30 Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД).
Галаэрон запустил через стол последнюю кучку драгоценных камней. Мелегонт провёл над ними в начале одной, а затем другой рукой. Не отыскав ничего подозрительного, маг двинулся вокруг стола, повторяя процесс, покуда не убедился, что рука его коснулась каждого камня. Наконец, он покачал головой.
— Ни магии, ни зла. Если жизненная сила Вульгрета и спрятана где-то здесь, её не в состоянии обнаружить мои лучшие заклинания.
Не в силах скрыть разочарование, Галаэрон смел камни на пол, в уже валявшуюся там кучу сверкающих безделушек. Стоящий на коленях Малик, наполовину закопавшийся в груду сокровищ, вздрогнул от их удара, а затем с видом эксперта начал сортировать богатства, бросая самые ценные камни в большой сундук, уже второй, который он намеревался затем вернуть к своей любимой лошади. Вала, проявляющая большую подозрительность с тех пор, как она узнала истинную сущность коротышки, подозрительно глянула на маленького человечка.
— Ты взял что-нибудь непроверенное?
— Я и пальцем не трогал то, что свалилось не со стола, — ответил Малик. — Как думаешь, я очень хочу держать в сокровищнице моего нового дома склянку с личом?
— Если ты лжешь…
— Да сколько раз тебе повторить? — спросил Малик. — Ко мне прицепилось заклинание правды этой шлюхи Мистры и я не способен врать! Можешь лично посмотреть всё, что я взял!
Вала потянулась к сундуку, но Галаэрон остановил её взмахом руки.
— Он ещё ни разу не солгал нам, а это уже больше, чем сделал Мелегонт, — заметил он. — Филактерии здесь нет, или Вульгрет охотится на нас, словно паук на мошек.
Такари повернулась к Джингелшоду:
— Есть ли у него другое убежище? — Поняв, что рыцарь, похоже, не расслышал вопроса, она осторожно сжала его руку: — Ты ещё здесь?
Железный рыцарь разочаровал всех, встретив взгляд Валы:
— Другого убежища нет. Он остается рядом с холмом.
— Тогда он должен хранить филактерию где-нибудь поблизости, — Галаэрон бросил взгляд на дверь. — Развалины такие большие, что на поиски потребуется время.
Мелегонт сделал шаг к Джингелшоду.
— Я сделал всё, чтобы сдержать своё обещание, но здесь есть нечто большее, чем Вульгрет. Обещаю, мы найдём филактерий, но Арис должен был уже закончить свою прогулку. Не удастся ли нам поднять Камень Кары и призвать Шейд? В городе тысячи жителей, и они помогут нам в поисках.
Джингелшод посмотрел на Галаэрона.
— Так будет лучше, — сказал эльф. — В противном случае нам могут потребоваться месяцы.
— Месяцы? — было легко прочесть в глазах рыцаря разочарование. То же, что сжигало Галаэрона. Обещанный конец любого испытания мог заставить дни казаться десятидневками, что было верно как для рыцаря, так и для эльфа.
— Не уверен, что мы сможем прожить так долго, — добавил Галаэрон, взглянув на своих уставших товарищей.
Джингелшод махнул Мелегонту на уходящий вниз провал.
— Зови свой город.
— Мудрый выбор, — и хотя маг пытался выглядеть равнодушным, в голосе его звучала явственная радость. — Ты не пожалеешь.
Не давая Джингелшоду времени на то, чтобы передумать, Мелегонт шагнул через зелёный барьер. Вала, Такари и Малик последовали за ним, а рыцарь и Галаэрон замкнули шествие.
Когда эльф прошёл через дверь, стены пещеры сотряс громкий треск. Он посмотрел вниз, чтобы увидеть Мелегонта, на спине скользящего через серебряное озеро. Волшебник размахивал руками и ногами, и вспышки колдовства рассеивались, касаясь его защиты. Существо, спрыгнувшее с Камня Карсы вслед за ним, было похоже на скелет, с безносым гниющим лицом и лишенным губ ртом. Грязные когти и огонь, пылавший в пустых глазницах, не оставляли сомнений — они, наконец, нашли Вульгрета.
Сделав сальто, Галаэрон схватился за меч. Он даже почти успел вытащить его из ножен прежде, чем коснулся пола. Проплыв полдюжины шагов в дальний конец пещеры, он вынырнул прямо за Джингелшодом.
