Второй этап

Глава 22. Дуэль – 2

Уже в дверях апартаментов я развернулся, чтобы сменить одежду. Не мудрствуя лукаво раскрыл большущий одёжный шкаф и под ошарашенными взглядами отвлёкшихся от своей мокрой тусовки американцев принялся рыться, подбирая себе новый наряд. Одновременно я обдумывал свои будущие шаги.

Итак, отсутствие поискового умения у Йона Сиднея даёт мне хотя бы какие-то шансы.

Однако, их немного. Моя аура «вражеской неудачи» действует только на 33 метра – раньше мне казалось, что радиуса хватит с лихвой, но первый противник-снайпер показал мою слабость. Я – немобильный стрелок на средней дистанции. Мне нечего противопоставить быстро перемещающемуся в пространстве ганслингеру Йону Сиднею в плане способностей и возможностей, и свидетельство этому – моё раненное плечо, только-только переставшее кровоточить под повязкой.

Да, у меня есть «Подмена казуальности», но в данной ситуации она способна только продлить мне жизнь до тех пор, пока не кончится энергия. Даже если я уподоблюсь Терминатору и побегу прямо на противника, он легко разорвёт дистанцию.

Возможно, конечно, я переоцениваю возможности Сиднея. Да, лучше переоценить врага, чем недооценить, но в данной ситуации переоценка не даёт мне абсолютно ничего, ибо сбежать от этой дуэли я не могу.

Ммм, как же плохо. Только сейчас до меня дошло, почему у способности «Дуэль» такой здоровенный радиус действия – чтобы дать преимущество дальнобойному вооружению стрелка.

А ещё я вдруг понял, насколько страшна эта абилка. Два человека привязаны к местности до тех пор, пока кто-то не погибнет. Смертельная схватка без возможности побега.

Утерев чьим-то платьем холодный пот с лица, я медленно вдохнул и выдохнул, подавляя внезапный приступ паники. Да, я в клетке с тигром, да, мне не сбежать. Значит – надо как-то его прикончить. Если не силой, то хитростью, обманом.

А страх… Страх – это хорошо. Он мобилизует организм, заставляет его впрыскивать в кровь адреналин. А этот гормон мне ой как нужен – заглушить боль в плече. Конечно, можно уколоть и обезбол из аптечки… но нет, тогда я потеряю чувствительность левой раненой руки. А вдруг мне придётся с неё стрелять?

– Эй, ты что делаешь? – раздался женский голос за моей спиной.

Что-то много русскоговорящих червячков вгрызлись в сочную мякоть большого яблока…

– Ворую одежду, – сухо ответил я. – Моя мокрая.

Повернувшись, я увидел черноволосую девушку в очках, держащую перед собой странный пистолет – то ли травматический, то ли шоковый. Тазер! В отличие от столпившейся за её спиной молодёжи, она была одета в коротенькие шортики и летнюю рубашку с изящно подкатанными рукавами.

Мой взгляд вальяжно и неторопливо совершил путешествие по её красивым точёным ножкам, обутым в стилизованные под греческие сандалии, рентгеном очертил под рубашкой хрупкую талию и неплохую грудь прибизительно второго размера, а затем поднялся к пропорционально правильному и красивому, но строгому и решительному лицу.

– Стой на месте, извращенец, пока едет полиция. Иначе я выстрелю, – приказала она.

В её глазах плескалось презрение.

И с чего это я извращенец?

Тут до меня дошло, что я абсолютно гол. Упс. Мокрую одежду и трусы я скинул, а новую ещё не надел.

– Дай свой мобильник, – зачем-то потребовал я, следуя за своими мыслями и совершенно не воспринимая девушку как угрозу.

Мне действительно нужен был новый смартфон, старый сдох после купания в воде. Восстановить базу контактов легко – достаточно подключиться к своему аккаунту. Намок и бумажник, но его легко высушить.

– Что? – удивилась девушка, а её глаза за очками сощурились. – У меня в руках тазер! Стой где стоишь! Или я стреляю!

Странно, что у неё не оказалось настоящего пистолета, почему-то я думал, что в США они есть у всех.

