Взлет

Глава 15

Терем бывшего воеводы был в раза три больше, чем тот дом, который построил я у себя, во Владово. Кроме того, и убранством терем сильно отличался. Скажем так… Оно здесь было, в отличие от моего дома. Ну, а что касается хозяйственных построек, разных сараев, складов, бань, конюшен, зернохранилищ, — строений было столь много, что еще перенести и поставить несколько производств, ремесленных мастерских, так и нормальный такой город получится. Тем более, что и храм тут есть, уже с хозяином, отцом Даниилом.

Когда моя жена увидела все это великолепие, то посыпать нескончаемым потоком вопросы, как это все работает, что именно дает доход, сколько людей на тех землях, что мне принадлежат, не падает ли дворец от ветра, если в нем два этажа и еще чердак… И все в таком духе.

Еще во время перехода из кочевий Орды Аепы в Воеводино мы договорились с Тесой, что она будет спрашивать обо всем, что не понимает или о том, что ее интересует. Я посчитал нужным просвещать супругу. Жена обладала гибким умом, но крайне скудным набором информации. О кочевой жизни Теса знала все, или почти все, о конях, скотоводстве, владела навыком вышивания, который, оказывается, достаточно редкий. Некогда заниматься людям вышивкой. А вот дочку хана научили.

И теперь я чувствовал себя какой-то Википедией: у меня на все были ответы, но я не уверен, что они правильные и точные, а порой и такие, что пока отвечал, сам запутывался. Между тем, рядом с собой видеть женщину, которая не будет разбираться в том же сельском хозяйстве, ремесле, общем управлении всеми процессами, я не хотел. Вернее не так… не хотел, чтобы моя жена была глупой и неспособной заместить меня на хозяйстве во время походов, или, как скоро должно состояться, во время работы в посольстве в Византийской империи.

Пусть прозвучит даже заведомо глупый вопрос, но лучше выявить все пробелы образования, обучить тому пониманию ведения хозяйства, которые имеются у меня, чем иметь белые пятна и ворох недопонимания. Может, и хорошо, что Теса и понятия не имеет, как выращивать рожь или ячмень. На чистом листе бумаги можно нарисовать тот рисунок, какой вздумается. А вот на том листе, где уже есть изображение, приходится подстраиваться, чтобы не испортить имеющуюся картину, если целью является создание чего-то нового. Теса — это моя милая tabula rasa! А я тот уголек, который на этой чистой доске буду рисовать.

При этом она чиста не только в понимании ведения хозяйства «по оседлому». Я всегда думал, что на Востоке к сексу и подготовке женщины к замужеству относятся намного серьезнее. Девушка может обладать девственным телом, но при этом знать столько подробностей любовных игр, что и с некоторыми просвещенными в этом вопросе дамами из будущего могли бы поспорить. Половцы — это же восточный народ! И Теса либо была плохой ученицей, либо у кипчаков такого женского образования не предусмотрено.

А, впрочем, и тут научим, причем, лучшее обучение должно быть в меньшей степени теоретическим, но больше практики. Я за практику!

— Венчается раб Божий… — в просторной церкви, оставшейся от Ивана Ростиславовича мне в «наследство», вещал отец Даниил.

Рядом стояла в красочном, русском, платье, расшитым жемчугом и серебром. Жемчуг, правда, речной, но все равно, эта одежда стоила очень дорого. Что-то похожее я хотел подарить Евдокии, чтобы она щеголяла перед своим будущим мужем в императорском дворце в Константинополе. Однако, сейчас у меня появилась женщина, которую хочется не только раздевать, но и одевать.

— Венчается раба Божия Мария… — продолжал священник.

Даниил был возрастом до двадцати лет, так что сперва и не воспринимался мной, как духовный отец, но священнослужитель оказался не просто грамотным, а… Не будем пока использовать термин «гениальным», но общий посыл, думаю, ясен.

Мало того, что Даниил наизусть знал все священное писание, это не такая уж и новость, многие священники заучивали тексты. Но какие же проповеди он давал! Даже я заслушивался и уже решил, что нужно записывать такие слова. Кроме того, этот молодой мужчина мог парой фраз внушать почти любому из своих прихожан нужные нарративы, побуждал крестьян и ремесленников лучше работать. Хороший кадр мне попался, думаю именно ему и быть главной первого учебного заведения Руси.

