Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid)

Глава 7

Все открыли рты от изумления. Стефан ходил бледный, плотно сжав губы в жесткую линию. Бонни чувствовала себя так, словно она задыхается от слов, от объяснений, в форме взаимных обвинениях о поведении Кэролайн. У Елены, возможно, было так много парней как звезд на небе, но потом она отдала все это,… потому что влюбилась,… а Кэролайн скорей всего никогда не поймет этого.

– Что, теперь нечего сказать? – Дразнящим тоном спросила Кэролайн. – Не можешь найти остроумный ответ? Летучая мышь твой язык съела? – Она начала смеяться, но это был выдавленный смех, стеклянный. А затем словесный поток полился из нее неудержимо, и он состоял из слов, которые предположительно не произносят на публике. Бонни и сама употребляла большинство из них в тот или иной момент, но здесь и сейчас, они сформировались в поток ядовитой силы. Слова Кэролайн выстраивались в крещендо,… что-то скоро должно было случиться,… этот вид силы не мог сдерживаться…

Резонанс. Подумала Бонни, поскольку звуковые волны начали возрастать.

«Стекло», подсказала ей интуиция, «прочь от стекла».

У Стефана было время только на то, чтобы броситься к Мередит, крича:

– Избавься от лампы.

А Мередит, которая не только быстро соображала, но и была бейсбольным питчером с 1.75 ERA, схватила лампу и метнула в… нет сквозь…

…– взрыв, словно фарфоровая лампа рассыпалась на мелкие осколки -…

… открытое окно.

Аналогичное сокрушение произошло и в ванной. За закрытой дверью взорвалось зеркало.

Затем Кэролайн наотмашь ударила Елену по лицу.

Оставив кровавый мазок, который девушка неуверенно погладила, и белый отпечаток руки, обращающийся в красный. Выражение лица Елены могло выжать слезы из камня.

А потом Стефан сделал то, что Бонни назвала бы самой удивительной вещью из всех. Он очень мягко повалил Елену на пол, поцеловал ее в приподнятое личико, и повернулся к Кэролайн.

Он положил руки ей на плечи, не встряхнул, просто держал, вынуждая девушку смотреть на него.

– Кэролайн. – Сказал он, – Останови это. Вернись. Ради твоих старых друзей, которые заботятся о тебе, вернись. Ради семьи, которая любит тебя, вернись. Ради собственной бессмертной души, вернись. Вернись к нам!

Кэролайн лишь воинственно на него смотрела.

Стефан развернулся в пол оборота к Мередит и наморщился.

– Для меня это действительно не легкая задачка. – Сказал он удрученно. – Не у каждого вампира это сильная сторона.

Тогда он повернулся к Елене, его голос был нежным: – Любимая, ты можешь помочь? Ты можешь помочь своей старой подруге снова?

Елена уже пыталась помочь, и как раз старалась добраться до Стефана. Она поднималась очень неуверенно, сначала по креслу-качалке, а затем по Бонни, которая пыталась помочь подруге под бременем тяжести. Елена была так же устойчива как новорожденный жираф на роликах, и Бонни,… которая почти на пол головы ниже,… находила ее тяжелой в управлении.

Стефан потянулся, чтобы подхватить Елену, но Мэтт опередил его, поддержав девушку с другой стороны.

Тогда Стефан развернул Кэролайн, и держал, не позволяя ей вырваться, вынуждая стоять лицом к лицу с Еленой.

Елена, удерживаемая за талию, чтобы руки ее были свободны, сделала несколько любопытных движений, похожих на вытягивающие узоры в воздухе все быстрее и быстрее прямо перед лицом Кэролайн, в то же время, сжимая и разжимая кисти и пальцы в различных позициях. Казалось, она точно знала, что делает. Глаза Кэролайн следили за движениями рук Елены, словно по вынуждению, но ей это было ненавистно, о чем свидетельствовало ее рычание.

«Магия», подумала Бонни, совершенно очарованная. «Белая Магия. Она взывает к ангелам, также как Кэролайн призывает демонов. Но действительно ли она достаточно сильна, чтобы вытащить Кэролайн из Тьмы?»

И, наконец, словно в завершение церемонии, Елена наклонилась и невинно поцеловала Кэролайн в губы.

