Война Двух Королев

ГЛАВА 39

Мы спустились с холма в Падонию, сопровождаемые десятками вольвенов, которые не отставали от нас по узкой дороге и даже уходили дальше, в лес глициний. Нетта и несколько других уже вернулись в город. Когда мы преодолели самую гущу деревьев, перед нами открылась долина, в которой покоилась Падония.

Множество белых палаток раскинулось на берегу реки Рейн и у подножия холма, где… У меня в груди перехватило дыхание.

Знамена.

На вершине Вала развевались золотые и белые знамена, на каждом из которых был изображен атлантийский герб — тот, что выбрала Поппи, с мечом и стрелой, закрепленными в центре солнца на равном расстоянии.

Боги.

Она сделала это.

Изменила многовековой герб. Она показала королевству и всему царству, что существует баланс сил между королем и королевой несмотря на то, что она была намного могущественнее меня.

Увидеть это было для меня ударом неожиданных эмоций, прямо в грудь. Я крепче прижался к Поппи, наклонив голову.

— Ты чертовски совершенна, — прошептал я ей на ухо.

Она слегка повернула голову, ее брови нахмурились.

— В чем?

— Во всем, — сказал я ей, моргая от влаги. — Во всем.

Поппи посмотрела на Вал.

— Знамена, — прошептала она. — Они тебе нравятся?

— Мне не терпится показать тебе, как я их чертовски люблю. — Я ущипнул ее за ухо, вызвав у нее тихий вздох.

Ее лицо покраснело, но резкий, внезапный подъем возбуждения сказал мне, что она тоже не может дождаться, когда я покажу ей это.

Я выпрямился, переключив внимание на сам Вал. Ветви близлежащих деревьев глицинии обвивали конструкцию, вдавливаясь в камень и заглушая Вал лавандовым цветом ветвей.

— Что ж, это проблема, — пробормотал я. — Глицинии.

— Они прекрасны, — прошептала Поппи. — Это самый красивый Вал, который я когда-либо видела.

— Это так, но тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, — ответил я.

Она вздохнула.

— Думаю, я знаю, что ты собираешься сказать. Деревья нужно обрезать.

Появилась слабая ухмылка.

— Их нужно выдернуть. Это нужно было сделать задолго до того, как дело дошло до такого. Скорее всего, это уже ослабило Вал.

— Так и есть, — подтвердил Эмиль, ехавший чуть впереди, Киеран следовал между нами, а Нейл ехал слева. — Деревья пробили восточные стены в некоторых местах.

— Ну, Вознесенные никогда не славились поддержанием инфраструктуры, — пробормотала Поппи. — Кстати, о Вознесенных, а что насчет властей, которые управляли Падонией?

— Они покинули город до нашего прибытия, — ответил Эмиль, фыркнув от отвращения. — Так же, как они сделали это в Уайтбридже…

— И в Трех реках, — проговорил Малик, нарушив навязанное им самим себе молчание. — Большинство королевских семей бежали в Карсодонию. Они прибывали с тех пор, как Поппи обезглавила Джалара.

Взгляд Нейла метнулся к нему.

— Да, но Вознесенные не просто бежали из Уайтбриджа и Падонии.

В душе поселился ужас.

— Что они сделали?

— Это не было похоже на Оук-Эмблер. Они оставили после себя кладбище в Уайтбридже. — Нейл смотрел вдаль, его челюсть напряглась. — Как они сделали это в северных землях Помпей.

— О, боги, — напрягаясь произнесла Поппи. — Там был…?

— Ни один смертный… ни взрослый, ни ребенок… не остался в живых в Уайтбридже, — подтвердил Перри, сглатывая, когда ужас волной ярости сжег его дотла. — Тысячи были мертвы и уже обратились. Мы потеряли несколько вольвенов и солдат. Жаждущих было слишком много.

Поппи опустила голову, прислонившись ко мне. Хотелось бы мне что-нибудь сказать, но для такого случая не было ничего. Абсолютно ничего.

— Они сделали то же самое в Падонии, но люди здесь дали отпор, — продолжил Нейл, и ее голова поднялась. — Погибло много смертных, но все было не так плохо, как в Уайтбридже. В процессе они уничтожили нескольких Вознесенных.

