Возвышение и мятеж

Глава 30

Тренировочный двор во дворце был совсем рядом с передним двором. Места там было поменьше, огораживали его каменные стены, и, в отличие от других областей, рост травы там даже не поощрялся. Это было бы бессмысленно, поскольку постоянное топтание людей делало взращивание любых растений безнадёжным занятием.

Вдоль одной из стен стояли столбы, на которых новобранцы упражнялись в ударах, но сейчас там никого не было. Все взгляды были прикованы к Сэру Игану и Сэру Грэму. Вести об их грядущем матче опередили их, и к моменту их прибытия казармы опустели — каждый стражник, кадет или солдат, не находившийся на посту, пришёл посмотреть на их бой.

Сэр Томас стоял сбоку, в окружении группы поспешно делавших ставки людей. Когда они вошли, он поднял взгляд на Грэма, и весело подмигнул ему. Сэр Иган подошёл прямо к нему, и начал обмениваться с собратом-рыцарем гневными словами.

— Ты же сам решил сделать из себя зрелище, — сказал Сэр Томас с лёгкой улыбкой на лице. — Я просто использую эту возможность, чтобы поднять людям настроение. Им не помешает немного поразвлечься.

— А ещё ты заработаешь, — проворчал Иган. — Азартные игры не входят в число рыцарских благодетелей. Предполагалось, что эти люди должны нас уважать.

Сэр Томас пожал плечами:

— Когда я в последний раз проверял, твердолобость в число добродетелей тоже не входила.

Сэр Иган с секунду зыркал на него, удерживаясь от очередного гневного комментария. Затем его любопытство возобладало:

— Какие берёшь ставки?

— Четыре к одному на твою победу, — сказал Томас.

Иган ухмыльнулся:

— С такими ставками ты много не заработаешь.

— О, я сорву куш. Я ставлю на Грэма, — сухо ответил Томас. — Большинство людей не знают, насколько он хорошо.

— Ты всегда был глупцом, — отозвался Иган. — У парня есть потенциал, но он — совсем не Дориан Торнбер.

— А ты явно не был слишком внимателен, когда мы отправились в Кэнтли. Хочешь поставить на себя?

— Двадцать золотых, — мгновенно сказал Иган. — И не приходи потом ко мне жаловаться, когда не сможешь на следующий год заплатить налоги.

Грэм терпеливо ждал в течение всего разговора, и после его окончания они с Сэром Иганом выбрали себе по учебному мечу с длинной стойки. Там был широкий простор для выбора, и хотя некоторые предметы были деревянными, многие учебные мечи, применявшиеся опытными стражниками, были нормальными мечами, которые просто никто не затачивал. По обоюдному соглашению оба взяли стальное оружие.

Грэм выбрал короткий фальшион — рубящее оружие, предпочитавшееся против не защищённых бронёй противников, хотя в отсутствие заточки это едва ли имело значение. Иган вернулся с длинным одноручным мечом, и неодобрительно посмотрел на выбор Грэма:

— Пытаешься дать мне фору? Возьми что-нибудь другое. Не хочу, чтобы ты говорил, что матч был нечестным, — неприветливо сказал Сэр Иган.

Грэм махнул пару раз на пробу, проверяя вес и баланс. Фальшион был одним из лучших вариантов для настоящего боя без использования металлической брони, поскольку в военное время их затачивали до такой остроты, что они могли рубить несколько слоёв льняной ткани, но в этот день он взял фальшион из-за того, что короткая длина и облегчённый вес помогли бы ему не сломать противнику кости. Удара кромкой затупленного меча иногда хватало для перелома, даже через толстую подбитую куртку, но когда оружие было у руках человека с драконьими узами… трудно было не допустить серьёзной раны. Он поглядел на длинный клинок в руке Игана, и ответил:

— Этого хватит.

Он подумал о том, чтобы отказаться от подбитой куртки, но это бы лишь ещё более оскорбило Игана, а этого он хотел в последнюю очередь. Когда он натянул на себя плотный ватник, один из пажей помог ему затянуть шнуровку с боков, после чего Грэм вышел на поле, где его ждал Сэр Иган.

Сэр Иган размял руку парочкой тренировочных взмахов:

— Какие-нибудь правила, прежде чем начнём?

— Мне всё равно, — отозвался Грэм, — но я намереваюсь избегать всего, что может сделать тебя непригодным для службе Королеве более чем на день или два.

Сэр Иган кивнул:

— Значит, без правил, помимо отсутствия попыток друг друга убить. Поскольку ты на службе у Королевы не состоишь, я не обещаю, что ты не сляжешь на месяц или два.

Сэр Томас вышел, встав между ними — в его руках был зелёный платок и большая кружка пива:

— Я засвидетельствовал ваши обещания, и буду требовать их соблюдения. Когда эта ткань упадёт на землю — начинайте. — Он сделал долгий глоток из кружки, после чего подбросил платок в воздух, уходя прочь: — Проигравший покупает мне выпивку.

Грэм расслабился, пока льняная тряпка медленно падала на землю, позволив своему разуму очиститься, дав себе последнее мысленное предостережение: «Затяни бой». Затем он пошёл вперёд, его походка казалось почти небрежной.

