Война Двух Королев

ГЛАВА 36

— Что за черт? — воскликнул Малик, его терпкое замешательство повторило мое, но наше замешательство было не единственной эмоцией, которую я почувствовала. Более слабый след исходил от…

Каллум уставился на Кровавую Королеву, его хватка на Кларизе все еще была крепкой, но брови под крылатой маской поднялись.

— Какое отношение он имеет к чему-либо? — потребовал Кастил.

— Все, — ответила она, поглаживая кольцо с бриллиантом. — Приведите его ко мне, и он даст мне то, что я хочу.

— Ты думаешь, он поможет тебе уничтожить царства? Наказать Никтоса? — Брови Кастила приподнялись. — Ты знаешь, как долго он был замурован. Он даже не сможет вести с тобой беседу, не говоря уже о том, чтобы помочь тебе что-то уничтожить.

Взгляд Избет заострился.

— Но он сможет.

— Ваше Величество, — начал Каллум. — Это не…

— Молчи, — приказала Избет, ее взгляд был прикован ко мне.

Восставший напрягся, его глаза сузились. Он явно не знал, что планирует или хочет Избет.

А я была просто потрясена. Вот как, по ее мнению, я должна была помочь ей уничтожить Атлантию и, возможно, все царства? Освободив Малека? Кастил был прав. Малек не будет в том состоянии духа, чтобы принять участие в том, что, по ее мнению, ей удастся осуществить.

— Просто чтобы убедиться, что я все правильно понимаю, ты думаешь, что я уйду, найду Малека, а потом вернусь с ним, чтобы ты могла использовать его для уничтожения моего королевства? Царств?

— Именно так я и думаю.

Я посмотрела на Ривера, который стал совершенно неподвижным и тихим, наблюдая за Кровавой Королевой.

— Почему бы тебе просто не попросить меня сказать тебе, где он находится? — спросила я.

— Потому что я бы тебе не поверила.

— И все же ты веришь, что я выполню твою просьбу, как только уйду отсюда?

Ее взгляд встретился с моим.

— Как я уже сказала, я бы предложила тебе его свободу в обмен. И до сих пор предлагаю.

— Разве я выгляжу так, будто закован в цепи? — прорычал Кастил.

— Может, они и не на твоей шее, но цепи все еще там. Только теперь они на шее у всех… только в разных формах. Восставшие окружают это жалкое подобие дома. Весь район кишит ими. Их слишком много, чтобы ваш интересный попутчик мог справиться с ними, не причинив вреда тем невинным людям, о которых вы все так беспокоитесь. Надо было догадаться, что ты возьмешь с собой дракена. — Она бросила быстрый, недовольный взгляд в сторону Каллума. Он передал Кларизу другому, но наполовину остался прикрытым ею. — Как бы то ни было, ты должна знать, что твоим очаровательным… хотя и разрушительным… побегам пришел конец. И хоть ты можешь думать обо мне самое плохое, я очень щедрая королева.

Я чуть не задохнулась.

— Найди Малека и приведи его ко мне, а я позволю вам уйти. Я позволю уйти и Кастилу. В ожидании она пристально наблюдала за мной. — Твой ответ должен был быть немедленным, Пенеллаф. Я знаю, что ты сделаешь для него все.

Я бы все сделала для Кастила, но Малек был богом, который сотни лет пролежал в могиле. Он был сыном Первородного Смерти и его Супруги. Я даже представить себе не могла, что будет означать его освобождение.

Я снова быстро взглянула на Ривера. Его выражение лица было нечитаемым. Что бы сделали Никтос и его Супруга, если бы Малек был освобожден? Но, насколько я знала, они не вмешивались, когда он был замурован.

Но так ли это? Как она хотела использовать меня? Это было то, для чего я была рождена? Тогда почему она ждала этого момента, чтобы попросить меня об этом? Она могла бы сделать это в первый же момент, когда заговорила со мной здесь. Она могла бы послать свое предложение вместе с подарком.

Что-то в этом не имело смысла. Черт, да много чего, на самом деле. Начиная с того, почему она верила, что Малек сможет дать ей то, что она хочет, и заканчивая тем, что, по ее мнению, произойдет потом.

— Если я соглашусь, что тогда? Вы с Малеком уничтожите Атлантию, переделаете царства и на этом все закончится? А если я откажусь?

