Выше, чем звезды

Глава 5

Секунды растянулись на часы. Мысль! Именно она не позволяла затеряться посреди панического настроя. Почему мы не можем двигаться? Замерли, словно истуканы, в нелепых и неестественных позах. Казалось бы, если тело каменеет, то почему мы можем дышать? Никакими естественными процесса такого добиться нельзя. А значит, всё это в голове!

Попытка, на грани фола. Напряжение всех мышц сразу и по отдельности каждую — безрезультатно. Попытка задержать дыхание и бинго! У меня получается! Только, что мне это дает?

Движение сбоку привлекло внимание сразу. Корабль пришельцев заходил на посадку. Метров в пятидесяти от меня, он плавно, всё так же стрекоча, опускался на землю. Сейчас уже разглядеть его получалось лучше, но радости это не доставляло. Странный материал корпуса, хоть и блестел на солнце, но казался матовым. Даже, скорее, бархатным. Обводы корабля плавные, с окружностями. Два боковых крыла при приземлении сошлись вверх, образуя над основным корпусом эдакую крышу. Успел заметить небольшую вспышку, что, еле заметной глазу, волной, начала опускаться с наивысшей точки, к низу. Она покрывала корабль эдакой пленкой, что спустя несколько секунд и вовсе теряла видимость. А после, после прямо по центру тела корабля вперед ушел шлюз…

То существо, что выбралось наружу, человека напоминало мало. Хотя и понятно, что это, скорее всего, какой-то скафандр. Тем не менее рук у пришельца было две пары. Да и рост где-то под два с половиной метра. Ноги имели дополнительный сустав, а подошва скафандра, костюма, комбинезона? имела схожесть с копытами. Еще, что бросалось в глаза, так это непонятные щупальцевидные отростки. Целая гроздь их копошилась за спиной, почему-то ассоциируясь в моем мозгу с волосами. Голова широкая и удлиненная, с двумя вертикальными рядами круглых, светящихся точек. Тело узкое, выделялось тем, что опускалось оно ниже уровня крепления ног. То есть, больно уж всё это походило на строение тела какого-то насекомого.

Твою ж!

Рук, или лап, у пришельца было не две, а три пары. Еще одна, совсем небольшая, что до этого не была видна, пряталась на груди. Сначала, я было подумал, что это нагрудная пластина, но нет.

Потратив несколько секунд на осмотр по сторонам, пришелец направился в мою сторону. В этот момент выпуклость на груди начала двигаться и внезапно разъединилась, на совсем тонкие и короткие, трехпалые ручки. Они постоянно оглаживали друг друга, движением, больно похожим на то, когда мы моем руки.

Признаться, честно, изначально я даже не до конца осознавал суть происходящего. Наблюдал за всем этим, как сторонний зритель, смотрящий фантастический фильм с кресла кинотеатра. В голове даже промелькнула мысль, что внешний вид инопланетян могли придумать и по экзотичней. Правда, стоило пришельцу оказаться рядом, как эти мысли буквально вымело из черепной коробки. Словно в замедленной съемке, маска его скафандра, под тихое шипение и еле заметный глазу пар, разъединилась пополам и разъехалась в стороны. Перед моим взором оказалось лицо, человеческого в котором не было ничего. Более того, то сходство с насекомыми, что отметил при первом взгляде, только усилилось. Черные, маленькие глазки, коих насчитать удалось аж шесть штук. Серая, хитинистая кожа, с острыми бугорками, полное отсутствие носа: на том месте, где он находится у нас, лишь небольшое возвышение. Ну и рот, который ртом то назвать сложно. Острые зубы, отсутствие губ и словно дополнительная челюсть поверх.

А после всё пропало.

Странное ощущение, будто тебя накрывает тень, что заслоняет не только зрение, но и сознание целиком. Будто ребристой ладонью провели по мозгу, напрочь смывая все чувства. Осталось только понимание неизбежной благодати, что дарует Великая и Всепоглощающая Мать.

Боль.

