Второй полёт Гагарина

Глава 16

16

По опыту прежних встреч, когда задушевность разговора вдруг перекрывалась волной подозрительности Главного, я знал: нужно удивлять.

На этот раз беседовали в его кабинете в Подлипках, где располагался завод, изготавливавший баллистические ракеты для армии, что симптоматично: Хрущёв, по слухам, всего дней десять пребывал в эйфории от моего полёта, потом снова начал гнуть, что нужны страшилки для размахивания кулаком перед американским носом.

- Помните наш разговор об интуиции, Сергей Павлович? Она выдала ещё один прогноз, который, готов поспорить, скоро оправдается.

Королёв, раздражённый после нелёгкого совещания с инженерным составом, слушал с нетерпением.

- Говори, Юра. Но только быстро.

- Читаю выдержки из американских публикаций и вижу, что они заранее не удовлетворены грядущим полётом «Меркури-Редстоун». Нас с вами не переплюнут. Значит, захотят большего. А это – пилотируемый облёт Луны и посадка на Луну. Мы успеем раньше, если не терять ни дня.

- Послал бы тебя подальше, Нострадамус доморощенный. Но твои прогнозы сбываются пугающе часто. Значит, мы проиграли. Первый секретарь категорически против возобновления лунных пусков. Деньги и производственные мощности передаёт Челомею, будь он неладен.

- Но ваше ОКБ раньше сделало МБР!

- У Челомея в рукаве два козыря. Во-первых, он обещает ракету большей мощности и практически всегда готовую к старту, что с «семёркой» невозможно. Во-вторых, у Челомея трудятся сыновья Никиты Сергеевича, достаточно амбициозные товарищи.

О да, челомеевский УР-500, впоследствии «Протон» – это целая эпоха и военном ракетостроении, и в гражданском космосе, а ещё орбитальные станции, спутники-шпионы… В первые пять лет своего существования «Протоны» чаще будут падать и взрываться, чем летать штатно. Но они сыграют свою роль, попозже. А на Луну из-за них опоздаем, в ожидании тяжёлых ракет зарублена многопусковая схема.

- Обе проблемы решаемы, хотя бы на словах. Давайте злоупотребим моим статусом, Сергей Павлович. Устройте мне встречу с Хрущёвым. В кабинете с глазу на глаз или приглашение на заседание Президиума ЦК, как сочтёте нужным. Вы более опытный в общении с властьимущими.

Он насторожился.

- Что ты им хочешь сказать?

Я изложил свои идеи, если и пробил броню его скепсиса, то неглубоко.

- Ладно, майор. Помощник сейчас отведёт тебя в соседний кабинет. Если что-то надо, обращайся, поможет с информацией, чтоб не звучало как детский лепет. Прочту и приму решение. Хоть сам понимаешь, на что замахнулся? Провалимся – хлопнут без некролога.

Дня, конечно, не хватило. Предложение об изменении всей военно-промышленной стратегии СССР должно разрабатываться группой специалистов, имеющих практически неограниченный доступ к информации о вооружённых силах страны, перспективных разработках, о промышленных мощностях, а также всё, что разведка КГБ и ГРУ добыла о вражеском оборонном комплексе. К тому же авторам необходимо иметь опыт и квалификацию уровня, мне недостижимого. Я предполагал сформулировать только самую общую идею, имея одно несомненное преимущество перед профессиональной командой разработчиков: всё же первый космонавт и главный герой страны Советов, меня, по крайней мере, точно выслушают.

И насчёт Хрущёвых-младших интересно. Переманить бы хоть одного! Первая тяжёлая МБР или первый человек на Луне – какая задача заманчивее? Очень важно успеть ввести главное в уши Хрущёва-старшего ранее 25 мая, когда Кеннеди сделает первое заявление о начале Лунной гонки… Если не путаю даты, потому что слишком много лет назад читал о тех событиях.

Стоп... Сыновья? Из прежней жизни в памяти шевелились воспоминания только об одном сыне генсека Сергее, как раз работавшем в ВПК. Словам Королёва про существование второго не придал тогда значения, что простительно из-за занятости.

