Война Двух Королев

БОНУСНАЯ СЦЕНА КЕКСЫ И ПОЦЕЛУИ

Меня разбудило легкое прикосновение к щеке, а затем к брови. Перевернувшись на бок, я подняла ресницы. На меня смотрели яркие янтарные глаза.

Прекрасные глаза.

Любимые.

Приятное удивление от того, что он сидит на кровати рядом со мной, прогнало паутину сна.

— Кас, — прошептала я, вдыхая неповторимый аромат пряностей и хвои, присущий только ему.

По его пышным губам расползлась медленная улыбка, обнажив глубокую ямочку на правой, а затем на левой. Показался намек на два острых клыка, вызвав во мне злую, восхитительную дрожь.

Мне было бы трудно выбрать любимую улыбку, но я дорожила этой — широкой, настоящей, которая согревала поразительные линии и углы его черт. Особенно сейчас.

— Моя королева, — пробормотал он, проводя подушечками пальцев по бокам моего лица, чуть ниже шрама на щеке.

На него падал свет от лампы, которую я оставила включенной. Он был все еще одет после поездки с Киераном, мягкая кожа, которую он стал носить в последнее время, покрылась тонким слоем пыли. Рубашка была расстегнута, и я заметила, что многочисленное оружие, которое он обычно носил на теле, отсутствовало.

— Не думала, что ты вернешься так скоро.

— Хм? — Он перевел взгляд с дорожки, которую прокладывал по моему горлу, на тонкую бретельку моей ночной рубашки. — Мне жаль. Ты назвала меня Касом, и теперь я совершенно отвлекся.

Я рассмеялась.

— Серьезно?

— Ты даже не представляешь, как на меня действует то, что ты меня так называешь. — Его взгляд снова поднялся и встретился с моим. — Поистине.

Он подтрунивал, но я знала.

Как и Киеран, который знал все о том, как Вознесенные впервые захватили Каса. Он забыл, кто он такой, его заставили чувствовать себя больше вещью, чем человеком. Услышав, как его назвали Касом, он выныривал из тьмы. При одной мысли об этом во мне поднимался гнев, будоража Первородную сущность в моих жилах, но я подавляла его, пока тот не обрел новую жизнь, потому что Кас был свободен. В безопасности. И большинство из тех, кто причинил ему боль все эти годы назад… и снова в недалеком прошлом, с ними разобрались. Как и с остальными.

Каждый из тех, кто когда-либо хоть пальцем тронул его, однажды заплатит за это тяжкую цену.

Это была клятва, которую я не забывала.

Тонкий плед соскользнул на бедра, я приподнялась на локтях и прикоснулась к его щеке. Щетина коротких волос шершаво прижалась к моей ладони, когда я приникла к его рту. Все еще не привыкшая к клыкам, я осторожно прижалась губами к его. Кас открылся без колебаний. Движение его языка стало толчком для моих чувств, и, боже, как же я соскучилась по его вкусу, несмотря на то, что его не было так долго.

Из глубины его груди раздалось рычание, когда он сдвинулся со своего места и перевернул меня на спину. Его вес и ощущения, когда он накрыл меня своим телом, вызвали дрожь наслаждения. Он углубил поцелуй, прикоснувшись к моему бедру, впиваясь пальцами в плоть. Я запустила руку в его влажные волосы и задохнулась, когда он провел языком по одному из моих острых клыков. Пробежала еще одна сильная дрожь, и моя спина выгнулась дугой, прижимаясь к его груди. Я и не подозревала, что мои клыки могут быть такими чувствительными.

— Это не помогает быть менее отвлекающим. — Кас провел своими губами по моим. — Думаю, ты скучала по мне.

Я провела рукой по его шее.

— Да.

Он прижался лбом к моему.

— Очень.

— Всегда.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Я тоже скучал по тебе. Почти уверен, что действовал всем на нервы, говоря о том, что мне нужно вернуться к тебе.

— Даже Киерану?

