Возвышение и мятеж

Глава 25

Чад лежал на очередной крыше, глядя вниз на дом, где, как он думал, могли находиться Роуз и Карисса. Дом находился в торговом квартале — место, где селились люди с деньгами, но без титула.

Данный дом был для этой местности скромным, насчитывая лишь два этажа — нижний был каменным, а верхний — глинобитным, со свежеоштукатуренными и покрашенными стенами. Ближайшие к нему дома стоили настолько плотно, что переулки были узкими, а верхние этажи почти касались друг друга. Для целей Чада это было важным, поскольку перемещался он в основном по крышам. На улицах было полно наблюдательных взглядов.

Свёрток свой он оставил привязанным к дымоходу неподалёку от последней ожесточённой стычки. Таскать его повсюду, одновременно пытаясь остаться невидимым, было просто непрактично. К счастью, он запомнил адрес, поскольку бумажка с записью была приколота к свёртку, и он забыл взять её с собой.

Ещё раз выглянув из-за края крыши, он заново пересчитал прохлаждавшихся в округе людей. У большинства из них были вполне уважительные причины там находиться. Один мыл окна в доме поблизости, другой подметал улицу, а один предприимчивый малый притворялся, что отсыпается после пьянки в переулке.

Подметальщик был бы правдоподобен, но за тот час, пока Чад за ним наблюдал, он уже дважды успел закончить работу и начать выполнять её заново. Мойщик окон также полировал идеально чистое стекло, а пьяница был вообще здесь не к месту. Жители торгового квартала не терпели такого поведения.

И это были те, кто находился на виду. Другие прятались в переулках, и видимы были лишь иногда, когда двигались. Чаду пришлось поблагодарить свои драконьи узы за то, как легко он этих наблюдателей заметил, поскольку теперь его зрение гораздо лучше различало скрытые в тенях детали.

Впрочем, он бы и так справился. Он знал своё дело — именно поэтому он и ждал так долго. Час ожидания дал ему полно времени на то, чтобы заметить тех, кто был слишком хорошо скрыт, поскольку в конце концов им всё же приходилось двигаться. «Одиннадцать», — мысленно заметил он.

Пятнадцать минут счёт был точно таким же, и это давало ему некоторую уверенность в том, что он никого не упустил. Он вновь обнаружил, что его рука бессознательно потянулась к его не натянутому луку. Это решение было бы самым простым. За минуту или меньше он смог бы всех их убрать. Он всё ещё спорил сам с собой, следует ли ему вернуться назад и забрать свой лук.

«С другой стороны, если убью одиннадцать человек средь бела дня, то привлеку ужасно много внимания», — сказал он себе. Даже если бы он ограничился не смертельными попаданиями, некоторые из целей остались бы изувечены или искалечены на всю жизнь. «И у меня к этим ребятам нет никаких особых счетов — пока нет».

Тем не менее, он не мог придумать никакого разумного объяснения тому, почему так много явных преступников и мордоворотов могли кучковаться рядом с возможным убежищем Роуз. Единственные пришедшие ему на ум причины были весьма тёмными, и он начинал тревожиться от мысли о том, что она может ничего не подозревая покинуть дом, и попасть в засаду.

Лучшим его вариантом было попасть внутрь, никак при этом не потревожив наблюдателей, но в нынешней ситуации это было почти невозможно. Даже если бы он мог перебраться на крышу здания, там не было окон, через которые можно было бы попасть внутрь незамеченным. Люди были раскиданы вокруг здания со всех сторон, не говоря уже об одном типе, сидевшем на крыше. Тот едва не заметил Чада, когда охотник впервые приблизился к дому.

— Отстой, — прошептал он.

Ситуация была такова, что если он попробует добраться до дома, то ему придётся либо смириться с тем, что его захватят, либо устроить кровавую баню. Почему-то ему вспомнился Сайхан. Чтобы тот сделал в этой ситуации?

— Наверное прошёл бы по улице с совершенно небрежным видом, а когда они бы к нему подошли, он бы начал их всех валить, — пробормотал Чад, тихо посмеиваясь.

Он и сам мог попробовать так сделать, но у Сайхана, казалось, были глаза на затылке. Рэйнджер же беспокоился о том, как бы не поймать нож в спину. Драконьи узы делали его сильнее и быстрее, но неуязвимости не давали.