Расплескивая воду, железный рыцарь нёсся в битву вслед за Такари и Валой. Его большой топор взлетел вверх, чтобы нанести удар. Сначала Нихмеду решил, что их спутник решил атаковать Вульгрета, но нечто гораздо более мудрое и тёмное, жившее внутри него, предполагало иное. Джингелшод пытался уничтожить их с затонувшего моста. Разве не он заставил их переходить мост по одному, чтобы атакующей нежити было проще добраться до путников? После того, как они выжили, он провёл их через жестокую битву с призраками и немёртвыми. Когда и эта затея потерпела крах, он нашёл новое оправдание, чтобы подождать, пока Вульгрет не вернётся. Вероятно, именно Джингелшод предупредил лича об их присутствии — в конце концов, у них был лишь его рассказ о том, как он некогда убил Вульгрета.
Галаэрон метнулся к шее рыцаря. Даже острая эльфийская сталь не смогла нанести доспеху вреда, но это привлекло внимание Джингешода. Он обернулся, и его ужасная челюсть отвисла, почти достав до доспеха. Галаэрон устремился к открывшейся бреши, целя мечом в незащищенную глотку рыцаря.
Рука Джингелшода взметнулась в воздух, отклоняя атаку прежде, чем эльф даже осознал движение.
— Сдурел?
— Едва ли! — свободная рука Галаэрона скользнула в рукав. — Я знаю о твоих играх.
— Играх? — протяжный треск, раздавшийся из битвы за их спинами, заставил рыцаря оглянуться через плечо. — Я ни с кем не играю!
Из рукава Галаэрон достал маленький стеклянный стержень, но пухлая ручка Малика выбила его прежде, чем эльф успел произнести заклинание.
— Дела плохи и без твоей теневой глупости! — Малик ткнул рукой на лаз в форме трилистника, прокопанный в холме Арисом. — Гигант передал мне, что идут фаэриммы.
Галаэрон понимал, что должен быть разочарован в себе. Но он не был. Ложь Мелегонта размыла границу между эльфом и его тенью. Подозрения, раньше казавшиеся глупыми, теперь стали обоснованными. Глянув за Джингелшода, эльф понял, что дела действительно плохи. Мелегонт стоял на коленях. Его борода была обожжена, а в глазах застыла боль. Только непрекращающиеся атаки Валы и Такари, нападающих на лича с разных сторон, не давали Вульгрету нанести смертельный удар по магу.
Издав жуткий вопль, Джингелшод занес топор. Доверяя словам Малика больше, чем собственным инстинктам, Галаэрон прицелился в голову Вульгрета и произнёс заклинание. Вала бросилась вперёд, блокируя молнию Галаэрона, а Такари атаковала с противоположной стороны.
Лич щелкнул пальцами, и Такари отлетела прочь. Она плакала и трясла головой. Глаза эльфийки налились кровью и безжизненно застыли, глядя перед собой. Тёмный меч Валы совершил-таки небольшую месть, отрубив скелетную руку, а затем сделав круговой удар, разрезавший монстра от спины до пупа. Оставшейся рукой, шипя и плюясь от гнева, лич схватил воительницу за горло.
Вала мгновенно замерла, открыв рот и закатив глаза. Джингелшод погрузил свой топор глубоко в спину Вульгрета. Лич и женщина сгинули под серебристой поверхностью пруда. Железный рыцарь снова занёс своё оружие. Он так старался разглядеть хоть что-то под поверхностью воды, что, казалось, глаза его вот-вот выскочат из орбит. Джингелшод зашагал через озеро, пытаясь найти свою добычу с помощью серии диких пинков.
— Джингелшод, ты ей ребра сломаешь?
— Галаэрон? — донесся до него голос Такари, всё ещё стоявшей спиной к стене. Женщина слепо размахивала мечом. — Я ничего не вижу.
— Все хорошо, — сказал Нихмеду, понимая, что Вала сейчас в наибольшей опасности. Даже если лич отпустит её — прикосновение оставит женщину парализованной, а значит не способной выплыть на поверхность. — Стой там.
— Но Галаэрон…
Испуганный крик Мелегонта прервал стенания эльфийки. Указав рукой на озеро, архимаг начал заклинание, а затем скрылся под поверхностью. Галаэрон бросился вперёд, размахивая мечом туда-сюда и лихорадочно стараясь придумать хоть какое-нибудь заклинание, что поможет ему найти Валу прежде, чем она утонет. Джингелшод нашёл более радикальное решение, просто нырнув под воду.
Из-под воды послышался глухой треск, а затем на поверхность всплыло тело Мелегонта. Из дыры в спине мага доносился запах горелой плоти.
— Галаэрон? — спросила Такари.