Работа над докладом длилась несколько дней, Королёв читал наброски, хмурился, чёркал. Наконец, это было накануне запуска ракеты с Шепардом, объявил мне, что на понедельник 8 мая назначено заседание Президиума ЦК КПСС. Официально – в связи с предстоящим празднованием очередной годовщины Победы над фашизмом, Советский Союз подошёл к этой дате, имея настоящую пилотируемую космонавтику, а не тычок пальцем в небо, как у американцев. Их надлежало высмеять. Соответственно, выведение на арену Президиума первого на орбите советского человека выглядело уместным, в качестве группы поддержки предполагались маршал Вершинин и сам Королёв.

Я старался изо всех сил в переездном беспорядке, чтоб парадка выглядела не просто идеально, а как исключительный образец для подражания. Утром, когда выходили, Алла должна была вести Ксюшу в ясли-сад, а я направлялся к «волге», супруга подозрительно спросила: не в космос ли снова.

- Бери выше. В Президиум ЦК КПСС. Космос – семечки по сравнению с предстоящим сегодня.

- Расскажи.

- Нет. И не только из секретности. Сглазить боюсь.

- Ты что-то снова затеял?! – она всполошилась не на шутку.

- Да. Но это только бумажно-кабинетная баталия. Не лечу никуда.

И правда, не летел. Даже ехал спокойно, взяв приличный запас времени, срывать дело исторической важности из-за банального ДТП просто глупо. А также в ЦПК надо наведаться, хоть Королёв и отпросил меня у Карпова ради подготовки доклада. Кроме того, из идеологического отдела ЦК через обком мне спустили длинный список встреч, от знатных животноводов и ударников-металлургов до врачей и студентов. Запланированы многочисленные зарубежные поездки, первой – Чехословакия, интересная мне только отличием от Чехии и Словакии, вступивших в ЕС и НАТО, всё это отнимет уйму драгоценного времени.

Что можно было узнать предварительно о Глебе и Сергее Хрущёвых, безопасники Королёва разнюхали, не слишком много, парни закрыты от посторонних глаз и как дети генсека, и как ведущие специалисты ракетного ОКБ-52 Челомея, старший из братьев – лауреат Ленинской премии. Возможно, небесталанный человек, сделавший карьеру, пусть используя фамилию, но в отрасли, где бездарю делать нечего даже на должности свадебного генерала.

Номенклатурных детишек я оставил на потом.

На въезде в Кремль через Спасские ворота мне отдавали честь, но заставили открыть багажник, капот, распахнуть портфель, только тогда «волга» закатилась на внутреннюю территорию и неподалёку от Сенатского дворца упёрлась в бампер «чайки», из которой вылезал Королёв.

- Маршал уже здесь, - сообщил Главный.

Понятно, я войду в предбанник с ним, а не с авиационным главнокомандующим, данный факт непременно отметят и истолкуют, что к конструированию ракетной техники Гагарин куда ближе, чем к ВВС. Ничего особенного, только следует помнить, в Кремле я как под увеличительным стеклом. Каждый вздох на учёте.

Как вы мне все дороги…

Впрочем, в святая святых зашли одновременно, головы кремлёвских небожителей, сидевших у длинного стола красного дерева, синхронно повернулись в нашу сторону. Хрущёв, сияющий лысиной у противоположного торца, на правах хозяина поднялся и покатился навстречу, с Вершининым и Королёвым поручкался, меня ещё и приобнял.

Затем отпустил несколько реплик о том, что в космосе мы впереди планеты всей, американцы дурью маются со своими суборбитальными прыжками, ха-ха, неудачники, Германия, откуда полетели первые ракеты, разделена как задница Аденауэра – складкой на две половинки. Выражения, уместные лишь за столом да в подпитии, сыпались из него как из дырявого мешка с мусором. Наконец, Хрущёв тоном барина попросил меня сказать пару слов о полёте.

- Дорогие товарищи! – понимая, что нужно уложить главное всего в несколько фраз, мы с Главным ужали мой спич до минимума, я его заучил наизусть и отполировал интонации ярче блеска форменных ботинок. – Он – только начало нового витка космической гонки.