Ее глаза ожесточились.

— Если ты откажешься, я сделаю так, что ты будешь жалеть об этом до последнего вздоха.

Первобытная сущность ожила, прижавшись к моей коже. Я сразу поняла, что она имела в виду Кастила.

— И что, по-твоему, с тобой случится, если ты это сделаешь?

— Я знаю, что ты сделаешь, — сказала она, улыбаясь. — Но я также знаю, что до такого ты не дойдешь. В конце концов, ты одумаешься и сделаешь то, что я прошу. И я знаю это, потому что, признаешь ты это или нет, мы похожи. Ты заботишься о нем больше, чем о любом королевстве.

— Заткнись, — рыкнул Кастил, шагнув вперед.

Несколько Восставших придвинулись ближе, когда Избет сказала:

— Но это правда. Она такая же, как и я. Наша разница в том, что у меня хватает смелости признать это. — Ее взгляд снова переместился на меня. — Итак, каким будет твой выбор?

Мои мысли устремились вперед, за пределы этого момента. Я была уверена, что смогу убить королеву. Она была могущественна, тем не менее, я не стала бы ее сдерживать. По крайней мере, я бы серьезно ранила ее.

Но если бы то, что она сказала, было правдой, и Восставшие действительно окружили нас? Ривер смог бы справиться лишь с большим количеством. Пострадают люди. Среди них могут быть те, кто мне дорог.

И та холодная часть во мне…

Та часть, которая почувствовала вкус смерти…

Это не было похоже на мою мать.

Это было хуже.

Я взглянула на Кастила. Его взгляд встретился с моим, и он отрывисто кивнул. Мне было противно даже думать о том, чтобы подчиниться Избет, но она должна была знать, что Малек никак не сможет помочь ей отомстить. Не думаю, что он имеет какое-то отношение к ее планам. Ее предложение исходило из отчаяния воссоединиться со своим родственным сердцем, в каком бы состоянии он ни был, и он был ее слабостью.

Которую мы можем использовать. Начиная с согласия на ее требования без намерения их выполнить.

— Я приведу тебе Малека, — решила я.

Ликования не последовало. Избет долго молчала.

— Ты спросила меня, как я могу доверять твоему возвращению. Когда-то я привела твоего короля, чтобы обеспечить твое сотрудничество. Теперь, что я должна сделать, чтобы ты не пыталась предать меня?

— Думаю, тебе просто придется подождать и посмотреть, — ответила я.

Избет тихонько рассмеялась, переведя взгляд на Каллума. Это было единственным предупреждением. Восставший колебался всего мгновение, но он был быстр, выхватывая тонкий черный кинжал и бросаясь вперед. Сумеречный камень. Ривер повернулся к нему, когда Кастил взмахнул мечом.

Но Восставший был невероятно быстр.

Каллум провел Сумеречным камнем по руке Киерана и что-то прошептал — слова на языке, который я не понимала, но в ответ на которые в моей груди загорелась сущность. Над неглубоким разрезом повис красновато-черный дым, подобный тому, что клубился вокруг комнаты в Массене, когда им управляла Весса.

— Что за хрень? — взорвался Киеран, когда Малик схватил его сзади и дернул назад. Тень пронеслась по всему телу Киерана, отбросив Малика назад, когда Кастил вогнал клинок в грудь Каллума.

На руке Киерана появилась тонкая полоска крови, когда он пытался стряхнуть тень. Я схватила его за руку, когда дымка тени погрузилась в его кожу и исчезла.

— Что ты сделала? — закричала я в панике, повернув голову в сторону Избет. Все, что я увидела, это распростертое тело Тони, неподвижное после удара сумеречным камнем.

Каллум попятился назад, освобождаясь от лезвия.

— Боги. — Кровь хлынула у него изо рта, и он упал на стол. — Жжет как…, — сказал Восставший, сползая на пол, пока что замертво.

Сердце колотилось, я закрыла рукой рану Киерана, призывая исцеляющее тепло.

— Не надо паниковать, — мягко сказала Избет. — С ним все будет в порядке. Сумеречный камень не окажет особого влияния на вольвена. Тебя должно беспокоить проклятие, которое передал Каллум.

— Что? — В глазах Кастила бушевала буря золотых, клубящихся искр.

