Вызов

ГЛАВА 11

Даже под одеялом из грозовых туч, плывущих меж горных вершин, и под завывание ветра в ущелье Тысячи Ликов казался скорее музеем, нежели простым перевалом. У входа возвышались два каменных изваяния воинов-великанов — столь искусные, что, казалось, было видно, как их грудные клетки вздымаются и опускаются в такт дыханию. Позади стражей вдоль стен каньона тянулись ещё горельефы, целая каменная деревня великанов. Вот кузнец куёт заготовку топора, вон охотник несёт за ноги пару оленей, там мать наблюдает за борьбой двух сыновей, и сотни других фигур вдалеке, скрытые стонущей вьюгой. Над великанами щебетали скульптуры снежных вьюрков, которые сновали в захватывающем дух лабиринте из ветвей деревьев, и резные ястребы парили в вышине среди горных пиков. Но бехолдеров видно не было, как и каменных великанов — по крайней мере тех, что из плоти и крови.

— Где ты их видел? — прошептал Мелегонт.

Волшебник лежал между Галаэроном и Маликом, внимательно осматривая каньон из-под стелящихся по земле еловых веток. Вала расположилась с другой стороны от эльфа, так близко, что касалась его плеча и бедра.

— Найди хранителя закона, — отозвался Малик. — И посмотри в дверном проёме справа.

Галаэрон принялся изучать скульптуры, пока не отыскал старика-великана со скрижалью в одной руке и кинжалом в другой. Рядом с ним располагался дверной проём с двумя колонами по бокам. Уходя вглубь не больше чем на пару шагов, он заканчивался стеной на том же уровне, что и остальная скульптурная композиция, хитро скрывая настоящий вход под его же изображением. Эффект был настолько потрясающим, что если бы Галаэрон не заметил в тёмном углу несколько пятен, похожих на поблёскивающие глаза, он никогда бы не подумал, что проём настоящий.

Уловив суть искусства великанов, он во второй раз осмотрел стены каньона и сделал несколько открытий. Было ещё два входа — один замаскированный под дверь, а второй — под нишу между парой деревьев; а также полудюжина окон. Почти за каждым поблёскивали глаза бехолдеров.

— Малик, ты спас нам жизни, — сказал Нихмеду. — Спасибо тебе.

— Не знаю, спас ли он наши жизни, — проворчал Мелегонт, — но то, что он помог избежать пары неприятный неожиданностей, — это точно. Здесь больше бехолдеров, чем я ожидал.

— Как их может быть так много? — усомнилась Вала. — Все бехолдеры, с которыми мне приходилось сражаться, были одиночками.

— Ты живёшь слишком далеко от их цивилизации, — пояснил волшебник. — Фаэриммы поработили целый город.

— Фаэриммы? — простонал Малик. Коротышка ползком попятился из-под дерева. — Возможно, дорога в обход гор не такая уж и длинная.

Мелегонт ухватил его за плащ:

— Здесь нет ни одного фаэримма, и я могу провести нас так, что бехолдеры ничего не заметят.

Он начал покидать укрытие, когда Вала сказала:

— Ты же не собираешься просто бросить каменного великана?

— Они либо мертвы, либо покинули эти места, — заметил волшебник, не останавливаясь.

— Не все.

Вала указала на участок у вершины скалы; вдалеке пара серых ног высунулась из туч, чтобы удержать равновесие на крыле каменного орла. Пока путники смотрели, одна нога поднялась по скале выше в поисках опоры, но, не нащупав ничего, вынуждена была опуститься обратно.

— Это всё усложняет, — Мелегонт выбрался из укрытия под деревом. — Нам надо поторопиться, если мы хотим его спасти.

— Тысяча извинений, но ты напрочь лишился рассудка, — Малик выполз следом за волшебником. — Мертвецы никого не спасут!

— Разумеется, ты волен избрать другой путь, — Мелегонт встал и принялся огибать отвесный склон небольшого холма. — Но причин для беспокойства нет. Ты вместе с остальными пойдёшь дальше, как я и планировал. А я просто сделаю небольшой крюк и помогу великану спуститься вниз.

Галаэрон поторопился обогнать Малика с Валой, когда они протискивались следом за волшебником в укрытую лощину, где остались их вещи, а также лошадь.