Она вторглась в безмятежность с грацией носорога. Вот я еще плаваю на волнах покоя, а вот корчусь на земле, в нелепых попытках собрать собственный разум.

Взрывы, стрельба, шипение и стрекот — всё это смешалось в безумную какофонию звуков. Ныла вся левая сторона тела. Перед глазами плавали черные мушки, а на затылок что-то ощутимо давило.

Попытка подняться и всё тщетно. Под эхо взрывов только и смог, что слегка приподнять голову. Тут же ощутил укол боли внутри черепной коробки и зашипел. Открыть глаза, осторожно, без резких движение повернуть голову направо и замереть. Увиденное заставило застыть кровь в жилах.

Пришелец без скафандра представлял собой пугающее и одновременно мерзкое зрелище. Весь в какой-то слизи, двигался он на четвереньках и скачками. Нижняя пара рук была явно длиннее, и сейчас служила опорой для рывков. Задние, хм, лапы? Длинные, шипастые и мощные. Они вспарывали землю и позволяли менять траекторию движения слишком резко, что не могло быть реальностью! А еще, мне казалось, что при этих рывках, он словно мерцает, чуть-чуть, совсем немного, но меняя положение от того, которое было. И всё это под пулеметную очередь, чьи трассеры распарывали воздух в считаных сантиметрах от тела пришельца. А тот рвался вперед, с безумным стремлением разорвать и поглотить. Я чувствовал его голод, его агрессию и предвкушение теплой плоти и горячей крови.

Чувствовал?

Осознание сего факта чуть не выбило землю из-под рук. Но в то же время и помогло собраться. Картина происходящего из разрозненных пазлов начала собираться в целостное полотно. Стрекот не от кораблей пришельцев, а от вертолетов. Шипение — не выстрелы их инопланетных кораблей, а пролет ракет. Взрывы — ну, тут понятно, как, впрочем, и пулеметные выстрелы БТРа, находящегося на расстоянии метров в сто отсюда. БТРа, к которому пришелец рвался, рассчитывая устранить нелепую помеху.

На что он рассчитывал?

Мрак.

Ответ на мой вопрос пришел тогда, когда до БТРа оставалось метров десять. Казалось бы, станковый, мать его, пулемет! Да он должен еще на подходе сбрить эту тварь! Но хрен там плавал.

Восемьдесят метров пришелец преодолел очень быстро. А его «мерцание» позволяло играючи нивелировать скорострельность пулемета.

Десять метров. Жалкие десять метров и со стороны пришельца вырывается полупрозрачная, голубая волна. Будто марево от асфальта в жаркий день, перемалывая воздух, она добирается до техники и выстрелы, внезапно, словно обрезает. Пришелец же, больше не обращает на БТР никакого внимания, рывком уходя в сторону. А вот я не свожу взгляд с техники, всё еще надеясь, что пулемет заработает вновь. Только вот этого не случилось.

Вместо выстрелов наружу полез экипаж. Кричали они громче отзвуков взрывов, а кривые, сведенные судорогой, пальцы, разрывали кожу у себя на лице и выдавливали глаза.

Двенадцать секунд — именно столько прошло времени, пока я не мог отвести взгляд. Весь экипаж уже на земле и не подаёт признаков жизни.

Страшно ли мне было?

Нет.

Ни страха, ни каких-либо других чувств ощутить не удалось. Внутри была пустота. Странная, чуждая, но приятная.

Именно благодаря ней автомат в моих руках оказался практически сразу, как удалось подняться на ноги. Осмотрелся, отмечая удобные места для того, чтобы укрыться и неспешно, так как быстрее не позволяла слабость, побрел за высокую, каменную глыбу.

Впереди лежало тело Олега. Именно тело: со сквозной дырой в груди не живут. Чуть дальше него, всё так же, в нелепой позе, находился Леха. Его пустой взгляд не нес в себе жизни. Зрачки застыли по центру, а ниточка слюны, что стекала изо рта, навеивала не совсем приятные мысли.

Больше из нашей группы я никого не видел и, наверное, это к лучшему. Каким-то странным и неприятным чувством отдавало это зрелище. Только вот каким?

