Глава 33

Питер смотрел в собственное отражение. Лицо напротив точно принадлежало ему, но парень не имел над ним никакой власти. Кто-то в зазеркалье корчил мерзкие гримасы, хохотал, шевелил губами, шевелил губами, но слышно его было ужасно плохо, будто через подушку. Отражение дергалось и изгибалась в странных формах, будто вот-вот разорвется, но выживало и снова утыкало в хозяина жуткий взгляд.

Пит видел это много раз. Настолько давно, что почти забыл об этом. Перед ним стоял его лучший собеседник и самый отвратительный товарищ. У него не было имени, не было личного опыта, зато был огромный запас знаний и увлечений. Но главное, что стоит знать о нём — у него прескверный характер.

Главное его увлечение — вредить. Совсем не важно, кому и как: он будет счастлив даже если сможет насолить Риверу. Воткнуть вилку себе в ногу, коснуться рукой разогретой плиты, намеренно чиркнуть ножом по ладони, оставляя за лезвием тонкую кровавую полосу, — все эти поступки Питера были виной его отражения.

Если бы кто-то спросил шатена, когда это началось — он бы не смог ответить. Иногда ему казалось, что они были вместе с рождения. А иногда чудилось, что это нечто выбралось из глубин его сознания совсем недавно и он лелеял надежду, что оно вернётся туда же, но непрошеный гость не спешил возвращаться в родные пенаты.

С самых первых дней знакомства с ним, Питер уяснил для себя одно очень важное правило: никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывать об этом. Конечно, он не мог скрыть всего. Не мог скрыть, как одна рука выкручивает другую, оставляя на кистях глубокие синяки и растяжения. Не мог скрыть частых передёргиваний и общей нервозности, но вот навязчивый голос, что сидел глубоко внутри, он игнорировать старался.

Никому не говорить. Люди, как бы они не восхищались психически больными в теории, на деле же очень сторонятся их. Болезнь не может быть эстетикой. Болезнь — это всегда отвратительно и больно. Все, кто узнавал о его маленькой тайне, моментально отдалялись от него на небывалые расстояния, а то и вовсе пропадали из его жизни. Мило, когда ты хорошенький, пусть и странный параноик, который иногда кусает кулак. Страшно, когда ты пытаешься укротить чужую личность внутри себя через физическую боль.

Что-то внутри Ривера беспокойно гудело, словно катушка, наматывающая на себя электричество. В воздухе повисло что-то гнетущее, перебивающее дыхание и набивающее слёзы на глаза. Отражение снова застыло и с его лица сполз оскал.

— Неужели тебе грустно, милый?..

Голос прозвучал так четко, будто их не разделяла толщ стекла.

— Зачем ты пришёл? — обреченно выдавил Питер, стараясь сдержать слёзы. Он был уверен, что переступил через это. Перерос, пережил, он был уверен, что это прошло и больше никогда его не коснётся. Но вот они стояли друг напротив друга.

— Куда важнее, почему она ушла. Правда? — в отражении снова сверкала улыбка. Почти тёплая. Почти добрая. — Сложно, наверное, быть виноватым в смерти единственного друга?

— Я не виноват… — Ривер попытался попятиться, но врезался спиной в невидимую стену. — Я ничего не мог сделать! Я был заперт!

— Она наверняка думала о тебе. Может быть даже звала. Звала, а ты не пришёл.

— Я был заперт, черт возьми!

— Смотрела на своё кольцо и думала о том, как глупо было на тебя рассчитывать. Ненавидела тебя, пока умирала, — отражение становилось всё ближе, будто бы Питер приближался к зеркалу, но он, напротив, старался пробить преграду за собой и скрыться.

— Это неправда! Она любит меня! Она не могла!.. — он был близок к истерике.

— Это ты не смог. Не смог помочь. Не смог утешить. Не смог защитить. Иногда мне даже стыдно, что я именно твоё отражение. Ты так жалок.

— Заткнись, заткнись, заткнись! — шатен заткнул уши ладонями.

— Интересно, что бы она сказала тебе сейчас? Я думаю, что она бы ударила тебя, — продолжал зеркальщик, не обращая внимания на стенания парня.

