Вперёд. В поисках Камня Феникса

Глава 10

Время шло. Близился крайний срок. Больше ни одно колесо минивэна не вышло из строя.

Садалия прекрасно понимала, что ей необходимо добраться до таверны Мантикоры, но новая зацепка тоже требовала немедленного внимания, пока след ещё не остыл.

Она завела двигатель и вдавила в пол педаль газа, поехав так быстро, как могла. Скрестив пальцы рук и ног, Садалия надеялась, что доберётся до ломбарда раньше полиции. Обнадёживало то, что полицейские, видимо, собирались по пути сделать остановку и выпить кофе, что дало девушке шанс опередить их.

Но когда, используя имя владельца, Садалия нашла в своём телефоне адрес магазина, она поняла, что быстро добраться до места не удастся. На дорогу уйдёт по меньшей мере пара часов. Девушке очень повезёт, если она сможет опередить офицеров Гора и Спектера.

К счастью, мамин минивэн был крепкой лошадкой, и довольно скоро Садалия въехала на стоянку. Ломбард оказался запущенным и грязным, окна были так густо покрыты мутным налётом и выцветшими рекламными объявлениями, что сквозь них невозможно было ничего разглядеть. Садалия недоумевала, как ему вообще удавалось держаться на плаву.

Она припарковала минивэн, выскочила из него и побежала к входной двери ломбарда. Открыв её, девушка услышала звон колокольчика.

– Ничего не трогай! – раздался голос из глубины магазина.

Садалия замерла:

– Даже пол? – отозвалась она, не сумев удержаться от подколки.

– Конечно же, к полу это не относится, – сказала седая немолодая гоблинша, появляясь из-за полки, заполненной чайными чашками. Очевидно, это и была владелица. Она выглядела очень хмурой и двигалась чрезвычайно медленно. – Как ещё ты собираешься ходить здесь и делать покупки, чтобы у меня были деньги на ужин?

– Я здесь не для того, чтобы делать покупки, – начала Садалия. – Я...

– Значит, тебе тут нечего делать, – сказала Греклин и отвернулась.

– Меня зовут Садалия. Я работаю в школьной газете. И я хотела бы задать вам несколько вопросов о недавнем ограблении.

Греклин посмотрела на Садалию и нахмурилась:

– Ты уже знаешь об этом? Новости распространяются быстро. Я только пару часов назад позвонила в полицию.

Садалия не смогла сдержать лёгкой улыбки:

– Да, и мне действительно нужно узнать, что тут произошло. Меня интересует, может ли это быть связано с инцидентом в школе.

Не отрывая взгляда от глаз собеседницы, Греклин придвинулась ближе к Садалии. Девушка заметила, что обе руки владелицы ломбарда были прижаты к бокам, будто прикованы, и во время ходьбы она едва отрывала ноги от пола, если вообще шла.

– С вами... всё в порядке? – спросила Садалия.

Гоблинша закатила глаза:

– Я в порядке. Не суй нос в мои дела. – Гоблинша прошаркала к стойке. – Проклятый яд Мантикоры.

– Яд Мантикоры? – заинтересованно спросила Садалия.

– Да, яд Мантикоры. Тебя когда-нибудь жалила Мантикора?

Садалия покачала головой:

– Я даже не знала о её существовании до вчерашнего дня.

– Что ж, а я знала, – проговорила Греклин. – Теперь я ничего не могу сделать руками, а ноги почти не чувствую. Она сказала, что это продлится всего час! Но, конечно, такой вороватой негодяйке нельзя доверять.

Тотчас мысли Садалии понеслись вскачь. Мантикора была здесь, но что её привело в этот ужасный ломбард после того, как её таверна недавно сгорела?

– Не могли бы вы рассказать мне, что именно здесь произошло? – спросила Садалия, доставая блокнот и карандаш. Она начала писать, но тут кончик её карандаша сломался. – Э... у вас, случайно, нет точилки для карандашей, которой я могла бы воспользоваться?

Греклин хотела почесать правой рукой подбородок, но яд Мантикоры всё ещё действовал, так что всё, чего она добилась, это ударила себя по лицу. Гоблинша потрясла головой и опустила руку обратно:

– Да, за кассой есть точилка, которой ты можешь воспользоваться.

– Спасибо, – сказала Садалия, направляясь к кассе.

– За два гроша, – ухмыльнулась Греклин.

– Вы возьмёте с меня два гроша за то, что я сама поточу свой собственный карандаш? – недоверчиво спросила Садалия.

