Возвращение в долину

15. Дьявол

«Дьявол — самый коварный аркан. Он вытаскивает наружу все твои тайные желания. Все, что ты когда-либо игнорировала или отрицала, все это встанет перед тобой, и у тебя будет только два пути. Принять и признать это, или быть растерзанной своими внутренними демонами»

Заметки из дневника Хелены

Тридцать первое октября. Вечер.

Миссис Вайолет Бэррис с ужасом смотрела, как отель умирает на глазах. Складывается, как карточный домик. Фонари и светильники моргали, как в предсмертной агонии, а полицейские, выстроившись в цепь, удерживали эвакуированных гостей, пытавшихся вернуться и забрать свои пожитки. Если бы Вайолет могла, она бы развалилась на части вместе с отелем. За несколько недель она успела к нему прикипеть всей душой. Она надеялась, что сможет заработать достаточно денег, чтобы купить автомобиль и на каждые праздники ездить к дочери через Ла-Манш, не задумываясь о ценах на бензин.

К территории отеля уже стянулась полиция, подъехали пожарные машины и несколько «скорых», следом за ними, волоча оборудование, прибежали журналисты наперегонки с толпой зевак. Ушлые репортеры, впервые дорвавшиеся до сенсации в их глуши, выдергивали из массы зрителей людей и принимались донимать их вопросами. В свете переносного прожектора мелькнули огненно-рыжие волосы Чарли.

«Еще на начальных этапах работы мы заметили несоблюдение требований безопасности. Наша команда выразила несогласие, но мистер Грант уверенно заявил, что отель будет открыт в назначенный срок, чего бы это ни стоило. Мы уволились в знак несогласия, и тогда Ричард решил, что обвинит нас в мошенничестве, чтобы мы не смогли рассказать о его махинациях», — уверенно рассказывал молодой человек, окруженный журналистами.

Миссис Бэррис была бы рада тоже высказаться, но у нее никаких слов не осталось. Только тупая ноющая боль в самой душе.

Дело в том, что у каждого человека есть предназначение. По крайней мере, так верила миссис Бэррис. Она точно знала, что предназначение ее дочери — выйти замуж за перспективного молодого врача и уехать как можно дальше из их захолустья. У ее мужа, мир его праху (хотя, куда там) предназначение было еще проще — умереть и больше не обременять семью своими долгами и пьяными выходками. Миссис Бэррис была уверена, что точно знала и свое предназначение — поддерживать порядок. Как иначе она бы смогла вырастить такую славную дочь? Правда, все попытки миссис Бэррис найти стабильную работу заканчивались тем, что компании, в которых она работала или которые создавала сама, прогорали по тем или иным причинам. Она была уверена, что проекты просто не выдерживают ее бешеной энергетики. И когда Лиззи Викс по старой памяти рекомендовала ее в качестве управляющей (потому что больше в городе просто не было никого с нужными навыками), миссис Бэррис была уверена — вот оно! Вот проект, который своими масштабами и прибылью соответствует ее энергии и амбициям. Но даже он потерпел крах.

Возможно, предназначением миссис Бэррис было разрушать все, что не имело под собой надежной опоры, будь то бизнес-идея или ее бесполезный брак. По крайней мере в секунду, когда ее надежды в очередной раз потерпели крах, эта мысль вселяла в нее надежду.

За два дня до этого.

Открытие отеля неминуемо приближалось и было так же неотвратимо, как осенние дожди. Миссис Бэррис набирала команду, получала указания от мистера Ричарда и передавала их декораторам, дизайнерам и поварам. Кажется, весь город нашел себе работу в новом отеле.

Что сделал господин главный инвестор и владелец бизнеса? Правильно, взял свою резко ставшую блондинкой Лиззи Викс и уехал с ней отдыхать на лазурный берег, потому что процесс строительства его очень утомил. Как будто он сам кирпичи таскал и провода протягивал.