— Нет… — шатен сполз по стене, опуская голову на колени. — Я не виноват…

— О, и в смерти отца ты тоже не виноват, Питти? — хохотнул его собеседник. — Питер. Питер! Питер, ты слышишь меня?! — его голос расслаивался, будто принадлежал нескольким людям.

— Замолчи… — выдохнул парень, всхлипывая.

— Да твою же мать, Питер! — док с силой ткнул Ривера в бок, от чего тот вскрикнул и вскочил на ноги, ударяясь макушкой о крышу салона. — Ты орал во сне, придурок.

Зеленоглазый потёр ушибленное место и окинул спутников взглядом. Все вопросительно смотрели на него, ожидая объяснений, но он молча осел обратно на сидение, отворачиваясь к окну.

— А перед этим ты несколько раз замирал так, что доку тебе пульс приходилось проверять, — неуверенно вставил Рэд, пытаясь вывести Пита на разговор.

— Я в порядке, — сухо сказал он и снова закрыл глаза, покрепче прижав к груди цепочки.

Дакота кидала взгляды на измученного парня и тяжело вздыхала. Больше всего сейчас ей хотелось узнать, что перенёс Пит и забрать всю его боль себе. Несправедливо, что ответственность несёт она, а страдают — все.

Что могло ему сниться? Предположений было масса и одно хуже другого. Сгорающая дотла Джо, пытки, что он пережил, толпа зомби, что несётся на него, мечтая разорвать и завербовать в свои ряды, Греттен, Софи…

— Это он всегда так спит? — полушепотом спросил Мигель. Мужчина вжался в противоположную от Ривера дверь, смотря на него круглыми глазами.

— Только по вторникам и четвергам, — вздохнул Рэд, снова отворачиваясь к дороге.

— Мать святая дева Мария… — протараторил он, неумело крестясь.

Дакота снова вздохнула, устремляя взгляд на трассу. «В порядке» — точно нельзя сказать ни про кого из них. Что-то глубоко в ней шептало, что они совершили зверскую ошибку. Кого-то забыли. Кого-то оставили. Она точно понимала, что Джайлс бы не выжил при последнем взрыве. Но привкус чьего-то имени вертелся на языке, пытаясь напомнить Сильвер о её ошибке.

Буч тихо поскуливал, пытаясь отыскать запах любимой. Потерпев неудачу, он всхрюкнул и поудобнее устроился на коленях Эрреро.

Рейчел наклонилась к затылку Александера и пустила в него тонкую струю воздуха. Тот дёрнулся и схватился за затылок ладонью, пытаясь его защитить.

— Эй! — он резко обернулся к улыбающейся во все зубы Вудс. — Да что с тобой, мать твою, такое?!

— Я всего лишь веселюсь, — протянула девушка и коснулась тоненьким пальчиком кончика носа Хантера. — Пуньк! — она по-детски рассмеялась.

— Ты что, сбрендила?.. — Александер перехватил её кисть и сильно сжал. — Джо мертва, а ты тут устроила какой-то цирк!

Рейчел засмеялась ещё больше, заставляя всех обернуться на неё. Даже мопс кинул в сторону девушки непонимающий взгляд.

— Ты такой смешной, док! Джо умерла, а я устроила цирк! — она снова залилась смехом, но стала постепенно успокаиваться, замечая, что никто кроме неё не понял колкости патолога. — Ну… Она же в цирке работала…

— Ты считаешь, что это смешно? — прошипела Дакота.

— Нет, но… Это же забавно. Правда, Рэд? — попыталась она найти поддержку хотя бы в самом аморальном из всех них.

— Это гнусно, Рейч, — сухо отозвался рыжеволосый и снова отвернулся к окну.

Док отшвырнул кисть Вудс и уселся ровно. Долго он так точно не протянет. Нужно либо выжить девушку, либо свалить самому. По сути, единственное, что всерьез его удерживало, он уже потерял. Джо… Бедная маленькая Джо… Как же он виноват перед ней…

***

Айлз прыгнула в огромный бассейн дельфинчиком. Она, конечно, хотела сделать это как следует разбежавшись, но Рин запретила ей даже думать о съеме гипса. Вынырнув, она тряхнула волосами.

