Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро

Глава 1

Когда дворецкий подал всем суфле, лорд Мэйфилд потихоньку наклонился к сидевшей справа от него племяннице, леди Джулии Кэррингтон. Известный своим безупречным гостеприимством, лорд Мэйфилд старался поддерживать реноме. Хотя и неженатый, он всегда был очарователен с женщинами.

Леди Джулии Кэррингтон исполнилось сорок лет, она была высокой, смуглой и жизнерадостной женщиной. Она была очень худой, но все равно красивой. Ее руки и ноги отличались особым изяществом. Манеры ее были резкими и суетливыми, как у человека, нервы которого на пределе.

Примерно напротив нее за круглым столом сидел ее муж, маршал авиации, сэр Джордж Кэррингтон. Карьеру он начинал во флоте и по-прежнему сохранял грубоватую живость бывшего моряка. Он смеялся и подшучивал над красивой миссис Вандерлин, которая сидела по другую сторону от хозяина.

Миссис Вандерлин была чрезвычайно эффектной блондинкой. В ее голосе слышался еле заметный американский акцент, ровно настолько, чтобы быть приятным без излишнего подчеркивания.

По другую сторону от сэра Джорджа Кэррингтона сидела миссис Макатта, супруга члена парламента. Миссис Макатта пользовалась большим авторитетом в комитете по Жилищным условиям и благополучию детей. Она скорее рявкала, чем проговаривала фразы, и вид у нее в целом был несколько встревоженный. Возможно, потому маршал авиации находил беседу со своей соседкой справа более приятной.

Миссис Макатта, которая всегда и везде разговаривала на профессиональные темы, обдавала короткими каскадами специальной информации своего соседа слева, юного Реджи Кэррингтона.

Молодому человеку исполнился двадцать один год, и ему были абсолютно неинтересны жилищные условия, благополучие детей, да и вообще любая политика. Он периодически произносил «какой ужас!» или «я полностью с вами согласен», но его мысли блуждали совсем в иных сферах. Мистер Карлайл, личный секретарь лорда Мэйфилда, сидел между молодым Реджи и его матерью. Бледный молодой человек в пенсне с умным замкнутым лицом, он говорил мало, но был всегда готов встрять в любую дырку в разговоре. Заметив, что Реджи Кэррингтон борется с позывами к зевоте, он подался вперед и искусно задал миссис Макатте вопрос по поводу ее проекта «Физкультура для детей».

Вокруг стола в тусклом янтарном свете медленно передвигались дворецкий и два лакея, предлагая гостям блюда и подливая вина в бокалы. Лорд Мэйфилд очень хорошо платил своему повару и считался ценителем вин.

Стол был круглым, но кто тут хозяин, стало видно сразу, — лорд Мэйфилд. Это был крупный мужчина, широкоплечий, с густой серебряной шевелюрой, крупным прямым носом и слегка выдающимся подбородком. Это лицо было легко изображать на карикатурах. Еще будучи сэром Чарльзом Маклафлином, лорд Мэйфилд стал сочетать политическую карьеру с карьерой главы крупной конструкторской фирмы. Он сам был первоклассным инженером. Титул пэра он получил несколько лет назад и в то же время был назначен первым министром вооружений — главой нового, только что созданного министерства.

Подали десерт и портвейн. Поймав взгляд миссис Вандерлин, леди Джулия встала. Все три женщины покинули комнату.

Портвейн пошел по второму кругу, и лорд Мэйфилд коснулся в разговоре темы охоты на фазанов. Последовало где-то пять минут беседы ни о чем. Затем сэр Джордж сказал:

— Надеюсь, ты присоединишься к остальным в гостиной, Реджи, мой мальчик. Лорд Мэйфилд не будет против.

Юноша легко понял намек.

— Благодарю, лорд Мэйфилд, я пойду.

Мистер Карлайл пробормотал:

— Если вы позволите, лорд Мэйфилд… мне надо составить один меморандум и еще кое-какие дела есть…

Тот кивнул. Оба молодых человека покинули комнату. Слуги удалились чуть раньше. Министр вооружений и глава авиации остались наедине.

Через пару минут Кэррингтон заговорил:

— Ну? Все в порядке?

— В полном! Ничего подобного новому бомбардировщику нет ни в одном государстве Европы.

— Мы всем утерли нос, а? Вот что я думаю!

— Это превосходство в воздухе, — решительно сказал лорд Мэйфилд.

Сэр Джордж Кэррингтон глубоко вздохнул.

— Очень вовремя! Видишь ли, Чарльз, мы сейчас в непростой ситуации. Вся Европа как на пороховой бочке. А мы не готовы, черт побери! У нас были неразрешимые проблемы. И мы еще не выбрались из них, как бы ни торопились со строительством самолета.

— Тем не менее, Джордж, — пробормотал Мэйфилд, — есть определенное преимущество в том, чтобы начать поздно. Большинство европейских вооружений уже устарели — и государства стоят на грани банкротства.

— Я не верю, что это на что-нибудь повлияет, — мрачно ответил сэр Джордж. — То и дело слышишь — та страна на грани банкротства, эта страна… но они продолжают функционировать! Ты сам знаешь, что финансы для меня — полная загадка.

Лорд Мэйфилд еле заметно подмигнул. Сэр Джордж Кэррингтон всегда был старомодным «грубым и честным морским волком». Поговаривали, что он нарочно играет эту роль.

Сменив тему разговора, Кэррингтон сказал с чуть преувеличенной небрежностью:

— Эта миссис Вандерлин — симпатичная женщина, правда?

— Тебе интересно, что она тут делает? — спросил лорд Мэйфилд; в глазах его плескался добрый смех.

Кэррингтон выглядел немного смущенным.

— Нет, вовсе нет!

— Да ладно тебе! Не лицемерь, старина Джордж. Ты просто встревожен и хочешь выяснить, не стал ли я ее последней жертвой.

— Я согласен — мне несколько странно, что она здесь, — медленно заговорил Кэррингтон, — особенно в этот уик-энд.

Лорд Мэйфилд кивнул:

— Где падаль, там и стервятники. Падаль у нас тут определенно есть, а миссис Вандерлин — стервятник номер один.

— Ты что-нибудь знаешь об этой Вандерлин? — резко спросил маршал авиации.

Лорд Мэйфилд срезал кончик сигары, тщательно раскурил ее и, запрокинув голову, заговорил, тщательно обдумывая слова:

— Что я знаю об этой миссис Вандерлин? Я знаю, что по паспорту она американка. Знаю, что она трижды была замужем: первый раз — за итальянцем, второй — за немцем, третий — за русским, и в результате обзавелась тем, что я называю «контактами» в этих трех странах. Я знаю, что она одевается очень дорого и живет в роскоши, а источник ее дохода, позволяющего ей так жить, остается несколько смутным.

Сэр Джордж Кэрингтон усмехнулся и пробормотал:

— Вижу, твои шпионы без дела не сидели, Чарльз.

— Я знаю, — продолжал лорд Мэйфилд, — что миссис Вандерлин вдобавок обладает соблазнительным типом красоты и очень хорошо умеет слушать, а также проявляет живой интерес к тому, что мы называем «цехом». То есть мужчина может рассказывать ей о своей работе и ощущать, что эта леди его внимательно и с интересом слушает! Молодые офицеры заходили слишком далеко в своем стремлении быть интересными, что потом дурно сказывалось на их карьерах. Они рассказывали миссис Вандерлин чуть больше, чем следовало бы. Почти все друзья этой леди служат в вооруженных силах — но прошлой зимой она была на охоте в одном графстве близ одной из наших крупнейших военных фирм и завела знакомства не вполне развлекательного характера. Короче говоря, миссис Вандерлин просто находка для… — он очертил в воздухе круг сигарой. — Давай лучше не будем говорить, для кого! Скажем так — для одного европейского правительства. И, возможно, не одного.

Кэррингтон глубоко вздохнул.

— Ты снял камень с моей души, Чарльз.

— Ты думал, я попался на песенки этой сирены? Мой дорогой Джордж! Миссис Вандерлин немного откровенна в своих методах для такого прожженного стреляного воробья, как я. Кроме того, она уже не первой свежести, как говорится. Ваши молодые командиры эскадрилий, может, этого и не замечают. Но мне пятьдесят шесть лет, мальчик мой. Еще четыре года — и я, наверное, стану мерзким старикашкой, постоянно пугающим общество упрямых дебютанток.

— Я был дураком, — извиняющимся тоном сказал Кэррингтон, — но мне показалось немного странным…

— Тебе показалось странным, что она находится здесь, в довольно узком, почти семейном кругу именно в тот момент, когда мы собирались организовать неофициальное совещание насчет изобретения, которое, вероятно, перевернет всю концепцию противовоздушной обороны?

Сэр Джордж Кэррингтон кивнул.

Лорд Мэйфилд улыбнулся:

— Так оно и есть. Это приманка.

— Приманка?

— Понимаешь, Джордж, выражаясь языком кино, у нас на эту женщину, по сути дела, ничего нет. А нам нужно хоть что-нибудь! Прежде ей сходило с рук больше, чем следовало бы. Но она была осторожна — чертовски осторожна. Мы знаем, что она хочет сделать, но у нас нет неопровержимых доказательств. Мы хотим соблазнить ее действительно крупным уловом.

— Этот улов — чертежи нового бомбардировщика?

— Именно так. Это достаточно большой куш, чтобы заставить ее рискнуть выйти из тени. И тогда-то мы ее накроем!

Сэр Джордж фыркнул.

— Что же, — сказал он, — по-моему, все правильно. Но вдруг она не пойдет на риск?

— Будет очень жаль, — сказал лорд Мэйфилд. И добавил: — Но я думаю, она рискнет…

Он встал.

— Может, пойдем к дамам, в гостиную? Мы не должны лишать твою жену игры в бридж.

— Джулия слишком увлекается бриджем, — проворчал сэр Джордж. — Просто с ума сходит. Она не может себе позволить делать такие ставки, и я ей уже не раз говорил. Беда в том, что Джулия — прирожденный игрок.

Обойдя стол и подойдя к хозяину, он сказал:

— Надеюсь, твой план сработает, Чарльз.

Глава 2

В гостиной разговор угасал уже не один раз. Миссис Вандерлин, как правило, попадала в невыгодное положение среди представительниц собственного пола. Ее очаровательные, располагающие манеры, столь ценимые мужчинами, по той или иной причине не ценились женщинами. Леди Джулия была из тех женщин, чьи манеры были одновременно и хорошими, и плохими. По этой причине она недолюбливала миссис Вандерлин, и ее утомляла миссис Макатта, причем своих чувств она не скрывала. Разговор не складывался и так или иначе вот-вот грозил закончиться совсем.

Миссис Макатта была женщиной чрезвычайно целеустремленной. Миссис Вандерлин она сразу же стала игнорировать как бесполезную паразитку и попыталась заинтересовать леди Джулию грядущим благотворительным мероприятием, которое она организовывала. Та отвечала рассеянно, порой подавляя зевок, а потом замкнулась в своих размышлениях. Почему не приходят Чарльз или Джордж? Какие же эти мужчины зануды. Чем больше она погружалась в свои мысли и тревоги, тем более небрежно и невпопад отвечала.

Все три женщины сидели в молчании, пока мужчины в конце концов не вошли в комнату.

«Джулия сегодня плохо выглядит. Эта женщина — сплошной комок нервов», — подумал про себя лорд Мэйфилд.

Вслух же он сказал:

— А не сыграть ли нам роббер[898], а?

Леди Джулия тут же просияла. Бридж для нее был смыслом жизни.