Не ожидавшие ничего кроме протокольно-предпразничной трескотни, партчиновники припухли. Я тарабанил, пока не прервут. Главное, не перечил Хрущёв, главный слушатель. Правым боком чувствовал, как закипает Вершинин, и не мудрено, какой-то майор, пусть лётчик-космонавт, перепрыгнул главкома и обратился напрямую к высшему руководству партии и государства. Иными словами, сделал то, чего боялся Королёв, но потом, обсуждая демарш, конструктор махнул рукой: дальше Колымы не сошлют. Меня. Он там своё отработал.

Члены Президиума услышали, что Штаты примут вызов и объявят лунную гонку, а у нас лунная программа остановлена. Главное, конкуренты утроят усилия в области военного ракетостроения, и им нельзя дать шанс опередить нас.

- Пролетая над Евразией, я воочию видел – вот наша Родина. Очень уязвимая, если её окружить авиабазами и пусковыми установками ракет. При хорошей погоде даже невооружённым глазом различимы мельчайшие детали, мы как на ладони у будущих спутников-шпионов, наверняка с мощной оптикой. К тому же у врага имеется географическое преимущество в нанесении первого удара по нашим средствам ядерного сдерживания, базирующимся на суше. Мы, космонавты-ракетчики, понимая, какие колоссальные народные средства расходуются на обеспечение достойного ответа, предлагаем рациональный вариант, не связанный со строительством МБР большой мощности, на создание которой уйдут годы. Пусть американцы разоряются на свои «минитмены».

- Что же предлагают звездопроходцы? – спросил Брежнев, в ту пору – Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

- Два этапа. Первый, сравнительно дешёвый, реализуем в течение года. Пока в нашей стране не построено достаточно атомных подводных лодок, нарастить присутствие у Восточного побережья США дизельных субмарин с ракетами на борту, обеспечивать длительную автономность за счёт гражданских судов, базирующихся на дружественной Кубе. Вооружённые ракетами Р-11ФМ или другими, с ядерной боевой частью, они неуязвимы и невидимы для противолодочных средств США. За короткое время, необходимое для всплытия и производства залпа современные противолодочные средства борьбы не способны утопить её, - я специально упомянул «другие» морские ракеты, намекая на изделия конкурентов, тем самым исповедуя принцип «и нашим, и вашим». - В любом случае три-четыре лодки шестьсот одиннадцатой серии нанесут американцам абсолютно неприемлемый для них ущерб. Их хватает, переоборудование под пусковые установки несравнимо дешевле, чем строительство стационарных наземных комплексов, чьё местоположение противник узнает ещё до введения в строй. Атомные подводные ракетоносцы вообще нивелируют американские географические козыри, мы в равном положении. На втором этапе разместим наши ракеты там, где НАТО не дотянется до них в обозримом будущем. На Луне.

- Фантастика какая-то, - буркнул Шелепин.

- Так точно! Месяц назад и полёт «Востока-1» казался фантастикой.

- Но если мы долетим до Луны и разместим на ней ракетную базу, что помешает противнику ударить по Луне теми же средствами? – вмешался главком ВВС, словно играл против нас, своей же команды.

- За нас работают законы физики, товарищ маршал Советского Союза. Допустим, создана ракета-перехватчик, она, стартуя с поверхности Земли, должна преодолеть сопротивление атмосферы, в то время как наша, нацеленная на Белый дом, уже разовьёт больше десяти километров в секунду. Если американцы выстрелят по лунной базе, наш перехватчик стартует навстречу сразу в безвоздушном пространстве. Мы одной программой достигаем двух целей: создаём оружие, равного которому не будет долго, и поднимем ещё выше авторитет СССР, первыми колонизируя Луну. За кем потянется развивающийся третий мир? За более сильными и передовыми. Майор Гагарин доклад закончил.

Я не сказал ничего необычного. Все эти идеи витали в воздухе, в той или иной мере наверняка просачивались в высшие эшелоны власти и достигали ушей членов ЦК КПСС. Невидимый Капитан Очевидность висел у моего уха и суфлировал. Но вот публично, комплексно, да из уст главного народного героя, которого за просто так на хутор не пошлёшь, прозвучало впервые.

