Всё - за Викторию (СИ)

ИСТОРИЯ ФОКСА (ОКОНЧАНИЕ)

7.

— Ты должен поговорить с ним! — Джулиана захлебывалась слезами, мечась по гостиной Адама.

Визит сестры стал абсолютной неожиданностью для него. Она прибыла в сопровождении компаньонки, и уже с порога начала плакать.

— Почему он так поступает со мной?! Пусть сам выходит замуж за этого мерзкого виконта! Ему пятьдесят, и он отвратителен! Почему я?!

Адам, хмурясь, смотрел на сестру. Жу-Жу даже в детстве почти не плакала, но сейчас она была в отчаянии, — все лицо красное от долгих рыданий.

— Новый жених? — уточнил он. Объяснения сестры были настолько сумбурными и невнятными, что он не сразу понял, в чем дело.

— Да! Ужасный жених! Александр говорит, что отправит меня в Шотландию к каким-то нашим родственникам, если я не соглашусь, но я уже готова поехать куда угодно, лишь бы не выходить замуж!

— Успокойся, — Адам впервые видел Джулиану в таком состоянии. Она кричала и заламывала руки с самого порога. И, кажется, переполошила всех слуг в доме.

— Даже мой первый жених не был столь мерзок, а ему было семьдесят два!

— Я поговорю с Александром. Тебе не придется выходить за виконта.

— Даже мама против нашего брака! — все никак не могла успокоиться Жу-Жу, она рухнула на диван, закрывая лицо ладонями и мотая головой.

— Джулиана, — позвал Адам, стараясь придать голосу твердости. Сестра билась в истерике, и он не знал, с какого боку к ней подойти, чтобы утешить.

Ему пришлось несколько раз повторить ее имя, прежде чем девушка оторвала руки от залитого слезами лица и взглянула на брата.

— Ты слышала, что я сказал?

— Поговоришь с ним? — хриплым от рыданий голосом спросила она, и губы ее искривились в горькой усмешке. — А что толку от болтовни? Мама только и делает, что говорит с ним, а ему все равно, он уже все решил! Он уже занялся с поверенным составлением брачного договора и начал подсчитывать расходы на свадьбу.

— Никакой свадьбы не будет, — отрезал Адам. — А если Александр станет настаивать, ты переедешь жить ко мне. Я сумею о тебе позаботиться. Вот и все.

Несколько секунд Жу-Жу растерянно моргала, но в одно мгновение из обреченного ее взгляд стал восторженным, личико просияло, и его озарила счастливая улыбка. Она вскочила с дивана и с радостным криком бросилась брату на шею, чуть не сбив его с ног.

— О, Адам! Это так здорово! Так замечательно! Я буду здесь жить! Просто не верится! — оживленно затараторила она.

Адам невольно улыбнулся и прижал болтающую ногами сестру, обняв ее за талию, к себе.

— Все разрешится, — мягко сказал он.

— Нам будет очень весело вместе, — заверила его Джулиана. — У тебя такой красивый дом! Мне здесь нравится!

— Я рад.

— Мы кое-что подправим и изменим, и станет еще лучше! — загорелась девушка.

Адам нахмурился, — перспектива менять что-то в доме его совершенно не привлекала.

— Может, Александр согласится не выдавать тебя замуж, после того как я с ним поговорю, и тебе не придется переезжать, — попытался он урезонить сестру, но Жу-Жу уже мечтала, как хороша будет ее жизнь в доме Адама.

— Нет! Я больше не хочу жить с ним! У него очень строгие правила, мне ничего не разрешается делать! Он ругает меня, воспитывает и постоянно пытается выдать замуж!

— Посмотрим, — уклончиво сказал на это Адам, но он прекрасно понимал сестру.

***

В тот же день Фокс отправился к старшему брату, не забыв прихватить с собой Жу-Жу. Сестра уже успела досконально изучить его особняк и всю дорогу расписывала Адаму, что она хочет изменить в его доме, и как замечательно ему заживется, если она переедет к нему.

Александр встретил их неласково, — он был вне себя после исчезновения Джулианы. Он решил, что сестра сбежала, но по привычке старался держать чувства под контролем.

