Второстепенный

Глава 41

Ответом была тишина. Вокруг никого, а волшебник нелепо кричит, ожидая реакции от несуществующего собеседника. Первые признаки деменции, однако.

– Не паясничай, я к тебе обращаюсь! – еще громче заявил Серетун.

Создавалось ощущение, что чародей реально сошел с ума, не сумев смириться с попаданием в рабство детей-полуорков.

– Хватит писать эту чушь! – не сдавался волшебник. – Насочинял такого, что волосы дыбом встают. На спине.

Похоже, великий маг обращался к Создателю, приписывая вину за свои грехи высшим силам. Конечно, проще упрекать во всем небеса, как делал Омар Хайям, под винцо рифмуя рубаи.

– Не льсти себе, придурок, – холодно сказал волшебник. – Да, я к тебе обращаюсь, Дима.

Сейчас было грубо, Серетун.

Раньше ты действовал более изящно, а теперь скатился до оскорблений, прям, как школьник неразумный. Чего же ты хочешь? Опять сюжет не угодил, или мебель не по фен-шую расставлена?

– А ну впиши себя в книгу, гаденыш, – приказал чародей. – Нам есть, о чем поговорить.

Да что это такое, в самом деле? То кадет устраивает мне тесты и учит писать, то собственный персонаж обзывается и ставит ультиматум, как настоящий террорист. Когда я уже стану самостоятельным?

Черт с тобой, волшебник, я иду…

Воздух в коридоре будто затвердел и стал жестче. Огромная масса атомов кислорода вжалась друг в друга и, спрессовываясь, порождала новую материю, чуждую этому миру. В набухающей атмосфере появилась человеческая фигура. Сначала осторожно, словно призрак, но с каждой секундой становясь более отчетливой.

– Кончай свои понты, – жестко сказал Серетун. – Раз – и появился, понял?

– Какая же ты сволочь, все-таки, – возмутился я, ступив на холодный паркет. – Сколько нервов мне попортил.

– Нет, вы посмотрите на него, – возмутился чародей. – Натворил тут дел, а теперь возмущается. Давай-ка я тебе кое-что объясню, дружочек.

– Внимательно слушаю, – фальшиво изобразил я покорность.

– Сейчас внизу сидит Натахтал и превращается в гигантский, прямо-таки отвратительно неприличный спойлер. Ты уверен, что хочешь раскрыть финальный поворот прямо сейчас? Тебе ведь еще… минимум три-четыре авторских листа писать. На этом моменте читатели закроют книжку и сожгут на фиг!

– А может, ты просто его боишься? – усмехнулся я. – Всю книгу насмехаешься над бедным воителем, унижаешь его, а теперь еще и пьяным сделал. Сам ведь знаешь, что с ним происходит в дни запоя. А я просто вынужден следовать внутренней логике.

– Это ты называешь логикой? – расхохотался Серетун. – Голуби, которые случайно попали под заклинание и стали наполовину людьми. Гениальная находка, аплодирую стоя.

– Ну, не все удачно вышло, – замялся я. – От меня-то что надо? Сам его опьянил. Я этого не планировал. Теперь расхлебывай.

– Перепиши этот кусок, – серьезно сказал маг. – Весь, целиком.

– И что это мне даст?

– Теперь я понимаю, в кого Натахтал такой, – Серетун схватился за голову и тяжело выдохнул. – Книжку это тебе нормальную даст. Насколько это вообще возможно с твоим отношением.

– А твой интерес в чем? – продолжил я осыпать волшебника вопросами.

– О-о-о, – раздраженно протянул чародей. – Это вообще отдельная тема, знаешь ли.

– Давай обсудим, раз уж я здесь.

– Я и так злой был, – справедливо заметил Серетун, – но ты вообще нарываешься. Что ты за прошлое мне впаял? Я появился с хлопком в собственной хижине, а Луфю знать не знаю.

