Второстепенный

Глава 43

– Мы без детей не уйдем! – заявил Серетун.

– С таким успехом вы вообще не уйдете отсюда, – процедил в ответ солдат.

– Это мы еще посмотрим, – парировала Астролябия.

Трое беглецов стояли спинами друг к другу, находясь в оцеплении врагов. Клофелина наблюдала за происходящим с порога, пока на площади разворачивался настоящий народный танец. Кольцо стражников и троица героев размеренно вращались в разные стороны.

– У меня голова кружится, – через какое-то время пожаловался Натахтал.

– Меняем направление! – громко оповестил стражу Серетун. – Тут человеку плохо.

Тугое черно-фиолетовое кольцо покорно остановилось и зашагало в обратную сторону.

– Ну как, легче? – заботливо спросила Астролябия.

– Я так уже не могу, – простонал Натахтал и невзначай залепил одному из стражников пощечину. Как ни удивительно, под горячую руку попал именно Шмаликус, командир всего крепководского войска.

Вращение тотчас прекратилось, и раздался крик главного стражника:

– В атаку!

По городу прокатилось эхо от скрежета добрых полсотни мечей, резко вынутых из ножен. Клофелина запрыгала от восторга, хлопая в ладоши. Какие еще радости доступны жене слабоумного, которая даже пишет книги от его имени?

– Видишь, что ты наделала? – шепнул Серетун красавице, пока войско терпеливо ждало, чтобы этот диалог состоялся.

– Ты же сам сказал поставить заплатку.

– Но не извалять перед этим кусок ткани в грязи, а потом станцевать на нем мензурку.

– Мазурку! – поправила волшебника Астролябия.

– Хорош болтать, – сделал замечание Натахтал. – Нас тут, вроде как, убивают.

– Ущипни себя, – вдруг сказал волшебник.

– Это еще зачем? – спросил воитель. Стражники все еще терпеливо ждали. Клофелина пригорюнилась.

– Увидишь, – отрезал Серетун.

– Это еще один из твоих приколов? – обиделся Натахтал.

– Что ты как барышня кисельная? – возмутился чародей. – Все время обижаешься.

– Кисейная, – со вздохом вставила Астролябия. – Надоели уже. Сеня, щипай себя. Не хочешь – тогда меня. Дело говорит волшебник.

– Тебя обижать не хочу, – насупился воитель. – Пропади все пропадом.

– Вы слышали? – наконец произнес Шмаликус. – Не дайте ему себя ущипнуть.

Пятьдесят стражников тут же кинулись к Натахталу и начали хватать его за всевозможные конечности. Тут-то воитель и пожалел, что стянул вчера с себя всю броню. И теперь ее части разбросаны по лесу и городам, а повстанцу из-за касаний стражников было очень щекотно.

– Я сама это сделаю, – предупредила Астролябия.

– Нет! – закричал сквозь смех Натахтал, но было поздно. Красавица больно ущипнула себя и ойкнула.

– Благодарю покорно, – с улыбкой сказал Серетун и выставил перед собой руки, чтобы колдовать. Чужая боль, как и было заведено, наполнила его магической силой. Волшебник прочитал про себя несколько алгоритмов, заставив невидимый компилятор проглотить спешно созданный код, чтобы каждый из пятидесяти отточенных мечей превратился в вытянутый воздушный шарик с гелием.

Стражники опешили. Часть из них отпустила ставшие лентами рукоятки, и обезвреженное оружие взмыло вверх, словно фейерверком отмечая маленькую победу в сражении.

– Вроде же сегодня не курил, – озадаченно произнес Шмаликус.

– А теперь потянуло, да? – с иронией в голосе спросил волшебник.

– Что делать будем? – обратился Натахтал к Клофелине. – С нами опасный волшебник. Он, между прочим, сидел.

– Да-да, – вторил воителю Серетун, сверкнув золотым зубом.

– Ужас какой, – отпрянула хозяйка города, шагнув за порог в сиюминутном порыве укрыться внутри дома.

– А сразу так нельзя было? – обратился волшебник к воздуху. – Ах да, я же был, можно сказать, другом семьи.

Пока чародей возмущался, один из стражников повернулся к своему закадычному другу и стукнул его воздушным мечом по плечу. Получив ответный тычок в грудь, вояка шмякнул товарища сильнее. Посмотрев на эту парочку, все стражники, у кого “оружие” еще не лопнуло, начали сражаться друг с другом и доказывать, кто кого убил. Прямо, как дети во дворе.