Разговор братьев оказался коротким.

— Джулиана не выйдет замуж за виконта, — сказал Адам, после того как они вдвоем уединились в кабинете Александра.

— Я долгое время занимался ее воспитанием, и теперь я буду решать, за кого она выйдет.

— Я не позволю тебе это сделать.

Александр одарил брата презрительным взглядом.

— Опять станешь шантажировать? Тебе никто не поверит, прошло слишком много времени.

— Я не собираюсь тебя шантажировать, я просто заберу сестру с собой.

Лицо Александра неожиданно исказила гримаса боли, но она быстро сменилась выражением злобы. Адам настолько не привык видеть эмоции на лице брата, что даже немного растерялся.

— Ты не посмеешь, — процедил сквозь зубы Александр. Ноздри его раздулись, в глазах плясало пламя ярости.

«Фанатичный безумец, — вдруг пришло Адаму в голову. — Он же горит изнутри!»

— Тогда попробуй меня остановить, — предложил он, справившись с удивлением.

— Я запрещаю тебе! — возмущенно выдохнул Александр, но Адам лишь отмахнулся от его слов и покинул кабинет.

***

Александр посмотрел на закрывшуюся за братом дверь и тяжело оперся о стол ладонями; голова его подавленно опустилась. Лицо снова исказила гримаса боли, — теперь, когда рядом никого не было, он мог не сдерживаться. Вот уже несколько лет его мучили головные боли, но в последнее время они усилились, приступы стали чаще и сильнее. Он почти не мог спать, это сводило его с ума.

Еще его сводил с ума Адам своим вмешательством в фамильные дела.

Ну, почему никто не хочет понять, что он, Александр — глава семьи, и что он всегда действует исключительно в ее интересах? Почему родные столь яростно сопротивляются всем его начинаниям? Неужели он делает все неправильно? Брат и сестра его ненавидят и всегда поступают ему наперекор. Он не нужен им со своей заботой.

И Энн не нужен… Почему судьба так несправедлива к нему? Он, господин, влюбился в обычную служанку, и они никогда не смогут быть вместе.

Он чувствовал себя бесконечно одиноким. И эта проклятая головная боль, — она сжирает его без остатка, лишая разума. Он так больше не может! Нет больше сил жить и терпеть вечную боль!

Александр резким движением выдвинул ящик стола и достал пистолет.

Сейчас все прекратится. Боль больше никогда его не побеспокоит. Никогда…

***

Жу-Жу стояла на лестнице, дожидаясь Адама.

— Что вы решили? — с тревогой спросила она.

— Ты переезжаешь жить ко мне, — улыбнулся ей брат.

Сестра радостно захлопала в ладоши и засмеялась; но резкий громкий хлопок заставил ее остановиться, а Адама с замирающим сердцем обернуться к кабинету, откуда донесся знакомый страшный звук.

8.

Поначалу у констеблей, прибывших в дом Александра, не было претензий к младшему Фоксу. Ни у кого не возникло сомнений, что здесь произошло самоубийство.

Раздавленный столь неожиданной смертью брата, Адам не поехал в свой особняк. Он остался с безутешными сестрой и матерью.

А поздно вечером в дом Фоксов снова постучали констебли и арестовали Адама. Его обвинили в убийстве старшего брата. Он был доставлен на допрос, где все отрицал. Но власти даже не сомневались в его вине, и перед молодым человеком открылись двери тюрьмы, где он провел две недели, дожидаясь суда. Его периодически таскали на допросы, требуя во всем сознаться. Адаму показывали записи показаний слуг, в которых те рассказывали, что отношения между братьями были напряженными. Один слуга утверждал, что видел Адама, выходящего из кабинета после выстрела.

«Вы хотели убрать брата и занять место главы семьи? Вам не хватало средств на существование, и вы убили мистера Александра Фокса, чтобы заполучить доступ к его деньгам? Сколько он выделял вам на содержание в год? Ничего? Откуда же у вас средства?» И еще миллион бесконечных вопросов сыпались на Адама.

Джулиану тоже допрашивали. Она пыталась рассказать правду, но ей не верили.