Сэр Иган был одним из лучших мечников в Лосайоне — возможно, самым лучшим, поскольку теперь Харолда уже не стало. Конечно, Сэр Сайхан был исключением из этого правила, хотя он на самом деле был не мечником, а скорее смертоносным мастером на все руки. Когда Грэм оказался на расстоянии атаки, тело Игана распрямилось подобно пружине, и меч в его руке нанёс хлёсткий нижний удар по левому бедру Грэма.

Удар был молниеносным настолько, что большинство противников не успело бы отреагировать на него, не говоря уже о блоке или уклонении — но этот удар был ещё и уловкой. Иган ожидал, что Грэму хватит скорости поставить блок, и в последний момент клинок сменил направление, направившись вверх.

Фальшион Грэма встретил клинок, отбив в сторону, прежде чем вернуться с угрозой Игану на обратном замахе — в движении, которое Грэму показалось почти равнодушным.

За этим последовала сбивающая с толку демонстрация скоростных ударов и контрударов, заставившая зрителей поражённо выпучить глаза. Большинство из них вообще не успевало уследить за боем, и лишь искусные мечники могли читать узор схватки достаточно, чтобы осознавать её ход. Грэму это казалось абсурдной игрой, но ради гордости Игана он сдерживался.

Он позволил Сэру Игану идти в наступление целых две минуты, прежде чем сам начал нападать. Но даже так он ограничивал себя течением и ритмом их танца, следуя узорам Игана и атакуя таким образом, чтобы более старший противник мог с достоинством защищаться. Он знал, что если опозорит старшего рыцаря, то может заполучить врага на всю жизнь, и этого ему хотелось в последнюю очередь.

Где-то через минуту такого боя оба участника разошлись, и Иган дышал несколько тяжелее своего более молодого соперника.

— Ты — хороший мечник. Отрицать не буду, — признался старший рыцарь. — Но опыт научит тебя тому, что поле боя — это место без уважения к красивой игре мечом.

Грэм ответил лишь ничего не выражавшим взглядом. Он знал, что будет дальше, и когда Сэр Иган снова напал, он не был разочарован. Ветеран сражался агрессивно, двигаясь так, чтобы вывести Грэма из равновесия, или отвлечь его от истинного направления удара.

Однако Грэм не пропускал ни одного парирования, и его лицо оставалось бесстрастным и пустым, каковой факт начал понемногу лишать его противника мужества. Отчаявшись, Иган метнулся вперёд, намечая ложный удар Грэму в голову, прежде чем отскочить и пригнуться. Было похоже, будто он на миг потерял равновесие, и что он подхватился, оперевшись ладонью в землю — после чего снова подскочил на ноги, и метнул собранную горсть земли прямо Грэму в глаза.

Но Грэм уже зажмурился, и продолжал безошибочно отражать последовавшие удары Игана с закрытыми глазами. Открыл он их несколько секунд спустя, когда Иган попятился, и Грэм увидел, что противник смотрит на него в замешательстве.

— Готов сдаваться? — спросил Грэм с на миг ожившим лицом.

Иган заскрипел зубами:

— Ты меня ещё не убедил. До сих пор ни один из нас не нанёс успешного удара.

Грэм вздохнул, явно демонстрируя своё разочарование:

— Если по-другому нельзя. — Затем его лицо снова омертвело, и он двинулся вперёд.

Но его движение было необычным, потому что он не остановился, оказавшись на расстоянии удара. Вместо этого он продолжал неумолимо сближаться, парируя предупреждающие выпады Игана и заставляя его отступать, чтобы не сближаться вплотную.

Иган обнаружил, что с трудом отражает всё более увеличивающееся число быстрых ударов, и удивился, когда мир внезапно дрогнул, а Грэм отступил, давая ему место. Адреналин пел в его венах, и потребовалось какое-то время, чтобы он заметил жгучую боль в правой щеке. Подняв левую ладонь, он потёр лицо, наконец осознав, что фальшион Грэма ударил его плашмя по щеке.

— Это было бы почти бесполезно в бро…

Опытный рыцарь так и не сумел закончить фразу, поскольку Грэм снова шагнул вперёд, отбил его меч в сторону, и подошёл вплотную. Иган почувствовал стопу Грэма позади своей собственной, а потом он стал падать, толкаемый к земле с огромной скоростью давившей ему на грудь левой рукой молодого человека. Из его лёгких резко выбило дух, а когда у него прояснилось в глазах, он обнаружил, что смотрит на острие фальшиона, зависшее в одном лишь дюйме от его правого глаза.

Не в силах дышать, Сэр Иган никак не мог произнести слово «сдаюсь», но Грэм лишь продолжал смотреть на него. По прошествии долгих секунд молодой рыцарь встал на ноги, и протянул руку, чтобы помочь Игану встать.

Иган взял его за руку, и, когда наконец снова смог вдохнуть, ответил:

— Я сдаюсь.