— С ограничением по времени. Только я могу его снять, — ответила Избет. — Возвращайся с Малеком, или твой драгоценный вольвен умрет.

Губы Киеран разошлись, и моя ярость разгорелась с новой силой.

Кастил бросился на нее, но Малик извернулся и поймал его, когда Киеран рванулась вперед.

— Оставь это. — Ривер выбросил руку, блокируя Киерана. Он уставился на вольвена. — Оставь это.

Киеран зарычал, отбрасывая руку Ривера. Но тот отступил, тяжело дыша. Порез оставался на его руке. При такой неглубокой ране его должно было залечить лишь самое короткое прикосновение.

Избет оставалась безучастной, даже скучающей. Я ненавидела ее. Боги, как я ее ненавидела.

— Мне нужно время, — сказала я. — Поэтому Киерану нужно время.

Ее глаза засветились слабым блеском.

— У тебя есть неделя.

— Мне нужно больше времени. Королевство огромное. Три недели.

— Две. Твой вольвен будет в порядке в течение этого времени. Не больше.

— Хорошо, — отрезала я, чувствуя беспокойство Киерана. Две недели — это, конечно, много, но не тогда, когда мы понятия не имели, с чего начать в Кровавом лесу. Если бы мы могли определить местонахождение Малека… — Мне нужно кое-что еще. Что-то, что принадлежало Малеку.

Ее бровь изогнулась.

— Зачем?

— Это имеет значение? — спросила я.

— Имеет. — Верну ли я его обратно?

— Не знаю. Может быть? С ним я смогу быстрее добраться до его гробницы.

Взгляд Избет задержался на Каллуме, уже вернувшемся к жизни. Ее губы сжались, когда она посмотрела на кольцо с бриллиантом, которое носила.

— У меня есть это. Оно принадлежало ему. Он подарил его мне.

— Я знал, что это атлантийское золото, — пробормотал Кастил.

— Оно должно сработать, — сказала я. — Как и моя кровь, по крайней мере, по словам лорда Свена.

Она начала снимать кольцо, замешкалась, а затем сняла его, когда Каллум медленно поднялся.

— Это все, что у меня есть от него. — Она подняла взгляд, в глазах блестели непролитые слезы. — Это все.

Я ничего не сказала.

Я ничего не почувствовала, когда подняла руку ладонью вверх.

— Мне это нужно, если ты хочешь, чтобы я нашла Малека.

Поджав губы, она протянула руку и опустила кольцо в мою ладонь. Я взяла его и положила в мешочек с игрушечной лошадкой. Она вздрогнула, и на мгновение я ощутила вкус ее горького горя.

Но мне было все равно.

— Мы встретимся в Костяном храме, за Валом, через две недели, — сказала Избет, оторвав взгляд от мешочка, в который я положила кольцо. — И помни об этом.

— Конечно. — Древний храм находился между самой северной точкой Карсодонии и Пенсдуртом за несколько лет до того, как вокруг обоих городов выросли стены. В нем предположительно были захоронены останки жрецов и жриц.

— Тогда договорились. — Избет сделала шаг назад и остановилась. — Я позволю Кастилу, дракену и вольвену уйти. Но не Малику.

— Как я уже сказал, — глаза Кастила сверкнули ярким золотым светом, — он больше не принадлежит тебе. Он уходит с нами.

— Все в порядке. — Малик обошел Киерана. — Иди и найди Малека.

— Нет. — Кастил обернулся, и я мгновенно поняла, что Малик хотел вернуться к Избет. Не ради нее, а ради Миллисенты. И нетерпеливый, жестокий свет в глазах Избет сказал мне, что Малик сильно поплатится за свои действия, возможно, своей жизнью. Малик должен был это знать.

— Ты не можешь получить его, — сказала я Избет. — Ты хочешь Малека? Ты отпустишь всех нас, включая Малика… — Я остановила себя, прежде чем произнести ее имя. Моя сестра. Прежде чем я попросила о ней. Здесь среди Восставших ее не было. Если бы я сказала ее имя, то подвергла бы опасности ее саму.

— Дай мне пройти, — прорычал Малик, его паника нарастала и тяжело оседала на моей груди.

— Этого не случится, — предупредил Кастил.

