Вы еще живы, Такаяма-сан?!

Глава 18

Как ни странно, никакого предчувствия у меня не было вовсе. Я был настолько сосредоточен на Хидео, что напрочь перестал чувствовать всё остальное.

Тем, кто меня втолкнул в микроавтобус, я поддался. Нужно было оценить обстановку. Внутри находилось ещё двое, не считая водителя. Но им я решил заняться в последнюю очередь.

Пользуясь некоторым ускорением, приданным мне, я врезался в бойца, который стоял внутри и готовился принять меня. Делая вид, что пригибаюсь, я склонил голову ещё ниже и угодил ему прямо в солнечное сплетение. Если бы у моих противников оказались бы бронежилеты, то головная боль мне была бы обеспечена. Но от меня, судя по всему, стрельбы не ожидали.

Противник застонал и попытался схватиться за грудь. В этот момент я нанёс ему два коротких, но сильных удара по шее, метя в сонную артерию. Человек в милитаристской одежде всхрапнул и стал оседать на пол.

Я схватил его за воротник, сам в это время прошёл внутрь, развернулся боком и выкинул бойца прочь из микроавтобуса в одного из тех двоих, что пытались сейчас залезть внутрь. Эффект оказался даже лучше того, на который я рассчитывал. Не ожидая подобного, двое на улице слегка расслабились и, когда в них полетел их же товарищ, опешили.

Ближайший упал на землю под тяжестью тела, свалившегося на него. Второй, вместо того, чтобы вломиться в микроавтобус, ринулся помогать своим.

Я захлопнул дверь и обрушился на того, который остался внутри и всё ещё пытался понять, как их жертва может вообще сопротивляться, да ещё так действенно.

При этом я бросил водителю:

— Поехали! — и он, как ни странно, тронулся с места, на что я, честно говоря, не особо рассчитывал.

Оставшийся в салоне боец, оказался знаком с дзюдо, и с ним пришлось труднее. Да и эффект неожиданности уже был исчерпан. Я старался наносить удары в шею, глаза, переносицу, челюсть — во все слабые точки. Противник же старался меня обездвижить и скрутить. Разница в подходах привела к тому, что боец просчитался и открыл промежность для хорошего сильного удара.

В следующую секунду он уже скорчился от боли в позе эмбриона. Я открыл заднюю дверь микроавтобуса и выбросил мужчину на дорогу. Заодно успел увидеть, что за нами по пятам следуют ещё два автомобиля. Судя по всему, они подобрали тех, кто схватил меня и втолкнул в микроавтобус, потому что на тротуаре я никого не увидел.

На всё произошедшее ушло не больше минуты, а, скорее всего, гораздо меньше. Скорость же на улочках Токио в спальных районах ограничена двадцатью-тридцатью километрами в час. Поэтому отъехать далеко мы не успели.

Услышав шум открываемой двери, наконец, обернулся внутрь салона и водитель. Салон от его сидения отделяла перегородка до пояса. Я плюнул на болтающуюся створку задней двери и метнулся к водителю.

Самое лучшее в его ситуации было бы остановиться, вытащить пистолет и выстрелить в меня. Впрочем, времени на остановку у него не было. Пистолет, если и имелся, то он его почему-то не стал доставать. Вместо этого он крутанул руль, чтобы от резкого манёвра я потерял равновесие.

Но то ли у меня снова обострилось восприятие, то ли время действительно замедлилось, но никакого вреда мне это не принесло. Держась за сидения, я приблизился к водителю, перемахнул через перегородку и оказался на пассажирском переднем сидении.

— Выходи! — сказал я ему и для верности кивнул в сторону дверцы.

Тот ещё попытался дёрнуться и ударить меня рукой, в которой был зажат какой-то предмет, возможно, шокер. Я легко ушёл от удара, а сам от всей души двинул водителю в челюсть. От чего тот сразу обмяк.

Впереди, перед нами показался перекрёсток, на котором надо было уступить дорогу. Но на данный момент я мог только немного подруливать, не больше того. Впрочем, почти сразу я надавил на колено бесчувственного водителя, и автомобиль резко замедлился.

