Вторая попытка

Глава 40

— Господа, его императорское величество выражает свое благоволение за одержанную над неприятелем победу, — Степан Осипович говорил несколько торжественно, пребывая в состоянии молчаливого торжества. Еще бы не радоваться — за славную победу над неприятелем, в которой тот потерял потопленными два броненосца, три крейсера и пару миноносцев, ему даровали третьего «орла» на погоны, белый крест «георгия» на шею, пусть и без звезды, и, главное — вывели из подчинения наместнику, с которым он теперь сравнялся в чине. И тем «руки развязали» — теперь можно было игнорировать распоряжения, идущие из «морского штаба» наместника. Алексееву оставили только общее военно-политическое руководство, да занятие войсками собственно всех корейских земель, с чем вполне справятся генерал Линевич, назначенный там командующим.

— Из Петербурга получено штатное расписание Тихоокеанского флота, с росписью, подготовленной вице-адмиралом Рожественским. В состав главной эскадры отныне входят две дивизии броненосцев, по шесть вымпелов в каждой. В сражении я буду командовать 1-й, составленной из быстроходных броненосцев, держа свой флаг на «Ретвизане. Младшими флагманами у меня контр-адмиралы Молас 1-й на 'Цесаревиче», и князь Ухтомский на «Пересвете». А вам, Григорий Павлович надлежит командовать 2-й дивизией, тоже из шести броненосцев, но тихоходных — четыре с двенадцатидюймовой артиллерией, и два с десятидюймовыми пушками. А младшим флагманом у вас будет контр-адмирал Фелькерзам, отлично показавший себя в генеральном сражении. Выбор флагманского броненосца за вами…

— Чего выбирать-то, пусть Дмитрий Густавович «полтавами» дальше командует, и на «Петропавловске» находится — отряд у него сплаванный. А я на «Наварине» держать флаг буду, вторым мателотом «Ростислав» с такими же 254 мм пушками, потом «Сисой» — ход у нас на полтора узла больше, чем у «Севастополя». Вот только чем саму «Полтаву» заменить, пока на ней американские восьмидюймовые пушки вместо башен установят?

Чухнин говорил сварливо — он был сильно недоволен, что опоздал на генеральную баталию. И хотя за переход получил «очередной» орден, причем с мечами, но «анна», пусть со звездой и лентой плохая замена для самолюбия, когда другие получили беленькие крестики или «золотое оружие». Так что вполне понятная обида у заслуженного адмирала, не по своей вине опоздавшего в сражение. Однако для самого командующего такое отношение было вроде бальзама на душу — Григорий Павлович плести интриги не станет, предпочтет в бою «почести» искать.

— Переведите на время Фелькерзаму «Сисой» — там будут первоклассные броненосцы с 305 мм пушками. А в ваш отряд будет включен «Двенадцать апостолов» — на нем германские 24 см пушки установлены, вполне способен сражаться в линии — там хоть какую-то пользу принести сможет. Впрочем, решать вам, как и сражаться.

— А я тогда с чем останусь?

Теперь высказал недовольство только что прибывший в Дальний вице-адмирал Скрыдлов. Опять-таки Николай Илларионович опоздал к сражению, и свою частицу из «наградного дождя» не уловил. Тут любому адмиралу со здоровым честолюбием обидно станет.

— В оперативном подчинении вверенной вам «Прибрежной Эскадры», Николай Илларионович, входят броненосцы береговой обороны, старые броненосные фрегаты, за исключением «Нахимова», но имея в составе пришедший крейсер «Адмирала Корнилов». А также вам подчинены канонерские лодки, «соколы» и миноносцы, за исключение тех кораблей, что обеспечивают охрану Квантуна и Владивостока. И взаимодействовать предстоит именно с Григорием Павловичем, чтобы полностью пересечь любые вражеские перевозки в Корейском проливе, и как можно быстрее занять порты Мозампо и Фузан, которые переданы нам в полное управление королем Коджоном на правах «вечной аренды». Вводить в шхеры, а там россыпи островов, камни, отмели, бухты, проливы и узкие фарватеры. И, возможно, минные заграждения с береговыми орудиями. Броненосцы, пусть даже старые, пускать туда нельзя — это будет равносильно их потере. Так что будет куда разумнее просто передать вам бригаду из прибывших «екатерин», и придать к ним «Адмирала Нахимова». Дело в том, что корабли со старыми русскими пушками не вполне пригодны к эскадренному сражению, в том мы убедились, но в обстреле береговых укреплений и батарей пригодятся.

— Прошу простить, Степан Осипович — я не принял это во внимание. С Григорием Павловичем мы договоримся, — Скрыдлов посмотрел на Чухнина, тот молча кивнул — спорить с бывшим командующим Черноморским флотом бывшему младшему флагману не с руки, тем более, когда речь идет не об адмиральском «местничестве», а о нормальном взаимодействии, ради достижения общей для всех победы.

