Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid)

Глава 2

Деймону пришлось провести в ожидании несколько часов, дабы появилась иная возможность довольствования пищей, – слишком много девушек пребывало в глубоком сне, и он был в ярости. Голод, который это существо пробудило в нем, был реален. Даже если это нечто не преуспело в том, чтобы сделать Деймона своей марионеткой. Он нуждался в крови, и он нуждался в ней немедленно.

Только тогда он подумает о последствиях появления странного гостя в зеркале Кэролайн. Этого поистине демонического духа любовника, который передал девицу Деймону, дабы тот убил ее. Даже когда притворялся, что имеет с ней дело.

Девять утра он ехал вниз по главной улице города, мимо антикварного магазина, кафе, лавочки с поздравительными открытками.

Стоп. Вот оно. Новый магазин, в котором продавались темные очки. Он припарковался и вышел из машины с элегантностью движений, рожденной в столетиях небрежной ходьбы, не затрачивающей и капли энергии. Еще одна мгновенная ослепительная улыбка, вспыхнула и погасла на лице Деймона, когда он, восхищаясь своим отражением в темном стекле окна, подходил к двери. «Да, независимо от того как Вы на это смотрите, я великолепен», думал он рассеянно.

Висящий над дверью колокольчик звякнул, когда вампир вошел. Внутри была пухлая и очень симпатичная девочка, с каштановыми волосами, собранными сзади и большими голубыми глазами.

Она увидела Деймона и застенчиво улыбнулась.

– Привет. – И хоть он и не спросил, она добавила дрожащим голосом: – Я Пейдж.

Деймон окинул ее долгим и неторопливым взглядом, который закончился в улыбке, медленной, блестящей, и соучаствующей. – Привет, Пейдж, – сказал он, растягивая каждое слово.

Пейдж сглотнула: – Могу я вам чем-нибудь помочь?

– О да, сказал Деймон, удерживая ее взгляд: – Я думаю да.

Он стал серьезным. – Знаете ли Вы, – сказал он, – что производите впечатление хозяйки Средневекового Замка? – Пейдж побледнела, а затем густо покраснела,… от чего смотрелась все лучше и лучше… – Я… я всегда хотела родиться в те времена. Но как вы узнали это?

Деймон лишь улыбнулся.

Елена смотрела на Стефана широкими глазами, которые были темно-синими как лазурит с вкраплениями золота. Он только что сказал ей, что у нее будут посетители! За все семь дней после возвращения из загробной жизни, у нее еще ни разу… ни единого… не было посетителя.

Перво-наперво, она решила узнать, кто же этот визитер.

Уже спустя пятнадцать минут после входа в магазин темных очков, Деймон насвистывая что-то, шел по тротуару. Совершенно новая пара солнцезащитных очков Ray-Bans украшала его и без того прекрасное лицо.

Пейдж прилегла немного вздремнуть на полу. Позже, ее босс будет угрожать вычесть стоимость очков из ее зарплаты. Но прямо сейчас ей было тепло, она чувствовала себя безумно счастливой, и у нее были воспоминания об экстазе, который она никогда не забудет.

Деймон рассматривал витрины. Однако, не совсем так как стал бы это делать обычный человек. Сладкая пожилая женщина позади прилавка с поздравительными открытками… нет. Парень в магазине электроники… нет.

Но… что-то тянуло его в магазин электроники. Такие умные устройства они изобретают в эти дни. У него было сильное желание приобрести маленькую видео камеру размером с ладонь. Деймон привык удовлетворять свои желания, и не был придирчив к донорам в чрезвычайных ситуациях. Кровь есть кровь, независимо от того, откуда ты ее берешь. Спустя несколько минут после того, как ему показали, как работает эта маленькая игрушка, он уже шел по тротуару с ней в кармане.

Он просто наслаждался прогулкой, не смотря на то, что его клыки опять болели. Странно, он должен быть сытым. Хотя, вчера-то он ничего не ел. Видимо, это и есть причина его никак не утихающего голода; это и Сила, которую он использовал против чертового паразита в комнате Кэролайн. Но тем временем он наслаждался работой своих мышц: гладко и без усилий, как добротно смазанный механизм, делая каждое движение восхитительным.

Он потянулся разок, получая от этого чистейшее животное удовольствие, а затем снова остановился, чтобы рассмотреть себя в витрине магазина антиквариата. Немного более взъерошенный, но в остальном так же красив, как и всегда. И он был прав; очки Ray-Bans выглядели на нем угрожающе. Магазин антиквариата принадлежал вдове с довольно милой и весьма юной племянницей, он определенно знал это.

Внутри помещения было несколько тускло, и работал кондиционер.

