Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid)

Глава 30

Мэтт разочаровался в уликах. Насколько он мог понять, что-то заставляло Елену обходить дом Дунстанов и сарай полностью, обходя снова и снова пока она не добралась до расплющенной и порванной кровати тонких ползающих виноградных лоз. Они свисали с пальцев Мэтта, и это напомнило ему ощущение от щупалец на его шее.

И оттуда сюда не было ни малейшего признака человеческого передвижения. Как будто ее засосало своим лучом НЛО.

Носясь туда-сюда, пока не потерял обрывок лианы, Мэтт забрел в глубину Леса и потерялся сам. Если бы он хотел, то мог бы нафантазировать, что вокруг него сосредоточились все виды шумов и звуков. Если бы он хотел он мог бы вообразить, что свет от фонарика больше не был таким ярким, и имел болезненный желтый оттенок…

Все это время, в поисках, парень старался быть настолько тихим, насколько мог. Понимая, что возможно он пытается подкрасться к тому, кто не хочет, чтобы к нему подкрадывались. Но сейчас, где-то внутри него, что-то раздувалось, и его способность остановиться ослабла в секунду.

Когда это вырвалось из него, то поразило парня настолько, насколько поразило бы любых возможных слушателей.

– Елеееееееена!

С самого раннего возраста, Мэтт приучился читать на ночь молитву. Он мало знал о церкви, но у него было глубокое и искреннее чувство, что есть Что-то или Кто-то ТАМ, приглядывающий за людьми. Что где-то и как-то, все это имело смысл и что для всего есть причины.

Эта вера серьезно испытывалась на протяжении прошлых лет.

Но воскрешение Елены отмело все его сомнения. Это казалось, доказывало все, во, что он всегда хотел верить.

Вы же не вернули ее к нам на несколько дней, чтобы потом забрать обратно? Он вопрошал, и это действительно было в форме молитвы. Вы не станете, пожалуйста?

Мысль о мире без Елены была слишком мучительной. Без ее искры, сильной воли, ее способов находить сумасшедшие приключения, а затем еще более безумно справляться с ними. Без нее мир бы снова окрасился в серые и темно-коричневые цвета. В нем не будет ни пожарно-красных машин, ни ярко-зеленых попугаев, ни лазури, ни нарцисса, ни серебра, ни золота. Не будет лазурно-синих с вкраплениями золота глаз.

– Елеееееена! Что б тебя, ответь мне! Это Мэтт, Елена! Елееееена!

Внезапно он прервался и весь обратился в слух. На мгновение его сердце подпрыгнуло, и тело последовало его примеру.

– Елееееена? Мээээээт? Где вы?

– Бонни? Бонни! Я здесь! – Он направил свой фонарик прямо, медленно крутя его рукой. – Ты меня видишь?

– Ты видишь нас?

Мэтт медленно повернулся. И. Да. Там были лучи света, два луча, три!

Его сердце заколотилось при виде трех огней. – Я иду к вам! – Крикнул он. И шаги последовали за словами. Тайна была давно оставлена позади. Он бежал, спотыкаясь об усики лозы, цепляющиеся за его лодыжки, и мычал: – Стойте там! Я иду к вам!

И потом лучи света были прямо перед ним, ослепляя его. Каким-то образом, Бонни оказалась в его руках, и она плакала. Это, по крайней мере, сделало ситуацию нормальной. Бонни плакала на груди Мэтта, а он смотрел на Мередит, которая тревожно улыбалась, и на… миссис Флауэрс? Должно быть так. На ней была та самая садовая шляпа с искусственными цветами, а так же… семь или восемь шерстяных свитеров.

– Мисси Флауэрс? – Спросил он. Его язык, наконец-то догнал его мозг. – Но… где же Елена?

Среди трех людей, наблюдающих за ним, резко воцарилась тишина, и они все сникли. Словно стояли на цыпочках в ожидании новостей, а сейчас осели в разочаровании.

– Мы не видели ее. – Мередит сказала спокойно. – Ты же был с ней.