– Ты стоишь слишком близко, – доверительно сообщил я.

Между нами метра четыре.

– Что? – не поняла она.

Фыркнув, я бросил в девушку платье, что держал в руках. Бросил так, чтобы в полёте оно расправилось, загораживая меня от выстрела, а затем накрыло собой и очкастую, и её нелепое оружие.

Моя текстильная атака удалась, и я рванул вперёд, отбирая у неё тазер и заламывая руки за спину.

– Ksyu! – крикнул кто-то из участников водной тусовочки, но на помощь прийти не посмел.

Трусы. Сидят и ждут полицию. Интересно, полиция явится?

– Ксю, значит… Вот что, Ксюха! Скажи им, чтобы не дёргались, – прошипел я, прикладывая к её шее отобранный тазер. – Я сейчас просто оденусь и просто уйду. Скажи!

Она кивнул и крикнула:

– Guys! Attack him! Don’t worry about me!

– Мне кажется, ты им что-то не то сказала, – с сомнением произнёс я.

Однако, результат налицо – никто не шевелился.

– Cowards! – презрительно крикнула Ксю.

Отпустив руки девушки, я принялся шарить по карманам её шортиков. Разумеется, не обошлось без нечаянного ощупывания.

– Ты что делаешь, изврат грёбанный? – яростно спросила она, впрочем, не совершая попытки выбраться.

Надо же, какая разговорчивая. Видимо, воспринимает угрозу тазером не всерьёз.

А почему тогда не желает вырваться из моих голых объятий?

Достав смартфон, я проследил за её взглядом и увидел испуганного белокурого мачо, что неловко мялся за спинами других, зачем-то снимая всё на телефон.

– Играешь принцессу, чтобы принц тебя спас? – хихикнул я.

Девушка вздрогнула. Воспользовавшись моментом, я приложил её палец к экрану и быстро поменял способ входа на пинкод.

– Не спасёт, мы уже минуту так стоим, – авторитетно пояснил я. – Ты же сама поняла, да? Трус он.

– А ты у нас самый смелый? – яростно прошипела она в ответ. – Да я тебя…

Что будет дальше я выяснять не стал, пинком колена под зад отправив её в объятья сгрудившей толпы.

– Ну, что стали? – я провёл тазером по дуге, заставив парней и девушек сделать испуганный шаг назад. – Вот так-то лучше!

Быстренько подхватив приглянувшиеся вещи, я начал отступать по коридору к выходу из пентхауза.

Бешеная Ксю, вырвавшись из цепких рук подружек и друзей, зачем-то начала наступать на меня, в неистовстве сжимая кулачки и поблескивая глазами. Вот дура.

– Отдай мой телефон и тазер! – потребовала она.

– Не подходи, выстрелю, – ответил я, стоя уже в дверях.

– Не выстрелишь, все вы, мужики, говорите, а ничего не де…

Я выстрелил. От тазера отделился шокер на проводках, который попал девушке прямо в живот.

– Ну ты и козёёёёл… – выкрикнула она, оседая на землю.

Вот не поймёшь этих женщин. Не выстрелишь – лох, потому что не держишь слово, а выстрелишь – козёл, мразь и мудак. Покачав головой, я отбросил отработавший своё тазер.

Как был, голый, я побежал по лестнице, проскакивая мимо двух милых старушек.

– Not bad, son, not bad! – прокричали они мне вслед что-то одобрительное.

На следующем пролёте, видя, что меня никто не преследует, я переоделся. Летние брюки не совсем по размеру, рубашка, американская кепка, солнечные велосипедные очки и маска. На ноги пришлось нацепить сандалии.

Помнится, сеструха рассказывала мне, что сандалии на босую ногу – признак дурновкусия. Однако, сейчас другого выхода не было.

А вот и улица. Поправив кепку и маску, я разминулся с забегающими в здание копами.

Пронесло? Нет, последний коп остановился.

– What’s in your pocket, son? – спросил он, держа настороженную дистанцию.

Рукой он указывал на оттягивающий мой карман смартфон.

