Вот тебе и сказка, Наташ

Глава 18 Еще один прекрасный принц, с опытом

Камень светился желтым. В этой желтизне четко выделялся его контур, словно кто-то простым карандашом обвел. Казалось, возьми этот камень в руки, сразу получишь ожог, столь горячим ощущался свет. А самое странное, сам по себе, без света, камень был темно-фиолетовым. Наташа в нем даже топаз заподозрила, хотя в камнях разбиралась так себе. Даже в академии пока не надо было запоминать чем одни отличаются от других. В академии пока учили вычислять ценность по параметрам. А сами параметры были написаны на листочках, поверх которых камни изначально лежали.

Камень на самом деле был холодным и стеклянно-гладким. А Наташа все равно видела и ощущала огонь.

Почти так же, как увидела распадающееся плетение на букете. Только теперь она умудрилась уловить момент, когда фиолетовый камень вдруг мигнул, а потом стал светиться. И ощущение уловила, мягкий толчок в груди, изнутри, словно там сидела птичка и попыталась вылететь наружу. А еще был едва уловимый запах перечной мяты, зеленый такой запах. И все это длилось минуты полторы, потому что после этого девушка как-то неудачно дернула плечом, моргнула и все пропало. И пришлось возвращать ускользнувшие ощущения. Вспоминать их до мельчайшей подробности. Пока вкус перечной мяты не появился на губах, а камень о пять засветился.

Второй камень был синим. Просто синий камень, величиной с ноготь. И ничего больше. Он был холодный и неинтересный.

Третий тоже был синий, но иначе синий и в нем словно переливалась капля ртути.

Четвертый, обычный камень-голыш с виду, светло-серый такой, с более темными крапинками, при прикосновении потрескивал статическим электричеством, как кошачья шерсть. И он натурально пах грозой. И озоном. И это было так чудесно, что Наташа еле сдерживалась, так ей хотелось тайком осмотреться, а потом незаметно спрятать этот камень в карман.

А последний, пятый камень, был черным и ощущался как космос, наполненный вакуумом космос. На него хотелось просто смотреть, не моргая. И тогда там обязательно пролетит комета.

Наташа погладила пальцем светящийся желтым камень, моргнула и все видения-ощущения пропали. Потом закрыла глаза, глубоко вдохнула и почти сразу поймала то самое ощущение, у которого запах перечной мяты.

Собственно, пока одногруппники читали написанное на листочках, пытались что-то вычислить и заглянуть в записи соседа, Наташа сидела и тренировала это самое ощущение. Потому что оно было правильным и точно чем-то волшебным. Наверняка частью ее способностей, которую сейчас упустишь, потом будешь ловить долго и нудно, как оно обычно и бывает по словам ректора.

И, естественно, она не хотела отвечать на дурацкие вопросы. Даже если их задает чья-то аспирантка, которой поручили практическое занятие с первокурсниками.

— Почему вы ничего не делаете? — спросила эта странная особа.

Наташа посмотрела на нее, тем взглядом, с запахом перечной мяты. Увидела раздражение, замешанное на усталости, и решила не добавлять его этой несчастной. Поэтому даже не улыбнулась, а серьезно сказала:

— Я делаю.

— Да? — удивилась аспирантка. — Вы уже высчитали, который камень самый ценный.

Наташа пожала плечами. Вздохнула и призналась:

— Нет. — и искренне добавила: — Но я бы купила этот и этот, — указала поочередно на светящийся желтым и пахший грозой. — Они самые красивые.

И все-таки улыбнулась.

Аспирантка заглянула в Наташины листочки и отошла, бормоча что-то о том, как сильно не любит обладателей нестандартных способностей. Наташа себе даже читером почувствовала. Потом, правда, вспомнила короля, сумевшего всем доказать, что жить, не дыша нереально и отмахнулась от ощущения. Если есть способности, это же здорово. Знать бы еще ведьминские они или маго-стихийные. Потому что если маго-стихийные…

Впрочем, все кто хотел поверить, что она принцесса, и без этих «доказательств» верит.

А про то, из какой оперы столь чудесное умение видеть и запах мяты можно спросить у ректора. О сам велел спрашивать. Вот и повод появился.

