Вторая попытка

Глава 28

— Государь, это либо от беспримерной наглости, с целью нас запугать, или им даны гарантии помощи в случае войны. Я склоняюсь ко второму, и на то есть объяснение — Британская империя с началом войны, если таковая возникнет, не станет придерживаться политики нейтралитета и найдет способ передать японцам купленные ими корабли по окончании их достройки. А броненосцы «Катори» и «Касима» будут закончены в начале следующего года, бывшие «чилийцы», ставшие «Касугой» и «Ниссиным» весной. Пока же боевые действия возможно будет вести теми двенадцатью броненосцами, что войдут в так называемый «Объединенный Флот».

Рожественский говорил осторожно, настроение у него после последних известий сильно упало. История словно посмеялась над ним — японцы действительно ухитрились приобрести у англичан самые сильнейшие в этом времени корабли. Два броненосца типа «Формидебл» — «Куин» и «Принц оф Уэлс», которым в японском флоте соответствовала новейшая «Микаса», были проданы в кредит у достроечной стенки. И все формально законно — на них не был поднят «Юнион Джек». Чилийское правительство также отказалось от размещенного заказа, который моментально переоформили на себя японцы, приняв на себя дополнительные долговые обязательства.

Но ведь долги принято отдавать, и сделать это возможно только после победы в войне, иначе зачем вообще заводить такой мощный флот⁈

История над ним злорадно посмеялась еще и в названиях новых вражеских кораблей — он их угадал, никакой ошибки не произошло. Ведь точно такие же имена были и даны на самом деле, а потому резонно было предположить, что планы вынашивались загодя.

— Когда, на ваш взгляд, Зиновий Петрович, начнется война? Теперь мне ясно, что ее никак не избежать!

— Есть два предполагаемых срока, ваше императорское величество. Первый, и это самый лучший для нас вариант', обусловлен прибытием четырех новых броненосцев — примерно к маю следующего года. Во время перехода команды достаточно изучат новые корабли, еще месяц на короткий ремонт, учения и маневры. Оптимальный срок для врага в этом случае начало июня. Лето, в Корее воевать будет удобно для армии. А наличие четырех боевых отрядов по четыре боевых корабля линии в каждом дает японцам превосходство над нашими эскадрами, что действуют изолированно друг от друга. Нашему Тихоокеанскому флоту будет тяжело, не скрою, но к этому времени мы окончательно перевооружим корабли, получив заказанные в Германии и САСШ пушки. Так что обладать будем не меньшей огневой мощью, даже большей. К тому же у нас есть время достроить еще одну эскадру на Балтике в более-менее спокойных условиях. К тому же турки пропустят через Босфор «Потемкин» с крейсерами, что сейчас торопливо достраиваются. Так что этот срок более выгоден нам, а не японцам, и в Токио, боюсь, это слишком хорошо понимают. Ведь мы увеличим армейскую группировку в Маньчжурии, и расширим Транссиб, пользуясь паузой.

— Но если вы сказали о лучшем варианте, значит, есть еще и худший. И когда же он сбудется, Зиновий Петрович?

— Если не сегодня, так завтра или послезавтра, по крайней мере, в течение недели, в начале ноября. Выгода этого варианта очевидно — отряд вице-адмирала Чухнина только проследовал Сингапур, старые броненосцы подошли к Камрани вместе с транспортами, следом за ними идут пароходы со стрелками. Идти дальше в Желтое море можно только объединенными силами, во избежание коварного нападения врага. А японцы это могут сделать, достаточно вспомнить события на реке Ялу.

— Похоже, что вы тут правы — Григорий Павлович сильно рискует своими кораблями. Да, если Лондон не станет придерживаться нейтралитета, даже не объявит его, то имеет право передать Японии заказанные корабли. А то и доведут их до японских берегов со своим конвоем, — император говорил озадаченно, было видно, что монарх пребывает в сомнениях.

А вот этого допустить никак нельзя, изменять разработанные планы в последнюю минуту чревато самыми серьезными последствиями. Бывали прецеденты, он то сам хорошо помнил, как приказал контр-адмиралу Вирениусу отходить со своими кораблями из Красного моря на Балтику в первые дни начавшейся с японцами войны.

— Не думаю, государь, что нам следует настолько опасаться противника, чтобы отказаться от собственных замыслов. Главное, принять во внимание возможность скорого начала войны, и правильно, как можно быстрее отреагировать на любое изменение ситуации. Японцы знают, что «гарибальдийцы» проходят сдаточные испытания, корабли еще имеют массу недоделок, на устранение которых нужно время. Однако нельзя допускать интернирования, если Италия решит объявить о своем нейтралитете.