В ту же минуту в комнату вошел Реджи Кэррингтон, и составилась четверка. Леди Джулия, миссис Вандерлин, сэр Джордж и молодой Реджи уселись за карточный стол. Лорд Мэйфилд взял на себя задачу развлекать миссис Макатту.

Когда сыграли два роббера, сэр Джордж демонстративно посмотрел на часы на каминной полке.

— Вряд ли стоит начинать следующий круг, — заметил он.

Его жена раздраженно посмотрела на него.

— Всего четверть одиннадцатого. Давай короткую игру.

— Игра никогда не бывает короткой, дорогая, — попытался утихомирить сэр Джордж. — К тому же у нас с Чарльзом еще есть дела.

— Как это значительно звучит! — проворковала миссис Вандерлин. — Наверное, мудрые мужи власти вроде вас никогда по-настоящему не отдыхают.

— Да, сорокавосьмичасовая рабочая неделя не для нас, — ответил сэр Джордж.

Миссис Вандерлин пробормотала:

— Видите ли, мне даже несколько стыдно, что я простая неотесанная американка, но я и вправду в восторге от того, что общаюсь с людьми, в руках которых находится судьба страны. Опасаюсь, что вам такая точка зрения кажется грубой, сэр Джордж.

— Дорогая моя миссис Вандерлин, я никогда не считал вас неотесанной или грубой.

Он улыбнулся ей прямо в лицо. Возможно, в его голосе был намек на иронию, чего женщина не упустила. Она тут же повернулась к Реджи, нежно улыбаясь ему:

— Мне жаль, что мы не можем продолжить наше партнерство. Вы потрясающе умно сыграли без козыря.

Вспыхнув от удовольствия, Реджи пробормотал:

— Мне просто немного повезло.

— О нет, это и вправду было очень умным расчетом с вашей стороны. Вы еще по торговле точно вычислили, у кого какие карты должны быть на руках, и соответствующим образом сыграли. Это было просто блестяще!

Леди Джулия резко встала.

«Прямо-таки картину маслом по сыру рисует», — с отвращением подумала она. Затем, посмотрев на сына, смягчилась. Он поверил всему. Каким трогательно юным и довольным он выглядел! Каким же невероятно наивным был! Немудрено, что он постоянно попадал в какие-то истории. Реджи был чересчур доверчив. Дело в том, что у него слишком мягкое сердце. Джордж совершенно не понимает его. Мужчины так жестоки в своих суждениях… Они забывают, что сами когда-то были молоды. Джордж слишком суров с Реджи.

Миссис Макатта встала. Все пожелали друг другу доброй ночи.

Все три женщины вышли из комнаты. Лорд Мэйфилд налил себе, после того как протянул стакан сэру Джорджу, затем посмотрел на мистера Карлайла, возникшего в дверях.

— Будьте добры, принесите папки и все бумаги, Карлайл. Вместе с планами и чертежами. Мы с маршалом авиации скоро придем. Но сначала немного прогуляемся, да, Джордж? Дождь кончился.

Мистер Карлайл, уже готовый уйти, чуть было не столкнулся в дверях с миссис Вандерлин и пробормотал извинения. Та вплыла в комнату, промурлыкав:

— Я ищу книгу, я читала ее перед ужином.

Реджи бросился вперед и схватил книгу:

— Это она? Лежала на диване.

— О да. Большое вам спасибо.

Она мило улыбнулась, еще раз пожелала всем доброй ночи и вышла из комнаты.

Сэр Джордж открыл одну створку балконного окна.

— Прекрасная ночь, — сказал он. — Хорошая мысль — прогуляться.

— Что же, доброй ночи, сэр, — сказал Реджи. — Пойду баю-бай в кроватку.

— Доброй ночи, сынок, — сказал лорд Мэйфилд.

Реджи взял детективный роман, который начал читать вечером, и покинул комнату.

Лорд Мэйфилд и сэр Джордж вышли на террасу. Стояла красивая ночь, ясное небо усеивали звезды.

Сэр Джордж испустил глубокий вздох.

— Тьфу, эта женщина просто обливается духами, — заметил он.

Лорд Мэйфилд рассмеялся.

— И недешевыми духами. Одна из самых дорогих марок на рынке, не могу не отметить.

Сэр Джордж скривился.

— Скажи спасибо, что не дешевыми.

— Да уж. По мне, так женщина, облитая дешевыми духами, — один из величайших кошмаров человечества.

Сэр Джордж посмотрел на небо.

— Как же быстро оно расчистилось… Я слышал, как дождь барабанил по стеклам еще во время ужина.

Мужчины медленно пошли по террасе, тянувшейся вдоль всего дома. От нее земля шла немного под уклон, открывая величественный вид на сассекские девственные леса.

Сэр Джордж закурил сигару.

— Что касается того сплава… — начал он.

Разговор перешел к техническим вопросам.

Пятый раз дойдя до конца террасы, лорд Мэйфилд сказал со вздохом:

— Ладно, думаю, нам пора заняться делом.

— Да, работы предстоит немало.

Мужчины повернули назад, и тут лорд Мэйфилд изумленно воскликнул:

— Эй! Ты это видел?

— Что? — спросил сэр Джордж.

— Мне показалось, будто кто-то выскользнул на террасу из окна моего кабинета.

— Чушь, старина. Я ничего не видел.

— Но я видел — или подумал, что видел…

— Тебя обманывает зрение. Я смотрел прямо на террасу и видел все, что возможно было увидеть. Я мало что упускаю — пусть даже мне приходится держать газету на расстоянии вытянутой руки.

Лорд Мэйфилд хихикнул.

— Тут я дам тебе фору, Джордж. Я легко читаю без очков.

— Но ты не всегда способен рассмотреть тех, кто сидит по другую сторону зала в палате лордов. Или твои очки — это просто средство запугивания?

Мужчины, смеясь, вернулись в кабинет лорда Мэйфилда, французское окно которого оставалось открытым.

Мистер Карлайл занимался раскладыванием каких-то бумаг по папкам возле сейфа. Он поднял взгляд на вошедших.

— Ну что, Карлайл, все готово?

— Да, лорд Мэйфилд, все бумаги на вашем столе.

Вышеупомянутый стол представлял собой большое солидное сооружение для письма красного дерева, стоящее напротив у окна в углу. Лорд Мэйфилд подошел и начал просматривать разложенные документы.

— Чудесная сегодня ночь, — сказал сэр Джордж.

— Да, — согласился мистер Карлайл. — Просто замечательно, как расчистилось небо после дождя. — Отложив в сторону папку, он спросил: — Я вам еще буду нужен сегодня, лорд Мэйфилд?

— Нет, Карлайл, вряд ли. Я сам все разберу. Вероятно, мы засидимся допоздна. Ложитесь-ка лучше спать.

— Спасибо. Доброй ночи, лорд Мэйфилд. Доброй ночи, сэр Джордж.

— Доброй ночи, Карлайл.

Когда секретарь уже был готов выйти из комнаты, лорд Мэйфилд вдруг сказал:

— Минуточку, Карлайл. Вы забыли самый важный документ.

— Прошу прощения, лорд Мэйфилд?

— Оригиналы чертежей бомбардировщика.

Секретарь застыл.

— Они лежат прямо сверху, сэр.

— Здесь ничего нет.

— Но я только что положил их сюда!

— Посмотрите сами.

Молодой человек, совершенно сбитый с толку, подошел к лорду Мэйфилду. Министр с некоторым раздражением указал на стопку бумаг. Карлайл просмотрел их со все растущим изумлением.

— Вы сами видите — их здесь нет.

— Но… но это невероятно! — заговорил, заикаясь, секретарь. — Я положил их туда всего три минуты назад!

— Наверное, вы ошиблись и они еще в сейфе, — благодушно сказал лорд Мэйфилд.

— Я не понимаю… я знаю, что положил их сюда!

Лорд Мэйфилд протиснулся мимо него к открытому сейфу. К ним присоединился сэр Джордж. Пары минут хватило, чтобы убедиться, что чертежей бомбардировщика там нет. Растерянные, ошеломленные, все трое вернулись к столу и еще раз просмотрели все бумаги.

— Боже мой! — сказал Мэйфилд. — Они пропали!

— Но это невозможно! — вскричал Карлайл.

— Кто был в этой комнате? — рявкнул министр.

— Никого не было. Совсем никого.

— Карлайл, чертежи не могли вот так просто раствориться в воздухе. Их кто-то взял. Миссис Вандерлин сюда заходила?

— Миссис Вандерлин? О нет, сэр!

— Сейчас проверим, — сказал Кэррингтон и принюхался. — Вы бы почувствовали запах, если бы она тут была. Те самые ее духи.

— Сюда никто не заходил, — настаивал Карлайл. — Я просто не понимаю…

— Послушайте меня, Карлайл, — сказал лорд Мэйфилд. — Возьмите себя в руки. Мы должны разобраться в этом до конца. Вы совершенно уверены, что чертежи лежали в сейфе?

— Абсолютно!

— Вы действительно их видели? Это не предположение, что они лежали среди прочих?

— Нет-нет, лорд Мэйфилд. Я их видел. Я положил их поверх остальных, что лежат на столе.

— И с тех пор, говорите вы, никто в комнату не входил?.. А вы из комнаты не выходили?

— Нет… по крайней мере… да.

— Ага! — воскликнул сэр Джордж. — Вот мы и дошли до истины!

— Какого же черта, — начал было лорд Мэйфилд, но Карлайл перебил его.

— В нормальных обстоятельствах, лорд Мэйфилд, я ни за что бы не покинул комнату, когда на столе лежат важные бумаги. Но когда я услышал женский крик…

— Женский крик? — встрепенулся лорд Мэйфилд.

— Да. Он меня так испугал, что даже сказать трудно. Я как раз выкладывал документы на стол, когда услышал его и, конечно, выбежал в коридор.

— И кто кричал?

— Француженка-горничная миссис Вандерлин. Она стояла на середине лестницы, бледная, перепуганная, ее трясло. Она сказала, что увидела привидение.

— Привидение?

— Да, высокую женщину в белом, которая двигалась беззвучно и плыла в воздухе.

— Какая чушь!

— Да, лорд Мэйфилд, я так ей и сказал. Должен сказать, что горничная была сильно пристыжена. Она поднялась по лестнице, а я вернулся сюда.

— Когда это было?

— За пару минут до того, как вы с сэром Джорджем вошли.

— И как долго вас не было в комнате?

— Две — максимум три минуты, — после короткого размышления сказал секретарь.

— Довольно долго, — простонал лорд Мэйфилд. Внезапно он схватил друга за плечо. — Джордж, та тень, которую я видел… которая выскользнула из окна кабинета… Это был похититель! Как только Карлайл вышел из комнаты, он проник туда, похитил чертежи и скрылся!

— Дело дрянь, — сказал сэр Джордж и схватил друга за руку. — Чарльз, нам чертовски много надо сделать. Но, черт побери, что нам делать?

Глава 3

— В любом случае надо все взвесить, Чарльз.

Прошло полтора часа. Двое мужчин сидели в кабинете лорда Мэйфилда, и сэру Джорджу пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить друга принять некое конкретное решение.

Лорд Мэйфилд, поначалу категорически не соглашавшийся, постепенно и неохотно стал склоняться к предложенной идее.

Сэр Джордж не отступал:

— Да не будь ты таким упертым, Чарльз!

— Зачем впутывать в это дело какого-то жалкого иностранца, о котором мы ничего не знаем? — медленно произнес Мэйфилд.

— Но я очень много о нем знаю, так уж вышло. Он просто чудо.