Ему снова захотелось иметь под рукой лук, но в этот раз эта мысль навела его на идею. Прячась за дымоходом от наблюдателя с крыши по ту сторону улицы, он медленно встал на ноги. Затем он запустил пальцы в сухой и осыпающийся строительный раствор, державший на месте кирпичи дымохода. Один из кирпичей сидел немного неплотно, и Чад воспользовался своей невероятной силой, чтобы вытащить кирпич, после чего взвесил его на ладони.

Стрелком он был отменным, но это не значило, что он был хорошим метателем. Он не мог быть уверен, что попадёт в человека на другой крыше. Однако у него были и другие варианты. Прицелившись в соседний дом, он изо всех сил швырнул кирпич, надеясь создать достаточно шума для своих целей.

Удача ему сопутствовала. Кирпич не только попал в соседнее здание, но ещё и влетел в закрытое ставнями окно с такой силой, что пробил тонкую древесину и разбил что-то внутри комнаты. Несколько секунд спустя мужской голос закричал тревожно и возмущённо. Чад планировал использовать этот момент, чтобы перескочить на крышу через улицу, но ситуация была слишком хороша, чтобы зря её растрачивать. Вместо этого он присел, и стал слушать, как разгневанный владелец дома вышел наружу, начав покрывать ором находившихся там людей.

Подметальщик и мойщик окон оба сказали, что не виноваты, и, что с их стороны было ещё глупее, были слишком удивлены, чтобы как следует солгать — они сказали, что не видели того, кто кинул кирпич. Завязался спор, и на фоне не прекращавшегося ора вдалеке послышался свист, объявлявший о прибытии городской стражи. По мере того, как хаос на улице становился всё громче, Чад улыбался всё шире и шире. Из дома под ним вышел ещё один человек, и начал громко поддерживать своего соседа против утверждавших о своей невиновности незнакомцев.

На улицу пришёл стражник, и когда некоторые из прятавшихся негодяев начали тихо уходить, стражник их заметил. Послышались новые встревоженные крики, и стражник пронзительным свистом позвал на помощь. Вдалеке послышались ещё свистки — ему ответили другие стражники. Ещё несколько жителей вышли из домов, а когда у подметальщика сдали нервы, и он бросился бежать, началось столпотворение.

Прятавшиеся преступники побежали в одном направлении, подметальщик и мойщик окон — в другом, а жители и стражники разделились, погнавшись и за теми, и за другими. Минуту спустя на улице никого не осталось.

Однако на крыше прятался последний наблюдатель. Чад на миг напрягся, а затем побежал, и перепрыгнул через улицу. Расстояние он оценил хорошо, но приземлился плохо — врезался в шиферную черепицу, и начал съезжать вниз. От падения он спасся лишь благодаря тому, что ухватился за печную трубу, мимо которой скользил.

Потеряв достоинство, он обнаружил, что наблюдатель с крыши поражённо пялится на него, пока Чад вставал на ноги и возвращал себе равновесие. Наблюдатель потянулся к кинжалу у себя на поясе.

— На твоём месте я бы этого не делал, сынок, — предупредил рэйнджер. — Кончиться это может несколькими разными способами, но если ты вытащишь этот нож, то лично для тебя всё закончится смертью. — Наклонившись вперёд, он начал медленно подниматься по скату крыши к незнакомцу.

Наводчик сместился, будто собирался бежать, но Чад поднял ладонь:

— Попробуешь бежать — упадёшь, я об этом позабочусь. Просто постой на месте немножко. Я сделаю так, чтобы ты безопасно спустился.

Преступник посмотрел вниз, и одна из его ног неуверенно скользнула по черепице.

— Что ты собираешься делать? — нервно спросил он.

— Давай сначала спустимся, — предостерёг Чад, после чего показал влево: — Видишь, вон там? — Как только взгляд наблюдателя ушёл в сторону, он врезал преступнику открытой ладонью в лицо, заставив его голову откинуться назад. Поймав бедолагу за рубашку, он упал, приземлившись на него сверху, и добавил ещё несколько прицельных ударов, чтобы тот точно потерял сознание. Затем он перекатил мужчину, и осторожно положил его поперёк конька крыши, чтобы он не сполз вниз. — Ты уж прости, — пробормотал он. — Но я не мог придумать другого способа тебя успокоить, не убив.

