Вторая попытка

Глава 17

— Так ведь из Черного моря придут, срок на две недели меньше — всю Европу огибать отряду без надобности. Так что, Евгений Иванович, первое подкрепление скоро прибудет, подождать нужно всего три дня — и оно того стоит. А сколько мне нервов стоило этот переход устроить⁈

Зиновий Петрович искоса посмотрел на наместника — адмирал Алексеев не скрывал радости, получив телеграмму из Циндао о выходе отряда контр-адмирала Небогатова из двух эскадренных броненосцев — «Императора Николая I» и «Три Святителя». Сопровождавшие их большие вспомогательные крейсера, пока являющиеся лайнерами, привезут в Квантун новых поселенцев, в которых так нуждается область — в основном с семьями. Среди них достаточно навербованных для работы в Дальнем и Порт-Артуре мастеровых, несколько инженеров немцев — все, кого успели набрать перед выходом. К удивлению начальника ГМШ Витте проявил удивительную предприимчивость — так как теперь его Дальний становился главной базой флота, то следовало как можно быстрее ввести в строй два спешно строящихся дока. Один из них немного уступал по размерам Владивостокскому, и мог принимать крупные суда, включая броненосцы. Второй поменьше, для «каботажников», но туда могли легко войти небольшие крейсера. Вместе с этим продолжалось довольно энергично строительство портовых мастерских с литейным цехом и чугунно-литейного завода, которые теперь должны быть закончены за полгода — сроки постройки значительно сократили, теперь речь шла о получении множества казенных заказов, сулящих устойчивую прибыль. А дельцы, окружавшие Витте, такого момента не стали упускать.

Сейчас Зиновий Петрович, стоявший рядом с наместником адмиралом Алексеевым, не мог узнать пустоши, которая тут была пять лет тому назад. На берегу большой бухты раскинулся вполне европейский, отнюдь не азиатский город, с двух-трех этажными зданиями и прямыми улицами, с дымящимися трубами предприятий, с линией железной дороги и большим портом, где уже возвышались краны. Да и пароходов хватало — все же расчет был на том, чтобы Дальний заменил китайский Инкоу, расположенный в устье реки, стиснутый мелями, к тому же на зиму замерзающий. Так что Сергей Юльевич хотел перехватить торговлю через этот азиатский город, и соответственно заставить англичан «поделиться» доходами, которые те «снимали» от торговли опиумом — счет шел на несколько миллионов, причем не рублей, фунтов, которые на порядок «тяжелее» золотым содержанием.

— Мне уже телеграфировали, что отряд контр-адмирала Фелькерзама вышел из Балтийского моря, миновав Копенгаген. Теперь только подождать два месяца, для меня «Сисой» важен.

Алексеев улыбнулся, причем хищно — он и раньше не отличался миролюбием, а теперь встав во главе организованно статс-секретарем Безобразовым политической группировки, в которую входил великий князь Александр Михайлович. «Августейший» контр-адмирал сейчас вел в Красном море небольшой отряд из броненосца «Ростислав», которым он командовал раньше, в сопровождение двух канонерских лодок — последнее подкрепление из Черного моря, больше взять оттуда было нечего, кроме обычных пароходов. Зато к отряду присоединился в Суэце тамошний средиземноморский стационар «Адмирал Нахимов», так и не добравшийся до Кронштадта, и после короткого ремонта теперь следовавший обратно на Дальний Восток.

История начала изменяться, и Зиновий Петрович прекрасно понимал, что именно он приложил к этому обстоятельству «руку». «Царственный бастард» стал наместником на два месяца раньше — теперь он вроде генерал-губернатора с неограниченными полномочиями и командующий войсками Приамурского военного округа. Причем власть его существенно расширена и распространена на Забайкалье, откуда начинается КВЖД с ее обширной «зоной отчуждения». А с началом войны Евгений Иванович автоматически становится главнокомандующим сухопутными и морскими силами российской империи на Дальнем Востоке, первый после императора на здешнем театре, с фактически неограниченными полномочиями «полудержавного властелина», как сказал бы один известный русский поэт.

Военный министр в Страну Восходящего Солнца отправился чуточку позднее, и этого времени хватило, чтобы «заварить кашу». И если Куропаткин не дурак, а он отнюдь неглупый человек, то среди недостатков японской армии не станет указывать на отсутствие должного религиозного рвения и отсутствия полевых «часовен», а увидит совсем иное, благо морской агент капитан 1 ранга Русин знает что показать генералу, чтобы его до «печенок» пробрало. Особенно когда подсчитает, что на каждую дивизию (а их тринадцать, включая гвардейскую), японцы имеют по запасной бригаде, которую ведь тоже можно в дивизию развернуть, проведя мобилизацию. А это двойной перевес в силах, как не крути, хотя ситуация потихоньку исправляется в лучшую для русских сторону.