Вайолет казалось, что если бы кто-то знал, какую махину, слепленную из пыли и палок, с кучей недоделок, она тащила на своих закаленных непростой жизнью плечах, ей бы сразу выдали какую-нибудь премию. Но женщина молчала и продолжала гордо нести свой крест. За одно только открытие, если оно пройдет успешно, ей обещали заплатить тридцать тысяч фунтов. На эти деньги можно было прикупить… да много всего. Какую-нибудь старую квартирку в их городе и сдавать ее, когда в город хлынет поток людей, прикормленных соблазнительными новостями о жизни в их тихой и уютной глуши. Еще можно было положить часть под проценты или вложить в какой-нибудь небольшой бизнес. Вайолет была уверена, что скоро жизнь наладится. И тут же одергивала себя, потому что предстояло еще много работы. Персонал в отеле не задерживался. Рабочие, которых привел Ричард, подсиживали местных, и даже самые стойкие увольнялись, ссылаясь на какую-то чертовщину. Кто-то видел странные отражения, кому-то казалось, что их преследуют тени. Миссис Бэррис и сама то и дело замечала какие-то странные рожи в многочисленных зеркалах, но была уверена, что это от стресса.

И все же она была бесконечно рада, когда к ней пришла устраиваться Иви Делвал на должность инструктора по йоге в отеле.

— Решила осесть? — улыбалась женщина.

— Вроде того, — улыбалась в ответ Иви. — К тому же, кажется, я тут нужна.

— Если бы я знала, что ты в городе, сама бы позвонила. Каждый второй гость спрашивает, будут ли в отеле занятия йогой. Не понимаю, что все так двинулись на этой йоге! Не в обиду, конечно… Но вот в наше время, вспомни! Какая там йога! Работали просто, как следует, и была у всех гармния на душе. Ну, вспомни.

— Да, не говори, — кивала Иви, стискивая зубы. — А не нужно обсуждать мое трудоустройство с мистером Грантом?

— Он дал мне карт-бланш, — подмигнула Вайолет. — Я тут, считай, почти всем заправляю. У меня все ключи, все пароли…

Она демонстративно потрясла связкой ключей, лежавшей на столе. Иви кивнула и попросила экскурсию. Через полчаса она уже знала расположение всех входов и выходов в отеле, а под конец Вайолет отдала ей дубликат ключа от главных дверей, шутливо посетовав, что систему безопасности они так и не подключили.

«Только тс-с-с! Ага, конечно», — передразнивала она старую знакомую уже дома у Бекки.

В ту же ночь драндулет Тома привез Эву и Чарли к отелю. Они открыли дверь ключом Иви и принялись перетаскивать в здание картины, едва успевшие высохнуть к сроку. Эва про себя думала, сколько бы стоили эти полотна, реши она их продать. На одни материалы ушли почти все деньги, оставшиеся у нее с щедрого аванса Ричарда. Они сняли картины, которые руководство отеля купило на блошиных рынках и спрятали в багажнике.

Для проверки включили свет. Полотна вспыхнули, расписанные золотой краской. Где-то Эва даже добавила блестки и сверкающие стразы из китайского магазинчика. От блеска в глазах зарябило так, что даже при желании невозможно было рассмотреть, что скрывается под слоем позолоты и декора.

«Это точно их отвлечет», — кивнула Эва.

«Этот фестиваль называют самым безрадостным во всей истории Сторрса. Если бы не щедрые инвестиции со стороны основателей отеля, он бы и вовсе не состоялся, но благодаря мистеру Ричарду Гранту сегодня каждый житель города может повеселиться на праздничной ярмарке и почувствовать себя VIP-гостем нового отеля», — вещала ведущая с местного телеканала. Ее оранжевая куртка перекликалась с тыквами, разложенными по всем прилавкам маленькой ярмарки.

Организованное на площади мероприятие и праздником было трудно назвать: несколько прилавков превратились в развал барахла, кто-то продавал вязаные шапочки, кто-то — детские рисунки, домашние пироги, старые книги (не стесняясь того, что некоторые из них выглядели совсем зачитанными), кто-то вывалил на прилавок старье со всего города, подписав это гордым названием «винтаж».

