Высокие звезды

ГЛАВА 9

В клубе сеньора Хименоса, как всегда в это позднее время, было накурено, гремела музыка. Девушки на сцене танцевали канкан. Возбуждённые мужчины бросали на сцену деньги. Девушки время от времени нагибались, брали деньги и заталкивали смятые бумажки в бюстгальтеры. А затем с радостными улыбками продолжали отплясывать!

— Давай! Давай! Выше! Выше! — скандировали мужчины, хлопая в ладоши, отставив стаканы с ромом и попыхивая сигарами.

Чико крутился среди мужчин и истошно выкрикивал своим тонким визгливым голоском:

— Ну, кто смелый, выходите на поединок! Выходите!

Сам хозяин клуба сидел со стаканом рома за большим столом, поглядывая по сторонам. Дела сегодня шли не очень, подраться, желающих было мало, в отличие от прошлых дней. Поэтому сеньор Хименос всё время недовольно морщился.

Чико время от времени подбегал к хозяину.

— Сеньор Хименос, что-то все мужчины боятся, никто не хочет драться.

— Слушай, заткнись, продолжай кричать. Когда только, Чико, изменится твой мерзкий голос?

— Не знаю, сеньор Хименос, наверное, это от холодной воды, а может и от того, что я слишком громко кричу, — и Чико, приложив ладони к губам, вновь пронзительно завопил. — Смелые мужчины, давайте, вас ждёт соперник!

А соперник, толстый мексиканец с длинными висящими усами, похаживал у колонны, презрительно поглядывая по сторонам. Он то и дело сжимал огромные, с голову ребёнка, кулаки, щёлкал пальцами и сплёвывал на пол, подбадривал собравшихся.

— Ну, кто хочет сразиться, со мной? Эй, амиго, может ты? — обращался он к щуплому мужчине в сюртуке и широкополой шляпе. — Иди сюда, я уложу тебя с одного удара.

— Нет, Хосе, драться я с тобой не буду.

— Ах, трусишь, куда тебе, ты же весишь, как ощипанная курица.

Мужчины хохотали. Сегодня Хосе был явно в ударе. Он за вечер уложил уже четверых и чувствовал себя не побеждённым.

Наверное, всё так и закончилось бы, но дверь широко распахнулась и, расталкивая мужчин, в ночной клуб вбежал Хуан Гонсало. Он запыхался, на щеках выступил румянец, глаза сверкали, а кулаки сами сжимались и разжимались.

— Ну, смелее, неужели не найдётся смельчака? Эй, амиго, давай, сеньоры, делайте ставки, заключайте пари! — кричал Чико, бегая от одного мужчины к другому, от одной группки перебегал к следующей и дёргал мужчин за рукава сюртуков. — Давайте, давайте! Хосе уже ослабел, его можно победить, я вам говорю.

— Пошёл вон! — говорили мужчины на Чико и тот, надвинув поглубже котелок, убегал к кому-нибудь ещё, предлагая сразиться с огромным Хосе.

Сеньор Хименос взял бутылку, и даже не наливая ром в стакан, приложился к горлышку. За сегодняшний вечер и ночь он заработал не очень много, и это явно не нравилось хозяину клуба.

«Неужели не найдётся ни одного желающего подраться, неужели не на кого будет поставить? — потягивая сигару и выпуская кольца дыма в потолок, думал сеньор Хименос. — Неужели этот вечер так и кончится без всяких интересных драк, неужели никто не появится?»

Хуан Гонеало выбежал на середину зала, где у колонны стоял Хосе. Парень стащил через голову рубашку, швырнул её в сторону и, ничего не говоря, подлетел к огромному Хосе и заехал с правой ему в челюсть.

Хосе рухнул на пол. Зал наполнился изумлёнными восклицаниями.

А Хуан склонился над поверженным Хосе, сжимая, и разжимая кулаки.

— Амиго! Амиго! Хуан, так нельзя, драться надо по правилам! Нельзя! Нельзя! — закричал Чико.

Он схватил за пояс Хуана и оттащил от поверженного Хосе, который, зло, вращая глазами, поднялся с пола и со звериным выражением взглянул на этого бойца, появившегося так неожиданно в клубе сеньора Хуана.

— Нет! Нет! — верещал Чико, — Хуан, есть правила, надо драться по ним. Твоя победа не засчитывается, ты напал неожиданно, без договорённости. — Отойди, отойди! — встав перед Хуаном, вопил Чико.

Сеньор Хименос почувствовал, что назревает что-то интересное, приподнялся из-за стола и посмотрел через голову туда, где стоял полуобнажённый Хуан Гонеало.

А девицы на сцене продолжали танцевать, хлопать в ладоши, задирать юбки.

Сильвия увидела Хуана Гонсало и махнула ему рукой. Но парень даже не обратил на неё внимания. Его оглушил шум, радостные восклицания, звон стаканов, густой табачный дым, застилавший весь клуб.

Он повертел головой, как бы пытаясь прийти в себя.

Хосе поднялся с пола и уже был готов броситься на своего соперника, но Чико опередил бойца.

— Хосе, погоди, — раздался тонкий и визгливый вопль, — сейчас всё устроим, и ты сможешь его победить, если, конечно, сможешь, — уже немного тише прокричал Чико.

Он вытащил из кармана большой кусок мела, опустился на колени и провёл толстую черту, кроша мел о доски.

— Вот черта, всё сделаем по правилам. — Чико стоял над чертой, раскинув руки. — Сходитесь! — скомандовал он.

Хуан Гонсало приблизился к черте, коснувшись носком своего башмака белой линии.

Тут же подошёл Хосе и стал напротив парня, зло, вращая глазами и сжимая огромные кулаки.

— Я тебя сейчас убью, ублюдок, недоносок!— рявкнул он прямо в лицо Хуану.

— А это мы ещё посмотрим, — прошептал парень, — поживём, увидим, кто кого.

— Я — тебя, можешь быть уверен, — рявкнул Хосе, сплёвывая на пол.

— Начнёте бой по моему сигналу, — закричал Чико, — только по сигналу, иначе бой будет считаться недействительным. Господа, можете делать ставки, можете делать!

Но никто из присутствующих не решался рискнуть деньгами, ведь Хуана Гонсало почти никто из них не знал.

Сеньор Хименес, попыхивая сигарой, внимательно смотрел на то, что сейчас должно произойти. На его губах блуждала странная улыбка. Он почёсывал затылок, готовясь и предвкушая очень интересное зрелище.

— Давайте по правилам, — завопил Чико. — Ногами не драться, ниже пояса не бить, не кусаться. Ясно? — обратился он к Хуану Гонеало.

Тот кивнул, хотя ещё и не очень чётко представлял все эти правила кулачного боя, ведь для него самое главное было одержать победу, а может быть, не столько одержать победу, как разрядиться, сбросить накопившуюся энергию, сбросить все те эмоции, которые заполняли его душу.

