Взлет

Глава 11

Через три недели после того, как очнулся, я отправился в путь. Конечно, не один, а с трофеями, многими покупками. А еще люди… много людей, и не только воины. К нашему каравану примыкали купцы средней руки, или же те, кто только хотел стать торговцем. Им было дорого нанимать сильную охрану, а все дороги, как сухопутные, так и речные, кишели разбойниками. Так что даже вот таким решением, как взять под свое крыло купцов и сопроводить их в другие города, я чуточку, но оживляю торговлю на Руси.

Мое главное преимущество — это использование опыта многих поколений и разных организаций, государств. Когда я понял масштабы разбоя на Русской Земле, то первым порывом было начать отстрел всех разбойников. Казалось, что это верный вариант. К примеру, думал создать летучие отряды, которые по первому же прецеденту будут устремляться к месту промысла ватаги и уничтожать ее.

Я хотел подобными действиями добиться такого результата, чтобы не осталось ни одной банды. Но… Вот сейчас отчетливо понимаю, что это не выход из положения, даже некая утопия. Во-первых, часто в разбойники идут люди сильные, смелые, которые могли бы сослужить Руси добрую службу. Например, начать экспансию за Камень, ну или хотя бы пока что на Урал.

Во-вторых, как тараканов не трави, но если в доме бардак, грязь, немытая посуда, они вновь размножатся.

Нужно бороть саму систему, чтобы оставаться разбойником просто не было выгодно. И тут одним, пусть и не единственным, методом может стать банк. Только не в том понимании будущего, так как до условий, при которых можно создавать банковскую систему, сейчас, как до Теночтитлана ползком. А система, которую использовали тамплиеры.

Хочешь перевезти товар? Братство поможет, за долю от товара. Но сделает это быстро и без проволочек, гарантируя сохранность. Хочешь ехать в другой город Руси налегке, без серебра? Так сдай металл в контору Братства в ближайшем крупном городе, возьми расписку и получи свои деньги там, где хочешь, но… чуточку меньшую сумму. А для этого достаточно, чтобы у Братства было много серебра в каждом городе.

И пусть это по-тоненькому от ростовщичества, которое тут считают преступлением, но никто же денег в рост не берет и не дает, оплата идет только за перемещение товара или денег. Это получилось организовать в иной реальности тамплиерам, ну а в этой… Я еще подумаю и посоветуюсь, прежде чем такое большое дело начинать.

А пока по старинке действуют купцы, или нанимают очень дорогую и не факт, что профессиональную охрану, ну или присоединяются к таким караванам, как мой. Многие ждали отправления большого обоза на Север Руси не одну неделю, или месяц.

Как только мы вышли из Киева, пришлось разделиться. Если бы это не сделали, то наше движение на Северо-Восток Руси могло выглядеть, как переход немалого войска. В принципе, подобное обстоятельство меня мало волновало. Напротив, знай наших! Но задач перед Братством стояло много и решать их можно и нужно не только мне.

Вот и вышло, что вереница телег и колоны воинов, растянувшаяся на чуть ли не двадцать верст, стала истончаться. Сперва в Галич ушел небольшой отряд от Богояра, усиленный полусотней моих воинов, а к ним примкнули купцы, которые за солью поехали.

Те, кого я отправлял в Галич были воинами, которые ранее не запятнали себя предательством Ивана Ростиславовича, теми, кто появился в отряде отца уже позже известных событий. Их задачей было собрать все добро Богояра, загрузить все те запасы соли, и не только ее, которые отец успел выпарить, ну и отвезти все это во Владово. Кроме того, нужно было забрать семьи ратников Богояра, их имущество. Всего, по словам отца, у него богатств скопилось на пару тысяч гривен серебром, правда самого серебра было не так и много, но зато «белого золота», соли, до тридцати полных телег. Это много, очень много.

Жаль, но с таким ресурсом, как солеварни Галича придется расстаться. Я, признаться, надеялся на подобный бонус к развитию, что они мне достанутся в наследство от папеньки. Ведь все пыль: и серебро и древесина, даже железо, если элементарно нечего есть. Вот потому и болела моя голова, как прокормить прорву людей, что сделать без главного консерванта всех времен и народов, соли, невозможно.