– Знаешь, что сейчас будет? – спросил у Клофелины Серетун.

– Ну давай, заходи уже, – соблазнительно выдала дама с ожирением второй степени. – Маньяк.

Последнее слово было произнесено с особой страстью.

– Было лучше, когда ты приставала к Сене, – вздохнул волшебник. – Нет, я о страже говорю.

– Ах, вот оно что, – Клофелина будто очнулась от наваждения и снова стала серьезной, даже угрожающей. – Сейчас они наиграются и придушат вас голыми руками.

– Сомневаюсь, – с наслаждением ответил маг. – Шарики-то непростые.

– Ты и сам не так прост, – снова начала флиртовать дама.

– Ой, хорош уже, – закатил глаза чародей. – Шары напомнят им о детских мечтах.

– И что с того? – непонимающе спросила Клофелина.

– Уйдут они от тебя, – довольно произнес Серетун. – Если не догоняешь специфику моего колдовства, могу предоставить инструкцию, ну или объяснить на пальцах прямо сейчас…

– Объясняй уже, – махнула рукой дама и со страшным кряхтением уселась на порог, заполнив своими формами весь дверной проем.

– Видишь, они стали совсем как дети? – чародей указал рукой на фиолетово-черное буйство, и вдруг в нее попала стрела!

– Да ты издеваешься? – Серетун раскраснелся настолько, что мог сойти за вареного рака. Или, как минимум, хитинового берсерка.

– Натахталушка в беде! – послышалось издалека.

– За нами пришли, – обрадовался повстанец. – Мой любимый корпус эльфов.

– Это еще кто такие? – напряглась Клофелина, но встать без посторонней помощи не смогла. Ей нужен был толчок сзади, а единственными, кто мог подсобить, оказались детишки-полуорки, оставшиеся в доме. На Алуфтия можно было не рассчитывать. Бывший философ в это время рисовал себе тысячу сердечек, чтобы снова покривляться перед листом бумаги, но еще смешнее.

– Здрасте вам, – прогудел Натахтал. – Это же сам Тизуил со своим отборным эльфийским войском. Видно, битва на поле брани кончилась.

– А раненые? – разволновалась Астролябия. – Раненые там были? Как же я могла оставить своих девочек одних…

– Да ты же в баре наклюкаться собиралась, – зло сказал Серетун. – Хочешь раненых? Вот, у меня стрела в руке. Но, похоже, всем плевать.

Внизу, под лестницей, ведущей к внушительным стенам алуфтиевого дома, приближалось остроухое войско повстанцев. Длинные волосы Тизуила вымокли и запутались, но все равно выглядел он эффектно.

– Кто тут обижает нашего вождя? – грозно гаркнул эльфийский полководец, летя к черно-фиолетовым стражникам на лошади с шашкой наголо.

– А вот это уже проблема, – сказала себе под нос Клофелина и, повысив голос, воззвала к детям в доме: – Помогите, спасите!

– Нет, сначала послушай, что я тебе расскажу, – Серетун подошел к даме вплотную и начал медленно водить охвостьем стрелы по ее пятому подбородку, иногда соскакивая на четвертый.

– Хочешь похвастаться, все-таки? – с мрачной ухмылкой спросила Клофелина. – Ну давай, волшебник. Слушаю.

– Вперед! – грозно кричал Тизуил, готовясь бошки сносить и тела протыкать.

– Стой! Стой, говорю! – заорал на друга Натахтал. – Они безоружны, смотри.

Эльф натянул поводья и остановился, а затем знаком приказал всему войску подождать. Каково же было удивление полководца, когда он увидел, что стражники балуются воздушными шариками, прямо как дети.

– Вы отобрали у стольких людей самое главное, – процедил сквозь зубы Серетун. Ливень усилился, добавляя речи драматизма, – мечту. Подменили ее никчемными идеалами, внушили, что счастье зависит от довольства на ваших пухлых рожах. Под нелепыми двухцветными знаменами вы заставили их гордиться фактом жизни в Крепководске, будто в этом есть что-то особенное.

– Разве плохо получилось? – голосом обиженной девочки спросила Клофелина.

– С задачей вы справились, – холодно ответил волшебник, выдергивая стрелу. – А теперь я расскажу тебе, что будет. Я перезагрузил личности всех стражников. Их мозги сейчас в ускоренном режиме пройдут партеногенез от маленьких детей до своего возраста, но без вашего влияния. Они вспомнят, чего хотели в детстве, и какие книжки читали до того, как их пересадили на бездарное творчество Алуфтия.

