Всё становится на места

Глава 27. И пускай печален расставанья час, новые начала ожидают нас

В ту ночь никто не отправился спать, а на следующий день никто не пошёл на работу. И даже Дугальда не мучила совесть.

Бартоломео и Брадан уволокли принца Островов в гостиницу, где на балконе они пили что-то из старых запасов Теванны и рассказывали, что произошло дома в его отсутствие. Но только Теодор заметно отличался от Марлина — если колдун был бодр, крепок и полон сил, то принц был тих и печален. С ним всегда была та часть воспоминаний, что причиняла ему боль.

— А ты похож на кого-то, знакомого мне, — ещё раз или два сказал он Гилберту.

Вот прицепился! Ясно же, что они раньше никак не могли быть знакомы.

Мой друг только сжимал зубы и ничего не отвечал, благо окружающие быстро переводили разговор на что-то другое.

Впрочем, долго Теодор не просидел — ушёл, сославшись на усталость. Теванна выделила ему комнату, чтобы он впотьмах не взбирался на Холм, и стояла перед дверью со скалкой, пока настойчивые посетители, желающие добавить «ещё одно словечко, пожалуйста, я вот тут вспомнил», не отступились.

В следующие дни Теодор много говорил с Леоном, и последний вроде бы даже приободрился. Он был рад, что принц не покинет Беспечные Острова. А Брадан и Бартоломео на побережье взялись за починку корабля, и им помогали и горожане, и даже клыкастые. Особенно суетился Гастон, внезапно обнаруживший в себе любовь к морю и кораблям. Впрочем, старые наклонности никуда не делись, и он стащил у Брадана книгу о речном пирате. Похождения книги, пожалуй, были такими же бесконечными, как и похождения Петашки.

Но одним поначалу чудесным днём случается то, чего мы не ждали: на горизонте показались паруса.

— Это ещё что? Кто бы это мог быть? — суетится у воды Дугальд.

Вдоль берега бегут к нам люди, что работали над починкой корабля — они тоже увидели паруса и спешат предупредить. Так что когда судно приближается, его встречает довольно много людей.

— На носу дракон, — сообщает Брадан, прикладывая к глазам ладонь козырьком. — Белый.

— А не то ли это судно, которое Эрнесто строил в доках в компанию к «Жабе»? — интересуется Бартоломео.

Мари раздвигает небольшую подзорную трубу, сняв её с крючка на стенке бочки, и молча протягивает капитану.

— Ох! — только и говорит капитан, разглядывая палубу.

— Да что там, что там? — сердится Брадан. — Можешь сказать по-нормальному? А, отдай сюда… так, поглядим… Ух ты ж, хвост креветки, крабья клешня!

— Что там, что там? — любопытствуют окружающие.

Подходит Теодор, он бледнеет, опирается на Леона.

— Кто к нам плывёт? — спрашивает он.

— Твой отец, парень, — Брадан оборачивается и тыкает меня пальцем в грудь.

— Не-е-ет, — шепчу я и оглядываюсь, куда бы отступить, но всё тщетно — я в первом ряду.

Сзади напирает довольно много любопытных, и мне остаётся разве что прыгать в воду.

— Гилберт, — я умоляюще гляжу на него, — преврати меня в птицу!

— Ну уж нет.

Друг предаёт меня, да ещё и ухватывает за плечо покрепче, чтобы я точно никуда не делся. Так мы и стоим, пока корабль не подплывает совсем близко и с него не спускают лодку.

— Гляди, Барт, там вся наша команда, — говорит Брадан, — и твой сын. Теванна, а ты знала, что у него есть взрослый сын? А я вот свободен, никаких назойливых детишек…

В лодку спускается мой отец, одетый как последний матрос. Несмотря на это, я сразу его узнаю. Его лицо имеет выражение «Ух-сейчас-ты-получишь», хорошо знакомое мне по тем печальным моментам, когда он готовился распекать нас с Сильвией за особо крупные промахи. А с ним в лодку садится Нела. Я вижу, что отец отмахивается от помощи команды и сам налегает на вёсла, да с такой силой, что лодка вскоре причаливает к берегу. Слишком быстро.

— Сильвер! — грозно гремит отец. Похоже, его не смущает, что сейчас на него уставилась целая толпа. — Ах ты осёл, чем только думал! Иди сюда, я тебе сейчас уши-то оборву!

Он бросается ко мне и внезапно обнимает крепко-крепко, а затем ещё и плачет, всхлипывая басом. Почему бы сейчас не проявиться каким-нибудь моим колдовским способностям? Пожалуйста, пожалуйста, хочу хотя бы одну: проваливаться сквозь землю и выходить наружу подальше. Ох, нет, и у этих людей, конечно же, не хватило такта разойтись?