– Я был с ней. Но потом пришел Деймон. Он издевался над ней, Мередит. – Мэтт почувствовал, как руки Бонни сжались вокруг него. – Он заставил ее кататься по земле, в припадках. Я думаю, он собирается убить ее. И он издевался надо мной. Я предполагаю, что потерял сознание. А когда очнулся, ее уже не было.

– Он забрал ее? – Яростно спросила Бонни.

– Да, но…я не понимаю, что случилось дальше. – Мэтт болезненно, выложил свои догадки о Елене, по-видимому, выпрыгнувшей из автомобиля, и те дорожки, которые ни к чему не привели.

Бонни дрожала в его руках.

– И затем случились другие странные вещи. – Сказал Мэтт. Медленно, иногда колеблясь, он приложил все усилия, чтобы объяснить ситуацию с Кристин, и схожесть ее выходок с поведением Тами.

– Это… все очень странно. – Сказала Бонни. – Я думала, что знаю ответ, но если Кристин не контактировала с другими девочками…

– Ты, вероятно, думаешь, что это как-то связано с Салемскими ведьмами, дорогая. – Сказала миссис Флауэрс. Мэтт все еще не мог привыкнуть к ней общающейся с ними. Она продолжила: – Но ты не знаешь наверняка, с кем была Кристин прошлые несколько дней. Или с кем был Джим, кстати. Дети в наше время имеют слишком много свободы. И он может быть… Как же это называется?… Переносчиком.

– Кроме того, даже если это одержимость, это может быть любой из ее видов. – Сказала Мередит. – Кристин живет практически в Старом Лесу. А он полон этих тварей… этих Малахов. И кто знает, не случилось ли это, когда она просто вышла из дома? Кто знает, что поджидало ее там?

Сейчас Бонни в руках Мэтта буквально тряслась. Друзья выключили все фонарики кроме одного. Им необходимо было беречь энергию. И это сделало все вокруг еще более жутким.

– А как насчет телепатии? – Спросил Мэтт у миссис Флауэрс. – В смысле, я совершенно не верю в то, что настоящие ведьмы нападали на девочек из Салема. Я думаю, они усмиряли девочек, у которых случилась массовая истерия, когда они собрались вместе, и каким-то образом все это вышло из под контроля. Но как Кристин смогла назвать меня… назвать меня… тем же именем что и Тамра?

– Возможно, мы поняли все неправильно. – Сказала Бонни, ее голос прозвучал где-то в солнечном сплетении Мэтта. – Возможно, это совсем не то, что было в Салеме. Истерия расползается горизонтально, если вы понимаете, о чем я. Возможно, за этим кто-то стоит, кто-то, кто распространяет это повсюду. Туда куда ему или им нужно.

Повисла недолгая тишина, и затем миссис Флауэрс пробормотала – Устами младенца глаголет истина…

– Так вы считаете, что так и есть? Но кто же зачинщик? Кто делает все это? – требовательно спросила Мередит. – Это не может быть Деймон, он дважды спасал Бонни и один раз меня. – Прежде чем кто-либо смог подобрать слова и челюсть, она продолжила. – Елена была уверенна, что что-то управляло Деймоном. И так, кто еще это может быть?

– Кто-то кого мы не встречали раньше. – Злобно пробормотала Бонни. – Кто-то отличающийся от нас.

В это время, позади них послышался хруст ветвей. Как один человек, одно тело, они обернулись.

– Чего я действительно хочу… – Сказал Елене Деймон, – так это согреть тебя. А это значит либо приготовить тебе нечто горячее, и ты согреешься изнутри, либо погрузить тебя в горячую ванну и ты согреешься снаружи. И учитывая то, что случилось в прошлый раз…

– Я… не думаю, что я смогу что-нибудь съесть…

– Да ладно тебе, это же Американская традиция. Яблочный суп? Мамин домашний куриный пирог?

Она засмеялась, несмотря на свое состояние, затем вздрогнула. – Вообще-то яблочный пирог и мамин домашний куриный суп. Но для начала не плохо.

– Ну, так как? Я обещаю не смешивать вместе яблоки и курицу.

– Я попробую немного супа, – Медленно сказала Елена. – И, о, Деймон, я так хочу пить, просто обычную воду, пожалуйста.