— А как же Три реки? — спросил я, подавляя ярость.

— Вознесенные бежали оттуда, но оставили смертных в живых, — сказал Эмиль. — Не знаю точно, почему. Может быть, правящие там отличались от остальных. Я не знаю.

— А ты? — потребовал я у Малика.

Он побледнел и уставился вперед.

— Я не знал, что произошло в Уайтбридже или здесь, — хрипло сказал он. — Но я видел при дворе Дравана — он герцог Трех рек. Держится особняком. Я мало что о нем знаю.

— Но ты его знаешь? — спросил Нейл, и когда Малик кивнул, его глаза сузились. — Насколько сложными были ваши дела, принц Малик?

— Это довольно длинная история, — перебил я, когда на повороте дорогу пересекла темная тень, всколыхнув верхушки глициний. — Это подождет.

Впереди показались ворота Вала, но мое внимание привлекло то, что пролетало над нами.

Сквозь облачный покров я увидел лишь дымчато-серую вспышку, прежде чем тень упала на мост и палатки. У меня отвисла челюсть, когда над нами пронеслось существо размером с Сетти и опустилось задними лапами на Вал, его изогнутые рога сверкали в лучах солнца, пробившихся сквозь облака.

Дракен издал тихую трель, от которой по моей плоти пробежали мурашки.

— Мейа Лисса? — сказал Ривер, притормозив своего коня. — Если я тебе больше не нужен…?

— Нет. — Поппи слегка улыбнулась. — Ты можешь делать все, что пожелаешь.

Дракен склонил голову, а затем сошел с коня, передав поводья Перри. Он быстро скрылся в лесу.

— Это Найт, — сказала Поппи, жестом указывая в сторону серого дракена на Вале.

Все, что я мог сделать, это кивнуть. Потому что, боги мои, я не мог поверить, что снова смотрю на дракена.

Когда мы подошли к мосту, над нами упали еще две тени. Зеленая, которая была чуть больше Найта, и третья, чуть меньше.

— Зеленоватая — это Аурелия, — добавила Поппи. «А коричневато-черный — Тад.

Я снова кивнул, когда крылья длиной с их тела широко расправились, замедляя спуск. Они спустились по обе стороны ворот. Толстые когти впились в верхушку ворот, сотрясая ветви глицинии, а их длинные шеи вытянулись. Подняв головы к небу, рога и чешуя на шее вибрировали, и их ошеломляющий клич эхом разнесся по долине.

Из леса раздался ответ. Наши взгляды метнулись вверх, когда на нас упала еще большая тень. Мои глаза расширились при виде темно-фиолетово дракена, пересекающего палатки и Вал.

— А это Ривер, — сказала Поппи.

— Да, — пробормотал я, медленно моргая. Ривер был почти вдвое больше боевого коня, но скользил беззвучно.

Остальные три дракена взлетели, поднявшись с Вала в мощном взмахе крыльев, от которого по долине пошла воздушная рябь. Они присоединились к Риверу, пролетая над Падонией. Я никогда не думал, что стану свидетелем такого зрелища: я наблюдал, как они исчезают на горизонте, пока мы пересекали мост, к которому присоединились вольвены, вошедшие в лес. Они заполонили дорожку к воротам, а из палаток потянулись солдаты.

Я подвел нашу лошадь ближе к лошади Малика. Он смотрел вперед, застыв, как мертвый. Когда Эмиль и остальные проскакали мимо, солдаты заметили Малика… Поппи и меня, а затем раздался шум.

Раздались крики. Золотые атлантийские мечи взвились в воздух и ударились о щиты — щиты, на которых был выгравирован новый атлантийский герб. Они плавно опустились, когда мы проскакали мимо, и солдаты упали на колени, отталкиваясь руками и рукоятками от земли.

Поппи прижалась ко мне, когда ликование продолжилось, и ворота открылись. Она не привыкла к такой реакции. Черт, я и сам никогда к этому не привыкал, но это было другое.

Так приветствовали королеву и короля.