— Тебе нельзя этого делать, — сказал он.

Мелегонт хмуро посмотрел на него:

— Я не брошу никого на забаву бехолдерам. Только не тогда, когда в моих силах предотвратить это.

— Похвально, но ты — единственный, кто знает, куда нам идти и кого мы ищем, — вмешалась Вала, высказав то, о чём думал эльф. — Если что-то пойдет не так…

Волшебник выглядел оскорблённым:

— Речь идет всего-то о кучке бехолдеров.

— Я не могу тебе позволить так рисковать, кода судьба Эверески висит на волоске, — произнёс Нихмеду. Несмотря на возражения, желание мага освободить великана развеивало многие сомнения на его счёт. — Я пойду спасать. Либо ты предпочтёшь рассказать, кого мы ищем, кем бы он ни оказался.

Выражение лица волшебника стало мрачнее обычного.

— Будь осторожнее со своими желаниями, юный эльф, — он перевёл взгляд с Галаэрона на Валу и обратно. — Хорошо, будь по-твоему, если только ты всё ещё можешь использовать иную магию — ту, которую я тебе показал.

Малик весь обратился в слух:

— Что значит «иная магия»?

— Тебя это не касается, — Мелегонт повернулся к коротышке спиной. — А даже если бы и касалось, сейчас нет времени объяснять.

— Я всё понимаю, — тот протиснулся и встал прямо между Галаэроном и волшебником. — Вот только я всегда полагал, что Плетение — единственный источник магии.

Мелегонт сердито глянул на него:

— Почему это тебя так интересует? Ты маг?

— У меня широкий круг интересов, — отозвался коротышка. — Магия входит в него, для моего господина…

— Поговорим позже, — перебил Мелегонт.

Он взглянул в сторону Валы. Та подхватила Малика за шиворот и, несмотря на все его попытки объяснить своё любопытство, оттащила назад. Её действия были достаточно грубыми; лошадь с печальными глазами даже предостерегающе заржала.

Волшебник обернулся к Нихмеду:

— Итак, по поводу иной магии…

— Она всё ещё доступна мне, — ответил эльф, решив до поры до времени скрыть кое-какие подробности. — Вот, что я хочу сделать…

Галаэрон изложил план. Когда он закончил, Малик снова не выдержал:

— Ты можешь дважды сотворить одно и то же заклинание? — вопрос донёсся издалека, оттуда, где стояла лошадь и куда Вала оттащила коротышку. — Как же ты удерживаешь заклинания в памяти, чтобы использовать их больше одного раза? Или это из-за «иной магии»?

— Тихо! — шикнул Мелегонт.

Он всерьёз рассердился, но Вала уже обхватила шею Малика одной рукой, а второй рукой зажала ему рот и ловко поставила коротышку между собой и лошадью, когда та попыталась укусить её.

— Хочешь выдать нас? — спросила женщина.

Он побледнел и покачал головой. Волшебник вернулся к эльфу:

— Помни, бехолдеры чуют теневую магию хуже фаэриммов, но всё равно они способны развеять её. Если они заметят тебя, старайся не попадать под лучи их центральных глаз.

— Этот урок я усвоил еще во время схватки с первым, что нам встретился, — ответил Нихмеду.

— Хорошо, — Мелегонт порылся в рукаве и достал небольшой клочок чего-то, что выглядело, как чёрная мгла. — Это теневой шёлк, основной элемент практически любого волшебства преобразования тени. Я покажу тебе одно заклинание, которое может оказаться полезным, и в путь.

Маг начал делать пасы, но заметил, что Малик наблюдает. Тогда он повернулся спиной к мужчине, шепнув Галаэрону:

— Есть в нём что-то такое, что вызывает недоверие.

— Да, таинственные люди могут быть подозрительными, — пробормотал Галаэрон, борясь с искушением прокомментировать нехорошие предчувствия относительно самого Мелегонта. — Ты показываешь мне изменённое заклинание паутины?

Волшебник поднял бровь:

— Я как-то не думал об этом, как о паутине, но да, я полагаю, что суть в этом.

Он закончил демонстрацию, а эльф повторил слова и движения, чтобы удостовериться, что понял всё правильно.

— Потрясающе, — Мелегонт только и мог, что покачать головой. — Магия никому не должна даваться так легко.