— Погоди, — приказал эльф, двигаясь к волшебнику. — Подержись за что-нибудь рядом.
Меч его коснулся тела, лежащего на дне озера. Не дождавшись нападения, Нихмеду нырнул и, схватив облаченную в броню руку, вытащил Валу на поверхность. Женщина закашлялась, извергая из ноздрей и рта поток жидкой магии. Притянув её к себе, Галаэрон подошел к Мелегонту и перевернул его.
Заклинание разворотило тому всю грудь. Невероятно, но сердце архимага всё ещё продолжало биться. Галаэрон видел это.
— Меле… гонт! — прокашлялась Вала, более менее оправляясь от своего купания. — Ему нужна помощь! — он оглядела помещение. — Малик!
Коротышка высунулся из устья туннеля Ариса.
— Тихо! — прошипел он. — Фаэриммы уже вышли из леса.
— Нам нужно отнести его Арису, — Вала указала на Мелегонта.
— Трата… времени… — послышался выдох Мелегонта. Он схватил Галаэрона, притягивая его к себе. — Обещай мне…
Архимага прервал шквал брызг, окативший Такари. Эльфийка вскрикнула и слепо заметалась по озеру.
— Где ты, Галаэрон? — кричала она. — Куда?
— Вашей…
— Эльф! — выдавил Мелегонт, подтягивая Галаэрона к себе силой, рожденной его умирающей магией.
— Не волнуйся, Мелегонт, — сказал Галаэрон, пытаясь встать. — Я помню «Услышь же меня, народ Шейда…».
— Нет! — Мелегонт задыхался, теряя силы. — Ты должен оставить это… принцам… или ты будешь… потерян…
Галаэрон хотел было пообещать, но тихий лязг меча, донесшийся от дальней стены, остановил его. Кричала Такари. Она больше не звала его, просто кричала. Он обернулся, чтобы увидеть, как она дубасит по воде сломанным мечом. Джингелшод и Вульгрет неслись прямо на неё.
Вала двинулась вперёд.
— Налево, Такари! — закричала она. — Не бойся! Я иду!
— Малик! — Галаэрон бросился в битву. — Держи Мелегонта.
— Галаэрон! — потребовал архимаг. — Больше никаких заклинаний!
— Да, обещаю.
Заметив приближение Малика, Галаэрон начал толкать Мелегонта прочь — до тех пор, пока пальцы архимага не впились глубоко в его руку, выдавливая кровь и опрокидывая на эльфа тёмную реку отчаяния. Колени Галаэрона подогнулись, и он скользнул под поверхность, глотая серебристую жидкость. Разум заполнили кружащиеся тени, а потом он почувствовал себя невесомым и слабым. Последней мыслью эльфа стало осознание того, что Мелегонт окончательно предал его, используя магию теней для обмена телами.
А затем прямо в ухе раздался крик Малика, колотившего его в грудь.
— Кашляй, глупый эльф!
Тяжелый удар пришелся прямо в спину Галаэрона, и тот открыл глаза, чтобы увидеть проплывавшего мимо Мелегонта. Глаза мага безжизненно уставились в потолок. Он не помнил ничего с тех самых пор, как разум его заполнился танцующими тенями, а потому он понятия не имел, сколько времени они с Мелегонтом провели под водой — как и о том, что же случилось. Мысли казались тяжёлыми и запятнанными тьмой, голова болела, словно была расколота, а лёгкие горели от недостатка воздуха. Должно быть, он провел поверхностью озера достаточно долгое время.
Новый удар пришелся по его спине, и эльф понял, что коротышка держит его за воротник, пытаясь прятаться за Камнем Карсы, пока Джингелшод продолжает бороться с Вульгретом. Вала прижималась к стене, одной рукой неловко пытаясь задеть лича мечом, а другой держа над водой изуродованное тело Такари.
— Что случилось? — выдохнул Галаэрон. Он не мог не задаться вопросом, что же сотворил с ним Мелегонт, но сейчас на это едва ли было время. Раны Такари, как и приближавшиеся фаэриммы казались более насущной проблемой. В последний раз, когда он видел эльфийку, та была ослеплена, но всё ещё здорова. — Что случилось с моим разведчиком?
— Ну а ты как думаешь? — отпустил его Малик. — Вульгрет ударил её, пока ты тут отплясывал с трупом Мелегонта.
— Отплясывал? — выпалил Галаэрон. — Ой, не важно! Следи за фаэриммами!
