Всё равно будешь моей

Глава 21. Татьяна

В комфортабельной берлоге одного Гризли мы застреваем на весь остаток праздничных выходных. И это самые прекрасные, насыщенные, весёлые каникулы во всей моей жизни.

Как только погода позволяет, мы всей такой разношёрстной компанией катаемся на снегоходах. Мужчины выбираются на охоту, а мы, женщины, паримся и плаваем. За эти дни я сильно сдружилась с Юлией. Да вообще со всей семьёй викингов нашла общий язык. И мама Гризли, и две тётки — просто удивительные женщины. Ни разу за эти дни мне не было неловко в их компании.

Они, конечно, расспрашивали о моём замужестве. И, честно говоря, думала, будут осуждать или как-то косо смотреть. Но нет, ничего такого не было. Выслушали, сказали: «В пень этого недочеловека!» Это они о Славе. А Ксения вовсе предложила выйти в СМИ, она редактором в интернет-журнале работает, быстро опубликует разгромную статью.

С Матвеем отношения тоже развиваются очень быстро и бурно. Никогда не думала, что можно вот так начать жить вместе. Без нормального знакомства, общения, прогулок. Оказывается, можно. Как и можно влюбиться в человека за десять дней.

Последние пять дней мы провели совершенно одни. Друзья и родственники уехали. И в оставшиеся дни праздников у нас были настоящие семейные выходные. Тихие, спокойные, уютные.

Мы вместе готовили завтраки, потом ходили гулять по окрестностям. Строили что-то из снега, собирали конструктор или играли в видеоигры. Иногда Матвей укладывал Марка на дневной сон и вместе с ним вырубался. А я, как дурочка, застывала у порога и смотрела на них. Викинг, ребенок и кот, обнявшись, спят на огромном лежбище — самое прекрасное зрелище в мире.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И в последний день выходных мы возвращаемся в город. Петербург встречает нас мокрым снегом и суетой.

Прижимаюсь лбом к стеклу, смотрю на проезжающие мимо машины и на лужи, в которых отражаются фонари. Мы немного застреваем в пробке. Видно, все едут обратно после длительного отдыха.

Телефон на торпедке звенит, и Матвей отвечает, ставя на громкую связь.

— Ты дома? — без приветствий отрывисто спрашивает абонент.

— Буду через час. Неужели вернулся уже?

— Вчера ещё, — хмыкает мужчина. — Заеду к тебе через пару часов, подготовьте все документы.

— Подъезжай, — соглашается Гризли и отключает связь. Ловит мой заинтересованный взгляд. — Наш адвокат. Ты его видела, возможно, в клинике.

Пожимаю плечами. К Вадиму Дмитриевичу много друзей приходило, только один вот больше всех запомнился. Викинг рыжий.

Квартира Матвея встречает нас удивительной чистотой и порядком. Мало того, вынесли ненужный спортинвентарь, так ещё и стенку детскую прикрутили. Вот это оперативность, конечно.

Марк, узрев шведскую стенку, бежит покорять новые горизонты. Матвей уходит в душ, а я занимаюсь распаковкой наших вещей. Завариваю горячий чай, заглядываю в холодильник. Он пустой. Составляю список необходимых продуктов. Не будем же мы всё время доставкой питаться.

Адвокат приезжает к оговоренному времени. Серьёзный молодой мужчина цепким профессиональным взглядом осматривает меня и проходит сразу же к кухонной зоне.

— Я Татьяна, — представляюсь, семеня за ним. — Матвей сейчас подойдёт.

Мой Викинг как раз укладывает Марка на дневной сон.

— Натан, — представляется мужчина. — Ничего, начнём без него.

— Кофе?

— Без сахара, — кивает он, располагаясь на высоком стуле.

Отвернувшись, завариваю нам всем по крепкому напитку. Матвей выходит из детской, прикрывает дверь и с улыбкой здоровается с товарищем. Спрашивает об отдыхе и его жене.

— Я запросил копии документов из суда. Антиповы без дела не сидели, — Натан переходит сразу к делу и достаёт документы. — Они подали встречное заявление на полную опеку и требуют, чтобы ребенок жил с ними до завершения бракоразводного процесса. Аргументируя это тем, что у Татьяны нет своей жилплощади.

У меня дыхание перехватывает, замираю с чашкой кофе в руках.

— Но они ведь не могут его забрать? — бормочу, стараясь унять дрожь.

— К вам на днях придут из опеки. Посмотрят жилищные условия, дадут оценку. Не волнуйся, в нашей системе ещё не было случая, когда ребенка забирали у живой и здоровой матери, — скупо успокаивает Натан.