— Вы родственница мистера Фокса и лицо заинтересованное, — было ей ответом. — Вы пытаетесь выгородить вашего брата.

Адам подозревал, кто все это устроил. И убедился в своей правоте, оказавшись на скамье подсудимых, когда в зал суда шагнул сам судья Ридли.

Состоялось три судебных заседания, за ходом которых наблюдал весь Лондон. Никто не сомневался в том, что Фокс виновен; от его семьи отвернулись, а самому Адаму прочили виселицу. Но у обвинителя и судьи не хватало доказательств. Слуга, ранее заявивший, что видел Фокса, выходящего из кабинета после выстрела, сначала отказался от своих показаний, а потом просто сбежал.

Адам защищался, как мог, но он понимал: его засудят. Хуже всего было видеть торжествующий блеск в глазах судьи и ликующее выражение его лица.

И тогда пришлось вспомнить о «нежных» письмах, которые писал ему Ридли во время морских путешествий Адама. Фоксу удалось передать своему помощнику Кристиану всего одну фразу: «Письма от Ридли в тайнике». Этого хватило, чтобы на четвертом заседании суда Ридли появился с бледным окаменевшим лицом и воистину безумным взглядом, которым он наградил мнимого убийцу.

Письма могли сломать жизнь судьи, в них Ридли открыто признавал свое сотрудничество с контрабандистами. Адама эти письма тоже обличали, но ему терять было нечего.

Никто из следивших за судебными заседаниями не сомневался в том, что это последнее заседание, и в этот раз будет вынесен обвинительный приговор.

— Невиновен, — с трудом вытолкнул из себя Ридли, чем поверг всех собравшихся в зале в шок.

Адам получил свободу; но мало кто верил в его невиновность. Его репутация оказалась погублена, приличные дома и клубы закрыли перед ним свои двери. Остались лишь родные и верный друг, не веривший в то, что Адам мог убить брата.

Гибель Александра и арест сильно повлияли на Фокса. Некогда вспыльчивый, он стал более сдержанным и закрытым. Он винил себя в смерти брата и не мог отделаться от мысли, что довел того до самоубийства. И, в то же время, он не мог поверить, что старший брат, всегда такой безупречный, абсолютно не сомневающийся в своей правоте, мог застрелиться из-за неприятностей с ним, Адамом. Но чувство вины тяжелым камнем лежало на душе, — ведь именно после их разговора Александр покончил с собой.

Джоанна Фокс, не выдержав публичного позора, покинула Лондон и уехала в Шотландию к дальним родственникам. Там, в тиши сельской жизни, она оплакивала своего старшего сына и молилась за младшего. Джулиана сопровождала мать в поездке, но через год она вернулась в Лондон и поселилась в доме брата. Джоанна сама настояла, чтобы дочь вернулась, — она видела, что спокойная размеренная жизнь тяжело дается Джулиане. К тому же миссис Фокс все еще надеялась, что дочь найдет себе мужа.

Адаму пришлось продать ткацкую мануфактуру, доставшуюся ему после брата. Никто из промышленников не желал вести дела с братоубийцей.

Ридли неожиданно удивил Фокса, прислав письмо с предупреждением, что вся переписка Фокса и Уоррена находится у него. Адам прекрасно понимал, что судья не даст хода этим письмам, пока сам Фокс владеет компроматом на судью. Но дал себе зарок забрать свою личную переписку у Ридли (что и выполнил впоследствии в тот памятный день, когда забрался в дом новоиспеченного графа Дантри).

Угрозы Ридли лишь распалили злость Адама. Ненависть жгла изнутри, жажда мести зашкаливала за разумные границы. Ридли просчитался: он хотел наказать зарвавшегося наглеца, посмевшего его обобрать, а взамен получил опаснейшего врага, главной целью которого стало уничтожить его.

После разрыва отношений с партнерами Адам занимался налаживанием дела и не собирался мстить бывшим компаньонам за обман; он считал, что они с Ридли и Уорреном в расчете, но теперь… Теперь для Фокса мщение стало делом чести, и судья это прекрасно понимал.