— Ммм…

— Послушай, Чарльз. Это наш шанс! В этом деле главное — скрытность. Если информация просочится…

— Ты как раз к этому и ведешь!

— Вовсе нет. Этот человек, Эркюль Пуаро…

— Приедет сюда и достанет нам чертежи из рукава, как фокусник — кролика из шляпы, не так ли?

— Он докопается до истины. А истина — именно то, что нам нужно. Послушай, Чарльз, я беру всю ответственность на себя.

— Ладно, будь по-твоему, — протянул лорд Мэйфилд. — Но я не понимаю, что этот тип сможет…

Сэр Джордж схватил телефонную трубку.

— Я прямо сейчас ему позвоню.

— Он наверняка спит.

— Проснется. Черт подери, Чарльз, нельзя, чтобы этой женщине все сошло с рук!

— В смысле, миссис Вандерлин?

— Да. Ты же не сомневаешься, что за этим стоит она?

— Не сомневаюсь. Она в отместку обратила ситуацию против меня. Не хочется признаваться, Джордж, что какая-то женщина оказалась чересчур умной для нас. Мне это не по нутру, но это правда. У нас на нее ничего нет, мы ничего не докажем, и все же мы оба знаем, что именно она в этом деле главный кукловод.

— Женщины — это отродья дьявола, — с чувством сказал Кэррингтон.

— И ее никак не свяжешь с этим похищением, черт ее побери! Мы можем предполагать, что это она заставила горничную закричать и что тот человек, что рыскал снаружи, — ее сообщник, но черта с два мы это докажем.

— Возможно, Эркюль Пуаро сумеет.

Внезапно лорд Мэйфилд рассмеялся.

— Бог с тобой, Джордж, я думал, что ты слишком уж англичанин, чтобы довериться французу, каким бы умным тот ни был.

— Он вовсе не француз, а бельгиец, — сказал с некоторым смущением сэр Джордж.

— Ладно, вызывай своего бельгийца. Пусть потренирует свой мозг на этом деле. Готов поспорить, у него получится не лучше, чем у нас.

Сэр Джордж молча протянул руку к телефонной трубке.

Глава 4

Чуть моргнув, Эркюль Пуаро по очереди окинул взглядом обоих мужчин и очень деликатно подавил зевок.

Была половина третьего утра. Его подняли с постели и повезли на полной скорости сквозь тьму на большом «Роллс-Ройсе». Теперь он только что закончил выслушивать рассказ обоих друзей.

— Таковы факты, месье Пуаро, — сказал лорд Мэйфилд.

Он откинулся на спинку кресла и медленно вставил в глаз монокль. Сквозь него на сыщика внимательно и остро воззрился бледно-голубой глаз. И в этом взгляде, кроме прочего, виднелся и неприкрытый скептицизм. Пуаро бросил короткий взгляд на сэра Джорджа Кэррингтона. Этот джентльмен наклонился вперед с почти детской надеждой на лице.

Бельгиец медленно заговорил:

— Да, факты я осознал. Горничная кричит, секретарь выходит, неизвестный соглядатай заходит, чертежи лежат на столе, он хватает их и убегает. Все складывается весьма удобно.

В том, как он произнес последнюю фразу, было нечто, привлекшее внимание лорда Мэйфилда. Он чуть выпрямился, уронив монокль. Что-то насторожило его.

— Простите, месье Пуаро?

— Я говорю, лорд Мэйфилд, что все факты очень удобно сложились — для похитителя. Кстати, вы уверены, что видели именно мужчину?

Лорд Мэйфилд покачал головой:

— Этого я не могу сказать. Это была просто тень. На самом деле я уже почти сомневаюсь, что вообще кого-то видел.

Пуаро перевел взгляд на маршала авиации.

— А вы, сэр Джордж? Вы не могли бы сказать, был это мужчина или женщина?

— Лично я никого не видел.

Пуаро задумчиво кивнул. Затем вдруг встал и подошел к письменному столу.

— Могу вас заверить, что планов здесь нет, — сказал лорд Мэйфилд. — Мы втроем просматривали эти бумаги раз пять.

— Втроем? Вы хотите сказать, что и ваш секретарь тоже?

— Да, Карлайл.

Пуаро внезапно обернулся.

— Скажите мне, лорд Мэйфилд, какая из бумаг лежала сверху, когда вы подошли к столу?

Тот нахмурился, пытаясь вспомнить.

— Минуточку… да, там был черновик докладной записки о расположении наших средств ПВО.

Пуаро ловко подцепил документ и показал его Мэйфилду.

— Этот, лорд Мэйфилд?

Лорд Мэйфилд взял его и бегло просмотрел.

— Да, он.

Пуаро подал его Кэррингтону.

— Вы заметили этот документ на столе?

Сэр Джордж взял его, отодвинул от глаз подальше, затем надел пенсне.

— Да, это он. Я тоже просматривал документы, вместе с Карлайлом и Мэйфилдом. Он лежал сверху.

Пуаро задумчиво кивнул и снова положил бумагу на стол. Мэйфилд посмотрел на него слегка озадаченно.

— Если есть еще вопросы… — начал он.

— Конечно, есть. Карлайл. Карлайл под вопросом!

Лорд Мэйфилд чуть покраснел.

— Пуаро, Карлайл вне подозрений! Он девять лет прослужил моим личным секретарем. Он имеет доступ ко всем моим личным бумагам, и я могу вам сказать, что он спокойно мог бы сделать копию чертежей и скалькировать технические характеристики без всяких проблем, не привлекая внимания.

— Ценю ваше мнение, — сказал Пуаро. — Если бы он был виновен, ему не было бы смысла инсценировать такую топорную кражу.

— В любом случае, — сказал лорд Мэйфилд, — я доверяю Карлайлу. Я за него ручаюсь.

— Карлайл, — угрюмо пробурчал Кэррингтон, — порядочный человек.

Пуаро изящно развел руками.

— А миссис Вандерлин, она непорядочная?

— В ней порядочно непорядочности, — сказал сэр Джордж.

Лорд Мэйфилд сказал уже более спокойно:

— Мне кажется, месье Пуаро, что в… скажем так, деятельности… миссис Вандерлин сомнений нет. Министерство иностранных дел может предоставить вам по этому поводу более точные сведения.

— А горничная, по вашему мнению, не является ли сообщницей своей хозяйки?

— Не сомневаюсь, — сказал сэр Джордж.

— Это предположение правдоподобно, — более осторожно сказал лорд Мэйфилд.

Повисла пауза. Пуаро вздохнул и рассеянно переложил пару бумаг на столе. Затем он сказал:

— Я так понимаю, что эти бумаги стоят денег? То есть за украденные чертежи можно получить большую сумму?

— Если их предложить определенным кругам — то да.

— Например?

Сэр Джордж назвал пару европейских государств.

Пуаро кивнул.

— И об этом все знают, как я понимаю?

— Миссис Вандерлин точно знает.

— Я спросил — все?

— Полагаю, что так.

— Любой, у кого есть мозги, сумеет определить ценность чертежей в звонкой монете?

— Да, месье Пуаро, но… — Лорду Мэйфилду явно было довольно неуютно.

Сыщик поднял руку.

— Я, как у вас говорится, обшарю все закоулки.

Он внезапно снова встал, вышел из стеклянной двери и при помощи фонарика осмотрел траву у дальнего края террасы.

Мужчины наблюдали за ним.

Пуаро вернулся, снова сел и сказал:

— Скажите, лорд Мэйфилд, этот злодей, скрывавшийся в тенях, — вы не организовали погони за ним?

Лорд Мэйфилд пожал плечами:

— Внизу он мог выйти из сада на шоссе. Если его там ждала машина, его уже было бы не поймать…

— Но есть полиция, поисковики Автомобильной ассоциации[899]…

Сэр Джордж перебил его:

— Не забывайте, месье Пуаро, мы не можем позволить, чтобы все это всплыло наружу. Если станет известно, что чертежи украдены, результат очень плохо скажется на нашей партии.

— О да, — сказал Пуаро. — Не следует забывать о La Politique[900]. Необходима величайшая секретность. Но вы посылаете за мной… Ну да, возможно, так проще.

— Вы надеетесь на успех, месье Пуаро? — с некоторым недоверием сказал лорд Мэйфилд.

Маленький бельгиец пожал плечами.

— Почему нет? Надо только поразмыслить. Подумать.

Он немного помолчал, затем сказал:

— Я бы хотел теперь поговорить с мистером Карлайлом.

— Да, конечно. — Лорд Мэйфилд встал. — Я попросил его подождать. Он где-то поблизости.

Он вышел из комнаты.

Пуаро посмотрел на сэра Джорджа.

— Eh bien, — сказал он. — Вернемся к тому человеку на террасе.

— Дорогой месье Пуаро, не спрашивайте меня! Я его не видел и описать не могу.

Пуаро подался вперед.

— Вы уже это говорили. Но теперь немного не так, верно?

— Вы о чем это? — резко спросил сэр Джордж.

— Как бы это сказать? Ваше отрицание более выраженно.

Сэр Джордж начал было говорить, затем закрыл рот.

— Да-да, — подбодрил его Пуаро. — Скажите, вы ведь оба были в конце террасы. Лорд Мэйфилд видит, как какая-то тень выскальзывает из его кабинета и затем бежит по траве. Но почему вы не видели этой тени?

Кэррингтон уставился на него.

— Вы попали в точку, мистер Пуаро. С тех пор меня постоянно тревожил этот факт. Понимаете, я могу поклясться, что никто из кабинета не выходил. Я подумал, что Мэйфилду просто показалось — ну, ветка там закачалась, что-то в этом роде… А потом, когда мы пришли сюда и увидели, что произошла кража, мне начало казаться, что Мэйфилд был прав, а я ошибся. И все же…

Пуаро улыбнулся:

— И все же в глубине души верите своим собственным глазам.

— Вы правы, месье Пуаро, именно так.

Сыщик вновь улыбнулся:

— Очень разумно с вашей стороны.

— Следов на траве нет? — резко спросил сэр Джордж.

Пуаро кивнул:

— Именно так. Лорду Мэйфилду кажется, что он видел тень. Затем происходит кража, и предположение перерастает в уверенность — конечно же! Теперь это не воображение — он действительно видел того человека. Но это не так. Меня лично не очень волнуют следы и прочие такие вещи, но в их отношении у нас все свидетельства отрицательные. На траве следов нет. Вечером был сильный дождь. Если бы кто-нибудь в тот вечер спустился с террасы на траву, следы бы остались.

Сэр Джордж уставился на него:

— Но тогда… тогда…

— Тогда мы должны вернуться к дому. К тем, кто находится в доме.

Он замолк, когда дверь открылась и вошли лорд Мэйфилд с Карлайлом.

Хотя секретарь по-прежнему был очень бледен и взволнован, он худо-бедно сумел взять себя в руки. Надев пенсне, он сел и вопросительно посмотрел на Пуаро.

— Как долго вы пробыли в кабинете до того, как услышали крик, месье?

Карлайл задумался.

— Минут пять-десять, насколько могу припомнить.

— А до того не было ничего необычного?

— Нет.

— Как понимаю, вечеринка по большей части проходила в одной комнате?

— Да, в гостиной.

Пуаро сверился со своим блокнотом.

— Сэр Джордж Кэррингтон с супругой. Миссис Макатта. Миссис Вандерлин. Мистер Реджи Кэррингтон. Лорд Мэйфилд и вы. Все верно?

— Меня самого в гостиной не было. Бо́льшую часть вечера я проработал здесь.

Пуаро обернулся к лорду Мэйфилду.

— Кто первым пошел спать?

