Выше, чем звезды

Глава 11

Понимание, приниятие и мозг заработал четко, как никогда.

Вектор внимания — Вика. Точнее то, во что она превратилась. Уже расправилась со всеми остальными? Иглы и нити за ними, путеводная звезда для восставших тварей. Нет, они далеко не зомби в привычном понимании слова. Скорее это пси-силы превратили их в это. Хм, подстегнули развитие, превращая в существ по сути другой физиологии, либо же заемная сила? Черт, а каким тогда образом она за столь короткое время обрела такую силу? Или же это уже не она?

Ладно. К черту. Все эти вопросы не столь важны, тем более в разрезе ситуации в целом.

Эти твари получили цель, а значит, будут рваться ко мне. И вот здесь я вроде и нахожусь в безопасности, если вспомнить заблокированный лифт… Но, твою-то мать! Шахту никто не отменял!

Заполошный взгляд по сторонам, в попытке найти или даже вспомнить, где видел что-нибудь, пусть и отдаленно похожее на оружие. Тщетно. Коме вешалок не попадалось ничего, что можно было бы использовать в качестве ручного оружия. Да и они слишком хрупкие, дабы представлять хоть какую-то угрозу. И⁉ Что мне тогда, блять, вообще делать⁉

— Отставить панику! — рявкнул во всю глотку и что было сил, всадил кулак в ближайшую стену.

Боль отрезвляет. Еще батя учил таким способом бороться с ненужными эмоциями.

Итак, что мы имеем? Сотни закрытых дверей и заблокированный лифт. Несколько десятков тварей и что-то на порядок их сильнее в лице Вики. Все они знают, где я, чувствуют по натянутым нитям. А, значит, что? Значит, в первую очередь избавиться нужно от них.

— Сука ты, Рилн, — ворчал себе под нос. — Мог бы хоть путеводитель какой оставить. Псионика для чайников, например. Нет же, «ты поймешь!», тьфу!

Значит, поймешь. Ладно.

Скатившись по стенке на пол, даже особо не переживал, что головой задницей сижу на холодном полу. Сейчас это заботило мало.

Поймешь, значит.

Батя учил побеждать, батя учил убивать, батя, в конце концов, учил быть мужиком! А не вот это вот всё.

Вдох-выдох… и мы опять играем в любимых… Тьфу!

Что за срань в голову лезет⁉ Соберись, Тох!

Круговорот мыслей никак не хотел успокаиваться. В голову лезло, что угодно, но не это сраное «понимание». Ощущение впившихся в тело игл сквозило где-то на краю сознания, но и всё на этом.

Первый позыв схватить и дернуть канул в лету. Наверно, потому что пси-проявление голыми руками не схватишь? Тогда, чем, мать его, хватать⁉

Тьма вокруг и тишина не помогали. Казалось бы, сосредоточиться так должно быть легче, но хрен там плавал. Постоянно что-то отвлекало. То еле слышный скрип, то какой-то скрежет. Сердце бьется слишком медленно. Слишком! Удары тяжелые, гулкие. Воздух проникает в легкие как будто под давлением. Кровь по венам течет со звуком прокачки воды по батареям. Наверно это и есть «слышать» мир? Да нет, это не мир, а всего на всего моё тело. И, если следовать догматам от Рилна, первые две ступени это лишь наблюдатель. Слышать и познавать — прикольная штука, когда от этого не зависит твоя жизнь! Сейчас мне нужно влиять! Хм. А еще Рилн говорил, что все границы у нас в голове…

Как влиять на что-то не осязаемое? В общем-то вывод прост — тем же самым.

Почувствовать это «что-то» внутри себя с первого раза не вышло. Да и со второго тоже. С двадцать седьмого, кстати, так же. Нет, границы «слуха» явно раздвинулись, но и всё на этом. Иглы стали ощущаться более отчетливо, а нити задрожали, будто хрустальные.

По всем правилам и, хм, фильмам, должна быть внутри меня какая-то субстанция, с помощью которой и буду влиять на мир. Какой-нибудь, не знаю, источник? Вместилище? Ядро, в конце концов! А, как еще? Но нет. Слушая себя, погружаясь внутрь собственного тела, только и получалось, что «слышать» его.

Вот застарелая травма колена — рубец бледный, но тонкие жгутики, выходящие из него, проникли слишком глубоко в хрящевую ткань. Сердце. Хм, ритм биения местами не четкий, будто периодически удар слабее, чем должен быть. О! Что за взвесь в легких? Кашель стал мне ответом. Причем кашель влажный и затяжной.