Я нашел ее руку и сжал свою вокруг нее, пока мы ехали между двумя истоками реки Рейн и проходили через ворота. Крики продолжались и внутри Вала, где у входа стояли лагерем солдаты.

И все равно крики не прекращались, даже когда мы достигли полей, где выращивали зерно, и из кукурузных стеблей выходили смертные, поднимая свои косы и ликуя. Смертные ликовали.

Я прислонился к Поппи.

— Было ли так в Оук-Эмблере или Массене?

Поппи вцепилась в меня смертельной хваткой.

— Нет. — Она трепетно вздохнула. Ее улыбка была такой же дрожащей, когда Киеран приблизился к нам, навострив уши. — Это… это слишком.

Я крепче прижал ее к себе, пока мы ехали по дороге, мимо скопления домов и предприятий, где смертные выходили на улицы, а другие останавливались на тротуарах, склоняясь с руками над сердцем и ладонями до самой земли.

Оглянувшись назад, Эмиль посмотрел на Поппи.

— Кстати, твой план сработал. Они услышали о том, что мы сделали в Массене и Оук-Эмблере, еще до того, как мы добрались до Трех рек. Они знали, что мы пришли не завоевывать. То же самое и здесь.

Улыбка на лице Поппи теперь была более спокойной.

— Это был наш план, — сказала она. — И всех, кто следовал за нами. Ты. Вонетта. Все вы.

Эмиль улыбнулся, уткнувшись подбородком вперед, его щеки запылали от осознания.

Гордость подняла подбородок еще выше. Она так боялась принять корону. Не быть хорошей королевой, потому что считала, что недостаточно подготовлена, обучена и не обладает достаточным опытом. И все же она знала, что сыграла в этом роль — главную роль, но далеко не всю.

Глицинии вернулись, выстроившись вдоль дороги, и звук журчащей воды преследовал нас до поместья в центре города. Даже здесь лес прижался к земле, оставив внутреннюю часть Вала едва заметной.

Большие палатки были расставлены вокруг крепостной стены и внутри двора. Я посмотрел вперед, мое сердце сжалось в комок, когда несколько генералов встали у входа в поместье.

Горстка молодых атлантийцев бросилась к нам с широко раскрытыми глазами, торопливо кланяясь, когда мы сошли с коней. Они начали запрягать лошадей, когда Нетта вернулась и прошла мимо генералов. Она была не одна. За ней следовала смертная, которую я не видел со времен Оук-Эмблера, и которая выглядела совершенно иначе с ее белыми волосами, откинутыми с лица. В груди поселилось странное чувство, когда я взглянул на Тони.

Поппи обошла меня и направилась к Нетте и Тони. Смертная первой подошла к Поппи, обняла ее, и я напрягся без всякой причины, кроме как…

Взгляд Киерана поймал мой. Он поднял брови. Он предупреждал меня, что смертная чувствует себя не в своей тарелке. Это не было чем-то плохим. Просто что-то другое. Ощущение, которое я не мог определить.

— Как ты поживаешь? — спросила Поппи, сжимая руки Тони. — Чувствуешь себя теплее?

— Немного. — Тони улыбнулась. — Наверное, потому что Вонетта заставляет меня быть активной и все такое.

Поппи вскинула бровь на Нетту, та усмехнулась.

— Мы с Джианной учили ее драться. Она быстро учится.

— Только благодаря тому, чему Поппи научила меня, — сказала Тони.

— Я научила тебя только втыкать острый конец во что-то, — поправила Поппи.

Тони усмехнулась, отпустив руку Поппи.

— Эй, если это больше половины необходимых знаний, то я научилась.

Я расслабился, когда Поппи повернулась к Нетте.

— Я хочу еще раз обняться, но так, чтобы мы обе были на двух ногах.

Смеясь, Нетта подчинилась, пока Делано держался поближе к Поппи.

— Я скучала по тебе, — отстраняясь сказала Поппи. — У тебя все хорошо? Никаких травм? Ты…?

— Я в порядке. — Нетта обняла ее за плечи. — Мы все в порядке.