Сзади нас тут же ударили. Оглянувшись, я увидел, что преследователи уже догнали нас и теперь таранят, чтобы спровоцировать аварию и не дать мне уйти. Что ж, приходилось действовать жёстко. Я потянулся через водителя, чтобы открыть его дверь, но тут он пришёл в себя и постарался нанести мне удар в лицо.

Более того, он сам открыл дверь и попытался протащить меня к ней, чтобы я выпал из автомобиля. Зачем он это делал, я не совсем понял, видимо, надеялся, что я получу достаточно увечий и не смогу убежать.

Моя голова высунулась на улицу, и я даже почувствовал движение воздуха, хотя скорость была не слишком высокой, так что никакого свистящего в ушах ветра.

Как ни странно, помогла мне преследующая машина, которая в этот момент ещё раз ударила нашу в зад. Водителя откинуло на спинку его сидения, я же, воспользовавшись ситуацией, отпрянул назад на пассажирское кресло. А вот дверь со стороны водителя осталась открытой. Тогда я упёрся спиной в пассажирскую и ногами принялся выпихивать мужчину прочь из-за руля на улицу.

Он что-то рычал и сопротивлялся. Даже схватил мою ногу и попытался взять её в залом. Но уже в следующий момент он получил второй ногой в челюсть. Кажется, у меня получилось ударить ровно в то же место, в которое я попал и в первый раз, потому что водитель вырубился практически моментально.

Без жалости я выбросил его на проезжую часть, даже не посмотрев, как он приземлился. Да и не до этого мне было, потому что микроавтобус, в котором я сидел за рулём, уже вылетел на достаточно оживлённый перекрёсток, перед которым я должен был уступить дорогу. Но затормозить никак не успевал, поэтому только прибавил газу.

И сделал это как раз вовремя, потому что ускорился буквально перед кабиной грузовика мусоросборщика, который ехал по всем правилам, возможно, немного превышая скоростной режим. Он задел только болтающуюся заднюю дверь, оторвав её до конца, но зато и снёс автомобиль преследователей, которые ехали впритык к ко мне, надеясь тараном изменить траекторию движения автомобиля, которым я теперь управлял.

— Посмотрим, на что способна эта колымага, — вслух проговорил я и вдавил педаль газа в пол до отказа.

Как оказалось, машина была не очень плоха и довольно резво набирала скорость. Я глянул в зеркало заднего вида. Один автомобиль преследователей нейтрализовал грузовик, а вот ещё один умудрился преодолеть перекрёсток и теперь вовсю сокращал расстояние между нами. Всё-таки умения профессионально управлять подобным техническим средством сильно не хватало.

У меня оставалось не так много вариантов: остановиться и дать бой оставшимся преследователям прямо на сонных улочках спального района Токио, попробовать уйти закоулками, что вряд ли. Ну или надеяться на какое-нибудь чудо.

Впрочем, чудо может выглядеть по-разному. В моём случае оно оказалось кордоном, перегораживающим мне путь. Были тут и обычные полицейские машины, и подобные той, на которой ехал я, поэтому сначала я даже подумал, что это засада от моих преследователей. И тогда я решил уйти в какой-нибудь закоулок.

Но не тут-то было! Закоулок, в который я попытался свернуть, оканчивался тупиком, в котором даже не было место для разворота, поэтому пришлось пятиться назад.

Мои преследователи тоже увидели заслон и постарались развернуться и удрать. Но и у них ничего не вышло, потому что узенькую улицу уже закупорили и с другой стороны. Несколько машин с мигалками расположились по всей ширине улицы.

Быстро же они реагируют!

И тут среди людей, организовавших кордон, я увидел Ёсикаву и вздохнул с облегчением. Всё-таки этот бой снова остался за мной.

Я остановил машину, поднял руки и вылез из кабины, показывая, что не стану оказывать сопротивление. И всё-таки один из полицейских взял меня на прицел. Но суперинтендант тут же что-то приказал ему, и тот опустил оружие.

