Высокие звезды

ГЛАВА 5

В конце концов, после долгих дней пути пароход со звучным названием «Мадрид» вошёл в порт Сан-Диего. Это было на рассвете, когда первые лучи солнца коснулись океанских волн. Почти все пассажиры уже стояли на палубе, пристально вглядываясь в приближающийся берег.

— Смотрите! Смотрите! Это Америка!

— Да, прекрасная страна!

— Что же нас ждёт? Как сложится наша жизнь?

Царило радостное и в то же время тревожное возбуждение. Пассажиры подносили к сходням свои вещи, следили за тем, чтобы их не украли и до боли в глазах всматривались в очертания берега.

— Мы будем жить хорошо, ведь это Америка, ведь это Мексика, здесь всё иначе, здесь всё не так, как в Испании.

Люди оживлённо переговаривались, трясли друг другу руки, обрадованные тем, что, в конце концов, смогли добраться до континента.

Хуан Гонсало тоже приложил руки козырьком к глазам и смотрел на приближающийся берег.

Марианна стояла рядом с ним.

— Ну, вот и Мексика, — сказала девушка и попыталась улыбнуться.

«Неужели у меня будет земля? Неужели я смогу здесь начать новую жизнь?» — думал Хуан Гонсало, сжимая поручень так сильно, что даже суставы побелели.

— Господи, смотри, сколько в порту народу! — воскликнула Марианна, указывая рукой на толпы людей, встречающие пароход.

Многие, стоящие на причале, махали руками, белыми платочками, приветствуя приближающийся пароход.

Капитан дал три гудка, которые разлетелись над портом, сообщая, что ещё один пароход из Европы прибыл к берегам Мексики, привёз искателей счастья, привёз тех, кто страстно желает начать новую жизнь и найти своё счастье здесь, а не в Европе.

Слышались радостные восклицания, брань. Огромная толпа быстро проглатывала путешественников, сходящих на берег. Они мгновенно растворялись в разноязыкой толпе.

Вокруг слышалась испанская, английская, французская речь. Да и вообще, здесь, в порту, люди общались на странном языке. И как это ни удивительно, все понимали друг друга. А когда слов не хватало, люди начинали размахивать руками, гримасничать, подмигивать, пританцовывать, появлялись в руках клочки бумаги, на которых были нацарапаны какие-то слова, адреса.

Играл бравурный марш оркестр, сверкало солнце на медных трубах, грохотали барабаны.

Сердце Хуана Гонсало тревожно билось. На его лице было возбуждение. Он немного испуганно и растерянно оглядывался по сторонам, прижимая к боку свой обтрёпанный чемодан. Он опасался воров и был готов в любой момент постоять за себя.

С лица Марианны не сходила тревожная, немного растерянная улыбка.

— Неужели мы приплыли? — ещё немного покачиваясь, ещё не привыкнув к твёрдой земле под ногами, спрашивала девушка у Хуана Гонсало.

— Конечно, прибыли, посмотри, Марианна, посмотри, сколько здесь народу!

— Да, я вижу, и все они, так же как и мы, когда-то приехали сюда.

— И неужели все они нашли здесь счастье? — спрашивал Хуан Гонсало.

Девушка пожимала плечами.

— Может быть, не все, но я верю, надеюсь, что ты найдёшь здесь то, что ищешь, и я обрету свободу. Ведь это будет совсем другая жизнь, совершенно непохожая на ту, к которой я привыкла, понимаешь, Хуан?

— Да-да, понимаю, — немного растерянно, продолжая оглядываться по сторонам, продолжал Хуан Гонсало.

Кто-то дёргал его за рукав, кто-то толкал в спину, наступал на ноги, но парень не обращал на это никакого внимания.

Марианна была всё время рядом. Она тоже немного растерянно озиралась по сторонам, будто кого-то упорно искала, будто бы её здесь кто-то должен был встречать с распростёртыми объятиями.

Но, естественно, знакомых никого не было. Правда, мелькали лица, виденные на пароходе, но здесь, в порту, на твёрдой земле под ногами, люди, с которыми Хуан Гонсало и Марианна общались на пароходе, сразу же, сделали вид, что они не знают ни Хуана Гонсало, ни его спутницу. Здесь каждый был занят своим делом, каждый пытался устроить свою судьбу.

От такого огромного количества народа, от разноязыкого говора у Марианны даже закружилась голова.

Она дёрнула Хуана Гонсало за рукав.

— Погоди, я хочу оглядеться, мне немного не по себе.

Хуан Гонсало недовольно остановился и опустил чемодан к своим ногам.

— Мне нехорошо, — призналась Марианна.

— Что такое? — осведомился Хуан Гонсало.

— Кружится голова, и земля будто бы уходит из-под ног.

— Это пройдёт, — коротко бросил парень, — это с непривычки. Ведь мы так долго плыли, под нашими ногами так долго качалась палуба, что мне даже сейчас кажется, будто бы немного покачивает, — и Хуан Гонсало стал, пошире расставив ноги, прикрыв собой Марианну.

Вокруг была сутолока и толчея.

Ни девушка, ни парень не видели, что за ними давно наблюдает довольно щуплый подросток в странной шляпе, которая почти закрывала его глаза. Парнишка следил за Марианной и Хуаном.

Наконец он понял, что пора, и быстро стал проталкиваться сквозь толпу. Он подошёл сзади к Хуану Гонсало, толкнул его в бок и обратился:

— Наверное, вам негде остановиться? Так я могу помочь.

— А кто ты такой? — обратился к незнакомому парнишке Хуан Гонсало.

— Меня зовут Чико. Я тут улаживаю кое-какие дела… — принялся объяснять мальчишка.

— Вот и улаживай, — прикрикнула на него Марианна, — а мы заняты.

— Э, — бросил Чико, — я могу вам помочь.

— Обойдёмся и без тебя, — ответила девушка.

— Если вам нужна крыша или нужно где-то переночевать, так я к вашим услугам. Пара монет, и я вас выручу.

— Что-что? — насторожился Хуан Гонсало.

— Ну, всего лишь несколько мелких монет за такую важную услугу. Ведь вы ничего не знаете в Сан-Диего, а я здесь свой человек.

— Вот и ступай, свой человек, — недовольно огрызнулась Марианна, — иди, чтобы я тебя не видела.

Чико пожал плечами и, отойдя в сторону, стал высматривать кого-нибудь ещё, кому можно оказать подобные услуги.

— Зачем ты так? — обратился Хуан Гонсало к своей спутнице.

— Да ну, это несерьёзно, какой-то оборванец…

— Но ведь и я выгляжу не намного лучше его.

— Скоро всё кончится, — сказала Марианна, пристально оглядываясь по сторонам.

— Ты кого-то ищешь? — обратился к ней Хуан.

— Конечно, ищу, мы должны встретиться с нашим попутчиком, сеньором Сикейросом.

— Понятно, — недовольно хмыкнул Хуан Гонсало.

— Да ничего тебе не понятно, — огрызнулась Марианна, — а вот, кстати, сеньор Сикейрос.

Девушка приподнялась на цыпочках и стала размахивать рукой.

— Сеньор Сикейрос! Сеньор Сикейрос! Я здесь, идите же сюда!

Мужчина в тёмном сюртуке и чёрной шляпе как-то испуганно и немного затравленно оглянулся. Но едва он заметил Марианну, его мрачноватое лицо озарилось улыбкой. Он замахал в ответ рукой, и стал продираться сквозь разношерстную толпу к девушке.