- Когда же вы намереваетесь осуществить посадку на Луну? – проскрипел Хрущёв.

- Не позже шестьдесят седьмого, товарищ Первый секретарь, - включился Королёв. – Для этого хватит имеющейся и хорошо отработанной ракеты «семёрка», на которой летал Гагарин. С ней же исследуем Луну, определим и подготовим место для постоянной базы. Тяжёлая ракета, пригодная и как МБР, и как носитель для выведения на низкую орбиту грузов массой свыше двадцати тонн, потребуется не ранее семидесятого года, есть время на спокойное проектирование и плановые эксперименты.

Я видел, как вытянулось лицо маршала Малиновского, министра обороны. Подоплёка очевидна, в марте принято постановление о начале работ над тяжёлой МБР, которую проталкивал Челомей, используя, в том числе, генсековских сыновей как таран, срок дан три года, заведомо нереальный, средства выделены воистину космические, военное министерство в бенефициарах, а тут вдруг Королёв с Гагариным подкинули подляну! Оказывается, большая игрушка очень долго никому не будет нужна.

Я, подготовивший в прошлой жизни массу репортажей о тяжёлой махине Челомея, мог бы добавить, что его «Протон» обещал стать самой проблемной штукой в советской ракетной истории, если брать первый этап своего существования. После четырёх первых запусков модификации УР-500 в шестьдесят пятом и шестьдесят шестом, на удивление успешных, лишь один сорвался, он быстро стал синонимом летающей катастрофы. Или не особо летающей. С шестьдесят седьмого по шестьдесят девятый полная или частичная неудача сопутствовала в двенадцати из девятнадцати попыток пуска «Протона-К», лишь потом статистика выправится. У первых экспериментов с «семёркой» она ничуть не лучше, но Челомей шёл вторым и дальше, отталкиваясь от опыта КБ Королёва, поэтому столь значительная доля катастроф объясняется чисто конструкторскими промахами.

Но ничего этого членам Президиума я не сказал, не имея возможности ответить на банальный вопрос: откуда, чёрт возьми, мне столько известно наперёд.

Огонь на себя вызвал и держался под обстрелом Главный, подкинувший Хрущёву очередную завиральную идею: если пусковая установка разместится на обратной стороне Луны, активная часть полёта ракеты останется вне поля зрения земных наблюдателей. К Белому дому понесётся метеорит массой в несколько тонн, он будет замечен, только когда уже поздно что-либо предпринять. Итого американцы будут под двойным ударом, не имея возможности контролировать ситуацию – из-под воды и из космоса. Пусть живут и волнуются, что п…дец подкрадётся в любой миг и внезапно. Правда, нецензурное слово на букву П высказал сам Первый секретарь, Королёв выдержал приличия.

Когда рассаживались по машинам, Сергей Павлович предупредил: никакая победа не одержана. Ожидавшиеся миллиарды на УР-500 должны были кормить, и очень вкусно, десятки тысяч человек, включая родных детей Хрущёва. Примерно столько себе я и нажил врагов. Вряд ли они стерпят потери.

- Знаешь кредо Челомея? Или ты сожрёшь, или тебя сожрут. Да и Янгель – не подарок, его Р-16, убившая команду Неделина, принимается на вооружение, может считаться прототипом для лёгких ракет-носителей, ты внёс неразбериху во все расклады.

- А Вершинин?

- В смешанных чувствах. Недоволен, что его не предупредили. Но постепенно прозрел, что при прохождении инициативы через его епархию она умерла бы. Я с ним буквально пару минут перемолвился, и знаешь, что он сказал?

- Не томите.

- Он переживал, что тяжёлые ракеты в эпоху Хрущёва убьют стратегическую авиацию. А мы толкаем идею: чем создавать дорогущие дальнобойные ракеты, правильнее с умом подойти к расположению пусковой точки. Увидишь, те же Ту-95 однажды станут ракетоносцами. Сейчас они что летающее пугало, тихоходные. А представь, подойдут на тысячу километров к американскому берегу и шарахнут крылатыми ракетами, вне зоны их ПВО, и быстрее назад, пока истребители не догнали. Разнести Лос-Анджелес – что отобрать игрушку у ребёнка в песочнице.

