Второй этап

Глава 11. Визитёры

– Эй, Смэлс! Как дела, Вонючка? – в тот день Ваня, он же Вано, решил задирать меня.

Раньше он приставал к Мешку, очень толстому прыщавому пацану, с которым никто из нашего шестого «Б» не хотел общаться, но вчера тот перевёлся из нашей школы.

– Ну что, Смэлс, классное я тебе погоняло придумал, а? С английского переводится как Вонючка, – главный хулиган класса нависал над моей партой.

Я поднял взгляд, отвлекаясь от игры на смартфоне, и посмотрел на самодовольную рожу Вано. Оглянулся на класс и понял, что все внимательно наблюдают. Не то, чтобы я осознал это разумом, но где-то на интуитивном уровне я понял – сейчас решается моя судьба. Останусь ли я Мэлсом или на долгие года до конца школы, а может и на всю жизнь, превращусь в Смэлса.

Вано совсем не знал английского, но этот язык не давался и мне – поддеть его на неверном переводе было невозможно. Я совсем не имел никакого интеллектуального превосходства.

А значит, надо драться.

Мой обидчик занимался борьбой – этот вид спорта отлично подходил его крепкому телосложению.

Он сильнее меня – и поэтому я ударил его железным транспортиром, подаренным мне дедом из старого чертёжного набора. Вано успел закрыться руками, и острый край измерительного инструмента воткнулся ему в ладонь.

– Аааааа! – закричал хулиган, хватаясь свободной рукой за раненную.

Пока противник с ужасом смотрел на торчащий из плоти транспортир, я поднял стул и обрушил ему на голову. В последний момент одноклассник нелепо прикрылся руками, и седушка стула молотком вогнала выступающую железку глубже. Чертёжный инструмент пробил ладонь насквозь, но крови вылилось удивительно мало.

И только после всего этого Вано решился убегать. Однако, не успел он развернуться, как я снова занёс стул над головой и швырнул. Стул прилетел в незащищённый затылок Вано, который тут же упал, как подкошенный.

Из пробитой головы классного хулигана текла кровь, но сознание он не потерял. Хулиган пытался подняться, подтягивая под себя вялые конечности.

Тогда, подхватив с крючка на парте свой рюкзак, я пошёл к нему.

– Нет, Мэлс, прости! Прости! Я больше не буду, – слёзы текли по щекам одноклассника, смешиваясь с соплями.

Описав широкую дугу мой набитый книгами рюкзак обрушился на Вано. Сегодня у нас шесть уроков, плюс допзанятия – учебников я с утра напихал много.

Я бил задиру, пока не оторвалась лямка на моём рюкзаке, и только тогда перевёл дух.

Прижавшись к стенке, одноклассники с ужасом смотрели то на меня, то на потерявшего сознание Вано на залитом кровью полу.

От ударов транспортир расшатался в ране, прорезая плоть ещё сильнее и теперь из ладони толчками выливалась кровь. Лицо хулигана превратилось в неприглядное зрелище – я услышал, как кого-то из девчонок начало рвать прямо на парту. Понятно, почему – нос моего обидчика вдавило в голову, губы разорваны, передние зубы перекочевали из приоткрытого рта на пол. Одна скула как будто вмята.

– Что здесь произошло… аааа, скорую, вызывайте скорую! – заверещала завуч Лариса Ивановна, войдя в класс.

На этом моменте я обычно просыпался. Открыл глаза и сейчас.

Этот сон периодически преследовал меня. Не просто сон – воспоминание о моей первой в жизни драке. Честно говоря, я уже и сам не помнил, что в этом сне выдумано моим подсознанием, а что основано на реальных воспоминаниях. Вано откачали, скулу восстановили, и даже шрамы на лице видны, только если приглядеться.

А меня перевели в другую школу. Нет, сначала был скандал, постановка на учёт, ругань, разговоры с полицией и психологами, но в конечном счёте они не привели ни к чему – в двенадцать тебя не смогут посадить даже за терроризм.

Меня заставили извиняться – неискренне, потому что в глубине души я знал, что прав, а Вано заступил на чужую территорию, зашёл туда, куда не следовало. И если бы не оторвавшаяся лямка рюкзака, я бы забил его до инвалидности или смерти.