— Думаю, леди Джулия Кэррингтон. Вообще-то все три дамы ушли вместе.

— А потом?

— Вошел мистер Карлайл, и я велел ему доставать документы, а мы с сэром Джорджем собирались подойти через минуту.

— Именно тогда вы решили прогуляться по террасе?

— Да.

— В присутствии миссис Вандерлин говорилось что-нибудь насчет того, что вы собираетесь поработать в кабинете?

— Да, упоминалось.

— Но ее не было в комнате, когда вы приказали мистеру Карлайлу достать документы?

— Нет.

— Простите, лорд Мэйфилд, — сказал Карлайл. — Сразу после того, как вы это сказали, я столкнулся с ней в дверях. Она вернулась за книгой.

— Вы считаете, что она могла подслушать?

— Да, я считаю это вполне возможным.

— Она вернулась за книгой, — задумчиво проговорил Пуаро. — Вы нашли ее книгу, лорд Мэйфилд?

— Да, Реджи отдал ее ей.

— Ах да, это то, что вы называете старой удавкой… пардон, старой уловкой, — вернуться за книгой. Она часто оказывается полезной!

— Думаете, она нарочно так сделала?

Пуаро пожал плечами.

— И после этого вы вдвоем вышли на террасу. А миссис Вандерлин?

— Ушла со своей книгой.

— А молодой мистер Реджи? Он тоже пошел спать?

— Да.

— А мистер Карлайл заходит сюда и через пять-десять минут слышит крик. Продолжайте, месье Карлайл. Вы услышали крик и вышли в коридор. Возможно, нам будет проще, если вы сами воспроизведете ваши действия.

Мистер Карлайл немного неуклюже встал.

— Вот я кричу, — любезно помог Пуаро.

Он открыл рот и издал пронзительное блеяние. Лорд Мэйфилд отвернулся, чтобы скрыть усмешку, а мистер Карлайл почувствовал себя очень неловко.

— Allez! Вперед! Марш! — воскликнул Пуаро. — Ваша реплика.

Мистер Карлайл скованно подошел к двери, открыл ее и вышел. Пуаро последовал за ним. Двое мужчин пошли следом.

— Вы закрыли дверь за собой или оставили ее открытой?

— Вот не помню… Думаю, оставил открытой.

— Неважно. Продолжайте.

Держась по-прежнему скованно, мистер Карлайл подошел к основанию лестницы и остановился там, глядя вверх.

Пуаро сказал:

— Вы говорите, та горничная стояла на лестнице. А где именно?

— Примерно посередине.

— И вид у нее был взволнованный.

— Определенно.

— Eh bien, представим, что я горничная. — Пуаро проворно взбежал по лестнице. — Примерно здесь?

— На пару ступенек выше.

— Вот так?

Пуаро принял позу.

— Ну… да… не совсем.

— А теперь?

— Ну, она держалась за голову.

— Ага, за голову. Очень интересно. Вот так? — Пуаро поднял руки и прижал ладони к голове прямо над ушами.

— Да, так.

— Ага! А теперь скажите мне, мистер Карлайл, это ведь хорошенькая девушка?

— Честно говоря, я не заметил.

Голос у секретаря был злой.

— Ага, вы не заметили… Но вы же молодой человек. Неужели молодой человек не видит, хорошенькая девушка или нет?

— Право, мистер Пуаро, я могу только повторить, что не заметил.

Карлайл бросил затравленный взгляд на своего хозяина. Сэр Кэррингтон внезапно издал смешок.

— Месье Пуаро намерен сделать из вас гуляку, Карлайл, — заметил он.

— Лично я всегда замечаю, когда девушка хорошенькая, — заявил Пуаро, спускаясь с лестницы.

Молчание, которым Карлайл ответил на это замечание, было несколько колючим. Пуаро продолжал:

— И именно тогда она рассказала вам сказку о том, что увидела привидение?

— Да.

— Вы ей поверили?

— Вряд ли, мистер Пуаро!

— В смысле, не в привидение. Я хочу сказать — вам не показалось, что девушка и вправду была уверена, что что-то увидела?

— Ну, этого я сказать не могу. Она и правда часто дышала и казалась встревоженной.

— Вы не видели и не слышали ее хозяйку?

— Да вообще-то видел. Она вышла из своей комнаты на верхнюю галерею и позвала: «Леони».

— А потом?

— Девушка побежала к ней, а я вернулся в кабинет.

— Пока вы стояли под лестницей, кто-нибудь мог зайти в дверь, которую вы оставили открытой?

Карлайл покачал головой.

— Только если бы прошел мимо меня. Дверь в кабинет находится в конце коридора, как сами видите.

Пуаро задумчиво кивнул. Мистер Карлайл продолжал четко и размеренно:

— Должен сказать, я очень благодарен лорду Мэйфилду, который увидел вора, покидающего кабинет через окно. Иначе я оказался бы в очень неприятном положении.

— Глупости, дорогой мой Карлайл, — нетерпеливо вмешался лорд Мэйфилд. — Вы вне подозрений.

— Очень любезно с вашей стороны, лорд Мэйфилд, но факты остаются фактами, и я прекрасно понимаю, что они складываются не в мою пользу. В любом случае я надеюсь, что мои вещи и я сам будут обысканы.

— Чушь, дорогой мой друг, — сказал лорд Мэйфилд.

— Вы серьезно этого хотите? — пробормотал Пуаро.

— Я был бы весьма обязан.

Пуаро задумчиво смотрел на него пару минут, затем пробормотал:

— Понимаю.

Затем он спросил:

— Где находится комната миссис Вандерлин относительно кабинета?

— Прямо над ним.

— И окно выходит на террасу?

— Да.

Пуаро снова кивнул. Затем сказал:

— Идемте в гостиную.

Там он обошел комнату, проверил запоры на окнах, глянул на листки с подсчетом очков на столике для бриджа и наконец обратился к лорду Мэйфилду.

— Это дело, — сказал он, — сложнее, чем кажется. Но одно совершенно ясно — похищенные бумаги не покидали этого дома.

Лорд Мэйфилд уставился на него.

— Однако, дорогой мой Пуаро, человек, которого я видел выходящим из кабинета…

— Не было никакого человека.

— Но я его видел…

— При всем уважении, лорд Мэйфилд, вам показалось, что вы его видели. Вас обманула тень от ветки дерева. А тот факт, что были похищены бумаги, лишь утвердил вас в том, что вы что-то видели.

— Но, мистер Пуаро, я же собственными глазами…

— Мои глаза против твоих, старина, — встрял сэр Джордж.

— Позвольте мне, лорд Мэйфилд, в этом отношении высказаться с полной определенностью. Никто не спускался с террасы на траву.

Мистер Карлайл, очень бледный и скованный, сказал:

— В этом случае, если месье Пуаро прав, то подозрение автоматически падает на меня. Только я мог совершить похищение.

Лорд Мэйфилд вскочил.

— Ерунда! Что бы там ни думал месье Пуаро, я с ним не согласен! Я уверен в вашей невиновности, мой дорогой Карлайл. Я готов поклясться в вашей невиновности!

— Но я же не говорил, что подозреваю мистера Карлайла, — смиренно промурлыкал Пуаро.

Карлайл ответил:

— Нет, но вы совершенно ясно показали, что никто другой не имел шанса совершить это преступление!

— Du tout! Du tout!

— Но я сказал вам, что никто не проходил мимо меня по коридору, чтобы войти в дверь кабинета.

— Согласен. Но кто-то мог войти в окно.

— Но вы только что сказали, что этого не было?

— Я сказал, что никто снаружи не мог войти и выйти, не оставив следов на траве. Но это можно было сделать изнутри дома. Кто-то мог выйти из этой комнаты через окно, проскользнуть по террасе, проникнуть в кабинет и снова вернуться сюда.

Мистер Карлайл возразил:

— Но ведь на террасе были лорд Мэйфилд и сэр Джордж Кэррингтон!

— Да, они были на террасе, но они прогуливались. На глаза сэра Джорджа Кэррингтона можно положиться, — Пуаро слегка поклонился, — но они у него не на затылке. Окно кабинета находится в крайнем левом конце террасы, дальше находятся окна этой гостиной, но терраса тянется направо вдоль одной, двух, трех, возможно, четырех комнат?

— Столовая, бильярдная, малая столовая и библиотека, — сказал лорд Мэйфилд.

— И сколько раз вы прошли взад-вперед по террасе?

— Как минимум пять-шесть раз.

— Вы сами видите, что вору нужно было только выгадать нужный момент!

— Вы хотите сказать, что пока я был в коридоре и разговаривал с горничной, вор дожидался в гостиной? — медленно проговорил Карлайл.

— Это предположение. Это, конечно же, только предположение.

— Мне оно не кажется достаточно вероятным, — сказал лорд Мэйфилд. — Слишком рискованно.

Маршал авиации колебался.

— Я не согласен с тобой, Чарльз. Это очень даже вероятно. Как только я сам не додумался!

— Теперь вы понимаете, — сказал Пуаро, — почему я уверен, что чертежи до сих пор находятся в доме. Проблема в том, чтобы найти их.

Сэр Джордж фыркнул:

— Это довольно просто. Обыскать всех.

Лорд Мэйфилд хотел было не согласиться, но Пуаро успел заговорить первым:

— Нет-нет, все не так просто. Тот, кто похитил чертежи, будет ожидать обыска и постарается, чтобы их не нашли среди его или ее вещей. Они будут спрятаны на нейтральной территории.

— Вы предлагаете нам поиграть в прятки по всему особняку?

Пуаро улыбнулся:

— Нет-нет, мы не будем доходить до такого. Мы сможем найти место, где спрятаны бумаги (или вычислить виноватого) путем логических умозаключений. Это облегчит дело. Утром я хотел бы побеседовать с каждым человеком в доме. Мне кажется, будет неразумным делать это прямо сейчас.

Лорд Мэйфилд кивнул.

— Вызовет слишком много пересудов, — сказал он, — если мы вытащим всех из постели в три часа ночи. В любом случае вам придется действовать очень осторожно, месье Пуаро. Суть дела не должна всплыть на поверхность.

Сыщик беспечно взмахнул рукой.

— Предоставьте это Эркюлю Пуаро. Моя ложь всегда тонка и убедительна. Значит, утром я продолжу расследование. Но сегодня я должен начать с вас, сэр Джордж, и вас, лорд Мэйфилд. — Он поклонился обоим.

— То есть каждого — поодиночке?

— Это я и имел в виду.

Лорд Мэйфилд чуть закатил глаза, затем сказал:

— Конечно. Оставляю вас наедине с сэром Джорджем. Когда я вам понадоблюсь, вы найдете меня в кабинете. Идемте, Карлайл.

Они с секретарем вышли, закрыв за собой дверь.

Сэр Джордж сел, механически потянулся за сигаретой и с озадаченным видом повернулся к Пуаро.

— Видите ли, — медленно произнес он, — я не понимаю…

— Это объясняется очень просто, — сказал Пуаро с улыбкой. — В двух словах, точнее говоря. Миссис Вандерлин.

— О, — сказал Кэррингтон, — Думаю, я понял. Миссис Вандерлин?

— Именно. Понимаете ли, было бы не очень вежливо задать лорду Мэйфилду тот вопрос, который я хотел бы ему задать. Почему миссис Вандерлин? Известно, что эта леди — подозрительная личность. Но почему она тогда здесь? Я говорю себе — есть три объяснения. Первое — лорд Мэйфилд неравнодушен к этой леди, и вот почему я хочу поговорить с вами наедине, не хочу смущать его. Второе — миссис Вандерлин дорога кому-то еще из обитателей этого дома.