Чуть подумав, он проверил пульс человека, чтобы убедиться, что не убил его ненароком. Сердце всё ещё билось. Не теряя времени зря, Чад осторожно прошёл по крыше к той стороне дома, которая была обращена к реке. Там он свесился с края, подержался секунду, и отпустил, упав на веранду с минимальным шумом.

Лёгкие двойные двери с веранды вели на второй этаж, но они были закрыты, как он и предполагал, учитывая поздний час. Запустив руку за голенище сапога, рэйнджер вытащил маленький нож с тонким лезвием, вставил его между створок двери, и повёл вверх, чтобы вытащить крючок из паза. Закончив с этим, он приоткрыл дверь на дюйм, и остановился, прислушавшись.

Внутри было тихо, но не настолько, чтобы обмануть его усиленный драконом слух. Он слышал короткое, быстрое дыхание находившейся внутри женщины. Его заметили, и женщина была в ужасе. «Не могу сказать, что виню её», — подумал он. «Лучше не затягивать, а то она ещё больше испугается». Решившись, он широко распахнул дверь, и шагнул внутрь:

— Не волнуйся, я не грабитель. Я здесь, чтобы помочь.

Его мир бесконтрольно крутанулся, когда что-то твёрдое и тяжёлое врезалось ему в висок. У него перед глазами закружились и завертелись тени, и он упал на пол, не в силах ни за что ухватиться внезапно обмякшими руками. Глядя вверх, он увидел знакомую женщину, державшую в руках большую латунную вазу. Женщину он откуда-то знал, но не мог точно вспомнить, где или когда он её видел.

Женщина не сводила с него взгляда, обращаясь к кому-то вне его поля зрения:

— Карисса, иди к парадной двери, и зови на помощь. Кричи как можно громче. Где-то поблизости должен быть стражник.

— Щто… — начал выдавать полуоформленные слова Чад, пока его глаза с трудом пытались уменьшить число стоявших над ним женщин до приличного — двух или трёх. — Я помощ прищол. Не площой. Чещно. — Он отчаянно пожалел, что не может вспомнить, как зовут эту женщину — как раз сейчас это бы очень сильно помогло. Где же он её видел?

«Карисса, это дочь Роуз, значит это должна быть…». Его мысли почему-то были гораздо яснее его речи.

Стоявшая над ним женщина была одета в лёгкое платье, и хотя было темно, её волосы были собраны, и у Чада создалось впечатление, что при более ярком свете они были бы светло-коричневыми.

— Не двигайся! — предупредила она. — Если хоть дёрнешься, я сделаю так, чтобы ты точно больше никогда не шевелился.

К Кариссе она обращалась по имени, значит это должен быть кто-то, кто знал Роуз лично, скорее всего старая служанка или… «её фрейлина».

— Это ще я. Щад Хгэйщон. Ожин иж друщей Роущ, — сумел выдавить он почти нечленораздельным голосом.

Женщина нахмурилась, глядя на него сверху вниз, затем крикнула:

— Карисса, постой! Зажги лампу, и принеси сюда! — Она угрожающе подняла вазу, когда он попытался сесть: — Нет! Не двигайся, пока я не смогу увидеть твоё лицо.

Тут он осознал, что внутри было гораздо темнее, чем он думал. Благодаря драконьим узам Чад ясно видел комнату в чёрных и серых тонах, но попытавшейся вышибить ему мозги женщине наверняка казалось, что внутри хоть глаз выколи.

— Чад Грэйсон, — повторил он, на этот раз ясно произнеся своё имя. — Роуз меня знает.

— Тихо, — приказала она.

— Ладно, — пробормотал он. — Я просто полежу здесь, поистекаю кровью. — Он расслабился, и замер, гадая, действительно ли у него идёт кровь. Если так, то её наверняка будет много. Раны на голове всегда обильно кровоточили. Шаря по комнате взглядом, он разглядел в дальнем углу скрытую тенями фигуру… мужчины.