— Из-за тебя, — настаивала Поппи. — Ты потрясающе руководила армиями.

— Мне помогали.

— А именно я. — Эмиль обогнул лошадей.

Покачав головой, я передал поводья управляющему.

— Сетти? Он здесь?

— Да, Ваше Величество, — ответил молодой мужчина. — Ему давали только самое свежее сено и корм, пока он ждал вашего возвращения.

— Спасибо.

Я повернулся и увидел, что недалеко от меня стоит Тони. Проклятье. Ее глаза… Они были лишены всякого цвета.

— Я рад видеть тебя на ногах и в движении.

Она смотрела на меня так же прямо, как я на нее.

— И я рада видеть, что, по словам всех, кого я спрашивала, ты любишь Поппи так же яростно, как она тебя, и мне не придется бить тебя за то, что ты ей лгал.

Поппи обернулась.

— Тони.

— И за то, что похитил ее, — добавила она.

— Тони. — Поппи поспешила к нам, а Нетта рассмеялась.

— Что? — Смертная, которая чувствовала себя чем-то другим, скрестила руки. — Я просто указываю на то, что все…

— И она действительно спрашивала всех, — вклинился Эмиль.

— Сказали, что ты беззаветно предан Поппи, — закончила Тони.

— Это не то, на что ты намекаешь, — возразила Поппи.

Борясь с ухмылкой, я наклонил голову.

— Если ты чувствуешь, что тебе все еще нужно ударить меня, я не буду тебя останавливать.

Поппи бросила на меня взгляд.

Ее подруга просто изучала меня, словно пытаясь определить, стою ли я таких усилий.

— Запомню на будущее.

— Нет, не запомнишь, — сказала Поппи. — Ты не можешь ходить и бить короля.

— Кто-то забыл тебе это сказать, — ответил Киеран, проходя мимо Поппи.

— Ты ударила его? — моргая спросила Тони.

— Нет. Не совсем. — Щеки Поппи покраснели.

— Но она ударила меня ножом. — Я взял Поппи за руку. — В грудь.

— О, боги, — огрызнулась Поппи, когда глаза Тони расширились. — Тебе действительно нужно перестать это рассказывать.

— Но я это заслужил, — добавил я, и моя улыбка угасла, когда я повернулся к входу и увидел, как к генералам присоединилась Хиса. Но мое внимание привлек тот, кто шел с ней. Мой отец. От напряжения мои плечи напряглись, и я увидел, что Малик сошел с коня в нескольких футах от меня. Я повернулся к Нейлу и заговорил низким голосом. — Я хочу, чтобы вы с Эмилем присмотрели за Маликом.

Нейл кивнул.

— Договорились.

Не выпуская руку Поппи из своей, рядом с Киераном и Неттой с Делано, я направился к отцу. Зная, что Малик идет позади меня, я приготовился к нескольким раундам неловких воссоединений.

Я узнал стоявших передо мной генералов. Лизет Дамрон стояла рядом с отцом Перри, у которого была довольно внушительная борода. Мой взгляд остановился на Эйларде, генерале, о котором меня предупреждала Поппи, когда они опустились на колени.

— Ла'Сере остался в Трех реках, — сообщила нам Нетта. — Мурин в Уайтбридже.

— У вас были с ними какие-нибудь проблемы? — спросила Поппи, когда Тони шла позади Нетты. — С Эйлардом?

— Ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться, — поделилась она, когда генералы поднялись и отошли в сторону.

Мой взгляд встретился со взглядом отца, и вот так я замер, не в силах идти дальше. Он спустился на ступеньку. Он выглядел старше, чем я помнил — морщины в уголках его глаз стали глубже, линии вокруг рта превратились в борозды. Его доспехи скрипели, когда он опустился на одно колено и поклонился.

— Можете встать. — Именно Поппи отдала мягко произнесенный приказ, которому я когда-то научил ее, поскольку я, очевидно, забыл, как, черт возьми, говорить.

Я все еще не двигался, когда мой отец поднялся, его золотые глаза не отрывались от моих.

— Кас.

В тот же момент я был маленьким мальчиком, за несколько лет до его Выбраковки, и меня трясло от желания побежать и взять его протянутую руку. Но я остался стоять на месте.