Присаживаясь за каменной глыбой, чуть приподнимаю калаш, проверяя его на целостность. Повернуть на одну сторону, после на другую. Передернуть затвор, ухватиться поудобнее и выглянуть. О, полетел!

Один из четырех кораблей пришельцев начал подниматься в воздух. Тут же по нему прилетело две ракеты, но без толку. Полупрозрачная изумрудная пленка, за секунду до столкновения, вспыхивала искрами, покрывая корабль целиком. Облако взрыва пропадало практически сразу, словно ракеты не несли в себе той мощи, что была в них заложена.

Ничего не выйдет?

Корабль пришельцев уже практически развернулся носовой частью к вертолету, как в дело вступили истребители. С громким шипением к цели понеслись ракеты уже с них и вот здесь пришелец ждать не стал. Резкий наклон корабля и тот уходит в сторону, разворачиваясь уже к ракетам. Изумрудная вспышка, два тонких луча и два же взрыва от ракет. Под их аккомпанемент вертолет запустил свой носовой пулемет. Понятное дело, что, если уж ракеты не смогли пробить защиту корабля, здесь уж и вовсе толка не будет.

Так и оказалось.

Пули бились в защиту, лишь порождая искры, а нос корабля поворачивался строго за самолетом. Вот искры с обшивки потухли, а в сторону самолета устремился зеленый шар пламени, как мне показалось на первый взгляд. Это после, где-то через секунду, когда сам снаряд вырвался вперед, стало понятно, что это лишь облако активации. Сам снаряд больше походил на зазубренное копье, обрамленное синеватым маревом.

Дальнейшее случилось одно за другим.

Понятное дело, что наших истребителей было больше, чем один.

Задняя часть корабля пришельцев, вдруг вспыхнула взрывом, от чего его повело вбок. Защита пропала, позволяя пулеметным выстрелам добраться до обшивки. Правда, без толку. На металле оставались лишь небольшие вмятины, будто это не крупнокалиберный пулемет вовсе.

В это время то самое «копье», достигло цели, напрочь игнорируя попытки пилота увернуться. Он даже успел катапультироваться, но взрыв оказался слишком обширным. Самолет поглотило изумрудным пламенем, в стороны от которого разнеслись толстые, зеленые же молнии. Одна из них и пронзила кресло пилота, разрывая того в клочья.

Эхо гулкого выстрела вклинилось в мои мысли следом. Очередной взрыв с другой стороны корабля пришельцев смог-таки разорвать обшивку. Накренившись на бок, он понесся к земле, закручиваясь винтом. Столкновение! И корабль корежит, протаскивая по земле, пока еще две ракеты не входят в корпус.

Хотелось бы мне выдохнуть с облегчением, только вот его не было.

Поднимаясь на ноги, столкнулся взглядами с Викой. Девушка, словно сомнамбула, шла в мою сторону, в нелепом движении дергая головой. Левая рука висит плетью, а правая вытянута по направлению ко мне. Губы двигаются, повторяя одно и то же слово: «умри», тогда, как глаза, словно подернуты белесой пленкой.

Разум без эмоций отработал четко. Упереть калаш в плечо, навестись на голову девушки и одернуть собственные мысли. Палец, что уже начал давить на спусковой крючок вернулся в упор выше, а взгляд заскользил по округе.

О, ссучоныш!

Хм, эмоции? Ладно.

Один из пришельцев, разорванный пополам, но, тем не менее живой, нашелся метрах в сорока слева. Уперевшись спиной в породу земли, что вздыбилась после взрыва, его черные глазки испускали еле заметное синеватое свечение. Точное такое же колыхалось и вокруг головы Кати. Сложить два и два труда не составило, поэтому прицел ушел уже на незваного гостя. Вдох, палец выбирает свободный ход спускового крючка и одиночный выстрел теряется в окружающем грохоте. Отмечаю, что кровь у пришельца темно-зеленая, а мозгов особо не видно. Зато пропадает всякое свечение и Катя ничком падает на землю, будто кукловод вмиг обрезал удерживающие нити.