— Ну, давай, амиго! — закричал кто-то за спиной Хуана Гонсало и толкнул его в плечо прямо на Хосе.

Тот принял бойцовскую стойку, выставил вперёд левую руку, а правую прижал к груди.

— Ну, крестьянин, ну, ублюдок, ну, недоносок, иди же сюда, иди! — рявкнул Хосе.

Хуан Гонсало осмотрелся по сторонам, ещё не совсем чётко представляя, как сложится поединок, и в это время огромный кулак Хосе ударил парня в челюсть.

Тот покачнулся, но удержал равновесие.

Все собравшиеся заревели:

— Так его, так его, Хосе, этого недоноска! Двинь ему ещё! Бей! Бей!

Чико наклонил голову. Он переживал, конечно же, не за Хосе, а за своего знакомого, за Хуана Гонсало. Ведь это же он, Чико, привёл его в клуб сеньора Хименоса, помог устроиться в Сан-Диего и даже чувствовал некую ответственность за судьбу этого странноватого парня из деревни, приплывшего на пароходе в Сан-Диего.

Хуан Гонсало был отброшен новым ударом на руки собравшихся мужчин.

— Иди к линии! Иди к линии! — кричали мужчины, подталкивая парня.

Хуан огляделся по сторонам. Все лица были злыми и все явно были на стороне огромного Хосе.

— Ладно, — проскрежетал зубами Хуан, — сейчас я вам покажу, как надо драться.

Он сделал шаг к линии, глядя в глаза Хосе. И в это время он почувствовал, что кто-то толкает его прямо под удар огромного мексиканца.

Хуан развернулся и, увидев прямо перед собой смеющееся лицо в широкополой шляпе, нанёс резкий удар в челюсть.

Мужчина смешно взмахнул руками, уронил стакан с ромом и толстую сигару, а затем несколько мгновений качался, пытаясь прийти в себя. Но Хуан нанёс следующий удар, и мужчина полетел на руки собравшихся зрителей.

Послышался радостный возбуждённый хохот.

— Ну, молодец, парень! Так его, чтобы не лез!

Сеньор Хименос откусил кончик сигары и радостно сплюнул себе под ноги.

— Дело пошло на лад, ночь обещает быть интересной, — уже предчувствуя то, что произойдёт, пробормотал хозяин клуба.

Он растолкал мужчин и вышел в первый ряд как можно ближе к дерущимся.

— Ну, ты, трус, — ревел Хосе, — иди, иди сюда! — он размахивал перед собой огромными кулачищами.

А Хуан Гонсало не спешил подойти, он выжидал, готовясь к стремительной атаке. И момент пришёл.

Хосе, как гора, надвинулся на него, Хуан пригнулся, нырнул под руку и с левой, потом с правой нанёс два удара по печени огромного Хосе.

Тот согнулся, и Хуан, вложив почти всю силу в удар, нанёс боковой в челюсть.

Огромный Хосе закачался, как подрубленное дерево. Его мощные руки опустились.

И тогда Хуан принялся наносить удар за ударом в голову соперника. Голова мексиканца дёргалась, как боксёрская груша.

— Давай, недоносок, бей! кричали мужчины.

Но больше всех пришёл в восторг сеньор Хименос. Он даже отдал Чико свой стакан с ромом, чтобы можно было хлопать в ладоши.

— Да бей его! — Ну, ещё же, ещё!

Но Хосе крепко держался на ногах, и свалить его было не так-то легко. И стоило Хуану только на несколько мгновений прекратить наносить удары, как Хосе тут же пришёл в себя. Он заревел, как раненый бык, наклонил вперёд голову, сжал свои гигантские кулаки и бросился на соперника.

Но казалось, Хуан Гонсало только этого и ждал. Он ловко увернулся от двух мощнейших ударов и вновь принялся колотить своего соперника, вкладывая всю силу в удары.

Когда ручищи Хосе вновь опустились как плети, Хуан Гонсало обежал его и, вложив всю силу, ударил соперника в челюсть.

Хосе взмахнул руками и, покачнувшись, стал отступать.

Но, казалось, Хуану Гонсало только этого и было нужно. Нанося удар за ударом, он теснил соперника к стойке бара. И уже там, у стойки, ещё раз увернувшись от удара, сделал красивый обманный финт и заехал своему противнику снизу в челюсть.

Голова Хосе качнулась, глаза закрылись и он, винтом развернувшись, рухнул на стойку, цепляясь за, неё руками и сбрасывая на пол недопитые стаканы.

Собравшиеся восторженно заревели, затопали и стали скандировать:

— Дай, дай ему ещё! Двинь! Давай, парень!

Теперь уже все были на стороне ловкого Хуана Гонсало, теперь все мужчины смотрели на поверженного Хосе, как на тюк ненужной ветоши. Он уже не был непобедимым, все симпатии принадлежали новому бойцу Хуану Гонсало.

Чико подпрыгивал на одной ноге и хлопал в ладоши.

— Молодец, Хуан, молодец! Это я, — Чико тыкал себя пальцем в грудь и продолжал подскакивать, — я привёл этого парня в клуб сеньора Хименоса! Как он Хосе, видели, видели?

Мужчины согласно кивали.

Девушки перестали танцевать. Сильвия облизывала пересохшие губы. Она подошла к самому краю сцены и с восхищением смотрела на Хуана, который стоял над поверженным Хосе.

Чико подбежал к парню, схватил его правую руку и поднял вверх.

— Он победил! Он победитель! — пританцовывая и хлопая в ладоши, заверещал Чико.

Сеньор Хименос протиснулся к стойке бара, схватил Хуана за запястье и поволок за собой.

— В чём дело? — не понял Хуан.

— Пойдём, пойдём, есть дело. Как там тебя зовут, я уже забыл…

— Хуан Гонсало.

— Ах, да, Хуан. Ну ладно, недоносок, молодец, здорово ты отделал Хосе, здорово. Я даже не ожидал, давно я не видел такого красивого поединка.

Хуан Гонсало вместо ответа кивал головой.

— Я просто очень зол, просто очень зол… Так зол, что могу победить кого угодно!

— Ладно-ладно, успокойся, приди в себя.

Сеньор Хименос подтолкнул Хуана к своему столу, Чико тут же отодвинул кресло, и парень уселся за стол, опёршись о него локтями.

Сеньор Хименос уселся рядом, щёлкнул пальцами — и появилась пара чистых стаканов и бутылка рома.

— Какой бой! Замечательный бой! Я знал, что, ты способный, я рад за тебя, как там тебя…

— Хуан.

— Ах, да, Хуан. Ты очень способный боец, у тебя большое будущее.

И тут сеньор Хименос почувствовал, что что-то не так. Он щёлкнул пальцами, загремела музыка и девицы, собравшиеся на краю сцены и с интересом следившие за поединком, вновь принялись танцевать.