Кивнув своим мыслям, Наташа улыбнулась камням, взяла лист бумаги и составила на нем рейтинг. Расставила камни по номерам, присвоив первый тому, который пах грозой, а на последнее место поставив небольшой синий, самый неинтересный. Так, как она понятия не имела, как эти камни называются, пришлось выписывать из бумажек свойства. В процессе она с удивлением поняла, что эти свойства совпадают с ее ощущениями и наверняка имеют смысл. И нужны для чего-то конкретного. Правда, для чего и кому может понадобиться гроза с молниями, она пока даже не представляла. Академия вообще загадочное место.

Из аудитории Наташа выходила с четкой целью как можно быстрее дойти до ректора и расспросить его про запах мяты и свои видения. И ей на этом пути совсем не были нужны препятствия. Даже если они стояли с коробкой конфет в руках и улыбались с этакой очаровательной неуверенностью. Прямо тебе несчастный влюбленные еле набравшийся храбрости чтобы подойти к предмету любви.

При этом парень был красавцем, мачистым таким красавцем. И в его неуверенность в чем-то там могла поверить только полная дура.

— Переигрываешь, парниша, — сказала Наташа тоном Элочки Людоедки, похлопала красавца ладонью по щеке, как того коня по шее, и в хорошем настроении пошла дальше.

Оказалось, это очень приятно вдруг взять и ощутить себя самой натуральной ведьмой. Которой такие мачо на один зуб. И вообще, они ее бояться должны. Она ведь запах перечной мяты почувствовала, а это наверняка что-то значит. Что-то грандиозное.

А «парниша» немного постоял, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь что-то высмотреть на коробке, оглянулся, убедившись, что все уже разошлись, а потом воровато сдернул с нее ленту и спрятал в карман.

— Не сможет не остановиться, — пробормотал он мрачно, бросив конфеты на ближайшем подоконнике. — Внушение с игольное острие, ее уколет и никто не заметит. Будет хотеть увидеть. Только деньги зря потратил. Мошенники.

Наташа сидела на высоком стуле, ощущала себя маленькой девочкой и старательно качала ногой.

Секретарша, та самая, с фантазией, следила за этой ногой как кошка за покачивающимся на веревочке бантиком. И не бросалась на ногу она, возможно только потому, что начальство велело ей сидеть на месте, с суровым видом, и никого не пускать к ректору. Потому что он очень сильно занят.

Как Наташа подозревала, той самой красоткой, которую зажимал в день ее появления в этой академии.

— Извращенец, — сказала Наташа в пространство.

Секретарша насторожено замерла.

— Невеста, конечно, и мужчина он взрослый, но все равно извращенец. А вдруг сюда придет трепетная девушка с этой, как ее… — Наташа задумалась, интенсивно покачала ногой и вспомнила. — Дуэньей, вот. Придет с дуэньей, нахально откроет дверь, несмотря на запреты, а там оно… хм… добрачный секс, в общем. Дуэнья сразу в обморок, потому что тридцать лет мужчин избегала, а тут такое. А трепетная вытащит из кармана блокнотик и станет зарисовывать, так, на будущее… потому что Камасутру сюда пока не завезли.

Секретарша с интересом посмотрела на дверь.

— И это ректор, — продолжила обличительную речь Наташа, возвращая внимание секретарши к своей ноге. — Надежда и опора. Пример для малолеток. Если подумать, то это я пример тут. Я со своим мужчиной… — Наташа опять задумалась, на этот раз о том, что секретарше точно незачем знать, что мужчина фиктивный. — В общем, держимся мы за руки, пирожные кушаем, и не поцеловались ни разу. А тут… Одно слово — извращенец!

Секретарша тяжко вздохнула. То ли о мужчине, то ли о пирожных, то ли о ректорском падении в ее глазах.

Наташа опять покачала ногой.

— А я тут с важным сообщением, — сказала печально. — Полная решительности. Сижу, жду, чувствую себя ждуном. А это, то еще чудовище, куда Осатину.

Секретарша подобралась и открыла рот. Наверное, хотела расспросить про Осатина. Но ректор, как почуял, и в этот самый момент открыл дверь кабинета. Придержал ее, выпуская маленькую старушку в фиолетовай шляпке. А потом удивленно посмотрел на Наташу.

— Еще больший извращенец, чем я думала, — поделилась очередной мыслью с секретаршей девушка и сползла со стула.

Секретарша посмотрела на ректора с явным интересом. И Наташа даже почувствовала вину, потому что она же теперь как насочиняет… Впрочем, ректор тут бессмертный, переживет.