Я помнил, из какой-то работы, может, из видеоролика, посвященного истории Владимирского княжества, что на Северо-Востоке Руси жил и работал такой деятель, как Даниил Заточник. Никто из исследователей будущего толком не мог сказать, на какие годы приходилась деятельность этого человека, но все утверждали, что у Даниила были серьезные споры и даже противостояние с Ростово-Суздальским князем Юрием Долгоруким.

А, между тем, именно Даниилу, прозванного Заточником, приписывается слава создания первого на Руси учебного заведения, можно сказать, университета. В Ростове достаточно долго существовал Затвор — русское название, которое можно было, пусть и с большой долей допущений, соотнести со словом «Академия». Это учебное заведение было больше церковным, светского образования не давало, но не станем забывать, что время исключительно церковное, религиозное, тут просто нет иного подхода.

Университеты в Европе? Так нет их еще. Если историки будущего правильно определили, то первый университет в Европе появился во второй половине этого века, в котором я и проживаю, значит, лет через десять.

Вот и решаю, может взять и это слово? Университет? Может быть Русь в деле образования первой? И дело здесь не в том, кто кого на год опередил и объявил о создании учебного заведения, здесь об ином: важнее всего, где начнется просвещение. Фибоначчи ли будет тем, кто докажет преимущества арабских, а на самом деле, индийских цифр, или это будет… Кто же это будет?.. Пусть я! Важно это сделать, чтобы двинуть науку сразу же вперед.

Я, к примеру, до сих пор не могу понять, как делать расчеты при строительстве, или при создании кораблей, в торговых операциях и даже в военном деле. Как без элементарной математики жить? На глаз все измерять? Или использовать буквенные цифры? Это можно, но жуть, как не удобно.

Переходы на войне, достаточно долгое пребывание в Киеве, позволили мне заняться учебниками и созданием Азбуки с новым алфавитом, по сравнению с тем, что имеется сейчас, так сильно упрощенным. Аз, буки, веди, глагол, добро… люди, мыслете, земля… Эти буквы, может, и несли в себе больше смысла, были глубокими, чем «а, б, в, г…» Но Руси нужна система образования, которая могла бы охватывать как можно больше населения.

И сейчас по этому показателю все неплохо. Каждый если не третий, то четвертый, умеет читать и писать. Но можно же сделать и больше. В конце концов, мне же нужно будет кому-то продавать книги, которые я начну печатать после «изобретения» печатного станка! Мне бы свинца для букв, времени по больше, да пару смышлёных помощников, может и выйдет чего путного.

Выучить алфавит, принесенный мной из будущего, намного проще, чем сложную систему древнерусского языка. Кроме того, здесь и новое письмо, как минимум с разделением слов, системой знаков препинания.

Есть уже в бумаге учебник для первого года обучения по математике, русскому языку. Также в планах были учебники по ведению сельского хозяйства, агрономии, отдельного курса садоводства, пчеловодства.

Рассчитываю, что Спиридон скоро дополнит мои выкладки по философии и физике, в состав которой входит и химия. С последней все сильно сложно и придется предоставлять уже готовое учебное пособие на благословление митрополиту. Ну, и нельзя там прописывать про серу, например, пусть я и ищу где ее купить. Не хватало еще, чтобы меня обвинили ссатанизме. Еще я рассчитывал на то, что новый ростовский епископ Ануфрий создаст учебник по греческому языку, по примеру моих ученых пособий. А еще я привез порядка ста книг и рассчитываю в Византии скупить не менее пятисот томов. И это должны быть и Платон и Авиценна и всех, кого только найду.

Так что уже вырисовывается учебная программа: русский язык, математика, физика с химией, если одобрит митрополит, греческий язык, философия с основной из теософии, а еще, как отдельный предмет, православие. И это не все. Каждый учащийся по моей задумке должен будет начать освоение одного из ремесел, проводя один день в неделю на производстве

Еще нужна «физ-ра». А здесь все просто — военное искусство, причем, каждодневные тренировки. И выходит, что с такой нагрузкой, учащийся…

— Воевода? Не связан ли обещанием другой невесте? — спрашивал отец Даниил.

Раз он назвал меня воеводой, а не «рабом Божьим…», значит обращается уже не в первый раз. И этот тон… Эх, ну не хочется мне вступать в конфликт с таким нужным человеком, так что будем слушаться пастыря, как и престало доброму прихожанину.