Поппи сжала мою руку, напоминая, что мы не одни. На нас смотрели глаза, многие из которых принадлежали тем, кто даже не подозревал, что их бывшие король и королева знали, кем на самом деле была Кровавая Королева.

По мне пробежала дрожь, когда я отпустил руку Поппи и потянулся к руке отца. Он сжал мою руку, его глаза сияли, когда он притянул меня в крепкие объятия. Я почувствовал, как мой отец, который всегда был больше жизни и сильнее всех, кого я знал, пошатнулся. Мои глаза закрылись, и я тоже содрогнулся. Гнев разбился о любовь, и в тот момент я понял, что сейчас не время требовать от него ответов. Ответственность придет, но это не тот вид ответственности, который требует аудитории. Это был не тот вид ответственности, который требовался, когда мы собирались закончить войну с Кровавой Короной.

— Я не хотел, чтобы она уезжала, — сказал мой отец, его слова были приглушены. — Я потребовал, чтобы она осталась. Но она быстро поставила меня на место.

Меня пронзил густой смех.

— Держу пари, что так и было.

— И я рад, что она это сделала. — Его объятия стали еще крепче, а затем он сказал, еще ниже:

— Я знаю, что нам нужно многое обсудить.

— Так и есть. — Сглотнув, я отступил назад, и рука Поппи оказалась рядом, когда я потянулся к ней. — Но придется подождать.

Он кивнул, наконец подняв взгляд на Поппи. Он начал говорить с ней, но его внимание переключилось не на нас, а на старшего. Он побледнел, словно увидел призрака, а Малик… он вообще не смотрел на нашего отца.

Наш отец тяжело сглотнул и сделал шаг вперед.

— Малик, — грубо сказал он, и этот звук немного сломал твердь, скопившуюся в моей груди. Наш отец говорил как человек, смотрящий на умершего ребенка.

Малик уставился на глицинии, растущие вдоль поместья, его лицо было бесстрастным.

— Рад видеть тебя, отец, — сказал он ровным тоном. Его голос был пустым. — Ты хорошо выглядишь.

Наш отец застыл на несколько секунд, а затем превратился в человека на поле боя, смотрящего на того, кто только что сразил его.

— Как и ты, сын, — ответил он таким же пустым тоном, как и Малик. В его виске запульсировал мускул — единственный признак того, что он вообще что-то чувствует. То же самое произошло и у Малика. Наш отец прочистил горло. — Еда и напитки готовятся. — Он жестко повернулся к нам. — Полагаю, нам есть о чем поговорить.

— Да, — сказал я, глядя на нашу королеву, которая свернулась калачиком в моей руке. — Война должна быть закончена.

***

Мой отец пристально смотрел на мою левую руку, пока мы рассказывали ему и генералам о том, что произошло в Карсодонии, и о требованиях Избет, пока мы ели жареное мясо и пили пряный эль.

Он пытался скрыть, что видел, каким образом поступили с моей рукой. Как и остальные. Я думал, что им будет удобнее, если я буду скрывать это, но отсутствующий палец теперь был частью меня. Им нужно было привыкнуть к этому. Поэтому я держал руку на столе, на виду у всех.

— Что вообще Кровавая Королева может хотеть от Малека? — спросил Свен.

Поппи немного покачивалась у меня на коленях, глядя на стол, ее палец застыл над порезом в дереве, который она праздно прослеживала. Я взял ее на руки, когда она вернулась после того, как воспользовалась близлежащим туалетом, и притянул к себе на колени. Возможно, это было не самое подходящее место для такого разговора, но мне было все равно, что подумают другие. Я хотел, чтобы она была рядом. Мне нужно было, чтобы она была как можно ближе ко мне. Ощущение ее присутствия поддерживало меня и придавало сил.

И мне просто нравился изгиб ее задницы на моих коленях.