Наташа посмотрела на него, наткнулась на полный ожидания взгляд и передернула плечами.

— У меня случилось странное, — сказала даже с некоторой торжественностью.

И что сделал Коситей? А он положил ладонь на щеку, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Наверное, считал до десяти. Или до двадцати. Или еще дальше. А когда насчитался в свое удовольствие, мрачно посмотрел на девушку и велел:

— Заходи!

— А у меня даже дуэньи нет, — зачем-то сказала Наташа секретарше. — Но я свою честь буду защищать, если что, в окно выпрыгну.

В общем, да, она боялась и переживала.

В кабинете ректор махнул рукой в сторону кресла и стал пить воду. Медленно, вдумчиво так.

Наташа послушно села и начала выводить пальцем на столешнице завиточки, это ее успокаивало почему-то.

— Что случилось? — спросил Коситей, оставив воду в покое.

Наташа улыбнулась невидимым завиточкам и спокойно рассказала:

— Я увидела магию в камнях. А еще пахло перечной мятой. Я сначала случайно увидела, там, в лаборатории, был такой камень, фиолетовый. А я к нему прикоснулась, как-то так посмотрела и увидела, что он светится желтым. Потом долго не получалось опять этот свет увидеть. Потом увидела, когда запах мяты уловила. И вот.

Ректор кивнул, уселся в свое кресло и достал из тумбочки шкатулку. Молча. Да еще и с таким видом, словно в той шкатулке был пистолет, из которого следовало стрелять в ведьм. Серебряными пулями. Но вместо пистолета ректор достал еще один камень. Темно-зеленый и почти круглый.

— Попробуй посмотреть, — предложил.

Наташа пожала плечами и попробовала. Запах мяты она уловила почти сразу, а камень стал полосатым, как арбуз. Девушка даже одну полоску потрогала и обнаружила, что она тепленькая.

— Ага, — сказал ректор.

— Ага?

— Ты видишь магию. Как бы тебе объяснить? Ты видишь саму суть плетения заключенного в камень, сделавшего его амулетом. Это абсолютно нормально. Просто была еще одна вспышка. Только не зазнавайся, большинство амулетчиков свои плетения маскируют и скрывают. И если ты не увидишь, что какой-то камень амулет, это вовсе не значит, что он действительно не амулет.

— Ага, — согласилась Наташа, смутно понимая, чем ей могут помочь эти сведения. Ну, хоть ничего необычного не происходит.

— Время тренировок придется увеличить, — добавил Коситей, помассировав висок. — Проклятье. Тут с малолетства тренируются чувствовать стихии и все равно то крыши сносят, то реки замораживают, то огнем с перепуга швыряются. И на тебе, девчонка, вспышки и ни капли контроля. И ведьма еще, которая и так на эмоциях может сотворить локальный конец света. Вот кого и чем я настолько разозлил?

Наташа пожала плечами. И даже не стала протестовать против того, что теперь придется дольше пялиться на бумагу. Бедного ректора искренне стало жалко.

— Иди, несчастье, — махнул он рукой на дверь.

И она послушно пошла. Прошла мимо секретарши, вышла в коридор и побрела по нему, размышляя о том, что, наверное, стоит присмотреться к амулетам. Наверняка что-то интересное увидит.

И Наташа так об этом задумалась, что, не дойдя до поворота, банально врезалась в кого-то высокого и твердого, как камень.

— О! — явно обрадовался этот высокий.

— О, — ответила ему Наташа и попыталась препятствие обойти, раз оно само не сообразило с пути убраться.

Наташа бодрой рысцой шла вперед. Сама не понимая куда идет, но останавливаться было нельзя. Тут идешь и не можешь уйти от проблемы, а если не идти…

— Но я же серьезно, — пробирающим до печенок голосом говорила проблема. Хрипловатым таким, почти как у Немши, но более низким. А еще эта проблема была высокая, наверное, как медведь, приятель все того же Немши. И лицо прямо образец мужественной красоты, ни капельки слащавости.

И самое поганое, что именно такие парни Наташе всегда нравились, будь то актеры или случайные прохожие. А это уже злило и пугало. Потому что были шансы на то, что кто-то как-то это узнал. И думай тут, как?

В шансы на то, что этот, чего уж там, прекрасный принц, совершенно случайно возник на пути и сразу упал на уши, Наташа не верила.

