Время и деньги

Глава 17

Вечерние сумерки сгущались, делая комнату еще меньше, чем она была на самом деле. Но Нира не смела ни зажечь огня, ни даже встать с жесткой лавки с того времени, как страшный и странный человек в тюрбане привел её в эту комнату. Он был такой же, как она! Он не произнес ни одного слова вслух, но сказал многое. Он сказал, что она…

Шаги за дверью заставил Ниру вздрогнуть. Скрипнули петли, и на пороге возник её пленитель.

«Ты не боишься темноты?».

Человек прошел мимо Ниры к столу, чиркнул огнивом и комнату озарил неяркий свет масляной лампы.

«Сейчас меня пугает не темнота» — Нира чуть зажмурилась на свет.

«Не нужно меня бояться. Я не имею по отношению к тебе дурных намерений. Совсем наоборот».

Он приблизился, встал перед ней. Нира несмело подняла глаза.

«Там, в доме, ты сказал кое-что. Это… это…».

«Это правда. Ты сестра мне, Нира. Мы близнецы».

«Разве у Безгласных есть семьи?».

«Родители, братья, сестры есть у нас всех. Но Безгласные — брошенные дети, отвергнутые своими семьями, и не знают своих корней. Мне удалось выяснить свое происхождение. И это большее чудо, чем то, что я выжил. Но еще большее чудо, что нашел тебя».

Он медленно опустился перед ней на колени, судорожно вздохнул и подрагивающими руками снял тюрбан. Белая ткань упала на пол. Нира глухо вскрикнула и зажала ладонью рот, увидев его лицо. Подрагивающий огонек лампы и тени искажали уродливые шрамы, делая лицо еще более безобразным.

«Я ужасен. Я знаю. Но это лишь оболочка. Ни в ком ты не найдешь большей любви и почтения по отношению к себе».

Нира сделала усилие и не отвела взгляд. Только дыхание восстановить удалось не сразу.

«Как твое имя?».

«Крат-ак-Халь».

Она нерешительно протянула руку и коснулась кипенно-белых, коротко остриженных волос. Голубые глаза Крат-ак-Халя вспыхнули, он застонал, и, порывисто перехватив ладонь Ниры, прижал к своей щеке.

«Нира! Нира! Неужели ты никогда не чувствовала себя одинокой? Лишённой половины сердца, половины души?».

Перед её мысленным взором возникли образы прошлого, почерпнутые Крат-ак-Халем в памяти Хазува.

«Мы были рождены быть вместе, но оказались разлучены. Будь мы рядом всегда, наша сила возросла бы многократно».

«Какая сила?».

«Сила, что дала нам судьба. Сила управлять умами и чувствами людей. Сила знать их слабости и пороки, читать их глубинную суть».

«Все, что я умею — читать мысли».

«Я начинал с того же. Я научу тебя всему, что знаю. А вместе мы достигнем высот, которых не знал этот мир. Мы вместе разгадаем его тайны, сделаем лучше, справедливее, добрее и милосерднее».

Нира вдруг встрепенулась, вытянула ладонь из его руки.

«А где князь? И Астид?».

Глаза Крат-ак-Халь посуровели.

«Они в яме».

«Как в яме? — испугалась Нира.

«Они преступники. Их ждет заслуженное наказание».

Девушка в отчаянии замотала головой.

«Нет! Пощади их!»

«Кто они тебе, что ты так за них тревожишься?»

«Они мои друзья».

«Они недостойны твоей дружбы. Недостойны твоего беспокойства».

«Я хочу их видеть! Ты сказал, что будешь почитать меня!».

Джезъянец поднялся, задумчиво посмотрел в темный проем окна.

«Хорошо. Ты увидишь их утром. Я не хочу выглядеть зверем в твоих глазах».

Нира облегченно выдохнула.

«А сейчас отдыхай. Эта комната моя. Ложе не слишком удобное, но пару ночей поспать можно. Тюфяк под лавкой. Ничего не бойся, сюда никто не войдет. Со временем устрою тебя по-королевски».

«Спасибо…брат» — чуть запнувшись, произнесла Нира.

Крат-ак-Халь подобрал тюрбан и направился к двери. Чуть задержавшись на пороге, одарил её долгим теплым взглядом.

«Спокойно ночи, сестра».

За дверью, в освещенном несколькими свечами главном зале, ждал Оз-ак-Со. Его нахмуренные брови и неодобрительно сжатые губы притушили радость Крат-ак-Халя, а взволнованный тон, когда он заговорил, заставил досадливо поморщиться.

— Ваше превосходительство! Это нарушение кодекса! Ей нельзя тут оставаться. Её присутствие бросает на вас тень, роняет авторитет в глазах Безгласного братства.

«Всего два дня, Оз-ак-Со. Потом она покинет храм».

Воин осуждающе покачал головой.

— Братья будут роптать. Вас могут сместить с поста!

«Они не могут роптать, им нечем», — усмехнулся предводитель. — «Я успокою их, не волнуйся».

— Это может оказаться не смешным, Ваше превосходительство. Женщина в храме! Да еще и в Вашей спальне! Это…неслыханно! Кто она такая? Она настолько важная персона?

«О, она очень важный человек. Надо обеспечить ей охрану. Но я не могу поручить это Безгласным. По причинам, которые ты только что озвучил. Уверен, начальник дворцовой стражи не будет возражать, если тыеще несколько дней будешь нести службу здесь. До полного выяснения обстоятельств кражи свитка из храма. Подробный и захватывающий по сюжету отчет я тебе обещаю. А также ходатайство о награде за усердную работу по поимке опасных преступников».

— Ваше превосходительство! Я готов служить вамстолько, сколько вы пожелаете. Не за награду. Я сам буду на страже у этой двери.

«Хорошо. Утром, во время первой молитвы, незаметно отведешь эту женщину в темницу на свидание с заключенными.

— Так она свидетель? — лицо стража озарила догадка.

Крат-ак-Халь не ответил, спрятав усмешку.

После ухода Крат-ак-Халя Нира подкралась к двери и притаилась. Она слышала тихий мужской голос за дверью, но слов разобрать не смогла. А читать мысли через дверь, не видя человека, ей не удавалось. Но вот разговорпрекратился, и наступила тишина. Только потрескивал фитилек в масляной лампе. Нира подошла к окну, выглянула в погустевшую темноту и отшатнулась. Земля была далеко внизу, и факел проходящего под стеной стража казался неяркой свечой.

Нира вернулась к двери, приложила ухо к шершавой деревянной поверхности. Тишина. Она решилась и надавила на створку. Дверь немного приоткрылась и застопорилась, упершись во что-то. Нира толкнула сильнее и просунула голову в соседнее помещение.

С пола под дверью навстречу ей быстро поднялся мужчина. Стеганый чапан был расстелен у двери, служа ему постелью.

— Простите, госпожа. Вам нельзя выходить оттуда.

Нира отпрянула, захлопнула дверь и вернулась на лавку. Посидела, теребя косу и размышляя о будущем. Вздохнула, коротковыругалась, нашарила под лавкой свернутый валиком тонкий тюфяк, расстелила его и погасила лампу. Свернувшись калачиком и подложив под голову руку, Нира смотрела в открытое окно на разгорающиеся звезды, пока сон не одолел её.