— Ну и холодрыга же тут! — девушка тут же ушла обратно под воду и сделала несколько мощных гребков, чтобы согреться.

— Конечно, холодрыга, глупая, — к борту бассейна подошёл Николай, который предпочитал справляться с наступающей зимой не физическими упражнениями, а крепким алкоголем. Сейчас он потягивал отменный виски, что согревал тело и расслаблял разум. Он дождался, чтобы блондинка выплыла и продолжил. — Декабрь на дворе.

— Значит скоро рождество, да, папочка?! — Дарвин вцепился в штанину отца, а он тепло улыбнулся сыну и положил руку ему на волосы. — А у нас будут подарки, правда?!

— Конечно, будут, милый, — вздохнул Цикурис, осаживаясь на один из гамаков. Он был уверен, даже апокалипсис не сможет забрать у его сына счастливое детство.

Он мечтал, чтобы все лишения, которые могли постигнуть Дарвина, уже прошли. Плен в сыром подвале в окружении мертвецов, голод, грязь, потеря матери… С последним смириться было особенно тяжело. Какая-то мелкая дрянь, которой было суждено стать всего лишь очередной порцией для его любимой жены просто… Просто убила её второй раз. Мужчина надеялся, что этот мелкий гадёныш не умер от взрывной волны. Это слишком быстрая смерть. Было бы неплохо, если бы он сгорел заживо или задохнулся от дыма. А лучше, конечно, всё сразу.

Если бы им не пришлось покидать семейную обитель, то этому парню нашли бы смерть ещё более жестокую. Дело в том, что на каждый выезд за провизией приходилось очень много жертв. Даже учитывая, что первых всегда было предостаточно, постоянно редеющий строй не внушал уверенности и спокойствия. Тогда Николай с братом и придумали план: жестокий, но действенный.

Они хотели использовать приманку. Два или три человека, одетые максимально броско, будут отправлены в точки по периметру. Им, разумеется, наденут «инновационное обмундирование», которое якобы сможет уберечь от укусов зомби. На деле же это были просто тонкие щитки под одеждой, которые смогут немного растянуть удовольствие для мертвецов. Живцы привлекут всех зомби в округе, сосредотачивая их на себе, а группа оперативно пополнить запасы и, когда приманку будут только-только доедать, ценные ресурсы и куда менее ценные люди уже будут на пути к дому. Именно такая участь должна была постигнуть этого подлеца, но ему повезло.

Айлз стояла на краю стопы спиной к гамакам, а потому не видела, что там происходит. Она поправляла намокшие хвосты, сплетая их в один.

— Ваш виски, сэр, — женщина наклонилась к основателю, протягивая ему уже третий рокс.

— Спасибо, Анна, — кивнул Цикурис, принимая напиток и возвращая опустевшую тару.

Спина гимнастки моментально напряглась и замерла. Джо медленно обернулась, умоляя всех богов на небе, на Земле и под землёй, чтобы не увидеть знакомое лицо.

— Твою мать! — блондинка раздосадовано шлёпнула ладонью по водной глади. — Анна такое популярное имя! Почему попалась ты?!

Грант окинула Айлз смеющимся взглядом и, взмахнув темными волосами, удалилась.

— Почему ты так злишься, милая? — Ник пригубил красный напиток, от наслаждения прикрывая глаза.

— Потому что она отвратительна! Мик сказал, что вы могли взять с собой не многих! Почему её, а не, например, дока?! Почему не Дакоту?! Почему вы их оставили?!

Когда мужчина открыл глаза, мокрая и разъярённая Джо нависала над ним, капая стекающей водой на одежду.

— Дока нельзя было брать… Он тебя обижал… — тихо пробормотал Дарвин, но понял, что взрослые его слушать не собираются.

— Когда мы начали собираться — твоих друзей уже нигде не было. К тому же, это не мы их оставили, это они оставили тебя.

Айлз внутренне вздрогнула от такой формулировки, но не показала это.

— Они бы вернулись за мной.

— И нашли бы лишь твой обгоревший труп, — согласно кивнул Цикурис. — Хватит злиться. Будь благодарна.

Блондинка гордо фыркнула, выпрямилась и развернулась, случайно задев мокрым хвостом мужчину по лицу. Незапланированно, но эффектно. Она вернулась к бассейну и уселась на промерзающий бортик, глядя в своё отражение.