Они вновь подкидывали юбки, задирали ноги, притопывали, приплясывали, щёлкали пальцами. А на сцену летели деньги от возбуждённых мужчин.

Хуан Гонсало тоже приподнялся и взглянул на сцену.

А Сильвия, казалось, только и ждала этого взгляда. Она как можно шире улыбнулась и, демонстрируя все свои прелести, махнула парню рукой, послала воздушный поцелуй и стала вскидывать ноги как можно выше.

Хуан Гонсало облизнул пересохшие губы.

Сеньор Хименос заметил этот взгляд и улыбнулся.

— Девочки, девочки, сеньориты, давайте, работайте, активнее! — закричал сеньор Хименос, махая рукой, будто бы он был дирижёром.

И действительно, музыка заиграла быстрее и громче, а девушки начали отплясывать резвее.

— Так откуда ты приехал, Хуан?

— Из Испании, — ответил парень.

— Да нет, то, что из Испании, это слышно по тому, как ты говоришь, я у тебя спрашиваю место.

— А-а, — Хуан задумался.

— Ты что, не знаешь, где родился? — хохотнул сеньор Хименос.

— Почему не знаю, в Санта-Риберре.

— Это что, большой город?

— Нет, это маленькое селение на берегу.

— А, понятно. И что, у вас в селении все так ловко дерутся?

— Да нет, только я. А ещё, сеньор Хименос, хорошо дрался мой отец, но его уже нет.

— Ладно, не расстраивайся, парень, сядь-ка лучше за стол, немного поостынь. А потом мы подумаем, чем тебя ещё занять.

— Я не хочу пить, я хочу драться.

— Ну, это желание, по-моему, выполнимо. Чико, иди сюда! — щёлкнув пальцами, подозвал к себе парнишку сеньор Хименос.

— Слушаю вас, сеньор, — Чико замер, вытянувшись в струну.

— Организуй там ещё кого-нибудь, этот хочет драться, — сеньор Хименос указал на тяжело дышавшего Хуана Гонсало.

Тот согласно кивнул головой. Мокрые пряди упали на лоб и прилипли.

— Будешь драться? — визгливым голосом осведомился Чико.

— Да-да, буду, организуй.

— Будет сделано, — и Чико бросился на середину зала, подскакивая и вереща, — сеньоры, сеньоры, кто желает подраться с новеньким бойцом? Делайте ставки, кто желает? Это будет замечательный бой, замечательный! Я вам обещаю!

Но желающих пока не находилось. Мужчины пожимали плечами, явно не решаясь на поединок с Хуаном Гонсало.

За прошедшим поединком с нескрываемым интересом и удовольствием следил богато одетый немолодой мужчина, сеньор Рози. Он поигрывал богатой тростью с серебряным резным набалдашником, потягивал толстую дорогую сигару, попыхивал дымом.

Сейчас сеньор Рози удовлетворённо улыбался и неторопливо, с чувством собственного достоинства, шёл к столу, за которым сидели сеньор Хименос и Хуан.

Мужчины расступались перед богато одетым сеньором Рози, почтительно кивали ему, приподнимая шляпы.

Сеньор Рози подошёл к столу и бросил быстрый взгляд на владельца клуба.

Сеньор Хименос тут же вскочил со своего места и учтиво поклонился.

— Да, я вижу, у тебя идут дела как нельзя лучше, — обратился сеньор Рози к владельцу клуба.

Сеньор Хименос пожал плечами.

— Знаете, сеньор Рози, в общем, дела идут, но не так хорошо, как хотелось бы.

— А ты, наверное, желаешь заработать все деньги сразу? Так не бывает, поверь.

— Знаю, знаю, сеньор Рози.

Богато одетый мужчина уселся за стол и стал постукивать ухоженными пальцами по набалдашнику своей трости.

Хуан Гонеало взглянул на мужчину без всякого интереса, а вот сеньор Хименос волновался. Казалось, он не находит себе места.

— А этот парень хорошо дерётся, — сказал сеньор Рози, кивнув в сторону Хуана.

— Да, ничего, — ответил сеньор Хименос. — Это сеньор Рози, член городского совета, очень влиятельный человек, — представил мужчину сеньор Хименос.

И тот протянул свою холеную ладонь Хуану Гонсало.

Парень не сразу сообразил, что ему надо сделать. Затем привстал из-за стола и пожал слабую руку сеньора Рози.

— Сеньор Рози, я пришёл сюда не для того, чтобы сидеть за столом и вести разговор, я пришёл сюда, чтобы драться.

На лице сеньора Рози появилась снисходительная улыбка.

— Это хорошо, правда, Хименос?

Тот согласно закивал.

— Да-да, прекрасно, если парень хочет драться, то мы ему такую возможность предоставим.

— А ты хорошо дерёшься, — с видом знатока произнёс сеньор Рози, — мне очень понравилось, как ты уложил этого здоровяка Хосе.

— Это, сеньор Рози, было не очень сложно, потому что он хоть и здоровый, этот Хосе, а драться абсолютно не умеет. Он не понимает, что надо не подставляться под удары, а уходить от них.

— Что ж, разумное замечание. Но здесь не привыкли к такой манере боя, как у тебя, парень.

К столу, за которым сидели мужчины, вновь подбежал Чико. Он поправил на голове котелок и пронзительно заверещал:

— Сеньор Хименос, да здесь все трусы, все боятся!

— Организуй! — коротко бросил сеньор Хименос.

А сеньор Рози тоже несколько раз кивнул головой.

— Я сделаю всё, что в моих силах, всё.

— И когда у этого твоего паренька голос изменится? Он кричит так пронзительно и визгливо, что хочется блевануть, — сказал сеньор Рози.

Сеньор Хименос захохотал.

— А я уже привык к его голосу, только иногда Чико действует мне на нервы, а так он парень расторопный, что надо. Чико, займись делом и скажи девушкам, чтобы начинали танцевать, а то все разойдутся.

Чико забежал за сцену, где сидели вспотевшие танцовщицы.

— Сильвия, Сильвия, — обратился Чико к самой красивой женщине, — сеньор Хименос сказал, чтобы вы танцевали, а не сидели.

— Да пошёл он к дьяволу, твой сеньор Хименос! Надо же нам хоть когда-то отдыхать, мы и так уже в поту, как загнанные лошади.

— Нет-нет, сеньор Хименос будет злиться, — заговорил Чико, глядя, как Сильвия поправляет чулок.

— И не пяль на меня глаза, тебе ещё рано про это думать, Чико, — захохотала Сильвия.

Её смех поддержали девушки.

— Чико, иди сюда, я тебя поцелую, — закричала самая молодая танцовщица.

Чико от подобного предложения ничуть не смутился.