Сидящий слева от меня Киеран отпивал свой эль, его глаза слегка расширились над ободком стакана. Мой взгляд ненадолго переместился туда, где между Эмилем и Нейлом сидел Малик. Зная, что присутствующие генералы знают Кровавую Королеву только как Илеану, мы не могли ничего сказать. Малик ни разу не заговорил. Он даже не поднял глаз от бочки с элем, которую продолжал наполнять. До тех пор, пока Свен не задал свой вопрос. Теперь он уставился на нашего отца.

Наш отец тоже уставился на стол, подняв свой стакан и сделав большой глоток. Он тяжело выдохнул и перевел взгляд на Малика, а затем на меня.

— Настоящее имя Кровавой королевы — Избет.

От неожиданности я вздрогнул, когда Поппи вскинула голову. Генералы потрясенно замолчали. Я не ожидал, что он признается в этом. Один взгляд на моего брата сказал мне, что он тоже не ожидал. Тот же взгляд сказал мне, что он наслаждается дискомфортом нашего отца. Малик ухмыльнулся.

Лорд Свен первым пришел в себя и откинулся в кресле.

— Конечно, вы имеете в виду не ту Избет, которую мы все знаем.

— Да, это та Избет, с которой вы все знакомы, — продолжил отец с тяжелым вздохом. — Любовница Малека.

— И первый вампир, — сказал Эйлард.

— Она была не такая. — Отец посмотрел на атлантийского генерала. — Она никогда не была вампиром. Малек вознес ее, но бог не может создать вампира. Бог создает нечто совсем другое.

— Избет — демис, — сказала Поппи, глядя вверх. — Ложный бог, но бог во всех смыслах. Все это время она маскировалась под Вознесенную, и не многие из них даже знают, кто она на самом деле.

Эйлард посмотрел на Поппи.

— Но вы знали все это время? Вы знали и не сказали нам? — В его тоне промелькнуло недоумение, когда Поппи кивнула. Впадины его щек вспыхнули от гнева. — Как вы могли скрывать от нас такую информацию?

Ни одной частичке меня не понравился его тон.

— Эта информация была необязательна для вас, пока она не стала известна, — сказал я, прежде чем Поппи успела это сделать. — Но ваш шок и гнев неуместны. Не от своей королевы вы должны требовать ответов.

Эйлард напрягся, румянец стал еще глубже.

— Мой сын говорит правду. Вся ответственность лежит на мне и Элоане. Мы скрывали правду о ее личности от большинства, — ответил мой отец. — Наша королева могла в любой момент открыть, кем была Кровавая королева, но я считаю, что она не сделала этого из уважения к нам. — Его взгляд встретился с моим. — Уважения, которое ни Элоана, ни я не считаем заслуженным.

Я отвернулся, глубоко вдыхая.

Свен покачал головой в недоумении.

— Вы держали это в секрете годами… сотнями лет.

Отец кивнул.

— Такая информация крайне важна, — продолжил Эйлард, прочистив горло. — Она меняет то, что мы знаем о Кровавой Короне. Им нужна не только власть.

Свен кивнул.

— Это месть.

Эмиль издал низкий, приглушенный свист с другой стороны от Киерана.

— Это неловко, — пробормотал он.

Я был вынужден с ним согласиться.

— И то, скрывала ли наша королева эту информацию от нас из уважения или нет, не имеет никакого значения. Без обид, Ваши Величества, — сказал Эйлард. И тут мое внимание снова переключилось на него. Рука, лежащая на бедре Поппи, замерла. — Вы знали, что она практически бог, и решили держать нас в неведении, пока планировали послать наши армии, чтобы справиться с ней? Это то, что мы должны были знать.

Поппи выпрямилась.

— Я разберусь с Избет. Ни одна из наших армий не будет этого делать.

— Это не имеет значения! — воскликнул Эйлард. — Вы не имеете права…

— Осторожно, — предупредил я.

Киеран опустил свой стакан на стол, устремив взгляд на атлантийского генерала.

— У меня такое чувство, что ситуация станет еще более неловкой, — тихо сказал он Эмилю.

Эмиль фыркнул.