— С почином, Тох, — ровно проговорил я. — Вот и первый пришелец на твоем счету. Будет чем перед пацанами козырнуть. О!

Еще один корабль пришельцев смог взлететь. Сейчас, набирая высоту, он явно собирался уйти куда-то в стратосферу. Взлет носом строго вверх и следом белые росчерки, устремляющихся вдогонку ракет. А там и два истребителя, так же поднимающиеся выше.

Боль, что резанула левую сторону тела, не позволила досмотреть, чем всё закончится.

Нихрена не понимая, сполз по камню на землю, пытаясь найти источник боли. Но его не было. Ни раны, ни крови, ни каких-либо других физических проявлений. Что за? Физических! Мать его!

Когда близкий взрыв слегка оглушил, только и смог, что прикрыть глаза. Попытка подняться? Хрена с два. Новая вспышка боли, что темнотой перед глазами затмила сознание. Еще один взрыв, на этот раз буквально за моим укрытием и осколки щебня, разлетающиеся в стороны. На этот раз оглушением не ограничилось и это явно была контузия. А уж когда, в считанных метрах от меня, пронеслась пулеметная очередь, выбивая из земли комья грязи, впервые за несколько последних минут, сквозь толщу пустоты пробился страх.

Хотелось мне подорваться и хоть как-то себя обозначить. Хотелось, но не моглось. Боль сковала тело, причем боль была не моя! Я четко это понимал, какой-то частью сознания разделяя источник. А он было в стороне, метрах в десяти от меня. Как раз там, куда устремилась пулеметная очередь. И вот здесь страх вспыхнул с такой силы, что вытеснил к черту и пустоту и всё остальное. Если передается боль, то, что будет, если тот «источник» умрет? И словно в ответ на мой страх пришла волна спокойствия — точно не моя.

С трудом поворачиваю голову на бок и вижу, как в мою сторону ползет пришелец. Нижняя часть его тела раздроблена, но обе передние пары рук целы. Ими он хватается за землю, а взгляд направлен точно на меня. Округлая пасть кровит и искажается, будто что-то шепча. А на фоне всего этого поднимается вертолет. Винты его медленно разрезают воздух, будто замедляя своё движение. Вижу, как ствол носового пулемета чуть наклоняется, нацеливаясь на пришельца. Вспышка! И очередь разрезает воздух, устремляясь к нему. Секундное понимание и ожидание боли. Время явно замедлило свой бег, иначе объяснить тот факт, что я четко и словно кадрированно вижу, как с держателя срывается ракета, объяснить не получается. Еще успевает мелькнуть мысль — это конец и четкое её осознание взрывается в мозгу сверхновой.

Взрывается, чтоб медленно угаснуть под напором чужих мыслей. Желание, хотя нет, больше требование защитить и гордость за свой поступок.

Пришелец последним рывком оказывается в метре от меня и за мгновение до прилета ракеты, нас окутывает сфера голубоватого марева. Взрыв вижу практически вплотную. Вал племени разносится в стороны, а ударная волна буквально вгрызается в сферу. Земля, камень, щебень — всё это разлетается в стороны, чтобы после, буквально через пару секунд, добраться и до меня. Ощущение, сродни мягкого удара под дых. Хоровод картинок перед глазами, вспышки боли по различным участкам тела и агония затухающего сознания. Последнее, за что пытался ухватиться это сюр всего произошедшего. Но не удалось. Темнота накрыла целиком, совершенно не считаясь с моими желаниями. Миг и всё закончилось ничем, выбивая меня в ничто.

— Всё было рассчитано! Они действуют малыми группами! Два-три аппарата и всё! — громкий, сухой голос, в тоне которого еле угадывались нотки злости.

— Дебилы! — вторил ему второй, что совершенно не стеснялся на обороты и тон. — Где эти ваши расчеты? У меня сотня убитых! Сотня! Про уничтоженную технику я даже говорить не хочу! Вы вообще осознаете, что натворили⁉ Да я вас само лично под трибунал отравлю!