Глухой и отдаленный звук падения, точнее удара обо что-то металлическое, заставил вздрогнуть. Далеко не сразу до затуманенного «прослушиванием» сознания дошло, что это совсем не рядом. Чувство опасности, тем не менее, вспыхнуло с новой силой, а одна из нитей затрепетала, будто в предвкушении.

А ведь в эту игру можно играть вдвоем!

Нити не были статичны. Каждая из них жила своей жизнью, то замирая без движения, то натягиваясь, подобно струне. Они двигались, зависимо от расположения объекта и вот следя за ними, картина вырисовывалась более понятно.

Двадцать семь — именно столько нитей вело ко мне. Все они, кроме одной, уходили вверх, под разными углами. И лишь одна тянулась практически на одном со мной уровне.

Так, ну-ка.

Сосредоточить всё своё внимание на одной, конкретно этой, нити и попытаться определить местоположение точнее. Ведь, если объект оказался на одном со мной уровне, значит, есть еще один проход.

Странное ощущение — разделение сознания. Какая-то часть, совсем незначительная, неспешно устремилась вдоль нити. Основной же поток сознания служил лишь приемником. То есть, я фактически просто понимал, где и что, будто бы получая знания из вне. Коридоры, стены, помещения — всё это оставалось позади, пока нить, внезапно, не преобразилась в тугой пучок какой-то запредельной и совсем чуждой пониманию, злобы. Она волной прокатилась по мне, от макушки до пят, а после, ощущение удара в затылок, когда разум тухнет на несколько мгновений.

Очнулся лежа на полу со звоном в ушах и головокружением. Прошло секунды три, не больше, но состояние перееханного бульдозером завладело телом целиком.

— Су-ка, — прохрипел я, отрываясь от пола.

Тело зудело, словно сотни комаров единовременно вонзили свои хоботки в мою плоть.

— Вставай, ну же! — тихое сипение на речь походило слабо. — Ну же!

Понимание и ощущение сдавливающейся вокруг шеи петли, не позволяло разлеживаться. Тварь приближалась, я чувствовал это. Нас разделяло от силы метров двести, не больше. Благо прямого, соединяющего нас коридора, здесь не было, но тем не менее.

Жар — на какое-то мгновение бросило в такой жар, что лоб весь покрылся потом. Капля упала на пол и оглушающий звук падения прошелся по нервам охлаждающей волной.

Вдохнуть полной грудью и развернуться на месте. Неспешный ход в обратном направлении, в обход движения твари. Да, теперь я чувствовал её столь ярко, будто слежу за ней в оба глаза. Карта пройденных помещений отрисовалась в голове сама собой и заблудиться при всем желании не смог бы.

Темнота помехой не была. Шаг, еще шаг и тело постоянно возвращает себе тонус. Дыхание становится ровнее, а мысли стройнее. Нет, ни иглы, ни нити, никуда не делись, но данность реальности возвелась в абсолют. У меня нет умений, чтобы избавиться от игл, банально не хватает знаний. А значит, пользоваться придется теми плюсами, что есть.

Увести тварь назад, на хороший такой крюк и ждать. Хладнокровие одна из тех черт, что воспитывается под натиском времени. Человек такая тварь, что привыкает ко всему. Вот и я, кажется, устал бояться.

Полукруг обходя через жилые комнаты и длинный коридор, разделяющий нас.

Ждать.

Ждать.

Ждать.

Когда тварь появилась с той стороны длинной кишки, с места я рванул, переваривая увиденное. Человек всё еще угадывался в этом существе, да я даже лейтенантские погоны разглядел! Но словно бы выпотрошенная грудная клетка и белая кожа лица, с черными прожилками буквально отпечатались в сознании. Челюсть существа, без губ, сильно выпирала из черепа. Острые кривые клыки белели в свете авариного освещения. Раскуроченная грудь затянута черной слизью, что сейчас застыла, подобно панцирю. Одежду частью разъело, как, впрочем, и всё снаряжение. Теплилась у меня, до этого, надежда, что извернусь и смогу урвать калаш, но хрен там плавал. Теперь только бежать.

Захлопнуть дверь и на три оборота повернуть ключ. Массивные двойные створки, толщину имели приличную. Рывок до лестницы сбоку и вниз.

Гулкий удар тяжелого тела дрожью прошелся по телу. Слишком быстро!