Конечно же, не хватило. Более того, откуда-то выползают новые люди и с радостными возгласами присоединяются к толпе. Я испытываю столько мучений, сколько никогда за всю жизнь. Чему они радуются?

Наконец отец отпускает меня, всего измятого и промокшего. Он хлопает меня по плечу, оглядывает и успокаивается, убедившись, что я жив-здоров.

— Какими судьбами? — вежливо (но необдуманно) спрашиваю я.

Тут отца прорывает.

— Да ты! — кричит он, вцепляясь в остатки бороды и выпучивая глаза. — Сбежал! Письмо это! Мы спать не могли, есть не могли! Где ты, жив ли ты? Да я бы с ума сошёл, если бы не Нела!

Тут отец берёт Нелу за плечи и демонстрирует всем собравшимся. Она, тоже одетая как матрос, остаётся по-королевски невозмутимой.

— Эта чудесная девочка, — продолжает отец, — прислала мне весточку, что ты жив. Я чуть не загнал коней, но спустя три дня уже торчал в её болотах. А оттуда, представляешь, мы летели птицами! Прямо к Островам, чтобы быстрее!

Я-то представляю.

— И с её помощью мы смогли тебя найти. Колдовство, вот, — и он показывает несколько свежих порезов на руке. — Кровь привела.

— А почему твоя, а не её? — интересуюсь я.

Ещё мне весьма любопытно, сказала ли «чудесная девочка», какую роль она сама сыграла в моём исчезновении, но спрашивать при всех не хочется. Чего доброго, случится неловкая ситуация, а с меня на ближайшие пару лет таких ситуаций предостаточно, благодарю.

— Так потому, что мы с тобой родня, дубина, — поясняет отец. — Чужая кровь бы не помогла, только моя или вот Сильвии. Но они с Эрнесто остались на Островах… ох, Теодор, старина! Лопни мои глаза, неужто это и вправду ты? Если бы только Эрнесто знал, он бы сюда быстрее корабля прибежал!

Отец и Теодор крепко обнимаются, у обоих на глазах выступают слёзы. Я только сейчас соображаю, что они раньше были знакомы и могли бы даже быть друзьями, ведь они примерно одного возраста. Но Теодор пропал так давно, что говорили о нём редко, а от отца я и вовсе о нём не слышал, кажется.

Тем временем на других лодках приплывают матросы. Они робко жмутся на берегу, испуганно поглядывая по сторонам, и немного оживляются при виде Брадана и Бартоломео. Если матросы и чувствовали обиду на то, что их усыпили и оставили в пещере, то сейчас, похоже, они решают её забыть. Нико, сын и помощник капитана, утратил свой прежний напыщенный вид и теперь больше похож на растерянного мальчишку.

— Эй, чего стоим? Может быть, отметим встречу? — раздаётся громкий голос Дугальда, и народ наконец отступает от берега, поддерживая идею радостными криками.

Мы гостим на Счастливом Побережье ещё немного, а затем наступает время расставания. Но Бартоломео, Брадан и часть матросов с нами не плывут: они решают остаться здесь и довести до конца восстановление «Крылатой жабы». Капитан и Брадан всё так же соперничают за внимание Теванны, а она по-прежнему не отдаёт предпочтения никому из них.

После очень, очень долгого прощания на берегу мы плывём на лодках к борту и поднимаемся на корабль.

С берега нам машут все-все, кого мы знаем. Клыкастые пришли из леса и возвышаются над толпой, а на их плечах подпрыгивают ребятишки. В первом ряду стоит принц Теодор, печально улыбаясь. Рядом размахивает шляпой Леон (он неожиданно дал нам в дорогу целое ведро пирожков, утверждая, что всё равно никого сегодня не ждёт). Дугальд держит в объятиях Мари, которая машет руками за двоих. А Ричил, стоящая рядом с ними, старается за четверых, да так усердно это делает, что я переживаю, как бы она не взлетела.

Дедуля Йорген, приосанившись, оглядывает нас с возвышения. Накануне он опустошил чуть ли не всю свою лавку, подобрав каждому из нас, даже матросам, отличные костюмы. Так что теперь ради него все нарядные, хоть моряки и ворчат, что в таком жалко работать.

Стоит на берегу и Альдо, приобнимая Сирсу. У каждого из них в руках по флажку, и они радостно ими размахивают.

Якорь поднимается, и мы отплываем.

— Вот так приключение, — довольно говорю я, поворачиваясь я к Гилберту.

