Всё - за Викторию (СИ)

ГЛАВА 17 — О последствиях удара по голове

Утром Виктория проснулась с мыслью, что ей все-таки придется выйти замуж за Фокса. Иного выхода не было, и это выводило ее из себя. Она ненавидела, когда ее заставляли делать что-то против воли.

Она позавтракала вместе с домочадцами; Адама, как всегда по утрам, за столом не было, — обычно он вставал раньше остальных. И Виктория порадовалась его отсутствию: после вчерашнего столкновения она немного страшилась встречи с ним.

После завтрака Виктория с Джулианой направились в музыкальную залу.

— Ты сегодня грустная, — заметила Виктория.

— Я просто расстроена из-за вас с Адамом. Вы такая прекрасная пара, а ты почему-то не хочешь видеть этого.

Услышав это, Виктория испытала сильнейшее раздражение. Внутри у нее будто взорвался пузырек, в котором, подобно горячим ядовитым парам, бурлили претензии к Адаму, все обиды и обвинения, накопленные за дни, проведенные в доме Фокса. И теперь всё это вырвалось наружу. Раньше в разговорах с подругой об Адаме Виктория постоянно сдерживала себя, боясь резких высказываний в адрес обожаемого Джулианой брата, но сейчас ее словно прорвало.

— Так, по-твоему, мы прекрасная пара?! Как это мило, и какое у тебя богатое воображение, Джулиана! А как бы ты отнеслась к тому, что тебя принуждают выходить замуж? Твой брат бессовестный! Он даже не оставил мне выбора! Тебе бы понравилось, если бы кто-то хотел жениться не на тебе, а на твоем состоянии? И, да будет тебе известно, когда тебя не было рядом, твой братец вел себя далеко не как джентльмен по отношению ко мне! Он оскорблял меня своими насмешками и грязными намеками! А еще люди поговаривают, что он брата родного убил! — зловеще закончила свою тираду Виктория. Ей было, что еще сказать, но и этого показалось достаточно.

В зале воцарилась напряженная атмосфера. Жу-Жу во все глаза смотрела на Викторию во время ее монолога, а, когда та заявила, что Адам убийца, даже гневно топнула ножкой.

Наконец, Джулиана открыла рот, чтобы ответить, но тут неожиданно прозвучал голос ее брата.

— Ба! Мисс Виже! Сколько обвинений у вас накопилось ко мне!

— Предостаточно, — оборачиваясь к Фоксу, холодно бросила ему Виктория. Он стоял в открытых дверях, абсолютно не таясь. В пылу разговора девушки не заметили его появления, и Адам слышал каждое слово, произнесенное Викторией. Он чуть наклонился вперед и держался руками за дверные косяки, загораживая своей фигурой проход. Поза его выражала злость и агрессию, — и, кажется, именно так он себя и чувствовал.

Но вот Фокс, оттолкнувшись от косяка, пошел к Виктории, сверля ее тяжелым взглядом.

Девушка уже настолько привыкла к их бесконечному выяснению отношений, что не только не растерялась и не отступила перед надвигающейся на нее угрозой, но и высокомерно вскинула подбородок, презрительно кривя губы.

Джулиана выглядела растерянной, взгляд ее метался от брата к Виктории. Она не знала, кого усмирять, — то ли разъяренного Адама, то ли готовую ногтями вцепиться в его лицо подругу.

Фокс остановился прямо перед Викторией, угрожающе нависнув над ней, так, что девушке пришлось откинуть назад голову, чтобы видеть его лицо. Но даже в этом, не слишком удобном для нее, положении она умудрилась выглядеть надменной.

— Так я вам не нравлюсь? — с вызовом спросил он, чуть прищурив глаза.

Однозначного ответа на его вопрос у нее не было, и Виктория промолчала, лишь плотнее сжала губы.

— Ах, не угоден! — поцокал языком Фокс. — Похотливый мерзавец, преступник, убийца… Все правильно назвал? Ну а вы, мисс Виже, сама добродетель, невиннейшая из ягнят, благороднейшая и достойнейшая леди, не так ли?

Виктория продолжала хранить молчание, не понимая, к чему он ведет.

Адам нехорошо усмехнулся, и Джулиана, увидев этот злобный оскал на его лице, решила вмешаться.

— Братец, прошу тебя!

— Молчи, Джулиана! Она не смеет порочить меня в твоих глазах!

— Боитесь, сестра увидит ваше истинное лицо? — наконец нашлась с ответом Виктория.

— А как насчет вашего истинного лица? Его вы не хотите показать? Я предоставил вам кров, защиту, ввел в круг родных и друзей, — вы же, пользуясь моей добротой, пытались ограбить меня, а теперь еще и оговариваете при родной сестре!

Джулиана удивленно ахнула, но Виктория сухо заметила:

— Вы извращаете факты.