— А вот он идёт, мой спаситель, слава богу, — обрадовано проговорила Марианна.

— Спаситель… — немного грустно произнёс Хуан Гонсало, — посмотрим, как он тебя спасёт.

— А это уж не твоё дело, — ответила своему попутчику девушка.

И в это же время к Хуану Гонсало вновь подбежал Чико. Он стал тормошить его, дёргать за рукав.

— Я тебе серьёзно говорю, могу устроить крышу над головой и недорого.

— Да подожди ты, — оттолкнул от себя парнишку Хуан Гонсало, — не до этого сейчас, тут видишь, что творится!

— Да нет же, это будет очень дёшево, я не какой-нибудь обманщик, я в общем-то, честный человек.

— Да погоди ты, дай разобраться!

Хуан Гонсало не знал, куда ему смотреть, за, кем следить. Вокруг слышались голоса, крики:

— Меняем деньги!

— Купите мексиканский флаг!

— Купите шляпу!

— Цветы, кому нужны цветы?

— Фрукты! Покупайте, подходите!

— Гостиница, недорого!

На разные голоса кричали торговцы и зазывалы:

— Отвезу в город!

— Отвезу в пригород, ко мне! Ко мне!

Извозчики старались перекричать торговцев, и поэтому всё вокруг было заполнено криками и голосами. Весь порт и прилегающие к нему улицы напоминали растревоженный улей.

Наконец сеньор Сикейрос протиснулся сквозь толпу к Марианне. Увидев Чико, он взмахнул тростью с серебряным набалдашником.

Чико испуганно прикрыл голову рукой.

— Пошёл вон! — закричал сеньор Сикейрос. — Знаю я таких, как ты, наобещают, а потом ничего не будет, только деньги потеряешь. Пошёл! Пошёл!

— Сеньор, сеньор, — принялся оправдываться Чико, — я же ни при чём, я хотел помочь…

— Да пошёл вон отсюда! — рявкнул на него сеньор Сикейрос и тут же злое выражение с его лица исчезло, а на губах появилась неприятная приторная улыбка.

— Сеньорита, сейчас я всё устрою. Я знаю, где есть гостиница, очень хорошие номера и стоит это совсем не так дорого, как кажется.

— Я вам так признательна, так обязана, — затараторила Марианна, — вы такой добрый, так заботитесь обо мне…

— А я смотрю по сторонам, где же моя красавица Марианна, а вас нигде нет. Я уже, честно говоря, принялся беспокоиться.

— Да и я, честно говоря, расстроилась, — призналась девушка, пытаясь заглянуть в бегающие глазки сеньора Сикейроса, — думала, мы с вами нигде уже и не встретимся.

— Да что вы, разве я мог о вас забыть! Пойдёмте, — и сеньор Сикейрос взял под руку Марианну.

Хуан Гонсало, схватив чемодан Марианны, двинулся следом. Он почувствовал себя ненужным и лишним.

— Слава богу, что есть сеньор Сикейрос, — обратилась к Хуану Марианна, — а то я бы здесь могла потеряться.

— Посмотрим, — пробурчал Хуан.

Пройдя шагов двадцать и оказавшись в более-менее спокойном месте, Марианна остановилась.

— Погодите, сеньор Сикейрос, я хочу поговорить со своим другом.

Мужчина недовольно скривился. По его виду было несложно догадаться, о чём он подумал.

«Вот ещё, такая прекрасная девушка, а разговаривает с каким-то оборванцем, с каким-то слугой».

Но Марианна отошла на пару шагов в сторону, взглянула в глаза Хуану Гонсало.

Парень потупил взор.

— Вот и закончилось наше путешествие. Ты выполнил часть своего договора, я выполнила часть своего и теперь мы можем расстаться.

Немного помедлив, Марианна подала руку, а Хуан Гонсало схватил девичью ладонь и крепко пожал.

— Удачи тебе, Хуан, удачи, — заглядывая в глаза Хуану Гонсало, произнесла Марианна.

— И тебе тоже, — произнёс парень и быстро зашагал по улице.

Марианна ещё несколько мгновений стояла, следя за тем, как Хуан Гонсало удаляется.

— Ну, пойдёмте же, сеньорита, пойдёмте же, — поторопил её сеньор Сикейрос, — у меня ещё, очень много дел в Сан-Диего и поэтому надо спешить.

Мужчина говорил вроде бы спокойно, но его глаза всё время испуганно бегали по сторонам, будто он кого-то опасался встретить или ожидал чего-то недоброго.

Хуан Гонсало, пройдя с десяток шагов, остановился и обернулся. Парень и девушка встретились взглядом. Хуан Гонсало поднял руку и несколько раз махнул.

На губах Марианны появилась несколько виноватая улыбка.

А через несколько секунд случилось то, чего Марианна никак не могла ожидать.

Она услышала грубоватый окрик:

— Сеньор Сикейрос, с возвращением!

Она обернулась и увидела двух мужчин в широкополых шляпах и чёрных сюртуках. Один из мужчин был с длинными усами. Он нагло смотрел на сеньора Сикейроса, и на его губах была какая-то странная улыбка.

Сеньор Сикейрос вздрогнул и попятился к Марианне. Девушка отошла на шаг в сторону.

Мужчины как по команде вытащили револьверы и прозвучали четыре выстрела.

Сеньор Сикейрос взмахнул руками, вскрикнул, и четыре пули сразили его наповал. Его ноги подкосились, он рухнул на землю, и его голова ударилась о камни.

Марианна почувствовала, что на её лицо упало несколько тёплых капель. Она приложила руку к щеке, потом посмотрела на неё: на пальцах была кровь.

Она громко закричала.

Один из мужчин, тот, с длинными чёрными усами, нагнулся, схватил саквояж сеньора Сикейроса и побежал, прихрамывая, за своим приятелем. Через несколько секунд они растворились в толпе.

— Помогите! На помощь! Убили! — истошно завопила Марианна, глядя на бездыханное тело сеньора Сикейроса.

Кожаный ящик с тяжёлыми фамильными серебряными ложками лежал на земле. Он был раскрыт, а ложки высыпались и валялись вокруг мёртвого сеньора Сикейроса.

— Мои ложки! Моё серебро! — продолжала кричать Марианна.

Хуан Гонсало, услышал крик девушки, услышал выстрелы, подскочил и глянул через головы. Конечно же, он ничего не увидел и поэтому, расталкивая локтями толпу, бросился туда, где оставил свою спутницу.

А к мёртвому сеньору Сикейросу уже бросились с разных сторон странные типы. Они выворачивали его карманы, хватали разбросанные вещи, заталкивали ложки себе за пазуху и мгновенно разбегались.

— Ложки! Ложки! Моё серебро! — кричала Марианна, пытаясь оттолкнуть какого-то грузного толстого мужчину.

Но что могла сделать девушка против дюжего мужчины! Тот зло и недовольно обернулся, обозвал её грязной скотиной и шлюхой, схватил две ложки и бросился в толпу.

— Стойте! Держите! Держите! Он украл моё серебро! Моё серебро! Меня обокрали! Он украл их у меня, украл! Да держите же!

Она и сама не знала, к кому обращается. Но никто даже и не подумал ловить вора, никто и не собирался помогать испуганной девушке.

Только Хуан Гонсало, растолкав всех, схватил Марианну за руку и потащил вслед за собой.