Но все равно — нужно ждать возвращения Алексея Николаевича, чтобы уже на совещании в Дальнем решать, что следует делать дальше. Главное, он должен осознать, что война неизбежна!

— Да, прибытие «Ростислава», а затем «Сисоя» позволит изменить ситуацию в нашу пользу, Евгений Иванович. Все же в Дальнем будет сосредоточено шесть броненосцев с двенадцатидюймовыми пушками, и еще столько же с десятидюймовыми орудиями, но три из них имеют малую ценность. К сожалению, но корабль ограниченного водоизмещения имеет ограниченные боевые возможности, а броненосцы береговой обороны именно таковы. Как и «Николай», который до получения германских орудий не более чем сомнительное пополнение, который ставить в боевую линию нельзя. Если только не сделать это специально, чтобы вражеские корабли отвлекли на него внимание и не стали стрелять по более ценным броненосцам.

Прозвучало несколько цинично, но таковы жестокие реалии войны, в которой порой требуется в первую очередь жертвовать тем, что менее важно для дела. Это понимал и адмирал Алексеев — для новоявленного наместника был ценен сам по себе каждый вымпел, чего он не скрывал.

— Нужны пушки и снаряды, Зиновий Петрович, тогда иной разговор с японцами пойдет. Бог мой — вот уже три года пишу в Петербург, прошу и требую, как об стену горох. Наоборот — корабли увели зачем-то, а теперь возвращают обратно. Витте пройдоха, замутил все дело, а нам тут расхлебывай. А теперь отступать никак нельзя, здесь только силу понимают. Если уж заняли Маньчжурию, то удерживать за собой ее надобно, и плевать на обещания Ламсдорфа — какое уж тут очищение. Стоит только войска отвести в Сибирь, как тут такое начнется, хоть святых выноси!

— Без Кореи Маньчжурию не удержим, и делить ее с японцами не стоит — взять под протекторат необходимо, благо король в нашем посольстве несколько лет сидел. Вопрос стоит только так, и не иначе. Владимир Николаевич опытный дипломат, только «умиротворять» самураев нельзя — они давно к войне с нами готовятся. Обманывать можем, чтобы войну оттянуть, но только до того момента, как «Цесаревич», «Ослябя» и «Наварин» на якоря тут встанут. И из Италии успеть купленные броненосцы увести, чтобы не интернировали — как раз под Рождество будет, не наше, их. Тогда, если японцы начнут войну, уже не страшно. Но чем позже, тем лучше — нам нужно воспользоваться моментом и правильно обойтись с представленным временем. А воевать оптимально в пятом году, когда и броненосцы достроим, и тоннели по железной дороге вокруг Байкала.

— Хм, приятно с вами иметь дело, Зиновий Петрович, — Алексеев посмотрел на него странным взглядом, оценивающим что ли, словно приобретя в нем единомышленника. Впрочем, так оно и было — Рожественский прекрасно понимал, что дело зашло слишком далеко, и придется воевать. А раз так, то нужно выбрать наиболее подходящий момент.

— Вот только самураи это тоже прекрасно понимают, и не дадут нам срока до пятого года. Хорошо бы вытянуть полгода — но вряд ли произойдет, не дадут нам итальянские крейсера получить. Да и заказы на пушки…

— С последним вряд ли — тут посредником германцы выступают, принц Генрих услугу оказал нам. Орудия заказали — восьмидюймовые американцы продадут, их взяли на здешние броненосцы, что башен лишаться — три «полтавы» и «Ростислав». Закажем сразу два десятка, переговоры уже ведутся. Еще немцы продадут свои 21 см пушки, и переговоры с французами идут на счет их стволов на 194 мм. Закупки будут вместе с двойным боекомплектом, благо здесь«экономия» изрядная случилась.

Рожественский кивнул в сторону перешейка у Циньчжоу, где сейчас лихорадочно шли работы по возведению укреплений. Дальний тоже должен был прикрыт береговыми батареями со стороны моря.

Алексеев все правильно понял, нахмурился, и в сердцах выругался:

— С самого начала надо было Талиенвань занимать, а так прорву денег извели, Порт-Артур укрепляя. Хорошо, что вовремя опомнились…

Не такой стала война, которая виделась тем, кто ее так хотел — «маленькую и победоносную»…