Выше, чем звезды

Глава 13

Видеть этот же самый страх в глазах взрослых мужиков удовольствие не из приятных. Причем страх такой, неадекватный. Их загнанные растерянные взгляды по сторонам, а после у одного так и вовсе закатились глаза, после чего он мешком рухнул на землю. Конвульсии, пена изо рта и сиплый хрип. Второй же, глядя на всё это, кажется, поплыл. Отшатнулся назад и споткнувшись о подвернувшийся бортик, рухнул на задницу, да так и стал отползать подальше.

Первый мой порыв броситься к мужику для оказания первой помощи, так и остался порывом. Закричал Пашка. Рухнув на колени, он сжимал голову руками, а из его носа потекла кровь.

Рядом с ним я оказался мгновенно. Наклонился и попытался найти причину боли, но физической причины видно не было. Зато появилось неприятное ощущение липнущей к лицу паутины. Это знакомое чувство блуждания по лесу, когда влетаешь в заведомо расставленные сети маленького членистоногое охотника. И пусть ты не являешься его добычей, но эта липкая дрянь на лице пробирает до самых костей.

Вот и здесь было практически то же самое. С тем лишь различием, что ничего общего с физическим миром. Да и стоило только это понять, как толика раздражения выплеснулась наружу невидимой волной, сжигая всё нахрен. Застыл и Пашка. Дернулся, было, всем телом, а после застонал с видимым облегчением.

— Ты как? — потряс его за плечо.

— Нормально, — прохрипел тот в ответ. — Сука. Думал голова взорвется. Мать!

Последнее было обращено не ко мне, а куда-то мне за спину.

Развернулся я мгновенно и нахмурился, видя процессы, происходящие с охранником.

Черная жижа, в которую превратилась пена, натолкнула на не очень приятные воспоминания буквально прошлого дня. Или позапрошлого? Такая же субстанция сочилась из ран убитых Викой. Кожа сильно побледнела, а тремор конечностей уже не походил на что-то естественное.

— Ну, сука, — процедил я, прекрасно понимая, к чему всё идет.

Ясное сознание и ни капли сомнений.

Зацепившись взглядом за, приличных размеров, камень, сорвался к нему, чтобы спустя мгновение этот булыжник размозжил мужику череп.

— Тоха! — успел вскрикнуть друг, а после, когда голова охранника лопнула, неверяще прошептал. — Ты рехнулся?

— Поднятые Викой фонтанировали этой же жижей, — мрачно произнес я. — А теперь сложи два и два, да поднимай свою жопу. Кажется, началось.

Забавно, но сработало лучше, чем я рассчитывал. Словно тумблер переключили.

Паша хоть и не был трусом, но в серьезные, действительно серьезные переделки брать его не пытался. Хлипковат, со спортом на «вы», да и каких-то особых боевых качеств не имеет. Ни тебе спортивного кружка в детстве, ни секции бокса, на крайний случай, что была популярна в нашем детстве, нет, ничего такого не было. Тем не менее, где-то же он научился ножи метать? Но не об этом сейчас. Стоило мне только сказать одно слово, как растерянный, где-то даже напуганный друг, изменился. Глубокий вдох и медленный выдох через нос. Я прямо-таки ощущал, как мысли в его черепной коробке становятся стройней, а сознание, будто бы перестраивается. Взгляд потяжелел, пропала рыхлость в движениях. Даже выражение лица, кажется, стало другим.

— Ясно, — отрывисто кивнул он, поднимаясь. — Значит, всё не зря. План действий, Тох? Думается мне на такую жопу мы и не рассчитывали.

Кивок в сторону брошенного телефона, а следом и взгляд, на потухшее освещение в доме.

— ЭМИ? — задумчиво бросил я. — Если да, то у нас действительно проблемы. Да и без оружия эти ребятки могут быть очень опасными.

— Идем, — повел плечами друг, стараясь не смотреть на тело. — Кое-что у отца в сейфе имеется. Совсем безоружными не останемся. Охранка то дома фейковая фактически. Так, для устрашения шпаны, больше, нежели серьезная защита.

Возвращаться в дом, что чуть не развалился, сильно не хотелось. Но, раз есть шанс раздобыть оружие, думается мне охотничье, то в свете происходящего лучше рискнуть.

— Кто вообще дома есть? — вопрос, на самом деле, важный, ибо второго охранника я уже не видел.