— Это нелегко, правда, — признался Нихмеду. — Мне нужно тренироваться, как любому другому, чтобы усвоить что-то новое. Но когда это практически заклинание, которое я уже знаю, ничего не стоит заметить несколько изменений и понять их роль.

— Несколько изменений? — на этот раз волшебник покачал головой скептически. — Да уж, совсем ничего не стоит!

Он повернулся к остальным и начал совершать над землёй круговые движения руками, создавая парящий теневой диск, похожий на тот, что они использовали для перевозки раненых эльфов. Малик смотрел с любопытством, потом отстегнул подпругу и положил седло по центру платформы. Когда он убрал удила изо рта лошади, Мелегонт не выдержал:

— Совсем необязательно бросать твою кобылу здесь. Если мы завяжем ей глаза, она даже не сообразит, что мы движемся.

— Ты неправильно понял. Келде не нужна повязка, — Малик взял кобылу за поводья и без труда заставил её запрыгнуть на диск. — Она всегда была верной лошадью, и если вы, безумцы, решили убить нас всех из-за одного трусливого великана, которому не хватает храбрости умереть вместе со своими родичами, я не хочу, чтобы она застряла в этих горах потому, что мне не хватило ума разнуздать её.

Коротышка взобрался на диск и от души поцеловал кобылу в морду. Галаэрон взглянул на остальных людей и по выражению их лиц понял, что они не меньше его озадачены подобным поведением. Мелегонт с Валой взошли на диск следом, после чего волшебник произнёс заклинание, сделавшее платформу и всё, что на ней, невидимым. Раздалось испуганное ржание, за которым тут же последовал шепот Малика, упрашивающего лошадь соблюдать тишину, чтобы их всех не убили. Порыв ветра закрутил снег в белую воронку, которая поползла по лощине вниз к дороге и исчезла в пурге.

— Встретимся на другой стороне, Галаэрон, — раздался голос Валы. — И будь осторожен.

— Можешь рассчитывать на это, — ответил эльф. — Но если что-то случится…

— Ты будешь предоставлен самому себе, — подхватил Мелегонт. — Не волнуйся.

— Это самая здравая мысль, высказанная любым из вас с того момента, как я спас вас своим костром, — добавил Малик.

Нихмеду подождал ещё немного, позволяя им удалиться на безопасное расстояние, затем сам произнёс два заклинания. К его удивлению, он не ощутил холодной магии, врывающейся в него, как во время атаки багбиров. Чтобы вызвать волшебство, ему пришлось сосредоточиться на своём теневом воплощении, — принять его, если уж начистоту, — и открыть себя для силы холодной магии. Объяснялось ли это промедление отсутствием теней в пурге или тем, что он не был поглощён сражением, эльф не знал. Галаэрон просто был рад, что сохранил больше контроля над волшебством, чем думал.

Лёгким прыжком Нихмеду поднялся в воздух над елью и заскользил к Тысяче Ликов, держась намного выше каменных статуй стражников. Чтобы избежать возможного столкновения, было условлено, что эльф полетит выше, чем великан, а Мелегонт ниже. Это заставляло волшебника и других перемещаться ближе к области, охраняемой бехолдерами, но избежать подобного было невозможно: платформа не могла подняться более чем на дюжину футов над землей.

Галаэрон помедлил при входе в ущелье и с помощью заклинания поискал магическую защиту. Он заметил с десяток бехолдеров, притаившихся в тенях сводов. Глаза монстров мерцали то там, то здесь, как десятки светлячков. При таком количестве направленных в его сторону глаз эльф занервничал, и холодная магия с лёгкостью проникла в него. Если в большинстве эльфийских общин скульптуры двух стражей говорили о наличии защитных заклятий, то у каменных великанов дела обстояли иначе. Изваяния были просто красивыми статуями, созданным с целью приветствовать — или, возможно, устрашать, — входящих в ущелье, и ничего более.

Нихмеду полетел дальше, поднимаясь к скалистым вершинам. Ноги великана были полностью скрыты низкими тучами, ползущими по верхушкам гор, так что эльф ориентировался на скульптуру орла. За двадцать шагов до огромной птицы Галаэрон неожиданно заметил, как множество глаз сверкнуло из окна, укрытого под гигантским крылом. Может, коротышка и прав. По правилам Стражи Гробниц, эльфу не следовало даже пытаться освободить великана — спасение одной жизни просто не оправдывало опасность для четырёх.