— Скорее, скорее идём отсюда!

Да смотри, вон тот украл саквояж! — она показала на мужчину, который, пригнувшись, бежал по улице.

Хуан Гонсало оставил Марианну, в несколько прыжков нагнал мужчину, сбил его с ног, вырвал кожаный саквояж и уже с ним, улыбаясь, с видом победителя вернулся к Марианне.

А у той по щекам текли слёзы, губы дёргались.

— Я осталась ни с чем, всё, всё украли!

— Да ладно же, уходим скорее! — закричал парень. — Видишь, скачет полиция!

Он и сам не понимал, почему надо убегать от полиции, это было инстинктивным действием — и абсолютно правильным.

Конная полиция не спеша пробивалась к месту происшествия — туда, где в луже крови лежал бездыханный труп сеньора Сикейроса с остекленевшими глазами, в которых отражалось безоблачное синее небо Америки.

— Да идём же скорее, что ты упираешься? — дёрнул рукав Марианны Хуан Гонсало. — Скорее!

Поняв, что слова не действуют, парень схватил Марианну за руку и буквально поволок за собой. А она упиралась и кричала.

— Там мои ложки! Там серебро! Давай вернёмся!

— Нет, ни в коем случае, будет хуже, если мы вернёмся, надо убегать!

— У меня нет денег, нет вещей, ничего нет! Господи, помоги мне! — вскрикивала черноволосая Марианна.

Люди с абсолютно безразличным видом смотрели на заплаканную девушку. К подобным сценам в порту Сан-Диего все уже давным-давно привыкли.

— Так, наверное, и должно было случиться, — причитала Марианна, — ведь, Хуан Гонсало, понимаешь, я эти ложки украла из дому, украла у своей матери… Это её серебро, её, понимаешь?

— А, причём здесь это? Пошли быстрее! — дёргал за руку Хуан Гонсало. — Хватит причитать, ничем твоему горю уже не поможешь.

— Но я осталась без денег, без ничего… Это бог наказал меня за воровство.

— Да не бог тебя наказал, а этот твой сеньор Сикейрос, которому ты доверилась.

— Но разве я могла знать, — всплеснула руками Марианна, — разве я могла подумать, что такое может случиться? Я думала, здесь всё будет цивилизованно, всё будет красиво…

— Размечталась… — пробурчал Хуан Гонсало, — это тебе не в церкви.

И вдруг Хуай Гонсало увидел Чико.

— Погоди, — обратился он к Марианне и бросился на другую сторону улицы. — Стой! — закричал он мальчишке.

А тот инстинктивно кинулся бежать.

Хуан Гонсало в несколько прыжков настиг его, схватил за воротник и остановил.

— Я ничего не делал, ничего… сеньор, — испуганно заговорил Чико.

— Да погоди, ты же обещал мне помочь, обещал устроить на ночлег.

Наконец парнишка понял, чего от него добиваются, смог разглядеть того, кто схватил его за ворот.

— Это ты? — более дружелюбно, но, в тоже время, перепугано, промямлил мальчишка.

— Ну, конечно же, я, а кто же ещё?

— Да тут всякое случается, — попытался объяснить Чико.

— Слушай, ты и вправду сможешь нам помочь?

— Конечно же, могу, но это будет стоить пару монет.

— Погоди о деньгах, потом разберёмся, идём, — и Хуан потащил Чико к одиноко стоящей у стены дома девушке.

— Ты всё видел?

— Да-да, я видел, но не брал ваших ложек, я ничего не брал, — стал оправдываться мальчишка.

— Да я тебе верю, не стоит оправдываться. Так, устроишь на ночь, найдёшь крышу?

— Попытаюсь, сеньор, попытаюсь, — принялся оправдываться Чико, будто бы он был в чём-то виноват.

— Тогда пойдём, веди нас.

Хуан Гонсало взял под руку Марианну, а Чико семенящей походкой двинулся впереди их. Пройдя квартал, Чико резко свернул в сторону, и теперь они двигались от порта вверх по какой-то немыслимо грязной улице, мостовая которой была залита помоями и засыпана мусором.

— Куда он нас тащит? — спросила Марианна у Хуана Гонсало.

Тот в ответ пожал плечами.

— Понимаешь, он обещал нас устроить.

— И ты ему веришь? — всё ещё дрожащим голосом, всё ещё со слезами на глазах спросила девушка.

— А кому я ещё должен верить? Ведь сеньора Сикейроса уже нет в живых, а этот парнишка вроде бы честный.

Чико услышал, о чём сказал Хуан Гонсало, обернулся, и на его синих бескровных губах появилась робкая улыбка.

— Конечно, сеньорита, я честный человек.

— Да какой ты человек, — прошептала Марианна, — ты самый настоящий оборванец.

— Чико своё дело знает, и ночь вы проведёте под крышей, это я вам обещаю.

— Вот видишь, Марианна, он говорит, значит, нам ничего не остаётся, как следовать за ним. Так что поспешим.

— Я не могу так быстро идти, я задыхаюсь.

— Пойдём быстрее, вдруг появится полиция, начнут расспрашивать, что, как, откуда, зачем мы сюда приехали… Знаешь, мне кажется, нам это ни к чему.

— Но ведь мы ничего не сделали плохого, ровным счётом ничего.

— Но ложки ты украла?

— Да, украла…

— Но зачем ты это сделала?

— Я чувствовала, что меня за этот поступок накажет бог и вот оно, наказание.

— Да ладно, хватит, успокойся. Ещё долго идти? — обратился Хуан Гонсало к своему проводнику.

Чико снял с головы котелок, пригладил волосы и, остановившись, задумался.

— Не знаю, если всё получится, то вы будете с жильём.

— А что должно получиться?

— Да, понимаете, всеми этими делами заведует один хороший человек…

— Какой ещё человек?

— Скоро увидите сами.

Чико уходил от ответа, а на его лице было непонятное выражение.

— Куда он нас ведёт, Хуан, куда?

— Не знаю, — пожал плечами Хуан Гонсало, — но не стоит беспокоиться, ведь денег у нас нет и надеяться мы можем только на него.

Идти по столь грязной улице для Марианны было довольно затруднительно. Она то и дело приподнимала подол своего синего бархатного платья, недовольно морщилась и так же недовольно посматривала на семенящего впереди мальчишку, который ловко перескакивал через кучи мусора, перепрыгивал через зловонные лужи, и время от времени оглядывался на следующих за ним Хуана и Марианну. Он приветливо махал рукой и подбадривающе восклицал:

— Скоро придём, вы не будете разочарованы, сеньорита.

— Как он мне не нравится, — прошептала Марианна.

— Да перестань, — одёрнул её Хуан Гонсало, — парнишка как парнишка, надеется заработать пару монет… кстати, они у меня есть.

— Да ты богатый, — пошутила девушка.

— Не знаю, богат я или нет, но пару монет он сможет заработать, если действительно устроит нас на ночлег.

— Какой мерзкий город! — проронила Марианна. — Я не думала, что здесь так грязно. А ещё Сан-Диего… говорят, один из самых красивых городов Мексики…

— А мне здесь определённо нравится, — оглядываясь по сторонам, сказал Хуан.

— Да что здесь может нравиться? Грязь, нечистоты, зловоние…

— А ты не обращай на это внимания.

— Как же не обращай, я вот уже подол испачкала.

— Ничего, постираешь.

— Как это постираю? — воскликнула девушка.