— Поцелуешь кого-нибудь другого, Розита, а ко мне не приставай. Вы все меня не очень интересуете.

— А я? — задала вопрос Сильвия.

Чико немного смутился, но тут же, нашёлся.

— Так ты же, Сильвия, подруга хозяина, а я не могу переступить ему дорогу.

Девушки захохотали пуще, прежнего.

— Вот уж сообразительный, этот Чико.

— Большим человеком будет, — сказала Розита.

— Да никем он не будет, — заметила Сильвия, — так и пропадёт в каком-нибудь ночном клубе. Сопьётся и толку от него не будет.

А Чико в это время уже стоял посреди зала, подскакивал и кричал.

— Если найдётся смельчак, то пусть он выйдет на честный бой с новичком, с Хуаном Гонсало, с деревенским парнем, и пусть его победит! Кто победит Хуана Гонсало, заработает, очень много денег, так что рискуйте, сеньоры, рискуйте — и вперёд.

Чико продолжал перебегать от одной группы мужчин к другой, подбадривая и предлагая вступить в поединок.

А девушки всё ещё сидели, тяжело дыша, готовясь к следующему выступлению.

— А он хорошенький, этот парень, — сказала Розита, обращаясь к Сильвии.

Та широко улыбнулась.

— А у тебя, Розита, губа не дура.

— Я заметила, Сильвия, как ты на него смотрела. Наверное, ты на него уже глаз положила?

— А что, нельзя? — ехидно улыбнулась Сильвия, поправляя коротенькое платьице.

— Почему же нельзя, конечно можно. Думаю, в постели он получше, чем сеньор Хименос.

— А вот этого я не знаю, Розита, но думаю, что ничего. И если он так же хорош в постели, как в бою, то я не прочь с ним вступить в поединок.

Танцовщицы, захохотали, глядя на Сильвию. А та даже немного смутилась. На её щеках выступил румянец. Она не ожидала, что её симпатия так быстро будет раскрыта.

— Так значит, ты хочешь драться, — сказал сеньор Рози, глядя на кулаки Хуана.

— Да-да, я хочу драться, мне необходимо подраться с кем-нибудь.

— Ну что ж, если ты будешь драться, если найдётся соперник, то я, парень, поставлю на тебя деньги. Так что смотри.

— Понял, Хуан? — сказал сеньор Хименос, обращаясь к парню. — Мы будем ставить на тебя деньги, так что ты просто обязан победить.

— Я одолею любого. У меня такое настроение, что я могу разнести весь этот клуб на куски.

— Ну ладно, клуб трогать не надо, — захохотал сеньор Хименос. — Он нам ещё пригодится, он нам приносит неплохой доход. А вот соперника тебе, кажется, нашли.

У дальней стены клуба послышался рёв. Сеньор Рози приподнялся и поправив шляпу, сказал:

— Кажется, появился соперник, но знаешь, Хименос, мне немного боязно теперь ставить деньги на этого твоего паренька.

— Ставьте, — коротко сказал Хуан Гонсало, вскакивая со стула и направляясь в середину зала.

К нему подбежал Чико.

— Слышишь? Слышишь, — зашептал паренёк, — этот очень хорошо дерётся, я его знаю. Как-то на прошлой неделе он положил пятерых, представляешь? Так что будь осторожен, Хуан, будь внимателен.

— Ладно, Чико, спасибо за предупреждение, но знаешь, я никого не боюсь, вообще никого.

— А парень любит драться, — сказал сеньор Рози, обращаясь к сеньору Хименосу.

— Да, любит, только я никак не могу понять почему, откуда у него это желание.

— Да это и не так важно, главное, чтобы он победил.

Сеньор Рози подозвал к себе невысокого мексиканца и сунул ему в руку несколько крупных купюр.

— Я ставлю, на новенького, понял?

— Эй, погоди, Сальвадор, — сеньор Хименос тоже вытащил из нагрудного кармана жилетки деньги и подал, — возьми, я тоже ставлю на новенького.

На этот раз соперником Хуана Гонсало оказался итальянец по имени Фредерико. Это был огромный тридцатилетний мужчина с толстой, как у быка, шеей, с низким лбом и близко посаженными маленькими глазками. Тёмные волосы, как шерсть доисторического животного, покрывали его мощный торс.

Итальянец повёл плечами, сжал и разжал кулаки, потряс руками в воздухе.

Мужчины, собравшиеся вокруг соперников, возбуждённо закричали, стали вытаскивать из карманов деньги, делая ставки.

— Фредерико, Фредерико, убей его, убей! Покажи ему, как надо драться! — кричали мужчины. — Эй, новичок, не робей! Не смотри, что Фредерико такой огромный, дай ему как следует, покажи, на что способны настоящие испанцы!

Хуан Гонсало стоял, прислонившись к колонне, сосредоточенно собираясь с силами, готрвясь к поединку.

А исполин Фредерико расхаживал кругами вокруг колонны, скептично поглядывая на молодого парня, предчувствуя лёгкую победу, и радостно улыбался. Вернее, у итальянца была не улыбка, он просто скалил свои крепкие белые зубы и стучал огромным кулаком в ладонь.

— Сейчас я ему покажу, будьте уверены, через несколько мгновений этот недоносок будет валяться на полу в луже крови.

— Молодец, Фредерико! Молодец! — кричали мужчины.

— Я ставлю на тебя!

— И я ставлю на тебя, Фредерико!

— И я!

— И я!

Конечно, большинство собравшихся поставили деньги на Фредерико. Пари заключались тут же.

А вот на Хуана Гонсало было очень мало ставок, все были убеждены если не в быстрой, то в тяжёлой победе итальянца. Ведь он был огромен и имел в клубе сеньора Хименоса славу настоящего бойца. На прошлой неделе итальянец без труда за одну ночь победил пятерых самых смелых бойцов. Этот итальянец когда-то работал в порту Сан-Диего грузчиком, а перед этим он был грузчиком в Марселе, но убив там кого-то, вынужден был бежать в Мексику. И теперь в Сан-Диего он имел славу самого смелого и сильного кулачного бойца, и победить его было не так-то легко.

Но Хуану Гонсало было всё равно, какую имеет славу этот итальянец. Он чувствовал, что победа будет на его стороне, что он одолеет, одолеет, во что бы то ни стало этого грозного Фредерико, тем более, что почти все поставили деньги на итальянца.

Чико вновь подошёл к Хуану и, дёрнув за руку, прошептал:

— Опасайся ударов ниже пояса, этот итальяшка любит бить в живот, так что смотри.

— Спасибо, Чико, — поблагодарил парнишку Хуан и шутливо натянул котелок на самые глаза Чико.

Пока Хуан Гонсало готовился к поединку, Марианна нервно металась в постели.

