Я ем города, морями запиваю

Глава 29

— Скажешь хоть слово про звание, получишь в дыню! — мрачно пообещал Данила. — Я старших не бью, но, видит бог, достали уже своими шуточками все.

— А, так ты поэтому сюда смылся? — догадался дядя Гриша. Старый мастер отложил на верстак какую-то железяку, над которой колдовал до прихода молодого футболиста, похлопал себя по карманам, достал пачку папирос и лениво прикурил. Потом со смешинкой в голосе поинтересовался. — Что, охламоны наши проходу не дают?

— Ага, — убито шмыгнул носом Мельник. — Как увидели мои новые погоны, так и начали ржать, как сумасшедшие.

Да уж, руководство, оказывается, тоже умеет чернушно пошутить. Иначе, как объяснить, что приказом по воинской части, в которой числился рядовой Мельник, ему вдруг взяли, да и присвоили «высокое» звание ефрейтора?! Не то, чтобы мечты Данилы рисовали ему сразу золотые офицерские погоны — понятное дело, что восемнадцатилетнему сопляку с аттестатом ШРМ за спиной никто их не навесит. Но ефрейтор?! Как там шутили в его времени: «Лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора»? В здешнем мире может дело и не обстояло настолько печально, но одинокая «сопля» на мельниковских погонах изрядно позабавила одноклубников. Поэтому, когда специально отправленный автомобиль привез Данилу на базу в Новогорске, то шуток и подначек в свой адрес парень, обряженный в новенькую «парадку» выслушал столько, что, в конце концов, не выдержал и позорно сбежал в мастерскую к дяде Грише.

— Главное, не пойму, — горячился Мельник. — Зачем так откровенно издеваться? Я, конечно, не Пеле. Но и не совсем уж замухрышка от футбола, правда?

— Ты это о чем? — удивился дядя Гриша. — Что-то не пойму.

— Вот смотри, — начал объяснять Данила. — После того, как мы Кубок европейский взяли, нам спортивные звания присвоили. Так?

— Ну.

— Льва Ивановича и Маслова не беру — они заслуженные мастера и идут отдельной строкой. Но ведь все остальные ребята так же, как и я, в мастерах спорта ходили.

— И что? — недоуменно нахмурился дядя Гриша. — Что не так-то, Малой?

— Все не так, — угрюмо процедил Мельник. — Всем, кто в финале участвовал, или существенный вклад по ходу розыгрыша внес, тоже заслуженных заслуженных мастеров спорта присвоили. А мне с какого-то хрена лишь мастера спорта международного класса дали! Можно подумать, играл хуже всех. А то, что лучшим бомбардиром стал, да трешник в финале положил, словно и не считается вовсе. УЕФА лучшим игроком турнира признал, а нашим чиновникам хрен по деревне.

— Иди ты, — присвистнул старик. — В самом деле, странновато. — Он поскреб подбородок. — А Бесков что сказал?

— Не знаю, — понурился Данила. — Не ходил я к нему. Знаешь, дядь Гриш, я с ним после того, как меня в часть спровадили, как-то не особо склонен к разговорам по душам, — Мельник поднял голову и криво усмехнулся. — Не хочу где-нибудь на Дальнем Востоке с китайцами мячик пинать.

— Может, накручиваешь себя? — с сомнением пыхнул папиросой мастер.

— Может быть, — легко согласился с ним Мельник. — Только, посуди сам, сегодня с утра газетку открываю и что там вижу? А, не читал еще? Так сейчас покажу. — Данила развернул свернутый в трубочку экземпляр «Советского спорта», который все это время держал в руках, и поискал глазами нужное место. — Где же это. А, вот, нашел. Указ Президиума Верховного Совета, это тебе не хухры-мухры. Читаем: Бескову и Яшину — орден Ленина. Голодцу, обоим Ильиным и Маслову с Аничкиным, как капитану команды — Трудовое Красное знамя. Всей основе — Знак почета. Запасным — «За трудовую доблесть».

— А тебе?

— Мне? — переспросил Данила и опять скривился. — О, меня отметили особо! Аж цельную медальку «За трудовое отличие» с барского плеча пожаловали!

— Ни хрена себе! — присвистнул дядя Гриша. — Врешь ведь! Это ж скандал форменный. Лучшему игроку команды!

— Не веришь, можешь сам убедиться, — Мельник протянул собеседнику изрядно помятую газету. — Вон, на первой странице.

— Действительно, — удивленно произнес старик, пробежав глазами короткую заметку. — Последним прописан. В самом деле, «За трудовое отличие». Дела. — Он помолчал, а потом осторожно поинтересовался. — Что делать собираешься?