— Обыкновенно, руками, — уверенно ответил Хуан Гонсало.

— Я не собираюсь ничего стирать, не за этим я ехала через океан, не за этим я оставила свой дом, где у меня всё было.

— О, да, — пошутил Хуан Гонсало, — там, действительно, у тебя всё было, может, не стоило, и уезжать от родителей? Ведь сеньор Родриго и сеньора Мария тебя любили, готовы были всё для тебя сделать.

— К чёрту! Перестань, Хуан, не напоминай, у меня душа и так болит, я и так чувствую себя виноватой перед ними.

— Ну что ж, ты сама выбрала, сама решилась на эту поездку, на это бегство, да ещё и меня подбила.

— Да, скорее всего, я поступила опрометчиво, — на глаза Марианны вновь навернулись слёзы, по ней было видно, что она ужасно разочарована.

Но, правда, она была не той девушкой, которая сразу же, пасует перед трудностями. Она верила в свою счастливую звезду, верила в то, что всё сложится наилучшим образом.

И она вновь приободрилась, на лице засветилась улыбка. Она покрепче сжала локоть Хуана Гонсало.

И её кавалер почувствовал это.

— Вот видишь, не всё так уж плохо.

Чико свернул за угол.

— Скоро придём, — сообщил он.

— Вот видишь, Марианна, наш проводник говорит, что скоро будем на месте.

— Я даже вспотела от всех этих волнений.

Чико указал рукой на большое двухэтажное здание.

— Что это? — спросил у него Хуан.

— Это клуб, где всем заправляет сеньор Хименос.

— Он что, мексиканец? — осведомился Хуан.

— Нет, он испанец, у него большое дело и целый квартал подчиняется ему. .

— Даже так? — кивнул головой Хуан.

— Да-да, сеньор Хименос большой человек, очень большой.

— А что у него за клуб? — глянув на вывеску, поинтересовался Хуан.

— Сеньор Хименос любит подраться, он большой мастер этого дела.

— Что-что, — поинтересовался Хуан, — ты сказал, подраться?

— Да-да, у него в клубе идут кулачные бои. Люди собираются, делают ставки, кто-то выигрывает, кто-то проигрывает… В общем, он с этого живёт.

— Неужели с этого можно жить? — задумчиво произнёс Хуан Гонсало. — Вот уж не думал.

— Да, ещё как можно жить. Ну ладно, не робейте, пошли.

Чико вбежал на крыльцо, на котором стояло несколько мексиканцев с сигарами в зубах. Чико приветливо подмигнул мужчинам, а те почему-то показали ему кулак.

Хуан и Марианна переступили порог клуба сеньора Хименоса. В нос сразу же ударил запах табака, алкоголя и пота.

Марианна даже поморщилась.

А Хуану Гонсало этот запах показался родным, знакомым и близким. Он расправил плечи, лихо сдвинул на затылок кепку. Но затем, передумав, снова надвинул её на глаза.

Мужчины, стоящие на крыльце, с удивлением посмотрели на девушку, вошедшую в клуб. Один из них подмигнул и причмокнул языком.

Хуан недовольно оглянулся.

— Ступай, ступай, — нагло бросил широкоплечий мужчина.

Помещение клуба было просторным. У одной стены была небольшая сцена, у другой располагалась стойка бара, за которой наливал виски седоусый бармен, а в центре толпилось дюжины две мужчин, многие из которых курили и прихлёбывали виски.

А в центре шёл кулачный бой. Мужчины кричали, скандировали, после каждого удачного удара хлопали в ладоши и подбадривали дерущихся.

Чико остановился и пояснил Хуану Гонсало.

— Вон тот, в жилете, видишь, дерётся? Это сеньор Хименос.

— А зачем он дерётся? — спросил Хуан.

— Ему это нравится, он очень хорошо дерётся и иногда, чтобы развлечься, бьёт кому-нибудь морду.

— А-а, — понимающе кивнул Хуан.

Испуганная Марианна, увидев драку, тут же прижалась к своему кавалеру.

— Что они делают? — зашептала она на ухо.

— А ты что, не видишь? Дерутся.

— А зачем они дерутся?

— Наверное, им это очень нравится.

— А разве это может нравиться?

— А почему бы и нет.

— Не понимаю.

— Ты многого не понимаешь, — глубокомысленно заметил Хуан Гонсало, с интересом наблюдая за поединком.

Мужчины дрались довольно умело. Их удары были резкими и довольно сильными. У сеньора Хименоса уже была рассечена губа и по подбородку текла кровь. Но дерущиеся были примерно равны в силах, и никто не мог одержать победу.

— Резче! Бей! Так его! Ещё! Ещё! — скандировали мужчины, попыхивая толстыми сигарами. — Снизу, Хименос, снизу! Давай, толстяк, давай, что же ты медлишь!

Мужчины, приподняв кулаки, кружились друг против друга. И вдруг, нагнув головы, бросались вперёд, нанося при этом резкие удары.

— Так! Так! Давай! — кричал толстяк в чёрном сюртуке, попыхивая сигарой прямо в лицо Хуану Гонсало. — Отойди, парень, не закрывай! — мужчина оттолкнул Хуана.

— Да они же сумасшедшие, у них же разбиты лица! — прошептала Марианна в ухо Хуану.

— Это не страшно, они бьют вполсилы.

— А ты откуда знаешь? — усомнилась девушка.

— Мне тоже приходилось драться, поэтому я разбираюсь.

Чико замахал руками и пронзительно закричал:

— Сеньор Хименос, сеньор, Хименос, я привёл новеньких!

Сеньор Хименос оглянулся, а его соперник в это время нанёс ему удар в челюсть. Хименос взмахнул руками и грохнулся на пол.

— Это я виноват… — запричитал Чико, — я отвлёк сеньора Хименоса, нечестно, нечестно…

А боец, который сбил сеньора Хименоса, заулыбался окровавленным ртом, затем сплюнул на пол и растёр кровавую слюну. Он поднял вверх руку со сжатым кулаком.

— Я победил Хименоса, я его одолел!

— Нечестно! Нечестно! — закричал Чико. — Балтазар, это нечестно, нечестно!

— Заткнись, щенок! — рявкнул широкоплечий Балтазар, а то я тебе сейчас надеру уши и откручу голову.

Тело сеньора Хименоса дёрнулось, он опёрся на локоть и с трудом поднялся, поводя головой из стороны в сторону.

— Мерзавец, это из-за тебя, — прошептал сеньор Хименос, запуская в рот два пальца и выдёргивая выбитый зуб. — Я потерял зуб.

Но на его лице не было видно большого разочарования. Видно было, что сеньор Хименос уже привык к подобным поединкам, и они доставляют ему удовольствие.

Наконец-то он поднялся с пола, и Чико подбежал к нему.

— Сеньор Хименос, я привёл новеньких!

— Откуда? — рявкнул сеньор Хименос.

— С парохода, из Мадрида, откуда же ещё?

— Да? Ну ладно, — буркнул, сеньор Хименос, поднялся на ноги и довольно враждебно посмотрел на своего победителя. — Ты воспользовался тем, что я посмотрел на эту девушку. Кто её пустил в клуб? — вдруг закричал он на мужчину, стоящего у двери.

Мужчина развёл руками и кивнул на Чико.

— Вы были невнимательны, сеньор Хименос, поэтому и пропустили удар, — сказал Хуан Гонсало, ставя на пол саквояж Марианны.