Хелена под навесом своего прилавка только недовольно хмыкала: «Винтаж. Да этому барахлу лет пять от силы. Какой винтаж? А я тогда что — античность?»

Под мерзким моросящим дождем, на маленькой сцене, возведенной из строительного мусора, выступали любительские ансамбли со всей округи. Даже обещанная труппа из дома престарелых приехала почти полным составом. Этот факт вызвал куда больше аплодисментов, чем, непосредственно, выступление.

Горожане слонялись по площади, пытаясь скоротать время до вечеринки в отеле, назначенной на вечер. На лицах было написано с трудом сдерживаемое разочарование. А жители, решившие принять участие в ярмарке, уже через час выдохлись от попыток нахваливать свой товар.

Эва куталась в ярко-желтый дождевик и то и дело бросала на мать вопросительные взгляды. Гора свечей на прилавке никак не хотела уменьшаться, а Хелена, как кукушка в часах, каждые полчаса скрещивала руки на груди и вздыхала: «Так мы ничего не продадим».

— И что ты предлагаешь? — спросила Эва, когда ее терпение начало распухать до критических отметок.

— Понятия не имею, — всплеснула руками Хелена.

— У тебя что, нет какого-нибудь заклинания или става для увеличения продаж или привлечения финансов?

— Чего?

— В большом городе такое продается на ура, — пожала плечами Эва и тут же просияла. — Точно!

Она достала из-под прилавка обрывки картона, на которых было написано простое и прозаичное «Магические свечи» и принялась быстро подписывать каждый из них, быстрыми линиями набрасывая иллюстрации. Хелена заглянула ей через плечо.

— И это должно сработать по-твоему?

— Попробовать стоит? А у тебя карты с собой?

— Я что, по-твоему, опущусь до уровня уличной гадалки?

— Придется, — фыркнула Эва и принялась передвигать свечи по прилавку, пока не получилось три аккуратные пирамидки. Перед одной она поставила табличку: «Привлечение финансов», перед другой «Любовь» и еще одну обозначила как «Очищение от сглаза и порчи».

Хелена недовольно покачала головой:

— Вообще-то, это мошенничество.

— Все зависит от веры, ты сама мне это всегда говорила, — улыбнулась девушка и, взяв в руки еще одну табличку, пошла гулять по площади, громко, как на школьной ярмарке, выкрикивая: «Магические свечи от профессиональных ведьм».

Ее голос расшевелил сонную площадь, и скучающие туристы начали поворачиваться в ее сторону. Заметив заинтересованные взгляды, Эва удвоила усилия.

— Дамы и господа, только сегодня легендарная городская ведьма Хелена Делвал подарит вам заклинание в форме свечи за символическую сумму. А также погадает вам на Таро.

— Мисс! Мисс, — репортерша в оранжевой куртке тут же оказалась рядом с девушкой. — Это та самая Хелена Делвал, которая должна была организовывать фестиваль?

Эва клацнула зубами в попытках выдать вежливую улыбку.

— Именно, мэм.

— Скажите, что помешало организации вашего фестиваля? Наши источники сообщают, что городская администрация возлагала на него большие надежды.

— Рак, — тут же, не задумываясь, выпалила Эва. Площадь замерла в недоумении. Репортерша нервно заморгала.

— Что, простите?

— Рак. Заболевание такое. Когда одна женщина берется за такой сложный проект без финансирования со стороны городской администрации, но с огромным грузом ожиданий, это непременно сказывается на ее здоровье, — она спиной чувствовала ненавидящий взгляд Хелены. Но краем глаза она видела, как пара человек все же подошла к прилавку.

— Понятно, что ж… соболезную. А расскажите о вашем бизнесе. Вы действительно занимаетесь… колдовством?

— Моя семья занимается магией вот уже несколько поколений, — проговорила Эва, неожиданно для себя улавливая в собственном голосе нотки гордости.

— Вот как. И неужели сегодняшнему миру нужны ведьмы?