Это мрачное знание я утаил от всех – потому что испугался. Но не последствий – хотя грозящая тюрьмой и «Чёрным дельфином» инспектор по делам несовершеннолетних звучала убедительно. Я испугался себя, а не за себя, испугался того, на что способен.

Тогда я впервые понял, что у меня нет тормозов.

С тех пор я больше никогда не дрался, если не считать инцидент, когда я выкинул из автобуса пьяного дурачка, пристающего к одноклассницам.

А затем пришла игра, и всё перевернулось с ног на голову. Меня заставили делать то, что я так долго избегал. Заставили столкнуться с самим собой.

Мрачно орудуя зубной щёткой перед рукомойником с раковиной, я задумчиво смотрел на отражение в маленькой половинке разбитого зеркала. Худой брюнет стандартных ста восьмидесяти сантиметров, карие глаза, характерный подбородок, узкий нос – не красавец и не урод. Но не о внешности я переживал, пытаясь углядеть в своих глазах… что? Мораль? Тьму? Безумие?

Или ответ на давно беспокоящий вопрос? Это СУР и кровавый первый этап сделали игроков агрессивными, как-то повлияв на психику, или изначально были отобраны люди, подходящие на роль игроков? Всякие скрытые психопаты, моральные уроды, социопаты, мрази и твари?

После победы над Бригадой установилось затишье на пару дней. Полицейские не обращали на нас внимания – постарался Арсений, фамилию и отчество которого я так и не потрудился узнать. Поэтому мы спокойно приступили к усиленным тренировкам и, конечно же, мясозаготовкам.

За денежки Элион заказали из соседнего региона пару громадных холодильников для хранения, заготовки и вяления мяса и колбас. Коптильню Топка соорудила во дворе из подручных средств. И мы втроём принялись разделывать, нарезать, варить, прожаривать, процеживать, запихивать и т.д.

Сначала было интересно – я узнал разницу между натуральными и искусственными колбасными оболочками, научился вялить мясо тремя разными способами и изготовлять бастурму по-татарски и по-кавказски. А потом это всё превратилось в досаждающую рутину. Однако, как пошутила Топка: «Элион надо кормить, а то однажды она нас сожрёт».

Зайдя на кухню, я как раз застал фею и принцессу за переработкой очередной партии мяса. Трупы мы в три руки разделали ещё в первый день, оставив только несъедобные для Элион внутренности типа желудка, кишок и костей. Внутренности измельчили и распихали по пакетам, кости принцесса размолотила в труху, а затем все остатки мясного производства мы захоронили в братской могиле в лесу.

– Пойдём покурим, – Топка вытерла лоб тыльной стороной ладони, оставляя красную полосу.

– У тебя кровь на лбу, – хихикнула Элион, уже довольно ловко разделывая чьё-то бедро.

– Сииимба! – я макнул палец в кровь и провёл по лбу маленькой демоницы памятную по мультику черту. – Объявляю тебя королём львом!

Под хохот принцессы, которой очень понравилась шутка, мы с умывшейся феей вышли на задний двор, где раньше располагался огород, а теперь – аккуратно подстриженная травка. Не газон, конечно, но и не дикие заросли кустарников и сорняков.

Посреди бывшего огорода располагался небольшой шалашик из которого валил дым – импровизированная коптильня. Рядом с ней на бельевых верёвках висело сушащееся мясо, из которого Топка обещала сделать обалденные мясные чипсы.

– Будешь? – Мужик с топором протянула мне сигарету.

От сигареты я отказался, потому что опытным путём выяснил, что втянутый табачный дым сразу же просится наружу в приступе дикого кашля.

А вот из предложенной фляги глотнул.

– Ммм, самогончик медовый, – причмокнул я.

– Как-то ты рано алкоголиком заделался, – фыркнула Топка.

– Да я всего-то глоточек, – запротестовал я.

– Все так говорят.

– Да кто бы говорил! Ты же растущий организм! Ну, то есть нет… – запоздало вспомнилось, что феи вроде как не растут.

Однако, не похоже, чтобы Мужик с топором как-то обиделась.

Где-то минуту мы просто наслаждались тёплой погодой позднего мая.

– Знаешь, – вдруг начала фея. – Та, сука-лиса, она ведь права была на счёт меня.

– Это ты о чём? – осторожно начал я.

– И что я алкоголичка, и что кайф в последнее время получаю только от острых ощущений. Я легко ведь могла от вас двоих свалить, но нет, осталась, сосиски вот заплетаю для демоницы нашей.