— Но это она отвлекла меня — женщина. Если бы не она, то я уложил бы Балтазара, как в прошлый раз.

Балтазар расправил плечи.

— Сегодня у меня праздник и ты угощаешь Хименос, — громко засмеялся полуобнажённый кулачный боец Балтазар.

Его поддержали другие мужчины.

— Вы слышали, что он говорит? — набычившись, бросил сеньор Хименос. — Он говорит, что я был невнимателен. Этот недоносок, — сеньор Хименос ткнул пальцем в грудь Хуана Гонсало, — говорит, что я был невнимателен, но ведь это я из-за его девчонки пропустил удар, только из-за неё! Надо же, какой-то недоносок, меня, Хименоса, учит кулачному бою!

Мужчины, стоящие вокруг сеньора Хименоса, одобрительно загудели. Подобной наглости они не ожидали. Это было невиданным делом, чтобы какой-то новичок, какой-то незнакомец поучал самого сеньора Хименоса.

Но хозяину клуба замечание и смелость Хуана Гонсало пришлись по душе. Он улыбнулся.

— Так говоришь, с парохода? — он обратился к Хуану Гонсало, придирчиво оглядывая Марианну.

— Да, с парохода.

— Наверное, из Испании?

— Да, из Испании, — ответил Хуан.

А Марианна, не зная, как себя вести, гордо подняла голову, будто она была хозяйкой этого заведения, а не гостьей.

— Отойди, — прошептал Хуан, обращаясь к Марианне, — я сам буду разговаривать.

— А ты что, думал, я их испугалась?

— Отойди, я тебя прошу. Это мои люди, я знаю, как с ними надо разговаривать, у меня это получится.

— Что ты говоришь, ты думаешь, я их боюсь?

— Ты им не нравишься, — прошептал Хуан Гонсало.

— Иди за мной, — ткнув пальцем в грудь Хуана, сказал сеньор Хименос.

Марианна хотела двинуться вслед за своим спутником, но сеньор Хименос, грозно взглянув на девушку, крикнул:

— Не ты, женщина, я не к тебе обращался! — Марианна зло взглянула на сеньора Хименоса, но это не произвело на него, ни малейшего впечатления. По виду сеньора Хименоса было нетрудно догадаться, что он не воспринимает Марианну всерьёз.

— Погоди, — остановил свою подругу Хуан.

— Что ты с этой фифой разговариваешь, пошли, — кивнул сеньор Хименос. — Она твоя жена?

— Нет, не жена.

— Тогда кто, невеста? Подруга?

— Нет, она моя сестра, — соврал Хуан Гонсало.

— А-а, сестра, — с досадой поморщился сеньор Хименос и направился в угол, зала, где стоял большой письменный стол.

— Я твоя сестра? — зашептала Марианна, — Да у нас с тобой даже кровь разной температуры.

— Это неважно. Здесь я свой человек, а таких как ты здесь не любят, их просто ненавидят.

— Да что ты такое говоришь?

— Я говорю правду, я это знаю, в отличие от тебя. Богатых здесь не любят, это мои люди. Тебе это понятно? — зло шептал Хуан.

Лицо Марианны исказила злоба. Она тут же сообразила, что её спутник говорит правду и его слова вполне логичны.

Она горделиво приосанилась и посмотрела на мрачных мужчин, окружавших её и Хуана. Но тут же, изобразила на своём лице довольно приветливую улыбку, которая выглядела немного глуповато.

— И ещё я тебе скажу, — зашептал Хуан, — они ненавидят всё, что связано с такими, как ты.

Марианна понимающе кивнула в ответ.

— Почему-то так получилось, — зашептал Хуан, — что мы с тобой должны быть вместе. А если хочешь, я скажу им, что ты убежала из дому, что ты из богатой семьи, что твой отец помещик, и тогда ты увидишь, как они начнут к тебе относиться.

— Нет, Хуан, не надо, только не это, — виновато попросила Марианна.

— Ладно, — улыбнулся Хуан, он почувствовал себя среди этих мрачных людей в своей тарелке. — Стой здесь и никуда не ходи, а я поговорю с сеньором Хименосом.

Сеньор Хименос уселся за стол, приосанился, сплюнул на пол и посмотрел на подошедшего парня.

— Как тебя зовут, незнакомец?

— Хуан Гонсало Ортего.

— О, какое звучное имя, — ехидно поморщился сеньор Хименос.

Парень в ответ пожал плечами, дескать, имя даётся родителями.

— Ладно, не обижайся, — успокоил парня хозяин клуба, — бывают и не такие имена.

— А я и не обижаюсь, мне моё имя нравится.

— Значит, ты приехал в Мексику? А может, собираешься двинуть в Америку?

— Да нет, сеньор, я собираюсь остаться здесь.

— Значит, тебе нужны документы, работа… А твоя сестра работать-то хоть умеет?

— Умеет, — коротко сказал Хуан, сам не веря в то, что произносит.

А в то время, пока Хуан разговаривал с сеньором Хименосом, с Марианной происходило следующее.

Мужчины обступили девушку и стали подсмеиваться над ней. Один из них, тот, который победил сеньора Хименоса в кулачном бою, взял бильярдный кий и задрал подол платья девушки.

Марианна как могла, отбивалась, сверкала глазами, бранилась, но это ещё больше подзадоривало мужчин.

— О, какая фифа, давно у нас не было таких красоток, — выкрикивали мужчины.

— Да я вам глаза выцарапаю, да я вас убью, уничтожу!

— Ой, какая страшная цыпочка, она страшнее тигра, страшнее крокодила! Не бойся, Балтазар, задери повыше её платье.

И Балтазар старался, как мог. Марианна едва успевала уворачиваться, а он наседал на беззащитную девушку.

Услышав крики и хохот, сеньор Хименос с удивлением взглянул на забавляющихся мужчин и хмыкнул.

А Хуан зло поморщился и решительно направился на помощь Марианне. Он оттолкнул одного из мужчин.

— Да оставьте меня в покое! Отвяжитесь, что я вам сделала?! — кричала Марианна.

Хуан вырвал кий из рук Балтазара и швырнул в сторону. Никто из мужчин подобного не ожидал.

— Я попрошу оставить эту даму в покое, — спокойно и уверенно произнёс парень, прикрыв собой девушку.

— Это ты просишь? — сказал Балтазар, который был почти на голову выше Хуана.

— Я прошу, — так же спокойно и уверенно ответил Хуан.

— Вы слышали, он просит, — оглядев всех собравшихся, захохотал Балтазар. — Этот недоносок просит меня, Балтазара, и вы думаете, я послушаю его?

— Дай ему, Балтазар, дай! — Двинь ему в челюсть!

— А ты попроси меня хорошенько, попроси, назови меня сеньором и попроси, — на окровавленных губах Балтазара появилась злая усмешка.

— Я не хочу с тобой драться, — негромко сказал Хуан.

— Вы слышали, он не хочет со мной драться, этот недоносок! Этот муравей не хочет со мной драться!

Возможно, Балтазар сказал бы ещё какую-нибудь гадость, но не успел.

Хуан Гонсало отошёл на полшага в сторону и нанёс резкий удар правой рукой в челюсть Балтазару.

Грузный кулачный боец покачнулся, и едва устоял на ногах. Тут же несколько друзей кинулись к Хуану Гонсало.

— Нет-нет, он мой, не лезьте! — закричал Балтазар, принимая бойцовскую стойку.