– Героя не обязательно сразу наделять предысторией, – решил я поумничать.

– Ой, будешь мне рассказывать, – отмахнулся волшебник. – Я не вчера родился.

– Как тебе сказать, – с жалостью вздохнул я. – По хронологии твоего мира…

– Все шутки шутишь, автор, – Серетун рванул ко мне и прижал к стенке. – Как я мог дружить с этим болваном и терпеть рабство? И что ты там про меня еще хочешь написать, дурья твоя башка?

– Отпусти, – ровным голосом попросил я. С сумасшедшими маньяками лучше соблюдать осторожность.

– Не-а, – Серетун самодовольно покачал головой.

– И что ты мне сделаешь? – зашел я с козырей. – Ты здесь, а я там. Это лишь мой аватар, не привязанный к материальному миру. Да я убью тебя одним росчерком пера.

– Открою тебе секрет, дружочек, – чародей немного ослабил хватку. – Если я придушу тебя прямо сейчас, в этом мире, ты не сможешь писать книгу дальше.

– То есть? – искренне опешил я.

– То есть, ты перестанешь быть автором. Мир может жить и без тебя, дурачок.

– Еще чего, – огрызнулся я. – Ты только сейчас это придумал.

– Да, – резко провозгласил Серетун. – Ты тоже многое “только сейчас придумал”, и это уже канон. Я тоже так могу.

– И что, книга допишется без меня? – тупо спросил я.

– Нет, – волшебник переключился на миролюбивый тон. – Мы просто продолжим жить, как жили, а твой текстовый файл будет заблокирован. Причем, так и останется на диске. Никакое форматирование его не сотрет. Будет торчать напоминанием о самой большой ошибке в жизни.

– Что ты хочешь взамен? – я сразу решил пойти на сделку.

– Убери сцену с философским баттлом, – Серетун поморщился. – Это отвратительно.

– Вот сомневался я, что ее хорошо воспримут. Наверное, так и сделаю.

– И не превращай Натахтала в…

– Понял уже, понял, – перебил я волшебника.

– И последнее, – Серетун перешел на угрожающий шепот.

– Ну? – тут я почувствовал, как колени задрожали. Стало действительно страшно.

– Я тут краем уха слышал, что ты хочешь от меня избавиться, – тихо прошуршал мне на ухо чародей. – Давай без этого.

– Хорошо, – буркнул я. Пристыдил, так пристыдил. И не добавишь ничего.

– А теперь будь хорошим мальчиком, – Серетун отпустил меня и заботливо поправил футболку. – Тебе на вахту через пару минут, беги уже.

– Да не может быть, – испугался я и с хлопком растворился в воздухе.

– Выпендрежник, – сокрушаясь, покачал волшебник головой.

Ненавижу!

Ненавижу опаздывать на вахту. Иногда после тяжелой ночи как уснешь, как пропустишь будильник, а потом тебя будит звонок. Старпом ласковым голосом поинтересуется, не захворал ли ты. Или, может, недоперепил, что делает ситуацию еще пикантнее. И ты мужественно встаешь, чтобы преодолеть несколько пролетов до навигационного мостика, где ближайшие четыре часа будешь то ли блюсти дозор, то ли страдать от плохого самочувствия, постоянно пялясь на часы.

Единственное, что будет скрашивать время – телефон с доступом в интернет. И то, лучше не сидеть в сети при капитане. Начальство злить ни к чему.

Куда более нелепо опаздывать на вахту вечером.

Нет утреннего желания быть убитым, тем самым избавившись от необходимости вставать. Нет похмелья: кто ж будет пить в разгар дня? Нет срочных дел, которые могут помешать в выполнении обязанностей. Кроме посещения туалета.

Или усмирения обезумевшего персонажа.

Я выскочил из каюты и буквально перелетел по ступенькам, оказавшись у двери на мостик. Без одной минуты восемь. Самое время, чтобы триумфально принять вахту, не считаясь при этом опоздавшим.