Два пролета вниз, дверь, ключей от которой нет, но шкаф сбоку. Уронить и дальше, вперед, в совершенно другую сторону. А вот здесь остановиться и нет, не для того, чтобы перевести дух. Расстояние практически сравнялось, и нет гарантий, что тварь не решит пойти другим путем.

Удар!

Еще удар и скрежет поддающегося металла. О уровне силы твари думать не хотелось вовсе.

Если до этого момента еще расчитывал найти что-то поувесистей, то сейчас подобные мысли выдуло нахрен.

Скрежет, который я не слышал, но «слышал» и бегом дальше. Еще одна такая же дверь — надежда на пятнадцать секунд форы и забег дальше. Шкаф в труху, вместе с дверью после лестницы и шлепанье босых ног по полу. Чертов «слух»! Только раздражает и напрягает. А отмахнуться почему-то не получается.

Когда я добрался до места появления существа со мной на одном уровне, даже не удивился, обнаружив еще один лифт. Точнее шахту лифта и ошметки черной жижи в полу от приземления. Сердце на миг пропустило пару ударов, когда шахта показалась «голой», но нет, лестница скрыта в нише и в темноте практически не различима. Взгляд вверх, где темнота скрывает расстояние и суматошное перебирание конечностями. Расстояние между ступенями слишком узкое, как и сама лестница абсолютна неудобная. Оступался, соскальзывал, но тянул себя дальше, буквально затылком ощущая, как сокращается расстояние до меня. Параллельно с этим пытался определить хоть примерное расположение и других, связанных со мной, тварей.

— Надеюсь, по лестницам ты лазить не умеешь, — прохрипел, когда расстояние до шахты сократилось метров до десяти.

Сам, навскидку, находился уже метрах в пятнадцати от низа и, когда тварь появилась подо мной, только сильнее сжал зубы.

Прыжок! Попытка зацепиться за неровности стен, но тщетно. Когти скрежещут по металлу, и существо падает вниз.

Прыжок! И всё повторяется в точности, а я выдыхаю с толикой облегчения.

Тварь беснуется снизу, хрип в полной тишине бьет по перепонкам, а я стараюсь от него абстрагироваться. Глаза скользят по стенам, в надежде увидеть уже выход, но того всё нет и нет. Сердце бьется заполошенно, а пот застилает глаза. Во рту пересохло. Появилась отдышка и тяжелый, густой воздух совершенно не желал протискиваться в легкие. А еще до сознания наконец-то добралась мысль, что я пиздец, как высоко! Взгляд вниз и темнота не позволяет еще и этому поводу влиться в копилку страхов.

Еле заметный, тусклый свет срисовал краем глаза еще метров через двадцать. Но он, сука, на противоположной стороне! Одинокий звук пистолетного выстрела, прозвучал, как гром среди ясного неба. Хорошо хоть не в шахте, иначе точно сорвался бы. Правда, прозвучавший следом крик отчаянья заставил волосы на голове встать дыбом. Было в нем что-то, пробирающее до самых костей.

Оказавшись на одном уровне с открытой дверью лифта, замер. Света еле хватало, чтобы различать границы коридора. Далекая пожарная табличка со своим блеклым красным светом лишь ухудшала обзор.

— Ну же, — шептал под нос, жмурясь. — Как, блять⁉ Как?

Кромку вдоль стены, сантиметров десять шириной, нащупал руками. Да и то, проходила она чуть выше уровня открытой двери. А вот выше неё всё было гладко и хвататься не за что. Тварь снизу перестала рваться вверх и почему-то затихла. Хоть я и чувствовал её прямо под собой. Остальные, впрочем, зависли где-то выше и с места, кажется, не двигались вовсе.

Мысли. Их было очень много.

Конкретно я боялся заблудиться и оказаться в тупике. Какая часть этого гребаного подземелья окажется по выходу, понять нельзя. Но, раз тварь снизу как-то добралась, значит, всё-таки связь имеется. Только вот, как выход-то искать буду⁉

Об этом я размышлял, медленно передвигаясь вдоль стены. Подобные мысли позволяли хоть немного отвлечься от пропасти под ногами. Один страх вытеснял другой, не позволяя скатиться в полноценную панику. Казалось бы, батя прогнал меня через ад! Но хрен там плавал… Реальность, сегодняшняя реальность доказала, что всё, что было до этого, лишь тлен.