— Да ничего, — с тихой угрозой в голосе ответил Мельник. — Охота им резвиться, так пусть развлекаются и дальше. В конце концов, я ведь не за ордена-медали играю. Главное, чтобы с футболом, как Стрельцу, кислород не перекрыли. А остальное по боку.

— Ну, это ты хватил, — негромко засмеялся дядя Гриша. — Стрельцу не просто так играть запрещали. Там суд был, приговор, лагеря. А ты вроде ни в чем подобном не замешан. Поэтому, если хочешь знать, правильно все решил. Играешь и играй. А с наградами как-нибудь все сложится. Знаешь, мне на фронте два раза представление на Красную звезду ротный оформлял. А в итоге сначала «За боевые заслуги» дали, а после «За отвагу». Бывает.

— Бывает, — эхом отозвался Данила. — Ладно, пойду я. Нам еще в Кремль сегодня ехать, на награждение. А после, говорят, фуршет будет.

— А это что за зверь? — удивился мастер.

— Да так, — засмеялся Мельник. — Узаконенная пьянка.

Рослый мужчина в строгом темно-сером костюме с короткой офицерской стрижкой поймал Данилу на выходе из туалета.

— Мельник?

— Да, — удивился парень. — А в чем дело?

— Вас ждут. Пройдемте со мной.

Данила оглянулся по сторонам. Как на грех, никого из динамовцев в поле зрения не наблюдалось. Видать, продолжали веселиться, отмечая полученные ордена-медали.

— Хорошо.

Шли недолго. Провожатый время от времени подсказывал куда идти и держался чуть сбоку и сзади. Словно конвоировал. Говорил односложно, в разговор не вступал.

Перед очередной безликой дверью — ни номера, ни таблички — велел остановиться, вышел вперед, коротко постучал, затем нажал на ручку, открыл и приглашающе кивнул футболисту.

— Проходите.

Мельник вошел в кабинет. Огляделся. Потом тяжело вздохнул, прошел к столу и, не спрашивая разрешения, отодвинул стул и сел.

— Чего-то подобного я и ожидал, — сообщил футболист довольно лыбящемуся капитану Шорикову. — Только думал, что на Лубянку потянут.

— Ну, мы везде, как дома, — усмехнулся чекист. — И в Кремле, как видишь, тоже.

— Что на этот раз? — равнодушно поинтересовался Данила. — Опять про Ирину и ее папу будете душеспасительные беседы вести?

— Не совсем, — качнул головой комитетчик. — Для начала меня просили передать следующее: звание — и воинское и спортивное — и медаль не шибко геройскую ты получил за свой излишне длинный язык. А то, говорят, возмущаешься, правду ищешь.

— В смысле? — искренне удивился Мельник. — Вот сейчас совсем не понял.

— Суперкубок, — терпеливо объяснил капитан. — Не надо соваться поперек батьки в пекло. Возникла идея такого уровня, вот и доложи ее по команде кому следует. Не твоего ума дело лезть в высокую политику. Или ты думал, что спорт — это про голы, очки, секунды? Нет, милый друг, это именно политика! А ты, сам того не подозревая, своими слоновьими лапами нам всю посудную лавку в хлам разнес. И пару весьма перспективных задумок в унитаз спустил. Скажи спасибо, что тебе башку за это не оторвали. На самом верху очень злы на твою самодеятельность были. Так что вполне, вполне могли и построже с тобой обойтись.

— Эва как! — растерянно усмехнулся Данила. — Ну, извините, не нарочно.

— Надеюсь, — отзеркалил его усмешку Шориков. — Очень на это надеюсь. Но, раз этот вопрос мы прояснили, давай перейдем к следующему. — Капитан немного помолчал, собираясь с мыслями. Мельник подобрался. Что-то во всей истории настораживало. А чувство опасности в голове буквально вопило дурным голосом, предупреждая о скорых неприятностях. — Скажи, друг ситный, что ты знаешь о бриллиантах?

Конец 3-ей книги.

P.S. Автор выражает искреннюю признательность коллегам: Gloin’у, Ken’у, Михаилу Бялому, Владимиру Иванаеву и многим другим за дружеские советы и поддержку, которые очень помогли при создании этой книги.

P.P.S. Уважаемые читатели, я не собираюсь вымогать у вас лайки и награды за свою работу, или настаивать на том, чтобы вы стали моими подписчиками. Вовсе нет! Но, поверьте, увидеть выражение вашего одобрения всеми вышеуказанными способами для меня означает появление серьезного стимула продолжить.

С искренним уважением и признательностью за то, что все еще читаете!