И этот парень не был похож на тех, которые изображали грибы вдоль тропы. Это был принц с опытом. Опытом окучивать наивных первокурсниц. А может не только первокурсниц. Может это вообще жиголо, выписанный откуда-то издалека, соблазненный крупной суммой. Ну, или приехавший самостоятельно, потому что про прЫнцессу услышал.

И этот тип был не из академии. Наташа его бы точно запомнила, даже если бы увидела совсем-совсем мельком, на бегу и не обращая внимания на то, что происходит по сторонам.

Поэтому Наташа шла вперед, быстрым шагом, по какому-то коридору. И старательно смотрела на светильники. Просто смотрела. И с запахом мяты. Оказалось, светильники в академии хоть и выглядят как обыкновенные газовые горелки, на самом деле амулеты. Они были густо оплетены неярко светящейся сеточкой. И, возможно, не будь этой сеточки, светили бы они гораздо тусклее. А может, газа в них вообще нет, сплошная иллюзия, испускающая свет.

— Сама судьба столкнула меня с красивой девушкой, — вкрадчиво говорил преследователь.

— А могла бы и со стеной столкнуть, — проворчала Наташа, попытавшись ускорить шаг.

Но, увы, в его один шаг вмещалось ее два с половиной. Тут даже бежать бесполезно. В итоге она будет выглядеть взмыленной дурой, а он даже не запыхается.

А еще от него странно пахло. Не плохо и не хорошо. Странно. И Наташе почему-то казалось, что это запах тянется к ней как тот осьминог щупальцами. И если дотянется, ощущение будет мерзким.

— Вам заняться нечем? — не выдержала Наташа. — Своих дел нет?

И даже посмотрела на мужчину.

Он улыбнулся. Хорошо так улыбнулся. Но Немши улыбался лучше, просто потому что никого не пытался своими улыбками очаровывать, он появился на свет милахой. И наверняка, за его мамой гуськом ходили желающие посмотреть на прелестного ребенка.

— Я нашел себе чудесное занятие, — сказал мужчина. — Любуюсь очаровательной девушкой, которая почему-то на меня злится. Но это только добавляет ей очарования.

— Да? — удивилась Наташа. — А если я сейчас пну вас по ноге, очарования это добавит?

— Злючка, — восхитился мужчина. И опять заулыбался.

А Наташа, чтобы не видеть этой улыбки, опустила взгляд вниз. И уловила сразу два момента, быстро друг друга сменивших. Сначала незнакомец резко разжал правую ладонь, словно выпустил из нее что-то или кого-то. А его странный запах расширился, что ли, и его щупальца стали длиннее.

Наташа инстинктивно шарахнулась, нехорошо посмотрела на мужчину и постаралась ускорить шаг.

— Убегаешь? — поинтересовался он, таким тоном поинтересовался, что не встреть она Осатина и не столкнись с его прощальными подарочками, точно бы споткнулась или и вовсе замерла в нерешительности.

Этот чертов тип был большим профессионалом. И его непонятный запах скорее всего был магией. Иначе откуда столько уверенности и наглости?

Впрочем, с местными принцами это и без магии бывает. Да и не с местными.

— Я опаздываю, — мрачно ответила Наташа и устремилась к лестнице в боковой арке.

— Я не страшный, — решил не понимать намеков принц.

— Придурок! — окончательно разозлилась Наташа и в ней поднялось что-то такое, яркое и темное одновременно. — Да чтобы ты ногу сломал, придурок, и никого не мог преследовать в ближайшем будущем!

К лестнице она почти добежала. Отмахнулась от руки, которая пыталась поймать, пока преследователь говорил об опасности спуска по крутым лестницам. А потом, как та коза, заскакала по ступеням.

И что сделал самоуверенный принц-жиголо? А он бросился следом, опять попытался поймать, оступился и полетел вперед, чудом разминувшись с девушкой. Хорошо так полетел, сразу через десяток ступеней. Дальше он очень неудачно приземлился, попытался схватиться за стену, споткнулся, кажется, о собственную ногу и закончил спуск кубарем. А потом разлегся внизу лестничного пролета с таким видом, словно вместо ноги сломал шею.

— Несчастный случай, — задумчиво сказала Наташа. — И очередной кандидат на летающие носилки. Вот что общение со мной делает. Прелесть-то какая.

Нервно хихикнув, девушка побежала по лестнице вниз. Проверить жив ли пациент и стоит ли беспокоить занятых лекарей.