– Не понимаю тебя, турист я. Турист! Нот андерстанд инглиш, – ответил я, подходя ближе.

– Stay where you are! – крикнул коп, отскакивая от меня и хватаясь за кобуру.

Я оглянулся.

Вокруг оживлённая улица в центре контролируемой властями города, а не бандами, территории. Соответственно, военные патрули, как в пограничных улицах, отсутствовали.

Где-то на соседней улице ревели сирены то ли полиции, то ли экстренных служб. Что тут у американцев, служба спасения? Ладно, главное я знал причину переполоха – туда грохнулся вертолёт с Бульбулятором.

В любом случае, это означало, что из всех вооружённых отрядов вокруг непосредственно рядом со мной находится всего лишь один полицейский экипаж. Двое полицейских уже в здании, один передо мной.

– Похоже, ты вытянул короткую, приятель, – покачал головой я.

Коп оказался опытным. Он что-то понял по моему взгляду, потянул из кобуры оружие, но я был быстрее. Два выстрела Железного Феликса слились в один.Первый в руку, второй в ногу – с пяти метров я не промахиваюсь.

И бежать, бежать, бежать.

Хаос на улицах, упавший вертолёт, выстрелы Сиднея – всё это мои союзники. Я забегал в какие-то тёмные и подозрительные переулки, перелезал через ржавые заборы, как мог петлял, пока не добрался до границы зоны дуэли.

Если честно, до последнего у меня была надежда, что способность ганслингера не сработала, или сработала, но как-то неправильно, или, что информация о ней неверна. Однако, вот она, граница, подсвеченная видимой только мне разметкой прямо в воздухе. Словно тонкая светящаяся сеть перегораживает дорогу.

Подойдя, я попытался продавить эту сеть – не получилось. Тогда ударил – снова ничего.

– What are you doing, man? – спросил меня сидящий рядом очередной бездомный-прошайка.

Не отвечая, я нагнулся и подхватил лежащую рядом с ним металлическую палку. Непонятно, зачем она ему – то ли помогает ходить, то ли отмахивается ею от других бомжей.

Примерившись, со всей силы ударил по сетке – ничего не произошло. Металл прошёл сквозь границу, словно она отсутствовала.

– Hey, are you f…ng kidding me? – запоздало взревел бездомный, но осёкся, когда я потянул из-за ремня брюк револьвер.

Направив дуло на сетчатое сочленение, я выстрелил. Пуля также просто прошла сквозь барьер, не встретив никого сопротивления.

Похоже, дуэль удерживала только меня. Логично.

Нет времени рассуждать над природой барьера. Я снова побежал – на этот раз стараясь держаться вдоль границы дуэли, образующей на местности квадрат.

Грёбанный Йон Сидней нашёл меня, когда, вынырнув из какого-то переулка на оживлённую улицу, я перевернул стойку с мороженным.

– Hey! – с кулаками рванулся ко мне татуированный латинос-мороженщик в смешном синем и немного детском переднике.

Это стоило ему жизни.

Наверное, ганслингер не хотел убивать посторонних, но пуля перемещается в пространстве не мгновенно.

Чпух! Голова мороженщика разлетелась как обронённый на асфальт арбуз, орошая всё вокруг красной кровью и серо-коричневыми мозгами.

Попало немного и на меня, но испытать брезгливость в полной мере я просто не успел.

Вторая пуля Сиднея попала мне в многострадальную левую руку, отбрасывая меня от трупа мороженщика и разворачивая.

Я покатился, следуя за инерцией падения, усиливая её. Всё моё естество хотело куда-то закатиться, куда-то вжаться.

Так, чтобы пули меня не нашли.

Но эти подлые свинцовые посланцы ганслингера всё равно обнаруживали путь ко мне. Не все – какие-то пролетали мимо с противным звуком, напоминающем то ли свист мерзких попугайчиков, то ли игру неопытного скрипача.

Остальные попали. Снова левая рука, затем бедро и ягодица. Застонав я начал подниматься, и ещё одна пуля прошла насквозь через мою голень.