Из его губы текла кровь, капала на рубаху и расплывалась тёмными пятнами.

— Ну-ка, недоносок,, посмотрим, на что ты способен, — прошептал Балтазар и попытался нанести правой удар в голову Хуану.

Но это не удалось. Кулак просвистел над головой. Тогда Балтазар попытался достать своего противника левой. Но как, ни старался, как, ни целился, все удары приходились в пустоту.

Зрители приободрились. Подобной ловкости они давно не видели.

Терпению Хуана Гонсало пришёл конец, он понял, что если не станет драться по-настоящему, этот инцидент закончится для него, плачевно.

Он вновь увернулся и правой нанёс удар в живот Балтазару. За ударом правой последовал удар левой в печень, затем ещё один удар в грудь.

Балтазар покачнулся, но на ногах устоял. На его лице было недоумение: как так, он, Балтазар, не может попасть в какого-то мальчишку, а тот наносит довольно ощутимые удары. И Балтазар понял, что не сможет достать ударом ловкого соперника.

Он как разъярённый бык кинулся на Хуана, схватил его за плечи и прижал к себе.

Но Хуан Гонсало изо всей силы толкнул головой в грудь своего соперника — и тот полетел, ударившись спиной о стол. Хуан дал возможность Балтазару встать на ноги, и когда тот бросился на него в атаку, Хуан вновь увернулся от прямого в голову, и нырнув под левую руку, стал наносить методично один за другим удары в голову Балтазару.

Тот, пошатываясь, отступил, его тяжёлые кулаки опустились и тогда Хуан нанёс два сильнейших прямых с левой и с правой в челюсть.

Балтазар покачнулся, ноги подкосились и он, теряя сознание, рухнул, опрокидывая пустые бочки.

— Бей его! Бей! Ещё! — возбуждённо кричала Марианна.

— Так! Так! Давай, парень, давай, испанец! Бей Балтазара! — скандировали мужчины, радуясь точным и красивым ударам.

Но едва их кумир оказался на полу, они тут же, кинулись на незнакомца.

Возможно, Хуану Гонсало пришлось бы очень плохо, если бы не сеньор Хименос. Он, потирая руки от возбуждения, вскочил из-за стола и громко, на весь зал закричал:

— А ну, стоять!

Все остановились, как вкопанные.

Сеньор Хименос неспешно подошёл к Хуану Гонсало и довольно продолжительное время изучающе смотрел на парня.

— Да ты ничего, довольно ловкий, — наконец-то сказал сеньор Хименос.

В ответ Хуан Гонсало едва заметно кивнул головой. Кроме владельца клуба на парня с нескрываемым интересом смотрела танцовщица Сильвия, считавшаяся первой красавицей в клубе сеньора Хименоса. Она демонстрировала, ничуть не смущаясь мужчин, все свои прелести. Её взгляд был довольно красноречив.

Но Хуан Гонсало даже не обратил внимания на эту пышногрудую красавицу. От возбуждения он потирал ещё не остывшие кулаки и немного затравленно озирался по сторонам, боясь внезапного нападения.

Но сеньор Хименос вышел на середину зала, поднял руку и возбуждённые мужчины замерли. Ссориться с хозяином клуба никто не собирался, ведь после того, как поссоришься с сеньором Хименосом, жди неприятностей. Мало того, что тебя могут в кровь избить, тебе ещё никогда в клубе не нальют ни пива, ни виски. А это для мужчин было большим несчастьем и навряд ли, кто-нибудь из собравшихся, отчаялся бы на подобный поступок.

Все смотрели на молодого незнакомца довольно враждебно. Но никто не отваживался на него броситься с кулаками.

Сеньор Хименос сделал ещё несколько шагов и застыл на расстоянии вытянутой руки от Хуана Гонсало.

— Да ты, парень, действительно ловок. И откуда же ты такой взялся?

Хуан задумался, а затем, глядя прямо в глаза сеньору Хименосу, сказал:

— Я приехал из Санта-Риберры, наверное, вы слышали о таком селении?

— К сожалению, не слыхал, — сеньор Хименос отрицательно покрутил головой, — наверное, это где-то на берегу, не правда ли?

— Да, на берегу океана, рядом с моим домом.

— Ах, так у тебя есть и дом? — изумлённо глядя в глаза парню, сказал хозяин клуба.

— Был дом, но его сожгли.

— Тогда я тебя понимаю. Но получается не очень красивая история…

— А в чём дело? — Хуан Гонсало отступил на полшага, как бы ожидая удара.

— А дело, собственно говоря, в том, что ты как бы обидел меня.

— Я обидел вас?

— Ну да, меня. Ты набил морду Балтазару, а Балтазар перед этим выбил мне зуб, — и сеньор Хименос засунул указательный палец в рот, демонстрируя дырку в верхней челюсти.

Хуан Гонсало пожал плечами.

— Я не хотел драться, сеньор Хименос, он сам, первый начал.

— Знаю, знаю, — сеньор Хименос опустил пальцы в карман своей жилетки и важно оглядел всех собравшихся.

Затем он вытащил руку из карманчика жилетки и указательным пальцем подозвал к себе Чико. Тот послушно, как собачонка к хозяину, подбежал к сеньору Хименосу.

— Слушай, отведёшь этого недоноска и его девчонку к Молли и скажи, что это я приказал.

Затем он ещё раз оглядел собравшихся, посмотрел на поверженного Балтазара, который вытирал кровь с разбитого лица, и на его лице появилась самодовольная улыбка.

— Вот что я тебе скажу, парень, я сам отведу тебя к Молли, прямо сейчас и пойдём.

Хуан Гонсало уже несколько раз ощущал на себе какие-то странные взгляды, но никак не мог понять, кто же это на него так внимательно и пристально смотрит.

Наконец он поднял голову и внимательно огляделся по сторонам. И тут его словно ударило током, словно на него плеснули стакан кипятка. Он увидел красавицу Сильвию, которая стояла, прислонясь плечом к колонне, и немного исподлобья смотрела на парня.

Хуан Гонсало изобразил на своём лице вначале изумление, а затем постарался приветливо улыбнуться красавице.

Та ответила ему такой же доброжелательной и ласковой улыбкой.

Марианна видела, как её спутник переглянулся с женщиной, и на её лице появилось совершенно иное выражение — это была смесь злобы и досады. Она тут же встала перед Хуаном Гонсало, закрыв собой его от Сильвии.

Проститутка, стоящая у колонны, с досады сплюнула на пол и растёрла свой плевок ногой в туфельке на высоком каблуке.

Если вначале Мексика встретила приехавших из Европы ярким солнцем, то сейчас на улице шёл ливень. Под ногами были лужи, люди жались под крыши, прятались от проливного дождя.

Сеньор Хименос, выйдя на крыльцо, с неудовольствием посмотрел на серое небо, сплюнул сквозь дырку от выбитого, зуба и, щёлкнув, раскрыл свой зонт.

У Хуана Гонсало конечно же зонта не было, ведь он был простым парнем, приехавшим из дикой провинции в надежде найти своё счастье на другом континенте. Зато его подруга Марианна раскрыла свой зонт и довольно учтиво предложила Хуану место под ним.

Впереди всех бежал подросток Чико в надвинутом на самые глаза чёрном котелке. Буквально через несколько минут он насквозь промок, но тем не менее, бежал весело, разбрызгивая воду и не обращая внимания на огромные лужи, которыми буквально в считанные минуты покрылись узкие, мощённые камнем, улицы Сан-Диего.