Хорошо, что никто особо не соблюдал это предписание.

Нихмеду добрался до стены и поплыл вверх, в облака, касаясь рукой скал, чтобы ориентироваться в серой мгле. Он почувствовал, как орлиное крыло скользнуло под кончиками его пальцев, после чего Галаэрон поднялся мимо размытого силуэта ступни, длиной с эльфийское предплечье. Как такие огромные пальцы ног смогли зацепиться за узкий выступ — даже представить было сложно, но гигантская лодыжка дрожала от усталости. Нихмеду пролетел вдоль громадной ноги к талии великана, где ему пришлось огибать пояс с инструментами — стальными молотами различного размера — потом он продолжил подъём. Эльф облетел стороной пещеру-подмышку, сделал петлю над бугрящимся бицепсом, миновал толстую, как колонна, шею и заглянул в глаза размером с тарелки.

Достав из кармана кусок медной проволоки, Галаэрон потёр его между большим и указательным пальцами. Теневая магия наполнила его, Нихмеду указал на голову великана и начал шептать:

— Не кричи, великан. Тебе нечего бояться.

Тот вздрогнул, потерял опору и застонал. Эльф проклял недостаток самоконтроля у здоровяка, скользнул на некоторое удаление вдоль утёса и достал теневой шёлк, который ему дал Мелегонт. Проблеск надежды отразился на громадном лице, глаза шарили вокруг в поисках спасителя.

— Будь осторожен! — хотя шёпот гиганта казался громким, как яростный порыв ветра, Нихмеду не боялся, что его услышат. Заклинание, которое он произнёс, предотвратило бы это. — Где ты?

Прежде чем Галаэрон успел ответить, бехолдер проплыл вверх, оказавшись между эльфом и великаном. Тварь была так близко, что впору пнуть, а несколько глазных стебельков колыхались в направлении эльфа, но, похоже, незримое присутствие Галаэрона так и не было замечено.

Конусообразный синий луч ударил из крупного центрального глаза и начал блуждать по телу каменного великана. Нихмеду поднял было руки, готовясь произнести выученное от Мелегонта заклинание, но остановился: гигант продолжал цепляться за утёс и не выказывал такого страха, как раньше. Очевидно, что ни великан, ни глаз-тиран не были удивлены, увидев друг друга. Выходит, осознал Галаэрон, их враги знали Мелегонта лучше, чем тот предполагал.

Бехолдер перевёл луч на утёс и поводил им наудачу из стороны в сторону. Не теряя из виду многочисленные глаза существа, эльф проплыл ему за спину. По всем правилам, Нихмеду следовало быстро исчезнуть; это гораздо лучше, чем понадеяться избежать ловушки, рассчитанной на поимку волшебника. Но было слишком поздно — Галаэрон уже увидел надежду в глазах великана.

Закончив изучать утёс, бехолдер принялся вертеться, водя лучом туда-сюда по облакам. Эльф поспешил укрыться за спиной гиганта. Наконец, враг сдался и повернулся к своей жертве:

— Почему ты застонал?

— Я соскользнул, — ответил тот.

— Ты бы не стал лгать несчастному Канабару, не так ли? — пока он это произносил, один из его глаз потянулся к гиганту. — Не после того, как Канабар сказал остальным, что ты можешь быть полезен? Ты бы не стал лгать Канабару, спасшему тебе жизнь, правда?

— Нет, я бы не стал лгать.

Великан напрягся всем телом, пытаясь устоять перед чарами существа, и Галаэрон начал беспокоиться. Бехолдер Валы даже с девятью занавешенными глазами смог сокрушить его лучшего разведчика. Сколько шансов устоять против того, кто может использовать все одиннадцать?

Гигант заговорил снова, на этот раз более высоким голосом и нараспев:

— Арис никогда бы не стал лгать своему другу Канабару.

Нихмеду оттолкнулся от утёса и выглянул из-за широкой спины Ариса как раз вовремя, чтобы увидеть, как зубастая пасть бехолдера изогнулась в усмешке.

— Так-то лучше, — произнёс монстр. — Итак, почему Арис застонал?