— На этот вопрос лучше ответит сама Хелена, — девушка кивнула в сторону прилавка, где уже стояли пятеро покупателей и вертели в руках свечки.

— А почему они все одинакового цвета? — спрашивала женщина с ярко-голубыми тенями.

— Потому что так задумано, — невозмутимо отвечала Хелена. Эва тут же бросилась к прилавку, игнорируя дальнейшие вопросы журналистки. Ее прекрасная импровизация трещала по швам.

— Но свечи для привлечения финансов всегда зеленые… — продолжала женщина.

— Не обязательно, — вклинилась Эва, вырастая из-под прилавка и тесня мать в сторону. — Видите ли, мы придерживаемся принципов экологичного производства и отказываемся от синтетических красителей, которые применяются при окрашивании воска. А чтобы сохранить цену максимально доступной, было принято решение оставить свечи неокрашенными. Но можете не сомневаться, зажгите эту свечу сегодня вечером, и ваше желание исполнится.

Лицо женщины тут же просияло. Она протянула смятую купюру и забрала одну из свечей. Остальные, судя по всему, ее подруги, сделали то же самое. Одна из женщин задержалась, чтобы спросить:

— А вы и правда можете мне погадать?

Хелена поджала губы и кивнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказать свое отношение к слову «гадание».

— Да, заходите, пока народу немного.

Они зашли за прилавок и уселись на ящиках, в которых оставались еще свечи. Эва осталась одна. Тучи вроде стали истончаться, и серость разбавили слабые золотистые лучи. Девушка лениво переводила взгляд с одного прилавка на другой. Вот, четыре подружки примеряли на себя войлочные шапки, потом эта пестрая стайка направилась к книжному развалу. Та дама с голубыми тенями отошла от подруг и, вытянув руку со свечой, фотографировала ее на телефон. После нескольких попыток ей, судя по всему, удалось получить идеальный кадр. Она заозиралась и, поймав взгляд Эвы, засеменила к прилавку.

— Мисс, а у вас есть аккаунт в соцсетях? Чтобы я могла вас отметить, — спросила она. Эва замерла, с трудом переваривая эту информацию. Ей почти не представлялось, что у этой женщины могли быть социальные сети.

— Мы… работаем над этим.

— О, а может, у вас есть сайт? Мы с подружками ведем сайт под названием «Сообщество лояльных ведьм».

— Что, простите?

— «Сообщество лояльных ведьм»: делимся секретами бытовой магии, книгами, полезными рецептиками. И очень хотим дружить с нашими сестрами по всей стране. Формируем что-то вроде ковена.

— Понятно, — кивнула Эва, внимательно всматриваясь в свою собеседницу. От нее не веяло даже крупицей магии, но, присмотревшись, можно было заметить сигилы на ее ладонях, нанесенные хной, а в ушах и на пальцах — серьги и кольца с магическими символами. Женщина поймала ее взгляд и покружилась.

— Я как вас увидела, сразу поняла, что вы из наших. Держите мою визитку, будем дружить, дорогая, — улыбнулась она и протянула сложенный вчетверо листок с написанным от руки номером. Эва поблагодарила и спрятала листок в карман. Женщина тут же активно замахала ей рукой и, подозвав подружек, принялась фотографировать их на фоне тыкв.

К счастью, к прилавку подошли еще люди. И еще. Стоило женщине, которой Хелена делала расклад, покинуть навес, на ее место тут же пришла другая. А затем еще одна и еще. Эва и сама не поняла, как так получилось, но буквально через полчаса их прилавок был окружен желающими купить волшебные свечи. Эва вставала на носочки, чтобы взглянуть поверх толпы, собравшейся вокруг них: пенсионеры Бекки, торгующие поделками из дома престарелых, сидели с зажженными свечами и активно тыкали в сторону прилавка. Свечи появились и в витринах кафе вокруг площади, и на столиках, оставашихся на последних верандах.

В толпе мелькнула рыжая голова Чарли. Юноша пробился через человеческую массу и зашел за прилавок.