— Две уборщицы, повар, садовник и старший контролёр охраны, — выдал сразу же Паша. — Пятеро, если считать без уползшего. Черт, Тох, это все так превращаться будут?

— Да я-то откуда знаю⁉ — непроизвольно повысил голос. Нервы, нервы. — Я только видел, ну и убегал. Инфы, как таковой, нихрена нет.

— Ну, ты же этот, — помахал руками друг, — псионик там, не знаю. Послушай, ну. Может шепнет кто, что.

— Я тебя сейчас ударю, — дернул головой, буравя его взглядом. — Веди. И да, лучше через твоё крыло, чтоб что-нибудь потяжелее найти. Или, может, хозяйственный инвентарь, где поблизости есть? Топоры, лопаты на крайняк.

— Насколько я помню, — потер Паша грудь, — ты и без этого всего неплохо бодаешься.

Кстати, да!

Совсем из головы вылетело. Я же, получается, нехилый такой импульс ему придал, выталкивая из-под обломков.

— Больно было? — спросил друга не сочувствия ради.

— Знаешь, — задумался он на мгновение, — практически нет. Будто плотной подушкой ткнули. Кстати, спасибо, что спас. Дважды уже, полагаю.

— Всегда пожалуйста, — хмыкнул в ответ. — А теперь, давай без разговоров.

Зайти внутрь крыла через входную дверь не вышло. Перекошенная, железная болванка, а у этих богачей «железная дверь» ни чета нашим жестянкам, смялась и заклинила в проеме. Пару раз дернув её за ручку, Паша тихонько матюкнулся, но дальше продолжать не стал. Взгляд по сторонам и через кусты сирени, пусть и аккуратные, но всё равно вплотную расположенные к окну, продираться пришлось чуть ли не с боем. Благо, оконная рама не пострадала, как и само окно в целом. Пришлось только сетку сдернуть, что трудности не доставило.

Дом внутри пострадал прилично. Обвалился потолок в холе, пробив ламинат, да в паре мест стены пошли трещинами. Вот у входной двери всё было куда как хуже: метрах в трех сбоку в приличную яму осыпалась земля, потащив за собой и кусок дома. И, если изнутри это был холл, откуда имелся коридор, ведущий как раз-таки в центральную часть, то снаружи этот перекос и не позволил зайти внутрь через дверь.

— Радио бы достать, — тихо шепнул друг.

— Если работать будет, — проворчал я. — ЭМИ, ни ЭМИ, но электронику же вон пожгло.

Для наглядности пощелкал выключателем, но тут же себя одернул. А вдруг электричества нет не из-за этого? Хотя телефоны то кончились бесповоротно. Хм.

— Паш, а телефон включить попробуй? — перевел я взгляд на друга.

— О, — аж застыл он.

Ну, да. Никто ведь и не пытался их включать, только отметили факт черного экрана и всё на этом.

Секунды томительного ожидания и никакого эффекта. Значит, всё-таки ЭМИ? Хотя, что я вообще знаю об инопланетных технологиях⁉ Нихрена, естественно. Можно лишь сделать из произошедшего выводы, да и то опираясь на видимые последствия. А вот сколько там скрыто неизвестных переменных покажет только время.

— Нам туда, — махнул рукой Паша. — Через кухню, по коридору выйдем в дом. Там до отцовского кабинета только на второй этаж подняться.

Дикий, пробирающий до самых костей, крик донесся до нас уже знатно потерявший в громкости. Тем не менее, волосы на затылке зашевелились.

— Тетя Марина! — бросил Пашка и рванул с места в карьер.

— Замер, мля! — рявкнул я во всю свою глотку.

Начальный импульс ускорения тела загасить удалось только метров через пять. Друг пронесся через холл, лихо перепрыгнул цветочные горшки и только там начал тормозить. Схватился рукой за дверной проем и с рывком замер, поворачивая ко мне голову.

— Мозги, сука, — выдохнул я, с трудом сдерживая злость, — включи мозги!

— Я, — растерянно мотнул головой Паша. — Но. Черт, ты прав. Да твою ж!

Удар кулаком в стену и хрупкий гипсокартон принимает в себя кулак друга целиком.

— Теперь нам точно нужно что-то потяжелее, — облизал я в раз пересохшие губы.