Я мотнул головой, приходя в себя. Задумался, и вот такой апломб… Уже второй раз, если не третий, спрашивает меня батюшка, а я все думаю о Затворе-Университете. Просто для меня Мария-Теса уже жена, я принял этот факт, а все происходящее — это дань имиджу, лишь атрибутика. Так что и отвлекся.

— Да нет, конечно, — спохватившись, поспешил ответить я. — Никому не обещался!

Напряжение, которое чуть ли не материализовалось в виде молний, в том числе из глаз моей жены, сразу же спало. А все потому, что епитимья, назначенная Даниилом была очень даже серьезной и изнуряющей. Спать, и есть хочу. Я-то надеялся на то, что Спиридон будет тем самым судьей, который накажет меня за обряд свадебный «языций». Спирка жалеет меня, никого не боится, со всеми строг, а вот со мной не может.

Так что два священника в моих землях сговорились, Спиридон отстранился, а не по годам серьезный и строгий Даниил, стал решать мою участь. Паразит Спиркапри этом оставался в стороне и разводил руками, мол, не при делах. Даниил же, ну, никак не хотел идти на мировое соглашение и хотя бы скинуть чуток с наказания. Три дня неусыпных молитв, когда я засыпал стоя на коленях, но Даниил, следящий за мной, все время будил. Кстати, Тесу мучили подобным же образом, только ей хотя быпозволяли спать по ночам, а мне — нет.

И никакого секса, никакой нормальной еды, никаких докладов о состоянии дел и без любого общения, кроме Даниила. Вот не был бы уверенным в Спиридоне и почти уверенным в его коллеге, Данииле, мог бы подумать, что таким образом произошло предательство и враги на пороге. Ведь меня выключили из командования. Я мог послать все это и своей волей прекратить. Но боль в коленях и спине, красные от недосыпа глаза — это ничто. Имидж — все! Лидер Братства не зазнался, он преклоняется пред Церковью и, тем более, перед Богом, значит, здесь все правильно и справедливо.

Если будет хоть малейшее сомнение в том, что я очень религиозен, то найдутся те братья, которые и уйти захотят. Тут какими клятвами и договорами не держи человека, как его не пугай, все равно если не уйдет, так и нормально служить по принуждению не станет. А мне нужно не нормально, мне нужно, чтобы служили с самоотдачей, ревностно, порой, так и фанатично.

И вот после епитимьи, на которую я потратил изрядно своих сил, и состоялось венчание. Я пробовал привести аргументы в пользу того, что мне, как хозяину дома, который пригласил многих гостей на свадьбу, нужно быть в здравом, отдохнувшем виде, но Даниил был слишком принципиален. Вообще он казался таким человеком, которому можно сказать, что нужно, и он сделает все в надлежавшем виде. Строг ко всем, а себя, так не щадит вовсе, а работает так, как и я это не делаю. Это у меня епитимья, а он же рядом молился, почти все то же самое, что и я делал. Потому, в том числе, имеет мое уважение.

— Будьте честны друг с другом, возлюбите Господа и он дарует вам здоровое потомство… — закончив обряд венчания, Даниил стал читать проповедь.

Батюшка, он хозяин в храме, никто ему не перечил, хотя, я в этом уверен, многие уже ожидали пира. На самом деле, свадебный обряд, присущий русским людям этого времени, сильно сузили, убрали из него явные отсылки к язычеству, такие, как купание в бане до венчания, завязывание ленточек, посещение дома невесты, рыболовные сети и всякую обнаженку. Так что, после церкви сразу за столы. Так думал я, но ошибался, не вся обрядность была попрана.

— И помните, что чревоугодие — грех, а во хмели в мужа может вселиться бес, — заканчивал проповедь поборник благочестия, отец Даниил.

Богатое было у нас богослужение. У каждого из статусных приглашенных, которые и заполнили церковь, у всех двадцати трех человек, были в руках свечи. Это уже дорого. Мало того, таких кадил, как у Спиридона и Даниила нет ни у кого… Вру, есть у епископа Ануфрия, как подарок от меня, ну, и митрополиту нужно срочно отправить.

Это изделие из бронзовой чаши, на которой были узоры из железа, что-то вроде косичек, цепь и кольца от чаши серебряные, а сверху чаши расположены четыре креста, выполненные из стекла, которое будто вжато в бронзу. Вот именно эти кресты, а также железная сеточка в середине чаши, и были оригинальным, чего я не видел нигде более.