По телу великана пробежала дрожь.

— П-п-потому что его нога соскользнула.

— А почему его нога соскользнула? — спросил бехолдер. — Скажи своему другу Канабару.

Лишь только глаз-тиран это произнёс, Галаэрон швырнул в его направлении обрывок теневого шёлка и произнёс заклинание, полученное от Мелегонта. Взгляд монстра метнулся на голос, но магическая формула подействовала быстро, и через мгновение Канабар был окутан вязкими тенями.

— Эй! — прогремел Арис. Великан повернулся и уставился прямо на Нихмеду, который стал видимым в момент атаки. — Что ты сделал с моим другом, глупый эльф?

— Не он твой друг, — сказал Галаэрон, пытаясь придумать, как спасти зачарованного гиганта. — А я.

Нихмеду потянулся было к мечу, но заметив, как разрушающий магию луч бехолдера прожёг вязкую тень над его центральным оком, придумал кое-что лучше. Он выкрикнул несколько отчасти волшебных слов — и скрылся за великаном. Монстр так торопился прервать заклятие Галаэрона, что качнулся вперёд, задев синим лучом спину Ариса.

Луч полоснул эльфа по плечу, из-за чего тот полетел вниз, чудом успев ухватиться за пояс гиганта. Бехолдер попытался поднять тревогу, однако со ртом, полным теневого вещества, способен был только сдавленно мычать.

Всё ещё цепляясь за пояс одной рукой, Нихмеду выхватил меч и собрался с духом, чтобы атаковать — но только и смог что открыть рот от удивления, когда Арис запустил руку в туман и схватил Канабара. Бехолдер выглядел как спелая дыня в пятерне великана.

— Настоящий друг! — прогремел Арис.

Существо успело пробубнить что-то неразборчивое, прежде чем Арис впечатал его в скалу.

— Хвала Повелителю Лесов! — выдохнул Галаэрон. — Я не был уверен, подействует ли его луч против его же чар.

— Подействовал, — ответил гигант. — Но, боюсь, ты напрасно рисковал собой, эльф.

Арис указал на три округлые фигуры, летящие к ним через туман. Нихмеду оглянулся и увидел другую пару, и ещё две поднимались из облаков под ними. Он убрал меч в ножны и вытянул две пряди теневого шёлка, полученного от Мелегонта.

— Снизу это казалось хорошей идеей.

— Могу себе представить, — согласился Арис. — Если они снова зачаруют меня…

— Никаких обид, — поспешил заверить Галаэрон. — Делай всё, как я говорю, и до этого не дойдёт.

Нихмеду бросил одно, потом ещё два теневых волокна и дважды повторил заклинание с невероятной быстротой. Хотя он учился произносить многократные магические формулы в Академии Магии, это была единственная техника, которая далась непросто, и ради овладения которой ему пришлось тренироваться — пока та не стала для него легче всех остальных. Оба заклинания сработали точно, однако Галаэрон начал уставать и ощущать, будто холод новой магии ломает его кости.

Бехолдеры тревожно забулькали, когда их поглотила трясина из тени, и вскоре столкнулись друг с другом, намертво прилипнув. Не спеша проверять, что там с остальными — хотя и молясь о небольшой передышке, — Нихмеду указал вдаль, к выходу из ущелья, и вызвал своё самое сильное заклятие. Леденящая волна холодной магии пронеслась по его костям, когда чёрный квадрат появился внизу и чуть в стороне.

— В портал! — скомандовал эльф.

Арис покосился вниз:

— Я не пролезу…

— Сейчас же! — всё ещё держась за пояс, Галаэрон прыгнул вниз в надежде, что великан последует за ним. — Прыгай!

С низким рёвом Арис повиновался и отпустил утёс. Эльф краем глаза увидел синий луч, метнувшийся сквозь тучи к порталу — и беглецы рухнули в темноту. Внезапный холод обжёг плоть Нихмеду, а внизу была только бездонная чёрная пропасть. Галаэрона мутило и он слабел, прислушиваясь к своему замершему сердцу. Голова кружилась, все мысли утонули в путанице неопределенных страхов — и тут эльф вернулся в реальность, падая сквозь завывающую белую бурю. Оглушительный рёв заполнил воздух позади него. Нихмеду осмотрелся и увидел огромную серую тушу, летящую рядом, и мелькнувшую прореху из макушек деревьев; а потом мир взорвался какофонией из треска и грохота. Эльф и великан падали на землю, кувыркаясь то в одну сторону, то в другую, налетая на ветви. Галаэрон попытался оттолкнуться подальше от гиганта, но не смог.