Крики только усиливались, к ним прибавился и мужской, но не от боли, а скорее агрессивный, как вдруг всё стихло. Понимание причины этой тишины не добавило хорошего настроение. Паша и вовсе вздрогнул, после чего перевел на меня взгляд, осмысленного в котором было мало.

— Собрался! — рявкнул я. — Топор, лопата, бита, в конце концов! С пустыми руками туда нехер соваться!

— Да, да, — как болванчик закивал он головой. — Ко мне в комнату, там бита должна быть. И клюшки, да, клюшки.

Переоценил я Пашку, однозначно переоценил. Что же касается себя, то глупо рассчитывать на холодный рассудок даже после всего пережитого. Понимание ситуации в целом, и происходящего конкретно в доме, пугает до усрачки. Тем не менее надо собраться. И мозги, сука, включить мозги!

До комнаты друга добрались мы быстро. Подумаешь, кухня, холл, размером в три моих квартиры и лестница, мать его винтовая, с коридором и еще одной кухней. Благо никого из обслуги здесь быть не могло, ибо подобное идет в разрез с внутренними установками, взрослого, самостоятельного мужчины! Это по словам Пашки, конечно же. А так, само собой, уборку здесь проводили регулярно и явно не его руками.

— Вот, — биту друг держал под кроватью, чему я даже не удивился. — Держи. Я клюшку возьму. Как твои способности? Ощущаешь что-нибудь?

— Только усталость, — сморщился, попытавшись «послушать». — Воздействие на реальный мир даются тяжеловато.

— Да прибудет с тобой Сила, — отрывисто кивнул Паша. — Идем, что ли?

Подбросив в руках биту, постарался взять её удобнее. Тяжелая, цельнометаллическая, в руках она сидела, как влитая.

— Кожанки у тебя есть? — перевел взгляд на друга. — Мотоциклетная защита? Перчатки?

Фейспалм получился знатный.

— И почему я сразу не додумался⁉ — о, оживает.

Еще минут семь у нас ушло на переодевание. Понятное дело, что на улице лето и в кожанках будет жарковато, но это вам не фуфло китайское! Плотная, стеганная кожа, прокусить которую и собака не сможет. Правда, помня как изменяется пасть тварей, энтузиазм как-то под угас — даже если и не сможет прокусить, то раздробить кости это всегда пожалуйста.

— Всё, я иду первым, — когда закончили со сборами, заговорил я, — ты следом. Ножи, как, в состоянии метать? Этим тварям тупые удары, как горох об стену. Видел, как с выпотрошенной брюшиной тварь бегала — так что только бошка.

— Через кухню тогда, — отрывисто кивнул друг. — Возьму парочку. Мои метательные в охранке лежат, там дядь Сережа учил с этим делом обращаться. Надеюсь, он в порядке. Мужик толковый.

— Вот и поглядим, — стиснул я биту.

Возвращение назад, коридор, лестница и холл. Обойти последствия обвалившегося потолка и через еще одну кухню, к коридору в основную часть дома. Уже здесь до «слуха» донеслось то самое зловоние, что испускают эти твари. Не такое, как тогда, но, тем не менее, ощутимое. А еще на грани сознания под черепной коробкой появился неприятный зуд. Пока не стал акцентировать на этом внимание, но в копилку проблем сегодняшнего дня добавил.

Длинный, светлый коридор никаких отрицательных эмоций не вызывал. Обычно ведь как? Темень, тусклое освещение и мертвая тишина, где чавканье плотью добавляет седых волос. Ну, как у меня, буквально день назад, да. Сейчас же всё иначе. Самое начало дня, чистое небо и яркое солнце…

Со стороны мы с Пашей смотрелись, наверно, хм, эпично? Странно? Всего понемногу. Кожаная куртка на мне и кожаные же штаны, по стилю под джинсы. Паша красовался в мотоциклетной защитной одежке, что, фактически, тоже была кожаной. С тем лишь отличием, что имелось усиление в локтях, коленях и спине. Шлемов вот, к сожалению, в доме не было, поэтому голову придется беречь.

Слишком длинный коридор. Сраные богачи!

Пока шли, естественно медленно, обилие мыслей и эмоций просто затопило. А единичный ли это обелиск? А, если нет, то, что происходит в городе? Энергетическая волна способна обращать людей? И к тому же жечь электронику? Какой вообще радиус у этой хрени? А, если накрыло весь город? И мысль, сделав крутой оборот вокруг остальных друзей, плавно свернула к Кате. Да твою ж, сука, мать! Реакция в виде пропущенного удара сердца и стойкого желания рвануть ей на помощь только зубы сжать заставила. Подруга детства, мать её. Первая любовь, чтоб ей икалось! Стервозина малолетняя! Ну, сука!