«Ну, куда, куда он, побежал? Почему сорвался вот так и бросился в ночь? Может быть, он вообще решил оставить меня? Но тогда это бесчестно с его стороны. Но ведь и я же, хотела поступить точно так в первый день, когда мы только приехали. Я даже поблагодарила его и уже ушла с сеньором Сикейросом. И может быть, если бы не Хуан, неизвестно, что было бы со мной сейчас, как сложилась бы моя жизнь. Но почему, почему он такой? Ничего не сказал, вскочил, помчался… Из-за чего же он вскочил? Ведь я же ничего ему плохого не сказала, ничем не обидела. А ведь он хороший».

Марианна закрыла глаза и стала вспоминать Хуана. Почему-то она видела не лицо Хуана, а его тело — мощный торс, красивые плечи, сильные руки. Ей даже казалось, что руки парня прикасаются к её плечам, прикасаются к её груди.

Марианна сладостно вздохнула и заметалась по постели.

«Какой же он, право, мерзавец! Вот так, ничего не сказав, убежал. А я вынуждена волноваться, переживать, думать, где он, что с ним случилось».

От этой мысли девушке сделалось невыносимо. Она нервно прикусила губу и почувствовала привкус крови. Она вскочила с постели, забегала по комнате, вновь приподняла раму, вдохнула прохладный воздух, выглянула на улицу.

«Ночь, а он куда-то помчался. А ведь по ночам в Сан-Диего неспокойно, его могут убить, может задержать полиция. Да и вообще, мало ли что может случиться с этим сумасшедшим Хуаном! Хотя какой же он сумасшедший, он простой, и добрый парень и только с ним я чувствую себя защищённой и спокойной. Но куда он делся?»

Марианна чувствовала, как в её душе закипает злость на Хуана.

«Вот пусть только вернётся, я ему устрою! Я вообще с ним не буду разговаривать целую неделю, ни слова не скажу. Пусть думает, что хочет, а я буду молчать, как воды в рот набрав. И пусть не думает, что я очень сильно за него переживаю, пусть не надеется. И вообще, он мне безразличен, безразличен. Хуан, ты мне безразличен, ты для меня не существуешь!» — убеждала себя Марианна и при этом чувствовала, что врёт сама себе, что обманывает.

Хуан Гонсало не был ей безразличен, и она это прекрасно понимала. Она подошла, взяла глиняный кувшин и стала жадно пить воду. Это её немного успокоило. Она опять уселась на постель, накинула на озябшие плечи одеяло и стала прислушиваться к звукам, в надежде услышать шаги Хуана в коридоре.

«Скорее бы он пришёл, скорее бы кончилась эта ночь! Где же его черти носят? Куда он побежал, неужели к женщине?! Если я узнаю, что он побежал к женщине…»

И тут же Марианна задала себе вопрос:

— «Ну и что будет, если ты узнаешь, что он пошёл к женщине?»

Марианна заскрежетала зубами и забралась с ногами на постель, укуталась одеялом. Она закрыла глаза, потом ладонями закрыла и уши.

— «Нет, это невыносимо, я не буду с ним разговаривать, не буду разговаривать неделю! Нет, не неделю, я буду молчать целый месяц, пусть злится, я всё равно буду молчать».

В коридоре послышались голоса женщин, которые выпроваживали своих клиентов. Мужчины о чём-то спорили, покрикивали на девиц, а те хохотали. Они были явно пьяны.

— Эй, может, я останусь до утра? — сказал один из мужчин. — У меня ещё есть деньги.

— Если есть деньги, — послышался голос девицы, — можешь оставаться, хоть на целую неделю. Плати, и всё будет в порядке.

— Ладно, я тогда остаюсь.

— А я пойду, — сказал мужчина и послышался его топот, скрип ступенек, а затем внизу хлопнула входная дверь.

Девица со своим клиентом вновь вернулись в комнату и буквально через несколько минут послышались вздохи, стоны, спинка кровати стала ритмично ударять в стену.

А Марианна от этих звуков бросилась лидом на подушку и прикрыла уши.

— Боже, это просто невыносимо! — шептала девушка. — Где же он? Когда же он придёт?

Но лишь стоило ей убрать ладони от ушей, как вновь слышались сладострастные стоны, вздохи, выкрики.

«Нет, здесь жить нельзя, это ужасно, это невыносимо! Ну почему он не идёт, его уже нет целый час!»

Марианна вновь подняла раму и выглянула на улицу. Там было пустынно. Голубоватый лунный свет поблёскивал на мостовой в грязных лужах, делая их похожими на стеклянные.

«Ну, где же этот мерзавец? Куда он запропостился? Почему он убежал? Я ему устрою, он запомнит эту ночь на всю жизнь, глупый мальчишка. Бросил меня одну, а если бы кто-нибудь ворвался ко мне в комнату, если бы что-нибудь случилось? Я ему покажу, он ещё не знает меня, он думает, что со мной так легко совладать… Он думает, что может поступать так, как ему заблагорассудится. Но я не позволю, он попомнит меня… Я устрою ему такое… такое, будь он неладен!»

Девушка опустила раму, поёжилась, прошла к двери и защёлкнула задвижку.

«Ну, если теперь придёт, я не открою, пусть спит под дверью, как бродячий пёс, пусть узнает меня, пусть запомнит эту ночь!»

Наконец, когда ставки были сделаны, сеньор Хименос поднял руку, и Чико пронзительно заверещал:

— К бою! Ещё раз предупреждаю, поединок должен проходить честно, по всем правилам. Ногами не бить, не кусаться, ниже пояса удары не наносить, ясно?

Фредерико набычился и кивнул. Но на его лице было такое выражение, что даже Чико вздрогнул. Он понял, что итальянец не собирается придерживаться никаких правил, и что главная его задача — уложить на пол этого соперника, а затем взяться за следующего.

— Сходитесь! — закричал Чико.

— Давай, давай, смелее! — кричали мужчины, попыхивая трубками и звеня стаканами.

Хуан и итальянец медленно двинулись навстречу друг другу. Когда носок ботинка Хуана коснулся толстой белой черты на досках пола, итальянец нанёс первый, как бы проверочный удар.

Хуан уклонился, и удар итальянца просвистел в одном дюйме от носа Хуана.

— Ах, ты так! — зло выкрикнул Хуан и сделал шаг вперёд, почти вплотную приблизившись к итальянцу.

Тот отскочил в сторону и, выставив вперёд левую руку, двинулся в атаку. Но, как ни старался итальянец попасть в соперника, его удары не достигали цели, проносясь над головой ловкого Хуана.

— Да бей же его, бей, Фредерико! Бей снизу!

Фредерико попробовал нанести удар снизу вверх, но и это не удалось. Хуан ловко увернулся.

Симпатии зрителей перешли на сторону испанца.

— Давай, малыш, давай! — скандировали мужчины, уже забыв даже о том, что поставили деньги на итальянца.