— Я бы посоветовал вам хорошенько подумать над тем, что, по вашему мнению, вы имеете право говорить моей королеве. — Я выдержал взгляд атлантийца. — Прежде чем говорить снова. Или вы довольно быстро узнаете, как ваш король реагирует, когда вы оскорбляете свою королеву. Предупреждаю сразу, это будет последнее, что вы сделаете в течение некоторого времени.

Цвет лица Эйларда побагровел, он отвернулся, его поза стала неестественно жесткой.

— Все вы правы. И вы также ошибаетесь, — сказал я, убедившись, что Эйлард понял мою мысль. — Это действительно меняет то, что мы знаем. Это меняет историю нашего королевства. Но это не меняет будущее. Кровавая корона по-прежнему должна быть уничтожена, а война окончена. Это то, на чем мы должны сосредоточиться сейчас. Вот и все.

Сидящая напротив нас вольвений генерал наклонилась к Хисе и прошептал, а затем посмотрел на отца.

— Согласна, — сказала Дамрон. — Итак, я думаю, мы все знаем, зачем ей нужен Малек.

— И знаем, и не знаем, — сказала Поппи, и я легонько сжал ее бедро. — Очевидно, есть личные причины. Она все еще любит его, но она также верит, что он сможет дать ей то, что она хочет.

— Атлантия? — догадалась Дамрон.

— Разрушение Атлантии, — мягко поправила Поппи. Последовали негромкие проклятия. — Она верит, что он сможет переделать царства в единое целое. Это ее конечный план.

Брови отца взлетели вверх.

— Он никак не может быть ей полезен. — Он посмотрел на Поппи. — Мы знаем, что он не может быть в нормальном состоянии.

— Мы знаем. — Поппи откинула с лица прядку волос. — Это та часть, которая не имеет смысла. Но помните, что сказал Фрамонт — жрец в Оук-Эмблере? Мы были правы насчет того, кого он считал Истинным Королем. Это Малек. Но мы не знаем, как и почему Избет думает, что он сможет что-то для нее сделать.

Пока Поппи говорила, я наблюдал за Маликом, ища хоть намек на то, что он заговорит о пророчестве или о том, что Поппи — Предвестник. Он этого не сделал. Пока.

— Но в конце концов он сможет восстановиться, — ответила Вонетта с того места, где она сидела. Стул, на котором сидела Поппи, пустовал между нами. — Разве нет?

Отец кивнул.

— Ему нужно будет много питаться, и я полагаю, что это займет время. В этот момент, даже когда он выздоровеет, невозможно сказать, в каком психическом состоянии он будет и что он может сделать.

Я послал Нейлу отрывистый кивок, и он поднялся вместе с Эмилем. Они тихонько подтолкнули Малика с его места и выпроводили из комнаты. Возможно, Малик и согласился помочь нам победить Кровавую Корону, возможно, он уже знал, что мы планировали, когда вернемся с Малеком, но ему не нужно было знать никаких подробностей. Я доверял ему до определенного предела, но я не был дураком.

— Но мы не допустим, чтобы это время прошло, — сказал я им, как только Малик ушел. Челюсть нашего отца затвердела после ухода Малика, но он продолжал молчать. — Мы сделаем, как она просит, и приведем ей Малека, но только для того, чтобы снять проклятие, которое она наложила на Киерана, и выманить ее из Карсодонии. У нее не будет возможности использовать Малека каким-либо образом. Когда мы встретимся с ней через две недели, то закончим эту войну раз и навсегда.

Все генералы внимательно слушали, пока Дамрон говорила:

— Мне нравится, как это звучит.

Обсуждение того, как мы возьмем Карсодонию, прошло довольно гладко, учитывая то, как оно началось, в основном потому, что Эйлард практиковал свое жизненное правило «заткнись, мать твою». Планировалось вызвать Мурина и Ла'Сере из окрестных городов. Сир был слишком далеко в Оук-Эмблере. У нас не было времени, чтобы связаться с ним, а у генерала — чтобы присоединиться к нам, но весть ему все равно будет послана. Мы обсудили все, что могли, о том, как мы планируем осадить Карсодонию, зная при этом, что нам придется быть переменчивыми в этих планах, в которые мы должны будем включить и дракенов, когда они вернутся из полета.