А еще во время венчания над нами с Тесой держали богатые короны, из серебра и драгоценных камней. Ладан так же был необычайно дорог и его достать получилось только у митрополита, но сегодня Даниил курил его на всю церковь.

Кстати, насчет ладана… Можно заменить дорогущий византийский товар, используя смолу из можжевельника, главное ее замешивать на ароматическом масле мирры. Да, ее так же нужно купить. Я интересовался у Арона, он утверждает, что мирра стоит сильно дешевле ладана и купить можно даже у некоторых половцев, что кочуют ближе к Средней Азии, или же у булгар.

Получается, что нужно смешать два ингредиента для получения своего условного ладана, и тем самым удешевить его стоимость в раз десять. Вот такие бизнес-проекты мне всегда нравились. Правда, в прошлой жизни не получилось реализоваться в торговле. Что ж… на то она и вторая жизнь, чтобы что-то пробовать новое. Так что проект под названием «ладан» будет реализовываться.

— Ты вновь где-то, но не со мной, — прошептала мне на ухо Мария.

Да, как бы мне не нравилось имя Теса, моя жена теперь исключительно Мария, об этом был уже разговор и с женой и с Даниилом. Ну и очень важно, чтобы не было никакого иномыслия в отношении религиозности моей жены. Все же, она дочь Степи, а к половцам отношение еще то… Как и у меня в целом, но я стараюсь проводить гибкую политику.

— Прости, — отвечал я. — Теперь я только с тобой, как и на всю оставшуюся жизнь.

Мы уже сидели за столом и почти что молчали, по крайней мере, шептались только друг с другом. На правах самого статусного гостя, роль хозяина и модератора всего мероприятия взял на себя Андрей Юрьевич, князь Владимирский.

Для меня было некоторым шоком, что сам князь откликнулся и прибыл разделить со мной радость свадьбы. Но это избавило Богояра от необходимости быть главным распорядителем свадьбы. Андрей Юрьевич с большим энтузиазмом играл роль главного на свадьбе.

— А не пора ли молодым уйти от нас? — провозгласил захмелевший молодой владимирский князь и все присутствующие подхватили эту мысль.

Мы с Машей чинно встали, поклонились, и брат моей жены, хан Аепа, а в моем случае, так и два родственника, отец и дядя, толкаясь плечами между собой, пошли вперед, показывая, где именно будет горница молодоженов. Следом, уже за нами с Машей, шли и другие гости из первого, главного стола.

— Фух! Устал я от всего этого, — сказал я, плюхаясь на кровать, застеленную медвежьей шкурой.

Вот как бы ни старались сделать свадьбу только лишь православной, все равно языческих традиций полно и никто не думает их игнорировать. По крайней мере, моя супруга хотела все делать, как того требуют русские обычаи.

Зайдя в горницу, моя жена лихо стала скидывать с себя всю одежду до нижней рубахи, а я только сидел вразвалочку и любовался супругой. Сколько не смотрю, не изучаю ее тело, а все мало, не налюбоваться!

— Давай, бей меня! — став на колени, повелела Мария, протягивая плетку, что до того, как жена ее взяла в руки, лежала на краю кровати.

Вот никак нельзя без этого средневекового БДСМ?

Нехотя, я взял плетку и не сильно хлестнул ею по спине жены, откидывая инструмент «садо-мазо» в угол комнаты. Не вставая с колен, Маша поползла за плеткой и принесла ее мне, склоняя голову и протягивая «инструмент» для нового удара. Три раза должно быть так, а после жена обязана снять с меня сапоги, в которые я вложил две золотых монеты. Было сложно найти златники чеканки еще Владимира Святославовича, на Руси вообще сложно с монетами, но кроме как золотом, одаривать свою жену я ничем иным не хотел.

— Дозволь разуть тебя, мой муж? — спросила Мария.

Я хотел сказать ей, чтобы бросала уже все эти условности. Венчание состоялось, еще раньше я начал считать Тесу женой. Однако, если она считает для себя важным соблюсти русские свадебные обряды, пусть будет так. Не ел нормально четыре дня, подожду еще десять минут. Это нонсенс, но за свадебным столом, мы сидели с Машей с привязанными друг к другу руками и не имели право ни пить, ни есть. А до того постились, одновременно я исполнял епитимью.

— Принимаю твой дар, муж мой, как приму от тебя и кнут, и злато, — произносила ритуальные слова Мария, вытряхнув из сапог монеты.

— Все? — с некоторым нетерпением спросил я.