— Я не спрашивал.

Кастил оттолкнул его назад.

— Я знаю.

Я схватила Малика за руку.

— Мертвым ты никому не нужен.

Он вырвал руку, и я вспомнила о Кастиле, когда мы были в Оук-Эмблере. Как он отдал себя в руки Избет. Добровольно. Ради меня. Никто не мог остановить его. Никто не смог бы остановить и Малика, и Кастил это понимал. Его взгляд метнулся к Киерану.

Вольвен ударил, врезавшись рукоятью своего меча в затылок Малика. Меня передернуло от звонкого треска. Я повернулась к Киерану.

— Что? — С помощью Кастила он подхватил Малика. — С ним все будет в порядке.

— Ха, — пробормотал Каллум, вытирая кровь со рта тыльной стороной ладони. — Это было неожиданно.

— Согласна, — пробурчала Избет, нахмурив брови.

— Он или Малек, — сказала я. — Это твой выбор.

Ее глаза еще раз сузились, а затем она вздохнула.

— Неважно. Бери его. Я все равно устала от него. Вы можете свободно уйти через Вал, как цивилизованная группа людей. Я надеюсь, что вы не будете устраивать сцену на пути к выходу. — Она повернулась, поднимая капюшон. И снова остановилась. — О, и еще кое-что, — сказала она. И тут ее глаза блеснули.

И все.

Клариза и Блаз застыли в объятиях своих пленителей, их глаза выпучились настолько, что стали видны почти все их белки. Кровь быстро отхлынула от их лиц. Крошечные трещины появились на щеках, в горле и на всех участках кожи. Я попятилась назад к Кастилу, наблюдая, как их кожа сжимается и разрушается, как они падают… как они съеживаются, превращаясь не более чем в высохшую шелуху.

Стражник толкнул их сапогом, и они… их куски, рассыпались.

— Даже не пытайтесь вернуть им жизнь, — сказал Каллум. — После такого никто не возвращается.

Меня охватил шок, когда я смотрела на кусочки высохшей, разложившейся кожи, стекающие на дерево. Мои руки задрожали, когда я подняла взгляд.

— Знаешь, как говорят, — заметила Избет, натягивая малиновый капюшон на горло. — Единственный хороший Последователь — мертвый Последователь.

Рев в моих ушах вернулся, ударив в грудь, и сущность в мгновение ока поднялась на поверхность. Остановить ее было невозможно. Я даже не пыталась, пока в горле собирался знакомый вкус, мрачный и полный огня.

Смерть.

Древняя сила металась в моих костях, наполняла мои мышцы и текла по венам, просачиваясь в кожу. Я закричала, придавая смерти звук.

Из меня хлынул серебристый свет, сдобренный густыми, мечущимися тенями. Кто-то закричал, когда я шагнула вперед, под моими шагами трещал пол, дерево раскалывалось. Температура в комнате упала до того, что неровное дыхание образовало туманные облака. В вспышке энергии меня покинула холодная ярость… ударная волна сущности ударила в воздух. Стол и стулья превратились в пыль, когда ярость врезалась в стены. Они растянулись под тяжестью. Штукатурка и камень застонали. Крыша содрогнулась, а затем стены разлетелись вдребезги, когда внутри меня распространилось темное, маслянистое ощущение. Старое. Холодное. Предвестник.

Часть камня превратилась в пепел под лучами солнца. Большие куски летели по воздуху, сшибая находившихся снаружи Восставших, врезаясь в соседние здания и пробиваясь сквозь них, а тень и свет распространялись вокруг меня, образуя толстые, потрескивающие нити. Моя кожа то вспыхивала холодом, то раскалялась от резких покалываний. Среди Восставших были смертные стражи. Клубящаяся масса лунного света и полуночи нашла их, остановила, когда они бросились ко мне, и я не оставила от них ничего.

С меня было достаточно.

Налетел соленый ветер, сопровождаемый пронзительными звуками. Крики с горьким привкусом. Страх. Ветер и крики растрепали мои волосы, пока я призывала сущность. Над головой и над морем потемнели облака, надвигаясь и сгущаясь, к грохоту присоединилось темное рычание. Доски пола заскрипели, когда я двинулась вперед, к Восставшим, охранявшим ее. Она стояла в их центре, ее лицо было скрыто, но я чувствовала ее улыбку. Ее удовольствие. Возбуждение. Оно бурлило у меня в горле, смешиваясь со смертью и ужасом, когда смертные хлынули на улицы, выбегая из своих близлежащих домов, когда стены начали трескаться и содрогаться. Крыши обрывались и взлетали в воздух, когда молния ударяла в скалы.