И Хуан начал свою атаку. Он сделал несколько обманных движений, рука итальянца опустилась, и тогда Хуан нанёс удар правой в челюсть. Голова итальянца дёрнулась, на губах появилась кровь. Капли упали на волосатую грудь, приведя итальянца в ярость.

Он закрутил головой, набычился и принялся махать кулаками, пытаясь хоть как-то достать ловкого соперника. А когда понял, что его удары не достигают цели, бросился на Хуана и схватил его в охапку.

Но Хуан успел перед этим отклониться чуть-чуть назад и головой нанёс удар по носу итальянца.

Тот закачался и разжал объятия. Хуану это было только и нужно. После пяти-шести точных ударов итальянец рухнул на колени и довольно долго стоял в такой позе.

А зрители улюлюкали, свистели и кричали:

— Да бей, бей его, малыш!

Но Хуан решил вести честный поединок. Поэтому он дождался, когда итальянец придёт в себя, поднимется на ноги и двинется в атаку.

Сейчас итальянец уже стал более осмотрительным. Он выбирал момент, чтобы нанести удар. А Хуан легко двигался вокруг него, заставляя итальянца махать кулаками, не причиняя ему вреда.

— Да бей! Бей же его! — кричали зрители, расплёскивая на пол ром.

— Чего он медлит? — сказал сеньор Рози, возбуждённо откусывая кончик сигары и сплёвывая на пол. — Скажи ему, чтобы бил, я не могу терпеть, я на него поставил деньги.

— Бей, Хуан, — закричал сеньор Хименос, — бей, недоносок, получишь деньги!

Конечно же, Хуан не услышал этих слов, но он понял, что пора переходить к заключительной части поединка.

И уйдя от удара в голову, поднырнув под руку соперника, нанёс два сильных удара в печень.

Соперник закачался, но устоял.

Хуан вернулся, и широко расставив ноги, нанёс длинный удар в челюсть Фредерико.

От этого удара итальянец не устоял на ногах и. закачавшись, стал медленно валиться на спину.

А Хуан сделал шаг вперёд и нанёс ещё три удара. Этих ударов хватило, и итальянец, как подкошенный, рухнул на пол и уже лёжа на полу, несколько раз судорожно дёрнулся. Его глаза закатились, и он потерял сознание.

— Победа! Победа! — закричал Чико.

Но итальянец вновь поднялся на ноги и на этот раз с диким рёвом бросился на своего соперника. Только чудом Хуан смог увернуться от огромного итальянца.

А тот рассвирепел окончательно. Он ничего уже не слышал, а смотрел только на Хуана и, опустив вниз руки, двигался прямо на него.

Хуан понял, что если сейчас окончательно не свалит соперника на пол, ему придётся туго. И он вложил все силы во встречный удар. Хуану даже показалось, что от его удара захрустели зубы во рту итальянца. Затем он нанёс ещё два удара в корпус, удар в печень, а затем коротким боковым с правой уложил итальянца на пол.

На этот раз тот самостоятельно подняться уже не смог.

Чико подбежал к Хуану и радостно поднял его правую руку.

— Победа! Победа! Ты победил Фредерико! Молодец! Он победил! — кричал Чико своим пронзительным дребезжащим голоском.

Возбуждённые зрители, обмениваясь впечатлениями, двинулись к стойке.

Конечно же, девушки во время боя не танцевали. Они с таким же нескрываемым интересом следили за поединком.

Но самые красноречивые взгляды бросала на Хуана Сильвия. Она облизывала губы, похлопывала в ладоши, сильно сжимала кулаки.

— Какой молодец, как здорово дерётся! Вот это да! Вот это смельчак, настоящий мужчина, нечета всем этим!

Она осмотрела зал, её взгляд был полон презрения.

А сеньор Хименос подозвал к столу Хуана.

— Ну, ты молодец!

— Да, я старался, — переводя дыхание, тяжело опустился на стул парень. — Этот Фредерико силён как бык, но ему не хватает ловкости.

— Ладно, ладно хвастаться, — заметил сеньор Рози, он уже успел получить свои деньги и был полностью удовлетворён проведённым вечером. — Ты дрался замечательно, я давно не видел ничего подобного, так что вот тебе немного денег, — и сеньор Рози положил перед Хуаном несколько смятых бумажек.

Хуан схватил деньги, и всё ещё не веря в то, что он заработал, как-то виновато и робко улыбнулся.

— Ладно-ладно, не стесняйся, ты заработал их в честном поединке, — подбодрил парня сеньор Хименос и также дал пару мелких измятых купюр.

Но эти небольшие деньги казались Хуану огромными. Ведь он заработал их почти молниеносно, а на птицефабрике за такие деньги ему пришлось бы работать целую неделю, да и то в конце он мог бы их и не получить. Мастер придумал бы какие-нибудь штрафы и высчитал почти половину.

Хуан радостно и возбуждённо вздохнул, аккуратно сложил деньги и затолкал в башмак.

— А теперь позволь угостить тебя, парень, — сказал сеньор Рози, щёлкнул пальцами, и тут же на столе появилась высокая бутылка рома и чистый стакан. — Почему девицы не танцуют? — поинтересовался сеньор Рози у владельца клуба.

— Сейчас начнут.

Он приподнялся из-за стола, встретился взглядом с Сильвией и зло прикрикнул:

— А ну-ка, давайте, дёргайтесь, за что я вам плачу деньги!

Девицы немного виновато отступили в глубину сцены, загремела музыка, и они бросились отплясывать.

Зрителей танцующие девицы уже не очень-то интересовали. Они всё поглядывали на сеньора Рози, сеньора Хименоса и на Хуана, переговариваясь и обмениваясь впечатлениями о поединке. Все зрители надеялись, что Хуан Гонсало будет драться с кем-нибудь ещё.

Но соперник не находился. И тогда сеньор Хименос подозвал Чико и сказал:

— Сбегай-ка в клуб, на соседней улице, может, там есть Чёрный Джо, так скажи, что если он победит, я ему хорошо заплачу. Скажи ему, что у нас в клубе есть соперник, желающий помериться с ним силами.

— Чёрный Джо? — с интересом осведомился сеньор Рози.

— Ну да, пусть поколотит мальчишку, — подмигнув Хуану, сказал сеньор Хименос.

— А ты знаешь, может быть, и поколотит. Чёрный Джо хороший боец, я помню, как он дерётся, в Сан-Диего равных ему немного.

Чико бросился выполнять просьбу хозяина, а сеньор Рози плеснул в стакан Хуану рома, чокнулся и предложил выпить.

Всё ещё возбуждённо и тяжело дыша, Хуан поднял стакан и одним глотком выпил обжигающий напиток.

— Ну как, тебе нравится такая жизнь? — поинтересовался сеньор Хименос.

— Да, очень, — искренне признался парень.

— Ну что ж, приходи завтра и послезавтра, дерись, зарабатывай деньги, я буду тебе платить за каждую победу.

