовремя отправил Уизли в Йемен; Сильвия — она нашла для нас информацию. Сам Уизли, выполнивший это задание. Латифа, которая обратилась к специалистам, и они расшифровали руны… Все сработали на высшем уровне. А три дня назад мы получили разрешение от эмира Мухаммада уничтожить кулон.

— То есть вы за моей спиной всё это провернули? И Джинни была соучастницей этого возмутительного обмана? — Гермиона делала вид, что обижается, но на самом деле она прекрасно понимала, почему ей не сказали об этом: боялись, что снова случится неконтролируемый эмоциональный срыв. — А я-то думала, она пришла ко мне, чтобы я была первой, кому она сообщит, что снова беременна! — с лёгким разочарованием произнесла Гермиона.

Драко приобнял её, прижимая к себе и целуя в висок.

— Это совпадение!

— Вы коварные!

— Вовсе нет. Теперь нашему сыну есть с кем отправиться в школу через одиннадцать лет, — ухмыльнулся он. — Я слышал, второго ребёнка Поттер собирается назвать в честь директора Хогвартса. Он был так мил, что порекомендовал мне имя Северус, а он, в свою очередь, назовёт сына Альбусом. Я деликатно отказался, предложив ему взять два имени. И знаешь, по-моему, он всерьёз задумался об этом!

Гермиона рассмеялась, ощущая себя счастливой. То, чего она так остро желала неделю назад, когда сидела на кровати в пустой комнате, происходило с ними. Они вместе смотрели на пляшущее пламя в камине, и это было похоже на кадр из романтических фильмов.

— Кстати, Латифа заберёт Амину в Англию, чтобы она смогла начать обучение, — как будто между прочим сказал Драко.

— Какая замечательная новость! Очень рада за неё, она способная девушка, — Гермиона представила, как радуется Амина, которой наконец-то разрешат учиться.

Ладонь Драко проникла под одежду, поглаживая её плоский живот.

— Всё ещё не могу поверить, что там наш ребёнок, — проговорил он ей на ухо. — Всё время кажется, что меня жестоко разыграли.

— Твоя мама намекнула мне внимательно посмотреть карту созвездий, — вдруг засмеялась Гермиона, припоминая. — Как ты думаешь, зачем?

— Ах, это, — небрежно произнёс Драко, но она поняла, что он ждал этого разговора, — я уже посмотрел. Как тебе имя Скорпиус?

— Необычно, — честно призналась она. — Моим родителям придётся привыкнуть. И мне тоже.

— Я думал над именами Эридан, Серпенс, Орион, но отмёл эти варианты. Имя Скорпиус мне кажется очень символичным, если ты понимаешь, о чём я. Кроме того, он был зачат, когда солнце было в созвездии Скорпиона.

— Тебе придётся приложить все свои дипломатические навыки, чтобы уговорить меня, — хитро посмотрела на него Гермиона, и рука, гладившая её живот, плавно скользнула выше.

— Я готов, — отозвался он, целуя её шею, и Гермиона закрыла глаза, откидывая голову. Его нежные, но в то же время настойчивые прикосновения сводили её с ума и заставляли дыхание сбиваться с ритма. Она запустила пальцы в его волосы, пока он оставлял лёгкие поцелуи на её шее, двигаясь к мочке уха.

— Знаешь, — услышала она его шёпот, — мне немного неловко, зная, что у тебя внутри мой сын.

Она невольно рассмеялась и взяла его лицо в ладони, глядя в глаза. Он улыбался в ответ.

— Не волнуйся, это нормально, — сказала она, губы растягивала улыбка, — колдомедик сказал, что заниматься сексом можно, нет никаких ограничений.

— А если я хочу заниматься любовью? Любовью можно? — ухмыльнулся он, осторожно повалив её на подушки дивана и нависая сверху.

— Нужно, — в тон ему ответила Гермиона, обняла за шею и притянула для поцелуя. Губы соприкоснулись в жадном, чувственном поцелуе, а её руки поползли по мускулистой спине, задирая тонкий свитер. Драко приподнялся над ней и стянул его, бросив куда-то за диван. Потом, словно задумавшись, встал и потянул её за собой.

— Идём, это не просто секс, а занятие любовью. Поэтому я хочу, чтобы это произошло в кровати, — и он подхватил её на руки, заставив взвизгнуть от неожиданности, обхватив его крепче.

Оказавшись в спальне и избавившись от одежды, Драко начал целовать её, осторожно опуская на покрывало. Он замер, жадно глядя на её обнажённое тело.

— Мне кажется, она у тебя стала немного больше, — он огладил её грудь ладонями и припал к твёрдому соску губами, посасывая его.

— Да, так бывает… во время беременности, — пролепетала она, закрыв глаза и обхватив его голову руками, чувствуя, как возбуждение сворачивается в узел внизу живота.