– Знаете, – обратился он к девушке, когда та вышла к нему в ожидании, – Вы встретили меня как человек очень любознательный. Хотели бы увидеть много разных стран?

Некоторое время спустя Стефан объяснил Елене, что посетители являются ее друзьями, ее хорошими друзьями. Он хотел, чтобы она оделась. Елена не понимала почему. Было жарко. Она согласилась носить ночную сорочку (в течение, по крайней мере, большинства ночей), но днем было еще жарче, и у нее не было дневного платья.

Кроме того, одежда, которую он предлагал ей,… была пара его джинсов, подкатанных снизу, и рубашка поло, которая будет слишком большой… Это было… неправильно, как-то. Когда она коснулась рубашки, в ее голове возникли картины сотен женщин в маленьких комнатах с плохим освещением, отчаянно работающих за швейными машинами.

– Из подпольного цеха? – произнес, пораженный Стефан, когда она показала ему картинку в своем разуме. – Эти? – Он торопливо бросил одежду на пол в туалете.

– Как насчет этого? – Стефан вручил ей другую рубашку.

Елена рассудительно изучила ее, поднеся к щеке. Никаких потных, отчаянно шьющих женщин.

– Хорошо? – сказал Стефан. Но девушка замерла. Она подошла к окну и выглянула.

– Что случилось?

На сей раз, Елена послала ему только одну картинку. Которую он узнал сразу же.

Деймон.

Стефан чувствовал сжатие в его груди. Старший брат делал существование Стефана настолько несчастным, насколько это было возможно, в течение почти половины тысячелетия. Каждый раз, когда Стефану удавалось бежать, Деймон разыскивал его, в поисках… чего? Мести? Немного заключительного удовлетворения? Они убили друг друга в такой же ситуации, далеко в прошлом. Их боевые мечи проникли в сердца друг друга почти одновременно, в поединке из-за девушки вампира. И теперь все только усугубилось.

Но он также несколько раз спасал твою жизнь, внезапно подумал Стефан в замешательстве. И вы обещали, что будете присматривать друг за другом, будете заботиться друг о друге.

Стефан пристально посмотрел на Елену. Она была тем, кто заставил их обоих дать эту клятву, когда она умирала. Девушка оглянулась, ее глаза были прозрачными, темно-синими, озерами невиновности.

В любом случае, ему придется иметь дело с Деймоном, который теперь парковал свой Феррари около Порше Стефана перед пансионом.

– Оставайся здесь и,… и держись подальше от окна. Пожалуйста, – торопливо сказал Стефан Елене. Он выскочил из комнаты, закрыл дверь, и почти побежал вниз по лестнице.

Он нашел Деймона, прислонившимся к Феррари, и изучающим экстерьер обветшалого пансиона… сначала через солнцезащитные очки, затем приспустив их. Выражение его лица говорило о том, что ему нет никакого дела и никакой разницы, с какой бы стороны вы не пытались на это взглянуть.

Но не это было первостепенной задачей Стефана. Этим была аура Деймона и разнообразие различных ароматов, находившихся на нем – которые никакой человеческий нос никогда не сможет обнаружить, и тем более распутать.

– Чем ты занимался? – Сказал Стефан, слишком потрясенно, даже для небрежного приветствия.

Деймон выдал ему улыбку на 250 Ватт. – Антиквариат, – сказал он, и вздохнул. – О, и я устроил небольшой шопинг. – Он пробежался пальцами по новому кожаному ремню, коснулся кармана с видео камерой, и подтолкнул обратно свои Ray-Bans. – Можешь в это поверить, – сей пыльный маленький городишко, позволяет прилично отовариться? Обожаю покупки.

– Любишь красть, ты имеешь в виду. И все это не составляет даже половины тех запахов, которые я могу почувствовать на тебе. Ты умираешь или просто с ума сошел? – Иногда, когда вампир был отравлен или уступил одному из немногих таинственных проклятий или болезней, которые сокрушают их вид, они питались бы лихорадочно, неудержимо, бесконтрольно нападая на всех людей,… животных,… какие только подвернутся под руку.

– Всего лишь голоден, – Деймон ответил учтиво, все еще рассматривая пансион. – И кстати, что приключилось с твоей любезностью? Я проделал сюда такой путь, и что я получил «Привет, Деймон» или «Рад тебя видеть, Деймон»? Нет. Вместо этого я слышу, «Чем это ты занимался, Деймон?» Он выдал имитацию нытья, с дразнящим подъездом. – Интересно, что Синьор Марино подумал бы об этом, братишка?