— Думаю, он научился просто не обращать на меня внимания. — Он поцеловал уголок моих губ, и я поняла, что это в какой-то степени невозможно. Нам потребовалось некоторое время, нам троим, чтобы понять, что никто никогда открыто не обсуждал некоторые вещи, связанные с Присоединением. Одним из них был тот факт, что наши тела словно синхронизировались друг с другом. Вернее, их тела синхронизировались с моими. Но еще одна вещь — это способность Каса и Киерана улавливать не только эмоции друг друга, но и мои. И хотя Киеран считал это забавным проявлением Кармы, меня очень раздражало, когда они чувствовали изменения в моем настроении.

Особенно, когда они решались высказаться по этому поводу.

— Мне кажется, Нетта в какой-то момент собиралась меня укусить, — продолжил Кас. — Просто чтобы заткнуть мой рот.

— Она бы никогда.

— Правда. — Он поцеловал другую сторону моих губ. — И укусила.

Я рассмеялась, но звук быстро затих, когда я отвела его голову назад, встретившись с ним взглядом.

— Ты… нашел его?

Нашел ли ты их, не было сказано.

— Нет, — тихо сказал он, сжав мое бедро. — Город огромный. У нас еще есть большие районы для проверки, а он знает расположение и где спрятаться, когда не хочет, чтобы его нашли… они оба знают. Но мы их найдем.

Я выдохнула, долго и медленно, кивнула, позволяя своим чувствам распространиться на него. У Каса было так много слоев. Увядающая сладость его веселья. Насыщенный вкус корицы — гордость. Шоколад и ягоды — любовь. Но под всем этим я ощущала терпкую колючесть разочарования.

— Я могу попытаться использовать…

— Давай не будем пытаться, — вклинился он с дразнящей ухмылкой. — Нам совершенно не нужно повторение того, что случилось в прошлый раз, когда ты попыталась использовать сущность Первородного для того, для чего обычный человек не стал бы.

— Я хотела бы знать, кто решил, для чего использовать сущность, а для чего нет.

— Твой дедушка? — предположил Кас. — Бабушка?

Мои глаза сузились.

— Не впутывай логику в этот разговор. Обычно этим занимается Киеран. Или, по крайней мере, Нейл.

Кас фыркнул.

— Никто из нас не хочет еще одного неожиданного визита твоей бабушки. — Сделав паузу, он вздрогнул. — Или Нектаса.

— Не думаю, что кому-то из них нравится, когда их называют бабушкой или дедушкой, — сказала я, и было странно даже думать о них так, поскольку ни один из них не выглядел намного старше нас. — И если Тони смогла пережить мгновенное состояние заморозки, то и они смогут.

Он выгнул бровь, глядя на меня.

— Отлично. — Опустив руки на кровать, я вздохнула. — Я не буду пытаться.

Кас усмехнулся, опустив подбородок, чтобы провести губами по моим.

Это быстрое прикосновение губ быстро переросло в нечто бесконечно большее, оставив нас обоих бездыханными и желанными.

— Что это с тобой и такими хитрыми, крошечными бретельками? — спросил Кас, спуская бретельки с моих рук, обнажая грудь.

— Я… я не знаю, — задыхалась я, когда его губы танцевали по обнаженной коже, облизывая и покусывая, пробуя на вкус. В мою кровь ворвалось тепло, и в глубине груди вместо льда запульсировала сущность. — Просто так их делают.

— По-моему, это ложь. Ты изменила их только для того, чтобы помучить меня. — Его рот сомкнулся на кончике моей груди, вызвав из меня вырвавшийся у меня стон. — Черт, — простонал он, поднимая голову. Его щеки резко выделялись, когда он провел клыками по нижней губе. — Хотя я их люблю.

По моему горлу и груди разлился приятный румянец.

— Я не думаю, что ты все еще говоришь о бретельках.

На его правой щеке появилась ямочка, а по лицу расползлась медленная полуулыбка. Он посмотрел на меня сквозь густые ресницы, его глаза были цвета жидкого золота.

— Знаешь, о чем я подумал? — Он встал на колени.

— Только боги знают, о чем… — Я запнулась, когда он потянулся за спиной, схватил в кулак рубашку и стянул ее через голову. Мышцы на его плечах и груди напряглись, когда он отбросил одежду в сторону. Мой взгляд скользнул по очерченным линиям его груди и тощим, туго свернутым мышцам его живота, когда его руки взялись за застежку на кожаных штанах. Он стянул их на бедрах. Мои губы разошлись в резком вдохе, когда меня охватило непристойное трепетное желание.