— Только один вопрос, — вмешался Чухнин. — Будут ли новые орудия — на «Чесме» и «Нахимове» пушки сильно изношены, они давно не менялись. Стволы практически расстреляны. Может, будет лучше отправить снимаемые с «Императора Александра» девятидюймовые орудия, и отправить их сюда. Эти пушки орудия вполне войдут в барбеты «Чесмы», броненосец небольшой, снизится перегрузка, а скорострельность вполне достойная, ничем не хуже германских 24 см пушек, где два выстрела в три минуты.

— Мысль интересная, Григорий Павлович, я отправлю ваши соображения в ГМШ. Знаю только, что старые пушки «Нахимова» сменят на новейшие 17 см орудия, что ставят в кайзерлихмарине на новые броненосцы. Они легко войдут в барбеты после переделок, а снаряд четыре пуда — на полтора меньше, чем наш в 203 мм. А 152 мм артиллерию заменят также на германские 105 мм пушки. По крайней мере, меня уверили, что эти пушки отправят нам на первом же быстроходном пароходе, как только его переоборудуют во вспомогательный крейсер. Так что смело расстреливайте пушки «Чесмы» — у нас к ним снарядов с избытком. По мне, все они должны пойти на береговые батареи, там принесут хоть какую-то пользу.

Макаров обвел взглядом всех трех старших флагманов эскадры, которые проводил совещание в присутствии всего одного контр-адмирала, но Моласу 2-му тут быть обязательно, как начальнику штаба флота.

— Я же в свою очередь обеспечу главными силами высадку наших войск на Квельпатр, пока на нем нет японцев. Остров запирает вход в Корейский пролив, так что своим выгодным расположением обеспечит действия нашего флота уже на японской стороне. А теперь давайте обсудим как нам лучше выполнить директиву ГМШ о начале морской блокады Японии…

Вечерело, но Степан Осипович не торопился покидать «Ретвизан» — ночевать на берегу адмирал не любил. Звуки бесконечного ремонта его не удручали, наоборот, спалось при них спокойно. В бою броненосцы пострадали больше от пожаров, да от разрушений конструкций от взрывов шестидюймовых фугасов. Пробитий брони практически не имелось, зато небронированные борта и надстройки изрядно пострадали. Одно хорошо — большая часть вражеских снарядов взрывалась на листах стали, и лишь тогда появлялся пролом. А вот если шло пробитие, то тогда повреждения внутри были куда обширнее, да и потери среди нижних чинов больше. Выручали, как ни странно «средневековые доспехи», которые небольшими партиями высылались из Петербурга, где шло их изготовление — обычные кирасы, но составные, что позволяли нагибаться, и каски. От мелких осколков матросов пожарных дивизионов защищали, а вот крупные, понятное дело, пробивали тонкую сталь достаточно легко. А толще не сделать, и так тяжелы — до пуда весом вся эта амуниция, хорошо, что матросы физически крепки, и способны в бою таскать доспехи без малейшего напряжения.

Эскадра спешно готовилась к выходу, японцев нужно было держать в напряжении. В занятом десантом Мокпхо находились пришедшие с отрядом вице-адмирала Чухнина броненосцы «Наварин», «Георгий Победоносец» и «Двенадцать апостолов». К ним добавился отремонтированный «Севастополь», уже проведший пробные стрельбы новым средним калибром — из американских 203 мм установок, прикрытых только щитами, и поставленных вместо тяжелых башен с парой 152 мм пушек Кане. Перегрузка была разом снижена почти на пятьсот тонн, а бортовой залп возрос — новые снаряды весили 118 кг, почти на два пуда тяжелее русских, и стреляли почти на сотню кабельтовых, что словно кипятком ошпарило всех офицеров. И могли запросто пробить до пяти дюймов брони — то есть верхний пояс любого «асамоида». Находящиеся под верхней палубой с каждого борта пара шестидюймовых пушек была убрана, взамен наскоро забронировали тремя дюймовыми листами стали казематы, где поставили противоминные 120 мм пушки. Еще восемь 75 мм пушек установили попарно по сторонам надстройки, прикрыв щитами, с надеждой в скором времени заменить их на 120 мм стволы, которых не хватало. Однако в ближайшие недели ситуация выправится — эти орудия потихоньку будут снимать со вспомогательных крейсеров, устанавливая вместо них шестидюймовые пушки Обуховского завода, в 35 калибров. Они более подходят для потопления пароходов, и чугунных снарядов припасено с избытком, и скорострельность не нужна — по три ствола на борт способны разом обрушить три увесистых «гостинца», вдвое тяжелых по весу…

В САСШ построили семь таких «двухэтажных» броненосцев — думали напугать европейцев, но только рассмешили. А собственных адмиралов привели в ярость — один из них назвал подобную конструкцию «преступлением против белого человека». Так что мысль поставить на башню с 305 мм орудиями еще одну с 203 мм пушками, действительно великолепными, оказалась технически пагубной из-за чудовищного веса и крайнего затруднения перезарядки и стрельбы. Так что после двух «кирсаджей» построить пять «вирджиний» — верх глупости и расточительства для подобных экспериментов.