— Отчего же? Я привез вас в свой дом, обещая безопасность, и сделал вам предложение, над которым вы обещали подумать. Вы, мисс Виже, расположились в моем доме со всеми удобствами, пользуясь тем, что здесь есть, и не торопились с ответом, — потому что решили выждать время, украсть у меня завещание и деньги и сбежать.

— Вы сделали меня здесь пленницей!

— Разве я хоть раз встал на вашем пути к свободе? Нет. Вы не пытались покинуть мой дом.

— Вы забрали все мои вещи!

— И я обещал их вернуть по первому требованию, но ведь вам этого было мало, вам нужно еще и завещание.

— Которое принадлежит мне!

— Ничего подобного; если бы я его не раздобыл, вы бы его вообще никогда не увидели. Так что завещание мое.

Виктория в безумном порыве ярости скрипнула зубами. Она возненавидела его в эту секунду за то, что он выставил ее воровкой перед дорогой ей подругой. Но она не воровка! Она лишь пыталась взять принадлежащее ей по праву и вырваться на свободу. А Фокс лжет! Он никогда бы не выпустил ее из своих лап, вознамерься она уйти без завещания. И сейчас она это докажет Джулиане. Фокс покажет свое «милое личико» сестре!

— Что ж, хорошо, — с угрозой в голосе заговорила Виктория. — В таком случае, верните мне мои вещи, я намерена покинуть этот дом незамедлительно.

Она была уверена: Адам спасует, станет ее отговаривать, как всегда.

— С превеликим удовольствием, — отчеканил он, и по его виду стало понятно — именно это он и собирается сделать.

Внутри у Виктории тревожно екнуло от страха. Он не может так поступить с ней, ведь она ключ к целому состоянию! Но Адам сказал это при свидетеле, значит, он вполне серьезен.

— Неужели вы готовы столь легко распрощаться с таким большим наследством? — как можно беспечнее бросила она, — и у нее получилось даже весело. Но сердце все сильнее сжималось от страха. Свобода, которая раньше так манила, теперь лишь пугала.

— Мисс Виже, оглядитесь вокруг. Этот богатый особняк принадлежит богатому человеку. Я достаточно обеспечен, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая, и легко обойдусь без состояния вашей семейки, тем более получить его будет весьма хлопотно.

— В таком случае, если вам не нужны мои деньги, верните мне завещание.

— Нет.

— Я не уйду отсюда без завещания, оно принадлежит мне!

Вот так вот! Теперь у нее есть веская причина оставаться в доме. Только гордость пострадала от всепонимающего взгляда Адама и отвратительной усмешки, дернувшей кончики его губ.

— Прекратите! Вы уже достаточно наговорили! — не выдержала Джулиана. Она встала между спорящими, заставив их отступить друг от друга. — Что ты делаешь, Адам? Ты ведь хотел жениться на Виктории, а теперь гонишь ее!

— Ни за что на свете я на ней не женюсь! — сквозь зубы процедил Фокс, кинув на Викторию злобный взгляд.

Виктория стояла, словно громом пораженная. Как он смеет не желать жениться на ней? Ведь она такая красавица, богатая наследница! Ее еще никогда так не оскорбляли.

И теперь сделалось по-настоящему страшно.

«Я слишком сильно ударила Фокса вчера по голове», — подумала она, но вслух ничего не сказала. Язык будто отнялся, руки и ноги стали ватными.

— Как — не женишься? — ахнула Джулиана.

— Не хочу жениться и не женюсь!

— Может, ты пьян, братец? Или рассудка лишился? Прекрати это! Я не позволю тебе выгнать Викторию! А, если ты посмеешь поступить с ней так, я уеду и заберу ее с собой в Шотландию к маме, и ты нас никогда больше не увидишь.

Виктория с благодарностью посмотрела на подругу, Адам же с сомнением, будто прикидывая, сможет ли Жу-Жу решиться на такой шаг.

— Тебе нужно успокоиться, братец, — посоветовала ему Джулиана.

Она взяла подругу за руку и повела из залы. Адам молча смотрел им вслед.

***

Джулиана права, ему нужно успокоиться и подумать. А пока его всего трясло от ярости.

Адам был безумно зол на Викторию. Еще недавно ему казалось, что между ними возникло чувство, притяжение. Она ответила на его поцелуй, и он решил, что симпатичен ей, что это начало их отношений. Но, видимо, его избранница придерживалась другого мнения.

Какая глупость! И с каких это пор он превратился в мечтательного слюнтяя?

Но он серьезно полагал, что она оставила мысли о побеге. И расслабился. Новая попытка Виктории ограбить его была как удар в спину.

И что с ним такое? Почему его это так задевает? Виктория лишь выгодная партия для него. С чего вдруг он теряет голову от одного невиннейшего поцелуя?

Как ни пытался, Адам не мог успокоиться. Злость и обида клокотали внутри. У него тоже есть гордость, — и, если Виктория столь упорно не желает видеть его своим мужем, так тому и быть.