Всё равно будешь моей

Глава 7. Татьяна

Оставшись одна, я полночи не сплю. Думаю, что же делать. Как бороться за ребенка, не имея связей и больших денег? Ехать в другой город не вариант. Если Слава не найдёт, его отец сможет. Он очень влиятельный человек. Может быть, самой позвонить Алексею Романовичу? Может быть, он пожалеет нас с Марком? Я ведь ему вроде нравилась.

Матери Славы я сразу же поперёк горла встала. Она меня не воспринимала ни как девушку, ни как невесту, ни как жену сына. И Марка тоже. С самого роддома говорила, что не похож малыш на её Славочку. Они светловолосые, голубоглазые. А Марк в меня пошёл, брюнет и глаза сначала были тёмные, а потом позеленели.

Хотя звонить свёкру — плохая идея. Он предложит вернуться и восстановить семью. А какая может быть семья после такого предательства? Даже если закрыть глаза на измену мужа… Слава в тайне от меня сделал тест, бросил трёхлетнего малыша одного. Вот этого простить не смогу. Твой ребенок или нет, ты несёшь за него ответственность и хотя бы должен привезти его к матери.

Промаявшись до утра, я решаю позвонить заведующему и попросить побольше смен. Если потребуется, найду вторую работу. Накоплю денег и повоюю с Антиповыми. Просто так не сдамся. А план с бегством в другой город оставлю запасным.

На работе мою инициативу одобряют. Тем более в праздники не особо хотят работать. Воодушевившись, собираю ребёнка в сад и остаток выходного трачу на сборы документов. Надо нанести упреждающий удар и первой подать на развод.

Почти две недели пролетает в бешеном ритме. Одно хорошо — Викинг по имени Гризли меня больше не донимает. Он и в больницу не приезжает. Или приезжает не в мою смену.

Я подаю документы на развод. Мне говорят, что вторую сторону оповестят письмом счастья. А первое слушание по делу будет только через три месяца. Вдруг за это время мы помиримся.

Вот за эти три месяца я планирую накопить нужную сумму на приличного адвоката. И выясняю: можно ли взять ипотеку с моей зарплатой? Покажу, что работающая мать, могу позаботиться о ребёнке и обеспечить его крышей над головой. Да и не всю же жизнь жить в съёмной однушке.

Я полностью погружаюсь в работу. Без сна и отдыха. Дни пролетают, не успеваю отслеживать. Пропадаю на сменах. Даже Марка приходится брать с собой иногда. Когда в садах выходные. Он у меня мальчик умный и смышлёный. Не хулиганит и на глаза врачам и пациентам без надобности не попадает.

Тридцать первого декабря я остаюсь на дневную смену. А в гости к пациенту опять приходит Гризли. Честно говоря, после бессонной ночной смены я не сразу верю глазам. Тупо таращусь на идущего в компании нескольких крупногабаритных мужчин рыжего Викинга. Он постригся, наконец. И волосы уложил в стильную причёску. Вот на ней основательно залипаю. Жадно разглядываю, не буду лукавить. Будто скучала по нему. Кажется, и бороду укоротил. К Новому году подготовился, что ли?

Поняв, что таращусь слишком долго, подхватываю лекарства и спешно забегаю в палату к Вадиму Дмитриевичу. Лиля задержит эту компанию и не пустит без предварительного звонка неврологу. За это время успею поменять капельницу и сбегу.

— Доброе утро, — шепчу и осматриваюсь.

Вчера к моему самому замечательному пациенту жена приехала. Очень активная и инициативная женщина. Ох и погоняла она меня. Но тем не менее очень понравилась её забота. А то, как Вадим Дмитриевич на неё смотрел… Аж завидно стало немного.

Сейчас жены нет, но по звукам в ванной понятно, где она. А пациент спит. Подхожу ближе, быстро и не тревожа его, меняю капельницы. Подхватываю пустые бутыльки и почти удаляюсь, но бьюсь носом об твердую мужскую грудь.

— Зеленоглазка, — урчит медведище, ладони свои укладывая на мою талию.

— Пропустите, мне некогда, — прошу, независимо передёргивая плечами.

— Тебе вечно некогда, а я соскучился. Вот что ты, ведьма зеленоглазая, сделала со мной, а? — спрашивает, к стене прижимая и запирая мощным телом.

— Я ничего не делала, отойдите.

— Поцелуй меня, отойду.

— Я замужем! — выпаливаю главный козырь.

— Пф-фф-ф, нет у тебя мужа, — отмахивается и склоняется. Отворачиваюсь, упираясь ладонями в железобетонную грудь. — Опять наврала мне. Второй раз не прощу.

— И что сделаете?

— Для начала поцелую, а потом в берлогу утащу, зимовать вместе будем, — играет бровями.

— Что тут происходит?! — рявкает жена Вадима Дмитриевича. Я аж от силы голоса вздрагиваю, вспоминаю, где нахожусь, и активно ёрзаю, пытаясь сдвинуть тушу, запершую меня в углу.

Викинг разворачивается к женщине. Воспользовавшись моментом, сбегаю.

— Что вы себе позволяете? — слышу гневный вопрос и краснею от стыда. Со стороны наверняка выглядит ужасно непрофессионально — зажиматься с посетителем.