— Похоже, не я один отвлекаюсь, — прокомментировал он, приторно-сладкий всплеск его веселья щекотал мой язык. — Возможно, тебе будет легче внимать моим словам, если ты воздержишься от разглядывания моих мужских достоинств.

— Мужских достоинств? — Я подавила смех. — Ты только что пялился на мою грудь!

— Мужественность звучит лучше? — возразил Кас, когда его руки взялись за подол моей темно-зеленой ночной рубашки. — И я пялился на бретельки.

— Лжец. — Я прикусила губу, когда он задрал подол платья, грубые ладони скользили по шрамам на моих бедрах. — И нет, я бы предпочла, чтобы ты не называл это мужественностью или мужскими достоинствами.

— Тогда как…? — Он сделал паузу, чтобы наклонить голову и взять в рот набухший пик моей груди. — Твоя грудь выглядит одинокой, — объяснил он. — Как бы ты предпочла, чтобы я это называл?

— Член? — прошептала я.

Его взгляд переместился на меня.

— Скажи это еще раз.

Мои щеки потеплели.

— Член.

Ухмылка Каса была прямо-таки непристойной.

— Как, черт возьми, ты можешь заставить это слово звучать так… очаровательно невинно?

Я закатила глаза.

— Я не знаю, как и почему мы вообще об этом говорим.

— Это ты начала.

— Я не начинала.

— Тогда это я? Виноват. — Его губы разошлись, когда он разглядел кружевное нижнее белье, которое я носила в том же цвете, что и платье. — Прелесть, — пробормотал он. Мои бедра дернулись, когда он провел пальцем по тонкому, покрытому кружевом краю. — Очень красиво. — Эти горячие глаза поднялись на меня. — Тебе нравится?

— Нижнее белье?

Он кивнул.

— Наверное, да, — ответила я, подумав, что это странный вопрос.

— Тогда я прошу прощения.

— За что? — Я задохнулась, когда он одним быстрым движением руки разорвал ткань. — Кас!

— Я достану тебе новую пару, — пообещал он.

Мое сердце заколотилось, и я знала, что и его тоже.

— Знаешь, ты мог бы просто снять их, как нормальный человек.

— А что интересного в том, чтобы вести себя как нормальный человек? — На лице появилась лукавая улыбка, когда его палец двинулся вниз по самому центру меня, не оставляя ничего между собой и моей влажной кожей. Он ввел палец внутрь. — Моя королева?

Моя спина выгнулась дугой, а руки по обе стороны вцепились в простыню.

Его смех был богатым, хриплым, а взгляд, которым он смотрел, как медленно вводит и выводит палец, был не иначе как скандальным.

— А, теперь я вспомнил, что пытался тебе сказать, — произнес он, делая что-то совершенно коварное своим большим пальцем. — О чем я думал. Не уверен, что называть тебя «моя королева» — это уместно.

Я не совсем понимала, о чем он говорит. Мои бедра приподнялись, повторяя погружение его пальца, прежде чем он добавил еще один.

— Особенно учитывая, что ты больше, чем королева. — Его рука переместилась между моих бедер, когда он растянулся надо мной, а его рот танцевал по коже моей груди и нижней части челюсти. — Должен ли я называть тебя моим Первородным Высочеством?

Я покачала головой.

— Думаю, это официальный титул. — Кас погладил меня по линии пульса. — Надо посмотреть, как оно будет слетать с языка, — решил он. — Ваша киска такая мокрая, мое Первородное Высочество.

— О, боги, — я полусмеялась полустонала. — Не могу поверить, что ты только что произнес это предложение вслух.

— Поверь. — Его рот танцевал на моей щеке. — Или как насчет… хотите ли вы, чтобы мой член был внутри вас, мое Первородное Высочество?

Я прижалась к его щеке.

— Как насчет…? — Моя голова откинулась назад, когда он прижал большой палец к самой чувствительной части меня.

Он уставился на меня сверху вниз, его черты лица были маской невинности.

— Как насчет чего?