— Товарищ генерал, успокойтесь! — уже окрик в ответ и гулкий хлопок по ладони по столу. — Эта операция согласована в верхах! Ни нам с вами оспаривать правильность этого решения! И, если вы так переживаете, то к вам, относительно потерь, никаких претензий не будет. Мы на пороге больших перемен, или того хуже, большой войны! Не зря же они собирают по всему миру образцы. Это был идеально проработанный сценарий! Теперь и у нас есть их некоторые образцы не только тел, но и механизмов. А, что касается солдат, так работа у них такая — за родину умирать.

— Работа такая? Работа? — аж задохнулся от возмущения генерал. — А у студентов этих, тоже работа? Вы там вообще ебанулись⁉ Они всего лишь дети! Ни пушечное мясо, ни разменная монета, дети, мать вашу!

— Пал Иннокентич, успокойтесь уже, ну, — спокойным, миролюбивым тоном вклинился третий голос. — Всё замнем. Нападение было неожиданностью. Да вас еще медалью наградят, что вмешались так своевременно! Считайте, спасли пятерых человек, буквально вырвали из лап пришельцев. Думайте о перспективах, Павел Иннокентиевич!

Тишина в несколько секунд казалась осязаемой. Когда генерал-лейтенант заговорил вновь, никаких эмоций в его голосе больше не было. Спокойный холодный тон человека, привыкшего отдавать приказы.

— Петров, под арест их, — сказано сухо и жестко.

— Что? — удивление в голосе первого, казалось, заставит того захлебнуться. — Да вы хоть понимаете⁉

— Вы совершаете серьёзнейшую ошибку! — сорвался на повышенной тон голос второго.

— Рыпнутся — расстрел на месте, — как вердикт, тяжелые слова генерала. — Средства связи изъять, контакт не поддерживать.

— Лучше бы вам сейчас дополнить, что всё это шутка, — процедил спокойный.

— Да ты сбрендил, идиот старый⁉ Тебя погон лишат! В рядовые отправят! Ты у меня в инопланетном нужнике сгноишь! — и звук тупого удара, следом за которым последовал звук упавшего тела.

— Всегда мечтал, — флегматично выдал Петров. — Тащь, генерал, их цивильно или мокрую?

— Во вторую, — сморщился генерал. — Головой отвечаешь, Петров. А ты, сука, только рыпнись и тоже, как ты там сказал? Сопутствующие потери? Вот сопутствующей и станешь. Уяснил? Товарищ полковник, мля. Понабрали уродов. Ничего, ничего, каленым железом выжгу, гниль, мля.

— Павел Иннокентиевич, — явно цедя, заговорил оставшийся в сознании. — У вас же дети есть, подумайте о них. Это ваше решение может ведь и их коснуться.

На человеческий этот рев был похож слабо. А вот пистолетный выстрел ни с чем спутать было нельзя. Как и звук еще одного упавшего следом тела.

— Урод! Семьей меня шантажировать вздумал? Ублюдок. Петров! Этого на поляну, к остальным! Ну и дырок в нем еще понаделай. Можешь, даже взорвать, — тяжелое дыхание генерала, когда он замолчал, не услышать было нельзя. — Второго закрываешь в мокрой и чтоб ни одна падла о нем не узнала!

— Сделаю, — спокойно ответил Петров.

— Что с ребятами? — спустя несколько секунд тишины спросил генерал. — Вижу, они тут не все.

— Это лучше у Саныча спрашивать, — начал было Петров, но под взглядом генерала осекся. — Двоих даже трогать не рискнули, так и стоят статуями. Но там, кажется, всё. Эти вот все тяжелые. Повреждения разные, но больше осколочные. Хотя, вон та девчонка, по-моему, разумом повредилась. Мечется всё и на непонятном языке говорит. Эти их увезти хотели, мол, на изучение. Но вы вовремя приехали.

— Сколько их всего было? — вопрос генералу дался тяжело.

— В этой группе девять, — ответил Петров. — Пятеро двухсотые.

— Что по остальным группам? — нахмурившись, спросил генерал.