Она так злилась на дока из-за того, что он молча глотал все прелести жизни, которые ему предоставляли, даже не думая о других, но насколько сейчас далеко ушла от него? Неизвестно, живы ли они. Нашли ли они Питера… Айлз не знала и не могла узнать. Она использовала все бонусы проживания с Николаем не ради собственного удовольствия, а ради жалкой попытки отвлечься от постоянного беспокойства и тянущей тоски. Она коснулась пальцами воды перед ней, где виднелось её лицо. Отражение Джо покрылось рябью.

Николай рассматривал плечи и спину блондинки, восхищаясь её характером и внешностью. Да, трагедия унесла у Дарвина маму… Но, вполне вероятно, им чуть больше повезёт с мачехой.

Цикурис улыбнулся собственным мыслям и снова сделал глоток.

***

Николай наблюдал за тем, как с Джо снимают гипс. Девушка радовалась и весело о чём-то переговаривалась с Рин, которая цвела вместе с блондинкой. Старушка фельдшер явно находила себя в огоньках глаз Айлз, вернее, былую себя, молодую. Она подпитывалась энергией исходящей от Джо, словно солнечная батарея. Дарвин тоже бегал по кругу впервые за последнее время такой радостный.

— О чём-то задумались? — Анна подала стакан Николаю.

— Да.

Такой ответ не устраивал женщину, но она не спешила продолжать расспрос. Она прекрасно знала, когда стоит остановиться. Так у неё ничего не выйдет. Нужно что-то другое. Она вежливо улыбнулась Рин, когда та позвала её смывать с ноги блондинки остатки размягченного гипса. Анна не понимала, почему должна прислуживать этой выскочке, но это был её шанс.

— Я видела как твои друзья уезжали. Они все живы.

Айлз обернулась на бывшую сиделку дока, вздымая брови.

— Да что ты говоришь? Мне и в это поверить?

Анна хмыкнула.

— Зря, между прочем, ты не поверила. Я своими глазами всё видела. Мы просто не успели. Доктор слишком быстро справился.

Айлз поджала губы, но, подумав, ответила:

— Если даже и так, мне-то что? Он переспал с Рейчел или нет, бросил меня гореть заживо в той палате или нет — неважно. Всё кончено. Я здесь. Он где-то ещё. Как и все остальные.

— Как ты заговорила, — женщина смотрела на Джо с мерзкой улыбкой на криво накрашенных губах. — Тогда кто, если не ты, рыдает по ночам, а?

Сжав подлокотники, блондинка целой ногой ударила по тазику с гипсованной водой, перевернув его на Анну. Белесые побеги стекали по её лицу, попадая в глаза и рот, а Айлз лишь прикрыла рот ладошкой.

— Господи, Анна, что же ты так! Совсем не осторожная!

К ней подбежал Мик, игнорируя несчастную женщину. Он помог Джо встать, первое время придерживая её, чтобы она снова привыкла быть без гипса. Он под команду Николая повёл оную в комнату, усаживая на кровать и демонстрируя уже стоящую на полу коробку.

— Это тебе, — парень подал её Джо. — Надеюсь, подойдут.

Блондинка смотрела на армейские ботинки шестого размера. Она улыбнулась, погладив пальцем несколько шершавые шнурки, поднимая глаза на парня.

— Мик! Как здорово! Ты как узнал мой размер?

— Пришлось подговорить Рин стащить твои кроссовки.

— Так вот значит куда они подевались! — Джо пыталась не смеяться, надув сердито щеки.

— Какой ты хомячок, — Мик положил ей руки с двух сторон на лицо, тиская действительно пухлые щёчки.

Девушка опешила, глядя на шатена. Что ещё за выходки? Но, кажется, тот смотрел на неё действительно как на хомяка. Не было между ними той искры, которая бывала с доком, когда он менял ей температуру или перевязывал рану. Карие глаза не были такими проницаемыми и умными, как те серые, в которых хотелось утонуть. Они, скорее, грели душу. Словно… Мик был её старшим братом, всю жизнь следившим за длиной её юбки и не слишком вызывающим макияжем.

