Все пышечки делают ЭТО

Глава 37

Варвара

– А потом он мне сказал, что я его девочка, – хлюпает носом Корюшка. Сейчас она похожа на взъерошенного воробышка. – Ма, фиговый он альпинист. Но, он же мой папа? Да?

– Папа, на жопе шляпа, – хмыкает Полька. Когда-нибудь я убью эту поганку. Когда-нибудь, когда у меня не будет кружиться голова, дышать станет легче и пройдет мерзкая тошнота. – Нет, ну ты подумай…

– Что? Поля, ты снова все испортила. Какого черта ты полезла на рожон? Надо было сделать так, как велел Яров, тогда бы моя дочь не подверглась опасности, тогда бы Лавр не лежал сейчас в палате с пробитым легким в стабильно тяжелом состоянии. Что я должна подумать? Что несчастные амбалы, которых ты чуть к праотцам не отправила, теперь заикаться начнут и никогда больше не подадутся в охранники.

– За это, между прочим, и спасибо можно бы было сказать, – фырчит моя единственная подруга, которую иногда, очень часто, практически всегда, я боюсь до полусмерти. – Я честно не думала, что такой эффект будет. Там пугалка то детская была. Игрушечка.

Я вздыхаю. «Игрушечкой» разрушило пол забора и стену особняка, а огромных секьюрити раскидало в стороны, как щенков. Но я молчу, поджимаю губу. Главное не сойти с ума. Главное, чтобы Лавр выжил. Он спас мою дочь. Нашу с ним дочь. И я должна, просто обязана сказать ему что я его…

– Ма, я схожу за водой, – шепчет Корюшка, выдергивая меня из тяжелых мыслей. Молча киваю, даю денег. – Купи побольше бутылку. Я страшно пить хочу. И сока купи покислее. Меня страшно тошнит на неровной почве.

Провожаю взглядом дочь, поворачиваюсь к Польке, которая сидит выгнув бровь дугой, с видом Моны Лизы. Паразитка. Жалко у меня нет сил ее прикончить.

– И давно нас от нервов тошнит?

– Да, с тех пор, как ты поселилась в моем доме, – в тон ей отвечаю я. На что она намекает вообще, эта ходячая чума? – А когда твое «погнали» слышу, у меня начинается тахикардия. Кстати, тебе дыру в полу когда заделают?

– Гонишь, значит? Вот ты какая… Я им жизни спасаю, а они…

Она не успевает договорить. Наш с Полинкой диалог прерывает капризный голосок, несущийся по больничному коридору приказным ветром. Я еще не вижу его обладательницу, но точно знаю, кого принесла нелегкая.

– Я имею право знать, что с моим женихом. И когда его можно будет перевести из этой убогой богадельни. Люди уровня моего будущего мужа не могут лежать в вашей забегаловке. Вы понимаете, кто у вас сейчас лежит. Сам Яров.

– Алиса Арсеньевна, господин Яров в стабильно тяжелом состоянии. Сейчас его нельзя трогать, – назойливой мухой гудит мужчина, доктор скорее всего. Я сжимаюсь на своем месте, пытаясь превратиться в невидимку. Видеться с капризной красавицей, чей отец преступник и бандит, едва не лишивший меня дочери и мужчины, который моя судьба, мне не хочется совсем. А еще я ревную. До оскомины и изжоги, я ревную. И ничего не могу поделать с собой. И почему она считает, что до сих пор невеста? Неужели думает, что Лавр женится на ней не взирая на…

– Это неважно. У нас свадьба через неделю. А тут еще отец у меня арестован, жених при смерти, дом в руинах. Просто кошмар. Я не могу больше переносить торжество. Гости уже съезжаются, ресторан оплачен, а главное…

– Надо ж, фря какая, – бухтит Полинка, – вынь ей да положь. Овца, не знает еще, что хрен ей, а не наш дефлоратор. Он же тебя любит.

– Этого он мне не говорил, – выдыхаю я шепотом. Сердце колотится, словно молоток отбойный.

– Так и не нужно. И так все ясно. И ребенок у вас общий. А эта… Сучка крашеная.

– И в платье я свое скоро влазить перестану, – капризный голос «сучки» впивается мне в мозг, словно щупальца мерзкого чудища. Закрывает мне ноздри, рот, глаза. – Вы же понимаете, вы же доктор. Я даже не думала, что живот так быстро растет при беременности этой идиотской. Чувствую себя щукой фаршированной. А я должна блистать.

Все. У меня заканчивается воздух. Кажется, что меня ударили под дых. Больно. С оттягом. Поднимаюсь с дурацкого металлического кресла, не чувствуя себя вообще. Полька еще молчит, когда мне так нужна ее болтовня. Онемела видать тоже от такой замечательной новости. Он меня любит, видно. Ха… Он просто снова испортил мне жизнь. Вот только теперь это еще страшнее, потому что я не знаю, как буду жить без этого наглого мерзавца. Не знаю. И как дочери скажу, что ее отец просто…

– Да это же фигня, – наконец выдавливает моя всегда острая на язык подруга. И я понимаю, что это все. Все – другого слова не подобрать.

– На, мама, попей водички, – сует мне в руки бутылку Корюшка, словно из-под земли выросшая. – И поедем домой. Ма. Он все равно нашим никогда не был.

– Ты знала? – я задыхаюсь. Перед глазами летят прозрачные мушки. – Ты знала.

Моя дочь молчит. Смотрит прямо мне в глаза. Она знала. Она смирилась, и я смирюсь. Мы умеем жить без него. Мы же друг у друга есть. Каждый заслуживает своего счастья.

– Ма. Она дура. Дядя альпинист на ней сроду не женится. Он просто сам должен принять решение. А он пока не может. Да послушай.

– Не надо, детка. Пойдем домой. – улыбаюсь я до судороги в челюстях. – Решение он уже принял, когда собрался связать свою жизнь не с нами. А ребенок не виноват ни в чем. Ты уже большая, Кира, должна понимать.

– А ты взрослая и глупая, – дуется моя дочь. Сейчас она очень похожа на человека, лежащего за дверью больничной палаты. Чужого жениха, который скоро станет счастливым отцом семейства.

– Ты права. Я глупая. И я люблю танцевать на граблях.

Иду по больничному коридору. Точнее бегу. Навсегда. Не оглядываясь.

И мне кажется, что чувствую спиной торжествующий взгляд невесты моего любимого мужчины. Что ж, как там Полька говорит? Не жили богато, не хрен начинать. Пора возвращаться в свою привычную сказку, без драконов огнедышащих, Кощея и прекрасной принцессы.

Выскакиваю из клиники, наконец выдхаю холодный отрезвляющий воздух.

Я продам чертову долю в заводе, вылечу отца и навсегда забуду…

– Мам, я тебя люблю, – шепчет Корюшка. Обнимает меня за талию. У меня есть ради кого продолжать.

– Бегаешь ты, как спиди-гонщик, – одышливо хмыкает за моей спиной Полинка. – И съеду я от тебя…

– Оставайся, – улыбаюсь я миру и родным своим девочкам. Я возвращаюсь.

Очередной приступ тошноты скручивает мое тело. Блин, не хватало еще травануться чем-то. У меня дел полно. Пора к работе возвращаться. Дочь воспитывать. Куча дел. Громадье. Но сначала… Мне срочно нужно такси, горячий душ и кусок говядины с кровью. Особенно говядина. Просто жизненно необходима.