Нынче же я собирался принимать ратников под свою руку сотнями. Будут те, кто посчитает за лучшее быть или в Братстве, или рядом с ним. Ну и где сытно, там людно, а люди нужны. Будет хлеб и мясо во Владово, так уже скоро там целый агломерат появится из городов и селений. Но я такого не допущу. Люди в этом времени не избалованы, привыкшие к лишениям и невзгодам, так пусть же при моей поддержке движутся на Восток.

Следующим от каравана откололся младший воевода Никифор. У него была своя задача. Дело в том, во время своего участия в войне, я не только сражался, но и использовал возможности для решения ряда задач, которые стояли перед Братством, перед Русью. Так, получилось добиться согласия Ростислава Мстиславовича Смоленского на то, чтобы хотя бы одна артель корабелов из Смоленска отправиться гастарбайтерами ко мне, под Москву, на земли погибшего Кучки. Дежавю какое-то, будто в будущее окунулся. Гастарбайтеры в Москве!

Между тем, мне нужен и сам речной флот и понимание, что и как строить на море. Отработать хотя бы технологии сушки деревьев, создать деревообрабатывающее производство на тяге от водных колес — это далеко не все задачи, которые стоят на пути кораблестроения.

Сейчас на Руси еще есть корабелы, у которых руки растут из нужных мест. Иное дело, что почти что отсутствие выходов к морю, оборудованных подходов, не ставит перед русскими корабелами задачи по совершенствованию кораблестроительного дела, и ладьи строятся по старинке, пусть и качественно.

Но выходить на моря нужно, это необходимо. Во-первых, и это в основном, море важно для торговли. Ганзейский союз еще не оформился настолько, чтобы полностью доминировать в Балтийском море. Вот и нужно создавать свои центры торговли, чтобы или войти в Ганзу на достойных правах, или же… ну с чем черт не шутит, — бросить вызов Ганзе. Последнее вряд ли, но держать в уме такое нужно.

Но не только для торговли нужен сильный флот. Если история будет идти тем же, или схожим путем, то Русь ожидает натиск крестоносцев, датчан и шведов. В иной реальности, стоило немалых трудов выстоять в этом противостоянии. Выдюжили, но сколь многого была лишена Русь из-за того, что ей не давали, а частью и сами русские правители не стремились, развиваться на Балтике. Те же шведы подымали свою экономику на перекупах русского зерна.

Вот и вопрос: насколько интенсивно смогут действовать датчане в Ревеле, крестоносцы в Риге, если будет существовать русский флот? Обрезать морские логистические пути и все, гони германца со своих земель. А наши земли — это еще и земли эстов, ливов, латгалов, литвы. Если они не наши, то они германские, а допустить такого нельзя.

Вот пусть и договаривается Никифор в Смоленске о корабелах, а так же у него задача переманить хоть какого мастера-алхимика, который производит в этом городе соду. Там есть целая немецкая община, которая таким ремеслом владеет, а Смоленск неплохо зарабатывает на продаже соды.

Еще от большого каравана отделились два отряда, каждый по полусотне. Это Стоян и Молчун. Со Стояномвсе понятно, он, наверное, опытнейший диверсант в Братстве. А Молчуна представил мне Боброк в качестве своего приемника. Мне нужны командиры, которые могли бы вести сотни воинов бой, до того обучив их, а таких «офицеров» мало. Вот Боброку и предстояло возглавить учебный центр Братства. Я, конечно, по мере сил и наличия времени, буду принимать участие в подготовке рекрутов, перевоспитании и создании войска, но дел и без того много, нужно перепоручать, опираться на исполнителей. Самому везде не успеть. Мне еще изобретениями заниматься. Вон, даже нормальной мельницы пока нет.

А севернее Брянска, отделился Алексей. Он поспешил на свои земли, к молодой жене Улите Степановне. Нужно воину отдохнуть, да наследника себе заделать, пусть две недельки этим позанимается, тем более, что и там нужно было проконтролировать сельское хозяйство.