— Прошу прощения, — открыв дверь откашлялся Николай. — Не хотел вам помешать.

— Вы не помешали, сэр, — не перестал улыбаться Мик. — Я пойду тогда.

Стоило шатену удалиться, девушка потупила глаза на ботинки. Николай не пугал её, но всё равно при нем ей хотелось смотреть куда-то в пол и беспрерывно повторять алфавит в голове.

— Красивые ботинки, — Николай обошёл её, кивая на место около Джо. — Я присяду.

— Конечно, — та выдавила из себя улыбку, радуясь, что во время их разговора сможет продолжать пялиться на чертовы ботинки.

Основатель немного помолчал, словно подбирая слова.

— Я очень благодарен тебе за каждое из спасение моего сына, — он вдруг накрыл ладошку Айлз своей. У неё от этого побежали вверх мурашки, а ладонь невероятно хотелось отдернуть. — Ты очень храбрая девушка, Джо.

Джо наконец подняла глаза, глядя точно на мужчину. Он был… смущён?

— Спасибо.

— Ты… знаешь ведь… может слышала историю о том, как погибла мать Дарвина?

Айлз отрицательно помотала головой. Её хвостики стукнули её саму по носу, вызывая такое яркое воспоминание, что ей словно ударили в солнечное сплетение, разом вышибая весь воздух. «У тебя… У тебя пшеничного цвета волосы…». Конечно, черт возьми! Гребаные пшеничные волосы! Ни рыжие, ни белые, никакие! Она пыталась вслушаться в то, о чем говорит Николай, но перед глазами стояли те самые насмешливые серые глаза, которые она недавно вспоминала.

— Она напоминает мне тебя.

Это было единственное, что услышала Джо, вдруг снова посмотрев на Николая округлившимися глазами, в которых стояли слёзы. Тот решил, что девушку так растрогала его история и большими пальцами утёр ей слёзы. Его руки пахли молоком и дымом.

— Мик хороший парень, — продолжал Николай. — Смелый и добрый, за своих готовый прыгнуть не только в огонь и воду. Но он… ничего не сможет тебе дать, понимаешь?

Джо не понимала. Что ей должны давать вообще?

— Ты многое перетерпела за последнее время и в этом я не сомневаюсь. Апокалипсис оставляет свои шрамы, — он тяжело вздохнул. — Я не знаю, что было у тебя с тем доктором или ещё кем-то из вашей группы, но… я думаю, пришло время тебе остепениться.

Айлз не хотела слушать дальше. Не хотела вникать к чему он клонит. Не хотела слышать даже упоминание о доке. Но ничего не могла сделать. В горле пересохло, а ладони наоборот жутко потели. На затылке встали дыбом волосы, а довольно длинные ногти впились в кожу ладоней.

— Тебе нравится Дарвин, он без ума от тебя. И, что самое главное, мне нравишься ты. Ты смелая и сильная. Готовая защищать моего ребёнка и любить его как своего.

Вот так в одно мгновение её пребывание здесь превратилось с терпимого, в очень… неопределенное. Как это понимать? Почему все люди в этом мире обязательно хотят одного: её?

— Прежде, чем ты что-то ответишь, я хочу уточнить, — Николай откинул её хвост назад, чтобы видеть выражение лица Айлз.

Как будто бы этот жест не должен был ещё больше её перепугать.

— Я делаю тебе это предложение не для того, о чем ты сейчас подумала. Я просто восхищён тобой и ослеплён светом, которым светиться мой сын при виде тебя. Я могу много для тебя сделать. Устроить комфорт и безопасность.

Николай с трудом мог бы определить, от чего слёзы закапали из глаз блондинки, орошая новенькие ботинки.

— Мы сможем вместе попробовать найти твою ту команду, если ты захочешь. Или добраться к тебе домой. Я помогу тебе отыскать твою семью.

Айлз шмыгнула носом, просто не представляя, что должна на это сказать.

— Не отвечай сейчас, — Николай поднялся, погладив её по острому плечу. — Ты можешь думать столько, сколько понадобится. Я тебя не тороплю.

Стоило за ним закрыться двери, как Джо снова шмыгнула носом. Она сама не заметила, как начала плакать, сжимая до хруста картонную коробку. Она не хотела этого всего. Не хотела становиться матерью чужому ребёнку. Не хотела быть с тем, кто ей не нравится.