Фигура не двигалась, но когда он уставился на него, то почувствовал, будто мужчина смотрел на него в ответ, поймав его взгляд, хотя точно он сказать не мог. «Это кто такой?» — задумался он. «Она вообще знает, что он здесь?». Интуиция подсказала ему, что она не знает, но когда он посмотрел, мужчины в углу уже не было. Однако он услышал шаги скрытной фигуры, несмотря на то, как тихо этот человек двигался. Секунду спустя его глаза привыкли к темноте, и он увидел, что в комнате нет никого кроме Кариссы и той женщины.

«Очень ловкий», — мысленно заметил он. Техника эта была ему известна, хотя он и сомневался, что смог бы так идеально воспроизвести этот приём. Для этого требовались железные нервы, идеальное понимание поля зрения людей, и знание того, на чём могли сосредотачиваться их взгляды. «Ублюдок просто вышел вон, безо всякого труда».

Но ушёл он недалеко, иначе Чад бы дольше слышал шаги. Их звук прекратился после того, как он покинул комнату.

— Мастер Грэйсон! — воскликнула Карисса, рассмотрев его при свете. — Что ты здесь делаешь? Ох, Анджела, что ж ты с ним сотворила?

Анджела хмыкнула:

— То, что любая уважающая себя женщина делает с мужчиной, который закрадывается в дом подобно вору. — Выражение её лица говорило, что она тоже его узнала. Наклонившись, она помогла ему сесть, и чад ощутил, как мир снова закружился вокруг него.

— Чёрт, в следующий раз буду стучаться, — выплюнул охотник. — Я думал, вы в опасности.

— На улице недавно был ужасный гам, — сказала Анджела, затем, помолчав, добавила: — Это из-за тебя?

Чад кивнул, и мгновенно пожалел об этом, когда его захлестнула волна тошноты.

— За домом наблюдали какие-то люди. Я хотел проникнуть внутрь незамеченным. — Произнося это, он пытался придумать, как тихо предупредить женщин о том, что их подслушивают.

— Тебя Леди Роуз послала? — встревоженно спросила Анджела. — Она здесь, чтобы вернуть дочь?

— Матушка здесь? — обрадованно спросила Карисса.

«Они слишком много говорят». Чад поднёс палец к губам, затем указал на дверь. Шёпотом он ответил:

— Вообще-то, я искал её, когда сюда явился. — Затем он повысил голос до нормального уровня: — Её дочь уже вернулась в Албамарл. Я здесь для того, чтобы дать вам знать, что вам больше не нужно играть роль обманки. — Он понятия не имел, поверит ли в это подслушивающий человек, но ничего лучше придумать не смог.

— Это же бессмыслица какая-то, — воскликнула Карисса, но затем её глаза расширились в понимании, когда Чад продолжил жестами призывать к молчанию, одновременно показывая на дверь. Сдавленным голосом она продолжила: — Мы не ждали услышать эти новости ещё не один месяц.

— Анджела же ловила всё на лету. Подхватив свою вазу, она направилась к двери, одновременно объявляя:

— Это хорошие новости. С нетерпением жду возможности вернуться домой.

Чад поймал её за подол платья, и покачал головой. Жестом руки он показал, будто держит нож. Чад знал, что стоявший за дверью человек был слишком искусным. Наиболее вероятный исход был бы для горничной Роуз фатальным. «Его не застать врасплох, в отличие от меня», — печально подумал он.

Анджела сделала ещё несколько жестов, указывая на то, что хотела встать сбоку с вазой наготове, в то время как Чад откроет дверь. Чад ещё раз отрицательно покачал головой. Он был не в состоянии сражаться, особенно если стоявший за дверью человек обращался со сталью настолько умело, насколько Чад подозревал. Всем им будет лучше, если незнакомцу будет позволено ускользнуть с докладом.

Чад медленно встал, проверяя ноги. Как и ожидалось, ноги у него дрожали. Тело его ощущалось так, будто состояло из студня. Удар Анджелы едва не проломил ему череп. Тем не менее, он медленно обнажил свои длинные ножи, хотя и надеялся, что они не понадобятся. Если повезёт, этот человек уже тихо крался прочь, к…

Дверь спальни распахнулась внутрь, явив короткого, стройного мужчину. Глаза Чада расширились, когда свет лампы упал на лицо незнакомца, а потом они сузились в отвращении.

— Надо было догадаться, что это ты, — холодным голосом протянул Роуч. — Я слышал, что ты стал приспешником Кровавого Графа, но никогда не думал, что ты однажды последуешь за мной сюда.