Грэм коснулся лбом своего клинка, отдавая Сэру Игану честь:

— Хороший был бой, Сэр. — Вокруг них послышались радостные вскрики, хотя они и были слегка приглушены из-за того факта, что по результату схватки очень многие потеряли деньги.

Сэр Иган ответил тем же жестом, а потом подошёл ближе, тихо произнеся Грэму на ухо:

— Ты намеренно затянул бой, верно?

Он не хотел в этом сознаваться, но и ложь бы не вытерпел, поэтому Грэм ответил иносказательно:

— Твои навыки следовало воспринимать всерьёз, Сэр Иган. Я начал бой осторожно, чтобы не допустить ошибку из-за самонадеянности.

Иган серьёзно поглядел на него:

— Ты избегаешь прямой лжи, и ранее в покоях Королевы ты не хвастался. Ценю проявленную тобой к этому старику доброту.

Грэм хлопнул Игана по плечу:

— Ты едва ли стар.

Сэр Томас подошёл к ним, на его лице была широкая улыбка:

— Плати, Иган. Сегодня я богач!

— Если вы закончили, нам пора идти, — напомнил Мэттью.

Всё ещё купаясь в тёплом свечении победы, Грэм легкомысленно ответил:

— День ещё только начался. Что там такое важное, к чему нам надо вернуться сию же минуту?

Мэттью моргнул, и на миг Грэм увидел крапинки серебра, смешавшиеся с голубизной. Затем его старейший друг серьёзным тоном ответил:

— Мне нужно поплатиться за грехи, и совершить грехи новые, если мы собираемся спасти мир.

Грэм вздохнул, и пошёл возвращать позаимствованные оружие и куртку. На ходу он недовольно пробормотал себе под нос:

— Ты просто не мог дать мне порадоваться хоть пять минут, да?

Мэтт наблюдал за ним, и его острые уши уловили эту ремарку, но ответил он лишь про себя: «Если всё пойдёт хорошо, то тебя ждут ещё годы счастья, в отличие от некоторых из нас».

Когда они вернулись, Роуз, Анджела и Карисса всё ещё спали, но у Керэн был для них ещё один сюрприз. Она использовала свою способность, чтобы телепортироваться в центральный двор Замка Камерон, и вернулась с Гэри, её отцом-машиной. Лицо Керэн расплылось в широкой улыбке, когда она увидела Мэттью и остальных.

— Вы ни за что не догадаетесь, что случилось! — восторженно сказала она Мэттью, а когда он не стал спрашивать, она продолжила: — Война с АНСИС закончилась!

Лица у всех посветлели, но Мэттью остался настороженным. Когда Замок Камерон был запечатан, Гэри остался там, по-прежнему соединённый с созданной ими антенной решёткой. Мэтт надеялся, что тот сможет за это время выяснить что-то ценное, но эта информация его удивила, хотя её и не хватило, чтобы облегчить его ношу. Он посмотрел на Гэри:

— Что ты выяснил?

Андроид ответил улыбкой, которая на его не совсем человеческом лице была лишь слегка неуместной:

— Прошедшие месяцы были почти скучными, но несколько недель я уловил не зашифрованное сообщение, и смог заполучить используемые ими ключи. С тех пор я многое узнал, и теперь всё это почти бесполезно.

Мэтт нахмурился:

— Бесполезно, почему?

— Потому что их больше нет, — ответила машина. — Пока вас не было, я слушал нескончаемую череду сигналов бедствия от различных элементов АНСИС. Что-то систематически их уничтожало — как по эту сторону пространственных границ, так и по другую. Я могу лишь предположить, что это был либо ты, либо твой отец, но конечный результат от этого не меняется. Последнее сообщение было выслано для деактивации немногих оставшихся у АНСИС здесь единиц, после чего последнее крупное их скопление вернулось в их родной мир.

— Разве машины могут сдаваться? — спросил Мэттью.

— Они решили, что это был вопрос выживания. Либо угроза, которую вы им высказали, либо действия твоего отца — что-то их убедило, что продолжение здешней кампании грозит им всем полным изничтожением.

Мэтт уставился на свою металлическую руку. Он определённо имел именно такие намерения, но не ожидал, что машины примут его угрозу всерьёз. Он предполагал, что они будут давить, пока он не будет вынужден принять финальное решение.

Керэн едва не прыгала от радости, и её энтузиазм заражал остальных. Она сперва обняла отца, затем Мэтта:

— Разве это не хорошие новости?

Мёйра вошла в комнату, хотя остальные всё ещё думали о ней как о Мойре — и Мэттью встретился с ней взглядом.

— «Ты не убеждён», — пришла её мысль, констатация факта.

Он не радовался перспективе разговора, который придётся устроить с Коналлом и Айрин на её счёт, но до этого ещё оставалось несколько дней. Он одарил Керэн неуверенной улыбкой, отвечая:

— Возможно. Я пока не уверен. Нужно помедитировать. — После чего он отвернулся, и направился в свою комнату. Дверь за собой он запер.

Грэм воспользовался этой возможностью, чтобы спросить у Керэн:

— Когда ты вернулась утром, я не видел с тобой Чада. Где он?

Её лицо помрачнело.