Но если по совести, то это прямое нарушение морских обычаев.

В идеале, ночью помощник должен приходить за пятнадцать-двадцать минут до начала, чтобы глаза привыкли к темноте, и принять дела по-человечески. Ведь еще проверять погоду, рулевое устройство, наличие целей вокруг, настроить радары – в общем, все то, что можно сделать в течение долгих четырех часов.

Я открыл дверь в непроглядную тьму. После чтения перепалки с монитора на глазах отпечатались строчки, ставшие теперь помехой. Пробираясь наощупь, я услышал голос.

– Димыч, – сипло позвал меня капитан с правого крыла.

– Что? – ответил я в тон.

– Иди сюда, – продолжал сохранять таинственность Антон Сергеевич.

– Иду, – сказал я и проследовал к двери.

– Протяни руку, – попросил мастер.

– Ладно, – ответил я и протянул. В ладонь плюхнулась теплая вытянутая штуковина, очень похожая на…

– Это сосиска? – спросил я без задней мысли.

– Нет, блин, это я тебе свой хрен сунул, – с укором ответил капитан. – Конечно, сосиска, что ж еще?

– Спасибо, – ответил я и принялся наворачивать свежее мясо.

Только сейчас я вспомнил, что капитан со стармехом организовали частную вечеринку у себя на палубе. Вытащили мангал, засыпали угли. В общем, все как полагается. И теперь Антон Сергеевич угощал всех, кто попадется на его пути, отборными сосисками собственного приготовления, из которых прямо-таки сочилось масло, обжигая рецепторы непревзойденным вкусом подсолнечных семян.

– Еще хочешь? – заботливо спросил мастер.

– Спрашиваете тоже – ответил я и снова протянул руку.

– А нету больше, – вдруг отрезал капитан. – Осталось всего три. Нам еще кормить механиков. Боюсь, Никита заберет все.

– Так отдали бы еще одну. Он же не знает, сколько их у вас.

– Резонно, – согласился капитан. – А как же Женя? Он опять побежал менять сет-поинты на рефках[1]. Пусть поест нормально.

– Но вы же припасли все три для Никиты, – парировал я.

– Все, отстань, – сказал капитан и скрылся во мраке.

Вот уж денек выдался. То собственный персонаж угрожает, то капитан шлет подальше. Боюсь представить, что будет дальше, когда я пойду на поводу у надоедливого мага.

Ливень разбушевался, оставляя грязные потеки на неухоженных домах Крепководска. Тонкие крыши гнулись от сильного напора. Улицы заливало все больше.

Шеренги стражников стояли столь твердо, что, казалось, никогда не дрогнут. Даже от самого сильного землетрясения, созидающего горы и низводящего луга до глубоких озер.

Грозный Шмаликус обходил солдат, морально готовя их к задержанию опаснейших преступников. Бликующие на фоне туч латы переливались оттенками фиолетового с черным, символизируя единение наплевательства и рабства в застенках этого города.

– Перед нами – грозный противник, – вещал Шмаликус аккуратным шахматным рядам. – Коварный и столь же нежеланный. Трое утренних гостей пришли разломать счастливый уклад наших жизней, подменив его экзистенциальным кризисом больной души.

Поскольку военачальник с детства увлекался кальянами и совмещал это с должностью капитана стражи, то даже перед серьезной битвой строил фразы, как настоящий поэт.

– В то время, когда наш социум обрел счастье в служении и блаженство в незнании, к нам вторглись, предлагая Библейское яблоко с древа, которое совратило первых людей. Мы помним, потому что это и наша история тоже. Пусть мы здесь и недавно, корни ведут нас к старому прогнившему миру, который увяз в неспособности совладать с желаниями. И нас хотят вернуть в это состояние. Не позволим врагу победить. Живет Крепководск!

[1] Обычно температурный режим подстраивается автоматически, но иногда этого не происходит, и приходится ставить настройки вручную