– Я думал, что алкоголь – твой основной источник счастья.

– Это у кого-нибудь вроде тебя, молодого и зелёного, алкоголь вызывает позитивные эмоции, – хмыкнула собеседница. – А для меня алкоголь – просто способ поддерживать себя в функциональном состоянии в периоды, когда у нас нет врагов.

– Да ты вроде как, эээ, играешь больше поддерживающую роль, – заметил я.

– Хочешь сказать, что раз я стою позади, то и адреналина там мало? – вдруг во всю глотку заржала Топка. – Ой, Мэлс, ну, рассмешил… Это вы с Элион неправильные, вы бросаетесь в самую гущу врагов так, как будто мы играем в компьютерную игрушку и у вас по десять жизней. А для людей с нормальной психикой даже одного сражения, как у нас, хватит, чтобы убежать далеко-далеко, забиться под кровать и там трястись, про себя повторяя молитвы. Так что адреналина мне хватает. Даже два раза я чуть не откинула коньки: с тем тигром, и когда сражались с ордами химер Скола.

– И что? – поинтересовался я. – Понравилось умирать?

– Нет, – покачала головой Топка. – Мне понравилась опасность. Это… бодрит. Заставляет снова хотеть жить. Делает сигарету вкуснее, а самогонку слаще. Вот только я не об этом.

– А о чём? – поднял брови я.

– Я о лисе. О бешенной стерве Алисе.

– И? – всё ещё не понимал я, обладатель честной двоечки в параметре «Интеллект».

– Откуда она знает? – пыхнула дымом уже второй сигареты фея. – Как она узнала наши психотипы так точно, да ещё и описала их так уверенно?

– Способность? – предположил я. – Что-то вроде «Анализа» или «Сведения о враге». В играх такое есть.

– Ага, и в сведениях психоаналитическая справка, а не актуальная информация о боевых возможностях? – фыркнула собеседница. – Она не похожа на дуру, Мэлс. Взбалмошная явно недотраханная стерва, но не дура.

– И вот чё она недотраханная? – ухмыльнулся я, чувствуя, как приятно греет душу самогон. – Вон у неё какой качок был, а она его со шваброй скрещивала.

– Она считала, что он лох, а женщины не дают лохам.

– А какая разница, если есть желание? – удивился я.

– Ха, не понимаешь ты ещё женщин. Спать с ним она считала ниже своего достоинства. Грубо говоря, если она ему даст, то тоже станет лохушкой.

– Вот ведь бешенная сука, – немного подумав, вынес свой вердикт я.

– Ага, только я не про это вела разговор. Как она узнала о нас так много, Мэлс?

– Она – мастер иллюзий, – наконец-то дошло до меня. – А мы находились под её способностью… Сколько?

– Вот и я говорю, – хмыкнула фея. – Сколько?

Неожиданная мысль холодком пробежала по спине.

– С момента встречи с Аллой? – произнёс я.

– Эта несуществующая Алла, она ведь тебе сразу понравилась, а? Как будто для тебя и под тебя сделана, правда? Симпатичная и эротичная женщина постарше, ммм.

– Получается, раньше, – покачал головой я, не обращая внимание на подколку про «женщин постарше». – Она была с нами ещё раньше. Ходила вокруг, прикрытая своими иллюзиями. Слушала разговоры. Изучала нас. Рассматривала. Узнавала.

– Знакомилась, – кивнула Топка. – А потом разыграла нас как по нотам, чтобы уничтожить Бригаду, у которой оказались контрспособности против неё. Вот только у меня другой вопрос – сколько уровней она получила бы за нас троих?

– Да ещё и с учётом разницы… – покачал головой я. – Минимум три-четыре уровня. А уровни – это потенциальные способности, которые помогли бы ей в борьбе с Бригадой.

– А могла бы просто убить качка-паладина во сне, – заржала фея. – Пока он трахал швабру. Уверен, она это и планировала, сближаясь с ним. Но сука зачем-то решила поиграться с нами. И зачем?

– А чёрт его знает, – пожал плечами я. – Зачем думать за других? Может, она крышей двинулась в течении первого этапа. Что мы знаем про неё, в сущности?

– А я попросила Арсения покопаться, – вдруг сказала Топка. – Как раз сегодня он перешлёт.

