Глава 12

Половецкая Орда могла называться племенем, так как и по численности примерно соответствовала этому термину, как и по своему внутриполитическому укладу. От тридцати до пятидесяти тысяч человек в Орде и, как правило, из них около пяти тысяч воинов. Трудная кочевая жизнь у этих людей. Порой не получается остановиться, чтобы даже родить. Вокруг однообразные пейзажи, казалось, что и не меняются. Все время нужно куда-то идти, останавливаясь лишь на пару дней, пока животные не объедят траву.

По мне это ужасная жизнь, но, уверен, спроси любого кочевника и он будет говорить об ужаснейших условиях жизни землепашца. Каждому свое.

Управлялся весь этот поток людей ханом, который, по сути и возможностям, как и по статусу соответствовал нашему удельному князьку, ну а боярами при хане были беки. У Аепы была небольшая, но и не малая Орда. Как я понял от словоохотливого Кудалина, всего в Орде до сорока тысяч людей. И вокруг кибитки, кибитки… все пространство в них и в телегах. Огромное количество коней, волы, козы, овцы.

Вот еще одно направление для того, чтобы торговать на взаимовыгодных условиях. Разводить коз, овец при таком образе жизни вполне можно. А я смогу освоитьпочти любое количество шерсти.

Создать прядильный механизм, примитивный, относительно машин из двадцать первого века, конечно, я могу. Для этого не нужно быть семь пядей во лбу и достаточно хотя бы увидеть такой станок, пощупать его. Я видел в музее похожие на «Прядилку Дженни» механизмы, щупал там же, а после еще и читал про технологии, которые заложили, наряду с развитием металлургии, основы для Промышленной революции.

Так что смогу, может не сразу, путем проб и ошибок, но сделаю. Главное, это идея, которую выстрадали люди в условиях необходимости создать что-то похожее. Сейчас таких условий нет, промышленное производство тканей почти что бессмысленно, нет рынка сбыта для серьезных объемов производства. Но и я не собираюсь покрывать Русь сетью мануфактур, а вот одна-две такие мануфактуры очень даже в тему будут. И своих одену и продать кому найдется. Так что использовать чужую идею, даже когда для нее не созданы условия, это нормально, для отдельно взятого воеводы Братства.

Вот сделать ткацкий станок, уже навряд ли, там технология сложнее. Как я не щупал, принцип понял, но пока не понимаю, как с нынешними технологиями можно создать механизм. Тем не менее, одно из первых дел, чем я займусь дома, будет создание прядильного станка.

Льняная ткань хороша, только ее нужно продавать не на Руси, а, например, в Индии. Как до нее добрать еще?.. Утопия, но хотелось бы… Если верить тем книжкам, что я читал в прошлой жизни, в Индии льняная одежда стоила баснословно дорого, как у нас, наверное, шелк. Для Руси же, лен — обычное дело. Но даже своих одеть и начать продавать мелкими партиями льняные нити, уже окупится и труд и создание прядильного станка с самолетным станом. А вот шерсть — это на севере намного ценнее и нужнее. Разводить самому овец так же нужно. Но зачем специализироваться на этом, распыляя силы? Тем более в Суздальском Ополье, где качество земли очень даже высокое? Тут зерно в пору выращивать и в товарных масштабах.

Как только мы выехали на большое поле, усеянное повозками и заполненное копошащимися людьми, навстречу выдвинулся отряд из человек двадцати. Я узнал Аепу. Сложно ему, наверное, без кисти руки, но смотрю, что парень справляется.

— Друга мой, знать уже, что воевода ты, я была доволен, — сказал первым делом Аепа.

Когда подскакал хан, мы с ним оба спешились и обнялись. И было чувство, что меня тут ценят. Ну да сколько пережили с ним! Сколько уже собирались умирать с честью на том самом холме, но выигрывали схватки с врагом, оставаясь в живых.

— И я рад, друг мой, что ты не унываешь. У меня для тебя есть кое-что, — сказал я и подал знак Ефрему.

Мой ближний десятник сразу же вложил мне в руку железное изделие. Это был металлический крюк, в который можно было засунуть культю и при помощи кожаных ремешков вполне плотно закрепить. Я заказал крюк у киевских мастеров и остался почти довольным. Все же оставалась уверенность в том, что мои ремесленники могли сделать даже лучше. Но, если сложиться, может еще придумаю по лучше изделие.

Хан примерил, Ефрем услужливо помог ему правильно закрепить ремешки, но оказалось, что ячуточку ошибся размером. Можно было сделать на сантиметр меньший диаметр.

— Я могу теперь держать поводья моего коня! — воскликнул Аепа на своем родном языке, а Кудалин сразу же перевел мне слова хана.