«Сделай это. Выпусти всю эту ярость» уговаривал голос. Он звучал как тот, что шептал во тьме столько лет назад. «Сделай это, Предвестник».

Я хотела этого.

Моя воля начала расти за пределами меня, призывая…

Вокруг моей талии сомкнулась рука, пронзая бурлящую и трещащую массу окружающего меня пространства. От такого прикосновения я испугалась. Под моим подбородком закрутилась рука, оттягивая меня назад.

— Остановись, — призывал другой голос, который согревал холодные участки внутри меня и охлаждал жар моей кожи. Кастил. Такой храбрый. Такой верный. Он снова прижал меня к своей груди, не боясь силы, которая липла к его коже и искрилась от нее. Но у него не было причин бояться. Я не причиню ему вреда.

— Тебе нужно остановиться, — сказал он.

— Нет, — возразила я, произнося это слово мягко и наполняя его тенью и огнем. Очередная крыша оторвалась, улетев в море. — С меня хватит. — Я начала отстраняться.

Кастил удержал меня.

— Только не так. Это то, чего она хочет. Восставшие не нападают, Поппи, — сказал он низким голосом мне на ухо. — Смотри, Поппи. Посмотри вокруг себя. — Он повернул мою голову, и я увидела…

Я увидела густые нити эфира, рассыпающие угольки, и разрушенные дома за пределами того, в котором мы находились. Темные облака, и смертных, стоящих на коленях, прикрывающих голову руками, прячущихся под деревьями и прижимающихся к бокам дрожащих стен. Я видела их на улицах Каменного холма, они прикрывали детей, когда ветви деревьев трещали и падали на землю. Они были в ужасе, прижавшись друг к другу, плача и молясь

Но я не причиню им вреда.

— Ты не она, — сказал Кастил, сжимая меня. — Это то, чего она хочет, но ты не она.

Я увидела Киерана, сухожилия на его шее напряглись, как будто он боролся с потребностью измениться…

Как будто он боролся с осознанием того, что ему придется сделать то, о чем я просила его в Оук-Эмблере.

Все мое тело содрогнулось. Я закрыла глаза. Я не была… Я не была ею. Я не была смертью. Я не хотела этого. Пугать смертных. Причинять им боль. Я не была ею. Не я. Не была. Не была. В панике я отключила свои чувства и потянула Первобытную сущность назад. Окрашенный тенями эфир втянулся и отпрянул, возвращаясь ко мне. Тяжесть нерастраченной силы осела в груди и на плечах, когда я открыла глаза.

Темные тучи рассеялись, и снова появился солнечный свет, сверкающий на не выпущенных стрелах из сумеречного камня, которые держали все еще стоящие Восставшие и направляли на нас — на меня. Смертные поднялись, но все затихли и замерли, их страх царапался о мои щиты.

И тут я услышала их шепот.

Мой взгляд устремился туда, где когда-то был дверной проем на кухню, туда, где лежали останки Кларизы и Блаза. Еще одна дрожь сотрясла меня, когда я подняла взгляд. В толчее Восставших я совсем не видела Избет, зато видела Каллума.

Он стоял всего в нескольких футах от меня, его золотая рубашка была испачкана кровью, а светлые волосы развевались на ветру. Он улыбался.

Я дернулась, вырываясь из рук Кастила.

— Позже, — прошептал он, проводя ладонью по моей щеке. — Позже мы будем стоять на том, что осталось от его костей. Это я тебе обещаю.

Каллум наклонил голову — единственный признак того, что он, возможно, услышал Кастила. Его улыбка стала шире, и я поняла, что никто из них не был уверен, что я так отреагирую, но они надеялись, что так и будет. Потому что те шепоты…

Я сделала то, что требовала от атлантийских генералов не делать при захвате городов. Я разрушила дома. Возможно, я даже ранила невинных смертных. И в своей ярости я превратилась в то, кем меня рисовала Избет.

Предвестником.