Ёсикава тут же поспешил ко мне.

— Что случилось⁈ — спросил он с небывалым выплеском эмоций. — Тебя попытались перехватить раньше нас?

— Судя по всему, — ответил я, кивнув ему. — Стоило мне выйти из дома, как подъехали три автомобиля и попытались меня украсть.

— Они просто не учли, с кем связались, — хмыкнул на это Ёсикава, но сразу снова стал серьёзным. А я уже научился чувствовать переходы. — Где парнишка? — спросил он. — А то сейчас наши «друзья», — он выделил это слово, чтобы было понятно, оно имеет обратный смысл, — опомнятся и кинутся его перепрятывать.

— Не думаю, что у них это получится, — проговорил я, одновременно проверяя связь с Хидео; тот проснулся, но от ужина отказался, по-прежнему испытывая голод. — Мы сможем их отследить.

— Полагаю, как именно, лучше не спрашивать? — поинтересовался суперинтендант.

Я только вздохнул в ответ. И поклялся себе где-то на глубинном уровне, что в будущем постараюсь избегать использования сверхспособностей настолько явно. Но на этот раз я не подумал, как можно обойти данный вопрос, мне нужно было как можно быстрее вытащить Хидео из лап похитителей.

— Ясно, — ответил на это Ёсикава, показывая мне карту на планшете. — Куда нам ехать?

Я уверенно ткнул в здание, которое видел с высоты около сотни метров. Больше всего оно было похоже не то на цех, не то на склад. Но ещё я увидел, как брови суперинтенданта поползли вверх.

— Ты уверен? — проговорил он очень осторожно. — Именно это место?

— Совершенно уверен, — ответил я, приблизив здание и убедившись, что это именно оно. — В подвале они держат Вакаиро Хидео. И, кстати, не только его. А что? Это какие-то особенные земли?

— Особенные, — кивнул мне Ёсикава. — Причём, настолько, что без ордера от высшей инстанции префектуры мы туда не зайдём. Это здание относится к японским морским силам самообороны. Военно-морской флот, говоря по-простому.

— Ого! — мои брови полезли на лоб. — И как долго может продлиться получение этого самого ордера?

Мой собеседник пристально посмотрел на меня, что-то в этот момент решая для себя.

— Если ты точно уверен, что он там, то недолго, — проговорил он сосредоточенно. — Ты на сто процентов уверен? Извини, но в данной ситуации я просто обязан уточнить!

Я закрыл глаза и вновь посмотрел на Хидео. Тот сидел на полу, подобрав под себя ноги, и хмурился.

— Абсолютно уверен, — ответил я. — И нам надо спешить.

— Хорошо, давай в машину, — проговорил тот и указал на один из автомобилей.

Краем глаза я увидел, как задержали и вывели людей из микроавтобуса, который гнался за мной.

— Кстати, они тоже, скорее всего, в курсе, — я указал в их сторону. — Можете уточнить.

— Я тебе верю, — Ёсикава был крайне собран и сосредоточен. — На остальное времени нет.

Он взял телефон и набрал какой-то подозрительно короткий номер.

— Мичихару-сан, доброго вам здравия. Не отвлекаю? — судя по тону, суперинтендант разговаривал сейчас с человеком, который был гораздо выше него по статусу. — Да, по делу. У нас тут похищение ребёнка, и все следы ведут на базу морских сил самообороны. Да, следы железобетонные. Очень нужен ордер. Срочно, буквально сейчас. Я всё понимаю, ваша честь. Вы знаете, что я не стал бы беспокоить по пустякам. Нет, никаких собственных сведений счётов. Ребёнок? Вакаиро Хидео. Хорошо, будем предельно аккуратны и вежливы.

Закончив разговор, он вынул из кармана платок и промокнул лоб, на котором, кажется, выступили капли пота.

— Ордер есть, — выдохнул он, наконец. — Только мы должны быть предельно вежливы. И обязательно найти ребёнка.