Взревев, я захромал к переулку, стремясь во что бы то ни стало уйти из-под обстрела.

Новый свинцовый гостинец чиркнул меня по голове, и, словно в замедленной съёмке, я увидел, как летит на асфальт моё ухо. Хорошо, что не глаз.

Резким перекатом из последних сил я ушёл за стену, напоследок словив ещё одну пулю уже в правое плечо.

Тяжело опираясь на стену и щедро поливая всё вокруг кровью, я потащил свою тушку к заранее заготовленной в переулке стрелковой позиции за мусорными контейнерами. Хорошее место. Тупичок с одним входом.

– Словно дуршлаг, – пробормотал я, рассматривая свои страшные кровоточащие раны.

Устроившись на газетках между стальными баками контейнеров, я принялся рвать свою рубашку и хоть как-то бинтовать пулевые отверстия. Боль была дикая, она прорывалась даже через адреналиновый барьер, но я терпел, только изредка мыча.

На самом деле, я ждал.

На самом деле, всё шло по плану.

Давай, Йон Сидней, стрелок-ганслингер. Ты же охотник. Вот она, твоя добыча, истекая кровью, уползла в переулок. Где твой азарт охоты?

– Что ты сделаешь, сволочь дальнобойная? Что ты сделаешь? – прошептал я, сжимая Феликса и одним глазком поглядывая в начало тупичка.

– Добью, – раздалось сверху.

Я не успел оглянуться, не успел дёрнутся. Всё-таки американский игрок русского происхождения владел чем-то вроде телепортации и просто оказался у меня за спиной.

Бах! Пуля в затылок сравнима с могучим ударом бейсбольной битой. Меня отнесло вперёд, а весь мир зацвёл яркими красками. Однако, я не потерял сознание, да, главное, что я не потерял сознание.

Бах! Бах! Две пули впились в мою тушку, но я даже не пошевелился, замерев.

Сколько секунд или даже мгновений есть у меня прежде чем Сидней поймёт, что я использую «Подмену казуальности»? Что его выстрел в голову не пробил мой череп? Я использовал свою способность заранее, ещё до смерти мороженщика, переводя ранения на ноги и руки, отводя их от жизненно важных точек.

Ну же, подходи! Подходи! Добей меня в упор!

Однако, противник не торопился. Пришлось поторопиться мне.

Извернувшись, я выстрелил… в пустоту, в которой только что находился враг, продемонстрировавший отличную реакцию. Его не убедил мой спектакль.

Телепортировался! Но куда? Я отчаянно замотал головой, потом замер, готовый ко всему. Где ты, Йон Сидней?

Сбежал? Неужели?

Тогда мне крышка. Истеку кровью и умру.

Ну же! Ошибись! И он ошибся. Все ошибаются – из этого правила нет исключений.

Цзинь! Звук лёгкого удара металла о металл донёсся откуда-то сверху, с полуразрушенного скелета пожарной лестницы, что крепилась к старому, скрытому в переулках Нью-Йорка, дому.

Я выстрелил сразу же, не целясь, даже не поворачивая голову. Выстрелил на звук.

Весь я, всё моё желание жить, всё моё естество сконцентрировались для этого выстрела в диком сверхусилии. Даже Железный Феликс, знатный любитель эмоционально поворчать по духовной связи, транслировал только холодное железное стремление поразить цель.

Один растянувшийся миг ценою в жизнь и…

– С…ка! – вскрикнул Йон Сидней.

Одновременно с выкриком, его ответный выстрел прошёл мимо, выбив углубление в асфальте рядом с моим лицом.

И хорошо, потому что поддерживать «Подмену казуальности» я уже не мог. Абилка перестала работать, а в моих конечностях открылись три новые огнестрельные раны – за голову и за тело. Наверное, я всё-таки умру – от потери крови. Но не сейчас, не прямо сейчас.

Перед смертью очень хочется победить.

Неловко переворачиваясь на спину, я продолжил стрелять на этот голос, на этот звук. Локоть упёр в асфальт, рука ходила ходуном, но я всё палил и палил без промаха, напичкивая Йона Сиднея одной пулей за другой.