Но самое страшное, что она уже все решила.

Она согласится.

Оказывается, у элиты семейства существовали нерушимые со времен мирной жизни традиции. Каждый вечер они собирались за большим столом, наслаждаясь самыми экзотическими блюдами и крепкими напитками. То, что давали на первом этаже, зачастую было скинутыми в бульон остатками этих ужинов.

Джо всегда была лишь немым свидетелем этих мероприятий, ну, или нянькой Дарвина, которая занимала его, если ребёнок скучал. Вообще она не особо любила детей, но этот мальчишка запал ей в душу. Конечно, она никогда не сможет, цитируя Николая, полюбить его как своего, но все-таки он раздражал её куда меньше, чем все остальные дети, что встречались ей.

Её задача, как объясняла ей Рин, заключалась в том, чтобы хозяева дома не заскучали от скудности вечерней программы, но в то же время не утомились от её перенасыщенности. Но сегодняшний ужин был особенным.

Николай пригласил блондинку к ним за стол. Не ради объекта для оттачивания чувства юмора, как иногда поступал Борис, а как полноправного члена семьи. Это грело и успокаивало одновременно.

Они с Цикурисом младшим за стол явились первыми и Айлз с трудом смогла отговорить мальчика от идеи наброситься на еду не дожидаясь старших. Она его прекрасно понимала. Пахло божественно. Несмотря на то, что штат поваров сократился с десятка до одного, кормить хуже точно не стали.

Стол ломился от изобилия мясного, разнообразных гарниров и салатов. С толстого цыпленка рекой стекал жирный сок, который источал такой аромат, что любой веган бы отдал за кусочек последние деньги. Ну, а в нынешних реалиях, когда валюта стала лишь туалетной бумагой со странным рисунком, точно не пожалел бы отдать транспорт. Салаты были намешаны так щедро, что нельзя было выцепить отдельный продукт. Мягкий картофель буквально вываливался из посудины на стол.

Джо не понимала, как можно так безответственно разбрасываться вещами? Вот если бы это было в её распоряжении, она…

Гадкая мысль кольнула нить рассуждений. У неё будет возможность опробовать навыки управления. Ведь может быть, она даст согласие уже сегодня. Было не страшно думать, к чему оно приведёт. Было мерзко.

— О-о-о, — протянул Николай, заходя в просторную столовую. — Вы что, опять начали без нас? — он добродушно улыбался, поправляя рукава белоснежной рубашки. Интересно, сколько их у него, если каждый вечер он портит одну, а на следующий приходит в белоснежной?

— Нет! — раздражённо фыркнул Дарвин. — Но в следующий раз — начнём! Сколько можно вас ждать?! — мальчик свел брови к переносице и скрестил руки на груди, видимо полагая, что выглядит очень грозно. — И где дядя Борис?

Джо попыталась успокоить мальчика, шепнув ему, чтобы он был тише, но Ник лишь рассмеялся над гневной тирадой сына.

— Да, я абсолютно согласен. Это беспредел, — Цикурис сел за стол и поправил ворот рубашки. Кажется, сегодня она обжигала взгляд белизной ещё больше, чем обычно. Неужели он собирается красоваться перед Айлз?

— Я растущий организм! Мне нужно много питаться и!.. — мальчика перебил чей-то тяжелый голос с грубым рычащим акцентом.

— Если бы я в твоём возрасте ел столько, сколько ты, — проворчал Борис, боком проходя в зал. — Я бы в дверь с трудом протискивался.

Блондинка честно попыталась сдержать смех, но не выдержала и брызнула, тут же опуская лицо в тарелку. Сегодня она меньше всего хотела провоцировать какой-либо конфликт. Видимо, это её природный дар, от которого нельзя избавиться.

— Ты что-то хотела сказать? — надменно проговорил старший Цикурис, с трудом опускаясь на стул. Как же Джо было жаль этого деревянного беднягу…

— Нет, что вы, — она силой воли заставила себя успокоиться. — Вы уже сказали всё, что требовалось. И даже немного показали, — девушка снова прыснула, прикрывая рот ладонью.