— Найдём, — пообещал я, и автомобиль тронулся с места.

До места мы ехали практически в полном молчании. Иногда суперинтендант с кем-то созванивался и раздавал приказы. Иногда звонили ему и о чём-то расспрашивали. Я так понял, что он смог связаться даже с представителем морских сил самообороны и объяснить ему ситуацию.

— Что они сказали? — спросил я, когда разговор завершился.

И сделал я это лишь потому, что Ёсикава выглядел очень недовольным.

— Да что они могут сказать, солдафоны, — ответил на это суперинтендант, стараясь сохранять показное равнодушие. — Что у них на объекте такого быть не может! Но они проведут проверку. И даже нас допустят внутрь! Но! Если ничего подобного не обнаружится, то мы должны будем им разъяснительный межминистерский документ предоставить.

— Но, если они сейчас свяжутся с этим объектом, то мы приедем к пустоте, — возразил я, чувствуя, как внутри всё поднимается, и множатся опасения.

— Да это я ему и пытался объяснить, — ответил Ёсикава и, замолчав, стал смотреть в окно. И лишь через несколько минут добавил: — Если бы я ему ещё правильный адрес назвал…

А вот это было уже самое настоящее должностное преступление. Мы оба это понимали. То есть господин Рэн настолько доверился мне, что решил рискнуть своей карьерой? Нет, мне это, конечно, льстило, но я не хотел никого подставлять.

Когда мы подъехали к воротам в заборе, отгораживающим огромную территорию, на нас нацелились дула автоматов. И хоть я был уверен, что оружие не заряжено, впечатление это производило весьма пугающее.

Ёсикава вышел, сказал что-то дежурному вояке, и тот распорядился открыть ворота. «И как, — думал я, — тут смог проехать автомобиль с похищенным ребёнком⁈ Да и с другими людьми! — потому что я был уверен, не один Хидео находился там в заточении. — Значит, все они в одной упряжке?»

Впрочем, после разговора суперинтенданта с дежурным, нас тоже особо не досматривали. Получается, что даже на спецобъект можно привести заложников и держать их там? С другой стороны, это же идеальное место! Никто не догадается.

Автомобили не спеша катились по территории, которая была сопоставима с несколькими кварталами Токио. Ворота давно уж остались позади. Вперёд нас выехали машины сопровождения, в которых находились вооружённые люди.

Дальше всё происходило настолько быстро, что я едва успел сориентироваться.

Стоило нам повернуть, следуя за изгибом дороги, как на пути возникло то самое здание, которое я видел сверху, а затем несколько раз на картах, правда, в очень плохом качестве, и теперь понимал почему именно. И тут же раздались отчётливые хлопки, которые ни с чем нельзя перепутать. По нам стреляли.

У машины, которая следовала перед нами, на стекле появилась отчётливая вмятина.

— Ого! — Ёсикава потерял своё обычное равнодушие и выглядел испуганным. — Хорошо, что бронированные взяли. Нас бы ещё на подходе положили.

И с этими словами он вытащил пистолет.

Отлично! Ну просто офигенно! А у меня оружия нет! И что я должен делать⁈ Отсиживаться тут⁈

Водители оказались самыми настоящими профи, они практически сразу вычислили, откуда стреляют, и постарались въехать в слепую зону. После короткой заминки, в течение которой, как я понял потом, спецы надевали бронежилеты, начался штурм здания.

А я, глядя на него, понял, что мог ошибиться. Это было не жилое помещение, а, скорее, какой-то заброшенный учебный комплекс. И окон в нём было очень немного. На двух этажах полный комплект, а на остальных — два-три. И означало это только одно: Хидео может находиться не только в подвале, но и на каком угодно этаже.

— Сиди тут, — коротко бросил мне Ёсикава. — Как только будет чисто, вернусь за тобой.

— А оружия нет? — спросил я, но затем прислушался к своим ощущениям.

Непосредственной угрозы для меня вроде бы не было.

Суперинтендант обратился с вопросом об оружии к кому-то по рации, а затем снова обернулся ко мне.