Драко поднялся выше, покрывая поцелуями нежную кожу груди, ключиц, провёл языком по шее и снова втянул её в долгий нежный поцелуй. Он смял её грудь, пропустив между пальцами сосок, даря Гермионе яркие ощущения. Она стонала, выгнувшись навстречу его умелым рукам, которые ласкали её тело, опускаясь ниже.

Поцелуй углублялся, становясь требовательным, возбуждение заставляло её прижиматься ближе, чтобы ощущать его эрекцию. Драко оторвался от её губ и посмотрел в глаза, и она готова была раствориться в его взгляде, в котором видела чистую любовь.

— Ты такая красивая. Я люблю тебя бесконечно, — он снова потянулся к её губам, закрыв глаза, и Гермиона успела прошептать:

— И я люблю тебя… до бесконечности, — их губы встретились, слившись в поцелуе.

Ладонь Драко прошлась по внутренней стороне её бедра, заставляя Гермиону выдохнуть от нахлынувших ощущений, когда его пальцы дразняще двигались вокруг клитора. Губы снова переместились на её шею, лаская языком, целуя и прикусывая кожу, а пальцы между её ног плавно выписывали круги. Гермиона дрожала от возбуждения, лихорадочно проводя руками по его спине.

— Я так хочу тебя… — шептал он, а Гермиона беззвучно вторила губами «Да! Да!..»

Драко убрал руку, и её глаза распахнулись. Он, тяжело дыша, приподнялся и одним плавным движением скользнул в неё. Его чуть хриплый стон смешался с её вздохом, и он начал размеренно толкаться, удерживая себя на вытянутых руках. Гермиона подавалась бёдрами вперёд, подстраиваясь под его ритм, ладонями ощущая, как напрягались его мышцы, перекатываясь под влажной кожей.

Среди шёпота, стонов и ускоряющихся движений Гермиона терялась, чувствуя, как напряжение внизу живота нарастает. Её тело выгнулось дугой, и Драко опустился на один локоть, чтобы поймать её губы и целовать до шума в ушах. Его рука уверенно принялась ласкать клитор, это распаляло её ещё больше, заставляя захлёбываться от возбуждения. И наконец где-то внутри лопнула натянутая струна, обрушив на неё каскад ощущений, заставляя тело трепетать в судорогах от оргазма.

В следующий момент Малфой с низким стоном излился в неё, и его влажный лоб прижался к её шее, а дыхание обожгло кожу. Гермиона обхватила его руками, испытывая невероятную эйфорию от их близости. Сейчас это совершенно точно были её подлинные эмоции, а не гипертрофированные. Они принадлежали друг другу, и, обнимая его, Гермиона ощущала бесконечную любовь.

— Драко, — позвала она, чувствуя, как его биение сердца выравнивается.

— М-м-м?

— Хоть ты и не спрашивал, но я начисляю тебе сто очков.

— Отлично, — проговорил он, скатываясь с неё. — А тебе начисляется тысяча. Но я надеюсь на дополнительные очки, когда ты развернёшь свой подарок. Идём, скоро уже полночь, встретим Рождество у камина.

Гермиона накинула на себя халат и последовала за Драко, который, натянув пижамные штаны и футболку, уже спускался вниз. Она усмехнулась, думая о том, что это Рождество, наверное, самое уютное в её жизни. Почему-то она вдруг ощутила себя ребёнком, который в полночь бежит разворачивать подарки.

У камина стояла небольшая узкая коробка, перевязанная красным бантом. Драко взял её в руки и торжественно произнёс:

— Я хотел подарить тебе фамильное колье или виллу где-нибудь в Сен-Тропе, но что-то мне подсказывает, что ты была бы несколько разочарована, не вложи я в подарок что-то личное. Поэтому прими этот подарок первым! С Рождеством!

Он приобнял её, оставив лёгкий поцелуй на губах, и вручил коробочку. Гермиона уселась на диван, срывая упаковку. Внутри был длинный футляр, и она уже знала, что увидит в нём. Затаив дыхание, она откинула крышку и резко выдохнула:

— Это же… палочка из виноградной лозы!

— Да, и с сердечной жилой дракона, — довольно уточнил Драко. — Ты расстраивалась, что не нашла у Олливандера подходящую тебе палочку. А я вспомнил, как ты говорила, что самая лучшая палочка у тебя была в школе, из виноградной лозы с сердечной жилой дракона. Я заказал копию в Йемене, там отличные мастера. Они сделали её по чертежам Олливандера, она на девяносто восемь процентов такая же, как была у тебя.

Гермиона дрогнувшей рукой достала палочку и плавно провела ею. Произнесла шёпотом заклинание, и над камином зажглись яркие огоньки. Сделала ещё движение, и кресло напротив приподнялось над полом и мягко опустилось в стороне.

— Драко, спасибо! Она идеальна! Я даже не чувствую, что это копия, как будто это именно та, моя палочка! — она восхищено гладила древко. — Как ты выпытал чертёж, я просто не представляю.