— Итак, — не дожидаясь реплики брата начал Николай, — Сегодня мы в обновленном составе. Можно было бы представиться, но мы все друг друга…

Блондинка резко вскочила, перебивая его:

— Джоанна Элизабет Айлз, сэр, к вашим услугам, сэр! — отрапортовала она с каменным лицом и осела под звонкий смех мальчика.

— Да… — неуверенно продолжил говоривший, поражаясь манерам дамы. — Я пригласил Джоанну Элизу Айлз…

— Элизабет, — сухо уточнила девушка, все ещё не выходя из образа солдата.

Борис раздраженно стукнул по столу.

— Да ну что это, в конце концов, такое?! Знаешь кого, Ник, мне напоминает эта девка с трассы?! Твою ненаглядную Ольгу! Ты что, вообще не учишься на ошибках?! Эта проститутка испортила жизнь всей нашей семье! Шлюхе место со шлюхами, Ник, хватит тащить в дом всякую шваль!

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь сердитым дыханием старшего брата. В его пережатой гортани вместо здорового свиста рождались всхрюкивания, переходящие в кашель.

— Джо не проститутка… — тихо выдавил мальчик, рассматривая стол. — И мама тоже… — ещё тише, слышно лишь для Айлз пролепетал он.

Все в Джо закипело от ярости. Кажется, даже волосы покраснели. Из ушей вот-вот повалил бы пар, но она лишь сдержанно улыбнулась, хватая со стола стакан с яблочным соком.

— Знаете, — аккуратно проговорила она нежным голоском, от которого становилось жутко. — А вы мне тоже кое-кого напоминаете, — она сделала небольшой глоток, с аппетитом причмокнув.

— И кого же? — просипел Борис.

— Одного маленького черного песика. Такой милый, ей-богу. Вы прямо копия! — она сделала ещё один глоток и поставила стакан на стол. — Он такой же… Жирненький, мясистый…

— Джо… — попытался перебить её Николай, но девушка не обратила внимания.

— Глазки такие же — навыкате, — продолжала та.

— Джо, перестань, — Ник поднялся, направляясь к девушке, чтобы взять её за руку.

— И звуки он издавал точно такие же. Хрю-хрю, — блондинка подмигнула Борису, а тот вскочил, прожигая её взглядом. Мальчишка рядом заливался смехом. — А ещё, знаете, при первой встрече, он трахал мою ногу. Словом, у вас очень много общего.

Николай замер на половине пути к ней и уткнул взгляд в брата.

— Знаете… Я что-то не очень голодна, — она поднялась, захватывая с собой сок. — Когда поешь, приходи, — она легонько ткнула мальчика в плечо. — Поиграем, — девушка поспешила удалиться, оставив Цикурисов наедине.

Ей сложно было представить себя частью этой семьи. Ей сложно было представить себя жителем этого дома. Она просто хотела назад, в джип, сидеть рядом с Питером, доком, Дакотой и Рэдом, считать зомби выстрелами и играть в слова. Одиночество оказалось куда более близким, чем ей казалось.

Николай даже не шелохнулся, будто бы и не заметив побега девушки. Он неотрывно смотрел на брата, стараясь испепелить его.

— У шта бульишь? — выдавил из себя Борис, с вызовом глядя на младшего брата. Он прекрасно знал, что Николай знает родной язык куда хуже английского, а потому часто использовал его как механизм морального давления и проявления превосходства. — Да ли јој стварно верујеш?

— Да, — ответил второй Цикурис на английском. — Да, я ей верю. Ты сделал достаточно дерьма в моей жизни, Борис. Хотя бы сейчас, посреди гребного крушения мира, не отбирай у меня то, что может сделать счастливым меня и моего сына. Я простил тебе потерю Ольги. Но… Если из-за тебя я лишусь Джо…

— Почему тебе вечно нужен подъюбник, брат? Неужели так сложно быть самостоятельным самодостаточным мужчиной? Ну если звенят у тебя яйца, ну закажи ты себе девочку! Зачем каждую вторую курву тянуть за стол?!

— Дркач… — выпалил Николай на сербском, абсолютно забыв про присутствие сына. Для Дарвина эта ситуация была настолько привычной и обыденной, что он уже во всю уплетал ножку цыпленка, обмакивая хлеб в густой жир.