— Сейчас тебе принесут, — потом окинул взглядом окрестности. — В машине безопаснее всего. Гранатомёт, конечно, не выдержит, но они и не должны…

С этими словами он выбрался из машины, оставив меня с множеством вопросов. Почему в нас сразу начали стрелять? Почему не приняли за своих? Почему не смогли просто сдаться и отдать заложников. Одним словом, мысли простого обывателя, мало знакомого с подобной спецификой Даичи, поскольку всю жизнь прожил в тихом Саппоро, тоже не знал, как нужно действовать в подобной ситуации и почему преступники повели себя так, а не иначе.

«Ладно, — подумал я, — расспросами я займусь позднее, а сейчас надо определить, где именно находится мальчик».

И несмотря на всю неоднозначность ситуации, закрыл глаза, настраиваясь на телепатическую связь с парнишкой. Хидео уже вскочил и стоял возле двери, прислушиваясь. Я попытался сделать тоже самое, надеясь услышать то же самое, что и он.

И услышал. Грохот переворачиваемой мебели, крики с паническими нотками, звяканье металла, возможно, ключей.

«Интересно, — лихорадочно соображал я, — смогут они увезти куда-то отсюда мальчика? Есть ли какой-то подземный ход?»

Но при всём этом я понимал, что совершенно не хочу быть снова в роли догоняющего и разыскивающего. Всё должно было закончится сегодня и сейчас.

Голоса приближались к той комнате, где находился парнишка. Я понимал, что у нас есть минута, максимум две, за которые нужно найти и вызволить Хидео. Но вся проблема заключалась в том, что они уже были возле него. Они уже надеялись прикрыться им или же укрыть от наших глаз.

«Жаль, — подумал я, — что не могу пообщаться с ним. Я бы ему сказал бы спрятаться. Пусть ищут, а наши за это время…» И тут я оборвал сам себя. «А почему я не могу общаться с ним? У нас же есть телепатическая связь, значит, можно попробовать!»

И тогда я попытался сосредоточиться и крикнул, что было сил:

— Прячься!

Хидео стоял у двери и прислушивался, но тут вдруг дёрнулся. Я не был уверен, что он меня услышал. И услышал именно то, что я ему сказал. Но что-то он точно почувствовал. Поэтому я сосредоточился ещё сильнее и теперь попытался не кричать, а послать импульс:

«Прячься!»

Подействовало. Мальчик заозирался.

Тем временем в коридоре началась настоящая паника. Голоса звучали громко и отрывисто. Кто-то приказывал залечь. Кто-то кричал, что на такое не подписывался и это уже госизмена.

В кого-то стреляли. Не знаю, то ли это наши стреляли в преступников, то ли те стреляли друг в друга, но ситуация ухудшалась стремительно. Внезапно в дверь ударило так, что она зазвенела. В верхней трети образовалось отверстие с рваными краями.

«Прячься, Хидео! — заорал я мысленно так сильно, как только мог. — Прячься! Мы тебя вытащим!»

Но уже и после первой моей фразы он отскочил, глядя на верх двери и принялся соображать. Всё-таки шестилетки думают не так быстро, как мы. И сейчас это работало против него. Против нас.

За дверью раздался такой ор, который больше подошёл бы русским или американским сержантам, но никак не японцам. Кричавший отчитывал за выстрел по заложнику.

И этот голос замотивировал Хидео куда больше, чем всё остальное. Куда спрятаться, он нашёл раньше. Возможно, тогда, когда его только привезли сюда. Он нырнул в какую-то нишу, которая уходила ниже пола, и затих.

Дверь открылась, и на пороге оказался японец в армейской одежде точь-в-точь такой же, как и на моих преследователях. Он тщательно обводил взглядом комнату, ища глазами мальчишку, но не находил. И его глаза постепенно раскрывались всё шире и шире.

А в следующий момент Хидео допустил ошибку. Он двинулся, видимо, пытаясь лучше усесться. И шорох услышал вошедший в комнату.