Весь ад вырвался на волю. Кэролайн каким-то образом выкрутилась из хватки Стефана и попыталась вцепиться ногтями в лицо Елены. Предметы в комнате взвились в воздух, приводимые в движение инородной силой. Мэтт попытался схватить руку Кэролайн и схлопотал удар в живот, от которого согнулся пополам, вслед за чем, получил резкий удар ребром ладони по затылку.

Стефан отпустил беснующуюся фурию, чтобы схватить Елену и забрать ее и Бонни от греха подальше. Он решил, что Мередит сможет сама о себе позаботиться,… и оказался прав. Кэролайн кинулась к Салез, но та была готова. Она перехватила кулак Кэролайн и, пользуясь инерцией, кинула ее на кровать. Приземлившись, та развернулась, и снова кинулась на Мередит, на сей раз, схватив ее за волосы. Мередит резко высвободилась, оставив клок волос в руке напавшей. Затем она пробила защиту Форбс и попала прямо в челюсть. Кэролайн рухнула в обморок.

Бонни обрадовалась и отказалась чувствовать себя виноватой из-за этой радости. Только тогда, поскольку Кэролайн лежала неподвижно, Бонни заметила, что все ее ногти были снова… длинные, сильные, изогнутые, и совершенные; ни один из них не был с изъяном или сломан.

Сила Елены? Должно быть. А что же еще могло это сделать? Только несколькими движениями и поцелуем, Елена смогла излечить руку Кэролайн.

Мередит массировала свою кисть.

– Я никогда не думала, что бить людей так больно. – Сказала девушка. – Они никогда не показывают этого в фильмах. Для парней это также?

Щеки Мэтта вспыхнули.

– Я… ну…, я на самом деле никогда…

– Для всех одинаково, даже для вампиров. – Кратко ответил Стефан. – Ты как, в порядке, Мередит? В смысле, Елена могла бы…

– Нет, все отлично. И у Бонни и у меня есть работа. – Она кивнула Бонни, и та слабо кивнула ей в ответ. – На нас лежит ответственность за Кэролайн, мы должны были понять, почему она в действительности вернулась в этот последний раз. У нее нет машины. Бьюсь об заклад, что она воспользовалась телефоном внизу и попробовала вызвать кого-нибудь, кто бы забрал ее, но не вышло, и поэтому она опять поднялась наверх. Так что теперь мы должны отвезти ее домой. Стефан, извини. Не очень долгим был визит.

Стефан выглядел мрачным.

– Все равно это возможно столько, сколько Елена смогла бы выдержать. – Сказал он. – Если честно, это больше чем я думал, что она вообще сможет выдержать.

– Что ж, я единственный кто с машиной, и Кэролайн моя проблема тоже. – Сказал Мэтт. – Я не девочка, но я человек.

– Может, мы могли бы прийти завтра? – Спросила Бонни.

– Да, я полагаю, что так будет лучше. – Ответил Стефан. – Мне почти ненавистно ее отпускать. Совсем. – Добавил он, посмотрев на лежащую без сознания Кэролайн. И на его лицо тенью легло беспокойство. – Я боюсь за нее. Очень боюсь.

Бонни встрепенулась: – Почему?

– Я думаю… ну, может быть слишком рано об этом говорить, но она, кажется, почти одержима чем-то,… но я понятия не имею чем. Думаю, что я должен провести некоторое серьезное исследование.

И вот опять, словно ледяная вода струится вниз по спине Бонни. Ощущение того, что холодный океан страха становится все ближе, и он уже поднялся над ее головой, готовый обрушиться вниз, и быстро увлечь девушку за собой на самое дно.

Стефан добавил: – Но она, бесспорно, вела себя очень странно,… даже для Кэролайн. И я не знаю, что услышали вы, когда она выкрикивала проклятья, но я услышал другой голос, который побуждал ее. – Он повернулся к Бонни – А ты?

Бонни задумалась. Было ли там что-то,… только шепот,… просто пульсация до того как Кэролайн начала говорить? Меньше чем пульсация, просто слабый свистящий шепот?