– А так можно? У него же какие-то инструкции должны быть…

– Сейчас всем плевать, власти не до этого. Мир катится в тартарары, Мэлс. Игроки нарушили тонкие балансировки политических сил по всей планете. Мы – снежок, который скоро столкнёт лавину.

Мы замолчали, каждый думал о своём. Я думал о том, что у лисы Алисы были очень притягательные бёдра и почему-то ступни. А ещё размышлял, откуда у неё там торчат хвосты.

Наконец, думать о бешенной стерве мне наскучило.

– Топка, почему ты выбрала эту расу? – спросил я. – Почему именно фея?

– Я тебе рассказывала, – пожала плечами фея.

– Почему-то мне кажется, – начал я. – Что ты слишком легко приняла свою новую ипостась. Подумать только – из взрослого, почти пожилого, мужика в маленькую пубертатную девочку…

– А это важно? – уже собравшаяся в дом, Топка повернулась. – Это важно, Мэлс?

Немного подумав, я честно ответил:

– Нет.

– Ну, на нет и суда нет, – фея зашла в дом.

А я остался сидеть, размышляя о странных механиках игры. Вот взять расы. Это же не просто у тебя уши отрасли и дополнительные бонусы и штрафы прилетели. Что-то поменялось у тебя внутри. А что-то, похоже, меняется и в мозгах.

Элион, к примеру, явно демонстрирует повышенную агрессивность и снижение эмпатии. Да, она пока не ест невинных людей, но перекусить братками принцесса уже не против. Наоборот, слюнки текут, глазки блестят.

А Топка… Она слишком легко влилась в роль, чуть ли не в куклы играет с маленькой демоницей. Мужик с топором по-настоящему сдружилась с принцессой несмотря на колоссальную разницу в возрасте. И теперь они вместе радостно стругают человеческую плоть. Сразу и не разберёшь, где подросток настоящий, а где – поддельный.

***

Гостей мы обнаружили, возвращаясь с вечерней тренировки. Они и не таились – два знакомых силуэта курили у нашей покосившейся калитки. Рядом стоял военный тёмно-зелёный тигр.

Я знаками показал Топке и Элион идти в обход и смотреть в оба. Они кивнули и пошли в обход частично заброшенных деревенских домов, внимательно выглядывая засаду.

В принципе, спецназ или ОМОН какой-нибудь вполне мог явиться за нашими душами. Даже не так – кто-то рано или поздно должен был прийти. Уж слишком сильно мы наследили. Когда-то родители рассказывали маленькому мне истории о революционном подполье в Российской империи, которые вычитали из разных книг. За что боролись те революционеры, я так и не понял, но уяснил одно – когда прячешься, то любое событие превращается в упавший в воду камень, от которого расходятся круги.

А мы запульнули в озеро целый булыжник.

Вздохнув, я пошёл к визитёрам напрямую, не скрываясь.

Зазвонил мой мобильник.

– Серьёзные люди пришли, – волнующимся голосом промямлил Арсений. – Мне пришлось рассказать им о вас! Я не хотел, но сам понимаешь – у меня семья и дети!

– А если я приду к тебе домой и переработаю твою семью на сосисочный фарш? – скорее из любопытства, чем реально угрожая, спросил я.

– Пожалуйста, не надо! У меня не было выбора – они знали, всё знали! Знали, кто ты, знали про Элион и Топку!

– Ладно, насчёт сосисок я ещё подумаю, – зловеще пригрозил я, кладя трубку.

Услышав мои шаги, визитёры повернулись и приветливо заулыбались. Ну да, не прошло и нескольких дней с нашей последней встречи.

Передо мной стояли Понтий Петрович и Стальная Крыса.

– Вроде бы мы всё обговорили на прошлой встрече, – недовольным тоном сказал я, пожимая мужикам руки.

– Послушай, Мэлс, – Стальная Крыса развёл ладони. – Мы сейчас не призываем тебя на службу.

– Даже слушать не хочу, – фыркнул я, демонстративно поворачиваясь к ним спиной и открывая калитку. – В секту вашу вступать не буду.

– Помоги нам спасти мир, – вдруг сказал Понтий Петрович. – Это и твой мир, если что.

Ммм, иду на повышение, но как-то резко. В прошлый раз меня просили спасти сына, теперь вот мир.