Всё равно будешь моей

Глава 22. Татьяна

Матвей застаёт меня сидящей каменным истуканом и прижимающей к груди телефон. Басит что-то, не слышу вопроса. Только когда, добравшись до меня, поднимает голову за подбородок, фокусирую зрение на его суровом лице.

— Слава звонил, — шепчу и всхлипываю так громко, аж сама пугаюсь.

— Тише, иди ко мне, — меня сгребают в медвежьи объятья и, пересев на моё место, устраивают на коленях. — Рассказывай.

— Он у бабы Веры, нашей соседки, которая раньше присматривала за Марком. Сказал, если не заберу заявление, он испортит ей жизнь.

— Разговор ты, конечно же, не записала? — бурчит Матвей, растирая спину тёплыми ладонями. Мотаю головой.

Он вытягивает из кармана свой телефон, быстро набирает номер.

— Мам, привет. Да, всё хорошо, уже приехали. Ты свободна сейчас? — спрашивает, продолжая удерживать меня. — Да тут с Марком пару часов посидеть надо. Нянь сейчас подходящих искать вообще некогда.

Что отвечает ему родительница, не слышу. И уже хочу остановить мужчину. Неудобно как-то отвлекать женщину.

— Отлично, завезу тогда по дороге, — меж тем продолжает мужчина и отключает связь. Хлопает пониже спины и велит уже мне: — Собирайся, поедем забирать твою бабу Веру.

— Забирать? — соскакиваю с его рук и ошарашенно таращусь.

— Ну да, такого ценного свидетеля просто необходимо защитить. Давай, Зеленоглазка, в темпе вальса.

Кивнув, ухожу в спальню. Пока одеваюсь, слышу, как Гризли звонит ещё кому-то. Сам разговор остаётся за кадром, только обрывки фраз долетают.

Выхожу обратно в комнату. Улыбаюсь сыну, что сонно трёт глаза и стоит возле кучки пакетов с продуктами.

— Мам, а можно сок? — достаёт запечатанную пачку и показывает.

— Можно, малыш, — целую в темечко и тяну к кухне.

Пока сын пьёт свой напиток, распихиваю скоропортящиеся продукты в холодильник. Матвей присоединяется к нам и поторапливает.

— А куда мы едем? — спрашивает Марк, запрыгивая в машину.

— К бабушке, — буднично сообщает Викинг, чем вводит в ступор обоих.

— Я не хочу к бабушке, — морщит нос сын и готовится расплакаться.

— Мы едем к другой бабушке. К тёте Наде и дяде Саше, — предотвращаю истерику на корню.

— А, хорошо, — кивает ребёнок.

— Ты посидишь у них немного в гостях, хорошо?

— Немного — это сколько? А вы где будете? А скоро приедете? — тут же прилетают новые вопросы.

Терпеливо отвечаю, что мы поедем на работу ненадолго. Просто если скажу про бабу Веру, малыш захочет тоже её повидать. А если там будет Слава, то, боюсь, у ребенка будет очередная психологическая травма.

Родители Матвея живут не так далеко от него, в частном секторе. Я отсиживаюсь в машине, мужчина сам отводит ребенка и вручает Марка в руки мамы. Снимает дорогущие часы и надевает на запястье мальчика. Показывает на циферблат и дотошно объясняет, во сколько мы за ним приедем.

Закусив губу, смотрю на них. В очередной раз удивляюсь, насколько внимателен этот невозможный Викинг.

К бабе Вере мы едем в тишине. Я просто очень волнуюсь и не могу связать двух слов.

Когда заезжаем во двор, осматриваюсь, ища машину Славы. Но её нет.

Поднимаемся на третий этаж. Звоню в дверь, нервно теребя молнию на куртке. Баба Вера долго не открывает. Матвей уже даже планирует выбивать дверь и вызывать скорую.

— Кто там? — дребезжит голос моей старушки.

— Вер Пална, это я, — отвечаю.

Щёлкает замок, звенит цепочка, и дверь открывается.

— Привет, мой золотой, — улыбается женщина. — Кто это с тобой?

— Это мой друг. Баб Вер, как вы? Он вас не обидел?

— Да чего ж со мной будет-то? — отмахивается старушка и, шаркая тапочками, уходит вглубь квартиры. Мы заходим следом. — Не обидел. Был очень вежлив. Говорил, что до тебя дозвониться не может и волнуется. Только я в его искренность не поверила.

— Вера Павловна, соберите немного вещей, документы. Мы вас забираем, — заявляет Гризли.

— Куда это? — удивляется женщина.

— В безопасное место. Поживёте с нами.

— Глупости какие! Я из своей квартиры не уйду, — упрямо поджимает губы старушка.

— Баб Вер, он может вернуться.

— Дверь ему не открою.

— Подкараулит вас, — не уступаю я.

— И пусть караулит. Я на улицу-то не выхожу практически, — отмахивается та. — Всё, не говорите ерунды. Никуда не поеду.

— Нам няня нужна, — встревает Матвей. — Таня на работу новую выходит. И я работаю, Марк в сад временно не ходит, дома одного не оставишь. А вас он уже знает и привык. Мы оплатим вашу работу. Поживите с нами.

После недолгих уговоров старушка всё же соглашается поехать с нами. Собирает в небольшой чемодан несколько комплектов одежды, и мы забираем её к себе. Правда, где она будет спать, я просто не представляю. Лишних комнат у Викинга нет. Разве что на диване в гостиной.

На обратном пути мы заезжаем за Марком. Сын, узрев свою няню, визжит от радости. Всю дорогу рассказывает баб Вере, как провёл зимние каникулы. С восторгом описывает последние события. Я лишь слышу: «Дядя Матвей то», «Дядя Матвей сё». Прочно так влез дядя Матвей не только в мою жизнь, но и в жизнь сына.

— Твой муж дебил редкостный. Сам себя закапывает. Вот чего он добился, явившись к старушке? — усмехается Матвей уже дома.

— Ну, он ведь не знал, что один Викинг решает возникшие проблемы кардинально, — пожимаю плечами, наблюдая за взаимодействием старушки и мальчика.

— Тоже мне проблема, — фыркает он, хлопая пониже спины. — Закажем чего? Жрать охота.

— Я лучше приготовлю. Подождёшь немного? — предлагаю, направляясь на кухню.

— Подожду, — кивает он и идёт в детскую. — Вера Пална, вы где предпочтёте спать? На диване? Он раскладывается. Или с Марком в комнате?

Ответа не слышу, но, судя по тому, как эти двое выходят в гостиную и Матвей показывает, как раскладывается диван, и так понятно, что выбрала старушка.

Вера Павловна оставляет мужчин и идёт помогать мне. Не может эта женщина сидеть без дела.

— Хороший у тебя друг, — с одобрением говорит. — Лучше, чем муж.

— Это точно, — хихикнув, бросаю взгляд на них.

Матвей с Марком в приставку режутся. Пихаются, смеются, громко радуются, когда получается пройти сложный уровень.

Мы в четыре руки готовим ужин и салат. Зовём мужчин к столу. И вечер проходит просто замечательно. Лучше, чем я себе надумала и накрутила.

Слава, конечно, напугал меня. И пока Матвей не пришёл, я уже готова была ехать забирать все свои заявления. Потому что страшно стало за старушку. И потому что слишком убедительно вещал муж.