Сеньор Хименос важно шествовал впереди под своим большим чёрным зонтом, а за ним неторопливо двигались Хуан Гонсало и Марианна, которая прижималась к плечу парня.

— Ты был таким смелым, ты так красиво дрался! Я думала, этот Балтазар тебя убьёт. Но знаешь, Хуан, я думала это только вначале.

— Но ты же, видела, как я его…

— Да, это было просто замечательно. А эти мужики… они чуть не набросились на тебя, я уже боялась, что они тебя могут и убить.

— Да ну, убить… Я бы их всех… — важно заметил Хуан, на что Марианна не ответила, а едва заметно улыбнулась кончиками губ.

Так они и шли по узким улочкам Сан-Диего: впереди бежал двенадцатилетний Чико, насквозь промокший, затем важно шествовал сеньор Хименос, а за ним спешил Хуан и Марианна под одним зонтом.

Сеньор Хименос приветливо раскланивался с важными торговцами, стоящими по обеим сторонам улицы под тентами, рядом со своими товарами. Все они вежливо кивали сеньору Хименосу, и по их лицам и поклонам было понятно, что они боятся сеньора Хименоса и всецело, от него зависят.

А тот демонстрировал всю свою важность вновь приехавшим. Он довольно небрежно махал рукой и даже не снимал своей шляпы.

Наконец-то путешественники поднялись вверх по улице, свернули в один переулок, в другой и остановились у двухэтажного обшарпанного здания, вокруг которого были лужи грязи и огромные кучи всевозможного мусора и отходов.

Завидев сеньора Хименоса, на крыльце появилась владелица и хозяйка гостиницы мадам Клотильда. Каким образом француженка оказалась здесь, в Сан-Диего, никто не знал. Да правда, это было и не интересно, главное, что она владела гостиницей комнат на двадцать, в которой ютились проститутки из самых разных стран и разговаривавшие на всевозможных языках.

Но Сан-Диего был таким местом, где можно было договориться, даже не зная языков, объясняясь жестами и взглядами.

Мадам Клотильда, так её величали в этом квартале, важно вышла на крыльцо, держа за хвост огромную крысу. Она поклонилась сеньору Хименосу и швырнула крысу в одну из куч мусора.

Увидев подобное, Марианна поморщилась и брезгливо отскочила в сторону. Но дождь был настолько сильным, что ей пришлось вернуться под зонт.

— Сеньор Хименос, — поклонившись, сказала сеньора Клотильда, — я очень рада вас видеть. Что вас привело в мои владения?

— Клотильда, — без каких-либо знаков внимания сказал сеньор Хименос, оглядев владелицу гостиницы с ног до головы, — мне надо поселить этого парня и девушку.

— Да-да, сеньор Хименос, как раз есть свободная комната. Сегодня утром один из моих жильцов покончил жизнь самоубийством.

— Как? — без всякого интереса осведомился сеньор Хименос.

— Да он, придурок, перерезал себе горло бритвой.

— Это же надо! — сеньор Хименос вновь сплюнул себе под ноги. — А как он это сделал?

— А вот этого я, к счастью, не видела. Когда пришли, вся комната была залита кровью. Знаете, сеньор Хименос, её было почти, что по колено.

— Ну, нет, Клотильда, это ты врёшь, не может быть крови по колено.

— Конечно, сеньор Хименос, я немного приврала, а в общем-то крови была полная комната.

— Ладно-ладно, посели этих двух — недоноска и его девицу, я тебя за это отблагодарю.

Мадам Клотильда учтиво поклонилась сеньору Хименосу.

Сеньор Хименос переступил порог гостиницы — публичного дома. Проститутки со всех сторон бросились к нему. Они ухмылялись, раскланивались, улыбались, подмигивали.

Сеньор Хименос приподнял шляпу.

— Привет, девушки, я вам привёл замечательного сеньора, — представил он входящего в гостиницу-бордель Хуана Гонсало и его подругу.

Чико втащил большой кожаный саквояж.

Проститутки, завидев мальчишку, стали к нему приставать. Они нахлобучивали ему шляпу на глаза, щекотали, щипали, дёргали, пинали.

А Чико, как взрослый мужчина, стал на них ругаться, чем привёл проституток в неописуемый восторг.

Марианна, сообразив, куда они попали, тут же прижалась плечом к своему спутнику, боясь, что он её может бросить или оставить на растерзание таких ужасных девиц.

А те с интересом изучали вновь прибывших.

— А он хорошенький, — сказала толстая проститутка худосочной крашеной блондинке.

— Да-да, он очень интересный, только что-то у него нос подбит.

— Да нет, это тебе кажется, это у тебя нос подбит, — ответила толстая проститутка худой.

Мадам Клотильда уверенно поднималась по скрипучей деревянной лестнице. Всё время, пока она двигалась, её сопровождали взгляды жилиц. Это были завистливые, недовольные, злобные взгляды. И каких только чувств не было во взглядах женщин на свою хозяйку!

Хуан Гонсало, Марианна и Чико поднялись на второй этаж. Распахнулась дверь, и они оказались в небольшой комнате с одним окном.

Мадам Клотильда огляделась по сторонам, увидела на столе пустую бутылку из-под виски, взяла её за горлышко и вышвырнула прямо на улицу, даже не задумываясь о том, что в этот момент по улице мог кто-нибудь проходить, и бутылка могла угодить ему прямо в голову.

Марианна даже зажмурилась, ожидая крика или глухого удара.

А мадам Клотильда, выбросив бутылку, хлопнула в ладоши, вытерла руки о подол своего чёрного шёлкового платья и самодовольно оглядела комнату.

— Правда, она не очень большая, это не королевские покои, но, думаю, таким молодым людям это то, что надо. Вы, если хотите, можете заниматься здесь всем, чем угодно.

Сказав это, мадам Клотильда недовольно взглянула на Чико, который, как верный пёс, крутился по комнате у её ног. Она, взглянув на подростка, кивнула ему и, указав пальцем, куда следует поставить саквояж, отослала прочь.

Чико, немного виновато оглядываясь, быстро исчез так, как будто его здесь и не было.

— Ну что, вам нравится комната?

Марианна зло и недовольно посмотрела на Хуана Гонсало, своим видом показывая неудовлетворение.

А Хуан Гонсало согласно закивал.

— Да-да, мадам Клотильда, всё просто превосходно, я даже не ожидал, что вы дадите нам столь замечательную комнату.

— Я знала, что вам понравится, — мадам Клотильда щёлкнула пальцами как заправская испанская танцовщица и, покачивая бёдрами, прошлась по комнате.

— Но вы же, мадам Клотильда, — извиняющимся и в то же время настойчивым голосом, принялась объясняться Марианна, — не думаете, что мы с ним… — она кивнула на Хуана, — будем жить в одной комнате?

— А мне всё равно, в одной или в двух вы будете жить комнатах, главное, чтобы денежки вы платили исправно каждую неделю, — и на этот раз она посмотрела на Хуана Гонсало.

Тот приподнял кепку, сдвинув её на затылок, и согласно кивнул:

— Да-да, всё понятно, каждую неделю.

Марианна уже на лестнице догнала мадам Клотильду.

— Вы что, не понимаете, что нам надо две комнаты? — она посмотрела на хозяйку гостиницы так строго, как смотрит школьный учитель на нерадивую и нерасторопную ученицу.