— Одна пропала полностью, — вздохнул Петров. — Даже не успели среагировать. Две остальные спокойно прошли по маршруту. Их уже развезли по домам.

— Кто инициировал весь этот цирк? Почему со мной не связались? — вроде и было сказано спокойно, но толика гнева все-таки прорвалась

— Так, Петр Викторович и инициировал, — звук почесывания затылка показался слишком громким. — Но здесь сложно сказать, был ли он в курсе, или же его тоже в темную использовали.

— Сам с ним поговорю, — вздохнул Павел Иннокентиевич. — Не должен был Петр так поступить.

— Так, это, — неуверенно начал Петров, — что с группой сопровождения этих делать будем? Там целый картеж из пяти машин. Да и ребят всех куда-нибудь в больницу, наверно, надо. Здесь-то, в палатках много не налечишь. Что смогли, сделали, но некоторые совсем тяжелые.

— Позвонить мне надо, — совсем успокоился генерал-полковник. — Кое-кто в границах заблудился, надо бы одернуть. Ладно, Саш, рули пока. Если, вдруг, что, докладывай непосредственно мне. Сейчас озвучим и начнется.

— Есть, докладывать! — вытянулся по стойке смирно, Петров.

Звук удаляющихся шагов, шелест ткани и снова тишина.

Странно всё это.

Момент возвращения в сознание я ощутил довольно четко. Но в то же время и нахождение в забытье отложилось в памяти, не как что-то эфемерное, а как вполне себе реальные воспоминания. Правда, совсем скоро стало не до них. Мозг, словно из спячки вынырнул, накрывая сознание тем, чего его лишили — эмоциями. Пережить весь этот пиздец еще раз? Да всегда пожалуйста! Единственное, что не позволило скатиться в омут паники, так это понимание прошедшего времени. Я в безопасности. Сейчас уже всё позади. Никаких пришельцев, никакого, мать его, контроля сознания! Черт. Так это что получается, они не только пришельцы, так еще и разумом управлять могут? Твою ж мать! Именно что мать. Великая, сука, и Всепоглощающая! Кто это вообще? Божество их какое? Религия? Или, если провести параллели с насекомыми, матка?

По мере прокрутки всех этих мыслей, трясти начинало только сильней. И нет, не от холода. Адреналиновый приход я не спутаю ни с чем, но сейчас? Ммать!

Лежа на раскладушке, чувствовать, как зуб не попадает на зуб, и тебя бросает, то в жар, то в холод, потом застилая глаза — удовольствие не из приятных.

Попытался, было, встать и к моему удивлению это даже получилось. Секунды на полторы. После закружилась голова и накатала такая слабость, что назад я рухнул, уже практически без сил.

Черт, Саня!

Очередная попытка успехом не увенчалась вовсе. Только и смог, что немного пошевелиться: мышцы, словно затвердели. После пришло понимание, что все они вовсе сведены, а следом накатила боль. Медленно нарастающая, она пронзала каждое мышечное волокно, да с такой силой, что через несколько секунд её вовсе нельзя было терпеть! Мой, сначала стон, а после и крик, разнесся по палатке, привлекая внимание. Правда, я уже практически не соображал. Боль захватила сознание, вымывая из него всё лишнее. Осталась только она.

Уже не особо обратил внимание, как вбежали люди. Как с меня аккуратно снимали одежду, в поисках причины боли, как пытались поставить капельницу, после ограничившись несколькими уколами. Всё, что владело мои сознанием, так это боль. В какой-то момент мне и вовсе показалось, что остановилось сердце. Я не смог сделать и вдоха! Сдавило грудь, защемило в области сердца, а после я вновь погрузился в ничто.

Следующий раз очнулся уже не в палатке, а во вполне себе обычный больничной палате. Очнулся и сразу приготовился к боли. Но её не было. Я даже дыхание задержал, опасаясь её спровоцировать. Сначала пронеслись секунды, и первый, несмелый вдох. После минуты, когда ты ни о чем больше не можешь думать, кроме как о её пришествии. Первое, несмелое шевеление, поднять руку, застыть и выдохнуть, но уже с облегчением.