— Я тоже, — вставил слово сеньор Рози, довольно дружелюбно похлопав Хуана по плечу. — Может, выпьешь ещё? — он плеснул парню в стакан.

— Не стоит, — сказал сеньор Хименос, — может быть, ему придётся драться.

— А, это не помешает. От рома он станет ещё более злым, — захохотал сеньор Рози, поглядывая на Сильвию, которая старательно отплясывала канкан. — А ничего эта девица.

— Да, ничего, — согласился сеньор Хименос.

А Сильвия, увидев, что на неё смотрит Хуан, широко улыбнулась и послала парню воздушный поцелуй.

— Наверное, они нравятся друг другу, — заметил сеньор Рози и снял котелок, а затем вытер вспотевший лоб большим клетчатым платком.

— Плевать, нравится или не нравится, все они должны работать и зарабатывать хлеб в поте лица, — философски заметил сеньор Хименос.

Хуан выпил ещё полстакана рома и почувствовал, что наконец-то успокоился.

Закончив танцевать, к столику подошла Сильвия. Она потрепала Хуана по волосам, наклонилась и прошептала ему на ухо:

— Ты замечательно дрался, парень, ты такой славный, такой красивый! Я давно не видела таких красавчиков.

— Эй, Сильвия, — дёрнул её за руку сеньор Хименос, — ты должна заниматься своим делом.

— А это тоже моё дело, тем более, моя работа уже почти закончилась.

— Вот когда закончится, тогда и будешь. Иди, танцуй!

Сильвия поджала губы, но потом улыбнулась Хуану и взбежала на сцену, виляя бёдрами.

— Девочки, танцуем! — закричала она своим подружкам, и они выстроились в одну шеренгу.

Зазвучала музыка, и танцовщицы стали отплясывать канкан.

Вскоре прибежал Чико.

— Чёрный Джо сегодня не будет драться.

— Почему? — зло выругался сеньор Хименос.

— Он сказал, что придёт завтра и уложит на пол Хуана.

— Ах, так ты рассказал ему?

— Конечно, рассказал! — визгливо выкрикнул Чико.

— Тогда молодец. Завтра придёшь? — обратился хозяин клуба к Хуану.

Тот закивал головой.

— А драться будешь так же хорошо, как сегодня? — задал вопрос сеньор Рози.

— Даже лучше, сеньор, — ответил Хуан.

— Тогда я подойду. Без меня не начинайте, я хочу, поставить на этого бойца.

— Хорошо, хорошо, сеньор Рози, всё будет сделано в лучшем виде, без вас я не начну поединка.

— А теперь я ухожу, делать здесь больше нечего. А завтра днём заседание городского совета, — сеньор Рози поднял стакан, чокнулся с сеньором Хименосом, дружелюбно потрепал Хуана по плечу, и, допив ром, важно удалился.

— Кто это такой? — спросил Хуан.

— Как, ты не понял, парень?

— Не понял, — покачал головой парень.

— Сеньор Рози важный человек, очень влиятельный. Он оказывает моему клубу кое-какие услуги, очень важные, и без него я не чувствовал бы себя так спокойно.

— Ничего не понимаю, — сказав Хуан.

— Да тебе, парень, и не надо ничего понимать. Вот выпей ещё немного и отправляйся домой.

Хозяин клуба плеснул в стакан Хуану остатки рома, чокнулся с ним и поднялся из-за стола, давая этим понять, что разговор окончен и что завтра Хуан, должен появиться в его клубе.

Чико принёс рубашку. Хуан натянул её на плечи и, поднявшись из-за стола, понял, что очень пьян. Его повело в сторону, но он устоял на ногах и пьяно улыбнулся.

На крыльце его догнала Сильвия. Поверх танцевального костюма она накинула длинный чёрный плащ.

— Слушай, меня зовут Сильвия.

— А меня Хуан, — счастливо улыбаясь, сказал парень.

— Давай, я тебя провожу.

— Давай, проводи, — согласно закивал парень.

Сильвия обняла Хуана за талию, прижала к себе, накинула на его плечи свой плащ, и они, счастливые, двинулись по ночным улицам Сан-Диего.

— Откуда ты такой взялся? — поинтересовалась девушка.

— Издалека, красавица, издалека.

— А с кем ты живёшь, с сестрой?

— Да, можно сказать, с сестрой.

— Так она твоя сестра?

— Можно сказать, сестра, — прижимая к себе Сильвию, говорил Хуан.

— А, тогда понятно.

— Что тебе понятно?

— Всё понятно, — ответила девушка, поплотнее прижимаясь к Хуану. — А можно я тебя поцелую?

Хуан вздрогнул и остановился.

— Я не знаю.

Сильвия приподнялась на цыпочки, обняла Хуана за шею и жарко поцеловала в губы. У Хуана даже закружилась голова от этого неожиданного поцелуя. Глаза Сильвии счастливо сверкали, её почти обнажённая грудь была прямо перед лицом Хуана. И ему захотелось поцеловать девушку в грудь.

Но Сильвия его отстранила.

— Не сейчас и не здесь, дорогой, — прошептала она, — потом, потом, ведь я тебя ещё совсем не знаю.

— Потом, так потом, — как-то легко согласился Хуан и они, пошатываясь, возбуждённые, двинулись к заведению мадам Клотильды.

— Где ты работаешь? — спросила Сильвия.

— На птицефабрике.

— А-а, — понимающе кивнула девушка, — это, наверное, сеньор Хименос устроил вас туда? Он всех приезжих отправляет на птицефабрику.

— А ты как оказалась танцовщицей?

— О, это длинная история, и я как-нибудь расскажу тебе.

— Обязательно расскажешь, ты мне очень нравишься, — счастливо улыбаясь, прижимая девушку к себе, бормотал Хуан Гонсало.

Наконец, они подошли к двухэтажному дому, поднялись на крыльцо, распахнув дверь, — вошли в небольшой холл.

Пара подвыпивших девиц сидела на низком диване в ожидании клиентов.

— Сильвия, с таким красивым парнем! — возбуждённо закричали девицы.

— Привет, привет, — помахал рукой пьяный Хуан.

— Что это с ним? — поинтересовались девицы.

— Да он дрался в клубе. Представляете, всех уложил!

— Вот, силач!

— Да, парень что надо. А куда ты его тащишь?

— Наверное, к нему в комнату.

Марианна услышала, шум и узнала голос Хуана. Она тут же погасила лампу и поплотнее закуталась в одеяло. Затем, вспомнив, что дверь закрыта, тут же вскочила, отбросила щеколду и вновь спряталась под одеяло, сделав вид, что спит.

В коридоре слышались тяжёлые шаги, смех Хуана и женский голос.

— Сейчас, сейчас придём, вот мы уже почти и пришли, — Сильвия толкнула дверь и они, обнявшись и, прижимаясь, друг к другу, ввалились в комнату.