Всего он принял пять – и не мог увернуться или телепортироваться. Самым первым выстрелом его рука оказалась примороженна к перилам стальной лестницы толстой корочкой льда. Замораживающий заряд! Удивительно – я даже не понял, что за патроны заполняли барабан, и чем я стреляю.

Неужели, настолько повезло? Или… я прикрыл глаза, прислушиваясь к одобрительному ворчанию Железного Феликса. В бою я не один, я никогда не один, да, партнёр?

Стрелок-ганслингер Йон Сидней полувисел-полусидел подвешенным за руку мёртвым грузом на обрубленной решётке сломанной пожарной лестницы. Его губы шевелились, и мне казалось, что он что-то говорил, но что – расслышать я не мог. Рядом на лестнице валялась его винтовка – никакая не снайперская. Простое потёртое от частого использования оружие, грубое и надёжное.

Трясущимися руками я зарядил в барабан патрон из подсумка и прицелился.

Глаза моего противника расширились. Мне кажется, он не хотел умирать. Прости, Йон Сидней, но не я придумал правила для твоей способности.

Бах! Пуля вошла аккуратно в лоб. Я проверил системные сообщения:

Вы убили игрока JohnSydney 9 ур.!

Вы получаете 450 очков опыта!

Внимание, за победу в дуэли вы получаете 2225 очков опыта!

Вот это у него умение! Всего лишь убей одного противника и получи на пятьсот процентов опыта больше.

Застонав, я с трудом сел, прислонившись к стене, и понял, что подняться не могу. Открыл мобильник и задумался, что набирать. Номер скорой в России – 112, а в Америке? 911? А они поймут мой русский язык? Да и зачем звонить, если я всё равно сейчас сдохну, вон, сколько крови подо мною натекло.

– Многие удивляются, сколько в человеке может быть крови, – заметил вышедший из тени Бульбулятор.

– Мог бы и помочь, – с обидой заметил я.

– У него способность против таких, как я, – пояснил Бульбулятор. – Видеть невидимое или что-то вроде того. А я без стелса я покойник, понимаешь?

– Ты же неуязвимый.

– Думаешь, у него в патронах нет серебра? Он же наш соклановец. Ну, бывший.

Он склонился надо мной.

– Ты умрёшь, – спокойно предупредил я его.

– Да я тебе помочь хочу, – испуганно отшатнулся он. – Смотри, кровь остановилась!

И правда, я больше не истекал красным, словно пробитая бочка с вином.

– Ты хилер?

– Нет, – покачал головой он. – Раны остались, но если это кровь… я сделал так, чтобы она не тратилась. То есть, не вытекала. А хилер есть и у нас в клане. Идти сможешь?

– Ну раз сознание со мной, то смогу, – кивнул я. – Вколи мне обезболивающее и стимулирующее из аптечки. Ты же её принёс?

– А как же! – поднял вампир большой палец.

Не дожидаясь, пока уколы полунаркотической дряни помогут, я поднялся, опираясь на стену. Пошатнулся, Бульбулятор подскочил ко мне, поддерживая.

– Сними его с лестницы, – приказал я вампиру.

Кивнув, тот пополз вверх прямо по стене. Надо же, почти как Спайдермен. Опасный он, этот Бульбулятор, очень опасный. Только почему-то играет овечку… или я слишком подозрительный?

– Вот! – союзник сбросил труп к моим ногам, радушной улыбкой отвечая на мой изучающий взгляд.

Ладно, с ним разберёмся позднее. Я склонился над трупом Сиднея, обшаривая карманы, а затем и всё окровавленное тело. «Ты сразу поймёшь, что это именно то, что надо» – сказала мне Оракул.

И правда, увидев, я сразу понял, что это оно. Странный кулон, который свисал с шеи Йона Сиднея: на серебряной цепочке находилось маленькое яйцо из того же металла c множеством крошечных черепов, вырезанных ювелиром с крайне странной фантазией и большим упорством. Если приглядеться, то все вместе мини-черепа образовывали очертания большого лица.

Точно такой же кулон я носил в кармашке своего бумажника.