— Что происходит?

— Мы с Томом и Иви тиснули один ящик и раздали друзьям, — невинно улыбнулся Чарли и положил на прилавок теплый сверток. — А еще я принес поесть.

— А кто наши «друзья»? — спросила Эва.

— Ну, часть свечей мы расставили по номерам и оставили заметку, где купить такие же в день праздника, — невинно улыбнулся Чарли. Эва усмехнулась. — Давай, я подменю тебя, пока ты будешь обедать.

Девушка кивнула и, подхватив сверток, зашла глубже под навес, где сидела, устало растирая виски, Хелена. Девушка протянула ей сверток, в котором по запаху угадывалась курица с овощами на пару. Женщина поморщилась и достала из кармана оранжевую баночку с лекарством и демонстративно выпила таблетку.

— Кто тебя научил так складно болтать? — прокряхтела она, укладывая сверток на ящик, до этого служивший ей гадальным столом.

— Пока работаешь в бюро, научишься любую чушь пороть, лишь бы больше правок не накидывали, — пожала плечами Эва. — К тому же, те женщины были городскими, а там сейчас модно все это «эко» и так далее.

— Ага, я услышала. «Сообщество лояльных ведьм», — хохотнула женщина, неохотно жуя пресную курицу. — Может, они еще и профсоюз чернокнижников организуют?

— Не удивлюсь, если и такое есть.

— Этот мир определенно сходит с ума.

— Сказала женщина, которая решила объявить войну фейри, — усмехнулась Эва и приобняла мать за плечи. Хелена даже перестала жевать и прерывисто фыркнула, подавляя смешок. И тут же посерьезнела.

— Приехал все-таки, хрен с горы, — процедила она, кивая куда-то в сторону. Эва обернулась. В центре площади, окруженный журналистами, стоял, сверкая улыбкой, Ричард.

Он не изменял себе. В день своего триумфа он выглядел, как всегда, с иголочки, новый костюм, идеально черное пальто, солнцезащитные очки, перчатки. Он щедро раздавал рукопожатия и отвечал репортерам, и на каждом шагу требовал, чтобы его перестали снимать. Он решительно продирался к прилавку Хелены и Эвы. Ведьмы чувствовали его взгляд даже через непроницаемое стекло очков. К н и г о е д. н е т

— Видишь? — шепнула Хелена, кивая в сторону Ричарда. Эва прищурилась. На секунду ей показалось, что от очков во все стороны разлетаются искры.

— Он их заколдовал?

— Сделал очки носителем морока. Как амулет. Хитрый лис, — с уважением причмокнула Хелена и встала с места.

Ричард уже прошел сквозь толпу, как Моисей через Красное море, и стоял у прилавка, постукивая пальцами по грубо сколоченному дереву.

— Семейство Делвал, как радостно вас видеть. Хелена, как здоровье?

— Стоило тебя увидеть, и меня начало тошнить, — хмыкнула женщина, скрещивая руки на груди. Ричард тут же просиял, словно услышал лучший комплимент в своей жизни. Он чуть подался вперед, Хелена сделала то же самое.

— Надеюсь, ты не рискнешь рассказывать свои бредни про фейри перед камерами?

— Надеюсь, ты в курсе, что твои собратья не так умны, как ты, — улыбнулась Хелена и указала глазами вверх.

Ричард обернулся.

Сизые облака окончательно сдались и растаяли, пронзенные солнечными лучами. Свет полился на площадь, и все вокруг заблестело. Мелкие осколки, безделушки, украшенные стразами шпильки принялись сиять, как самоцветы. И тут же, со всех сторон, площадь наводнили маленькие скрюченные силуэты. Они ворчали, выркали, рычали и кусались, сбивали друг друга с ног, вырывая блестяшки из рук. Журналисты тут же переключились на мелких безобразников и принялись их снимать, на ходу придумывая заголовки и текст.

