Выше, чем звезды

Отступление 1

— Вам бы на больничную койку, Игорь Валерьевич, — поджав губы, осуждающе покачала головой женщина.

— Успеется, — сморщился полковник, невольным движением потрогав черную повязку, что закрывала левый его глаз. — В кому ввели? Состояние отслеживаете?

— Пришлось двойную дозу препарата использовать, — тяжело вздохнула женщина. — Боюсь, как бы организм в отказ не пошел. Это действительно того стоит?

— Что, клятва Гиппократа покоя не дает? — криво усмехнулся Епифанцев, но тут же зашипел от боли. — Черт. На старости-то лет…

— И она тоже, — серьёзно ответила женщина, кивнув головой. — Молодой ведь совсем. Ему бы жить, да жить.

— Зин, давай вот без этого, — мотнул головой военный. — И без твоих нотаций тошно. Как там Рилн сказал? Именно подобные представители улья подготавливают общество к пришествию Всепоглощающей, блять, матери! И мы не в праве, слышишь, не в праве закрывать на это глаза!

Под конец Епифанцев вспылил, повысив голос. Но быстро успокоился, внутренне коря себя за срыв.

— До сих пор не верится во всё это, — тяжело вздохнула женщина. — Пришельцы, улей, мать эта, ети её мать. Что вообще с нами будет, Игорь, а? Если тех гигантских кораблей будет несколько, справимся ли?

— Как будто у нас есть выбор, — проворчал Епифанцев. — Но предупрежден, значит, вооружен. Жаль, что Рилн у нас боевик до мозга костей и особо полезной информацией не располагает. Но, хоть так. Где он, кстати?

— У Воронова оставался, — пожала плечами Зинаида Николаевна. — У меня до сих пор мурашки от этого Рилна. Как взглянет, так, будто, душу наизнанку выворачивает. Да и в целом неприятный он человек.

— Человек, — иронично бросил полковник. — Ладно, пойду я. Переговорить с ним надо.

— Игорь Валерьевич, — начала женщина, но поднятая рука военного не позволила ей закончить. — Таблетки. Три раза в день! Не пропускать ни единой!

— Понял я, понял, — проворчал Епифанцев, застегивая пуговицы на новой рубашке.

Возвращаться в палату к Воронову полковник не хотел. В причине подобного Игорь Валерьевич не хотел признаваться даже самому себе. Слишком уж пугали его эти псионические силы, пусть вида он и не подавал. Теперь же, когда на собственной шкуре пришлось почувствовать эту силу, внутри боевого офицера поселилось незнакомое до этого дня чувство страха. Неприятное тягучее и липкое. Оно, словно паук, оплетало свою жертву, сковывая движения и туманя разум. Боль? Нет, боль не была тому причиной. Глядя на ужас в глазах парнишки, что оказался лишь пассажиром внутри собственного тела, повторить его участь не хотелось вовсе.

Тем не менее, боевой офицер, это вам не хрен собачий. Страх страхом, но служба важнее.

Именно поэтому в палату к Воронову Епифанцев заходил спокойным, как удав.

— А, Игорь, — лениво бросил человек, сидящий в углу палаты и не сводящий глаз с парня. — Ты покрепче, чем я думал. И часа не прошло, как на ногах.

Епифанцев и глазом не повел на выпадку гостя.

— Получается? — кивок в сторону Воронова.

— Хрен его знает, — пожал плечами Рилн. — Препараты ваши дерьмо редкостное. Ни синапсы нормально заглушить, ни нервные окончания заткнуть. Лежит вон, орет тело, да хера ли толку. Эта погань всё еще целостная, даже оболочку не потеряла. Хотя, ты, полковник, молодец, хорошую службу сослужил. Уважаю!

Привычное человеческое движение с большим пальцем вверх, на шестипалой руке смотрелось не больно уж органично.

— Раз такой великий псионик, — сморщился полковник, — мог бы и подсобить, не доводя до всего этого.

— Мог, как же, — хохотнул Рилн. — И через десять минут, сюда либо рой нагрянет, либо с материнки жахнут так, что Темиртау ваш цветочками покажется.

— Что, совсем никаких способов укрыться нет? — с наигранной заинтересованностью спросил Епифанцев.

Понятное дело, что эти его выпадки Рилн читал на раз, но в этот раз почему-то прокатило.

— Есть, но я не из этих, — сморщился мужик. — Меня натаскивали на уничтожение, а не на скрыт. Нет, свой след я затереть могу, но пользоваться при этом даром нежелательно. Вот Гайнар, тот, да, мог прямо под маткой разгуляться. Курд’Ихан. Надеюсь, Пожирательница подавится его душой.

Словно дань уважения, палата погрузилась в тишину. Только скрип зубов парня, да еле слышный его стон, нарушали молчание.

— Сильный разум, — первым нарушил тишину Рилн. — Возможно, поэтому и личинка получилась сильнее предыдущих. Даже за такой короткий срок отожраться успела, рад’ахна.

— Здесь всё свинцом залито, — кивнул полковник на потолок. — Ты же говорил, что он блокирует сигналы.