По мере движения, а мы не сильно спешили, не гнали коней, даже порой и рыбачили, я охотился. Соскучился по Ярлу, моему соколу, оставленному на долгое время в Киеве. Так что не было и дня, чтобы у меня не было какой птицы на столе, или зайца. Даже куниц умудрились набить пяток.

Благодаря тому, что мы растянули свои переходы во времени, до меня успевала доходить информация, что творится на Руси. Одной из главных новостей было то, что Изяслав, ушедший из стольного града за неделю до того, как и я покинул Киев, обложил Чернигов.

Если другие города Черниговской Руси, понимая, что осталась без династии, а князья Ольговичи, как и Давидовичи, или погибли, или в плену, сдавались на милость великому князю киевскому, то сам Чернигов сопротивлялся. Его осадили и даже мои пороки были проданы великому князю, чтобы беспокоить защитников. Это не панацея, стены не разбить такими орудиями, да и греческого огня уже не было, но беспокоить горожан и приловчиться бить по стенам сверху, можно.

Думаю, что это агония Чернигова. Можно сидеть в осаде и даже огрызаться, если только знать, надеяться, что придет помощь. Но не было никого из серьезных игроков, кто мог бы прийти на помощь этому древнему русскому городу. Если только Новгород, там происходили странные телодвижения, но расстояние не позволит новгородцам что-либо сделать. Так что дело времени и все Черниговское княжество будет зачищено. А после…

Я говорил с великим князем и он собирается в Чернигове оставлять своего посадника. Не князя, пусть и лояльного, а посадника! Это очень важно, если огромная и относительно развитая земля перейдет к великому князю. Это уже сила, с которой не поспоришь.

А теперь, когда со мной оставались только двести воинов, а весь оставшийся обоз прямиком пошел во Владово, караван, что был собран у Киева первоначально, казался нереальным, что такого больше и не случиться. Много, очень много было телег с трофеями. Мы только комплектов броней везли домой более двух тысяч, много оружия, котлов, коней. Мне предлагали часть из этого продать. Но я даже Изяславу в таком отказал.

Цены на тех же коней в Киеве и Суздали были абсолютно разные. Если в стольном граде конь ныне стоил всего две-три гривны, даже четырехлетка, боевой, выученный, то во Владимирском княжестве за него можно было взять в два раза больше. Все дело в том, что со Степи пригнали на Русь целые табуны коней. А, как известно, если товара много, цена на него падает.

Мне же для дальнейшей экспансии нужно было много коней. Кроме того, я собирался создавать большой конезавод. С использованием искусственного оплодотворения, можно было достаточно быстро создавать свои породы лошадей, под собственные нужды. Денег хватит купить и в Европе гигантов, по примеру фризов, или гольштинцев, если только такие породы имеются в этом времени.

— Воевода, дозор докладывает, что река Воронеж уже близко, — сообщил мне Ефрем.

— Вот и хорошо, — отвечал я, поедая соленое сало с перьями лука, в прикуску с хлебом. — Аепа говорил, что южнее реки и начинаются его кочевья.

Ну и как тут не договариваться с соседями-кипчаками о землях? Такое Черноземье нужно занимать и обрабатывать. Это грех не использовать. Хлеб — всему голова! Дадим стране зерна, а она нам рекрутов и денег. Так что не на прогулку я ехал к хану Аепе, ставшему мне боевым товарищем, ибо после пережитых боев и осады, я не мог к нему относиться, как к врагу. Я ехал заключать ряд на использование земель кочевий его Орды, ну и стратегический союз.

Аепа и сам православный, как и его отец, да вроде бы как говорил, что и в Орде много христиан. Так что договоримся, при этом не поступимся правилами, не договариваться с язычниками.

А что нужно для того, чтобы договориться? Как правило, заинтересованность сторон договора. Мне интересно создать тут сельскохозяйственный центр, ну и с выходом на Дон, после в Черное море. Земли отличные, лес есть, пусть и начинает уступать степи. Тут очень много дубов, что можно было бы использовать для строительства кораблей. Так что место во всем хорошее, но пока как бы и не мое.