И такая злость вспыхнула внутри, что даже не разобрал, к ней ли, к себе ли, но ускорив шаг, добрался-таки до конца сраного коридора и напрочь игнорируя голос друга, двинул по пути «звука». А тварь не двигалась. Её мерзотный аромат, её «дыхание» и тошнотворное существование. Ошибка мироздания, тварь, которая не должна существовать! Не должна! И точка.

Внутренний компас четко держал её расположение в границах дома. Мозг только-только начал дорисовывать причину всего этого, как за него это сделали глаза. Да, картинка, открывшаяся мне, только ком тошноты и породила. Ну и толику страха, но где-то на задворках. Балом, а точнее моим сознанием, правила злость и желание уничтожить. Стереть с лица Земли это чуждое проявление всему нашему мирозданию!

Краем глаза отметил просторный, если не сказать больше, холл. Он открылся весь и сразу. Входная стеклянная секция, две деревянные витые лестницы и белоснежный ворсяной ковер по центру. Бархатная отделка стен, люстра, по цене, наверно, с половину моей квартиры и тела. Три, если быть точным. Два мертвых, а одно, хм, ну «это» явно не назвать жизнью.

— Ты куда так рванул⁉ — сиплый голос Паши нарушил всю идиллию поедания мертвой плоти. — Ё!

Отшатнулся друг моментально, стоило только его мозгу обработать полученную глазами информацию.

Практически по центру холла женщина в рабочей одежде горничной, стоя на четвереньках у тела мужчины в костюме, жадно отрывала куски его плоти. Чуть поодаль, насаженный на табурет, мертвым лежал тот самый второй охранник. Без головы, да. А женщина, стоило только Пашке открыть рот, повернулась в нашу сторону, являя взору свою окровавленную пасть, ибо ртом это уже не назвать. Пожалуй, недалеко до Вениамина Ильдарыча осталось. Хм, интересно, а плоть им зачем? Инстинкты? Или же строительный материал для изменения? Хотя это наврятли. Прошло от силы минут десять, как мы слышали крик, а тут уже страхоебина такая, что ни один нормальный, естественный механизм не справится с такими изменениями. Кстати, а где та женщина, что кричала?

Рывок в мою сторону бывшей горничной произошел внезапно. Да, я был готов к чему-то подобному, но всё равно среагировать мгновенно не получилось. Расстояние в пять метров — это две секунды, одну из которых я провтыкал. Даже замах, сука, сделать не успел! Все, что мне осталось, так это отшатнуться назад, за дверной проем, разрывая тем самым дистанцию. А вот уже здесь, видя, как тварь из-за своей скорости не в состоянии моментально изменить вектор движения, фору я таки выиграл.

Шаг назад, вертикальный замах и пока тварь, упираясь в стенку, гасит первичный импульс, вложить все силы в удар, наблюдая, как тяжелая болванка метала опускается ей прямо на темечко.

Признаться, уже даже поверил в победу.

Тварь, даже не смотря в мою сторону, умудряется увести голову чуть в сторону, но этого хватает. Гладкий металл биты чиркает по голове, стесывает плоть, оголяя череп и всей силой приходится в плечо. Отчетливо слышимый хруст сломанной ключицы, тем не менее, не остановил тварь ни на секунду. Отмашка передней лапой, где когти позавидуют местным кухонным ножам и только чудо в виде своевременного шага назад не позволило обзавестись незапланированным украшением в виде шрамов. Под второй замах удается подставить биту и вот здесь, видя весь напор и чувствуя жажду поглотить, признаться, струхнул.

Я не успеваю реагировать на её действия! Не успеваю!

Импульс, подобный тому, что провернул с Пашей, родился в сознании сам собой. Только, если в тот раз хотел оттолкнуть, то в этот вложил образ бура. Зуд под черепной коробкой усилился, превращаясь во вспышку боли, а после я моргнул. По крайней мере так мне показалось. Миг и темнота перед глазами, а после вокруг уже не коридор, но вплотную перед лицом стенка. Что за⁉

— Тоха! Да очнись ты! — рев Пашки слышу, но не понимаю.