Когда ладонь вцепилась в край дверного проема, глаза уже и вовсе невозможно было держать открытыми. Пот застилал их, напрочь лишая возможности осматриваться. Ни стереть, ни проморгаться, позволить себе не мог.

— Еще, — хрипел из последних сил, — чуть-чуть.

И вроде не усталость, но тело почему-то выдохлось. Нервное напряжение долбило похлеще напряжения физического.

— Давай! — шепот на грани слышимости. — Так бахвалиться своей выносливостью… Ну же!

Финишный рывок и я падаю на пол коридора практически плашмя.

— Бесишь, слабак, — ненависть к себе сил не придала.

«Моя ошибка», — прямо-таки представил, как отец стоит надо мной, в недовольстве поджав губы. — «Недоработал.»

Видение оказалось столь ярким, что невольно вздрогнул. Обычно, после подобных высказываний ад тренировок и всяких там полос препятствий, лишь усиливался. Сейчас же, это помогло прогнать слабость и желание махнуть на всё рукой да сдаться.

— Хрен там плавал! — прошипел, упираясь ладонями в пол. — Не для того я жилы рвал в минус сорок восемь! Не для того сраный Эверест покорял! Нет предела совершенству!

Упор на колени, а после выпрямиться, пусть и на дрожащих ногах. Дыхание привести в покой, очистить разум. Внимание на иглы и нити — ну, могло быть и хуже.

Нижняя тварь застыла вовсе, а из тех, что со мной на одном уровне, четверо двигаются в мою сторону. Не быстро, нет, но явное и направленное внимание чувствуется слишком ярко.

Короткий коридор с двумя дверьми по левой стороне, выглядел в процессе ремонта. Оштукатуренные стены и потолок, висящая оголенными проводами, проводка, и простые лампочки Ильича.

Первая дверь и небольшая хозяйственная каморка перед глазами. Утварь, для уборки, швабры и ведра. Ничего полезного.

Вторая дверь — и толика удовлетворения внутри. Метлы, лопаты и лома. Хм, колун⁉ Нет, тяжелый. О!

На правой стене, прямо за дверью, расположился пожарный гидрант. Свернутый шланг и топор! Новенький, с красной ручкой и заточенным лезвием. Не тяжелый, как колун, но довольно приличных размеров, для хвата обеими руками. Нет, никакого желания крошить черепа не появилось, но немного уверенности прибавилось.

И смех, и грех — голый, босой, в одних труселях и с топором. Батя бы мной гордился!

Кривая усмешка на уставшем грязном лице, смотрелась косо и неестественно. Особенно в отражении разбитого стекла, да тусклом свете от лампы аварийного освещения.

Первые шаги по коридору дались тяжеловато. Весь этот забег, вся эта ситуация в целом, выглядела, как тот еще звиздец. Но я всё еще жив и даже иду вперед. А те нити, что связывают меня с тварями, только помогают. Благо они почему-то всё еще не рвутся в мою сторону, подобно тому, снизу. А значит, что?

Ответ на этот вопрос так и застрял где-то в глубинных слоях сознания.

Шаг за поворот и лицом к лицу сталкиваюсь с тварью. Та стоит, будто болванчик, качаясь из стороны в сторону. Изменения на раскуроченном лице минимальны, черной жижи тоже немного. Тем не менее, глаза полностью поглотила тьма, а оскаленный рот демонстрирует ряд острейших клыков.

Ступор — именно он завладел мной в первые секунды.

Как? Как эта тварь оказалась здесь? Я ведь их всех чувствую!

Рефлексы — именно то, что спасает жизни.

Так как топор держал я двумя руками, а тварь оказалась слишком близко, никакого замаха и удара лезвием. Расстояние позволило только коротко толкнуть древком, зажатым меж двух рук. А вот после, после, когда тварь сделала непроизвольный шаг назад, замах с последующим вертикальным ударом пришелся точнехонько в лоб. Острое тяжелое лезвие раскроило череп и увязло где-то в плечевом поясе.

Отпуская рукоять топора, на падающее тело я смотрел с эдакой прострацией. Перевел взгляд на руки, будто случилось что-то из разряда «вон», вновь посмотрел на тварь и тряхнул головой.

Рывок, аккуратно сбоку, чтобы не вступить в неприятную субстанцию, что растеклась вместе крови и топор снова у меня в руках. «Прислушаться» к нитям, но те, будто застыли в янтаре. Точнее не сами нити, а твари, с которыми меня связало. Хм, причина?