— Как… как насчет того, чтобы ты называл меня просто Поппи? — Я справилась.

— Это кажется неуместным.

— Все, что ты сейчас сказал, звучит крайне неуместно.

— Правда. — Он поймал мою нижнюю губу между зубами. — Но ты не ответила на мой вопрос.

Мышцы глубоко внутри меня начали сворачиваться и напрягаться, когда я простонала,

— Ч-что за вопрос?

Кас прильнул ртом к моему уху и прошептал:

— Ты хочешь мой член?

Огонь зажег мою кровь, и я не была уверена, что именно это или его вопрос раскалили мои щеки. Или мой ответ.

— Да.

— Спасибо, черт возьми. — Он высвободил из меня свою руку.

Я смотрела, как моя грудь быстро поднимается и опускается, когда он поднял эти влажные пальцы и сомкнул на них свои губы. Внутри меня все перевернулось.

— Медовая роса, — прорычал он.

Его рот сомкнулся над моим, и его вкус… вкус меня, закрутил мои внутренности в головокружительной, пьянящей волне.

В течение некоторого времени никто не сказал и слова. Да они и не нужны были, поскольку наши сердца и тела захватили контроль. Он отсутствовал недолго, всего несколько дней, но мне все еще казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я чувствовала его вот так, на зыбкой грани контроля, когда мы сходились вместе. За несколько ударов сердца я потеряла его, всего его, и я знала, что он потерян для меня. Всей меня.

Потому что я была окунута в пряный, дымный аромат его похоти, тонула в нем вместе с ним.

Кас не торопился. Мы не торопились, мои ноги обвивали его талию, а наши руки обхватывали друг друга. Между нами не было ни сантиметра пространства, когда он входил в меня, и я приподнималась навстречу каждому декадентски медленному движению его бедер. Не было никакой спешки. Ни жадных рук, ни бешеных толчков. Когда пришло освобождение, оно нашло нас вместе, и оно было шокирующим и полным, оставив наши тела влажными, наши сердца стучали в такт, наше дыхание смешивалось, когда мы лежали бок о бок, лицом друг к другу на спутанных простынях.

— Поппи?

— Ммм?

Пальцы Каса захватили несколько прядей моих волос и заправили их за ухо.

— Ты думала, что меня здесь не будет? Сегодня?

— Сегодня? — Я в замешательстве открыла глаза.

Его взгляд искал меня.

— Ты забыла. — Появилась ухмылка. — Вполне понятно. У тебя много забот. Предстоящая коронация…

Во мне всколыхнулась нервозность. Более официальная коронация и бал, которые вскоре состоятся в Карсодонии, а не в Эваемоне, но это было наименьшее из того, что занимало мои мысли.

— У нас обоих много забот.

Кас кивнул.

— Мой брат.

— Моя сестра.

Он усмехнулся.

— Твои свекры.

— Ты имеешь в виду, твои родители.

— Твои бабушка и дедушка. — Он коснулся большим пальцем моей нижней губы.

Я проигнорировала это.

— Королевства, которые слились в единое государство.

— Невидимые, — продолжил он, проведя большим пальцем по моей щеке.

— Вознесенные, которые… другие.

— И Вознесенные, которые одинаковые, — добавила я. — Гниль.

Его глаза встретились с моими.

— Колис.

— Колис, — повторила я, дрожа, прижимаясь к нему ближе.

Кас обхватил меня, прижимая наши тела друг к другу. А потом было то, что осталось невысказанным.

Первобытная сила во мне.

Что она делала.

Со мной.

С нами.

С нами троими.

Я прижалась щекой к его груди, зажмурив глаза. Его рука крепко обхватила меня, и несколько мгновений мы не разговаривали. Пока страх не покинул нас обоих.

— О чем я забыла?

— Сегодня. — Кас протянул руку между нами, загибая пальцы под мой подбородок. Он перевел мой взгляд на него. — Полночь наступила как раз тогда, когда я приехал. 20 апреля. Твой день рождения.

Меня пронзила волна удивления, а глаза расширились.

Боже правый, я не обращала внимания на даты, и у меня совершенно вылетело из головы, что я приближаюсь к своему дню рождения.