– Карандаш может быть и твой, но точилка – моя, – сказала Греклин. – Таково моё условие, тебе решать, соглашаться или нет.

Садалия вздохнула. Она порылась в кармане и нашла несколько монет. Она бросила их на стойку возле кассы и пересчитала:

– Вот. Ровно два гроша.

– Просто оставь их там, – сказала Греклин. – Точи свой карандаш. Поторопись. Я не собираюсь весь день с тобой возиться.

Спустя один заточенный карандаш Садалия стояла рядом с Греклин, лихорадочно делая пометки.

– И вот я стою, занимаюсь своими делами, – тем временем рассказывала Греклин, – тут входит эта эльфийка. К слову, я никогда её раньше не видела. А следом за ней появляется Мантикора. Похоже, они очень спешили.

– Очень спешили... почему?

– Откуда мне знать? Они искали что- то под названием Чарокрошитель.

– Что такое Чарокрошитель? – спросила Садалия.

– Что ж, – сказала гоблинша, – рискну предположить, что это нечто такое, что крошит чары.

Садалия была не в настроении для сарказма, но понимала, что единственный способ получить информацию от Греклин – это подыграть ей:

– Этот Чарокрошитель. На что он похож? Вы можете его описать?

Греклин кивнула:

– Это меч. Не знаю, примерно вот такой длины, – сказала она, разводя руки так широко, как только могла. – Ничего особенного, но почему-то он был очень нужен Мантикоре. Я сказала им, что продам его за сорок грошей.

Садалия недоумённо склонила голову:

– За сорок? Это вполне разумная цена.

– Я имею в виду сорок тысяч.

– Сорок тысяч! – воскликнула Садалия, пытаясь представить себе хоть что-нибудь, стоящее десять тысяч, в этом магазине, полном пыльных старых микроволновых печей, радиочасов и ржавых доспехов. – Вам не кажется, что это немного... слишком?

– Послушай, не я устанавливаю цены, я просто продаю товар, – сказала Греклин. Садалия пристально посмотрела на неё. – Ладно, ладно, и так ясно, что цены устанавливаю тоже я, – сдалась Греклин. – Но мне же нужно зарабатывать на жизнь! Аренда не дешёвая!

– Так что же случилось, когда вы сказали им, что меч стоит сорок тысяч?

– Эльфийка сказала что-то о том, что меч нужен её сыновьям.

«Сыновья», – подумала Садалия. Она всё больше убеждалась в том, что этой эльфийкой была Лорел Лайтфут, мать Иэна и Барли. Это она прилетела с Мантикорой во время битвы, а затем разговаривала с офицером Бронко, перед тем как мальчиков забрали в участок. Но Садалия не могла взять в толк, откуда Мантикора и Лорел вообще знают друг друга. Они казались довольно странной парой.

– Так они заплатили за меч? – спросила Садалия.

– Если бы они заплатили, – проворчала Греклин, – как ты думаешь, я бы вызвала полицию? Мало того что они украли его у меня, так ещё и это чудовище меня ужалило!

– Подождите-ка, – сказала Садалия, сверяясь со своими записями. – Когда я впервые спросила, сколько стоил меч, вы сказали, что сорок. Не сорок тысяч.

Греклин пожала плечами:

– Должно быть, я забыла. Наверное, яд Мантикоры добрался до моего мозга и парализовал его.

– Я думаю, в тот день всё происходило совсем по-другому, – сказала Садалия. – По-моему, сначала вы назвали цену в сорок грошей, а когда узнали, что им очень нужен этот меч, тут же взвинтили цену.

Греклин возмутилась, яростно ударив в грудь ладонью:

– Разве я похожа на того, кто способен на обман?

– Да.

– Эх, твоя правда.

– Так они заплатили хоть сколько- то? – спросила Садалия.

– Да, они оставили, кажется... десятку? – сказала Греклин.

– Значит, меч не был украден. Больше похоже на то, что вам просто не удалось нажиться на клиенте, как вы надеялись.

Гоблинша закатила глаза:

– Мантикора сказала, что это единственный в своём роде меч, выкованный из какого-то редкого металла. Только дурак не поднял бы цену, услышав это. А Греклин вовсе не такая.

Садалия уже закрыла и убрала блокнот, как вдруг раздался звон дверного колокольчика. Входная дверь открылась, и вошли офицеры Гор и Спектер.

– Есть кто-нибудь? – сказала офицер Спектер, оглядывая магазин. – Мы прибыли по поводу жалобы на украденный меч.