– Синьор Марино, – сказал Стефан сквозь зубы, удивляясь, как Деймону удается всякий раз задевать его за живое… сегодня реверанс их старому наставнику этикета и танцев… – является прахом уже в течение сотен лет, и по сей день,… как и мы должны были бы. Но он сейчас не имеет никакого отношения к разговору, брат. Я спросил тебя, чем ты занимался, и ты знаешь, что я имел в виду,… ты, должно быть, пустил кровь половине девочек в городе.

– Девочки и женщины, – упрекнул Деймон, шутливо поднимая палец. – Мы должны быть политкорректными, в конце концов. А может, тебе стоило бы поближе рассмотреть собственную диету. Если бы ты пил больше, возможно начал бы полнеть. Кто знает?

– Если бы я пил больше…? – было много вариантов закончить предложение, но ни одного хорошего. Вместо этого он сказал стройному, компактному и не такому высокому Деймону: – Какая жалость, что ты никогда не вырастешь даже на пару миллиметров, как долго бы ни жил. А теперь, почему бы тебе не рассказать, зачем ты явился сюда, после посещения такого количества закусочных, в которых мне придется прибраться,… насколько я тебя знаю.

– Я здесь, потому что я хочу назад свою кожаную куртку. – Отрезал Деймон.

– Почему бы просто не украсть дру…? – Стефан замолк, поскольку он внезапно полетел назад и затем оказался прижатым к стене пансиона, лицом к лицу с Деймоном.

– Я не крал эти вещи, мальчик. Я отплатил за них – своей собственной монетой. Мечтами, фантазиями, и удовольствиями далекими от этого мира. – Деймон сказал последние слова с акцентом, так как знал, что это еще больше приведет Стефана в бешенство.

И Стефан был в бешенстве… и перед дилеммой. Он знал, что Деймон пришел полюбопытствовать на счет Елены. Это было плохо. Но еще прямо сейчас Стефан увидел странный блеск в глазах брата. Как будто зрачки, на мгновение, отразили пламя. И все, что Деймон делал сегодня, было ненормальным, не свойственным. Стефан не понимал что происходит, но он знал, как Деймон собирается заканчивать это.

– Настоящему вампиру не приличествует платить, – говорил Деймон своим наиболее дразнящим тоном. – Де-факто, мы столь нечестивы, что с нас причитается быть прахом. Не так ли, братец? – Он поднял руку, на пальце которой он носил кольцо с лазуритом, не позволяющее ему превращаться в прах в золотых лучах солнца. И затем, поскольку Стефан сделал попытку движения, Деймон этой же рукой, прижал запястье Стефана к стене.

Младший вампир совершил обманный маневр влево и затем сделал выпад вправо, чтобы выбраться из захвата Деймона. Но Деймон был быстр как змея… нет, быстрее. Намного быстрее, чем обычно. Быстрый и сильный со всей энергией жизненной силы, которую он поглотил.

– Деймон, ты… – Стефан был так зол, что на время потерял способность мыслить здраво, и попытался сбросить с себя ногу Деймона.

– Да, это я, Деймон, – ликующе сказал старший брат с ядом в интонации. – И я не плачу, если не склонен к этому; я лишь беру. Я беру то, что желаю, и ничего не даю взамен.

Стефан смотрел в те горящие черным на черном глаза и снова увидел крошечное мерцание пламени. Он попытался собраться с мыслями. Деймон всегда спешил напасть, и нанести обиду. Но не так как сейчас. Стефан знал брата достаточно долго, чтобы понять, что что-то в нем отключилось; что-то было не так. Деймон казался слишком возбужденным… лихорадочным. Стефан послал маленькую волну Силы вроде разведывательного зонда к своему брату, пытаясь дотронуться до того, что было другим.

– Да, я вижу, что ты удумал. Вот только ничегошеньки ты не добьешься, во всяком случае, таким путем. – Сказал Деймон перекошено, и затем внезапно внутренности Стефана, и все его тело было в огне. Оно было в агонии, поскольку Деймон набросился на него с карательным кнутом своей Силы.

И сейчас, какой бы ни была боль, он должен быть холодно рациональным, он должен был продолжать думать, не только сопротивляться. Он сделал маленькое движение, поворачивая голову в сторону, смотря на двери пансиона. Только бы Елена осталась внутри…

Но думать было трудно, ведь Деймон все еще хлестал его. Он дышал быстро и тяжело.

– Вот именно, – сказал Деймон. – Мы вампиры берем – это урок, который тебе следует усвоить.

– Деймон, мы, вообще-то должны заботиться друг о друге… мы обещали…

– Да, и я собираюсь позаботиться о тебе прямо сейчас.

И Деймон укусил его.

Он пил его кровь.