— Антиповы могут подкупить этих проверяльщиков, и неизвестно, что те напишут, — басит Викинг, сжимая мои дрожащие пальцы и забирая чашки сам.

— У тебя вроде бы знакомый в полиции есть?

— Да, зять Льва — следак.

— Я постараюсь узнать заранее, когда они нагрянут. Вызвонишь следователя своего. Пусть походит с ними и тоже даст оценку. В суде его должностное слово будет иметь вес. Хотя до него мы не дойдём, постараемся решить всё мирным путём. Ускорю процесс и досудебную встречу проведём у меня в офисе.

— Думаете, он согласится прийти? — спрашиваю я.

— Не придёт — ему же минус. Такие встречи не просто формальность. Да и потом, такие, как он, любят играть на публику и казаться благородными. Главное, будь спокойной, уверенной и не агрессивной. Мы не защищаемся, мы утверждаем своё право. А ты, Гризли, не рычи и кулаками не маши.

— Сдержусь уж как-нибудь, — бурчит Матвей, вызывая улыбку.

Натан усмехается и забирает мои документы. Просматривает всё, подшивает к своему делу. Фотографирует квартиру и комнату, в которой спит Марк. Говорит, что прикрепит их тоже на всякий случай.

Он работает быстро и чётко. Допивает свой кофе и поднимается.

— Я всё оформлю и завтра вышлю вам копии. Встречу назначу на конец недели. Приедете чуть раньше, обсудим детали и дождёмся их во всеоружии. Не бойся ничего, Таня. Я видел дела похуже и выигрывал, — бросает напоследок.

— Спасибо, постараюсь, — вымученно улыбаюсь.

— Идём, провожу тебя, — Матвей хлопает друга по плечу. — Спасибо за оперативность. В долгу не останусь, ты же знаешь.

— Знаю, — хмыкает Натан. — Выбьешь мне контракт с ЧВК Степана и, считай, рассчитались.

— То-то я думаю, ты так быстро согласился. Вадимовскую женщину-то спихнул на другого юриста! — хохочет Гризли.

— Так я старший партнёр с недавних пор. Мне по статусу уже положено замахиваться на что-то жирное и вкусное.

Мужские голоса отдаляются. Я собираю пустые чашки и мою их. Напряжение от этой встречи не отпускает. Адвокат, конечно, старался успокоить. Но меня всё ещё потряхивает. Очень боюсь потерять Марка. Что, если у мужа получится забрать ребенка? Да даже на время вот этого всего процесса. Сын очень ранимый и впечатлительный, к тому же боится оставаться со Славой наедине.

— Расслабься, Танюш, — Матвей сгребает в объятья со спины и целует в шею. — Всё будет хорошо.

— Мне бы твою уверенность, — шепчу, прижимаясь теснее к каменной и такой безопасной груди.

Мы замираем ненадолго. Просто насыщаемся друг другом. Мужчина знает, когда нужно просто помолчать, просто обнять. Слишком быстро он изучил меня. Немного придя в себя, разворачиваюсь и задираю голову. Прикусываю язык, что рвётся сказать, как люблю этого Викинга.

— За продуктами надо сходить. В холодильнике мышь повесилась, — лепечу совершенно не то, что надо.

— Список составь, схожу, — кивает Матвей, целуя в губы.

— Уже, — показываю на листок бумаги, где действительно записала необходимое.

— Не расклеишься без меня? — спрашивает мужчина, забирая исписанный лист.

— Нет, поваляюсь перед телеком, — машу в сторону дивана.

— Вот это по-нашему, — хмыкает он, оставляет ещё один поцелуй и уходит.

Иду не к телеку, а в спальню. Разбираю свои вещи. Сумку вытряхиваю. Грязную одежду в стирку закидываю. Телефон ставлю на зарядку. О нём вот вообще не вспоминала, он как валялся в сумочке, так и разрядился там же.

Переделав мелкие бытовые дела, с чистой совестью падаю на диван и включаю телевизор. Меня из дрёмы вытягивает звонок. Вот зачем, спрашивается, я вообще достала телефон из сумки? Так было хорошо. Но рингтон знакомый и проигнорировать его не могу.

Плетусь в спальню и отвечаю.

— Добрый вечер, Вера Павловна, — отвечаю на звонок с улыбкой. Совсем забыла нашу бабу Веру. А она ведь почти родная мне.

— Танечка, прости, что тревожу, — дребезжит голос старушки.

— Да что за глупости, вы совсем не тревожите. Что-то случилось?

— Да.. тут… сейчас…

После небольшой паузы раздаётся совершенно другой голос. Который я совсем не готова слышать. И от которого всё внутри обрывается.

— Здравствуй, Таня.

— Слава, — выдыхаю я и сажусь прямо на пол.