— Ха, — вырвалось у меня еле слышно. — И даже на опыты не забрали.

Тот самый разговор генерала и убийство им кого-то из пришлых, в памяти не потускнел ни на миг. Я помнил его столь четко, что, наверняка, смог бы повторить наизусть. Причем, и повторил.

— Ха? — уже скорее задумчиво.

И, что это, вообще, такое?

Я же был без сознания? Был. Или всё это мне вообще приснилось? Черт. Как-то не по себе. Особенно, если вспомнить момент с пришельцем, когда я его, хм, чувства? Эмоции? Ощущал, как свои. Странно? Да это еще слабо сказано! И это его последнее желание меня защитить. Какого черта???

Так, Тох, надо успокоиться. А то пульс вон зашкаливает.

Вдох, выдох.

Размышляем, думаем, анализируем.

Благо, информации подкатило более чем.

Итак, что мы имеем?

Пришельцы никуда не терялись. Более того, если судить по словам неизвестных типов, они вполне себе спокойно похищают людей. Почему? Для чего? Это странно. Ведь по степени их развития, мы для них не представляем угрозы. Почему они до сих пор не начали глобальную, хм, глобальную чистку? Судя по всему, виды мы совершенно разные, а уж если подумать про эту их Мать, то получается и стоим на разных ступенях пищевой цепочки. Больно уж ярким было желание «поглотить», когда тот пришелец несся к БТРу. Хм, а я ведь и не помню, чтоб он именно их «поглощал». Жахнул чем-то, кстати, еще одна тема для рассуждения, и побежал дальше. Это «что-то», кстати, больно уж на магию какую походит. Правда, в разрезе инопланетной тематики, скорей на пси-силы. Там тебе и контроль разума, и слияние эмоций, что ли? Потому что, насколько я помню, желание меня защитить столь ярко вспыхнуло, когда я осознал, что сейчас умру. Опять-таки, к чему это желание? С чем оно связано? Нихрена не понятно.

Вдох, выдох.

Каких-либо стройных теорий у меня не появилось вовсе. Вроде и раскидал всё по полочкам, но получил лишь больше вопросов. А наши тоже хороши. Уроды. Интересно, какое ведомство ответственно за подобный финт ушами? Использовать, как приманку! И эта их уверенность, когда они втолковывали генералу про «замять»… Ну, сука! Если бы не он, сидели бы уже в клетках каких, как подопытные кролики, да лапки по команде поднимали. Интересно, эти недалекие имбецилы не подумали, что такими своими действиями могут спровоцировать пришельцев на более жесткие методы? Или, что, пришли к выводу, раз те действуют столь скрытно, то нас опасаются и на эскалацию не пойдут? Черт, мне нужен мобильник! Интересно, где мои вещи? Саня! Твою ж мать.

Встать с кровати получилось на удивление легко. Только пол, пожалуй, холодил босые ступни.

На мне обнаружилась простая белая футболка и какие-то слегка растянутые в коленях спортивки. Явно не моего размера. Труселя так же имели место быть. И снова не мои. Хорошо хоть чистые. А вот носков, как и тапочек, не было. Поэтому до двери пришлось идти босиком.

Признаться, меня слегка потряхивало от мыслей, что там, снаружи, может быть не обычная больница. Да и нет-нет, но разум подкидывал совсем уж фантастические картинки. Вот выйду сейчас, а там вымерший город! Не, нафиг, надо подумать о чем-нибудь обыденном. О, точно! Жрать хочется. Чего бы я сейчас с удовольствием съел?

Отворив дверь, на несколько секунд замер, прислушиваясь. Совершенно точно сердце пропустило пару ударов. Слишком вокруг тихо! Слева и справа пустой коридор, еле-еле светят лампочки. Так, электричество есть, уже хорошо. Справа по коридору, метрах в десяти, виднелся выход в холл. Туда и я пошел, скользя взглядом по сторонам, в поисках чего-нибудь поувесистей.

Страшно, сцука!

Шаг, пройти еще чуть-чуть. Аккуратно прильнуть к углу и выглянуть.