— След, — сморщился гость. — Только след. Да и то, частично. Низший металл, что с вас, людей, взять. Но, будь иначе и, боюсь, мы бы с тобой уже не разговаривали. А так, хоть что-то.

— Почему ты не хочешь дать нам доступ к своему кораблю? Технологиям вашей расы? — который раз уже повторил не раз задаваемый вопрос, полковник.

— У вас мозгов не хватить, чтобы во всем этом разобраться, — фыркнул Рилн. — Человечеству до космоса, что мне до миротворца. У вас есть ядерный синтез — грязно, но эффективно. Этого на отросток должно хватить. А там, если на Землю обратит внимание сама Пожирательница, то, боюсь, вас уже ничего не спасёт.

— Но, если мы дадим отпор, — начал полковник, но был перебит.

— Нет, — сухо произнес Рилн. — Рылка с горюхом не путай. Ты, думаешь, на каждый провал своих отростков Пожирательница будет реагировать? Их тысячи. А передовой рой обычно достаточно силен, чтобы захватить слабенький понравившийся мир. Если же отросток терпит поражение, значит, лезть туда пока не стоит. И тут либо-либо. Первое, — отогнутый первый большой палец, — в случае, если ищейки не видят в этом мире ничего интересного, направление просто вычеркивается из планов. Второе, — второй большой палец отходит в сторону. — Если всё-таки мир интересный, собираются силы побольше. Два, три, десять отростков, здесь всё зависит от переданных сигналов. И вот тогда, закручивается игра уже другого толка, — небольшая передышка тишиной, дабы осознать сказанное. — А насколько этот мир интересный? Почему Пожирательница обратила внимание именно на него? Грозит ли ей это усилением, либо же дело в технологиях прошлого? Ей, знаешь ли, интерес со стороны других рас тоже особо не нужен. Это прямые с ними столкновения и гибель её детей. А такого она не любит. Ваш мир — серая посредственность. И именно поэтому у вас есть шанс. Считай, что вам просто не повезло. Наше крыло прыгнуло на удачу, а тут обитаемая планетка. Слишком далеко от основных маршрутов.

— Ну, спасибо вам, — нахмурился полковник, получив за долгое время по-настоящему развернутый ответ.

— Не за что, — хохотнул Рилн. — Вам вообще повезло. Живете себе на краю вселенной. Бед не знаете. Ни налетов ссикатау, ни воздействия кшасов — идиллия! Даже какая-нибудь замызганная империя Хэджа вас к рукам не прибрала. А там, знаешь, не забалуешь — налог рабочей силой обязателен.

— Ты сейчас это специально? — проворчал Епифанцев. — Кучу разной, несвязной мешанины накидываешь.

— Если бы, — цыкнул гость. — Вы, как подданные, бесполезны. Но, как ресурс, вполне себе ничего. Заруби это на носу и повыше передай. Отобьетесь и, считай, выжили. Плюс, мозгов если хватит, подняться по технологической цепочке сможете. Ну, а, если нет, туда вам и дорога.

— И, что? — сощурил глаз в контролируемой злобе, практически процедил военный. — Даже помощи никто не окажет?

— А я, что, по-твоему, делаю? — посмотрел на него, как на идиота, Рилн. — Как чистить коконы уже, считай, знаете. Вылупившихся, кстати, сразу в расход. Там уже всё, Пожирательница правит балом безвозвратно. Что еще? Ну, давай, схемы создания энергетического оружия подкину. Если, конечно, ваши мозговитые в них разберутся. Будете сгустками плазмы пиу-пиу делать. А то порох это уже даже не смешно. Грустно, скорее. Смертельно грустно.

— Буду признателен, — Епифанцев взял себя в руки моментально. — Короткую выжимку по этим инсектоидам написать сможешь?

— Написать? Я? — засмеялся гость сухим, каркающим смехом. — Вот сам и напишешь.

Сначала полковник даже не осознал смысл сказанной фразы, а после ему стало ни до чего. Головная боль, что вспыхнула с чудовищной силой, буквально бросила мужчину на пол. Тот только и успел, что руки выставить, лишь бы лицом в пол не уткнуться. После до слуха полковника донеслись шаги Рилна и тот присел на корточки, практически вплотную с ним.

— Я вежлив с тобой, только потому, что ты мне содействуешь, низшая форма жизни, — спокойным тоном начал гость. — Но не стоит переходить границы, Игорь Валерьевич. Что человечество, что эта, богами забытая планетка, не стоят ровным счетом ни-че-го. Мне абсолютно безразлично, что с вами будет завтра. Единственная стоящая причина, почему я еще здесь, это желание поднасрать Пожирательнице и её тараканам. Слишком много дорогих мне собратьев поглотила эта тварь. Нет, конечно, костью в её горле вы наврятли станете, но после, эта тварь обязательно узнает, кто ответственен за уничтожение одного из её отростков. И поверь, её гнев — лучшая для меня награда.

Легкое похлопывание по голове полковника и удаляющиеся шаги. А вместе с ними и затихающая боль, что уступала место появляющимся, словно из неоткуда, знаниям.