При этом я всё ещё машу рукой тем, кто остался на берегу.

Но мой друг стоит, вцепившись в перила так, что пальцы побелели, а по его лицу текут слёзы.

— Чем это ты так огорчён? — не понимаю я, и тут наконец разрозненные детали складываются у меня в голове.

Кажется, зря я не верил Сильвии, когда она заявляла, что я не особо догадливый. Странное желание найти Теодора, секреты, девушка, спасшая принца где-то в тех местах, откуда мой друг родом. Наконец, то, что заклинание может проложить путь только к родному по крови.

— Погоди, так он — твой отец? — ахаю я.

Гилберт не отвечает, даже не поворачивается ко мне, лишь молча кивает, стиснув зубы.

— Так почему же ты ему не сказал? — недоумеваю я. — Разве не ради этого ты проделал весь путь? Давай остановим корабль! Ещё не поздно!

— Нет, — друг поворачивает ко мне лицо, всё в слезах, и удерживает за руку. — Ему и так сейчас тяжело, ты же видел. Не нужны ему новые потрясения. Я могу и подождать.

С берега доносится крик. Мы глядим туда и видим, что Теодор зачем-то вошёл в воду. Он протягивает руки к кораблю.

— Что он говорит? — не разбираю я.

— Армина, — повторяет Гилберт, напряжённо вслушиваясь. — Так звали маму. Я пошёл.

И он внезапно одним ловким движением запрыгивает на борт, а затем стрелой летит вниз. Матросы кричат, даже невозмутимая обычно Нела ахает. Отец приказывает бросить якорь. Где-то между кораблём и берегом Теодор, принц Островов, находит и крепко обнимает своего сына.

— Плывите! — наконец доносится до нас, и Гилберт машет рукой. — Плывите домой! Я вернусь позже!

И мы поднимаем якорь. Теперь, конечно, уплывать мне намного грустнее, но я рад за Гилберта. Нела, угадывая моё настроение, обнимает меня за плечи, и мы долго стоим в молчании, пока берег совсем не тает на горизонте.

Мне остаётся добавить к этой истории совсем немного. Пожалуй, важно рассказать о том, что Леон вместе с Гилбертом и Теодором заставили Беспечный Остров переместиться и встать рядом с Островами. Леон даже утверждает, что раньше он тут и находился, а сейчас вернулся на прежнее место.

На Острова распространилась хорошая погода, а морю дали новое имя, и теперь оно зовётся морем Пяти Островов. Все, кто чувствует себя не на своём месте, теперь чётко знают, куда держать путь. А вот любопытствующих на Беспечный Остров не пускают — самое большее друзей и родных.

Эрнесто выглядит как самый счастливый человек на Островах. Он безумно раз возвращению брата, к тому же у него неожиданно появился племянник, а вдобавок они с Сильвией скоро и сами станут родителями.

Да и Острова приобрели влияние — земель стало больше, а благодаря тёплой погоде у них теперь что только не растёт. Также благодаря Беспечному Острову появился лес, где можно добывать древесину, а ещё месторождение сапфиров, но всё это Теодор и Эрнесто решили пока не трогать. Им хватает и того, что произрастает на земле.

Старые король и королева воспряли духом. Сейчас они больше времени проводят в Городе на Счастливом Побережье, чем у себя дома, и выглядят помолодевшими.

Гилберт вернулся в Мёртвые земли, чтобы обучать детей, которых стало на одного или двух больше. Но довольно часто он навещает отца, а по пути гостит у нас. Клыкастые всегда рады его видеть, и при последней встрече друг рассказывал, что народившихся там двойняшек назвали Гил и Берт. Ну что ж, всё легче различать детей.

Отношение к колдунам во всех королевствах заметно изменилось, и отец как-то упомянул, что короли даже заговорили о создании отдельных школ при Залах Знаний. Впрочем, пока людей со способностями не так много, чтобы хватало и учеников, и учителей, так что поселение в Мёртвых землях ещё долгие годы, а может, и всегда будет оставаться единственным местом обучения.

Нела теперь тоже нередко у нас бывает. Отец утверждает, что с радостью сделал бы её своей советницей, и обсуждает с ней многие вопросы. А я, кажется, старею и даже, что удивительно, не задумываюсь о новых приключениях, хотя за окном такая чудесная весна. Может быть, как хотел отец, я и стану достойным правителем наших земель.

Но иногда мне снится, как я большой белой птицей лечу над гладью моря.

Это не последние удивительные события, произошедшие в жизни принца Сильвера, его друзей и родных.

Если желаете узнать, что случилось дальше, приглашаю вас в третью книгу:#128779/1029341