— Пока ещё ничего не позволил, — басит этот Гризли.

Дальнейшее препирательство не слушаю, сталкиваюсь в коридоре с остальными друзьями Вадима. Один из них цепко сканирует меня, аж мороз по коже пробирает. Пролепетав что-то, сбегаю в сестринскую.

— Танюш, — тянет Лилька, косясь на дверь бежевой палаты, — давай сегодня ты с Вадимом занимайся.

— А чего так? — хмурюсь, внося очередные данные в карты пациентов.

— Да, блин... Эта его жена просто цербер в юбке. Дотошная, хуже нашего зав.отделения. Командует, требует, приказывает. Как он умудрился так вляпаться? Лучше б с той беременяшкой мутил, ей-богу.

— А мне нравится Паулина Андреевна. Она просто за Вадима Дмитриевича волнуется, вот и требовательная.

— Всё же займись им ты.

— Ладно, — киваю я с улыбкой.

Тем более Гризли довольно быстро уезжает. Вместе с Паулиной.

Когда появляются врачи с обходами, подхватываю карту Воронцова и бодро захожу следом.

До самого обеда катаю Вадима Дмитриевича по кабинетам. Он ворчит беззлобно, про Марка спрашивает. Познакомились неделю назад. Вадим с ним даже в шахматы поиграл один раз. И поддаваться не стал, честно выиграл.

— Чего ты домой не идёшь? — спрашивает пациент, когда я везу его обратно в палату. — С ночной смены ведь вышла.

— Деньги нужны, — отвечаю честно и без прикрас.

— Давай я дам, — возникает перед порогом чёртов Викинг с «шикарным» предложением.

— Благодарю, но нет, — отбриваю и задираю выше нос.

Вадим нас не слушает. Откатывает свою коляску и к жене «идёт».

— Да ладно тебе, Зеленоглазка. Сколько нужно, говори. Без всяких процентов и условий.

— Нет. Мне пора.

Разворачиваюсь, чтобы уйти. Но он ловит за запястье и тащит к столу.

— Пообедай хотя бы со мной.

— Мне не положено! — очень стараюсь вырваться из захвата.

— Ну что ты творишь? — спрашивает Вадим Дмитриевич, отвлёкшись от жены.

— Завали! — рычит Викинг. — Поест и пойдёт. Чего трясёшься-то? Не трону! Ну, спутал, помял немного. Так я ж извинился.

— Вы не извинялись! — огрызаюсь я.

— Да? Так исправлюсь. Вот. В качестве извинений пообедаешь со мной, — и улыбается широкой белозубой улыбкой.

Обречённо падаю на стул. Точнее, меня туда пригвождают. И встать не дают. В руки вручают вилку. Двигают контейнер с салатами поближе. Пациент и его жена ничего не говорят. Тоже располагаются.

— Так зачем тебе деньги, Танюша? — спрашивает опять Матвей, подкладывая мне кусочки мяса, вылавливая их из общей кастрюли. — Ешь, ешь и говори.

— А зачем людям нужны деньги? — задаю встречный вопрос. — И нет, я не возьму их у вас. Можете даже не начинать.

— Хорошо, на свидание со мной пойдёшь? — меняет он тему.

— Нет.

— Почему?

— Потому что…

— Только не начинай про то, что замужем. Ни хрена это не так. Я пробил, — перебивает грубо.

— Вам паспорт показать? — бровь выгибаю.

— Нормальную причину назови. Не нравлюсь? Мордой не вышел? Вот подстригся для тебя, — и улыбается залихватски.

— Для меня? — удивлённо усмехаюсь.

— Ну да, видел ведь, что на волосы мои постоянно смотришь. Ну так что, свидание? Могу тебя после смены забрать. Поужинаем где-нибудь.

— У меня сутки сегодня. Отсыпной день я хочу провести с сыном дома. А потом опять смена. Мне некогда бегать по свиданиям.

— Я куплю твою смену, — выпаливает он.

Откладываю приборы и встаю.

— Очень вкусно, спасибо. Я пойду.

Выпрямившись, выхожу. Матвей за мной идёт и останавливает за порогом.

— Что не так опять?

— Я не продаю себя, вы ошиблись.

— Да я ведь не в этом смысле, ёпт, — взъерошивает волосы, портя стильную причёску.

— Послушайте…

— Танюш! — к нам бежит Лиля и размахивает руками. Радостно улыбается, аж подпрыгивает. — Муж твой приехал. Поднимается. Говорила я, он ещё придёт мириться. Вот тебе Новогоднее чудо!

Я отшагиваю от замершего и удивлённого Гризли. Разворачиваюсь и иду в сестринскую. Надо просто успеть сбежать, пока Слава не застал меня. Не хочу выяснять отношения здесь. При коллегах и… при нём…

Но не успеваю. Слава ловит меня прямо у поста.

— Привет, жена, — улыбается, а я смотрю за его спину. На Викинга, что стоит, небрежно прислонившись к стене, и руки на груди скрещивает.

— Здравствуй, Слава. У меня сейчас обед, давай поговорим где-нибудь не здесь.

— Поговорим, — соглашается он и, приобняв, ведёт к лифтам. Не сопротивляюсь. Лишь бы просто уйти.