Длинная очередь, что раздалась спустя мгновение, за которым после пропала одна из нитей, не успокоила. Казалось бы, выдохни! Кто-то еще жив, но живые местные для меня как бы не хуже этих тварей. А поэтому внимание на максимум и тихонечко вперед.

Теперь уже зная, что связан не со всеми, передвигался настолько осторожно, насколько это вообще можно представить.

Постоянно слушал, причем не только своим псионическим «слухом», но и ушами. Выстрелы, тем временем, только распалялись. Добавились взрывы, причем взрывы не только здесь, но и снаружи. Тяжелые, глухие, они вибрирующим эхом доносились до сюда, заставляя крепче сжимать своё оружие.

Неужели местная охрана настолько охренела, что понадобились авиаудары? Или это снова тараканы прилетели?

Всё бы ничего, но панацея в виде нитей таковой не оказалась. Минуты через семь и когда позади осталось пара десятков метров коридора, очередная тварь показалась на глаза.

На этот раз из-за угла я выглядывал аккуратно, ибо внутри поселилось чувство чего-то чуждого. Сосредоточился на нем и понял, что впереди кто-то есть.

Медленно подойти, выглянуть, оценить и назад.

Коридор дальше расходился в холл, пол которого сейчас представлял собой залитый кровью каток. В свете аварийного освещения алая жидкость казалась застывшей. А вот, сгорбившаяся в углу, тварь выглядела мерзко.

Сквозь разорванную медицинскую форму виднелся острый горб. Позвоночник будто выгнуло дугой и плоть не в силах сдержать рост костей, разошлась в стороны. Еле слышный чавкающий звук сомнений не оставлял: существо жрет. И вот здесь, как говорится: либо-либо. Ждать, пока зачистка, а звуки выстрелов именно от неё, дойдет до сюда, либо же решить проблемы самому?

Выбор, которого мне не оставили.

На данный момент во мне осталось всего лишь три иглы, две из которых сейчас тускнели. Последняя, а именно та тварь, что спустилась ко мне вниз, вдруг пришла в движение. Медленный её подъем и возобновившийся накал злобы. Мне даже показалось, будто накалилась сама игла, а жар от неё неприятной волной немеющей боли, расходится по телу.

Молчаливый вопрос, что хотел непроизвольно вырываться, так и остался внутри черепной коробки.

«Какого хера?» — но всё, что мне оставалось, так это сильнее сжать челюсть.

Прикрыл на мгновение глаза, внутренне собираясь с силами.

Одно дело, когда ты действуешь на одних только рефлексах, не особо даже обдумывая, и совершенно другое, когда нужно решиться и подойти к делу осознанно.

Выход из-за угла под аккомпанемент выстрелов и медленные шаги к твари. Взгляд, будто прилип к горбу и его медленному подергиванию, когда тварь зубами отрывала кусок плоти. После пережевывание и то же подрагивание.

На какое-то мгновение мне даже показалось, будто я слышу довольное урчание. По крайней мере именно так этот звук интерпретировал мой мозг.

Шаг, еще шаг. Подошва стопы опускается в кровь и тварь замирает. Замирает, чтобы после, я будто в замедленной съемке видел, как её голова поворачивается в мою сторону.

Сердце явно пропустило удар.

Наши взгляды встретились и холод сковал моё тело.

Было ли мне страшно? Безумно, мать его!

Особенно, когда разглядел морду: увеличенная и выдвинутая вперед челюсть, массивные надбровные дуги и глаза со зрачками!

А после тварь выпрямилась и развернулась ко мне всем телом. Взгляд тут же прикипел к массивной золотой цепочке, что сейчас буквально врослась в разросшуюся плоть шеи.

«Ты!» — слово, прозвучавшее эхом прямо внутри моего сознания. — «Она будет довольна!»

Удовлетворение и толика предвкушения.

Первые два шага, слишком медленные и ленивые. Взгляд почему-то приковали круги, что расходились по кровавой поверхности. Она не была густой! Более того, от каждого шага существа, что раньше было Вениамином Ильдаровичем, от поверхности поднимались капельки, которые так и застывали в воздухе, будто подчиненные неведомой силе.

Рывок в мою сторону не был чем-то невозможным. Бежать? Да некуда бежать, на самом-то деле.

Всё внимание сжалось до одной только точки, а прочие раздражители перестали существовать.