- Так и их Б-52…

- Именно! Пусть и Хрущёв, и Кеннеди боятся оба. Не отдадут команду нападать. Мы делаем оружие, но защищаем мир. Хоть, конечно, нам с тобой невоенный космос интереснее. Но на чисто гражданский Президиум пока не даст ни рубля.

Выехали из Кремля. Думал было зарулить в Елисеевский, рядом совсем. Но не взял цивильной одежды. Майор Гагарин в военной форме с голубыми лётными петлицами сейчас узнаваем больше, чем сам Никита Сергеевич, прохода не дадут.

Следующий день обещал быть насыщенно-официальным. Рано поутру придётся снова нестись в Москву, торчать рядом с Хрущёвым и Брежневым на трибуне мавзолея и принимать парад. Надо – значит надо. Там же отирался во время Первомайской демонстрации. Без ложной скромности скажу, что штатские, что военные глазами ищут меня, а не членов Президиума ЦК, генсеки меняются, зато первый космонавт уникален. Эйфория космического первенства, а с ней – бешеная популярность Гагарина у советских граждан, сохранялись долго.

Клянусь, слава не ударила в голову. Хоть и вжился в образ Гагарина, до сих пор крутится мыслишка о моей вторичности, что занимаю чужое место, ношу лавры незаслуженно. Потому так стремлюсь домой. Семья – она только моя, к тому Юре не имеет отношения, и мы начали разговоры о втором ребёнке, если не сейчас, пусть Ксюша подрастёт немного, то хотя бы через год-два. Они всегда упираются в одно и то же: я – рожаю, если ты не летаешь.

Пытаясь сбросить напряжение после заседания Президиума, из Москвы сразу поехал домой. Катил неспешно, приспустив стекло водительской двери и выставив локоть. Через какое-то время заметил сзади ещё одну двадцать первую «волгу», других пока не водилось, столь же антрацитово-чёрного цвета, что и у меня. Ради интереса прибавил газу, разогнавшись до сотки, слишком быстро для необкатанной машины, преследователь чуть отстал, но не оторвался, тоже ускорившись. За километр до поворота к городку притормозил и поехал семьдесят, давая возможность обогнать. Нет, не обогнали. Когда свернул с трассы, та «волга» покатила дальше от Москвы, кто в салоне – не разглядел.

Быть может, предостережения Королёва о том, что больно прошёлся по мозолям множества персон, породили паранойю. Преследовать на чёрной «волге» может КГБ, может кто-то ещё. Странно, что началось практически моментально после вызывающего спича на Президиуме.

Шелепин? Как председатель КГБ он слыл либералом-реформатором, проводником хрущёвских реформ по преодолению родимых пятен сталинизма. Но если получил прямой приказ от генсека, либерализм побоку, вполне послал бы наружку.

Менты? Союзное министерство Хрущёв распустил, республиканский министр в Президиум не вхож.

Малиновский и военная разведка? Им-то зачем?

Конкуренты? Даже если им кто-то сообщил немедленно по окончании заседания, на организацию слежки необходимо время. Да и что она даст?

ЦРУ? Британская разведка? На кой ляд я сдался их джеймсбондам? Анонсированы мои загранпоездки, там бери тёпленького, лови на компромат с голыми девицами.

Я решил при удобном случае уведомить комитетчиков, пасущих Центр подготовки отряда космонавтов, до этого времени выбросить преследователей из головы.

Не знал тогда, чем рискую.

Дома постарался не выдать, что сегодня выпало на мою долю, отклонил просьбу жены ехать завтра в Москву, по протоколу даже хрущёвская супруга не маячит среди почётных зрителей на военном параде. Обещал взять с собой в Чехословакию, чтоб сама выбрала хрустальные вазы и люстру в новую квартиру, если мои папа с мамой согласятся присмотреть за внучкой, а куда денутся.

Девятое мая предполагалось провести как самый обычный праздник. Пока ещё даже не выходной день, нерабочим его объявят при Брежневе.