— Я как-нибудь расскажу тебе, — ухмыльнулся Драко. — Но я думаю, ты все сама поймёшь, когда увидишь, что Лавка Олливандера расширилась и занимает теперь четверть квартала. А как насчёт…

— Тысяча, тысяча очков! — она обняла его, осыпая поцелуями. — Между прочим, у меня тоже есть для тебя подарок! — хитро улыбнулась она.

— Вот как! И что же это? — он выглядел заинтригованным.

— Ты как-то упоминал, что забросил свои тренировки по квиддичу из-за нашего исследования, а потом и вовсе… можно сказать, из-за меня, — Гермиона взмахнула своей новой палочкой, опуская перед ними длинную коробку. — В общем… Гарри мне немного помог…

Драко поспешно развернул свой подарок, и его глаза зажглись, как у мальчишки, который получил вожделенную метлу. «Молния» нового поколения поблёскивала полированным древком в его руках. Он провёл по её рукоятке и поднял на неё глаза:

— Спасибо. Ты невероятная.

Гермиона улыбалась, чувствуя себя самой счастливой в мире. Часы на камине заскрипели и начали отчет до Рождества.

— Счастливого Рождества!

— С Рождеством, любовь моя, — Драко заключил её в объятия и вдруг прошептал на ухо: — Кстати, по поводу колье и виллы в Сен-Тропе я не шутил… У нас есть портключ во Францию.

И Гермиона смогла только счастливо рассмеяться в ответ.

***

Год спустя

— Младший сын Поттера попадёт на Слизерин, точно тебе говорю, — авторитетно заявил Драко Гермионе, когда они поздно вечером вернулись из Норы. — А вот старший — истинный гриффиндорец. Это видно сразу.

— Как ты определяешь, не могу понять, — рассмеялась Гермиона. — Джеймсу два года, Альбусу — три месяца. Что насчёт нашего сына, на какой факультет распределит шляпа его?

Драко на минуту помедлил, глядя, как Гермиона с ребёнком на руках счастливо улыбается и передаёт его Драко. Сероглазый малыш с белыми волосами тянется к нему, радостно улыбаясь. Он взял его на руки, прижав к груди, как самое дорогое сокровище в мире.

— Думаю, на Гриффиндор, — наконец ответил Драко, целуя в макушку сына, легко укачивая его.

— Поразительно, что ты так считаешь, — Гермиона откинула одеяло в кроватке и хотела забрать Скорпиуса, но Драко отрицательно покачал головой.

— Не надо, пусть он уснёт, я потом положу его в кроватку, — и он прошептал «нокс». В комнате воцарился полумрак. Гермиона подошла к окну и задумчиво посмотрела во двор. Мягко падал снег, совсем как на прошлое Рождество. Она вдруг ощутила пронзительное чувство дежавю.

— Думаю, что наш второй ребёнок непременно попадёт на Слизерин, — вдруг произнёс Драко за её спиной, тихо рассмеявшись. — Ты ещё вспомнишь мои слова.

— Второй? — Гермиона даже опешила от его слов, развернувшись. — Но ты же говорил, что одного ребёнка вполне достаточно…

— В своё время я говорил тебе много глупостей, разве не так? Считай, что это одна из них, — Малфой осторожно положил в кроватку заснувшего Скорпиуса.

— Ты просто не хочешь, чтобы я выходила на работу, сдала экзамен и стала невыразимцем, — высказала она внезапную догадку, с подозрением глядя на мужа.

Драко с непроницаемым видом смотрел в ответ, но через мгновение рассмеялся и небрежно произнёс:

— Может быть, отчасти, но это не первопричина. Я просто хочу ещё одного ребёнка от тебя.

Можно было вечно смотреть и слушать, как Драко говорит это, и Гермиона даже застыла на мгновение, очарованная его словами. Но потом пришла в себя и шутливо нахмурилась. Его хитрость не знала границ!

— Не заговаривай мне зубы, Драко! — громким шёпотом сказала Гермиона и строго посмотрела на него.

— Но это правда! — он довольно ухмыльнулся, потому что прекрасно знал, как его обаяние действует на жену.

Гермиона улыбнулась и обвила руками его талию, прижавшись к груди. Они стояли в обнимку, глядя на безмятежно посапывающего Скорпиуса. Он выглядел таким трогательным и беззащитным. Сын казался родителям самым красивым малышом на свете. Его длинные ресницы отбрасывали тени на пухлые щечки, а то, что его волосы будут белыми, не вызывало никаких сомнений даже в его четыре месяца.

— Идём распаковывать подарки? Скоро двенадцать часов, — Драко хитро посмотрел на неё. — Мне уже не терпится развернуть мой подарок! И я сейчас не о том, который ждёт меня у камина, — он развернул её к себе лицом и прижался губами к шее.

Они услышали, как на первом этаже часы гулко начали бить полночь. Драко взял её лицо в ладони и поцеловал. Они целовались, даже когда часы смолкли, и в доме снова воцарилась тишина.

В полумраке детской комнаты они смотрели друг другу в глаза, понимая всё без слов.

— Я люблю тебя до бесконечности.

И уже неважно, кто первый это сказал.