Ник пулей вылетел из столовой, проносясь мимо Анны, что ожидала за дверью. Она довольно выдохнула и откинула голову к стене. Такими темпами её план очень быстро осуществится.

Николай взбежал по лестнице, уповая, что та закрылась у себя и ещё не успела подготовить, а то и осуществить план побега.

— Джо! — позвал он её, но не услышал ответа. Подлетев к двери девушки Николай хотел распахнуть её с ноги, но замер и неуверенно постучался. — Джо… Я…

Блондинка открыла почти сразу, даже не дождавшись слов Николая. Она отошла с прохода на пару шагов, приглашая Николая в комнату. Цикурис неуверенно вошёл, а Айлз прикрыла за ним дверь.

— Послушай, — мужчина так и не обернулся к девушке, рассматривая комнату, что она заняла. После того, что она услышала внизу, Нику было страшно смотреть ей в глаза. — Мне очень стыдно за поведение брата. Он… Всегда так реагирует на каждую, кто мне нравится, с самого детства. Я понимаю, какой он тяжёлый человек, но… Понимаешь, для нашего народа очень важна семья. Мы исключительно стайные звери и просто не можем…

— Я согласна, — перебила его девушка.

— Что?.. — Цикурис обернулся к ней. — Для американцев тоже важна семья, правда? — на его лице появилась слабая улыбка. — Какими бы не были наши родственники, мы будем любить и уважать их, ведь…

— О, нет, нам плевать на семью. Ну, почти всем, — она пожала плечами и поправила волосы.

— Тогда с чем ты согласна? — с придыханием выдавил Николай.

— С вашим… Твоим предложением. Я согласна, — ничего в её голосе, лице и теле не дрогнуло, но внутри все трещало по швам. Неправильно, неправильно, как это неправильно!

Очертания улыбки на лице мужчины превратились в искреннее счастье. Он моментально забыл о ссоре с братом, даже не попытался вспомнить о сыне и лишь стоял, как глупый влюблённый мальчишка, хватал ртом воздух. Он хотел рассмотреть каждую самую маленькую деталь в её лице и теле, каждую мимическую морщинку и точный оттенок радужки. Хотел ощутить каждую родинку и ссадину под своими пальцами.

Николай сделал к блондинке маленький шаг, не решаясь на большее. Та устало вздохнула и сама сократила расстояние. Лучше сорвать это быстро, как пластырь, а не ждать, когда же Цикурис наиграется в скромнягу.

Как только Айлз оказалась достаточно близко, мужчина обнял её за талию, прижимая к своему корпусу, и впился в губы поцелуем. Слишком жарким поцелуем для первого шага.

Джо вытерпела напор, а как только поцелуй разорвался, сделала несколько шагов назад, возвращаясь на прежнее место. Николай тяжело дышал, пытаясь унять страсть, что вспыхнула у него в единый момент.

— Я… Прости, не знаю, что на меня нашло… — его лицо напоминало морду побитого щенка. — Это было слишком и мне очень…

— Это было как раз, — слукавила девушка и выжала на лице улыбку, а Цикурис отразил её лицо.

— Джо… Я очень рад, что ты согласилась. Но, послушай, не могла бы ты перебивать меня чуть реже? — светясь, спросил он.

Девушка не сдержал смешок и смешок Цикуриса отозвался эхом. Оба засмеялись, сами не зная, почему. Николай очень давно не был так счастлив и ему хотелось донести каждому живому человеку на Земле, как же ему повезло и как же он это ценит. А Айлз с каждой порцией смеха приближалась к истерике, которая точно разрушит ещё несостоявшуюся семейную идиллию.

Борис уплетал картофель, обливаясь маслом и внутренне проклинал брата. Николай всегда был самым непутевым в семье, но такого ожидать было сложно даже от него. Его желваки дернулись особенно сильно, когда прямо над его головой зазвучал звонкий смех блондинки в дуэте со смехом брата. Он откусил смачный кусок мяса, перемалывая его тупыми зубами.

— Курвам место с курвами, брат, — произнёс он с набитым ртом и кусочек еды упал прямо на его пузо, обтянутое рубашкой.

Загрузка...