Что нужно от меня Аепе? Так защиты, как минимум. Если случится, что мы с ним поссоримся, а великий князь забудет, чья именно Орда участвовала в войне на его стороне, то Аепу сожрут и не подавятся. Он-то, в понимании соплеменников, предатель. А в моем разумении, так дальновидный человек, который никого не предал, а лишь выбрал правильную сторону. Поэтому мы и договоримся.

Продвинувшись еще верст пять на юг, наконец, был замечен половецкий разъезд. Два десятка конных быстро ретировались, видимо, сообщать своему начальству о прибытии большого отряда ратников.

С собой я взял две сотни братьев. Забрал всех «ангелов», ну и отобрал иных славных воинов, которые и одеты были дорого и сами выглядели опытными бойцами. Большее количество сопровождения посчитал брать ненужным делом. Ну и большую роль играла скорость передвижения. Если нет обозов, так и по пятьдесят верст с заводным конем за день пройти можно. Уже нагулялись по просторам русским, пора бы и делами заняться.

— С белой тряпицей к нам едут десять ратных, — констатировал Ефрем увиденное.

Я так же заметил группу всадников, которая, то исчезала в небольших пролесках, то появлялась вновь на поле. Между прочим, большом поле с черноземом! С небольшой возвышенности открывались удивительные пейзажи. Да тут еще и рыбы должно быть столь много, что хоть Орду прокормить можно. Будет тут и зверь. Не удивлюсь, если и дикие кони найдутся.

— Приветствуем тебя, воевода Братства. Мой хан ожидает тебя и благодарит Бога нашего Исуса Христа, что всего на один день задержал выход на новые пастбища, — на чистом русском языке вещал мне половец. — Если бы он уже ушел, то вы могли бы и не встретиться. Так что хан оповещен и поручил мне проводить тебя.

Странный половец. Хотя, какой он кипчак? Как нарицательным было в будущем сказать: «с рязанской мордой…» и понятно, что перед тобой типичный русич, с носом-картошкой. Прав был Лев Гумилев, который говорил о взаимопроникновении Руси и Степи в Средние века. Взять, к примеру, князя владимирского Андрея Юрьевича, так он внешне еще больший половец, чем какой иной из Орды Аепы. Но, русский же! А тут наоборот.

— Если, воевода, ты не будешь против, то я отведу тебя в стойбище моего хана. Зови меня Куделин — это мое имя! — сказал воин, и, не дождавшись возражений, развернул коня, ударяя животному по бокам.

— А что, хан не отвел свою Орду? На юге опасно? — спросил я у Кудалина.

— Нет, воевода. Нынче Степь замерла, никто ни с кем не воюет, все ждут, что дальше будет. Некоторые откочевали к Днестру, там хан Башкорд собирает орды, — сообщил мне интересную информацию воин.

Сбежал этот половецкий князь, Башкорд, чьи кочевья между Днепром и Днестром. Не понимаю, почему его еще считают воином и вождем, он же оставил часть своих воинов на битву, а сам сбежал?

Но для Руси даже было бы хорошо, если Башкорду удалось бы собрать как можно больше половецких воинов. Дело в том, что война в степи — это совсем иное дело, она сильно отличается от того, как воюют в оседлых цивилизаций.

За что тут сражаться? Домов нет, полей возделанных, тоже. Как некогда скифы, отвечая на вопрос персидского царя, который все никак не мог их догнать, чтобы сражаться, но чувствовал постоянный урон, сказали: «А ты разрушь могилы предков наших, вот тогда мы не сможем больше уклоняться от сражения». Так что методы, как именно вынудить биться половцев, найдутся, но такие поступки никак не украсят героическую историю Руси. Но когда надо, нужно делать!

Я же прибыл к половцам, к которым огульно испытывал ненависть. Переборол себя, ради будущего Руси. Так что, при всей упертости, нужно понимать грани возможного. Где-то эти грани можно пересечь, рискнуть, а какие-то не стоит трогать, чтобы не проиграть. Мне нужны именно вот эти половцы, чтобы создать прецедент. Они получат звание «друзей Братства», а я получу плацдарм для развития.