Марианна вскочила на постели и зло посмотрела на парня и девушку.

Но тут же, увидела на лице Хуана кровь.

— Господи, — воскликнула Марианна, соскакивая с постели, — что случилось? Почему ты весь в крови?

Сильвия захохотала, а Хуан пьяно улыбнулся в ответ.

— Помоги мне уложить его в постель, — попросила Сильвия, счастливо, улыбаясь.

— Да он весь в крови, что с ним случилось? — перепуганным голосом задала вопрос Марианна.

— Он был в клубе, дрался. Ничего страшного, всех уложил.

Сильвия поправила плащ, Хуан раскинулся на постели, всё так же счастливо улыбаясь.

Марианна склонилась над ним.

— Не бойся, он не умрёт, ему надо было выпустить пар, — Сильвия сбросила с плеч плащ, оставшись в танцевальном костюме.

Её высокая грудь с чёрной родинкой казалась вызывающей в этой убогой комнате.

Марианна недовольно поморщилась.

— Какой пар? — спросила Марианна, запахивая полы халата, как бы подчёркивая этим свою воспитанность и вульгарность Сильвии.

— Я… — улыбнулась Сильвия, и бретелька сползла с её плеча.

Марианна отвернулась, ведь у неё грудь была намного меньше, чем у Сильвии.

А та, счастливо улыбнулась и спокойно представилась:

— Я Сильвия, танцую в ночном клубе.

— Ах, танцуешь, — ехидно заметила Марианна.

— Ну да, танцую, что же в этом плохого? Каждый зарабатывает деньги как может.

— Я сегодня хорошо дрался, — глядя на двух девушек, сказал Хуан.

Марианна бросила на него уничтожающий взгляд.

А Сильвия склонилась к нему, как бы собираясь поцеловать, но передумала и откинула несколько прилипших прядей со лба парня.

— Ты их всех победил, всех. — Я давно не видела подобных поединков. Ты настоящий герой, — она принялась гладить улыбающегося Хуана по щекам. — Не говори сейчас ничего, не говори. Наберись сил, отоспись, тебе надо выспаться. А завтра мы с тобой встретимся в клубе, я буду там танцевать.

Марианна зло передёргивала плечами. Ей хотелось броситься на эту красотку Сильвию, вцепиться в неё и в кровь расцарапать лицо.

Марианна едва сдержалась, видя то, с какими нежностями Сильвия пристаёт к Хуану.

— Мне с тобой надо обязательно поговорить, — встав с колен, произнесла Сильвия, глядя в глаза Марианне.

Та зло и недовольно посмотрела на Хуана, а затем двинулась вслед за Сильвией, которая выскользнула в коридор.

— Ты его сестра, да? — спросила Сильвия, беря Марианну за плечи и прижимая к себе.

Марианна легонько отстранилась от девушки, сбросила её руку и запахнула поплотнее халат.

— Ну да, сестра, — каким-то не своим голосом ответила Марианна.

— А какой он человек? — мечтательно глядя в потолок и возбуждённо вздыхая, прошептала Сильвия.

— Человек? — задумалась Марианна.

— Ну да, да. Он конечно высокий, красивый, прекрасно сложён, смел, а ещё?

Сильвия мечтательно смотрела в потолок, и Марианна заметила, как вздымается её высокая грудь.

— Он, наверное, остроумный и страстный… — Сильвия вытащила тонкую сигарету, закурила и выпустила дым в потолок. — О, он такой замечательный, у него такая фигура…

— Вообще-то нет, он очень скучный, — каким-то странным голосом, чувствуя, что врёт, произнесла Марианна.

— О нет, нет, какой угодно, только не скучный, помахивая зажжённой сигаретой, ответила Сильвия, — я чувствую, что он не скучный, я чувствую, что в нём кипит страсть, как в вулкане. А как он сложён, я никогда не видела таких красавчиков! Какая у него, должно быть, задница! — мечтательно глядя в потолок и выпуская клубы дыма, шептала Сильвия.

— О нет, он скучный, противный и несносный, — сказала Марианна и двинулась к двери комнаты.

— Скажи ему, пожалуйста, — задержала Марианну Сильвия, — что я очень счастлива и рада тому, что с ним познакомилась.

Не дослушав, Марианна захлопнула дверь, выкрикнув:

— Спокойной ночи!

А когда она обернулась, то встретилась взглядом с Хуаном.

— Это была Сильвия.

— Да, я знаю, — зло ответила Марианна, — что её зовут Сильвия, знаю, что она танцует в этом идиотском клубе. Да ладно, Бог с ней, сейчас я не хочу думать об этом.

Хуан попытался подняться с постели, ведь он занял место Марианны, но та с трогательной заботой бросилась к нему:

— Лежи, лежи, не вставай, пожалуйста, лежи, — и она, намочив полотенце в кувшине, стала вытирать кровь со щеки Хуана.

Он легонько морщился от боли, а затем радостно сообщил:

— Посмотри-ка там, у меня в ботинке.

Марианна пожала плечами и вытащила из левого ботинка Хуана пять сложенных вдвое измятых купюр.

— Деньги? — изумлённо воскликнула девушка.

— Ну да, деньги, а что же ещё! Я их заработал, заработал за какой-то час.

Марианна пересчитала их.

«Господи, да мне же за эти деньги надо целый месяц цыплят щипать на идиотской фабрике, а он вот так, за пару часов…»

— Да, я дрался и всех победил, — гордо прошептал Хуан.

— Но знаешь, есть и другие способы зарабатывать деньги, — зло, швырнув купюры на грудь Хуана, сказала девушка.

— Завтра, — не поняв иронии, сказал парень, — я заработаю ещё больше. Я знаю теперь, как надо жить, знаю.

— Ни черта ты не знаешь! — выкрикнула Марианна. — Ни черта!

— Это ты ничего не знаешь, а я-то знаю, — счастливо улыбаясь, Хуан закрыл глаза. — Да, Марианна, только ты у нас всё знаешь, только ты, ведь ты же умная девушка, ты же училась, играешь, поёшь. А я простой парень, но деньги я умею зарабатывать, умею. И у меня будет земля, будет много земли.

— Пошёл ты к чёрту! — вдруг не сдержавшись, выпалила Марианна и почувствовала на глазах слёзы.

Ей было ужасно обидно, что она вот так ждала, переживала, а Хуан развлекался, дрался в этом чёртовом клубе, обнимался с этой красоткой Сильвией, вульгарной и порочной, и при всём этом ещё страшно доволен собой.

«Фу, какая мерзость! — думала Марианна, глядя в окно. — Я никогда не буду такой вульгарной и порочной!»

Но в то же время Марианна чувствовала, что в чём-то эта красивая девушка с высокой грудью права. Но в чём её правота, Марианна никак не могла понять.