Медленно вдохнуть полной грудью, «прислушаться» и на выдохе довернуть корпус влево. Выкинутая копьем рука твари проносится мимо, а лезвие топора падает прямо на неё. Удар получился таким себе: ни размаха толкового, ни дистанции. Да, стесал шмат плоти, но и всё на этом. Более того, тут же пришлось уходить в след за центром тяжести, что потянул за собой топор, но это к лучшему. Замах второй рукой пронесся там, где секундой ранее находилась моя голова. Получился эдакий нырок, выходил из которого я практически со спины твари. Время на замах? Нет его. Тычок проушиной в область поясницы и этого хватает, чтобы чуть оттолкнуть тварь. Замах! Но также, как с прошлой, не вышло. Тварь успевает вскинуть правую руку? Лапу? И чуть перенаправив лезвие, дабы не ударить её древком, опускаю острие прямо на предплечье. Хруст, рев и расслабляю хватку, чтобы не уйти следом за топором. Оружие выскакивает из рук, а я падаю на пол и скользя по крови, прокатываюсь дальше. Топор приземляется практически рядом, но схватить его полноценно нет времени. Только и успеваю, что зацепить пальцами и, что есть силы, срываюсь на ноги, к ближайшей открытой двери.

Наверно, будь я в трезвом уме, все мои мысли состояли из матов. Но нет, сейчас мозг работал без лишних эмоций.

Влететь в дверной проем, мимолётный осмотр и прижаться к стене с левой стороны. Шлепанье ног, смрад и замах заранее, когда «услышал» подходящий момент.

Со стороны это, наверно, выглядело красиво.

Сначала в дверном проеме показалась правая ладонь существа. Она вцепилась в косяк двери, явно для упора. Уже после показалась и искаженная в гримасе морда. И показалась очень вовремя, чтобы лезвие топора тут же вонзилось прямо в переносицу. Хруст хрящей, инерция разогнанного снаряда и мокрая от крови рукоять снова выскакивает из ладони. Только вот выскакивает не из-за того, что отлетает куда-то в сторону, а из-за того, что тело падает назад, утягивая топор за собой. Лезвие засело плотно, да и кровь не способствует крепкому ухвату.

Тем не менее, следом за телом рванул я без промедления. Оно еще даже не успело рухнуть на пол, а я уже пересек дверной проем. Брызги крови разлетаются от падения, омывая меня с ног до головы. Отмечаю это краем сознания, буквально вцепляясь в рукоять. Рывок на себя! И с противным, чавкающим звуком лезвие высвобождается из плена черепной коробки. После же, что-то в голове переклинило, и раз за разом, погружая топор в тело твари, я испытывал мрачное удовлетворение. Вокруг больше не было ничего — только сильное желание превратить тварь в месиво из костей и плоти.

Взмах! Удар! И отделяется рука.

Приложить усилие, чтобы вырвать топор из пола.

Взмах! И лезвие погружается в грудную клетку, дробя ребра.

Взмах! Перерубается позвоночник, отделяя верхнюю часть тела от нижней.

Взмах! Одна нога. Взмах! Вторая.

Когда в сознание с противным звенящим звуком ворвались крики людей, с удивлением обнаружил, что нахожусь в центре от скрещенных на мне фонарных лучей. Военная форма и обмундирование именно солдатское, а не то, что было у местных охранников.

— Брось топор! — орал кто-то. — Отойди от тела!

— Не стрелять! — другой, смутно знакомый голос.

— Контроль дальше по коридору! — третий. — Проверять дальше!

Чувствую, как до предела натягивается последняя нить и тварь оказывается на одном со мной уровне. Расстояние плевое, а значит, с её скоростью уйдет секунд семь, чтобы до меня добраться. Оскал появляется сам собой. Вновь чавкающий звук и топор сжат двумя руками. Люди? Солдаты? Плевать! Есть цель приоритетнее.

Отворачиваюсь от бравых вояк и делаю несколько шагов по направлению коридора откуда пришел. Остановиться, приготовиться и «прислушаться». Сейчас!

Тварь показалась внезапно и с совершенно внезапной траектории.

Вырвавшись из-за поворота, словно заправский болид, она отталкивается задними ногами от стены и в длинном прыжке, вытянув лапы с когтями ко мне, рвется вперед. Вновь крики и залп нескольких стволов. Наконец-то раздражающий свет отлипает от моей кожи и скрещивается на новом противнике. Делаю шаг навстречу, слыша позади хлопок и четко осознаю, как мимо меня пролетает ВОГ. Взрыв! И удар по затылку, который вспышку света превращает в полотно липкой тьмы.