Минут десять Аепа только и занимался тем, чтоапробировал подаренный крюк. Пусть при помощи его в бою сложно управлять конем, но не мне половцу рассказывать, что можно выдрессировать коня поворачивать соответственно ударам по бокам животного. Да и приспособить поводья можно под хана. Главное же, что изделие понравилось Аепе, значит правильная атмосфера, нужная при заключении сделки, создана.

— Я знать о ты приехать. Прайтико я, в моя шатра, — сказал хан и мы отправились в центр множества повозок, где выделялись размерами и внешним убранством четыре шатра.

— Это мой дом и дом жена мой, это дом старший сестра, она скоро уходить в соседний Орда, становиться жена. Мой зятя не участвовал в война, он бояться, что иная Орды придут к нему. Я защищать его… — Аепапосмотрел на меня. — Ты защищать его?

Наивная простота! Я тут прокручиваю сценарии разговоров, хитростей, плету в голове фразы и выражения, чтобы опутывать хана. А он правду матку, да прямо по лбу. Хотелось спросить: «Тебя папа не успел ничему научить?» Так сразу и я согласился защищать какого там хана, который ни одной серебряной куны мне даровал!

— Все возможно. Но я, думаю, что должно хватить уже того, что я провозглашу твоего союзного хана «другом Братства». Но… — теперь была моя очередь чуть нахмурить брови и пристально посмотреть на собеседника. — Я не могу признавать и приходить на помощь тем, что не одной со мной веры. И кто не выгоден Братству. Всякая помощь, она денег стоит. Мы с тобой дрались вместе и это еще больше, чем деньги, а вот твоего зятя я не видел на поле боя.

Аепа по-мальчишески фыркнул, проявляя недовольство, но не стал выказывать, или спорить, а сказал несколько иное:

— А говорить хану Ашаруку, что не след ходить поганцем, Христа принять надо. А он говорить, что скорее Аллаха принять, у него там, рядом с Ордой идти булгары.

— Это выбор каждого, мой друг. Примет ислам, пусть обращается к эмиру за помощью, а я же не стану посылать воинов своих на смерть без выгод, — отвечал я.

— Я знать, я воевать рядом с ты. Но нельзя стоять у шатра, нужно лежать в шатра и вкушать еда, — улыбнулся Аепа и, дождавшись когда воин-половец подымет массивный ковер и тем самым откроет ему проход в шатер, прошмыгнул во внутрь, следом вошел и я.

Сопровождение как мое, как и ханское осталось снаружи.

— Я рад, что ты приехать, — сказал Аепа и предложил мне пиалу с непонятной субстанцией.

Принюхавшись, я вполне уверенно сделал глоток ароматного говяжьего бульона с большим количеством перца и каких-то еще трав, а еще пересоленного. Пересол и перец — признак богатства и, если такое подают гостю, то говорят, что ценят его. Хорошо, что меня всего-то ценят, а не, к примеру, восхищаются, а то мои вкусовые рецепторы вообще взвыли бы. И так пить бульон было сложно. Если остроту я вполне воспринимаю и даже соскучился по ней, то соли было слишком много. Однако, я поблагодарил радушного хозяина.

После мы поели мяса, причем обгладывали одну кость по очереди. Это было так же признанием чуть ли не родства. Это кушание запивали тем же бульоном, заедали хлебом. И такой вот был перекус, а еда, как сказал Аепа, только готовится и к вечеру будет пир.

Начались переговоры. Хотя назвать переговорами процесс, когда озвучивались пункты договора и сразу же по ним наступал консенсус, нельзя. Отдать сто десятин земли? Легко, берите триста! Единственно, что в приоритетном порядке производить обмен с Ордой, выдавая готовую муку людям Аепы. Ну и небольшой выход, так сказать, плата за аренду земли. Охраной заниматься следует вместе.

Во всех вопросах, если это только не будет вредить Руси и интересам Орды, мы договорились, что помогаем друг другу всеми силами. Аепа объявляет меня «другом Орды Аепы», я объявляю его «другом Братства», но когда больше половины от всех союзных половцев Орды примут православие. Хан заверил, что это уже произошло и что у них был священник из русичей, но старик умер, и дело его заглохло. Решили обратиться с этим вопросом к новому Ростово-Суздальскому епископу. А я подумал, что нужно ускорять создание академии, чтобы выращивать в достаточном количестве православных миссионеров.

— Остается только обвенчать тебя с Тесой… в крещении Марией. Сестра моя, я уже говорил тебе там, на холме, который мы так и не сдали врагу, красива и станет тебе достойной женой, — сказал Аепа, высматривая мою реакцию.