А в следующее мгновение он уже рухнул на великана и лежал оглушённый, пытаясь понять, где он и откуда появился здесь. Низкий стон сотряс воздух вокруг, и Нихмеду начал скатываться на землю, так как громадное тело переворачивалось на спину. Оцепенение, последствие заклинания, испарилось мгновенно.

— Арис, стой!

Великан издал испуганный возглас и замер на боку.

— Эльф?

— Он самый, — Галаэрон высвободил руку и спрыгнул в снег. — Ты в порядке?

— Пока да, — Арис показал в глубину бури. Нихмеду забрался повыше и всмотрелся вдаль поверх бедра спутника. Округлый силуэт бехолдера приближался к ним сквозь вьюгу так быстро, что ударялся о стволы деревьев.

— Сделай что-нибудь! — поторопил великан. — Другое заклинание!

— Не думаю, что смогу, — эльф был настолько обессилен холодной магией, которая прошла сквозь него, что не мог перестать дрожать. — Я слишком устал.

— Устал? — прогудел Арис, шаря в снегу в поисках булыжника. — Будешь отдыхать, когда умрёшь!

Сочтя замечание великана разумным, Нихмеду вытянул нить из лоскута теневого шёлка. Он бросил её в сторону бехолдера и уже начал произносить волшебные слова — когда закричал. Холодная магия ударила его и захлестнула. Всё его тело окоченело и раздулось в полтора раза. Галаэрон продолжил заклинание, его кожа стала жёсткой, как мрамор, и белой, как снег. С кашлем он вытолкнул следующее слово — губы онемели и замёрзли настолько, что эльф с трудом закончил формулу.

Бехолдер превратился в огромный шар из вязкой чёрной тени — и сразу же вернулся в нормальное состояние после того, как синий луч прорезал пургу и уничтожил покров снаружи.

— Там! — Арис показал на более удалённый силуэт, спешащий за первым. — Сделай два одновременно, как раньше.

— Я н-не могу.

Даже сказав это, он вытянул две нити из шёлка. На этот раз, когда он открылся для новой магии, она с напором ворвалась в него; тело как будто наполнила расплавленная лава. Нихмеду с криком повалился на снег, катаясь в нём из стороны в сторону. Никакого шипения плавящегося снега или свиста поднимающегося пара не раздалось, вот только весь мир внезапно стал серым и очень тёмным, будто Галаэрон смотрел сквозь завесу дыма.

— Эльф? — Арис оглянулся и обескуражено насупился, потом опустился на колени, так и не выпустив булыжника из рук. — Эльф, у тебя тут есть друзья?

Превозмогая боль, Нихмеду приподнялся и взглянул в сторону преследователей. Из-за затуманенного зрения фигуры в пурге казались вдвойне размытыми, но первый бехолдер был уже так близко, что Галаэрон увидел, как извиваются его глазные стебельки. Второй успел достаточно сократить расстояние, чтобы можно было распознать очертания центрального глаза; а позади бехолдера, очень далеко за его спиной, виднелась фигура на лошади. Вряд ли это был призрак, но облик был слишком размыт, чтобы сказать наверняка — Вала это или Мелегонт; точно кто-то из них двоих.

— Глупец! — эльфу с трудом удалость встать на ноги и обнажить меч. — Да, это мой друг — друг, который не должен быть здесь, но это в его манере.

— Какая чудесная новость, — слова великана прозвучали чуть менее жизнерадостно, чем нужно. — Тогда нам всего-то надо выжить до его прибытия.

Арис с силой швырнул булыжник, который дугой полетел через лес, к ближайшему преследователю. Один глаз на макушке монстра повернулся и выпустил луч серебристого света, предотвратив попадание. Камень взорвался тысячей осколков. Рассудив, что у них осталось около двух секунд до того, как существо приблизится настолько, что сможет достать их лучом, Галаэрон поковылял за дерево. Ноги не гнулись и плохо подчинялись, а оружие в руках казался грубым, орочьим, а не выкованным в эльфийской кузнице.