– Я знаю, однако ты выпьешь слишком много, и заработаешь обострение. Я сделаю суп.

– Он продается обычно в таких маленьких баночках с красной этикеткой. Ты тянешь за петлю сверху и отрываешь крышку… – Елена остановилась, так как он повернулся к двери.

Деймон знал, что ее терзают смутные сомненья относительно всего этого проекта. Однако он также знал, что если принесет ей что-либо сносно питьевое, она это выпьет. Жажда сделает это за нее.

Он сам был неживым доказательством этого.

Как только вампир прошел в дверь раздался жуткий шум. Как от пары кухонных комбайнов работающих вместе. Это тут же скрыло его,… его тыл, сверху вниз. Он был поглощен звуком этого.

– Деймон! – Раздался слабый глас вопиющего за дверью. – Деймон ты в порядке? Деймон! Ответь мне!

Вместо этого он обернулся, изучил дверь, которая выглядела совершенно нормальной, и отворил ее. Любой наблюдающий за его манипуляциями, задался бы вопросом. Поскольку он поместил ключ в незапертую дверь, произнес «Комната Елены» и затем открыл ее.

Только лишь юноша проник внутрь комнаты, он побежал.

Елена лежала в безнадежной путанице из простыни и одеяла на полу. Она пыталась подняться, а ее лицо было бело-синим от боли.

– Что столкнуло тебя с кровати? – Спросил он, намереваясь медленно убить Шиничи.

– Ничего. Я услышала ужасный звук, как только закрылась дверь. Я пыталась добраться до тебя, но…

Деймон уставился на нее. – «Я пыталась добраться до тебя, но…» Это разбитое, исцарапанное, покалеченное существо пыталось спасти его? Так старалась, что упала со своей кровати?

– Прости меня. – Сказала она, со слезами на глазах. – Я не могу привыкнуть к гравитации. Ты пострадал?

– Не так сильно как ты. – Сказал он, намеренно огрубляя голос, и отвел взгляд. – Я совершил нечто глупое, оставляя комнату, и дом… напомнил мне.

– О чем ты говоришь? – Мрачно спросила Елена, одетая почти в одну лишь простынь.

– Об этом ключе. – Деймон продемонстрировал его девушке. Тот был золотым, и его можно было носить на пальце подобно кольцу, однако два развернутых крыла образовывали красивый ключ.

– Что с ним не так?

– Способ его использования. В этом ключе присутствует Сила китсуна. Он отопрет все, что угодно и перенесет тебя куда угодно. А работает он таким образом: вставляешь ключ в замок, произносишь, куда именно ты желаешь попасть и поворачиваешь его. Я забыл сделать это, удаляясь из твоей комнаты.

Елена выглядела озадаченной. – Но, что если замка нет? Большинство спальных дверей не запираются.

– Этот ключ войдет в любую дверь. Можно сказать, он создает собственный замок. Сие сокровище китсуна я вытряс из Шиничи, будучи крайне разгневанным из-за того, что ты пострадала. Скоро он захочет его назад. – Глаза Деймона сузились и он слегка улыбнулся. – Любопытно кто из нас в итоге оставит его у себя. Я заметил другой в кухне – запасной, разумеется.

– Деймон, все это о магическом ключе конечно интересно, но не мог бы ты помочь мне подняться с пола…

Он моментально раскаялся. Следом возник вопрос, положить ее в постель или же нет.

– Я приму ванну. – Тихим голосом произнесла Елена. Она расстегнула свои джинсы и попыталась избавиться от них.

– Погоди минуту! Ты можешь потерять сознание и утонуть. Ляг и я обещаю сделать тебя чистой, если ты склонна попробовать поесть. – У него были новые оговорки о доме.

– Теперь давай на кровать, раздевайся и оберни себя простыней. Я делаю жуткий массаж. – Добавил он, отворачиваясь.