— Меня можете вычеркнуть, — ухмыльнулся сэр Джордж.

— Тогда, если оба предположения неверны, вопрос становится вдвойне критическим. Почему миссис Вандерлин находится здесь? Мне кажется, что я вижу некую тень ответа. И этот ответ — причина. Ее присутствие именно на этом вечере определенно было нужно лорду Мэйфилду по какой-то особой причине. Я прав?

Сэр Джордж кивнул.

— Вы совершенно правы, — сказал он. — Мэйфилд слишком старый стреляный воробей, чтобы попасть в ее сети. Он хотел ее присутствия совсем по другой причине. Дело в этом.

Он пересказал ему разговор, который состоялся за обеденным столом. Пуаро слушал очень внимательно.

— А, — сказал он. — Теперь я понимаю. Тем не менее похоже, что эта леди побила вас вашим же оружием весьма ловко!

Сэр Джордж от души выругался.

Пуаро посмотрел на него с некоторым изумлением, затем сказал:

— Вы не сомневаетесь, что эта кража — ее рук дело, то есть что за этим стоит она, невзирая на то, сыграла она или нет активную роль в самом похищении?

Сэр Джордж уставился на него.

— Конечно! В этом нет никаких сомнений. Да кому еще нужно было красть эти чертежи?

— Ага! — сказал Эркюль Пуаро. Он откинулся в кресле и уставился в потолок. — И все-таки, сэр Джордж, четверть часа назад мы пришли к выводу, что эти чертежи определенно стоят денег. Конечно, это не банкноты, не золото и не драгоценности, но тем не менее это потенциальные деньги. Если бы кто-то оказался в затруднительном положении…

Собеседник фыркнул:

— А у кого сегодня нет проблем с деньгами? Полагаю, могу сказать это откровенно, не подвергая себя обвинению в преступлении.

Он улыбнулся Пуаро, и тот вежливо улыбнулся в ответ и пробормотал:

— Mais oui[901], вы можете говорить что угодно, поскольку вы, сэр Джордж, имеете в этом деле безупречное алиби.

— Но у меня самого проблемы с деньгами!

Пуаро печально покачал головой.

— Да, действительно, человеку в вашем положении приходится нести большие расходы. К тому же у вас молодой сын в весьма затратном возрасте…

Сэр Джордж застонал.

— Образование и так дорого стоит, а тут еще и долги… Но вы не подумайте, он неплохой парень.

Пуаро слушал маршала авиации с сочувствием. Недостаток мужества и стойкости у молодого поколения, невероятное попустительство детям со стороны матерей, которые постоянно принимают их сторону, проклятие азартной игры — а стоит только женщинам подцепить эту заразу, они буквально сходят с ума и рискуют ставками, которые не могут себе позволить… Все это излагалось в общих словах — сэр Джордж не говорил напрямую о жене или сыне, — но его природная открытость делала его слова достаточно прозрачными.

Внезапно он замолк.

— Простите, я не должен был отнимать у вас время посторонними разговорами, особенно в такой час ночи — вернее, уже утра… — Кэррингтон подавил зевок.

— Думаю, сэр Джордж, вам надо пойти лечь спать. Вы были очень добры и помогли мне.

— Да, пойду-ка я посплю. Вы правда думаете, что есть шанс вернуть чертежи?

Пуаро пожал плечами:

— Я намерен попытаться. Не вижу причин, почему бы и нет.

— Хорошо, я пошел. Доброй ночи.

Он вышел из комнаты.

Пуаро остался сидеть, задумчиво глядя в потолок. Затем он достал маленький блокнот и, открыв чистую страницу, написал:

Миссис Вандерлин?

Леди Джулия Кэррингтон?

Миссис Макатта?

Реджи Кэррингтон?

Мистер Карлайл?

Ниже он приписал:

Миссис Вандерлин и мистер Реджи Кэррингтон?

Миссис Вандерлин и леди Джулия?

Миссис Вандерлин и мистер Карлайл?

Сыщик недовольно покачал головой, пробормотав:

— C’est plus simple que ça[902].

Затем он добавил несколько коротких предложений:

Действительно ли лорд Мэйфилд видел «тень»? Если нет, то почему он сказал, что видел? Видел ли что-нибудь сэр Джордж? Он категорически утверждает, что не видел ничего ПОСЛЕ того, как я обследовал клумбу.

Примечание: лорд Мэйфилд близорук, может читать без очков, но чтобы увидеть что-то на той стороне комнаты, ему приходится пользоваться моноклем. Сэр Джордж дальнозоркий. Таким образом, если мы говорим о дальнем конце террасы, то на его зрение можно положиться больше, чем на зрение лорда Мэйфилда. Однако лорд Мэйфилд категорически уверен, что ВИДЕЛ что-то, и даже заверения его друга не могут его поколебать.

Может ли кто-нибудь быть выше подозрений, каким кажется мистер Карлайл? Лорд Мэйфилд горячо отстаивает его невиновность. Слишком горячо. Почему? Потому что он тайно подозревает его и стыдится своих подозрений? Или потому что он четко подозревает кого-то другого? То есть кого-то, КРОМЕ миссис Вандерлин?

Пуаро отложил блокнот. Затем, встав, отправился в кабинет.

Глава 5

Лорд Мэйфилд сидел за столом, когда в кабинет вошел Пуаро. Он резко обернулся, отложил ручку и вопросительно посмотрел на него снизу вверх.

— Ну, месье Пуаро, вы поговорили с Кэррингтоном?

Сыщик улыбнулся и сел.

— Да, лорд Мэйфилд. Он прояснил некоторые моменты, которые меня озадачивали.

— И что это было?

— Причина, по которой миссис Вандерлин находится здесь. Вы понимаете, я счел вероятным…

Мэйфилд быстро понял причину несколько преувеличенного смущения Пуаро.

— Вы думали, что я питаю слабость к этой леди? Вовсе нет. Совсем напротив. Забавно, но Кэррингтон думал так же.

— Да, он рассказал мне о вашем разговоре на эту тему.

У лорда Мэйфилда был покаянный вид.

— Моя затея не сработала. Всегда досадно признавать, что женщина обвела вас вокруг пальца.

— Да, но она еще не обвела вас вокруг пальца, лорд Мэйфилд.

— Думаете, мы еще можем победить? Что же, я рад это слышать. Мне бы хотелось думать, что вы правы… — Он вздохнул. — Я чувствую себя полным дураком — я так радовался своему замыслу, чтобы заманить ее в ловушку.

Эркюль Пуаро сказал, закурив одну из своих крохотных сигарет:

— А каков в точности был ваш замысел, лорд Мэйфилд?

— Ну, — помялся тот. — На самом деле в деталях я его не продумывал.

— Вы ни с кем его не обсуждали?

— Нет.

— Даже с мистером Карлайлом?

— Даже с ним.

Пуаро улыбнулся:

— Вы предпочитаете действовать в одиночку, лорд Мэйфилд?

— Как правило, это оказывается лучшим вариантом, — мрачновато ответил тот.

— Да, это разумно. Никому не доверять. Но вы рассказали об этом лорду Кэррингтону?

— Просто потому что я понял, что мой дорогой друг всерьез волнуется за меня.

Лорд Мэйфилд улыбнулся воспоминаниям.

— Он ваш старый друг?

— Да. Я знаю его более двадцати лет.

— А его жену?

— И его жену, конечно же.

— Но — простите, если я чересчур нахален — вы так же откровенны с ней?

— Я не понимаю, как мои личные отношения с людьми относятся к делу, месье Пуаро.

— Мне кажется, лорд Мэйфилд, что это имеет очень даже большое отношение к делу. Вы ведь согласны с тем, что, по моей версии, вероятно, кто-то мог оставаться в гостиной?

— Да. Я действительно согласен с тем, что наверняка так и случилось.

— Мы не должны говорить «наверняка». Это было бы слишком самоуверенно. Но если моя теория верна, то кто, по-вашему, мог бы находиться в гостиной?

— Очевидно, миссис Вандерлин. Она заходила туда один раз за книгой. Она могла бы туда зайти за другой книгой, или за сумочкой, или за оброненным платочком — у женщин найдется десяток причин. Она заставляет свою горничную закричать и выманить Карлайла из кабинета. Затем проскальзывает внутрь через окно и выходит из окна, как вы и сказали.

— Вы забываете, что это могла быть не миссис Вандерлин. Карлайл слышал, как она окликнула горничную сверху, пока он разговаривал с девушкой.

Лорд Мэйфилд прикусил губу.

— Верно. Я и забыл, — с досадой сказал он.

— Видите, — мягко сказал Пуаро, — у нас есть прогресс. Сначала у нас было простое объяснение — вор зашел снаружи и убежал с добычей. Очень удобная теория, как я тогда сказал, слишком удобная, чтобы принимать эту версию всерьез. Мы отмели ее. Затем перешли к версии иностранного агента, миссис Вандерлин, и все снова прекрасно сходится — до определенного момента. Но теперь это снова кажется чересчур простым, чересчур удобным, чтобы принять версию.

— Вы снимаете со счетов и миссис Вандерлин?

— В гостиной была не миссис Вандерлин. Это мог быть подельник миссис Вандерлин, который совершил кражу, но вполне вероятно, что за этим делом стоит кто-то вообще другой. Если так, нам следует подумать о мотиве.

— А не слишком ли это притянуто за уши, месье Пуаро?

— Не думаю. Итак, каков мог бы быть мотив? Деньги. Чертежи могли украсть, чтобы превратить их в наличные. Это самый простой мотив. Но на самом деле он может быть совсем иным.

— Например…

— Это определенно может быть попытка причинить кому-либо вред, — медленно проговорил Пуаро.

— Кому?

— Возможно, мистеру Карлайлу. Подозрения, очевидно, в первую очередь пали бы на него. Но здесь может быть не только это. Мужчины, в руках которых судьба страны, лорд Мэйфилд, особенно уязвимы в глазах населения.

— Вы хотите сказать, что кража имела своей целью подорвать мое реноме?

Пуаро кивнул.

— Если я не ошибаюсь, лорд Мэйфилд, где-то пять лет назад у вас были непростые времена. Вас подозревали в дружбе с одним европейским политиком, который был тогда чрезвычайно непопулярен у здешних избирателей.

— Совершенно верно, месье Пуаро.

— Быть в наши дни государственным деятелем — непростая задача. Ведь ему приходится проводить политику, которую он считает выгодной для страны, но в то же время нельзя не признавать силу народного мнения. А народное мнение очень часто сентиментально, смутно и невероятно ненадежно, однако им нельзя пренебрегать.

— Как верно вы говорите! Воистину это — проклятие жизни политика. Приходится потакать чувствам страны, как бы опасно и рискованно это ни было.

— Мне кажется, в этом и состояла ваша дилемма. Ходили слухи, что вы заключили соглашение с тем вышеупомянутым деятелем. И страна, и газеты сразу набросились на вас. К счастью, премьер-министр категорически отверг эти подозрения, и вы отрицали все, хотя и не скрывали своих симпатий.

— Все это верно, месье Пуаро, но зачем ворошить прошлое?

— Дело в том, что я считаю вероятным, что враг, разочарованный тем, как вы преодолели этот кризис, решил попытаться устроить вам очередные сложности. Вы вскоре восстановили доверие в глазах народа. Проблема ушла в прошлое, теперь вы заслуженно являетесь одной из наиболее популярных фигур в политике. Вас открыто прочат в очередные премьер-министры, когда мистер Ханберли уйдет в отставку.

— Вы считаете, что это попытка дискредитировать меня? Чушь!