– И то, что случилось здесь, возможно, сделало все еще хуже. Она взывала к Аду в момент, когда эта комната наполнилась его Силой. И сам Феллс Черч находится на пересечении большого количества энергетических линий, это не шутки. При всем том, что происходит… ну, в общем, хотел бы я, присутствия рядом с нами хорошего парапсихолога.

Бонни знала, что они все подумали об Аларихе.

– Я попытаюсь вынудить его приехать. – Сказала Мередит. – Но скорей всего он где-нибудь в Тибете или Тимбукту, проводит исследования как обычно. Потребуется время даже на то, чтобы сообщение дошло ему.

– Спасибо. – Стефан вздохнул с облегчением.

– Как я уже сказала, она наша проблема. – Спокойно произнесла Мередит.

– Мы сожалеем, что привели ее. – Громко сказала Бонни, как будто надеялась, что что-то внутри Кэролайн могло услышать ее.

Они сказали «пока» отдельно Елене, не уверенные в том, что могло произойти. Но та просто улыбнулась каждому и коснулась их рук.

По удаче или благословению, которое было далеко за пределами понимания ркбят, Кэролайн проснулась. Она даже казалась в основном рациональной, но немного потерянной, когда автомобиль подъехал к ее дому. Мэтт помог девушке выйти из машины и довел, держа за руку до двери, где ее мать открыла дверь после звонка. Это была тихая, робкая, устало выглядящая женщина, которая, казалось, не была удивлена, увидев свою дочь в таком состоянии поздним летним вечером.

Мэтт высадил девочек около дома Бонни, где они провели ночь во взволнованных размышлениях. Бонни заснула со звуком проклятий Кэролайн, отзывающихся эхом у нее в голове.

«Дорогой Дневник,

Что- то должно случиться сегодня вечером.

Я не могу говорить или написать, и я не помню, как напечатать на клавиатуре, но я могу послать мысли Стефану, и он может записать их. У нас нет никаких тайн друг от друга.

Так что это теперь мой дневник. И…

Этим утром я снова проснулась. Я снова проснулась! На дворе все еще лето, и все в зелени. Распустились нарциссы в саду. Ко мне приходили гости. Я не знаю точно, кем они были, но трое из них – сильные, яркие цвета. Я поцеловала их, и поэтому я не забуду их снова.

Четвертый был другим. Я могла только видеть раздробленный цвет, янтарный с черным. Мне пришлось использовать сильные слова Белой Магии, чтобы не допустить попадания тьмы в комнату Стефана.

Я становлюсь сонной. Я хочу быть со Стефаном и чувствовать, что он обнимает меня. Я люблю Стефана. Я бы все бросила, чтобы остаться с ним. Он спросил меня, «Даже свои полеты?» Даже их, чтобы быть с ним и чтобы он был в безопасности. Да все что угодно, только чтобы он был в безопасности. Даже свою жизнь.

Сейчас я хочу пойти к нему.

Елена».

«(А Стефан извиняется за записи в новом дневнике Елены, но он должен записать некоторые детали, потому что когда-нибудь, возможно, она захочет прочесть их, чтобы вспомнить). Я записал ее мысли в предложения, но на самом деле она мыслит не так. Я предполагаю, что она мыслит фрагментами. Вампиры привыкли переводить каждодневные мысли людей как согласованные предложения, но мысли Елены нуждаются в более усердном переводе, чем у большинства. Обычно она мыслит яркими картинками, с одним или двумя разрозненными словами.

«Четвертый», о котором она говорит, это Кэролайн Форбс. Я думаю, Елена знала эту девушку почти с младенчества. Меня ставит в тупик то, что сегодня Кэролайн нападала на нее любыми вообразимыми способами, но все же, когда я ищу разум Елены, я не могу найти ни гнева, ни даже какую-то боль. Сканирование подобного разума, пугает.

Вопрос, на который мне действительно хотелось бы найти ответ: Что случилось с Кэролайн в течение того короткого промежутка времени, когда она была похищена Клаусом и Тайлером? И по собственной ли воле она сделала то, что она сделала сегодня? Остался ли осадок ненависти Клауса как вредные испарения, заражающие атмосферу? Или у нас есть другой враг в Феллс Черч?

И наиболее важно: что мы будем со всем этим делать?

Стефан, который в настоящее время встает из-за компьютера».