Мадам Клотильда, уперев руки в бока, с видом победителя посмотрела на неопытную девушку и ухмыльнулась.

Но взгляд Марианны был настолько однозначен, что мадам Клотильда тут же, оглянулась и закричала, перегнувшись через перила балкона.

— Сеньор Хименос, кого ты мне прислал? Ты послушай, что требует эта девчонка!

Возможно, ничего бы с гостиницей не получилось, возможно, мадам Клотильда выставила бы Хуана и Марианну на улицу, если бы Хуан не проявил некоторую смекалку. Он тут же отстранил Марианну и, подмигнув, заставил её прекратить разговоры. А сам вплотную приблизился к хозяйке гостиницы, даже взял её за локоть.

— Всё прекрасно, комната замечательная, с видом на улицу. Не беспокойтесь, мадам Клотильда, денежки я буду платить исправно, всё будет хорошо, — и он посмотрел ей прямо в глаза.

Мадам Клотильда, конечно же, понимала и видела всякие взгляды, но парень взглянул на неё так красноречиво, что не надо было никаких слов.

Она согласно кивнула и, ещё больше покачивая бёдрами, двинулась по скрипучим ступенькам — туда, где столпились её подопечные и сеньор Хименос.

Внизу Клотильда остановилась и, взглянув на Хуана, небрежно заметила:

— Наверное, парень, твою сестру в детстве очень сильно баловали.

Произнося слово «сестру», хозяйка гостиницы скептически усмехнулась, говоря этой ухмылкой, что она понимает, что Марианна никакая не сестра Хуана Гонсало.

Парень вошёл в комнату и плотно затворил за собой дверь. Марианна стояла, повернувшись к нему спиной, и глядела в окно, за которым шёл проливной дождь. По стеклу бежали струи, как будто бы это слёзы текли по щекам.

Когда щёлкнула дверь, девушка вздрогнула.

Хуан Гонсало осмотрел комнату.

В углу стояла большая двух спальная кровать, застланная грязным бельём.

Хуан подумал:

«Сколько же здесь людей уже спало до меня, и сколько же будет спать после того, как я покину это жилище? Но это всё ерунда, главное сейчас — это успокоить Марианну».

Он посмотрел на девушку, и ему показалось, что её плечи вот-вот дрогнут, и она разрыдается. Она явно ждала от Мексики совершенно другого, надеялась на какое-то призрачное счастье, думала, что всё здесь будет совсем не так, как в Испании.

Мексика и Сан-Диего встретили девушку враждебно. А вот к нему, к Хуану Гонсало, новый континент был довольно приветлив, как родной отец к сыну.

— Что-то не так? — подойдя к Марианне, спросил Хуан.

Та вместо ответа вздрогнула.

— Ничего, я сейчас закрою окно и не будет так холодно, — парень подошёл и опустил раму.

Сразу же в комнате стало тише, исчезли шумы с улицы. Зато стали явственнее голоса, раздающиеся снизу и за стенами. Где-то слышался хохот, где-то пьяный крик, внизу слышалась ужасная брань.

Но для Хуана Гонсало все эти звуки казались знакомыми и привычными, а вот Марианна вздрагивала от каждого звука.

— Успокойся, — негромко сказал Хуан Гонсало, — это не худшее место.

— Для тебя может быть и не худшее, — обронила девушка, — а для меня хуже некуда.

— Успокойся. Постель есть, в комнате тепло, так что всё будет замечательно.

— Не будет! — воскликнула девушка, снимая шляпку.

— Ложись, согрейся, успокойся, всё будет замечательно.

— Не будет! Не будет! — вновь повторила Марианна, забираясь в постель прямо в одежде.

Она явно брезговала раздеться, а может, стеснялась парня. Ведь мало ли что может быть с девушкой, оказавшейся в одной комнате с незнакомым мужчиной.

Хуан Гонсало всё время чувствовал себя в напряжении. Он постоянно отворачивался к стене, слыша шорох пружин матраса. И в то же время ему хотелось оглянуться, хоть бы краешком глаза взглянуть на Марианну. Ведь он помнил тот день, когда впервые увидел её в конюшне. И ему вновь хотелось её увидеть. Хотелось увидеть её ноги, плечи, услышать её разгоряченное дыхание.

Но он понимал, ещё не пришло время. Может быть, судьба будет к нему благосклонна и тогда он сможет насладиться близостью с этой замечательной девушкой, но не сейчас.

А Марианна в это время лежала, поджав ноги, отвернувшись к стене, и была не в силах сомкнуть глаза. Ей казалось, что стоит только уснуть, как на неё набросятся все эти ужасные люди, которых она увидела здесь, в Сан-Диего, все эти страшные жестокие мужчины с огромными кулаками и кровожадными взглядами, все эти грязные, растрёпанные женщины, населяющие эту гостиницу. И даже хозяйка, ужасная мадам Клотильда, которая неизвестно как и когда оказалась здесь, в Сан-Диего.

«Наверное, — думала Марианна, — её просто выгнали из Франции. Может быть, она укрывается от правосудия, может быть, у неё какие-то нелады с полицией и скорее всего, она ужасная преступница, погубившая не одну жизнь. И вот сейчас я, Марианна, девушка из хорошей благородной семьи, оказалась в руках этой ужасной женщины. Боже…» — Марианна сжимала край подушки, готовая, разрыдаться.

А Хуан Гонсало ещё не ложился. Да ему, собственно говоря, и лечь-то было негде. В гостиничном номере была только одна кровать.

Парень расхаживал из угла в угол, подходил к окну, выглядывал на улицу. Он видел лужи, грязь, видел людей, торопливо шагающих по своим делам, видел пьяных, которые, обнявшись, брели посередине улицы и громко распевали похабные куплеты. Он видел фонарщика, который зажигал тусклые масляные фонари.

Для него эта жизнь казалась удивительной, необычайной, красочной, яркой, полной новых впечатлений после того, что было с ним в маленьком селении на берегу океана, в Санта-Риберре. Здесь для него всё казалось удивительным, новым, полным надежд и обещаний, сулящим счастье и удачу.

И возможно от этого ему не хотелось ложиться спать. А может быть, от того, что рядом с ним в одной комнате была прекрасная девушка, настолько прекрасная и удивительная, что он, Хуан Гонсало, готов был отдать за неё жизнь, готов был сделать для этой девушки всё, даже достать с неба звезду.

Он выглянул в окно. Небо было закутано тёмными мрачными тучами. Ни единой звезды, естественно, не было.

Хуан Гонсало сжал кулаки и загадал желание.

«Если, пока я досчитаю до двадцати, тучи рассеются, и я увижу хотя бы одну звезду, то счастье найдёт меня здесь, на этом далёком континенте».

— Раз, два, три… — медленно считал парень, боясь, что когда он дойдёт до двадцати, тучи будут висеть над Сан-Диего такой же плотной пеленой, как и прежде.

Но где-то на семнадцати тучи раздвинулись, и в небе мелькнула прозрачная голубоватая капля звезды. Её тонкий луч буквально кольнул Хуана Гонсало прямо в сердце.

И парень, вновь сжав кулаки, ударил себя по колену.

— Будет! Будет у меня, земля и я найду счастье здесь, в Мексике!

Он оглянулся. Плечи Марианны подрагивали.

— Мы будем здесь счастливы.

— Ты, может быть, будешь, а я — никогда, — ответила девушка и прижала ладони к лицу.