— Продолжай атаковать! — скомандовал Нихмеду. — Пусть всё их внимание будет сконцентрировано на нас.

— Это не сложно.

Великан метнул ещё камень, который тоже был разрушен серебристой вспышкой. Эльф рванул вперёд и спрятался за тонкой елью, чуть не лишившись головы, когда луч пробил ствол. Верхушка дерева упала в сторону врага, создав небольшое укрытие. Нихмеду бросился под ветви и затаился, полагаясь на маскировку волшебного плаща, чтобы выждать момент для атаки.

— Эльф, — в голосе Ариса была паника. — Что ты творишь?

Галаэрон не ответил, как вдруг синий свет заструился по его плечу и рассеял магию плаща. Эльф выкатился из-под дерева в сторону великана — как раз в тот момент, когда бехолдер опустился с противоположной, используя серебристый луч дезинтеграции, чтобы разнести десятифутовый участок веток в щепки.

Нихмеду метнулся обратно к глаз-тирану, проламываясь через сучья к верхушке ели, приноровился, перескочил через неё и обрушился сверху на врага. Эльф взмахнул мечом и отрубил полдюжины глазных стебельков, затем описал дугу и направил клинок в череп противника.

Оружие вошло на большой палец вглубь и застряло.

— Эльф! — Арис тяжело выдохнул, швыряя булыжник, и заорал: — Ты спятил?

Нихмеду скорее почувствовал, чем увидел, как камень пролетел рядом с его головой, и услышал, как тот рассыпался на тысячи осколков — второй бехолдер был уже совсем близко. Галаэрон спрыгнул с первого, выдергивая клинок за собой. Его рука не задела скалы, он приземлился, кувыркнулся головой вперёд, оказавшись под большой елью — и увидел обоих противников прямо перед собой. Если одному из монстров и доставляла неудобства зелёная кровь, вытекающая из обрубков глазных стебельков, то вида он не подавал.

Эльф поднял меч, но внезапно перед ним вырос Мелегонт, загородив дорогу своей широкой спиной. Нихмеду хватило времени, чтобы заметить, каким неестественным казалось то, что волшебник отбрасывал чёрную, чётко очерченную тень при столь тусклом и скудном освещении — и тогда оба врага обрушились на человека со своими серебристыми лучами.

— Нет! — Галаэрон вскинул меч и бросился вперёд, чтобы предотвратить события, которые, как он прекрасно понимал, означали бы гибель для Эверески. Но когда он пытался пересечь тень Мелегонта, что-то ухватило его за ногу, и он упал плашмя. — Во имя Красной Луны!

Наверняка следующий момент мог стать его последним, он посмотрел вниз и увидел, что тень волшебника держит его за лодыжку.

— Ты справился со своей частью, — прозвучал знакомый голос Мелегонта.

Не успел маг договорить, как со стороны леса раздался приглушённый стук копыт. Вместо того чтобы атаковать Галаэрона, бехолдер покрупнее развернулся на звук — и умер без единого вскрика: чёрный меч Валы прилетел с противоположной стороны и вонзился в него.

Бехолдер поменьше направил все десять глаз в том направлении, откуда появился клинок, и был опрокинут на землю, когда Малик спрыгнул на него с лошади и начал полосовать стебельки кинжалом. Нихмеду поднялся на ноги и поспешил на помощь, но к этому моменту Вала уже добралась до врага. Она подняла одну руку, чтобы позвать свой меч, а другой ударила в глаз, который стал поворачивать к ней, затем поймала оружие и вонзила лезвие в череп бехолдера. В отличие от клинка Галаэрона, её вошёл по рукоять.

— Эльф? — из-за поваленного дерева показалась размытая фигура Ариса, с камнями в обеих руках. — Эльф, ты жив?

— Пока да.

Нихмеду повернулся и увидел, как искажённое тело Мелегонта растворяется в тени, а его тень сливается с уже нормальным телом.

— Мелегонт, ты не должен был рисковать своей жизнью, — сказал Галаэрон. — Мы так договорились, во имя Эверески.

— Это так, — согласился волшебник. — Но раз ты так отчаянно спасал великана, то как я мог позволить ему умереть?