Я был не возмутим. При этом, даже не пришлось применять актерское мастерство. Давно не было женщины и, наверное, ожидание какой гетеры, женщины малой «социально-ордынской» ответственности, больше вызвало у меня эмоций. Я бы от какой наложницы не отказался. А жена… Так это дело будущего, не факт, что еще срастется.

Между тем, хотелось посмотреть на женщину. Знаю я это «красиво». Может так быть, что еще за центнер дамочка с усами, как у Семена Буденого. Читал, что в иной реальности был такой шах в Персии, который брал в гарем толстушек, но обязательно с усами, считая подобное сочетание вершиной эстетики.

Одна из причин того, что я здесь — это женитьба. Проанализировав свои возможности в этом направлении, я пришел к выводу, что сестра православного половецкого хана — это оптимальный вариант. До семи тысяч воинов может выставить Аепа после того, как получил свою долю из добычи. Это много. Такой союзник мне нужен. Совсем же другое дело, если у меня будет пусть даже две тысячи воинов, да у половецкого родственника семь тысяч, ну не семь, пять, все же. С такими силами можно многое сделать, даже замахнуться на экспансию в сторону мордвы, а то булгары там даже соперника не видят, уже вовсю распространяют не только ислам, но, что важнее, — свое влияние. Мордва стала платить выход Булгарии! А могла бы Руси, делая ее сильнее.

Хан выкрикнул на своем языке и в шатер вошел воин. Они о чем-то переговорили. В это время я внимательно изучал реакцию и интонацию, с которыми произносились слова. Вдруг, сейчас Аепа сказал: «Всех убить!» Но в интонации, замешанной на игривости и веселье, не было намека на то, что половецкий хан решился на самоубийственную авантюру. Сейчас Степь стонет и утопает в крови и Орда Аепы так же может попасть под раздачу, если убьет меня. А вот то, что сейчас меня хотят знакомить с Марией-Тесой, факт.

Мария-Теса!.. Прямо-таки, Мария Терезия, получается, австрийская императрица.

— Сие сестра мой, — громогласно сказал Аепа еще до того, как девушка вошла в шатер.

Меня несколько смутило «мой», но, нет, это была девушка.

Ух… Хороша, чертовка! Гибкий стан, не худая, но атлетичная, явно не гнушается физических нагрузок, черноволосая с чуть раскосыми темно-карими глазами. Не высокая, но и низенькой не назовешь. Пухлые губки, вполне оформившееся тело с выраженными вторичными половыми признаками. Как говорила Сова в советском мультфильме про Винни-Пуха: «Мой любимый размер!»

Девушка не была одета празднично, что несколько смущало, на ней были шаровары и вышитая орнаментом рубаха сверху. Такой вот славяно-степной стиль.

Красивая? Даже очень. И пусть любви с первого взгляда не произошло, определенно девушка мне понравилась. А я ей? Ха! Думаю о том, чтобы понравиться девчонке? Непроизвольно даже спину выпрямил и поправил свои волосы? Все-таки гормоны сильнее разума.

— Что сказать, Теса хотеть? Ты хотеть молодой сильный воин? Вот он! — Аепа указал рукой в мою сторону.

Меня измерили, изучили, признали… Годным, или что это за эмоция? Девушка смотрела с вызовом, в ней появились нотки непокорности, дерзости. Одновременно она зарделась, что было видно даже на загорелойкоричневой коже. Глаза и подбородок старалась держать прямо, даже немного задирая носик к верху, но очи девичьи то и дело устремлялись в пол. Она смущалась и одновременно показывала себя независимой и сильной.

«Какие бури в тебе сейчас бушуют, Теса?» — подумал я, но вслух говорить не стал, продолжая взирать на, возможно, мою будущую жену.

Не случилось с Евдокией, Рахиль для меня не пара уже потому, что за ней ничего не стоит, а чувства во мне она так и не пробудила. Улита? Вот от этой стервымурашки по коже маршировали, но, опять же брак с Уилитой Степановной был бы выгодным, если не получалось бы сохранить часть земель от Кучки у себя. А так и дядю пристроил и земли сохранил в Братстве.

— Я хотела сильного воина. А он сильный? Он юн, пусть и большой, как лесной медведь, — на чистом русском языке говорила Теса.

— Кто учил тебя русскому языку? — спросил я.

— Воин, тебя сейчас только это волнует? — дерзила Теса.

— Только это, строптивая сестра хана, — сказал я и всем своим талантом притворщика сделал мину безразличия, отворачиваясь и увлекаясь поеданием лепешки.