– Слушай, тебе не обязательно не смотреть. Это кое-что, чего я не могу понять с тех пор, как… вернулась. – Сказала Елена. – Все эти глупые скромные табу. Я не понимаю, почему кто-то должен стыдиться своего тела. – (Это дошло до него, в приглушенном виде) – Я имею в виду тех, кто говорит «Бог создал нас», Бог создал нас без одежды, даже после Адама и Евы. Если это так важно, почему он не создает нас в подгузниках?

– Да, как ни странно, твои слова напоминают мне то, что я однажды сказал Вдовствующей Королеве Франции. – Произнес Деймон, настроенный поддерживать ее раздевания, вглядываясь в трещину на одной из деревянных панелей стены. – Я сказал, что коль уж Бог столь всемогущ и всезнающ, и знает наперед наши судьбы, тогда почему праведники обречены, рождаться голыми как грешники, как проклятые?

– И что она ответила?

– Ни слова. Однако она захихикала и три раза похлопала веером по внешней стороне моей кисти, что являлось, как я позднее изъяснился, приглашением на ассигнацию. Увы, у меня были другие обязанности. Ты все еще на кровати?

– Да, и я под простыней. – Устало сказала Елена. – Если Она была Вдовствующей Королевой, думаю, ты был рад. – Удивленным голосом она добавила. – Разве они не старые матери?

– Нет, Анна Австрийская, Королева Франции, сохранила свою красоту до конца. Она была исключительно рыжей, и…

Деймон остановился, лихорадочно подбирая слова, как только оказался лицом к кровати. Елена сделала так, как он просил. Он лишь не вообразил, насколько она будет походить на Афродиту, вышедшую из океана. Присобранная белая простыня идеально сочеталась с ее молочной кожей. Несомненно, она нуждалась в умывании, однако одного лишь понимая того, что под простыней Елена была полностью обнаженной, оказалось достаточно, дабы он потерял способность дышать.

Она скатала свою одежду, в шар и забросила его в самый дальний угол комнаты. Деймон не винил ее.

Он не думал. Он не дал себе времени. Он просто протянул руки и сказал. – Лимонно-тимьяновый куриный бульон, горячий, в чаше Микаса, и масло из цветка сливы, очень теплое, в пузырьке.

Только лишь бульон был употреблен надлежащим образом, Елена вновь лежала на спине. Деймон принялся нежно массажировать ее тело, используя масло. Цветок сливы всегда служил превосходным началом. От него кожа немела, и боль притуплялась, и это обеспечивало основу для более экзотичного масла, которое он планировал использовать далее.

По некоторым соображениям, это было многим лучше, нежели погрузить ее в современную ванну или джакузи. Он знал, расположение ее травм, соответственно, мог нагреть масло до необходимой температуры для каждой из них. И в отличие от едва ли мобильной Джакузи, хлещущей струями по ушибам, он мог избежать любого болезненного места.

Деймон начал с ее волос, нанося тонкий едва ощутимый слой масла, что позволило легко расплести невероятно спутанные узелки. После смазывая, локоны Елены сияли точно золото, рассыпанное по ее коже, словно мед, пролитый на крем. Следом он перешел к мышцам ее лица: крошечные штрихи большими пальцами по лбу, разглаживающие и расслабляющие, вынуждающие и саму девушку расслабиться вместе с движениями его рук. Медленные, вращающиеся воронки на ее висках, с наилегчайшим давлением. Он видел тонкие голубые вены, пролегающие здесь, и знал, что более сильный нажим может усыпить ее.

Затем он перешел к плечам, предплечьям, и кистям рук, на каждом участке, применяя древние приемы, в сочетании с правильной древней эссенцией, пока девушка не будет полностью расслаблена, пока не станет шелковой, мягкой и податливой тряпичной куклой под простыней. Он сверкнул ослепительной улыбкой, в то время как потянул палец ноги, до нужного щелчка. Его улыбка превратилась в ироническую. Сейчас он мог получить от нее все, чего желал. Да, она пребывала не в том настроении, дабы в чем-либо отказать. Однако он не предполагал того, что будет делать с ним эта чертова простыня. Всеобще известный факт, что прикрытый элемент, не зависимо от того насколько невинным он является, всегда привлекает внимание в области табу, на много кругов обходя абсолютную наготу. И массаж каждого дюйма тела Елены только сосредоточил его на мысли о том, что таит это снежное полотно.