— Tout de même[903], лорд Мэйфилд, будет выглядеть нехорошо, если станет известно, что чертежи нового британского бомбардировщика были украдены во время уик-энда, когда у вас в гостях была некая очаровательная леди. Один намек на ваши взаимоотношения с этой леди в газетах — и вам перестанут доверять.

— Но такое же нельзя воспринимать серьезно!

— Дорогой мой лорд Мэйфилд, вы прекрасно знаете, что можно! Чтобы подорвать общественное доверие к человеку, нужно совсем немного.

— Да, это так, — сказал лорд Мэйфилд. Внезапно вид у него стал очень обеспокоенный. — Господи! Как же отчаянно запутывается это дело! Вы правда думаете… но это невозможно… невозможно!

— Вы знаете кого-нибудь, кто… завидовал бы вам?

— Абсурд!

— В любом случае вы согласны, что мои вопросы о ваших личных отношениях с теми, кто присутствует на этой вечеринке, не то чтобы совсем неуместны.

— О, возможно… возможно. Вы спрашивали меня о Джулии Кэррингтон. Здесь я мало что могу сказать. Я никогда особенно не был с ней близок, и вряд ли я ей интересен. Она из этих беспокойных, нервных женщин, опрометчиво экстравагантных и безумно увлеченных карточной игрой. Мне кажется, она довольно старомодна, чтобы презирать меня как выскочку.

— Я заглянул в «Кто есть кто», прежде чем приехать, — сказал Пуаро. — Вы были главой знаменитого конструкторского бюро и сами являетесь первоклассным инженером.

— Действительно, в смысле практической стороны дела я мало в чем не разбираюсь. Я проделал путь с самых низов, — довольно мрачно проговорил лорд Мэйфилд.

— О-ля-ля! — воскликнул Пуаро. — Какой же я дурак! Дурак!

Собеседник уставился на него.

— Простите, месье Пуаро?

— Просто мне стала понятна часть головоломки. То, чего я не замечал прежде… Но все сходится. Да — просто великолепно сходится!

Лорд Мэйфилд глянул на него в изумленном недоумении. Но Пуаро с легкой улыбкой покачал головой:

— Нет-нет, не сейчас. Я должен получше разобраться в своих версиях.

Он встал.

— Доброй ночи, лорд Мэйфилд. Мне кажется, я знаю, где находятся эти чертежи.

— Знаете? — вскричал лорд Мэйфилд. — Так давайте заберем их прямо сейчас!

Пуаро покачал головой:

— Нет-нет. Так не пойдет. Поспешность была бы фатальной. Но оставьте это дело Эркюлю Пуаро.

Он вышел из комнаты. Лорд Мэйфилд презрительно пожал плечами.

— Да он просто шарлатан, — прошептал он. Затем, отложив бумаги и погасив свет, тоже пошел спать.

Глава 6

— Если была кража, то какого черта старик Мэйфилд не послал за полицией? — заявил Реджи Кэррингтон.

Он чуть отодвинулся от стола, за котором накрыли завтрак. Молодой человек спустился последним. Хозяин, миссис Макатта и сэр Джордж уже закончили завтракать незадолго до этого. Его мать и миссис Вандерлин предпочли завтракать в постели.

Сэр Джордж, повторив свое заявление в том виде, который они обговорили с лордом Мэйфилдом и Эркюлем Пуаро, не мог отделаться от ощущения, что справился с делом не так хорошо, как мог бы.

— Мне кажется очень странным, что ты позвал какого-то подозрительного иностранца, — сказал Реджи. — Что украли, папа?

— Точно не знаю, сынок.

Реджи встал. Этим утром он казался нервным, почти на грани срыва.

— Ничего… важного? Не… бумаги или что-то в этом роде?

— Честно говоря, Реджи, я не имею права сказать тебе все.

— Все должно быть шито-крыто? Я понял.

Реджи взбежал по лестнице, остановился на мгновение на середине, нахмурившись, затем продолжил путь и постучал в дверь матери. Ее голос разрешил ему войти.

Леди Джулия сидела в постели, царапая какие-то цифры на обратной стороне конверта.

— Доброе утро, дорогой. — Она подняла взгляд, затем резко спросила: — Реджи, в чем дело?

— Ничего особенного, просто ночью произошла кража.

— Кража? И что же украли?

— Ой, я не знаю. Все помалкивают. Тут какой-то странный частный детектив задает всем вопросы…

— Как необычно!

— Довольно неприятно, — медленно проговорил Реджи, — находиться в доме, где произошло такое.

— Но что конкретно произошло?

— Не знаю. Это случилось уже после того, как я лег спать… Осторожно, мама, ты уронишь поднос.

Он поймал поднос с завтраком и отнес его на столик у окна.

— Украли какие-нибудь деньги?

— Я же сказал тебе — не знаю.

— Полагаю, этот детектив задает вопросы всем? — медленно проговорила леди Джулия.

— Я так думаю.

— Где вы были прошлой ночью? Что-то в этом роде?

— Видимо. Ну, многого я ему рассказать не смогу. Я пошел наверх спать и почти сразу же заснул.

Леди Джулия не ответила.

— Мама, я хотел спросить — ты мне денег не дашь? Я совсем на мели.

— Нет, — рассеянно ответила мать. — Я сама в жутком проигрыше. Страшно подумать, что скажет твой отец, когда узнает.

В дверь постучали, и вошел сэр Джордж.

— А, вот ты где, Реджи… Будь так любезен, спустись в библиотеку. Месье Эркюль Пуаро хочет с тобой поговорить.

Сыщик только что закончил допрашивать грозную миссис Макатту. Несколько коротких вопросов показали, что та ушла спать незадолго до одиннадцати вечера и не слышала и не видела ничего полезного.

Пуаро ловко перешел от темы кражи к более личным вопросам. Сам он очень восхищается лордом Мэйфилдом. Как член общества, он чувствует, что лорд Мэйфилд действительно великий человек. Конечно, миссис Макатта, будучи хорошо осведомленной, куда более способна это оценить, чем он.

— У лорда Мэйфилда есть голова на плечах, — согласилась миссис Макатта. — И свою карьеру он полностью сделал сам. Никакого наследного влияния у него не было. Возможно, он не слишком дальновиден. В этом, увы, все мужчины схожи. Им недостает женского воображения. Женщина, месье Пуаро, станет большой силой в правительстве, не пройдет и десяти лет!

Пуаро ответил, что уверен в этом.

Он перешел к миссис Вандерлин. Правда ли, как ему намекали, что она и лорд Мэйфилд — очень близкие друзья?

— Вовсе нет. Честно говоря, я была крайне удивлена, встретив ее здесь. Крайне удивлена.

Пуаро спросил, какого мнения миссис Макатта о миссис Вандерлин — и получил это мнение.

— Это одна из совершенно бесполезных женщин, месье Пуаро. Из-за таких начинаешь стыдиться собственного пола. Паразитка, законченная паразитка!

— Мужчины восхищаются ею?

— Мужчины! — презрительно произнесла миссис Макатта. — Мужчин всегда привлекает хорошенькое личико. Этот мальчик, молодой Реджи Кэррингтон, краснеет каждый раз, как она заговаривает с ним. Ему льстит, что она обращает на него внимание. Глупость какая! И льстит она ему по-глупому. Хвалит его невесту, которая на самом деле далеко не бриллиант…

— Он плохой игрок?

— Вчера вечером он наступил на все возможные грабли.

— А леди Джулия хороший игрок, не так ли?

— Слишком хороший, на мой взгляд, — сказала миссис Макатта. — Она играет утром, днем и вечером.

— И по высоким ставкам?

— Да, действительно, выше, чем я решилась бы ставить. В общем, мне это кажется неправильным.

— Она много выигрывает?

Миссис Макатта громко фыркнула:

— Она пытается так расплатиться с долгами. Но в последнее время ей не везет, так я слышала. Прошлым вечером мне показалось, что у нее что-то на уме. Азартная игра, месье Пуаро, — это зло лишь немногим меньшее, чем пьянство. Будь моя воля, я очистила бы эту страну…

Пуаро пришлось выслушать довольно длинную речь по поводу оздоровления английской морали. Затем он решительно прекратил разговор и послал за Реджи Кэррингтоном.

Сыщик тщательно смерил взглядом молодого человека, когда тот вошел. Довольно очаровательная улыбка маскирует вялый рот, подбородок безвольный, глаза широко расставлены, довольно узкий лоб. Он подумал, что тип Кэррингтона-младшего очень ему знаком.

— Мистер Реджи Кэррингтон?

— Да. Могу чем-нибудь помочь?

— Просто расскажите мне, чем вы занимались прошлым вечером.

— Ну, насколько помню, мы играли в бридж в гостиной. Потом я пошел спать.

— Во сколько это было?

— Незадолго до одиннадцати. Полагаю, кража произошла позже?

— Да, позже. Может, вы что-то видели или слышали?

Реджи с сожалением покачал головой:

— Боюсь, нет. Я сразу пошел спать и спал очень крепко.

— Вы пошли сразу из гостиной к себе и оставались там до утра?

— Верно.

— Любопытно, — сказал Пуаро.

— То есть — любопытно? — резко спросил Реджи.

— Например, вы не слышали крик?

— Нет, не слышал.

— Ах, очень любопытно…

— Послушайте, я вас не понимаю!

— Возможно, вы глуховаты?

— Определенно нет.

Губы Пуаро задвигались. Возможно, он в третий раз повторял слово «любопытно». Затем сказал:

— Что же. Спасибо вам, мистер Кэрингтон, это все.

Реджи встал. Постоял в нерешительности.

— Знаете, — сказал он, — когда вы меня спросили, я подумал, что действительно что-то такое слышал…

— Вы действительно что-то слышали?

— Да, но, понимаете, я читал книгу — вообще-то детективный роман — и… ну, я действительно здорово зачитался.

— Ага, — сказал Пуаро, — весьма удовлетворительное объяснение.

Лицо его было бесстрастным.

Реджи по-прежнему мялся, затем повернулся и медленно пошел к дверям. Затем остановился и спросил:

— А что все же украли?

— Нечто очень ценное, мистер Кэррингтон. Это все, что я имею право сказать.

— О, — довольно безучастно сказал Реджи и вышел.

Пуаро кивнул.

— Совпадает, — пробормотал он. — Очень хорошо совпадает.

Он позвонил и вежливо спросил, не встала ли уже миссис Вандерлин.

Глава 7

Миссис Вандерлин вплыла в комнату. Смотрелась она очень красиво. На ней был великолепно сшитый красновато-коричневый спортивный костюм, подчеркивающий теплый оттенок ее волос. Она опустилась в кресло и улыбнулась своей головокружительной улыбкой сидевшему перед ней маленькому человечку. На мгновение что-то иное промелькнуло в ее улыбке. Может, это было торжество, может, даже насмешка. Это длилось меньше мгновения, но все же оно было. Это показалось Пуаро интересным.

— Воры? Прошлой ночью? Какой ужас! Нет, я ничего не слышала. А полиция? Они могут что-нибудь сделать?

Опять на мгновение в ее глазах промелькнула насмешка.

«Понятно, что вы не боитесь полиции, леди, — подумал Пуаро. — Вы прекрасно понимаете, что ее просто не вызовут. И из этого следует — что?»

— Понимаете, мадам, — серьезно сказал он, — это дело чрезвычайной секретности.

— Ну, конечно… месье Пуаро, верно? — я не скажу ни слова! Я слишком восхищаюсь дорогим лордом Мэйфилдом, чтобы доставлять ему хоть какую-нибудь неприятность.