— Я немедленно укажу министру иностранных дел, чтобы всячески воздействовал на Рим, чтобы нам достроили и передали выкупленные корабли. И телеграфирую королю, отправлю ему свое личное послание, — лицо Николая Александровича покрылось багровыми пятнами, было видно, что такая перспектива его категорически не устраивала.

— Незамедлительно телеграфирую капитану 1 ранга Добротворскому, чтобы при малейшей попытке интернирования воспротивился этому силой, но лучше пойти путем дипломатии, подняв на броненосцах раньше времени Андреевские флаги. Команды на них имеются, пусть и в половинном составе. После чего хоть на буксирах, но тут же отойти в любой порт той страны, которая нейтралитета не объявит, и будет к нам благожелательно настроена. Ближайшая Греция, там давно стоят наши корабли, и в Пирее можно будет провести необходимые работы.

— Вы правы, Зиновий Петрович, но лучше чтобы эти корабли все же достроили, выполняя договоренности. И не думаю, что итальянцы не прислушаются к нашему настоятельному желанию.

В голосе монарха впервые за все время общения с ним Зиновия Петровича явственно послышался металл. Николай Александрович только внешне выглядел мягким и нерешительным правителем, но то была лишь одна видимость — при необходимости он мог быть жестким, даже жестоким.

— Но что делать эскадре Чухнина — меня беспокоит стрелки, что плывут на пароходах, хорошо, что пластуны уже прибыли в Дальний. Мы не можем допустить интернирования ни эскадры, ни целой дивизии, с такими трудами отправленной. Что вы можете предложить, Зиновий Петрович?

— Разрешить Григорию Павловичу действовать против неприятеля исключительно из собственных соображений, исходя из сложившихся обстоятельств. Если прорыв в Дальний или Чемульпо будет невозможен, то осуществить высадку войск на ближайшей неприятельской территории при поддержке корабельных пушек — у него шесть броненосцев, сила, способная на равных сразится с половиной японского флота. По крайней мере, с броненосными крейсерами Камимуры вполне успешно будет противостояние, скорее с нашим ощутимым превосходством, если японцы решат дать баталию.

— Ближайшей территории? Но это же Формоза!

— Именно так, государь. Местное население владычеством японцев недовольно, еще четыре года тому назад они с трудом подавили восстание. Оккупационных войск там немного, примерно с дивизию, так что силы будут равные. Но береговые батарее слабы, как и на самих островах метрополии — противник в этой войне больше надеется на корабельные орудия. Так что захват Формозы, если он произойдет одновременно с занятием Чемульпо, позволит угрожать Японии с двух сторон. К тому же привлечь на нашу сторону Китай обещанием дезавуировать итоги их войны девяносто пятого года, в обмен за передачу Квантунской области уже в «вечную аренду», сроки которой будут определены по нашей воле. Но то дело дипломатов, не адмиралов и генералов — нам нужно победить в этой войне. К сожалению, государь, еще раз повторю — она будет чревата для нас неизбежными потерями, порой значительными, но в конечной победе над врагом я не сомневаюсь. Мысли о поражении не допускаю, лишь бы не свершены были ошибки!

Рожественский говорил уверенно, хотя его «грыз червь сомнения» — он хорошо знал, чем все закончилось. Но тут ситуация несколько иная — морские силы России на тихом океане усилены до чрезвычайной степени, отправлены практически все боевые корабли, которые были способны выйти в поход. И даже если отряд Чухнина не сможет дойти до Дальнего, то принесет несомненную пользу. Хотя бы тем, что японцы вместо Кореи начнут срочно перебрасывать подкрепления на Формозу — в том, что высадка русской дивизии удастся, в этом не было никаких сомнений.

Во-первых; поддержка корабельной артиллерией, которая просто сметет полевые пушки и пехоту, а во-вторых; измотанные «морской болезнью» и тяготами длительного перехода, стрелки просто озвереют, и сделаю невозможное — захватят плацдарм, не взирая на потери. А там потихоньку начнут отвоевывать остров, поднимая туземцев на восстание…

Недалеко от Выборга лежит на дне броненосец «Гангут», затонувший в 1897 году — пропорол днище об камни. Это «удешевленный» образец «балтийских таранов», про который сами моряки печально шутили — «одна пушка, одна труба, одна мачта — одно недоразумение». И невдомек тогда было, что весь русский флот через семь лет повторит судьбу этого незадачливого «недоброненосца»…