— Вы слышали что-нибудь об Элоане? — спросила Поппи у моего отца. — Смогла ли она рассказать вам что-нибудь о том, где она похоронила Малека?

Отец прочистил горло.

— Да. Как раз перед тем, как мы прибыли в Падонию. Элоана смогла рассказать некоторые подробности, — сказал он, когда Поппи наклонилась вперед, длина ее косы соскользнула на одно плечо. — Гробница Малека находится в самой северо-восточной части Кровавого леса.

— Это значит… — Поппи подобрала край своей косы.

— Около Масадонии, — сказал ей Делано, проводя большим пальцем по изгибу ее бедра. — Несколько дней езды отсюда, если это так.

Поппи начала расплетать косу.

— Что-нибудь еще?

— Ты была там, — сказал отец, указывая подбородком на узкое окно. — Ты знаешь, что многое здесь выглядит одинаково. Но она сказала, что в той части Кровавого леса есть руины. Останки того, что существовало там задолго до того, как вырос Кровавый лес. Он был бы недалеко от этого.

— Когда-то здесь могло быть сколько угодно маленьких городков. — Свен почесал бороду. — Но во время Войны двух королей там не было ничего, кроме полей.

Значит, все, что там когда-то существовало, было старым. Возможно, еще со времен, когда боги не спали.

— Хотя это поможет. — Поппи посмотрела через плечо на меня, потом на Киерана, который кивнул. — Я могу использовать заклинание, о котором вы мне говорили, — обратилась она к Свену. — У меня есть кое-что, принадлежавшее ему. Кольцо.

Свен тепло улыбнулся ей.

— Умно.

На ее щеках появился розовый, довольно очаровательный румянец. Я наклонился и быстро поцеловал ее в затылок.

— Когда мы его найдем, — начала она, — я не думаю, что нам стоит пытаться его разбудить. Кто-нибудь из вас знает, возможно ли это?

Мой отец покачал головой, посмотрев на Свена.

— Ну…, — начал лорд, и Перри наполнил стакан виски, подвинув его к нему. — Все зависит от обстоятельств. Он был похоронен в каком-нибудь гробу?

— Да, — подтвердил отец. — В гробу, покрытом костями божеств.

— Это должно быть забавно перевозить, — заметил Киеран.

— Итак, я полагаю, если вы не откроете его, он должен остаться таким, какой он есть, когда вы его найдете, — сказал Свен.

— Он без сознания, — сказала Поппи, и взгляд Свена стал любопытным. — Именно так мой отец понял, что с ним что-то случилось. Когда Малек потерял сознание, это разбудило Айреса.

— Интересно, — пробормотал Свен, вернувшись к почесыванию бороды. — Итак, он — сын Первородного и Супруги, — начал Свен, — и его погребение должно было как-то повлиять на окружающую среду.

— Кроме Кровавого леса? — сказал я, и Поппи выпрямилась. Черт. Я не мог поверить, что это только что пришло мне в голову. — Вот почему там Кровавый лес. Деревья выросли, потому что он был там замурован.

— Так же, как деревья растут из-за тебя, — сказал Киеран, глядя на Поппи.

— Я думал, вы все это знаете, — заметил Свен, подняв брови.

— Видимо, не знали, — сказал его сын, и Делано усмехнулся, потому что мы не знали.

Поппи наклонила голову, изучая моего отца.

— Кто именно помог Элоане с Первородным заклинанием? Знаем ли мы, чью Первородную сущность она использовала?

— Это был не я, — заметил Свен.

— Полагаю, ей помогла Вильгельмина, — сказал отец, и никто из нас не ожидал этого. — Какую сущность она использовала… я не знаю.

— Но знаем ли мы, что станет с Малеком, когда мы победим Кровавую корону? — спросила Хиса. — Вернем ли мы его обратно в землю?

Все взгляды, включая взгляд Эйларда, обратились к нам. Я не ответил, имея достаточно здравого смысла, чтобы понять, что это не мое дело. Это было дело Поппи.

— Нет, — сказала она, расправив плечи. — Мы позаботимся о том, чтобы он вернулся домой со своим братом, к Никтосу и Супруге.