Миссис Вандерлин закинула ногу за ногу. Начищенная до блеска туфелька из коричневой кожи болталась на кончике ее ноги в шелковом носке. Она улыбнулась теплой, соблазнительной улыбкой, демонстрировавшей отменное здоровье и полную удовлетворенность.

— Могу ли я хоть чем-нибудь помочь?

— Благодарю, мадам. Вы прошлым вечером играли в гостиной в бридж?

— Да.

— Как понимаю, затем все дамы пошли к себе спать?

— Верно.

— Но кое-кто вернулся за книгой. Ведь это были вы, миссис Вандерлин, не так ли?

— Да, я вернулась первой.

— Что вы хотите этим сказать — первой? — резко спросил Пуаро.

— Я сразу же вернулась, — объяснила миссис Вандерлин. — Затем я пошла к себе и звонком вызвала горничную. Она что-то долго шла. Я позвонила еще раз. Затем вышла на площадку, услышала ее голос и позвала ее. Когда она расчесала меня, я отослала ее. Горничная была взволнованна, вся на нервах, и пару раз дернула меня за волосы. После того как отослала ее, я увидела леди Джулию, которая поднималась по лестнице. Она сказала мне, что тоже возвращалась за книгой. Правда, забавно?

Закончив речь, миссис Вандерлин улыбнулась широко, почти по-кошачьи. Эркюль Пуаро решил про себя, что миссис Вандерлин недолюбливает леди Джулию Кэррингтон.

— Вы правы, мадам. Скажите, вы не слышали крика вашей горничной?

— Да, я слышала что-то в этом роде.

— Вы не спрашивали ее, почему она кричала?

— Спрашивала. Она сказала, что увидела плывущую по воздуху белую фигуру — какая чепуха!

— Как была прошлым вечером одета леди Джулия?

— О, вы полагаете?.. Понимаю. Она была в белом вечернем платье. Конечно, это все объясняет. Она наверняка увидела ее мельком в темноте как белую фигуру. Эти горничные такие суеверные.

— Ваша горничная давно у вас служит, мадам?

— О нет. — Миссис Вандерлин широко распахнула глаза. — Всего месяцев пять.

— Мне хотелось бы сейчас поговорить с ней, если вы не против, мадам.

Миссис Вандерлин подняла брови.

— Ну, конечно, — довольно холодно сказала она.

— Понимаете, я хотел бы допросить ее.

— Да, конечно. — Ее глаза снова весело блеснули.

Сыщик встал и поклонился.

— Мадам, — сказал он, — примите мое восхищение.

Миссис Вандерлин на этот раз даже немного опешила.

— О, месье Пуаро, это очень мило с вашей стороны, но почему?

— Мадам, вы так прекрасно вооружены, так уверены в себе…

Миссис Вандерлин рассмеялась — немного неуверенно.

— Не понимаю, — сказала она, — это комплимент или как?

— Возможно, предостережение, — сказал Пуаро. — Не стоит относиться к жизни с надменностью.

Миссис Вандерлин рассмеялась уже с большей уверенностью. Она встала и протянула руку.

— Дорогой мой месье Пуаро, я искренне желаю вам успеха. Благодарю вас за все те любезности, которые вы сказали в мой адрес.

Она вышла. Бельгиец пробормотал себе под нос:

— Вы желаете мне успеха, правда? Но вы полностью уверены, что я потерплю неудачу! Да, в этом вы совершенно уверены. И это очень меня раздражает.

Он с некоторой обидой дернул за шнурок звонка и попросил прислать к нему мадемуазель Леони.

Пуаро оценивал ее взглядом, пока она нерешительно стояла в дверях, чопорно-застенчивая в своем черном платье, с аккуратно разделенными пробором черными волнами волос и скромно опущенными глазами. Наконец он медленно кивнул с одобрением и сказал:

— Заходите, мадемуазель Леони. Не бойтесь.

Она вошла и скромно остановилась перед ним.

— Знаете, — внезапно изменившимся тоном сказал Пуаро, — вы мне кажетесь очень хорошенькой.

Леони тут же отреагировала. Она искоса бросила на него короткий взгляд и тихо прошептала:

— Месье так добр…

— Представьте себе, — сказал Пуаро, — я спросил мистера Карлайла, хорошенькая ли вы, а он ответил, что не знает!

Леони презрительно вздернула подбородок.

— Эта статуя?

— Это очень хорошо его описывает.

— Я не верю, что он хоть раз в жизни посмотрел на девушку.

— Возможно, и так. Жаль. Он многое потерял. Но в этом доме есть и другие, кто способен вас оценить, не так ли?

— Я не понимаю, что месье имеет в виду.

— О, мадемуазель Леони, вы прекрасно все понимаете. Прошлым вечером вы поведали нам прелестную историю о том, что увидели привидение. Как только я узнал, что вы стояли, схватившись за голову, я сразу понял, что тут дело вовсе не в призраке. Когда девушка пугается, она хватается за сердце или прижимает руки ко рту, чтобы подавить крик, но если она хватается за голову, то тут совсем другое дело. Это значит, что ее волосы оказались в беспорядке и она срочно пытается их пригладить! Так что, мадемуазель, давайте говорить правду. Почему вы закричали на лестнице?

— Но, месье, это правда, я увидела высокую фигуру в белом…

— Мадемуазель, не надо оскорблять мой интеллект. Эта выдумка могла сойти для мистера Карлайла, но не для Эркюля Пуаро. Правда в том, что вас в тот момент только что поцеловали, верно? И посмею сделать предположение, что поцеловал вас мистер Реджи Кэррингтон.

Леони подняла невозмутимый взгляд и моргнула.

— Eh bien, — заявила она, — поцелуй. И что?

— Действительно — и что? — галантно сказал Пуаро.

— Понимаете, этот молодой джентльмен подкрался сзади, обнял меня за талию — конечно, я испугалась и вскрикнула. Если бы я знала, тогда, конечно, не закричала бы.

— Конечно, — согласился Пуаро.

— Но он подкрался ко мне, как кот. Тут распахнулась дверь кабинета и вышел месье le secretaire[904], и молодой джентльмен ускользнул вверх по лестнице, в результате я выглядела как дура. Конечно, мне нужно было что-то сказать — особенно… — она перешла на французский, — un jeune homme comme ça, tellement comme il faut[905]!

— И вы придумали привидение?

— Да, месье, в тот момент я больше ничего не сумела придумать. Высокая фигура, вся в белом, плывущая по воздуху… Это глупо, но что еще я могла сделать?

— Ничего. Итак, теперь все понятно. Я с самого начала так и предполагал.

Леони бросила на него вызывающий взгляд.

— Месье, вы очень умны и очень добры.

— И поскольку я не собираюсь ставить вас в неловкое положение в связи с этим делом, вы готовы сделать для меня ответную любезность?

— С великой охотой, месье.

— Насколько вы осведомлены о делах вашей хозяйки?

Девушка пожала плечами:

— Не очень, месье. Конечно, у меня есть свои догадки…

— И каковы они?

— Ну, от меня не ускользнуло, что друзья мадам всегда армейские, или флотские, или летчики. Есть и другие друзья — иностранные джентльмены, которые иногда приходят к ней очень скрытно. Мадам очень красива, хотя мне кажется, что долго ее красота не продержится. Но молодые люди находят ее очень привлекательной. Иногда они слишком много говорят. Но это всего лишь мои догадки. Мадам мне не доверяет.

— Вы хотите сказать мне, что мадам действует в одиночку?

— Это так, месье.

— Другими словами, вы можете мне помочь.

— Боюсь, нет, месье. Я помогла бы, если б могла.

— Скажите, ваша хозяйка сегодня в хорошем настроении?

— Определенно да, месье.

— Случилось что-то такое, что ее обрадовало?

— Она в хорошем настроении с того самого момента, как приехала сюда.

— Но вы должны знать, Леони.

Девушка ответила доверительно:

— Да, месье. Здесь я не могу ошибиться. Я знаю настроение мадам. Она в очень приподнятом состоянии духа.

— Можно сказать, торжествует?

— Именно так, месье.

Пуаро мрачно кивнул:

— Мне это трудновато будет пережить. И все же это неизбежно… Благодарю вас, мадемуазель, это все.

Леони кокетливо глянула на него.

— Благодарю вас, месье. Если я встречусь с месье на лестнице, то будьте уверены — я не закричу.

— Дитя мое, — с достоинством сказал Пуаро. — Я уже в годах. К чему мне такие фривольности?

С легким смешком Леони ушла.

Сыщик медленно расхаживал по комнате. Лицо его было мрачным и встревоженным.

— А теперь, — сказал он наконец, — настала очередь леди Джулии. Интересно, что она скажет?

Леди Джулия вошла в комнату с видом спокойной уверенности. Она изящно кивнула, села в пододвинутое Пуаро кресло и заговорила низким, выдающим хорошее воспитание голосом:

— Лорд Мэйфилд говорит, что вы хотели задать мне несколько вопросов.

— Да, мадам. О прошлом вечере.

— Значит, о прошлом вечере?

— Что случилось после того, как вы закончили игру в бридж?

— Мой муж счел, что слишком поздно начинать следующую партию. Я пошла спать.

— А потом?

— Я пошла спать.

— Это все?

— Да. Боюсь, я не смогу рассказать вам ничего интересного. Когда произошла, — она помялась, — эта кража?

— Вскоре после того, как вы поднялись наверх.

— Понятно. И что же украли?

— Некоторые важные бумаги, мадам.

— Важные?

— Очень важные.

Она чуть нахмурилась и спросила:

— Они были… ценные?

— Да, мадам, они стоят много денег.

— Понятно.

Повисла пауза. Затем Пуаро сказал:

— А что насчет вашей книги, мадам?

— Моей книги? — Она непонимающе посмотрела на него.

— Да, насколько я понял миссис Вандерлин, после того как все три дамы удалились, вы вернулись за книгой.

— Да, конечно.

— То есть вы не пошли сразу в спальню, после того как поднялись наверх? Вы возвращались в гостиную?

— Да, это так. Я совсем забыла.

— Когда вы были в гостиной, вы не слышали крик?

— Нет… да… не думаю.

— Как же, мадам! Вы не могли его не услышать, если были в гостиной.

Леди Джулия вздернула голову и твердо ответила:

— Я ничего не слышала.

Пуаро поднял брови, но ничего не сказал.

Молчание становилось неуютным. Леди Джулия резко спросила:

— Что было предпринято?

— Предпринято? Я не понимаю вас, мадам.

— Я имею в виду кражу. Полиция ведь была обязана что-то сделать.

Пуаро покачал головой:

— Полицию не привлекали. Расследование веду я.

Она уставилась на него. Ее нервное исхудавшее лицо напряглось и заострилось. Глаза, темные, беспокойные, пытались пронзить его бесстрастность. Наконец она, потерпев поражение, опустила взгляд.

— Вы не можете мне сказать, какие меры были предприняты?

— Могу лишь заверить вас, мадам, что я переверну все.

— Чтобы поймать вора или чтобы вернуть бумаги?

— Главное — вернуть бумаги.

Женщина тут же потеряла интерес, стала апатичной.

— Да, — безразлично сказала она. — Полагаю, что так.

Снова возникла пауза.

— Что-то еще, месье Пуаро?

— Нет, мадам. Не смею больше вас задерживать.

— Благодарю вас.

Он открыл ей дверь. Леди Джулия вышла, даже не глянув на него.

Пуаро вернулся к камину и начал тщательно выстраивать фигурки на каминной полке. Он все еще занимался этим, когда сквозь французское окно с террасы вошел лорд Мэйфилд.