Это было еще более болезненным, чем порка Силой, и Стефан тщательно держал себя в руках, чтобы не сопротивляться. Острые как бритва зубы не должны были причинить боль, когда ворвались в его сонную артерию, но Деймон держал его под углом, – схватив за волосы – сознательно именно таким образом, что они причинили ее.

Вот тогда прибыла реальная боль. Мука вытягивания крови против Вашего желания, через Ваше сопротивление. Это была такая пытка, которую люди бы сравнили с выкорчевыванием их душ из их живых тел. Они сделали бы что угодно, лишь бы избежать этого. Это была одна из величайших физических мук, которые Стефан когда-либо испытывал. Слезы боли навернулась на его глаза, и покатились вниз по вискам в волнистые темные волосы.

Худшее оскорбление для вампира, это когда другой вампир, относится е тебе как к человеку, обращается как с мясом. Сердце Стефана стучало у него в ушах. Он корчился под двумя лезвиями разделочных клыков Деймона, пытаясь смириться с тем, что его используют таким образом. По крайней мере – слава Богу – Елена послушала его и осталась в комнате.

Стефан уже начал задаваться вопросом, не сошел ли Деймон действительно с ума, и хочет убить его. Когда, наконец, Деймон освободил брата с толчком, который выбил младшего из равновесия. Стефан споткнувшись упал, прокатившись при этом по земле и поднял глаза вверх, лишь для того чтобы обнаружить Деймона, стоящим на нем снова. Затем он сжал пальцами рваную плоть на своей шее.

– А сейчас, – сказал Деймон холодно, – ты поднимешься и принесешь мне мою куртку.

Стефан медленно поднялся. Он знал, что Деймон должно быть смакует все это: унижение Стефана, то как его опрятная одежда помялась и испачкалась в траве и грязи с клумбы миссис Флауверс. Он приложил все усилия, чтобы стряхнуть их одной рукой, другую он все еще прижимал к шее.

– Ты тих, – заметил Деймон, прислоняясь к Феррари, пробегаясь языком по губам и деснам, глаза немного прикрыты от удовольствия. – Никакой дерзости в ответ? Даже словечка? Полагаю, мне стоит чаще преподавать тебе этот урок.

У Стефана была проблема с передвижением ног. Ну, все происходит так, как и следовало ожидать – думал он, возвращаясь к пансиону. Затем он остановился.

Елена высунулась из открытого окна с курткой Деймона в руках. Выражение ее лица было очень сдержанным, если учесть, что она все видела.

Для Стефана это был шок, но он подозревал, что еще большим шоком это было для Деймона.

И затем Елена свернула куртку и, размахнувшись, бросила ее с такой точностью, что та упала прямиком на ноги Деймона, обернувшись вокруг них.

К удивлению Стефана, Деймон побледнел. Он взял куртку так, словно по-настоящему не хотел к ней прикасаться, при этом, не сводя глаз с Елены. Затем сел в свою машину.

– До свидания, Деймон. Не могу сказать, что было приятно.

Без единого слова, как обиженный на весь мир непослушный ребенок, которого отшлепали, Деймон включил зажигание.

– Просто оставь меня в покое. – Невыразительно произнес он низким голосом, и пропал в облаке пыли и гравия.

Глаза Елены не были безмятежными, когда Стефан закрывал за собой дверь в комнату. Они сияли светом, который почти остановил его в дверном проеме.

«Он причинил тебе боль».

– Он всем причиняет боль. Кажется, он ничего не может с этим поделать. Но было что-то странное в нем сегодня. Я не знаю что. Сейчас, мне все равно. Но посмотри-ка на себя, ты говоришь предложениями!

«Он…», Елена сделала паузу, и впервые с того времени, как она открыла свои глаза на поляне, где она возродилась, на ее лбу появилась морщина хмурого взгляда. Она не могла вывести картинку. Она не знала правильные слова. «Что-то внутри него. Растет в нем. Как… холодный огонь, темный свет», сказала она, наконец. «Но скрытый. Огонь, который горит на изнанку».

Стефан пытается сопоставить это со всем, что он слышал, но вышел белый лист. Он был все еще унижен тем, что Елена видела произошедшее. – Все что я знаю, это то, что в нем моя кровь. Наряду с кровью половины девушек города.

Елена закрыла глаза и медленно покачала головой. Тогда, словно решив пойти другим путем, она похлопала по кровати рядом с собой.

«Подойди» добавила она уверено, глядя вверх. Золото в ее глазах казалось особенно блестящим. «Позволь мне… снять…боль»

Когда Стефан не подошел немедленно, она протянула свои руки. Стефан знал, что он не должен подходить, но он пострадал… особенно его гордость.

Он пошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать ее волосы.