— Все! — улыбнулась Маша, вставая с колен, хотя могла бы и не вставать…

Нет, вначале перекусить.

— Давай поедим! — сказал я, разламывая курицу.

— Всю нельзя и от хлеба только отщипни! — предупредила меня Мария.

— Да что же такое? Кто тебе успел все обряды описать? — я даже немного разозлился.

Вот только подумал, что нормально поем. Хлеб был душистый, из удивительно хорошей муки, ее отбирали специально, без всяких «отрубей». А тут, оказывается, Маша решила кормить хлебом коней да другую живность. Это как бы для того, чтобы скотина чаще рожала. Будут они рожать часто, так, как мне нужно! Уже освоили искусственное оплодотворение, создали и для коней и для быков с баранами свои… А как это называется «спермозборник»? Его тут прозвали «семясбор».

— А любить-то когда я тебя буду? Что там по главному обряду, скоро ли? — спрашивал я, когда Мария привязывала гроздь покрасневшей калины к палке.

— Скоро! — деловито отвечала жена, мило прикусывая губки, она так часто делает, когда увлечена каким-нибудь делом.

— Все, я закончила. Теперь можно… — что именно можно Маша не сказала.

Сменив свое настроение с делового на смущенное, жена скинула с себя ночную рубаху, представ во всем своем женском великолепии.

— Моя ты хорошая, иди сюда! — поманил я рукой Марию, спешно развязывая шнурки на портках.

Ну, вот, курицу не доел, хлеба только отщипнул, не запив квасом. Буду сейчас насыщаться любовью.

Разве нам дали поспать? Мы только меньше часа назад, как отлипли друг от друга, а в дверь уже стучат, зовут. Маша спешно накинула на себя ночную рубашку, сверху что-то вроде халата, после взяла хлеб, остатки курицы, остатки кваса. Потом посмотрела на палку, на которой была прикреплена гроздь красной калины.

— А калину показываешь ты, — наставительно сказала жена. — Я же непорочной была… Была…

Мы вышли из горницы, толпа пьяных мужиков, и без разницы, кто здесь князь, кто боярин, начала улюлюкать и подшучивать над тем, как прошла брачная ночь и, если молодая жена не довольна мужем, — вот они здесь, если что, помогут.

Среди этих балагуров был и хан Аепа. Он еле держался на ногах, был чертовски пьян и юмора особо не понимал. Размахивал своим железным крюком, только чудом не задевая остальных гостей. Благо, рядом с ним был Ефрем, которому удавалось сдерживать пыл пьяного парня, волей случая ставшего уже ханом немалой Орды.

А после мы покормили коня, быка, полили квасом землю, якобы для того, чтобы она родила, остатки курицы отдали собакам.

— В мыльню молодых! — закричали гости, а после, не дожидаясь, пока мы с Машей дойдем до бани, пошли опять к праздничным столам.

Ох, и обойдутся же мне в копеечку мне все эти праздники!

— Марта, Рахиль — это все твои женщины, что были здесь? — серьезным тоном спрашивала Маша, когда мы раздетые и разгоряченные млели в натопленной бане. — И что у тебя было с Улитой, женой твоего дядьки?

Вопрос застал меня врасплох.

— А кто тебе о них рассказал? — не отпираясь и не оправдываясь, задал я встречный вопрос.

— Улита и рассказала, — призналась Маша.

Вот же сука! Не уймется! Все же правильно я сделал, что оторвал от себя этот ломоть и скинул дяде. Вот только, теперь нужно посматривать за Алексеем. Такая «ночная кукушка», как Улита, может такого накуковать… Пришедшая как-то раньше идея убийства Улиты сейчас мне начинает казаться не такой уж и неправильной.

Я рассказал Маше все честно, лишь только чуточку сглаживая углы, чтобы рассказ выглядел правдоподобным откровением, при этом я не оставался каким-то козлом в женском понимании ситуации.

— Ты слишком благородный человек. По отношению к Рахиль, так и вовсе она должна тебе свою жизнь. Ты хотя бы с ее отца серебра взял? — говорила Маша.

Мой человек, моя женщина! Я рассмеялся.

— Взял, жена моя, еще как взял! — смеясь, сказал я. — Хватит разговоров, иди ко мне!

От автора: Вышел 6-й том «БОКСЕРА»! Пожилой тренер по боксу оказывается подростком в далеком 1976-м. Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? На 1-й том скидка: https://author.today/work/351980