«Город наводнили беспризорники…»

«Вероятнее всего, всему виной строительство нового отеля, который привлек в город поток приезжих…»

«Местные комментируют, что с начала строительства отеля мелкая преступность выросла в разы…»

Ричард беспомощно озирался и скрипел зубами. Хелена и Эва стояли с довольными улыбками на лицах и упивались отчаянием, которое начинало захлестывать фейри-полукровку. Он впился взглядом в копошащиеся фигуры, не замечая, как журналисты начали группироваться вокруг него, поднося к самому лицу микрофоны. Он тихо закипал.

«Раз-два-три, десять…ой!» — звон монет раздался прямо за его спиной. Мужчина обернулся и на секунду столкнулся взглядом с игривыми зелеными глазами Чарли. Перед ним, на прилавке, лежала перевернутая банка с мелочью, а монетки сыпались из нее вниз, скакали по брусчатке и весело звенели под ногами прохожих. Маленькие фейри тут же бросили свое занятие и принялись охотиться за монетками, и даже Ричарду пришлось впиться руками в прилавок, чтобы не броситься следом за звенящими пенни.

— Инстинкты, да? — ухмыльнулась Хелена.

— Мистер Грант, как вы прокомментируете события в городе, вызванные вашим проектом? Не кажется ли вам, что ваш отель, вместо того, чтобы оживить экономику Сторрса, только придушил ее еще сильнее, чем вся государственная политика и недостаточное финансирование? — не унималась журналистка в оранжевой курточке. Ричард прикрыл глаза и шумно выдохнул.

— Послушайте, мисс Как-вас-там, — прошипел он, оборачиваясь к журналистке. От его очарования не осталось и следа, черты ожесточились, морок с трудом выдерживал его гнев. — Сперва попробуйте сделать что-нибудь с этой дырой под названием город, а потом уже критикуйте.

Он хотел было сказать что-то ещё, но трель телефона заставила его переключить внимание.

— Да, миссис Бэррис? В смысле, «работа парализована»⁈ Я сейчас приеду.

Он тут же принялся работать локтями, прокладывая себе путь через толпу. На долю секунды он обернулся, чтобы бросить испепеляющий взгляд на семейство за прилавком, и тут же бросился к припаркованной у площади машине.

Хелена довольно улыбнулась.

— Я бы выпила за это, но у нас впереди еще куча дел, — с этими словами она достала из-под прилавка коробку с флаерами.

Эва и Чарли переглянулись и, взяв в руки по охапке, принялись ходить по площади, выкрикивая:

«Не пропустите шествие со свечами! Ежегодное шествие для защиты от злых духов!»

То ли толпа, наконец, прониклась духом праздника, то ли маленькие беспризорники, похожие на демонов, сделали свое дело. Но флаеры-приглашения разобрали через несколько минут.

— Миссис Бэррис, позвольте напомнить, что я плачу вам очень приличные деньги. И я рассчитываю, что за эти деньги отель в мое отсутствие будет работать! — рычал Ричард в трубку. Отель уже был виден, достаточно было спуститься с холма и проехать по посыпанной мелким камнем дорожке. Лучше бы он открыл там дом престарелых, никого бы и в жизни не смутили фейри, это бы сразу объяснили старческим маразмом. Что ж, раньше надо было думать.

— Сэр, вы сами наняли этих портье и горничных, — возмущалась Вайолет, про себя обещая, что получит зарплату и сразу же уволится из этого дурдома. — Гости приезжают, а эти… иммигранты толпятся в коридорах и смотрят на картины. Не могут зайти в номера, им там пахнет. Сэр, я и так делаю все, что в моих силах, но работать еще и за горничных с официантами я точно не смогу. Не в моем возрасте.

— Я сейчас разберусь, — проскрежетал Ричард, сворачивая во двор.