Точнее смысл доходит не сразу. Пытаюсь отмахнуться, но не могу: тело не слушается. И только, когда друг переворачивает меня на спину, со скоростью улитки в моей голове рождаются мысли.

— Кха! — попытка сказать превратилась в сухой кашель.

Тугой ком в горле всё никак не хотел проходить, а ощущение теплой липкой маски на лице лишь добавил красок. Ком в горле начал двигаться и согнувшись в три погибели, кое-как переворачиваясь, выблевываю из себя сгустки крови.

— Твою ж мааааать! — практически простонал Паша. — Тоха, ты как? Что сделать? Чем помочь?

В ответ только отмахиваюсь, в попытке собрать мысли, да и тело в кучу.

По всему выходит, что не готов я к подобным фокусам. И, если с «подушкой» по Паше прошло легче, то вот с этим буром банально чуть не надорвался. А уж если учесть количество крови, становится вовсе не по себе. Так ведь можно и с концом «перетрудиться».

— Твхарь, — прохрипел я. — Где?

— Сдохла она, сдохла! — зачастил друг. — Ты ей этой своей хренагией башку продырявил! И стенку за ней, да. Пиздец. Я в шоке, Тох! Сейчас-то вроде соображаю и даже контролирую себя, но вот под вечер, если выживем, конечно, точно накроет! Черт, ты как? Помочь подняться?

— Ты вокруг проверил? — силясь встать, а когда Паша подхватывает, по стеночке-таки поднимаюсь. — Три тела: тварь и два мертвеца. Еще двое где?

Как друг взбледнул увидел даже в моем состоянии.

— Фак! — ругнулся он и хотел было рвануть назад, в холл, но вовремя сообразил и не позволил мне рухнуть назад. — Надо бы тебя куда-то опереть. Я проверю! Ты в таком состоянии не боец.

Всё, на что мне хватило сил, так это бросить на Пашу ироничный взгляд. Ну, посыл у меня был именно таким, а вот, что там увидел друг, остается только гадать.

— Здесь останусь, — кивнул он, вроде бы своим мыслям. — Тихо вокруг.

— Нет, — медленно покачал я головой, закрывая глаза.

Точка одного живого человека ощущалась слишком слабо. И то ли дело в том, что я в целом чувствую себя дерьмово и какой вообще тут может быть «слух»? Либо же, что тоже вероятно, живой человек при смерти.

— Нам туда, — кивнул головой налево. — Там кто-то еще живой.

— А твари⁉ — в нервном тике облизал губы друг.

— Не чувствую, — мотнул башкой и тут же об этом пожалел. — Сссууука.

— Я схожу, посмотрю. Стой здесь и никуда не уходи.

Провожая взглядом его спину, материться хотелось просто в голос. Правда, желание сесть перевысило и скатившись по стенке, оказался жопой на полу. Взгляд ушел направо, как раз к телу твари. Та лежала хорошо, с видимостью в сквозную дыру во весь череп. Сантиметра два, прямо по центру лба и судя по дыре в стене — сквозная на все сто!

А это вообще нормально?

Снова вспоминаются слова Рилна о понятие «слышать» Мир на первой ступени. Что там еще было? Познавать на второй, изменять на третьей и подчинять на четвертой. Дыра, млять, в башке к какой ступени относится⁉

Непонимание злило. Точнее даже не непонимание, а отсутствие знаний. Нормально всё это, либо же нет? А, если нет, чем может грозить? Пережгет какие-нибудь каналы от перенапряжения, да всё, хрен там, а не псионик?

— Чертов Рилн! — сплюнул в сторону очередной сгусток, скопившейся во рту, крови.

Непонимание раздражало. Доходить до всего самому? Так сдохнуть проще! Сейчас я не то чтобы защититься не смогу, да даже ствол в руках не удержу! И «слух» еще сбоить начал. На внутреннем компасе ощущение человека то пропадало, ввергая меня в тишину, то мельком и еле «слышно» появлялось. Умирает? Зуд еще этот…

Когда чешется мозг — мерзотное ощущение. И стоило только акцентировать на этом внимание, как перед глазами резко потемнело. Нет, в сознании я остался, но зрение было не единственным, что начало подводить. Слух, осязание, и, что самое страшное — ощущение тела. Осталась только затемняющаяся картинка, словно садящийся в телевизоре телескоп. И мысли, мысли непонимания, как тысячи муравьев, в разворошенном муравейнике…