Через некоторое время Елена вяло произнесла: – Ты собираешься рассказать конец истории? Об Австрийской Анне, которая была исключительно рыжей и…

– …и, ах, осталась натурально рыжей до конца своих дней. – Пробормотал Деймон. – Да, ходили слухи, что кардинал Ришелье был ее любовником.

– Это случайно не злой кардинал из Трех Мушкетеров?

– Да, только, возможно, не настолько злой каким он был изображен, и бесспорно умелый политик. И как утверждают некоторые – настоящий отец Людовика… теперь перевернись.

– Не странное ли имя для короля.

– Хм?

– Людовик Теперь Перевернись. – Сказала Елена, переворачиваясь и показывая кусочек кремового бедра, пока Деймон старался разглядывать другие элементы интерьера.

– Зависит от именных традиций родной страны индивидуума. – Произнес Деймон дико. Все что он видел, это повторные воспроизведения того промелькнувшего бедра.

– Что?

– Что?

– Я спросила тебя…

– Тебе сейчас тепло? Все готово. – Сказал Деймон, неблагоразумно похлопав самую выдающуюся часть ее прелестных форм под простыней.

– Эй! – Елена пришла в бешенство. И Деймон, с телом всем цвета бледно-розового золота благоухающим и гладким,… и с мускулами как сталь под шелковистой кожей,…стремительно сбежал.

Он вернулся через должный промежуток времени с мирным предложением еще супа. Елена, вся величавая под своей простыней, которую она превратила в тогу, приняла его. Она даже не попыталась ударить вампира снизу, когда его спина повернулась.

– Что это за место? – Спросила она взамен. – Это не может быть дом Дунстанов, они старая семья со старым домом. Они фермеры.

– О, давай назовем его просто моим личным маленьким пристанищем в лесу.

– Ха. – Сказала Елена. – Я знала, что ты не спишь на деревьях.

Деймон поймал себя на стараниях сдержать улыбку. Никогда раньше он не был с Еленой в ситуации, не балансирующей между жизнью и смертью. Теперь, если бы он сказал дескать понял, что любит ее ум, после того как массировал ее обнаженную под простыней, никто… никто бы не поверил ему, ни… за… что.

– Чувствуешь себя лучше? – Спросил он.

– Такая же теплая, как яблочно-куриный суп. Я никогда не услышу конец истории? Так ведь?

Он заставил ее остаться на кровати, в то время как придумывал ночные рубашки, всех размеров и стилей, а так же халат… и тапочки. Все это он «рисовал» направляясь к тому, что являлось ванной. И Деймон был весьма доволен, когда в настоящий момент обнаружил здесь шкаф со всем, о чем кто-либо когда-либо мог только мечтать. От шелкового женского белья до старомодных ночных сорочек и колпаков, в этом шкафу было все. Деймон появился с двумя охапками и предоставил Елене выбор.

Она отобрала длинную белую ночную рубашку, с высоким горлом сшитую из какой-то скромной ткани. А Деймон застукал себя на поглаживании королевского платья небесно-голубого цвета, отделанного похожей на подлинные валансьенские кружева тесьмой.

– Не мой стиль. – Сказала Елена, быстро заправляя это под другие халаты.

«Не твой стиль рядом со мной». Подумал Деймон забавляясь. «И мудрая маленькая девушка как ты, также. Ты ведь не хочешь соблазнить меня делать все, о чем, возможно, пожалеешь завтра».

– Ладно, пусть тебе приснится хороший сон… – Он прервался, поскольку она вдруг посмотрела на него с изумлением и отчаянием.

– Мэтт! Деймон, мы искали Мэтта, я только что вспомнила. Мы искали его и я, и я… я не знаю. Я получила травму. Я помню падение, а потом я оказалась здесь.

«Поскольку я принес тебя сюда», думал Деймон. «Поскольку этот дом, всего лишь мысль Шиничи. Поскольку единственное постоянное здесь – это мы двое».

Деймон сделал глубокий вдох.