Толкнув Малика в туннель, Галаэрон оттолкнулся от Камня Карсы… именно в этот момент осознав, почему им не удалось отыскать филактерию Вульгрета. Личи всегда хранили свои жизненные силы в вещах великой ценности, тех, что трудно разбить и ещё труднее найти.
Захромав, Джингелшод скрылся под поверхностью. Вульгрет развернулся к Галаэрону. На концах его здоровой руки танцевали крошечные зелёные молнии. На мгновение — длившееся не более чем мгновение — Галаэрон подумал, что лич наконец прикончил своего старого слугу. И решил, что настал его час.
А потом Джингелшод вынырнул прямо под Вульгретом, поднимая того над озером. Лич завел руку за спину, уносящая жизнь магия сорвалась с его пальцев, ударяя прямо в нагрудник Джингелшода. Стены пещеры отразили громкое водянистое эхо, и рыцарь взвыл от неземной боли. Если бы магия была достаточно сильна для того, чтобы уничтожить его, мёртвый рыцарь с радостью перенес бы страдания. Галаэрон это знал. Но заклинание лишь прожгло дыру в доспехах воина, заполнив воздух мерзким зловонием. Бросившись вперёд, Галаэрон погрузил меч в горящий глаз лича.
Вульгрет издал яростный вой, и эльфийская сталь начала плавиться и изгибаться. Галаэрон начал было атаку своими магическими снарядами, но вспомнил обещание, данное Мелегонту. Достав кинжал, он быстро вонзил его в другой глаз существа.
Лезвие проникло глубоко в череп врага… и исчезло во вспышке синего пламени.
— Галаэрон!
Эльф обернулся на голос и увидел летящий в его сторону чёрный клинок Валы. Озеро закрутилось в водовороте, когда Вульгрет пнул его. Эльф отшатнулся в сторону, схватил чёрную рукоять и вздрогнул от боли — сталь была холодна, словно поцелуй ночной ведьмы. Галаэрон обрушил клинок на шею лича.
Голова Вульгрета упала в озеро, а затем поднялась на поверхность и развернулась к эльфу. Глаза существа всё ещё пылали от ненависти. Лич завопил:
— Ты не сможешь уничтожить…
И Галаэрон снова опустил меч, раскалывая голову пополам. После этого, заставляя себя не выпустить ледяную рукоять, он налетел на тело лича, кромсая его до тех пор, пока все его куски не скрылись под водой. Когда ответной атаки не последовало и, как эльф было поверил, не должно было последовать никогда, нечто врезалось ему в спину. Галаэрон развернулся, чтобы увидеть две приближающиеся половинки черепа. Закричав, он отступил и поднял чёрный меч, чтобы нанести удар.
— Что ты делаешь? — Джингелшод вытащил половинки из озера. — Они нам нужны!
Галаэрон уставился на железного рыцаря с непониманием, а затем медленно осознал, что всё кончено. Вульгрет побеждён и разрублен на столько частей, что сбор себя по кускам займёт у него большую часть десятидневки.
Эльф опустил меч.
— Всё хорошо, — сказал он. Джингелшод, видать, считал, что уничтожение Вульгрета требовало того же ритуала, что и уничтожение демилича. — Храни эти штуки, пока мы не найдём филактерий.
Даже будь у него сердце, Галаэрон не стал бы совершать ошибку, рассказывая Джингелшоду о Камне Карсы. Но его сердце было таким же холодным, как рука, державшая чёрный меч. Отойдя к стене, он вернул клинок Вале, а затем положил ледяную руку на изломанное тело Такари.
— Это замедлит кровотечение, — сказал он. — И не бойся. Мы вернёмся в Рэйтейллаэтор. Ты даже глазом моргнуть не успеешь.
Такари открыла глаза и оттолкнула его руку.
— Нет, Галаэрон. Ты сделал выбор.
Над бурой водой пронёсся новый крик смертной муки. Приглушаемый дымной паутиной, он всё ещё звучал обвиняюще. Лаэраль нырнула и поплыла на звук, используя магию для более быстрого передвижения под водой. Теперь она двигалась стремительно, словно шла сквозь ледяной предрассветный воздух.
После своего искаженного сообщения, отправленного Эльминстеру (впрочем, она до сих пор так и не знала, понял ли её архимаг), она прихватила двадцать воинов и десять боевых магов, чтобы пройти сквозь новые врата Гнезда Рух и сразу попасть в засаду фаэриммов. И хотя они были готовы к подобному развитию событий — даже ожидали его — все их магические щиты были развеяны прежде, чем они успели произнести хоть одно заклинание.