Кас улыбнулся. Была видна всего одна ямочка, и это удивление сменилось сладким подъемом любви, такой большой любви, что мое сердце почти разорвалось от ее полноты.

— Ты вспомнил, — прошептала я.

— Видимо, кто-то должен был, — поддразнил он, проведя большим пальцем по моей щеке. Его глаза остановились на моих. — И я никогда не забуду, Поппи. Я буду с тобой в каждый твой день рождения.

Я уставилась на него, наблюдая, как бушует и бурлит множество эмоций.

В глазах щипало, в горле стояли слезы.

— Не надо. — Кас приподнялся на локте и навис надо мной. — Не плачь, Поппи.

Я шлепнула рукой по лицу.

— Почему ты продолжаешь это делать? — Он грубо рассмеялся. — Звучит так, как будто это больно.

— Я пытаюсь не плакать, — фыркнула я.

Он взял меня за запястье.

— Я не понимаю, как можно ударить себя по лицу.

— Это помогает.

— Поппи. — Он отнял мою руку от лица.

— Это слезы счастья, — сказала я ему.

— Я знаю. — Он поцеловал мою ладонь, как раз там, где на золотом отпечатке проступил слабый блеск влаги. — Но твои слезы меня убивают, — сказал он, его брови напряглись, когда в мою ладонь вдруг ткнулось что-то маленькое и твердое. — Даже когда они превращаются в бриллианты.

Я перевела взгляд на два крошечных бриллианта, похожих на слезы, лежащие на моей ладони.

— Черт возьми, — прошептала я. — Я все еще не понимаю, как это возможно.

— Я тоже. — Он взял их с моей ладони, затем потянулся и положил на тумбочку, после чего снова устроился рядом со мной. — Но это довольно впечатляет.

— Да, это… в некотором роде так. — Я прижалась к его груди. — Спасибо.

— Тебе не нужно благодарить меня за это. — Кас поцеловал меня в макушку. — И, вероятно, ты не захочешь благодарить меня позже.

— Сомневаюсь. — Я перекинула руку через него, сжав так сильно, как только могла.

— Вспомни об этом, когда Киеран явится с кексами…

— Кексы? У Киерана есть кексы? — Я села прямо, мои глаза расширились. — И где же он с этими кексами?

Кас явно боролся с ухмылкой.

— Вспомни об этом, когда Киеран придет с кексами, — повторил он, — которые испекли Тони и Эмиль.

Мой восторг перешел в замешательство.

— Тони испекла их? Не думаю, что она или Эмиль хоть раз в жизни что-то пекли.

— Именно, — сухо ответил Кас.

— Ох. — Мои плечи опустились, но не остановились. — Но главное — мысль. — И это была правда. От того, что кто-то из них вспомнил о моем дне рождения и сделал что-то, чтобы отпраздновать его, мне снова захотелось плакать. — И это невероятно мило.

Кас приподнял бровь.

— Я видел кексы, Поппи.

— На что они похожи?

— Трудно описать, но они выглядят так, будто их лучше бросить в Жаждущих.

— Эм…

Его губы дернулись.

— Однако, Нетта сделала партию или две. Просто позволь Киерану выбрать, какие из них ты сможешь съесть.

— О, слава богам.

Взгляд Каса упал на мою грудь.

— Я прямо сейчас благодарю богов.

— Прекрати. — Я положила руки ему на грудь и начала перелезать через него.

Он остановил меня, обхватив ладонями мои бедра.

— Я знаю, что ты в восторге от кексов и думаешь сейчас только об этом…

Я посмотрела на него сверху вниз, потому что это было все, о чем я сейчас думала.

— Но сейчас середина ночи.

О. Да. Так и есть. Я вздохнула.

Его ухмылка стала еще шире.

— И пока я держу тебя в руках, то думаю о других вещах, которые хотелось бы иметь в наших ртах, — сказал он.

По мне пробежала мелкая дрожь, и я загнула пальцы внутрь, впиваясь ногтями в его грудь. У меня перехватило дыхание, когда его руки скользнули к моему заду.

— Например?

Кас усмехнулся.

— Может, я тебе покажу?

И он показал, на протяжении всей ночи и раннего утра моего дня рождения.