— Я скорее буду жрать свинячье говно, чем последую куда-то за твоей костлявой задницей, — выругался рэйнджер.

В руке преступника появился маленький нож, сверкнув бликом, но угрожать им Роуч не стал. Вместо этого он принялся полировать лезвие о свою куртку:

— Ты говоришь так, будто тебе меня не хватало, — отозвался он. Его взгляд мелькнул к лицу Чада: — Судя по всей этой крови на твоей щеке, я мог бы подумать, что мы уже успели встретиться. — Затем он осклабился: — Но, с другой стороны, ты всё ещё жив, так что, очевидно, мы с тобой сегодня видимся впервые. Как же далеко ты пал. Теперь твою несчастную задницу могут надрать даже женщины и дети.

— Женщинам моя задница хотя бы интересна, — отозвался Чад. — А твою нюхают только собаки.

— Кто это? — перебила Анджела.

Что-то пролетело через комнату, слишком быстрое, чтобы уследить глазом, и Чад сорвал с кровати плед, бросив его перед Анджелой. Узкий нож упал на пол, запутавшись в ткани.

— Ещё раз заговоришь, и я убью тебя первой, — предупредил Роуч, криво ухмыляясь. — Мне нужна только девчонка. Ты — просто обуза.

Между тем Чад уже сожалел о своём резком движении, поскольку его желудок грозился опорожнить себя на пол.

— Беги, — прошипел он уголком рта.

— Это уже слишком, кузен. — Преступник хохотнул. — Бежать ей некуда. У меня всё ещё есть снаружи несколько человек. Твоя маленькая забава не всех их сорвала с места. Думаю, мы с тобой сейчас повеселимся. Ты уже ранен, но намереваешься и женщину защищать? Ты дурак. Никогда не был мне равен в ближнем бою, а теперь вообще дал мне фору.

Анджела бросила взгляд на стоявшую в другой стороне комнаты Кариссу:

— Когда я скажу — беги. Нас обеих ему не поймать. — «И ты ему нужна живой», — добавила она про себя.

Чад был не настолько глуп:

— Не смей.

— Он не может быть настолько хорош, — заметила Анджела. — Так не бывает.

Ещё один высверк стали, и на этот раз Чад не успел отреагировать достаточно быстро. Анджела ахнула и упала — из её правого бедра торчал нож. Боль заставила её резко вдохнуть, но она сжала зубы, удержавшись от крика.

Роуч поднял руку, и сделал жест, будто касается своей шляпы:

— Он действительно настолько хорош, и теперь ты понимаешь, что никуда ты вскорости уже не побежишь. Почему бы тебе не прилечь на кровать, хорошенько кровью поистекать, х‑м‑м?

Чад краем глаза увидел, как Карисса медленно запустила руку себе в юбку, и он знал Роуз достаточно хорошо, чтобы понять, зачем она это делает.

— Дай мне с ним поговорить, Карисса. Злится он только на меня.

— Ты слишком много о себе думаешь, кузен, — сказал Роуч.

— Значит, будем вести переговоры, — предложил рэйнджер.

Преступник рассмеялся:

— Зачем? Все карты — у меня. Как только я убью тебя и служанку, то смогу использовать девчонку, чтобы управлять сучкой волшебницей. А теперь только и нужно, что умереть.

«Сучкой волшебницей?» — Чад был сбит с толку, но не показал виду. «Он что, думает, что Роуз обладает магией? Или он говорит о ком-то другом?». Он в мирном жесте выставил ладони перед собой:

— Ладно, предположим, что ты меня убьёшь. Ты можешь извлечь выгоду из того, что я знаю. Время пока терпит. Погоди несколько минут, и, быть может, я смогу предложить тебе что-то в обмен на то, чтобы ты отпустил Анджелу.

Роуч осклабился:

— Но не девчонку? Кто эта женщина? Она для тебя чем-то ценна?

— Нет, — честно сказал рэйнджер. — Но очевидно, что за Кариссу ты торговаться не будешь. Служанка же тебе безразлична. Ей не нужно умирать.

Преступник поскрёб свой подбородок, пока Анджела прожигала спину Чада взглядом. Секунду спустя Роуч ответил:

— Это проявление прагматизма нехарактерно с твоей стороны. Что ты можешь предложить?