В этот момент Лаэраль, вероятно, должна была приказать своему маленькому отряду телепортироваться назад в Глубоководье. Но вместо того она, отчаявшись узнать, что сталось с Хелбеном, и питая надежды вернуть врата, переместила свою группу к краю котлована. Четверо фаэриммов бросились в атаку, загоняя всю компанию в болото Челимбера раньше, чем они успели перестроиться. В последовавшем за этим замешательстве отряд оказался разделён, и фаэриммы стали отстреливать их по одиночке. За долгую ночь женщине удалось уничтожить двух существ, но потери со стороны врага были более чем восполнены подкреплением, прибывшим из Эверески.
Шипастые использовали магию, чтобы вскипятить болотные воды. Подняв температуру, они, без сомнения, собирались заставить противников либо показать себя, либо свариться заживо. Ни одна из этих возможностей не пугала Лаэраль — она могла легко вернуться в Глубоководье прежде, чем в том возникла бы необходимость. Однако женщина не могла бросить тех, кто не обладал этим полезным навыком.
Лаэраль высунула голову из воды, чтобы подтвердить свои догадки. Голос, теперь ставший слабее, походил на хныканье. Однако он приблизился. Прямо здесь, за ивовой рощей. Боясь создать шум, способный сообщить врагам о её приближении, женщина снова нырнула, чтобы обойти препятствие под водой.
Во время поворота за угол, вода задрожала от трёх ударов. Это едва не разорвало барабанные перепонки Лаэраль, встряхивая её так сильно, что легкие покинул последний воздух. Оттолкнувшись от илистого дна, она выпрыгнула на поверхность, выкрикивая заклинание. На кончиках пальцев потрескивал серебряный шар самой могучей из доступной ей магии.
По другую сторону ивовых зарослей стояло трио окутанных тьмой мужчин. Один из них держал покалеченное тело воина Глубоководья, а две других использовали чёрные мечи, чтобы оттащить извивающиеся остатки поражённого заклинанием фаэримма. Люди были размером с багбира — с блестящими разноцветными глазами и кожей тёмной, словно сама тень. Оружие их было знакомо как по виду, так и по назначению, но чёрный материал лезвия больше напоминал стекло, нежели сталь, а рукоять могла быть сделана из дерева или металла. Или же не быть ни тем, ни другим.
Самая высокая фигура — медноглазая, в текущей, чёрной, словно ночь, рясе — обратила свой взгляд на серебристый шар Лаэраль.
— Если ты та, кто я думаю, кидать это в нас — не очень мудро. Мы не станем вредить тебе, — он использовал свой клинок, чтобы подцепить дергающийся хвост фаэримма. — Осталось двое, но мы нашли десятерых из вас, восстановили шесть тел и получили сообщения о четырех телепортациях. Они были слишком тяжело ранены, чтобы сражаться. Это все?
— Кажется, — Лаэраль позволила магии исчезнуть. — А вы?
— Эсканор Тантул, — тень распахнула плащ и поклонилась. — А это мои братья, Агларель и Кларибернус.
Остальные поклонились, в унисон произнося:
— К вашим услугам, миледи.
Лаэраль захлопнула открытый рот и ответила реверансом.
— Лаэраль, леди Башни Чёрного Посоха.
— Да, мы это знаем, — сказал Эсканор. — Возможно, нам стоит уйти отсюда. Простите меня за наглость, но вы взяли на себя много даже для одной из Избранных Мистры.
Лаэраль наморщила лоб.
— Кажется, вы очень хорошо осведомлены… для нетереза.
Эсканор расцвел в улыбке.
— Как и вы, леди Чёрный Посох. Вижу, сражаться на вашей стороне в предстоящей войне будет сплошным удовольствием.
— Войне? — Лаэраль похолодела при мысли о союзе с этими нетерезами. — Давайте не будем забегать вперёд.
— Мы едва ли спешим, — заметил Кларибернус. Взмахом меча он разрубил хвост фаэримма, а затем засунул шип за пояс, в качестве трофея. — Война уже началась. Вы, конечно, не ждёте, что фаэриммы сдадутся без боя.
— Я знаю, что они станут сражаться, — сказала Лаэраль. — Они уже доказали это, но…
— Уверен, наша армия уже в пути, — прервал Эсканор. Говоря это, он провёл рукой по лицу раненного воина, скрывая глаза мужчины в тени и погружая его в спокойный сон. — Мы постараемся остановить разрушение Шараэдима, но даже Избранная должна видеть — если мы надеемся победить фаэриммов, необходимо объединить силы.