– Попрошу, – Клофелина сделала останавливающий жест рукой. – Все эти книги писала я…

Массивное тело дамы с ожирением второй степени вылетело из проема, повторив звук пробки от шампанского. В дверях показалась троица полуорков, сжимающих такие же надувные мечи, что и стража. Они прошли свой путь гораздо быстрее, потому что мозги им промыли только этим утром, да и вообще, возрастом не вышли.

– Волшебный пендель, – пояснил случившееся Гадис. – На одной физической силе мы бы даже втроем ее не сдвинули.

– Сам придумал? – с живым интересом спросил великий волшебник.

– Да, – гордо ответил Гадис.

– И правильно, – заметил Серетун. – Вас учат всякой ерунде, и поэтому тебе было трудно колдовать помногу. Одна телепортация кифары чего стоила.

– Точно, кифара! – наконец дошло до Бадиса. – Она осталась в том домике в лесу.

– Сейчас я тебя научу, как правильно ее переносить, – сказал чародей, – но сначала закончим с этим, – и кивнул в сторону Клофелины, растекшейся по лестнице и лениво постанывающей.

– Предлагаю бартер, – с наслаждением произнес Серетун, нависая над телом. Теперь он был королем ситуации. – Ты мне детей и свободу рабам, а я тебе – магическую липосакцию.

– Чего? – протяжно спросила дама, не переставая стонать.

– Подашь на развод с Алуфтием, – серьезно сказал волшебник. – Восстания не будет, ибо некому. Отсудишь половину собственности. Вы же заключили брачный контракт?

– В рамочке висит, – буркнула Клофелина.

– Видимо, вместо условий баттла, – пробормотал Серетун.

– Я согласна, – дрогнувшим голосом ответила дама. – Делай меня худой разведенкой.

– Что это сейчас было? – ошарашенно спросил Шмаликус. Взор его просветлел, а разум очистился от скверны.

– Ты теперь нормальный, – радостно пояснила Астролябия. – Вы все теперь свободны.

В эту же минуту ливень прекратился. Тучи расступились, пропуская солнце к изголодавшемуся по теплу городу. Боги Аминомикуса наблюдали за происходящим со своей горы и поняли, что их мир изменился. Больше не было смысла притворяться. Они потерпели поражение, но приняли его достойно – решив перестроить парадигму существования города в этой складке ткани повествования, потому что их власть распространялась только на небольшой кусочек мира эскапистов.

– Пора, – сказал Серетун и начал водить руками перед Клофелиной. Дама стремительно потеряла в объемах. Складки жира стали гидрофобными пузырьками и устремились к ливневкам, чтобы через примитивные трубы вылиться в реку, опоясывающую эти два города знаком бесконечности.

Через несколько минут на ступеньках лежала довольно привлекательная молодая особа, с пальца которой упало обручальное кольцо, ставшее не по размеру. Ошалевшие от перемены близнецы ринулись подать ей руки, чтобы Клофелина могла подняться. Она улыбнулась и позволила Гадису помочь.

– Понял? – нахально спросил брата юный волшебник.

– Перед тем, как я выполню твои требования, чародей, – томно сказала Клофелина, – я попрошу разрешения на один последний приказ.

– Какой? – уточнил Серетун.

– Выкинуть из города этого идиота, – резко сказала дама. – Шестипалый музыкант уже достал своими баснями. Невидимка с ножом на сцене. Что за вздор. Весь город обклеен плакатами с наградой за его голову.

– Валяй, – согласился волшебник. – О, Гадис, ты смог!

Каким счастьем было наблюдать за воссоединением близнеца юного волшебника с инструментом. Птички запели, солнышко грело, стражники улыбались. А Бадис обнимал свою кифару, словно возлюбленную. Клофелина, тем временем, подозвала Шмаликуса и отдала свой Последний Приказ. Несколько стражников побежали в отделение, где Казинакис с ужасом наблюдал за происходящим из окна. Пыльный кабинет придавал худощавой фигуре музыканта ещё более тщедушный вид, визуально приближая его пропорции к дистрофическим.

Охранники тактично взяли шестипалого под руки и, ничего не объясняя, повели его на выход. Казинакис оказался рядом с нашими любимыми героями и заметил в руках у Бадиса ту самую кифару.

– Да вот же он! – завопил перепуганный музыкант. – Невидимка с ножом!