Вид отеля каждый раз вызывал в нем нежность. Хотя, это чувство для Ричарда было относительно новым. Что-то подобное в нем вызывала еще Лиззи, но в гораздо меньшей степени. Ричарду нравилось подолгу смотреть на восстановленное здание и представлять, как оно качает деньги, а он на эти деньги скупает все новые и новые дома, и отдает их фейри. Как фейри со всей страны приезжают в город и обретают там свое убежище, и все благодаря ему — достаточно умному и хитрому. Кто бы мог подумать, что именно полукровка спасет свой народ, а люди будут с восторгом служить ему. Вот только с последним моментом были кое-какие проблемы. Люди постоянно чего-то хотели, говорили о каком-то уважении и каких-то правах. А иногда даже от денег отказывались. Хотя Ричарду казалось, что их интересуют только две вещи: их алчные фантазии и деньги на какие-то бесполезные вещи вроде робота-пылесоса и телефона с навороченной камерой, инструкцию к которым они так и не додумаются прочитать.

На пороге отеля его уже ждала встрепанная миссис Бэррис. Эта женщина с перманентной завивочкой прямиком из восьмидесятых была настоящей катастрофой. Она же являла собой упорядоченный хаос — прямо как недоразумение на ее голове. Она единственная вытягивала на себе все вопросы по отелю, и делала это «старомодно»: с вздохами, закатыванием глаз и безотказным принципом «берешь и делаешь». Но тут, судя по всему, даже ее стратегия дала сбой. На это как бы намекал палаточный городок гостей и гора чемоданов, сложенная у отеля.

Ричард круто вырулил на парковку и вылез из машины.

— Что происходит? — спросил он, стараясь сохранять самообладание. Миссис Бэррис тут же оказалась поблизости и принялась торопливо объяснять:

— Я не знаю, с чего начать. Прихожу, эти ваши гастарбайтеры стоят в коридоре, картины рассматривают. Я смотрю — их и правда поменяли. Все до одной картины поменяны. Я пыталась дозвониться до вас или мисс Викс, но Лиззи сказала, что декоратор лучше знает, какие картины вешать. А их — гастарбайтеров ваших — от картин-то не оторвать. Они их трогают. Глазеют. Работать не заставить. А гости приезжают. Я начала их сама регистрировать, так там еще и с бронями напортачили. И вообще неразбериха. Половина номеров пустая, в другой половине, судя по броням, селятся по десять человек.

Ричард стиснул зубы и зашел в отель. Каблуки ботинок мелодично цокали по плитке. Вот только прекрасный вид благородного камня портили груды чемоданов и дорожных сумок.

— И гостей у нас больше, чем номеров, — продолжала причитать миссис Бэррис.

— Вы как-то решаете эту проблему?

— Наш инструктор по йоге решила их развлечь поющими чашами. Хорошо, что ваш отель про эту всю духовность. Многие люди приехали только чтоб под сельским небом задницей кверху постоять, — тараторила женщина.

Ричард хмыкнул и выглянул в окно. На лужайке во внутреннем дворе действительно проходило занятие йогой. Причем непростое — гости балансировали в замысловатых позах, удерживая в руках бокалы вина. Те, кто решил не присоединяться к физической активности, просто угощались вином в стороне и записывали видео на свой телефон.

На секунду инструктор выпрямилась. Ричард сморщился, как будто откусил половину лимона.

— И тут эти ведьмы из долины, — проворчал он.

— Что? — не поняла Вайолет.

— Делвал. Опять они тут.

— Больше ни один инструктор по йоге на вакансию не откликнулся, — хмыкнула женщина и подвела его к накрытой простыней картине. Звякнули ключи на поясе. — Вот эти картины. Я завесила несколько, чтоб эти лодыри хотя бы перестали толпиться в коридоре.

Она подняла ткань и продемонстрировала Ричарду. Как только электрический свет упал на полотно, мужчину словно парализовало. Экстаз смешался с концентрированной болью. Разум твердил: «Ты сильнее этого», а тело, вопреки рассудку, тянулось к этой россыпи блесток и позолоты. Прежде, чем была пройдена точка невозврата, Ричард отвернулся и стиснул кулаки.

— Мистер Грант, все хорошо?

— В отеле еще есть картины? — спросил он осипшим голосом.