— Вот же ж, — выдохнул с облегчением.

В дальнем углу холла, в кресле у окна сидела медсестра и читала. Теперь понятно почему так тихо — ночь на дворе! А я уже напридумывал, идиот.

— Прошу прощения, — произнес я, совсем не своим голосом и тут же закашлялся.

Такое чувство, будто во рту всё пересохло! Хрип еще этот, и появившийся кашель.

Девушка, впрочем, отреагировала мгновенно. Оторвалась от книги и подскочив с кресла, бросилась в мою сторону.

— Молодой человек, зачем вы встали? — произнесла она прямо на ходу. — Тише, тише. Сейчас дам воды.

У стены слева стоял кулер и именно к нему она сначала и направилась. Я и сам его уже приметил, но чертов кашель!

— Вот, возьмите, — стакан в моих руках и перебив на несколько секунд кашель, делаю глоток. — Пойдемте в палату! Еще совсем рано! Доктор будет только утром, сейчас вам просто необходим постельный режим!

— Друг, Широв Александр Валерьевич, со мной был. С ним всё нормально? — тут же затараторил я.

Телефон это вторично, успеется еще, раз мир, вон, стоит целый и невредимый.

— Широв? — задумалась девушка вроде бы на мгновение, но холодным потом покрыться я успел. — Александр? Живой. В соседней с тобой палате лежит. Отделался легче других: ушибы, да ссадины. Ничего серьезного. Лоб рассадил себе сильно, зашивали. А в целом ничего серьезного.

— Спасибо! — выпалил я с облегчением. — Спасибо.

— Иди, давай, досыпай, — улыбнулась, молодая, в общем-то, девушка. — Завтрак в семь утра, после зайдет врач. Расскажешь, как себя чувствуешь. У тебя, кстати, тоже серьезных травм не было. Хотя и привезли с сильнейшим приступом судорог. Еле купировали. Как себя чувствуешь?

— Да нормально, — пожал плечами. — Небольшая слабость, но в целом всё хорошо.

— Вот и чудненько! — улыбнулась медсестра, а после состроила умильно серьезное личико. — А теперь марш в кровать!

Не улыбнуться в ответ было просто нельзя.

Допив стакан воды, налил себе еще один и уже с ним вернулся назад, в палату. Сделав глоток, поставил пластиковый стаканчик на тумбочку рядом и только сейчас понял, что забыл спросить в какой мы больнице. Мельком увиденный вид из окна ответов мне не дал. Хотя, в принципе и так понятно, что это либо централка, либо, что более вероятно, наша НИИшка. Больно уж тут всё цивильно.

Оказавшись в кровати, выдохнул, наконец, с облегчением. Теперь всё закончилось. Саня жив, уже проще. С остальным разберемся по ходу дела.

Уснуть получилось без труда. Только голова упала на подушку, как сонливость стала подбираться всё ближе и ближе. Несколько минут, вялотекущие мысли и такой желанный, спокойный отдых.

А вот во сне всё было иначе. Нет, никаких кошмаров с пришельцами. Всё базировалось на восприятии и ощущениях. Я находился посреди бескрайней и бесконечной пустыни. Вокруг только свет и ничего более. Ты ощущаешь себя песчинкой посреди великого и безграничного Ничто.

… Но в какой-то момент появляется ощущение, заслоняющей тебя тени. Ты начинаешь вертеться из стороны в сторону, пытаешься найти и визуализировать изначальный посыл, но ощущаешь только давление. Тень надвигается ото всюду. Тянет к тебе свои длинные извивающиеся щупальца и подавляет. Подавляет даже не специально, а одним лишь своим существованием. И тут же, что-то пробуждается внутри уже тебя и отвечает. Отвечает подобно эху, перенаправляя изначальный посыл назад, в тень. И та замирает. Замирает в предвкушении? И, пожалуй, в покое. Больше она не подавляет. Она просто есть, как неотъемлемая часть всего мироздания. А внутри тебя тлеет её частичка, вновь застывшая, где-то на грани твоего восприятия.