— Ну? — сказал он.

— Думаю, все очень неплохо. События развиваются как должно.

Лорд Мэйфилд уставился на него:

— Вы довольны?

— Нет. Не доволен. Но удовлетворен.

— Честное слово, месье Пуаро, я вас не понимаю.

— Я не такой шарлатан, как вы думаете.

— Я никогда не говорил…

— Нет! Но вы думали!.. Ладно. Я не обижаюсь. Мне иногда необходимо принять определенный вид.

Лорд Мэйфилд с изрядным сомнением посмотрел на него. Эркюль Пуаро был человеком, которого он никак не мог понять. Ему хотелось бы назвать его никчемным, но что-то подсказывало ему, что этот смешной человечек не настолько бесполезен, как кажется. Чарльз Маклафлин всегда умел видеть чужие способности.

— Хорошо, — сказал он. — Мы в ваших руках. Каков ваш дальнейший план?

— Вы не могли бы избавиться от своих гостей?

— Думаю, это можно устроить… я мог бы сказать, что мне надо уехать в Лондон в связи с этим делом. Тогда они, вероятно, тоже распрощаются.

— Очень хорошо. Попытайтесь это устроить.

Лорд Мэйфилд помедлил.

— Вам не кажется…

— Я полностью уверен, что так поступить будет разумнее всего.

Лорд Мэйфилд пожал плечами:

— Хорошо, раз вы так уверены.

Он вышел.

Глава 8

Гости разъехались после ланча. Миссис Вандерлин и миссис Макатта ехали поездом, Кэррингтоны — на собственной машине. Пуаро стоял в холле, когда миссис Вандерлин очаровательнейше прощалась.

— Так ужасно оставлять вас в такой заботе и тревоге… Я надеюсь, что для вас все кончится хорошо. Я никому ни словечка ни о чем не скажу.

Она пожала ему руку и направилась к «Роллс-Ройсу», который ждал ее, чтобы отвезти на станцию. Миссис Макатта уже сидела в машине. Ее прощание было кратким и неласковым.

Внезапно Леони, которая сидела впереди вместе с шофером, бегом вернулась в холл.

— Дорожный несессер мадам, его нет в машине! — воскликнула она.

Все торопливо занялись поисками. Наконец лорд Мэйфилд нашел его — тот спрятался в тени возле большого дубового сундука. Леони с радостным криком схватила элегантный несессер из зеленого сафьяна и поспешила с ним к машине.

Миссис Вандерлин высунулась из машины.

— Лорд Мэйфилд, лорд Мэйфилд! — Она протянула ему письмо. — Вы не будете так любезны опустить его в почтовый ящик? Если я оставлю его до города, то непременно забуду отослать. Письма валяются у меня в сумочке по многу дней.

Сэр Джордж Кэррингтон то открывал, то закрывал часы. Он был пунктуален до сумасшествия.

— Впритык, — пробормотал он. — Совсем впритык. Если не поспешат, опоздают на поезд…

— Да не суетись ты, Джордж, — раздраженно сказала его жена. — В конце концов, это их поезд, не наш!

Он укоризненно посмотрел на нее.

«Роллс-Ройс» тронулся в путь.

Реджи подъехал и остановился у парадной двери в «Моррисе» Кэррингтонов.

— Все готово, папа, — сказал он.

Слуги начали грузить багаж Кэррингтонов. Реджи наблюдал за погрузкой, сидя на откидном заднем сиденье.

Пуаро вышел из парадной двери, смотря на происходящее.

Внезапно он ощутил руку у себя на локте. Это была леди Джулия.

— Месье Пуаро, — возбужденно зашептала она, — я должна немедленно поговорить с вами.

Он позволил ей увести себя. Женщина привела его в маленькую столовую, закрыла дверь и подошла поближе к нему.

— Это правда — то, что вы сказали? Что для лорда Мэйфилда чрезвычайно важно найти эти бумаги?

Пуаро с любопытством посмотрел на нее.

— Это так, мадам.

— Если… если бы эти бумаги попали к вам, вы взяли бы на себя труд вернуть их лорду Мэйфилду, только чтобы без вопросов?

— Не уверен, что понимаю вас правильно.

— Вы должны! Я уверена, что вы это сделаете! Я предлагаю, чтобы… имя вора осталось неизвестным, если бумаги будут возвращены.

— И как скоро они будут возвращены, мадам? — спросил он.

— В течение двенадцати часов.

— Вы можете это обещать?

— Могу.

Поскольку сыщик не отвечал, леди Джулия настойчиво повторила:

— Вы гарантируете, что все это не выйдет на свет?

Тогда он ответил — очень серьезно:

— Да, мадам, я гарантирую.

— В таком случае все можно устроить.

Леди Джулия резко вышла из комнаты. Через мгновение Пуаро услышал, как отъезжает машина.

Он пересек холл и вышел в коридор, ведущий к кабинету. Лорд Мэйфилд ждал там. Он поднял взгляд на вошедшего Пуаро и спросил:

— Итак?

Пуаро развел руками.

— Дело закончено, лорд Мэйфилд.

— Что?

Бельгиец слово в слово повторил свой разговор с леди Джулией.

Лорд Мэйфилд воззрился на него в тупом изумлении.

— Что это значит? Я не понимаю.

— Но ведь все понятно, не так ли? Леди Джулия знает, кто украл чертежи.

— Вы ведь не хотите сказать, что это сделала она?

— Конечно, нет. Леди Джулия — игрок, но не воровка. Однако если она предлагает вернуть чертежи, это означает, что взял их либо ее муж, либо ее сын. Сэр Джордж Кэррингтон был вместе с вами на террасе. Значит, остается сын. Я думаю, что восстановил события прошлого вечера весьма точно. Леди Джулия прошлым вечером зашла в комнату сына и увидела, что та пуста. Она спустилась с лестницы в его поисках, но не нашла. Утром она узнает о краже, к тому же слышит, как ее сын заявляет, что сразу пошел к себе и не покидал комнаты. Она знает, что это неправда. К тому же леди Джулия еще кое-что знает о своем сыне. Она знает, что он слабохарактерный юноша и отчаянно нуждается в деньгах. Она заметила его страсть к миссис Вандерлин. Ей все становится ясно. Миссис Вандерлин убедила Реджи украсть чертежи. Но леди Джулия намерена сыграть свою роль в этом деле. Она прижмет Реджи, завладеет чертежами и вернет их.

— Но все это просто невозможно! — вскричал лорд Мэйфилд.

— Да, это невозможно, но леди Джулия этого не знает. Она не знает того, что знаю я, Эркюль Пуаро. Юный Реджи Кэррингтон не брал чертежей, вместо этого он флиртовал с французской горничной миссис Вандерлин.

— Да все это бред сивой кобылы!

— Точно.

— И дело вовсе не раскрыто!

— Раскрыто. Я, Эркюль Пуаро, знаю правду. Вы мне не верите? Вы не поверили мне вчера, когда я сказал, что знаю, где чертежи. Но я знал. Они были прямо под рукой.

— Где?

— В вашем кармане, милорд.

Воцарилась тишина, затем лорд Мэйфилд сказал:

— Вы понимаете, что говорите, месье Пуаро?

— Понимаю. Я знаю, что разговариваю с очень умным человеком. Сначала меня обеспокоило то, что вы, близорукий человек, так категорически утверждаете, что видели, как кто-то выходит из французского окна. Вы хотели, чтобы этот — очень удобный — вывод был принят всеми. Почему? Я исключил всех, одного за другим. Миссис Вандерлин была наверху, сэр Джордж — с вами на террасе, Реджи Кэррингтон флиртовал на лестнице с горничной, миссис Макатта однозначно была у себя в комнате; та расположена рядом с комнатой экономки, а миссис Макатта храпит! Леди Джулия явно считала, что виновен ее сын. Значит, остается только два варианта. Либо Карлайл не выложил чертежи на стол, а сунул к себе в карман — а это не имело смысла, поскольку, как вы сами указали, он мог снять с них копии, — либо… либо чертежи лежали на месте, когда вы подошли к столу, и исчезнуть они могли только у вас в кармане. В этом случае все становится ясным — и ваша убежденность в том, что вы кого-то видели, и ваша убежденность в невиновности Карлайла, и ваше нежелание вызывать меня.

Но меня озадачивала одна вещь — мотив. Я был убежден, что вы человек честный, цельный. Это показывала и ваша тревога по поводу того, чтобы не обвинили невиновного человека. Также было понятно, что похищение чертежей плохо повлияет на вашу карьеру. Тогда зачем нужна эта совершенно необоснованная кража? В конце концов я нашел ответ. Нашел его в том самом кризисе в вашей карьере несколько лет назад, когда премьер-министр лично заверил, что вы не вели переговоров с тем самым конкретным политиком. Предположим, что это было не совсем так, что остались какие-то документальные свидетельства — положим, письмо, свидетельствующее в пользу того факта, который вы публично отрицали. Такое опровержение было необходимо сделать ради блага национальных интересов. Но сомнительно, чтобы простой народ мог посмотреть на это дело под таким углом. Это означало, что как только верховная власть попала бы в ваши руки, некое нелепое эхо прошлого могло бы все разрушить.

Я подозреваю, что это письмо оставалось в распоряжении некоего правительства, и это самое правительство вступило с вами в торговлю — письмо в обмен на чертежи нового бомбардировщика. Кто-то, может, и отказался бы. Вы — нет! Вы согласились. Агентом в этом деле была миссис Вандерлин. Она приехала сюда по договоренности, чтобы совершить обмен. Вы выдали себя, когда признались, что у вас нет определенного плана, чтобы ее поймать. Это предположение сделало причину ее приглашения сюда невероятно шаткой.

Это вы устроили кражу. Вы сделали вид, что увидели вора на террасе — таким образом выведя Карлайла из-под подозрения. Даже если бы он не покинул кабинет, стол стоял так близко к окну, что вор мог схватить чертежи, пока Карлайл возился возле сейфа, повернувшись к столу спиной. Вы подошли к столу и спрятали чертежи у себя в кармане до того момента, когда, переиграв план, подсунули их в несессер миссис Вандерлин. Взамен она отдала вам то самое роковое письмо под видом собственного, которое она якобы не успела отправить.

Пуаро замолчал.

Лорд Мэйфилд заговорил:

— Вы все знаете, месье Пуаро. Наверняка вы меня считаете полным ублюдком.

Сыщик быстро отмахнулся.

— Нет-нет, лорд Мэйфилд. Как я уже сказал вам, я считаю вас очень умным человеком. Мне внезапно пришел в голову наш вчерашний разговор. Вы первоклассный инженер. Мне кажется, в спецификациях этого бомбардировщика появились некоторые изменения, сделанные настолько искусно, что трудно будет понять, почему машина не так хороша, как должна быть. Некое зарубежное правительство потерпит что-то вроде неудачи… Я уверен, что для них это будет большим разочарованием.

Снова воцарилось молчание. Затем лорд Мэйфилд сказал:

— Вы слишком умны, месье Пуаро. Прошу вас поверить только в одно — я верю в себя. И уверен, что я тот самый человек, которому суждено провести Англию сквозь грядущий кризис, предвидимый мною. Если я не буду твердо уверен в том, что нужен моей стране, чтобы встать у руля государства, я никогда не сделал бы того, что я сделал, — не убил двух зайцев одним выстрелом и спас себя от опасности путем хитроумной уловки.

— Милорд, — сказал Пуаро, — если бы вы не могли убить двух зайцев одним выстрелом, вы не смогли бы стать политиком!

1937 г.

Перевод: Н. Некрасова