Как там у классика? Чем меньше женщину мы любим? Вот тебе, девочка, эмоция, поглоти ее! Ты не та, из-за которой я потеряю разум. И пусть хороша, а вот сэтой строптивостью, так очень интересна, отлично говоришь на русском языке… А еще она залог исполнения всех договоренностей с сильной половецкой Ордой, которая может войти в зону интересов Руси и стать еще одним подспорьем для становления русского государства и покорения Степи.

— Пусть он сразиться с Асламбеком, вот тогда… — начала говорить Теса, но взревел Аепа.

— Я вместо отца тебе! Покоришься, если скажу! — выкрикнул хан.

— Друг мой, зачем же сотрясать воздух? Можно и сразиться. Не насмерть, а против учебного боя, я никогда не был против. Не хочу убивать сильных воинов моего союзника, — сказал я, вновь жадно рассматривая девушку.

Стервочка… А мне нравятся девушки с характером. Может потому и не сложилось с Рахиль, с красивой, изящной женщиной, которая показалась слабохарактерной. Улита? Тут, наверное, иное. Она еще та дамочка с характером, вот только на меня довлело понимание, что в иной реальности эта красоткаорганизовала убийство своего мужа. Жить и думать, что во сне прилетит нож? Увольте. Ну а Теса? Это будет интересно.

— Асламбеку ты?.. Он сильный воин и еще… — начала задавать девушка вопрос, но осеклась.

Тон ее был неоднозначным. С одной стороны, все еще игривый, но с другой — опасливый. Уже переживает за меня? Сама же затеяла… Или не она? Может так быть, что это и что-то политическое? Варианта два: или меня хотят унизить и этот Асламбек величайший боец, или же, напротив, Аепа хочет продемонстрировать своим соплеменникам, что общается и заключает союзы с сильными людьми. Мол, вон, сморите, воевода такой молодец, что даже Асламбека победил, давайте ему земли дадим!

Хочется верить во второй вариант. Устал я уже в двух жизнях чаще видеть обман и хитрость, чем честность и дружелюбие.

— Ты готов? — спрашивал Аепа, — Уверен? Можно и без этого обойтись. Ты гость у меня, твое слово стоит многого.

Какая робкая попытка!

— Ты должен победить Асламбека, — сказал с надеждой в голосе хан.

Я тут прибыл заключать договора, но не понятно, а так ли крепко держит Орду молодой хан? Сильны ли наши договоренности, не откажется ли от своих слов Аепа? Когда я вышел из шатра, и мы направились на тренировочную площадку, которая была в метрах ста пятидесяти от жилища хана, стало понятно, что оппозиция у Аепы имеется.

Несколько богато одетых мужчин в возрасте и не меньше десятка молодых, явно не рядовых, воинов, взирали на своего хана без особого пиетета. В таких нарядах: красных сапогах, шелковых халатах, с дорогим на вид оружием, могли быть только беки, половецкие бояре. Ну а воины — это их сыновья или родственники. Если бы простые люди из Орды Аепы имели возможность так экипироваться и одеваться, то им явно союзы ни с кем не нужны, ибо это показатель богатств.

— Во что ты меня втягиваешь? — спросил я, а мое сопровождение, идущее следом, подошло ближе.

Они почувствовали опасность и взяли меня в полукольцо. Тут не нужно быть психологом, чтобы понять — эти люди против моего присутствия здесь.

— Я жду, «друг», ответа! — с нажимом сказал я.

Подраться — это пожалуйста. Новые противники мне нужны для самосовершенствования. Но быть пешкой в какой-то игре, я не допущу. Чай не у великого князя сейчас, чтобы стиснуть зубы и покориться.

— Они против твоей женитьбы, воевода, — перевел мне слова хана Кудалин.

Аепа явно нервничал, он стискивал кулаки с злобе.

— Переводи! — сказал я Кудалину и продолжил, обращаясь к бекам. — Я не против доброй драки. Я против бессмысленной драки, в которой не понятно, за что стоит бить. Говорите, почему вы смотрите на меня, как на врага!

Тон мой был требовательным и хан с укоризной смотрел на меня. Ну, если он не может толком объяснить, так нужно спрашивать напрямую. Задать вопрос необходимо уже для того, чтобы понимать, как именно мне сражаться. Это разный бой, если он на смерть, или он чтобы показать удаль богатырскую. И не столь важно, что мечи, или сабли будут тренировочными, можно и таким оружием как убить, так и покалечить.

— Я скажу! — перевел мне Куделин.

Вперед вышел седовласый мужчина, который, несмотря на то, что явно был в годах, оставался моложавым и держался ровно, горделиво.

— Мы против пришлых у нас в Орде. Уходите! — сказал мужчина. — Иначе я пожелаю тебе смерти.

Загрузка...