— Да. В каждом кабинете и номере.

— Найдите и уберите.

— Пусть ваши лодыри…

— Нет, это должны сделать вы, — и, не оставляя времени для споров, направился прочь.

— Но они… не снимаются, — пробормотала она.

Но Ричард уже был далеко. Размашистым шагом он направлялся к внутреннему дворику, где двадцать человек с выражением искреннего экстаза «отдыхали в позе собаки мордой вниз». Иви Делвал ходила среди гостей и мягко подсказывала им, как встать удобнее, чтобы ощутить блаженство. Заметив Ричарда, она улыбнулась ему, как доброму другу.

— А, мистер Грант! Какая встреча.

— Мисс Делвал, — осклабился он, подходя ближе.

— Присоединитесь к практике? Погода нам благоволит. И как вы умудрились сделать так, что после проливных дождей газон сух, как майская лужайка? Это просто магия.

— Это профессиональная тайна, — парировал он. — Благодарю, что ввязались исправить сложившуюся… ситуацию. Но отель в ваших услугах не нуждается.

— Может, хотя бы позволите мне закончить практику? — хлопнула ресницами женщина. Мужчина стиснул зубы, но все-таки кивнул. Женщина сложила руки в намасте и вернулась на свой коврик.

— Вы готовы? Наша двухчасовая практика только началась! — радостно продекламировала она. — Выпрямляемся и делаем глубокий вдох.

«Люди», — скривился Ричард. Мама всегда говорила, что они не слишком умны, а при виде этих групповых практик, когда двадцать и больше человек синхронно корячились, обливаясь потом, Ричарду казалось, что мама слишком высоко оценивала способности этого вида.

Со стороны дороги раздался лязг и грохот. Ричард обернулся. На парковку выруливала непонятного цвета развалина. В кабине сидел Чарли Келлс и какой-то старик.

«Этого только не хватало», — подумал мужчина и направился им наперерез.

— Вы какого хрена тут делаете?

— Так это… — почесал лысеющую голову пожилой мужчина в полинявшей рубашке. — Вайолет прислала. Картины от стен отдирать.

— В городе что, больше мастеров нет? — проворчал мужчина, испепеляя взглядом Чарли.

— Ну, так ведь все ж на гулянии. Но ничего, скоро и они будут здесь, — ухмыльнулся Том и, достав из машины тяжелый ящик с инструментами, пошел вперед. Чарли отправился следом за ним, но Ричард успел перехватить его. Рука стальной хваткой сжалась на плече.

— Какого…?

— Если вы выкинете какой-нибудь очередной фокус, я сделаю так, что твои грезы наполнятся кошмарами, — прошелестел он и грубо оттолкнул молодого человека. Чарли не растерялся и ухватил мужчину за пиджак. Дорогие ботинки из блестящей кожи заскользили по дорожке, и Ричард, размахивая руками, упал навзничь. Очки улетели в сторону, и солнечному свету, уже начавшему окрашиваться в закатные цвета, предстало чешуйчатое лицо с острыми чертами и торчащими изо рта зубами. Ричард злобно зашипел и, перевернувшись на живот, принялся шарить по земле, отыскивая очки.

Секунда.

Две.

Он чувствовал на своей спине любопытные взгляды. По дорожке подъезжали фургоны журналистов, приглашенных снимать торжественное открытие. Наконец, пальцы нащупали теплый пластик, и Ричард смог вернуть себе человеческий облик.

Он выпрямился, отряхнул костюм от пыли и повернулся к Чарли.

— Хватит уже, Чарли Келлс. Вы опоздали.

— Не-а, — улыбнулся юноша и указал куда-то поверх его плеча. — Это ты опоздал.

Ричард обернулся. В стремительно сгущающихся влажных осенних сумерках по дорожке шла толпа. Она мерцала и переливалась десятками огоньков свечей. За ними шли журналисты с камерами и источниками света. И Ричард, впервые за всю свою жизнь, испугался и бросился обратно в отель.